Веселый кавалер. Глава 11

Baroness Orczy. The Laughing Cavalier

Баронесса Орци. Веселый кавалер
             
Глава 11

СДЕЛКА

     Тишину, на какое-то время завладевшую огромной мастерской, нарушали лишь гулкие шаги Берестейна, без устали ходившего взад-вперед по комнате. Диоген, вновь занявший свое место, пристально следил за каждым движением своего собеседника, отмечая малейшие изменения в выражении его лица.
     Наконец Николас остановился.
     – Должен ли я так понимать, сударь, – произнес он, уставившись на Диогена и делая вид, что не замечает насмешливых искорок в его глазах, – что вы принимаете мое предложение и готовы оказать мне услугу.
     – Именно так.
     – В таком случае, не перейти ли нам сразу к деталям?
     – Как вам будет угодно.
     – Итак, вы согласны выполнить мое поручение за сумму в четыре тысячи гульденов?
     – Золотом.
     – Безусловно. За эту сумму вы должны увезти барышню Берестейн из Харлема, доставить ее в Роттердам, обеспечив надлежащее сопровождение и полную безопасность, и там передать в руки минхера Бен Исайе, банкира, ведущего мои дела, который абсолютно мне предан. Его контора находится на Схидамсе-страт и известна в Роттердаме каждому, ибо этот еврей – самый богатый в городе ростовщик.
     – Понятно, сударь.
     – И конечно, вы должны поклясться, что сохраните всё в тайне.
     – Слово чести, сударь. Будьте уверены, с ним не сравнится никакая клятва.
     – Прекрасно, – согласился Берестейн после минутного колебания, смирившись с тщетностью попытки прочесть что-либо на этом непроницаемом лице. – Тогда самое время договориться о способе оплаты.
     – Если вам угодно.
     – Разумеется, я не собираюсь давать вам советов, как похитить девушку. Могу только подсказать, что сегодня, по случаю Нового года, она непременно отправится в собор на вечернюю службу. Путь ее будет пролегать вдоль берега Ауде-грахт от Зейль-страт, где находится наш дом, до Хаут-страт, выходящей на Гротемаркт. Вы лучше меня знаете берег Ауде-грахт, поэтому не мне вам говорить, что он совершенно пустынен, особенно в час после окончания вечерни. Барышню всегда сопровождает пожилая компаньонка, которую вам тоже придется взять с собой в Роттердам, чтобы она могла прислуживать моей сестре в дороге. С ними будут двое слуг, храбрость которых едва ли стоит принимать во внимание. Так или иначе, организацию этой части плана я оставляю на ваше усмотрение.
     – Благодарю вас, сударь.
     – Это также касается приготовлений, связанных с самим путешествием. В выборе экипажа и соответствующего сопровождения я целиком полагаюсь на вас.
     – Да, благодарю.
     – Предметом же моих забот является осуществление всего плана и оплата ваших услуг. Итак, вы выедете из Харлема через ворота Святого Креста и направитесь в Беннеброк, это около лиги. Там я вас встречу у придорожной гостиницы. Она стоит на перекрестке, как раз возле столба, указывающего дорогу на Лейден. Хозяин гостиницы – мой друг, природное здравомыслие которого регулярно подпитывается моими подарками. Его зовут Прафф, и, пока мы с вами будем улаживать вопрос с первой долей из причитающейся вам суммы, он позаботится о моей сестре и ее компаньонке. Там, удостоверившись, что моя сестра пребывает в добром здравии и находится под вашей защитой, я вам дам тысячу гульденов, вместе с письмом к банкиру Бен Исайе из Роттердама. Он хорошо знает барышню Берестейн в лицо, в письме же я попрошу его, во-первых, убедиться из ее собственных слов, что с ней всё в порядке, во-вторых, проследить, чтобы она была препровождена вами в предназначенный для нее дом, расположенный в некотором удалении от города между Схидамом и Оверси, и, наконец, выплатить вам оставшиеся три тысячи гульденов.
     Николас на мгновение прервал свою речь, чтобы перевести дух, затем, видя, что Диоген никак не реагирует, нетерпеливо произнес:
     – Надеюсь, сударь, мои слова не вызвали у вас возражений?
     – Они внушили мне глубокое уважение к вам и восхищение вашими организаторскими способностями, – ответил Диоген с заученной вежливостью.
     – Действительно, я могу быть доволен собой...
     – И не без причины. Чудесный способ, придуманный вами для пущей сохранности трех четвертей ваших денег и при этом едва ли сообразующийся с интересами безопасности вашей сестры, будит во мне нескрываемую зависть.
     – Наглый...
     – Ну же, сударь, – добродушно перебил его Диоген. – Мы ведь договорились не ссориться, слишком уж мы нужны друг другу. Три тысячи гульденов, которые после вычета накладных расходов составят мой заработок в этом деле, – настоящая удача для нищего авантюриста, так что ваша проницательность вас не подвела, подсказав именно ко мне обратиться с этим предложением. Я выполню ваше поручение за три тысячи гульденов, которые обеспечат мне независимое будущее. Но есть еще одна причина, о которой я не стану говорить и которую вы, сударь, едва ли способны понять. Итак, давайте поставим точку в этом деле. Я согласен на ваше предложение, а вы готовы принять мои услуги. Сегодня в десять часов вечера я буду вас ждать в придорожной гостинице в Беннеброке, стоящей на перекрестке возле столба, указывающего дорогу на Лейден.
     – Сегодня вечером! Прекрасно! Вы прочитали мои мысли, сударь, прежде чем я успел их высказать вслух. Действительно, промедление в этом деле лишило бы его смысла.
     – Да, сегодня, – заключил Диоген. – И поверьте, у вас нет причин для беспокойства. Этой ночью барышня будет спать в Лейдене, или где-то поблизости. До Лейдена не более шести лиг, к полуночи мы будем там. Утром мы продолжим наше путешествие и спустя двадцать четыре часа окажемся в виду Роттердама. Что до остального, то, как вы сами сказали, вам нет дела, как я всё устрою. Если мороз не ослабнет и мы сможем путешествовать на санях, мы достигнем Роттердама за два дня; в любом случае, даже если начнется оттепель, дорога займет не более трех дней.
     Поднявшись со стула, он обратил пристальный взгляд на Берестейна. Его распрямившаяся фигура возвышалась над собеседником, хотя последний был отнюдь не малого роста. И всё же Диоген выглядел гораздо внушительнее, напоминая молодого льва, принюхивающегося к запахам пустыни. Насмешливая ирония еще сквозила в его глазах и линии губ, но ноздри уже возбужденно дрожали в предвкушении приключения – чувства, для пробуждения которого достаточно было одного лишь слова.
     – А сейчас, сударь, – промолвил он, – нам следует обсудить еще две в равной степени важные вещи, прежде чем я примусь за дело.
     – Что же это за вещи?
     – Во-первых, вопрос денег. У меня нет средств, чтобы сделать необходимые приготовления. Я должен заказать на вечер сани, лошадей и сопровождение до Лейдена. В сумму расходов входит также плата за молчание.
     – Это вполне справедливо. Надеюсь, двести гульденов помогут решить эту проблему?
     – Пятьсот будет надежнее, – беззаботно ответил Диоген. – Вы сможете вычесть эту сумму из первого платежа в Беннеброке.
     Берестейн предпочел не замечать вызывающего тона в речи новоявленного знакомого. Без лишних слов он достал кошелек и, присев на угол помоста для натуры, высыпал на доски его содержимое.
     Отсчитав пятьсот гульденов – часть серебром, часть золотом, он ссыпал отсчитанную сумму обратно в кошелек и протянул его Диогену. Диоген всё это время не двигался с места, стоя на некотором удалении. Так что Берестейну пришлось привстать, чтобы вручить ему деньги. Диоген принял их с вежливым поклоном.
     – А что же за вторая проблема? – спросил Николас, после того как собрал остаток монет. – Что мы еще не успели обсудить?
     – Барышня, сударь... Я в Харлеме сравнительно недавно... Мне неизвестно, как выглядит ваша замечательная сестра.
     – Действительно. Я как-то об этом не подумал. Но это упущение можно легко исправить... коли вы, сударь, будете так любезны пригласить нашего друга Хальса. Если не ошибаюсь, у него есть несколько набросков к портрету моей сестры, сделанных в этой мастерской, и наполовину законченный ее портрет.
     – В таком случае, – отозвался Диоген, – лучше уж вам поставить в известность нашего общего друга о вашем желании показать мне наполовину законченный портрет барышни, так как мне надо сменить этот великолепный камзол блестящего кавалера на одежду, более подходящую нынешнему случаю.
     Он тут же принялся разоблачаться, не обращая ни малейшего внимания на Берестейна, принявшего вид оскорбленного достоинства.
     Николас Берестейн уже имел возможность убедиться в том, что нет смысла сердиться на этого беспечного грубияна, и потому счел за благо оставить без внимания новое проявление дерзости и отправиться на поиски Франса Хальса, как если бы он сам и собирался это сделать. Не говоря ни слова, он подавил раздражение и, повернувшись, вышел из комнаты, хлопнув дверью.
         
Перевод с английского.