Глава 1. Незнакомец
Ветер, словно обезумевший зверь, со всей силой проносился по парку, срывая немногие оставшиеся на деревьях листья. Ещё неделю назад была тёплая для осени погода, но сейчас, вступивший в свои права ноябрь, за пару дней изменил обстановку до неузнаваемости.
Из-за такого резкого изменения в парке почти никого не было. Одинокий посетитель неспешно шёл по тропинке из старых плиток совершенно стёртых от времени. Он старался не наступать на швы между ними… Совсем как его сын… Пожилой мужчина мотнул головой, отгоняя грустные мысли. Взглянув на детскую площадку, куда он часто водил своего малыша в детстве, он отвернулся, не желая освежать в памяти тягостные воспоминания.
Покидая памятные ему места, навевающие лишь грусть и ностальгию, он, опираясь на свою трость, медленно зашагал в редко посещаемую часть парка. Теперь она и вовсе казалась заброшенной – старые скамейки, окованные тёмным железом, постаменты и мемориальные обелиски, больше напоминали кладбище, гулять на котором никто не захотел бы. Но Константин Николаевич наоборот был рад опустению вокруг. Он страдал от вынужденной изоляции, но сейчас хотел побыть в одиночестве, понимая, что это проклятье продлиться до конца жизни. В чём он, отчасти видел справедливое возмездие за свои ошибки, которых было не мало. Он очень раскаивался и всем сердцем желал исправить их, но понимал, что это невозможно…
Константин Николаевич сидел на одной из скамеек, думая о том, чем займётся вечером в воскресенье. Нужно как следует отдохнуть и выспаться. На следующей неделе предстоят две сложные операции, одна из которых создана по его методике, а вторую может провести только он и ещё дюжина хирургов по всему миру. Эта мысль ещё больше ранила его сердце – достижение величия похоронило его счастье и вознесло на медицинский олимп. Он спас тысячи сердец, не сумев уберечь своё. Он давно убедил себя в том, что трагедии его жизни не должны влиять на его работу. Что бы не произошло, он до конца останется врачом, который ежедневно спасает людей, давая им второй шанс. Жаль, что ему самому никто не предоставил вторую попытку…
Старый кардиохирург вздохнул, понимая, что бессмысленно предаваться воспоминаниям и самобичеванию. Прошлое не изменить. Как и будущее. Кажется, что у тебя нет свободы и выбора, а остаток жизни заранее определён и снабжён мрачным эпилогом. Если бы только была возможность переписать книгу своего бытия…
В эту секунду подул по-настоящему ураганный ветер, до того момента утихомирившийся. Поток воздуха стремительно унёс фетровую шляпу, которую Константин Николаевич положил сбоку от себя.
Спохватившись и потянувшись за тростью, со словами «Чёрт тебя возьми!», Константин Николаевич поспешил догнать головной убор. Оглянувшись, он с облегчением увидел, что она упала к ногам идущего по тропинке человека. Тот неспешно наклонился и бережно подобрал её, а потом, посмотрев на старика, улыбнулся и направился в его сторону. Видя, что любимая шляпа, которая была очень дорога ему, являлась подарком, не пострадала, он мысленно поблагодарил Бога за появление этого незнакомца. Только потом, осознав, каким это было богохульством…
- Мне кажется, это принадлежит вам. – Протянул находку незнакомец и широко улыбнулся, услышав благодарность. – Спасибо? Спаси Бог… Да не за что. - Незнакомец продолжал улыбаться и жестом указывая на скамью, спросил. – Можно?
Константин Николаевич, не видя причин отказать, кивнул и подвинулся, разглядывая своего новоявленного собеседника и спасителя старого подарка жены. В молодом мужчине была какая-то неуловимая особенность – он словно был совершенно обычным, но в то же время обладал особенными чертами. Острые линии лица, улыбка, иногда похожая на злую ухмылку, брови, акцентирующие его богатую мимику и глаза… Никогда прежде Константин Николаевич не видел ничего подобного. Даже побывав несколько раз в глазной клинике своего друга, в прошлом одногруппника, а теперь лучшего офтальмолога города, он не сталкивался с таким симптомом. Или особенностью. Глаза незнакомца были ярко зелёного цвета, а главное, они источали чуть заметное свечение и, наверное, ярко светились бы в темноте, словно кошачьи. Единственной патологией, напоминающей подобное, была ретинобластома второй стадии у детей. А незнакомцу было, как минимум, за двадцать пять. Но даже не их сияние озадачило старого врача – глаза мужчины словно глядели в душу и пугали своей выразительностью. Боясь быть загипнотизированным этим взглядом, Константин Николаевич поспешно заговорил.
- Вы появились очень вовремя молодой человек. Не знаю, что бы я делал без вас… - Сказал он и, кивнув на трость, продолжил. – Как видите, я уже не тот, что раньше…
- Да, я всегда стараюсь появляться тогда, когда больше всего нужен человеку. Даже если он сам об этом ещё не догадывается…
Константин Николаевич пропустил мимо ушей его загадочную и витиеватую речь, решив, что он, скорее всего актёр, играющий в театре и спросил имя незнакомца. Тот улыбнулся, будто человек, выбирающий слово из множества синонимов и ответил.
- У меня много прозвищ и ни одно из них не отображает, и сотой доли моего истинного имени, данного мне отцом.
Константин Николаевич ещё больше утвердился в догадке о его профессии и поспешил представиться сам.
- Тогда выберите из этих прозвищ своё самое любимое, не могу же я постоянно говорить «молодой человек». Не правда ли? А меня зовут Константин Николаевич.
- Очень приятно. Зовите меня Мефистофелем. – Ответил он, улыбнувшись совершенно обыденным и доброжелательным образом, будто говорил о названии детского спектакля.
- Хорошо молодой человек, - улыбаясь, ответил Константин Николаевич, уже борясь с желанием похвалить мужчину, что тот не выходит из образа даже за пределами сцены, - приятно познакомиться с вами Мефистофель. Вы очень талантливы. Чем вы занимаетесь? Играете в театре?
- Да, мой род деятельности можно сравнить с театром, но иного масштаба. Я, скорее постановщик, а все люди мира моя труппа…
- Браво! Люблю когда люди преданы своей профессии и привносят свою работу в жизнь.
- А разве не это разбило вам жизнь и явилось причиной вашего одиночества? – Любезно осведомился мужчина, доставая сигарету
из чёрного, богато инкрустированного портсигара.
Константин Николаевич осёкся, когда до него дошёл смысл сказанного, заставив его с испугом и удивлением взглянуть на незнакомца, чарующие глаза которого вновь приковали к себе всё внимание.
- Скажите мне, но не врите. Я главный лжец и лицемер этого мира и увижу неправду. Ответь мне Константин Николаевич, счастлив ли ты?
- Медленно говорил он, вставая перед сжавшимся человеком и закрыв собой свет тусклого солнца, словно туча перед бурей. - Я вижу что, не смотря на все твои сожаления, ты доволен собой. Ведь твоё тщеславие было важнее чувств близких? Твои хирургические таланты – такие непревзойдённые и уникальные. А твоя гордыня велика, даже по меркам людей…
Мефистофель стоял перед Константином Николаевичем, выдыхая клубы тёмного сернистого дыма, словно вулкан перед извержением. Старик не мог припомнить, когда незнакомец закурил и чем зажёг сигарету. Держа её пальцами, Мефистофель продолжил разговор.
- Я жду ответа Константин Николаевич. Не волнуйтесь, я же вас не съем.
Константин Николаевич ещё до конца не верил в то, что странный человек перед ним инфернальный гость, чуждый этому миру. Старик надеялся, что это розыгрыш, а Мефистофель – гениальный актёр, информацию которому предоставили коллеги и знакомые. Поэтому, он собрался с мыслями и дал отпор.
- Я врач, Мефистофель. Моё призвание спасать людей. И каждый мой триумф достигался не для потехи гордыни и самомнения, а ради спасения жизни человека. – Уверенно произнёс он, ни сколько не сомневаясь в сказанном.
Мужчина, неспешно прошёлся вдоль скамейки, одарил Константина Николаевича резким взглядом и ответил.
- Хорошо, что ты сам в это веришь. Жаль, что на противоположной чаше весов твоего успеха жизнь сына и жены. – Он щелкнул пальцами левой руки, словно его осенило, - чуть не забыл, ты даже не простился с родителями. Не успел. Конечно! Жизни простых людей важнее близких. Браво!
Видя издевательские аплодисменты Мефистофеля, Константину Николаевичу стало ужасно грустно, будто все его грехи пристально рассмотрены и известны, но он не наказан, а наоборот, столкнулся со злорадным одобрением. А его собеседник, между тем, продолжал свой монолог.
- И мне прекрасно известно, что ты всю жизнь был атеистом и не верил в судьбу, полагая, что во всём есть выбор. Не так ли?
- Да. Я и сейчас так считаю. А ты всего лишь плод моего воображения. Рассудок помутился от старости и частых стрессов.
Мефистофель усмехнулся и зашёлся в приступе смеха, будто какой-то дурак рьяно доказывал ему заведомую глупость, не желая осознать, что он ошибается.
- Ты всё ещё думаешь, что я часть спектакля или банальная галлюцинация? Признаться честно, мне всегда нравились материалисты – медики как ты и учёные. С вами интересно и весело. Вы до последнего не желаете принять мою истинную сущность и осознать кто перед вами… - Сказал он, голосом, который заметно снизился и стал утробным, будто слова произносило существо с неприспособленными под людской язык голосовыми связками. – Я тот, кому известны тайны мироздания и бытия. Я повелеваю легионами тех, кто постоянно испытывает человечество в невидимой войне с небесным престолом! Моя обитель в самом сердце планеты! И ты попадёшь туда, если не примешь моё предложение!!!
Глава 2. Ренессанс
Константин Николаевич вжался в скамью, чувствую боль от того, что внимает рокоту нечестивого голоса. От страха он закрыл глаза, полагая, что через мгновение его утащат в ад, в существование которого он не верил большую часть своей жизни.
Но ничего не произошло. Константин Николаевич медленно открыл глаза и отстранил ладони от лица. Его собеседник стоял напротив и с привычной доброжелательностью смотрел на старика, а потом, видя немой вопрос, пояснил.
- Не волнуйся. Я здесь не за тем, чтобы унести тебя в геену огненную и против твоей воли заставить брассом плавать в магме. Просто я не мог удержаться и немного пошутил. Ты молодец, не умолял и не просил снисхождения, а просто молча принял потенциальную кару… Знаешь, по секрету, даже самые ярые атеисты в последнюю секунду молятся. Неумело и глупо, но с полным рвения сердцем.
Константин Николаевич не до конца оценив чувство юмора Мефистофеля кивнул, желая знать, что, если не душа, может интересовать дьявола. Вряд ли он обратился к кардиологу по поводу повышенного артериального давления.
- Ответ прост. – Будто читая мысли, отозвался Мефистофель. – Придя сюда, как и десятки раз до этого, ты сокрушался, и хотел второго шанса. Помнишь? Ну вот, могу тебя поздравить! Я тот, кто даст тебе эту попытку.
Константин Николаевич даже обладая стойкой антипатией к религии, вспомнил о том, что любое предложенное дьяволом не принесёт ничего хорошего. А потом, он взыщет плату, ценой которой станет его душа… Он поймал себя на мысли, что серьёзно думает об этом и даже пытается вспомнить молитвы, которые часто читала его покойная мать.
- Я помню, как мама в детстве рассказывала мне про первого, а потом, падшего ангела. С самого начала истории человечества, ты развращал его своим тлетворным влиянием, щедро сея грехи и взывая к низменным порокам. Ты отец лжи, затуманивающий умы слабых, заставляя восхвалять твоё имя. Имя, которое праведные люди стараются не произносить, чтобы не навлечь беду. Твоё появление всюду ознаменовывает скорую трагедию.
Мефистофель выслушав тираду, лишь иронически улыбнулся, будто услышал старую шутку и выдохнул облако тёмного дыма, который был будто насыщен вулканическим пеплом, заставив Константина Николаевича зайтись в кашле. Поискав глазами урну, он вздохнул и спалил окурок огненным шаром, на секунду окутавшим его руку, а потом возразил.
- Ты правда во всё это веришь? В то, что я самолично загубил мириады светлых душ? Вздор. Я лишь предлагаю людям выбор и свободу действия, которой они часто бывают лишены. – Он остановился и, обернувшись, жестом указал в противоположную часть парка. – Гляди! Вон там, около старого дуба, который рос, когда тут ещё не было первых ветхих хижин, там стоят парень и девушка. Он обнимает и страстно целует её, привлекая к себе. Она смеётся, стесняется, но хочет этого. Они хотят друг друга. Я чувствую их желание. От парня исходят потоки вожделения. А девушка не против. Ох, проказник, видишь, где его рука? Скажешь, что это моя работа? Что это я напустил на них похоть или приказал своим инкубам и суккубам развратить целомудренную деву и воспитанного отрока? Знаешь, глядя на миллионы таких пар, не важно какого они возраста, пола и вероисповедания, я всё чаще убеждаюсь в том, что люди придумали «любовь» как эвфемизм своей необузданной и животной страсти.
Константин Николаевич не нашёл что ответить, вспомнив, что начал встречаться с женой из-за её красоты и лишь потом, узнав её характер и многое другое, понял, что хочет быть с ней. Но до этого момента его направляла не стрела Амура, а половые гормоны в крови…
Мефистофель, видя, что Константину Николаевичу нечем опровергнуть его слова, продолжил.
- Или вот тот мужчина. Клянусь, его увидишь даже ты – в нём почти две сотни килограмм. – Дьявол прищурился, будто что-то разглядывал, не переставая вещать. - Я не вижу у него эндокринных заболеваний. Он просто обожает еду. Больше других удовольствий. Больше матери.
Рассказывая об этом, Мефистофель расхохотался, будто не раз видел подобное воочию.
- Константин Николаевич, я могу привести ещё сотни примеров. У каждого я найду смертный грех и крамолу, которая запятнала его душу. Но ведь это глупо. Мы оба понимаем, что ваши грехи – это слабости плоти и в них нет ничего постыдного. Желание размножаться, вкусно есть, накапливать что-либо, расстраиваться, злиться, завидовать другим и гордиться собой, заложено в вашей природе. Всё это инстинкты, превзойти которые нет сил и смысла.
Он дал несколько секунд на то, чтобы обдумать его слова и продолжил.
- Я не являюсь людям, направляя их на столь нестерпимый для ортодоксальных святош путь. Повторюсь, я не причастен к выбору, который каждый принимает сам. Я лишь показываю альтернативу, которую можно выбрать.
- И какую же альтернативу ты приготовил для меня? – Поинтересовался Константин Николаевич, вызвав у Мефистофеля одобряющий смешок.
- Приятно, что ты поинтересовался. Я приготовил нечто такое, что ты, будучи умным человеком, с радостью примешь и останешься мне благодарным. И, кстати, говоря про грехи, я не сказал про такое актуальное в наше время прегрешение. Ты тоже подвержен этому. Твоё уныние уже давно не даёт тебе покоя, не позволяя радоваться жизни. Ты ни в чём не видишь позитива, у тебя апатия. Лишь силой воли ты делаешь свою работу, талант к которой не подвержен колебаниям настроения. Но сотни миллионов людей не столь устойчивы и прикрываясь диагнозом «депрессия», надеясь, что чувство ангедонии пройдёт, бесцельно влачат своё существование. Поверь, они искренне рады, если им посчастливилось повстречаться со мной. Я единственное запоминающееся событие в их бессмысленной жизни, десятки лет которой они готовы променять на секунды истинного удовольствия. Но ты другой… Ты, по-настоящему желаешь добра людям, а не себе. Винишь себя, а не окружающих. Хочешь вернуть семью, а не забыть… Сына, жену, родителей…
- Хватит… - Неразборчиво прервал его Константин Николаевич, чувствуя ком в горле и мутно видя очертания Мефистофеля из-за слёз, наполнивших его глаза. – Не проходит и дня, чтобы я не хотел всё исправить…
На секунду Константин Николаевич вспомнил, то, что никогда не покидал его подсознание, словно шрам от пореза, оставшийся в мыслях. Всё началось почти 40 лет назад, когда у его сына обнаружили редчайший порок сердца. Константин Николаевич, к тому времени уже будучи опытным кардиохирургом, в отчаянье понял, что нужная операция не в его компетенции и привлёк все возможные силы, чтобы спасти сына. Всё это время его жена умоляла его рискнуть и попытаться провести сложнейшую операцию самому. Но он категорически отказывался и ждал ответа от одной немецкой клиники, лишь специалисты которой могли провести столь сложное вмешательство. К несчастью, Константин Николаевич опоздал. Он нашёл деньги и получил соглашение докторов из Германии, но состояние сына ухудшилось, он, словно перестал бороться, узнав от кого-то, что «папа не хочет его лечить». Он умер через два дня, когда его везли в аэропорт. Жена не смогла простить мужу его нерешительность и ушла от него. От стресса у неё случился выкидыш. Позже она попала в психиатрическую больницу.
Константин Николаевич сам не работал год, чуть не повторив судьбу жены, заглушая боль алкоголем. Но потом, он вспомнил её слова и, поклялся, что отныне не остановится ни перед чем. Он вернулся в медицину и стал проводить самые рискованные и сложные операции, вскоре став известным, снискав уважение коллег и благодарность пациентов. Его таланты и умения были настолько востребованы, что он семнадцать лет работал без отпуска. Но самое ужасное в этом, было то, что он очень редко навещал своих родителей, живущих в соседнем городе. Конечно, он исправно присылал им деньги, чтобы они ни в чём не нуждались, не понимая, что внимание важнее материального благополучия. Это сейчас он внял их чувствам и жалел, что не нашёл время, чтобы их проведать. Глупец… Мефистофель прав. Константин Николаевич до того заигрался в роли всемогущего Асклепия, что пропустил их последние дни. Мама была в реанимации и ушла через три дня, а отец, не желая сойти с ума от одиночества, повесился…
Константин Николаевич узнал об их смерти от нотариуса, который звонил ему, как единственному наследнику.
- Раз ты так сожалеешь и хочешь всё изменить, прими моё предложение. – Он щелкнул пальцем и в руке материализовался лист пергамента, на котором в заглавие стояло золотая буква «R». – Это особый договор, именуемый renaissance, то есть возрождение. Но не обычное, о котором ты подумал. А прижизненная реинкарнация, с возможностью прожить нынешнюю жизнь заново, а не переродиться где-то в другом теле. Мало кто из людей был удостоен ренессанса…
Константин Николаевич, наконец, успокоился и, сосредоточившись, словно перед сложной операцией, ответил.
- Я ничего не приму от тебя. Я не польщён тем, что ты явился ко мне, я сожалею о своих грехах, но не стану их преумножать, принимая дары от Лукавого. Я сегодня же пойду в церковь и приму причастие. – Проговорил он, впервые увидев тень недовольства на лице Мефистофеля. – Я ухожу. Весь остаток жизни я буду вести праведное существование и не достанусь тебе…
Константин Николаевич встал, опёрся на трость и зашагал, стараясь не думать о происходящем. Сделав пару шагов, он услышал усмешку и в следующую секунду почувствовал сильнейшую боль за грудиной, охватывающую левую половину тела.
Лучезарно улыбаясь, Мефистофель подошёл к Константину Николаевичу и помог ему вернуться к скамейке. Потом он провёл ладонью вдоль его сердца, что уняло боль в сотни раз быстрее нитроглицерина.
- Иронично, не правда ли? У самого лучшего кардиохирурга инфаркт. Точнее уже третий. Два других, как тебе прекрасно известно, были после смерти сына и родителей. Светя другим, сгораю сам? – Спросил он, больше издеваясь и продолжил. – Так вот, ты себя уже почти спалил. Я вижу, что тебе осталось меньше земного года. Гораздо меньше. Ты не успеешь ничего из своего «победоносного похода против Сатаны». Прооперируешь пару людей и упадёшь. И будут оперировать уже тебя. И ничего не смогут сделать, потому что только ты мог бы себя спасти, не загоняя в такое состояние. Поэтому я предлагаю ренессанс ещё раз. Подумай, как следует. Некоторые, чтобы лицезреть мой лик, проводят в молитвах всю жизнь. А к тебе я явился сам.
- Если я соглашусь… Какова будет цена? Лояльность? Моя душа?
- Ну что ты, зачем мне всего одна душа?! Тем более твоя. Ты ведь и правда не сделал ничего ужасного. Беспечность, трусость, заносчивость и глупость не требуют Божьей кары. – Мефистофель ещё раз достал пергамент с договором, протягивая его Константину Николаевичу, не переставая рассказывать о том, что будет после. - Ты сможешь заново встретить свою жену… Не повторять прежних ошибок. Больше быть с родителями. Стать лучшим отцом. Заняться чем хочешь… Это будет целая новая жизнь!
Вслушиваясь в льстивые речи дьявола, Константин Николаевич, страшно волнуясь мельком пробежал по пунктам договора, не в состоянии сосредоточиться и внимательно прочитать его. Так и не вникнув в подробности, чувствуя бешено стучащее сердце и пот, заливающий глаза, он поднял голову, желая сказать, что согласен, и увидел протянутую ручку. Дрожащими руками, приняв её от того, чьи дары влекут проклятья, он почувствовал укол и боль.
- Ей нужна твоя кровь. Подписывать такие документы обычными чернилами слишком легкомысленно.
Константин Николаевич взглянул на ручку – чёрную, словно сделанную из обсидиана, довольно тяжёлую и украшенную загадочными рунами, он увидел шип сбоку, по желобу которого к перу уже текла его кровь. Константин Николаевич поднёс ручку к пустому полю внизу пергамента. Уняв дрожь и подкатившую тошноту, понимая, что пергамент сделан из человеческой кожи, он начал расписываться. Плотно приставив перо, старик украдкой поднял глаза. Его собеседник хорошо скрывал свою радость, но в его безумных глазах уже читалось ликование.
Медленно, будто забыв как это делать, Константин Николаевич начал выводить свою подпись. Он бесконечное число раз делал это, подписывая тысячи документов и протоколов. Но сейчас, руки, будто осознавая всю ответственность того, что они делают, предательски не слушались. Константин Николаевич догадывался о неоднозначности предложения и что он, скорее всего, заплатит цену, которую ещё даже не представляет. Но страх смерти и желание сделать всё лучше, пересилило его. Он резко провёл черту под подписью, протягивая пергамент и ручку хозяину.
Мефистофель бережно принял предметы, вглядываясь в замысловатую закорючку Константина Николаевича. Несколько бесконечно долгих секунд ничего не происходило. В ужасе Константин Николаевич подумал, что сейчас земля разверзнется и он ниспадёт в ад, лишь за то, что осмелился беседовать и пойти на поводу у Люцифера. Но он всё ещё стоял в осеннем парке.
- Когда это произойдёт?! – Взволнованно спросил старик.
- Скоро, ты поймёшь. – Загадочно улыбнувшись, ответил Мефистофель, поглаживая подбородок и вообще, кажется, последние минуты, просто наслаждаясь своей временной физической оболочкой.
- А буду ли я помнить эту жизнь? – Константин Николаевич вдруг резко осознал подвох, лихорадочно вспоминая условия ренессанса.
- Нет. – Захохотал Мефистофель и, похлопав раздосадованного Константина Николаевича по плечу, сказал. – Я позволю тебе иногда вспоминать детали, чтобы ты не повторял тех же ошибок. А ещё, ты будешь видеть сны… Осознавать, что происходящее уже было… Какой же я доброжелательный! А кем меня выставляют?!
Мефистофель разразился приступом смеха, а Константин Николаевич просто сидел и смотрел на его триумф, ничего не возражая, понимая, что уже обманут. Догадываясь, что это была не последняя недомолвка, он почувствовал, что мир вокруг начинает тлеть… Откуда-то подул ветер, но не холодный как прежде, а обжигающе горячий, принеся запах серы. Позади Мефистофеля разверзся небольшой вулкан, изрыгающий лаву, испепеляющую всё вокруг.
- Что это?! – Закричал Константин Николаевич, стараясь перекричать шум. – Ты же говорил, что тебе не нужна моя душа.
- Так и есть. Ты начинаешь новую жизнь, твоя душа остаётся у тебя. А я просто возвращаюсь в свою обитель.
Сказав это, он шагнул в открывшуюся огненную бездну. В последний миг Константин Николаевич узрел истинное лицо своего собеседника, который, уже не скрывая смеха, хохотал, удаляясь в своё царство обречённых. Его глаза, видевшие рождение вселенной и её будущую гибель, блеснули своим раскалённым чёрным цветом, с застывшей в них вечной злобой ко всему живому. Они озарились яркой вспышкой и страшное лицо скрылось в пламени. Константин Николаевич осознал совершенную им ошибку, но ничего не мог поделать, чувствуя как мир вокруг начинает меняться, а он сам исчезать…
Глава 3. Приобретённое и упущенное
Костя с криком подскочил с кровати, окончательно освободившись от оков сна и дезориентированный, скатился на пол. Эти ужасные зелёные глаза… Даже в кромешной темноте комнаты они ещё какое-то время словно смотрели на него, а потом исчезли. Потирая ушибленный бок, он, кряхтя, поднялся на ноги и принялся искать телефон, который продолжал непрерывно трезвонить. Костя помнил, как вечером ставил на нём будильник, чтобы с небольшим запасом приехать на учёбу. Но сон был настолько глубоким, что он не слышал сигнала, неоднократно раздающегося из телефона. Не помогла даже громкая мелодия. Он нажал на кнопку и телефон затих.
Всё это немного отвлекло его от совсем недавно пережитого кошмара, который до последней секунды не отпускал своего единственного созерцателя, у которого не было выбора, кроме как из раза в раз смотреть страшную драму до самого занавеса.
Помотав головой и стараясь не вспоминать про свои кошмары, которые порой казались более реалистичными, чем утренние сборы в университет. Бесчисленное количество раз Костя давал себе обещание, что будет, как в школе, собирать вещи и одежду с вечера, что бы утром не тратить кучу времени… Вот и сейчас, автоматически наливая себе кофе, он пытался вспомнить где может находиться халат. Желательно не сильно мятый, хотя последнее никак не сказывалось на успеваемости парня и поэтому преподаватели давно перестали делать ему замечания по поводу неопрятности. Лениво помешивая растворимый кофе, ленясь варить нормальный в турке, Костя на секунду посмотрел на кухонные часы. Времени осталось лишь на то, чтобы выпить размешанную бурду и без завтрака бежать к остановке. Душ, к несчастью тоже отменяется. Хорошо, что Костя почти не спал ночью, и волосы не были примяты долгим контактом с подушкой. Застёгивая рубашку и поспешно запихивая мятый халат с учебником в сумку, Костя обулся и, накинув плащ, выскочил за дверь. Дойдя до лифта, спохватился и вернулся и, взяв кошелёк, начал заново закрывать дверь. Сделав вид, что не верит в приметы, он демонстративно не взглянул в зеркало и пошёл к лифту, довольный тем, что обнаружил отсутствие портмоне не у остановки, как уже было пару раз.
***
Сильно запыхавшись, Костя добежал до нужного кабинета, и мельком посмотрев на наручные часы, надеясь, что они не встали со вчерашнего вечера, без стука зашёл в кабинет. Надежда на то, что преподаватель ещё не подошёл, пропала сразу же, как только он увидел своих смирно сидящих одногруппников, старательно прячущихся за книгами. Посмотрев за преподавательский стол, он сразу понял, в чём дело. Вместо добродушного и с иронией относящегося к уровню знаний студентов аспиранта, пару вёл заведующий кафедрой. Он с плохо скрываемым неодобрением взглянул на опоздавшего, из под своих курчавых и густых бровей и спросил.
- После преподавателя в аудиторию никто не входит. Разве вам это не известно, студент… - Он покосился в журнал, ища фамилию наглеца. – Пирогов? Вы знаете это, студент Пирогов?
- Да, мне известно это положение. Прошу прощения. – Костя мысленно выругался, не в состоянии придумать более неподходящего дня для опоздания. Заведующий, помимо того, что был самой авторитетной для него фигурой в университете, уже многие годы руководил кафедрой, изучавшей его любимой предмет, которым Костя грезил большую часть своей жизни. Поэтому он совсем не хотел показаться лоботрясом в глазах этого уважаемого учёного и врача.
- И что вы можете сказать в своё оправдание? – С интересом спросил профессор, словно давая парню шанс реабилитироваться.
Костя уже хотел соврать, что попал в пробку или, что пришлось ухаживать за прихворавшей бабушкой, но осёкся. Его будто посетило чувство того, что сейчас нельзя говорить ложь. Помня, что подобное ощущение приходило уже не раз и выручало его, он не колеблясь, ответил.
- Проспал. Допоздна читал сегодняшнюю тему. Утром не сразу услышал будильник. - Произнёс он, готовый выслушать тираду про то, что «не должно студенту, носящему фамилию великого хирурга опаздывать на пары по хирургии…». Но вместо этого, он увидел улыбку на лице уважаемого им корифея.
- Люблю честные ответы. Ну, садись. Мы скоро узнаем, учил или нет… - Он указал на место перед собой, явно желая проверить его знания, про которые ему часто говорили его коллеги с кафедры.
Молниеносно пройдя к нужному месту, Костя достал из сумки тетрадь и атлас, носимый им больше для веса и для одногруппников, не получивших его в библиотеке. Сам Костя почти наизусть знал представленное там, и лишь изредка заглядывал туда, проверяя свои безупречные познания в топографической анатомии. Взглянув на доску, где висели планшеты по сегодняшней теме и нарисованые схемы с кучей ошибок, Костя моментально выудил из своей памяти всю необходимую информацию, касающуюся сегодняшней пары. Иногда он задумывался, как ему удаётся вспоминать то, что он никогда не читал, а самое главное, не мог даже видеть. Списывая это на интуицию и эрудицию, он выпрямил спину, готовый пересказать всю главу, посвящённую операциям на тонком и толстом кишечниках.
Профессор не стал тратить время и сразу же начал опрос. Для Кости не стало неожиданностью, что его вызвали первым.
- Ну, что же, рассказывай, всё, что знаешь про оперативные вмешательства на тонком кишечнике. – Сказал он и откинулся на стуле, не желая пропустить ни слова из ответа студента, которого упорно хвалили все его коллеги и деканат.
Костя сначала даже немного расстроился, услышав вопрос. Возможно, профессор хотел подловить его на незнании самого лёгкого из сегодняшней темы – аппендэктомии. Поэтому Костя усмехнулся, достал нужные плакаты и, вооружившись мелом, быстро зарисовал несколько схем, на уровне подсознания зная отличия оперативных доступов и швов, наиболее применимых в конкретном виде вмешательства. Он не ограничил свой ответ тем, что узнал из учебника. Рассказ перешёл на послеоперационную терапию, исключающую осложнения. Профессор на секунду нахмурился, понимая, что знать такие подробности может как минимум интерн не один десяток раз ассистировавший кому-то, но никак не студент четвёртого курса, пусть даже и на голову превосходящий окружающих. А Костя уже заканчивал ответ, демонстрируя используемые инструменты и показывая виды швов, наиболее применимые для скорейшего заживления краёв раны. Заведующий кафедрой поймал себя на мысли, что ни разу не смог обнаружить ошибку в словах студента, знающего то, что он сам научился делать лишь ближе к тридцати годам. Ему нечего был дополнить и он, лично убедившись в объективности оценок парня, улыбнулся и разрешил ему сесть.
- Более чем хороший ответ, Константин. У меня на мгновение сложилось впечатление, что ты уже проделывал аппендэктомию.
Костя лишь улыбнулся, зная, что профессор хвалит его и сам понимает, что никто бы не допустил студента к операции, пусть и настолько гениального. Сев на место он на секунду задумался, каким же всё-таки образом он так хорошо разбирался в хирургии. Ведь он всю свою сознательную жизнь мечтал стать хирургом и всегда знал своё предназначение. Его мама в шутку говорили, что в прошлой жизни он, должно быть, был хорошим врачом и должно быть неплохо оперировал. А отец, подчёркивал его аналитический склад ума и утверждал, что из него выйдет неплохой инженер. Он считал, что профессия строителя куда полезнее, чем маниакального мясника, по поводу и без, режущего людей. Он не разделял любовь сына к анатомии и медицине, всегда желая видеть в нём своё продолжение. Но его мечтам не суждено было исполниться – он узнал, что вместо технического университета, Костя подал документы в медицинский. Никакие доводы и угрозы отца не заставили его изменить свой выбор. Молодой человек был непоколебим в своём решении и даже профанации отца про нищенскую зарплату и неблагодарность пациентов не смутили парня. В конце-концов отец сменил гнев на антипатию, лишь изредка говоря, «что если бы ты учился на строителя… Сейчас бы ты уже строил дома. Вот это настоящая польза людям». Мнение о том, что «здания стоят века, а люди всё равно умрут», было в нём неискоренимо. И поэтому Костя, давно смирившийся с этим, воспринимал это как иронию и своеобразную заботу. В тот день, когда он уже не был абитуриентом, а студентом первого курса, заработав максимальное количество баллов, он видел, что отец всё-таки им гордиться и в глубине души ценит его выбор, которого не было у него самого.
- Ну, молодец. Приходи на электив в конце недели. – Доброжелательно сказал профессор, продолжая тихо восхищаться тем, что ещё остались такие самородки.
Костя, довольный тем, что не ударил в грязь лицом, сел на место, продолжая вспоминать события первого года его обучения. Он постоянно изводил старшекурсников и кураторов вопросами, когда будет хирургия и разрешат ли там что-нибудь делать… Это было как будто совсем недавно, но прошло уже больше трёх лет. Сколько всего произошло за это время. Первая конференция, сложная сессия летом второго курса, смерть близкого родственника и расставание с любимой девушкой. Той, которую он любил и любит до сих пор, но сильно обидел её и не может вернуться назад, чтобы исправить эту глупую ошибку. Воспоминания о ней постоянно сопровождали его во время учёбы… Да и сложно было не вспоминать прошлое, когда та, которую ты любил и бросил, училась и учится с тобой в одной группе. Из-за бюрократии деканата Костя не смог добиться перевода в другую группу и поэтому шесть дней в неделю, он сталкивался с призраками прошлого, не переставая видеть её и думать, что было бы, прими он другое решение.
Между тем опрос продолжался. Остальные отвечали в разы хуже Кости, чем вызвали явное неудовлетворение профессора. В конце концов, ему это надоело и он, закрыл журнал, заполненный разнообразными оценками, в отличие от зачётки Кости, сказав, что они все расслабились и покинул кабинет, напутствовав оставшуюся половину пары заняться самоподготовкой.
Как только профессор скрылся за дверью, ровно через пятнадцать секунд в кабинете воцарился привычный уровень шума. Все обсуждали последние новости, фильмы, дела и новые сплетни. Тема медицины как обычно фигурировала в беседах крайне редко. Костя поздоровался со своими одногруппниками, с улыбкой слушая в свой адрес ироничные обвинения в «ботанизме» и глазами отыскав своего друга. Роберт, не изменяя своим традициям, облюбовал себе место на последней парте, где лишь там, по его мнению, он чувствовал себя комфортно. Костя знал, что Роберт точно не станет хирургом. И дело было не в банальном отсутствии талантов и знаний. Его другу никогда не нравилась хирургия, в которой он видел радикальную степень медицинского вмешательства, полагая, что лечение добрым словом и нужным лекарством, гораздо эффективнее скальпеля. Костя, конечно, мог поспорить с этим и припомнить, что Роберт одно время хотел посвятить себя офтальмологии, где большая часть лечебных процедур является хирургическими манипуляциями. Но в последнее время его друг всё чаще размышлял о том, насколько полезна профессия психиатра в наше неспокойное время, где люди постоянно находятся под пагубным воздействием стресса. Костя с улыбкой слушал об этом, но ценил выбор Роберта, понимая, что не все как он с детства видели своё будущее и испытывают определённый дискомфорт от выбора специальности.
Пройдя мимо третьей парты, он мельком взглянул на неё. И понял, что она тоже посмотрела в его сторону. Не желая возникновения неловкой ситуации, он кивнул головой в знак приветствия и пошёл дальше, думая о том, за что так ценит дружбу с Робертом. Наверное, потому, что Роберт был другим, противоположным по характеру. Косте всегда хватало собственной мотивации для совершенствования, и не было необходимости в сопернике. Он наоборот, нуждался в ком-то ином, человеке который развеет редкие сомнения своей непосредственностью и вольным отношением к жизни. Пройдя вглубь кабинета, Костя, наконец, достиг пункта назначения – последней парты с Робертом, внимательно смотрящим в учебник по топографической анатомии, который держал перед собой. Не успев удивиться, Костя сел рядом и протягивая руку поздороваться понял, что под учебником находится букридер, который Роберт мечтал купить с первого курса. И вот теперь, приобретя его, он почти всё свободное время читал то, что постоянно добавлял в свой список «того, что прочитаю, когда куплю букридер».
- Привет! – сказал он, поворачиваясь в сторону Кости. – Я уже думал, то ты забьёшь на свой любимый предмет и не придёшь. Во сколько ты вчера лёг? Видел тебя в онлайне в полвторого….
- Здорово. – Непринуждённо ответил Костя, мельком взглянув на экран и пытаясь понять, что читает Роберт. Увидев фамилию «Берлиоз», он сразу понял, что его друг, наконец, начал знакомство с творчеством Булгакова.
В этот момент к Косте, который являлся старостой группы, повернулась девушка, которая была немного старше всех остальных и уже работала, а иногда уезжала на дежурства. Она привычно улыбнулась, а он, с пониманием глядя на неё, спросил.
- Тебя завтра не будет на лекции? Командировка?
- Да Кость. Не отмечай, если получится? – Попросила она и подмигнула, слегка кивнув сторону девушки, сидящей за третьей партой. – Я узнавала. У тебя есть шанс.
- Спасибо, обязательно. – Ответил Костя, радуясь тому, что всё прошло хорошо.
Роберт ничего не понимая, но явно заметивший подаваемые Косте знаки, тут же спросил в чём дело. Костя вплотную пододвинулся к нему, словно маленькая девочка, желающая поделиться секретом.
- Я попросил Олю как бы невзначай поговорить с Аней, про наши отношения и про то, что могло бы быть. – Начал Костя и увидел, как Роберт нахмурился, услышав имя бывшей девушки друга. – И ещё, я просил узнать, как бы она отнеслась к тому, если бы я попытался помириться… Как видишь, у меня есть шанс.
- Не разделяю твоей радости. Ты же её бросил, а дважды в одну реку не войти. – Снабдив ответ философией ответил Роберт, припоминая, что провёл не один час уверяя Костю, что он ещё найдёт свою избранницу и что Аня не подходит ему по многим причинам.
- Она не река. Она стремительный горный ручей, непередаваемой красоты и чистоты. – Ответил Костя, не замечая неодобрения. Я знаю, что всё в прошлом. Но, пойми меня, я не могу без неё. Думал, что забуду. Считал, что учёба полностью поглотит меня и не будет времени горевать о расставании. Но сейчас, чем дольше я без неё, тем больше понимаю, что совершил глупость и нельзя больше медлить. Понимаешь? – Спросил он, а Роберт отрицательно покачал головой. – Я не могу без этой девушки. Без её улыбки, нежных слов, ссор по мелочам, последующей идиллии… А всё, что казалось мне неразрешимым лишь мелочь, которую я принял за кризис и крах отношений. Были ошибки с обеих сторон. Но именно моя была фатальной. Но ты сам знаешь и помнишь…
Костя вздохнул, болезненно вспоминая те дни, когда чуть более двух месяцев назад сказал Ане то, за что проклинает себя каждый последующий день. «Мы разные. Всё это туманно, а моя профессия требует полной отдачи. Нам придётся расстаться…»
Видя, что Костя загрустил, Роберт отложил в сторону свой гаджет и оставшуюся половину пары как мог отвлекал друга от воспоминаний, пересказывая недавно увиденое в Интернете.
- Ты хоть посмотрел ту ссылку, которую я вчера скинул?
- Извини, не успел. Сидел и читал интересную статью в Википедии про инновации в эндоскопической хирургии…
- Этот сайт нужен для того, чтобы делать рефераты или быстро читать про то, что не знаешь и дальше спорить со школьникам и в форумах. – Ответил Роберт, громко зевая при упоминании названия статьи.
- Так получилось. Согласись, мы живём в потрясающее время. Ты можешь читать сотни тысяч книг на разных языках через букридер, нам доступен Интернет и почти все знания человечества за прошедшие эпохи. Люди, обучающиеся век или два назад многое бы отдали за подобное, а мы относимся к этому как к должному. Но это просто чудесно - ежедневно самосовершенствоваться, чтобы стать по-настоящему грамотным специалистом. А выспаться я могу на более бесполезных предметах. – С воодушевлением закончил Костя, глядя на парту в соседнем ряду, где девушка увлечённо читала учебник по психологии.
- Ага, человек 30% жизни спит, а в остальные…
- 70% времени пытается выспаться. – Костя закончил знакомую фразу. – Хватит уже повторяться. Запомни парочку новых выражений, у меня иногда возникает ощущение, что я знаю все твои приколы и что мы дружим не четыре года, а несколько десятилетий.
- Знаю. Помню, как ты после фильма «Шоу Трумана», неделю искренне полагал, что все вокруг тебя актёры и ты живёшь в гигантском съемочном павильоне.
- Помню. Ты ведь мне тогда подыгрывал, сволочь. – С улыбкой ответил Костя, помня то время. Тогда, а иногда и сейчас, ему действительно казалось, что в его жизни есть постановка. Он слишком часто знал последствия событий и принимал правильные решения, которые нельзя было списать только на интуицию. А те редкие вещи, которые он сделал в порыве страсти, были самыми тягостными…
- А вообще, - Костя продолжил тему про сон, - не все как ты постоянно сонные и готовы спать на любой лекции, чтобы потом клянчить мои конспекты. Берт, попробуй ложиться в одиннадцать, чтобы не зевать весь день, как сейчас…
- А? Извини, я думал, ты опять завёл разговор про здоровый образ жизни и необходимость режима сна…
- Именно про это я и хотел сказать. – Доброжелательно улыбнулся Костя, наставляя на товарища указательный палец.
- Я только подумал, что сейчас услышу лекцию про пользу сна, которым ты сам, кстати, пренебрегаешь… - Парировал Роберт, приподняв левую бровь и с иронией спросил. – Ты опять немного знал будущее или я громко думаю?
- Не громче остальных. Просто ты предсказуем. – Ответил Костя, не желая пугать друга своими предположениями относительно того, что получит Роберт, если его сегодня успеют спросить.
Как раз в этот момент дверь открылась, и в кабинет вернулся профессор, желая проверить, что нового группа узнала об оперативном вмешательстве на кишечник. Посмотрев на часы, Костя понял, что до обеденного перерыва оставалось чуть более пятнадцати минут, после которого будут ещё две пары, а потом свободный остаток дня и заранее распланированный вечер. Улыбнувшись, мысли, что всё успевает и счастлив, он вспомнил про Аню. На его лице не осталось и следа радости…
Глава 4. Депривация сна
«Привет. Это я. Хотя ты и так знаешь. Наверное. Вряд ли ты удалила мой номер из памяти. Я удалял, но всё равно помню его наизусть. Я очень хочу поговорить с тобой. Точнее чтобы ты выслушала меня и простила…».
Костя ещё раз прочитал написанное им сообщение и, вздохнув, удалил его, понимая, что нельзя писать Ане такое сумбурное послание. Будет намного лучше поговорить с ней наедине, надеясь, что она ещё не до конца разлюбила его и у них есть шанс.
Он сидел в большом лекционном зале, выстроенном в форме амфитеатра, чтобы все студенты могли видеть лектора, а он в свою очередь тех, кому рассказывал материал. Сидевшего тут Костю мало интересовали лекции, материал которых, обычно, был ему известен, а пропуски прощались за успехи в учёбе и научной деятельности. Он приходил сюда лишь за тем, чтобы украдкой понаблюдать за Аней и обдумать, как лучше помириться с ней. Конечно, это будет непросто, особенно по пришествии более чем двух месяцев. Но лучше поздно, чем никогда…
Сидя на самом верху, он со скучающим видом пытался вспомнить события последних дней. Вчера он получил грамоту от ректора, пару дней назад ему посчастливилось не упасть в глазах заведующего кафедрой оперативной хирургии… Несколько часов назад Костя узнал, что его тезисы включены в конференцию сосудистых хирургов в Санкт-Петербурге… Всё это приносило сатисфакцию и было приятно, но не приносило настоящей радости, сравнимой с эйфорией, которую испытывал Костя, когда рядом с ним была Аня. Его победы и достижения были в разы приятнее, ведь он всегда мог разделить с ней свой триумф, преумножая его таким образом.
Сейчас он понимал, что тогда был сложный период и казалось, что нельзя успеть всего. Ему надоели ссоры по мелочам и конфликты, которые можно было преодолеть, прояви они терпение. Но Костя и Аня оба отличались непростыми характерами и солидным уровнем вредности, которую они любили демонстрировать друг другу. Тогда Костя задумался, должны ли отношения сопровождаться такими трениями. И больше ли позитива в их союзе… После чего он принял решение, став инициатором расставания. Но оно не даровало ему покоя и свободы, а наоборот заставило переживать, попутно раскрывая глаза на причину их конфликтов – в погоне за мечтой Костя стал совсем забывать про Аню, которой совершенно не импонировало то, что учёба для него важнее, чем девушка. Эта ревность и была причиной споров и проблем, которые Костя по глупости считал женскими придирками. «Что имеем, не храним, потерявши – плачем…» - вспомнилось Косте, глядя на другой конец аудитории, где сидела Аня и улыбалась, читая пришедшее на телефон сообщение. Не его. Раньше они писали друг другу десятки SMS в день, хоть и учились в одной группе и виделись каждый день… Может им просто нужен был перерыв, а не расставание? Ему нужно попытаться вернуть то время, не смотря ни на что. Только это излечит его израненную душу. Ту самую, в которую Костя не верит, будучи ярым материалистом… Хоть и ловит себя на мысли, что слишком хорошо для атеиста разбирается в теологии и приметах. А эти сны с человеком, глаза которого горят зелёным светом… Он вздрогнул, отгоняя воспоминание, гадая, почему его кошмары столь яркие и не покидают память, растворяясь после пробуждения.
В этот момент, словно провидение решило ещё больше озадачить Костю, лектор, на остававшиеся время, выбрал тему «Сон». Костя не удержался от улыбки, оценив иронию происходящего, когда преподаватель перечислял пункты пользы сна и ту опасность, к которой ведёт депривация или, иначе, умышленное лишение себя сна. Оказывается, подобное применяют в качестве пытки, чтобы сломить волю человека, а Костя добровольно подвергает себя подобной экзекуции.
Слушая лектора, Костя вспомнил афоризм Роберта про то, что люди почти треть жизни проводят во сне. Нормальные люди, не имеющие проблем с кошмарами, как у Кости. А ещё, мало кто может «похвастаться» тем, что часто ощущает чувство, похожее на амнезию. Причём разные её виды. Временами ему было сложно вспомнить события прошлого, а иногда он забывал про то, что было час назад. В эти моменты он испытывал целую гамму неприятных чувств. Особенно страшно было вспоминать кто он такой. Это длилось не больше секунды, но было самым пугающим в жизни ощущением, холодными пальцами проводя по позвоночнику.
Его отвлёк вопрос, парня сидящего перед ним, адресованный лектору.
- Василий Владимирович, а правда, что во сне скорость обработки мозгом информации значительно повышена?
Лектор улыбнулся, довольный заинтересованностью и хорошей обратной связью со стороны студентов, принялся разъяснять физиологические аспекты, а Костя испытал чувство, про которое совсем недавно вспоминал. Он как будто чувствовал, что сейчас кто-то задаст этот вопрос. Конечно, на лекциях часто задают вопросы, это нормально и не нужно быть экстрасенсом, чтобы это предугадать. Но Костя знал что вопрос, будет задан именно парнем перед ним, который, кажется, статен анестезиологом и будет лучшим в своём деле... Лишь он согласиться на опасные операции, которые предложит ему Константин Николаевич…
Костя моргнул, понимая, что опять видел возможное будущее. О том, что с ним твориться, знала только Аня. И поэтому, сейчас, он даже не мог ни с кем поделиться своими переживаниями по поводу участившихся кошмаров и видений будущего… Или прошлого. Но ведь он видит себя взрослым, а значит ему лишь предстоит стать хирургом… Помотав головой, в надежде не сойти с ума от этих видений, он задумался, поймав себя на мысли, что может спать и видеть сон, про лекцию о сновидениях. Он улыбнулся, понимая, что это уже похоже на паранойю и продолжил слушать лектора.
- … Ещё Алёхин в тридцатых годах исследовал нейробиологию сна. В своих наблюдениях он пришёл к выводу, что в возникновении сновидения помимо коркового слоя головного мозга участвуют подкорковые отделы. В числе которых особое место занимала ретикулярная формация, о чём свидетельствовали опыты, проводимые с полушариями высокоразвитых животных. Учёный выявил, что отделение ствола мозга с нею от больших полушариев незамедлительно погружает животное в беспробудный сон. Алёхин сделал вывод, что именно формация ответственна за возникновение сна и попытался объяснить такой механизм, исследуя биоэлектрические потенциалы мозга. Оказалось, что во время бодрствования ретикулярная формация или, просто РФ. Сокращайте. – Сказал лектор тем, кто старался не упустить ни слова и писал конспект и, дав небольшую паузу, продолжил. – Так вот, формация снабжает нейроны головного мозга энергией. Но при этом контроль её деятельности осуществляют нейроны коры. Был сделан вывод о том, что «центр сна» активируется при утомлении. Но теория не подтвердилась, потому что помимо усталости «центр сна» можно стимулировать углекислым газом, гормонами и перелитой кровью, лишенной питательных веществ. Последнее натолкнуло французских учёных Лежандра и Пьерона задуматься о химическом компоненте сна. Они провели следующий эксперимент: неделю не давали подопытным собакам спать, а затем брали образцы мозговой жидкости и вводили абсолютно бодрым и отдохнувшим псам. Те почти моментально засыпали. Этот опыт мог бы почти полностью объяснить механизм сна, но у него нашлись нестыковки. Сиамские близнецы, у которых общее кровообращение, но раздельная нервная система, засыпают в разное время. Значит спинномозговой «экстракт» утомления не доминирует над ретикулярной формацией…
Василий Владимирович прервался, чтобы гул, стоявший в аудитории немного прекратился, а затем, взглянув на часы, продолжил.
- Я знаю, это последняя лекция, вы устали. Я тоже. Давайте поработаем до конца. Тогда, в следующий раз начнём с того места, где мы остановились. В оставшееся время, я расскажу вам о том, почему нужно делить жизнь на три этапа. Уверен, вы знаете два пункта из трёх – бодрствование и сон. Но запомните, второй разделён на две фазы – медленный и быстрый сон. Синонимы последнего: REM или БДГ фаза – быстрые движения глаз. А ещё фаза парадоксального сна в старых учебниках. Именно в этой фазе мы собственно и видим сны. Но ещё более важно знать, что именно во время этой фазы, на которую приходится тридцать процентов сна, мозг отдыхает. Такую значимость REM фазы доказывают опыты на добровольцах – их несколько дней подряд будили, когда наступала фаза быстрого сна, но давали спать при медленной. У первой группы увеличилось количество неврозов и они были вялые, не смотря на то, что «спали» по восемь часов в день. Вторая группа, где добровольцам позволяли видеть сны, чувствовала себя нормально. Но не только человеку нужны сны. Животные, если их лишить сновидения, также будут вялыми и пассивными, стараясь уснуть. При этом фаза быстрого сна наступает почти сразу же, как будто мозг желает отдохнуть и запускает её при первой же возможности.
Костя слушал лектора со смешанным чувством. С одной стороны, он старался спать как можно меньше, не желая видеть свои сны, так часто оборачивающиеся кошмарами, а с другой, особенно после лекции, понимал, что больше нельзя не давать себе спать, выпивая литры крепкого кофе. Раньше ему хватало пять часов или даже меньше, чтобы выспаться. Но это было до расставания с Аней. После того, как он бросил девушку, кошмары начали сниться ему почти каждый день. Костя вздохнул, соглашаясь с тем, что лучше всё-таки ещё раз увидеть незнакомца с зелёными глазами, чем сойти с ума и никогда не стать лучшим хирургом. Пообещав себе, что как только закончится лекция, он пойдёт домой и ляжет вздремнуть, а потом, к семи вернётся в университет на электив по хирургии. Посмотрев на часы, Костя усмехнулся, мысленно поблагодарив лектора, обещавшего отпустить студентов раньше и начал медленно собирать вещи, дослушивая лекцию.
- Таким образом, человеческому мозгу, чтобы отдохнуть, нужна активность в виде быстрого сна, при котором может быть задействовано ничуть не меньше нейронов, чем во время бодрствования… Ну всё, всё. Не нужно демонстративно зевать. Лекция закончена. Придя домой, проверьте на практике полученные знания. – С улыбкой сказал Василий Владимирович, по привычке сказав на прощание. – Спасибо за внимание, идите.
Аудитория разразилась аплодисментами, соблюдая давнюю студенческую традицию – хлопать в конце, когда лектор читал интересный материал и отпускал раньше, не проверяя отсутствующих. Костя тоже похлопал и полностью разделяющий совет преподавателя направился к выходу, чтобы попасть домой и, забыв обо всём уснуть.
***
Не помня как, он добрался домой, засыпая ещё в транспорте, балансируя на грани сомноленции, про которую говорили на сегодняшней лекции… Или вчерашней… Такое состояние считается начальной стадией гипноза. При этом человек сонливый, почти не двигается, хоть и реагирует на происходящее вокруг.
Войдя, Костя, не обедая пошёл в комнату, где без сил рухнул на кровать. Мышцы словно были налиты свинцом – не было сил даже раздеться. Из последних сил, удерживаясь от сладостного беспамятства сна, он поставил будильник, не желая проспать до вечера, а потом мучаться всю ночь. К тому же вечером у него какие-то планы…
В самый последний момент, в одной секунде от сна, он успел подумать о том, что если бы был с Аней, она бы уже заставила его выспаться, полагая, что от полного сил парня больше толку. Ему даже вспомнилась её улыбка – милая, добрая, немного озорная и озаряющая её красивое лицо. Лицо, которое так часто дарило ему улыбки, а сейчас безразлично смотрящее на него в редкие моменты бесед.
Почему так случилось? Зачем он сделал неправильный выбор? Страх, что он опять принял неправильное решение в жизни, имел над ним особую власть. Дежа вю, ставшее его неотъемлемым спутником, подсказывало, что эта девушка его судьба и он глупец, потому что самолично отвернулся от неё. Погружаясь в сновиденье, он уверился мысли, что сделает всё, что угодно, чтобы вернуть её…
Глава 5. Эфиальт.
Костя проснулся под вечер с твёрдым желанием увидеть Аню. Собравшись, он вышел из дома и пошёл к ней, зная, что должен исправить свою ошибку пока ещё не поздно. Да и не может быть поздно – у них ещё вся жизнь впереди.
Придя к её дому, куда он так часто заходил после пар, он позвонил ей, прося впустить его.
- Ань, нам нужно поговорить. Я не могу без тебя… - Сказал он, после того, как домофон умолк, оповещая, что на другом конце взяли трубку. Ему никто не ответил, но дверь открылась.
Он стал медленно подниматься по лестнице, думая, что скажет ей. Мысли путались, не желая выражать то, что он переживал.
Поднявшись на нужный этаж, Костя увидел открытую дверь и, вздохнув, вошёл внутрь. Она ждала его в коридоре. На ней был лишь халатик, на котором он не стал задерживать взгляд, полностью поглощённый её лицом. Такое же красивое, как всегда, но без привычной для него улыбки. Она грустно и вопросительно смотрела на него, а он не знал, что сказать.
- Привет Ань…
- Здравствуй.
- Ты очень хорошо выглядишь. Как всегда…
- Спасибо. А раньше была хуже? – Спросила она, улыбнувшись уголками губ.
- Нет. То-есть, такой же. Но сейчас ещё красивее…
- Зачем ты пришёл? – Серьезно спросила Аня, желая знать, что же привело его сюда.
- Я не могу без тебя. Ты была той, чьё присутствие оберегало меня от стресса. Теперь, когда в моей жизни нет тебя, я чувствую пустоту и не могу её ничем заполнить. – Честно ответил ей Костя, признавшись в том, что без неё всё стало хуже.
- А как же учёба? Ты говорил, что она важнее. Теперь у тебя достаточно времени на неё.
- Я ошибался. Причём фатально. Теперь мой приоритет всегда будет ориентирован на тебя, а не на учёбу. Временами мне вообще кажется, что не стоило учиться на врача. Я как будто знаю, что это принесёт лишь печаль. Или уже принесло… Но я точно уверен в том, что без тебя жизнь потеряет смысл.
- А то, что тебя не устраивают мои «оккультные» увлечения? – Спросила она, жестом изображая кавычки.
- Мне всё это было интересно, честно. Просто в какой-то момент я испугался. Понимаешь? Иногда меня внезапно обуревает панический страх перед потусторонним. Я будто боюсь встретиться с чем-то нечеловеческим, хоть и не верю во всё это… - Ответил Костя, но до конца не сознавшись в том, насколько его пугают его сны и плохие предчувствия. – Я на самом деле, боюсь всего мистического и только с тобой чувствовал себя защищённым… И не ценил это… Прости меня…
- Ты хочешь, чтобы я простила тебя после того, как ты сам бросил меня?
- Да. Я знаю, что не имею права просить тебя об этом. Такую девушку, как ты нельзя бросать… Я могу тебя вернуть, ещё не поздно? – С глазами полными надежды, спросил он.
- Не знаю. Ты должен был просить прощения сразу. А не через два месяца… Я не хотела быть одна. И нашла себе другого…
- Кого?
- Увидишь. Он хотел зайти сегодня после работы…
- Ань, прошу тебя, прости меня! Ты ведь начала встречаться для того, чтобы отомстить мне. Назло. Пожалуйста, прости меня. Теперь, однажды потеряв тебя, я буду ценить тебя ещё больше. Я люблю тебя… - Сказал Костя и приблизившись, обнял её.
Она слегка отстранилась от него, а потом посмотрела в его глаза. Их взгляды встретились. Улыбнувшись, Костя нежно провёл по её волосам, небрежно спадающим на плечи, снова приблизившись, чтобы поцеловать. Она не сопротивлялась, но в её глазах читались неуверенность и страх. Он почти приник к её губам, но тут его прервал чей-то голос.
- Что это такое?! Кто это? – Обладателем грубого голоса оказался парень, который, очевидно, понял ситуацию как измену и, подойдя к отстранившейся от Кости девушке, закричал. – Ах ты, предательница! Ты только моя и не можешь быть с другим! – Кричал он и, замахнувшись, дал ей звонкую пощёчину.
- Что ты делаешь, дикарь?! – Вступился за девушку Костя, но её новый ухажёр быстро отреагировал и двумя точными ударами в живот и голову нокаутировал его. Падая на пол, Костя ещё слышал, как Аня просила успокоиться, объясняя, что её просто навестил друг… Но обезумевший ревнивец был неудержим и ещё несколько раз ударил её.
- Расул! Пожалуйста, не надо! – Кричала она, а он ещё больше зверел, словно входящий в раж боец, выкрикивая что-то неразборчивое.
Костя собрал все силы и, шатаясь, встал, чтобы защитить Аню от этого животного.
-Не тронь Аню, скотина! Если ты её парень, как ты смеешь обижать её?! – Воскликнул Костя, стараясь привлечь его внимание к себе.
Расул, взглянув на него, издал какой-то клич и бросился с кулаками. Получая по голове и почти не уходя от ударов, Костя надеялся лишь на то, что Аня успеет убежать или спрятаться у соседей. Лишь бы с ней всё было в порядке… Последний удар, скользнул по виску и Костя услышал треск костей. Его противник продолжал наносить беспощадный шквал ударов, очевидно избивая пока враг, не будет повержен и рухнет. Костя вдруг перестал чувствовать боль, а зрение заволокла красная пелена. Сползая на пол, он понимал, что у него от ударов отслоилась сетчатка и сотрясение мозга. Но последняя мысль была о том, хватило ли Ане выигранного им времени… А потом он умер.
***
Костя подскочил с кровати, словно наяву чувствуя тяжесть ударов, которые он получил во сне. Это был не первый кошмар, события которого были направлены в будущее. Костя поёжился, вспоминая, как иногда он видел в таких снах то, что ещё не произошло, но предстояло. Поднявшись на ноги, он осмотрел голову, удостоверившись, что на ней нет кровоподтёков и гематом. Его сны были слишком реальны и пугающе достоверны. Сколько он ещё сможет так жить? Видеть предсказания, возможные исходы, дьявольские козни и другие фантасмагории. За что это? Что такого он сделал, чтобы заслужить эту кару?
Пойдя в ванную и умывшись холодной водой, он немного успокоился от произошедшего во сне. Аня, не равнодушная к эзотерике, называла такие сновидения Эфиальтом, в честь демона греческой мифологии, вызывающего дурные сны. Скандинавы называли похожего духа Марой. Его имя, впоследствии, дало название такого сна – «кош мар». Считалось, что Мара или Эфиальт, садится человеку на грудь, пока тот спит и начинает нашёптывать гнетущие и пугающие вещи, которые обрекаются страшным сном. Человек видит пугающие его вещи и испытывает удушье из-за того, что на нём сидит демон…
Костя всегда скептически относился к мифологии и всему, что с ней было связано, считая это бесполезным и наивным увлечением, чем обижал Аню, которая хорошо разбиралась в верованиях разных народов мира. Она знала про его сны и помогала справляться с ними –будила его, если была рядом. А ещё, она сделала ему амулет, оберегающий его от дурных снов. Костя по глупости избавился от него, после того, как расстался с Аней, за что не мог найти себе оправдания. Ведь он выбросил не просто полезную вещь, а что-то сделанное для него его любимой. Он тяжело выдохнул носом, вспоминая, что раньше её рассказы про демонов и духов, лишь раздражали и веселили его, но сейчас было не по себе. Перед тем, как заснуть, он действительно хотел придти к ней… А его сон мистическим образом показал возможный исход событий.
Вздохнув, он взглянул на часы, стараясь понять, сколько времени длился его сон. Всего пару часов. Но он хотя бы немного выспался и теперь не хотелось ежеминутно зевать. Костя вспомнил, что сегодня должен быть электив по оперативной хирургии. С самого начала нового семестра он ждал, когда начнутся эти дополнительные занятия. Понимая, что просто обязан пойти, не смотря на тягостные мысли, он начал собираться в университет. Положив в сумку атлас и халат, он ещё раз вспомнил про сон, сожалея, что не может пойти к Ане. И дело было не только в том, что его сны частенько оказывались вещими. Посещение электива добавляло баллы к оценке на экзамене знания, столь нужные Косте, с детства мечтающему стать хирургом. Или знающему, что должен им стать…
Его отвлёк сигнал телефона. Пришло сообщение от Роберта. Он спрашивал как дела и чем Костя занимается. «Собираюсь на опер хир. Пошли со мной. У тебя опять не хватает часов элективов, снова допуск не поставят» - быстро напечатал ответ Костя и уже зная, что увидит отказ, пошёл обуваться. А потом убедившись своей догадке, увидев «Нет. Мне хватило цикла, наслаждайся сам. Я иду на днюху друга. Завтра на первой паре скажи, что я в поликлинику пошёл». Прочитав сообщение, Костя усмехнулся, вспоминая, что Роберт допускал, что хочет стать офтальмологом, где, как бы он не хотел соглашаться, тоже не обойтись без хирургии. Костя последний раз взглянул на себя в большом зеркале коридора и, надеясь, что ничего не забыл, вышел из квартиры.
***
Подходя к корпусу, находящемуся на некотором отдалении от остальных, словно подчёркивая свою важность и обособленность, Костя почувствовал покалывание в кончиках пальцев. За годы жизни он научился распознавать сигналы своего тела, которое пыталось его о чём-то предупредить. Иногда это были сны, порой, странные, будто чужие воспоминания, а сейчас он, почти физически чувствовал судьбоносность своего появления здесь. В последний раз, чувствуя подобное, он не обратив внимания и придя к Ане, сказал «Мы расстаёмся». Но уже в ту же минуту он понял, как хочет поймать неуловимого воробья, которым так обидел девушку. Его слова были сказаны сухо и цинично, словно чёрствым прагматиком, которым Костя никогда не являлся. В итоге всё его напыщенное безразличие сыграло с ним злую шутку – Аня негодовала и переживала несколько дней. А потом, понимая, что не обязана бегать за человеком, который отверг её из-за даже ему не до конца ясных доводов, успокоилась. А Костя, наоборот, с каждым днём всё острее переживал от содеянного и того, что ежесекундно ситуация обостряется, а ему не хватает сил забыть гордость и на коленях просить прощения. Вот и сейчас, пальцы кололо так, будто из них всех разом решили взять кровь на анализы. Несколько раз сжав руки в кулаки, он глубоко вздохнул и, подойдя к большой металлической двери корпуса, потянул её на себя. На кафедре, не смотря на ранний вечер и середину недели было почти безлюдно. Лишь лаборант, парень, который вроде бы хотел поступать на следующий год, сказал Косте в каком кабинете будет электив и вновь углубился в изучение своего телефона. Подходя к нужному помещению, Костя мельком взглянул на часы и понял, что пришёл на тридцать минут раньше, а если учесть столь редко встречаемую в наше время пунктуальность, время ожидания начала занятия заметно увеличится. Вздохнув, думая о том, чем будет развлекать себя, вспоминая, что всё-таки забыл наушники, Костя вошёл в кабинет. В мире было мало вещей, способных заставить его оцепенеть, удивиться и обрадоваться одновременно. Наверное, лишь она, сидящая за первой партой, со скукой перелистывая лекции. Услышав скрип двери, Аня подняла голову и увидела Костю, совершенно не переменившись в лице, прекрасно зная о его симпатии к хирургии. Она на секунду задержала на нём взгляд, а потом, кивнув, вновь погрузилась в изучение своих конспектов. Костя, до этого момента стоя словно увидел приведение, запоздало кивнул и прошёл ко второй парте. Мысли спутались, он понимал, что сама судьба даёт ему шанс всё исправить, организовав встречу. Но он продолжал сидеть, молчаливо смотря ей в спину, а потом, чёртыхнувшись тоже достал тетрадь. Повисла неловкая тишина, в которой любой звук казался чрезвычайно громким и раздражительным.
- В лекции «Операции на толстой кишке», какой доступ к аппендиксу? Диктовали быстро, я не успела… - нарушив ставшую совсем неуютной тишину, спросила Аня.
- Обычно косой переменный в правой подвздошной области. Это по Волковичу-Дьяконову. Или прямой параректальный разрез справа, по Леннандеру. – Моментально отреагировал Костя, без проблем найдя слова к такому простому для него.
- Параректальный?! – Переспросила она, явно не веря, что подловила Костю на ошибке.
- Ну да. Околоректальный. Ну не ректум, прямая кишка, а прямая мышца живота… - С улыбкой пояснил он, понимая, что она подумала.
- Ясно. Спасибо. – Смеясь, отозвалась Аня, одарив его мимолётной улыбкой, которую он уже не надеялся увидеть.
Костя тоже улыбнулся, видя радость на её лице. Но потом он вспомнил, что был тем, кто надолго отнял у неё эту и многие другие положительные эмоции. Видя то, как он потупил глаза и упорно делал вид, что начал искать лекцию, она отложила свои записи и спросила.
- У тебя всё в порядке? Ты опять не спал?
- Да. То есть, нет. Я спал совсем недавно. Но там опять были кошмары… Помнишь. Такие, сны, которые когда видишь, понимаешь, что это сновиденье, но ничего не можешь сделать…
- Что ты видел? – Поинтересовалась она, и полностью развернулась в его сторону. – Ты же одно время пил таблетки?
- Ну да, я почти месяц пил имован. Он относится к производным циклопирролонов… - По привычке пояснил ей Костя, на секунду вспоминая, как любил рассказывать ей новые темы или материалы, по которым будет зачёт или опрос. Больше всего ему нравилось, как она в такие моменты смотрела на него. Как сейчас. Точнее почти как тогда. Осёкшись, он продолжил. – Но, не смотря на то, что он лучший из селективных снотворных средств, он обладал очень плохим побочным действием.
- Каким? – Спросила она, искренне и заинтересованно. Вопрос был задан не из-за желания осведомиться, приличия ради. В нём не было фальши, лишь любопытство и волнение за бывшего любимого.
- От него у меня обострилась головная боль и стала возникать сонливость, а самое неприятное, участились провалы в памяти. Помнишь, я рассказывал, что иногда могу забыть, что делал весь день или в этом месяце? Так вот, препарат усугубил мои провалы в памяти… Хотя может быть его применение просто совпало с ухудшением памяти. – Костя тихо рассказывал Ане про свои догадки относительно природы его странной амнезии, а сам думал, как сказать ей то, что время ухудшения пришлось на их разрыв и что без неё, он совсем сойдёт с ума.
- Ты же помнишь слова невролога на медосмотре. Тебе нужно нормализовать режим работы и отдыха. Больше бывать на свежем воздухе, а не читать очередную монографию. – Сказала Аня, с жалостью глядя на Костю, догадываясь и зная, что по настоящему так осложняет ему жизнь. Но, тем не менее, не желая поднимать эту тему, она деликатно спросила. – Ну, а как дела вообще?
- Нормально. Ты же знаешь и видишь меня каждый день. В одной группе учимся. – Со слабой улыбкой ответил он, вспоминая как это было здорово раньше и каким тягостным стало теперь. Каждый день видеть её рядом, но не быть с ней.
- Да. Верно. – Согласилась она, а потом устав от хождения вокруг да около, спросила. – Ну, ты счастлив?
- Ты же знаешь, что нет. И знала, когда слушала мои глупости про то, что у меня на всё не хватит времени и то, что мы не хотим идти на компромиссы… Теперь я понимаю. Нет, я знаю, что на тебя я всегда найду время, упуская что то другое. Не такое важное как ты. И я обещаю, что начну прислушиваться к тебе и стану лучше. – Он замолчал и взял её руки в свои ладони. – Аня, я люблю тебя. Только потеряв тебя, я понял это так ясно. Прошу тебя, дай мне шанс вернуть тебя.
- А вдруг ты опять скажешь, что университет или будущая работа важнее? Поедешь по делам, а не ко мне? – Спросила она, с опаской поглядывая на дверь. – Как я могу теперь быть уверена?
- Обещаю тебе. Клянусь своей жизнью. – Абсолютно серьезно произнёс Костя, почему-то желая сказать «душой» а не «жизнью», словно на секунду допуская, что она существует. А потом, смотря в глаза Ани, понимая, что может её вернуть, продолжил. – Давай больше никогда не будем ссориться? Никакой ругани и невыясненных противоречий. А учёба… Хочешь, уйдём отсюда? Пойдём в кино. Я так давно не водил тебя в кафе… Выбирай, куда ты хочешь.
- Я не могу Костя... – Тихо ответила она, словно сожалея, что не может принять его предложение.
- Почему?! Обещаю, я исправлюсь! Я буду с тобой всегда, ты моя судьба, я знаю это…
- Я верю тебе… Всегда верила… И сейчас тоже. Мне рассказывали, что ты хочешь вернуться ко мне. Но ты опоздал. – Ответила Аня и, вздохнув продолжила, немного проясняя ситуацию. – Мне было очень плохо. Я чувствовала себя ненужной и одинокой. Казалось, что я обуза, лишь мешающая «кому-то» достичь запланированных высот… Ты очень обидел меня. И я нашла себе парня.
- Когда? Кто он?
- Чтобы отвлечь себя от нашего разрыва, я записалась в спортзал и познакомилась там с тренером. Он был галантным, внимательным, хвалил меня за успехи и подмечал мелкие детали. Костя, он даже видел, когда я была грустная, улыбаясь при этом. Он был очень настойчивым и добивался меня, а не получал как должное. – С укором произнесла она.
- Ты счастлива? – повторил он её вопрос, понимая, что теперь судьба их отношений в её руках.
- Наверное, да. Конечно, у него тоже есть недостатки, он импульсивен и ревнив. Но он имеет на это право, ведь я его девушка. У него с этим всё строго.
- А как его зовут? – Со скептицизмом спросил Костя, опасаясь услышать имя из своего сна.
- Моё имя Расул! – Обернувшись, Костя вздрогнул, увидев парня двадцати пяти и чуть больше, внешний вид которого усложнял определение его возраста из-за резких черт лица и щетины, занимавшей половину лица. Между тем, ворвавшийся в кабинет продолжил. – Что ты делаешь с моей девушкой?!
Только сейчас Костя заметил, что до сих пор держит Аню за руки и их лица очень близко, будто они собираются поцеловаться. Вспоминая свой сон, он отпрянул от Ани, пытаясь объяснить Расулу увиденное. Но тот, кажется, был уже разгорячён и ничего не хотел слушать и медленно приближался, угрожающе сжимая кулаки.
Костя, стараясь отогнать дежа вю, вышел вперёд, закрывая собой Аню. Понимая, что в честной драке у него почти нет шансов, Костя бросился вперёд, не давая противнику размахнуться и боксировать. Повалив Расула на пол и не давая работать руками, Костя успел крикнуть Ане «Беги!». Она, словно зная нрав своего нового парня, подхватила вещи и стремительно покинула помещение, в тщетной надежде найти кого-то, чтобы разнять их и прекратить неравный бой.
Кувыркаясь, Расул скинул Костю с себя, задев в борьбе столик с хирургическим инструментами, которые со звоном начали падать на пол. Расул, полностью потеряв над собой контроль, утратив даже бойцовские приемы, оказавшись сверху, начал душить Костю. С каждой секундой руки на шее Кости, сжимались всё сильнее и не давали вздохнуть. Мышцы, столь стремительно использованные в борьбе, горели огнём из-за отсутствия свежего кислорода. Костя чувствовал, как задыхается и сознание покидает его. Пытаясь сделать хоть что-то, он увидел скальпель из упавшего со стола набора инструментов. Из последних сил, он потянулся к нему рукой и, нащупав кончиками пальцев, подтолкнул к себе. Почти бессознательно из-за гипоксии, он взял его в руку и полоснул Расула по лицу. Тот закричал и отпрянул, а Костя, находясь в состоянии аффекта от страха смерти, прыгнул на него. В пылу ярости он несколько раз ударил Расула скальпелем, а потом отбросив его, начал бить его по лицу, совсем как его самого избивали во сне. Костя опустил окровавленные руки лишь когда его противник затих. Воцарилась тишина и осознание сделанного. Костя с ужасом посмотрел на своего врага и свои руки. Не зная, что делать, он отпрянул от Расула и с полным раскаянья криком взглянул на тело.
- Я… Я просто защищался… Иначе он бы убил меня… Я… - Не зная, что делать, он выбежал из кабинета, желая оказаться как можно дальше от места произошедшего.
Глава 6. Кошмар наяву.
Его разбудило резкое торможение автобуса, от которого он чуть не соскочил со своего места. Меньше всего ему хотелось спать, чтобы вновь не узреть обозримое будущее, которое в свете нынешних событий не сулило ничего хорошего. Но сознание, помутнённое произошедшим, требовало небольшой паузы, которую дала ему недолгая дрёма. С тяжёлой после пробуждения головой Костя начал вспоминать, что же произошло за последний час или около того. Он не помнил, где отмыл свои руки, алые от запекшейся крови и тяжёлые от осознания содеянного. Теперь он мог лишь мечтать, чтобы происходящее оказалось проделкой Эфиальта… Не помня как, он сел на первый попавшийся транспорт. Костя не знал куда едет и это было не важно. Он с ужасом осознавал, что расстроен не поступком, который мог оправдать, а тем, что потерял шанс вернуть Аню. Сейчас он был готов заплатить любую цену за то, чтобы изменить случившееся…
К протирающему глаза Косте, подошёл мужчина с сумкой и аппаратом чем-то напоминающим калькулятор, что-то невнятно говоря. Косте, погружённому в свои мысли, сначала послышалось «Всё кончено парень!». Но потом, прислушавшись, он понял, что ему говорят, о том, что это конечная остановка. Поблагодарив кондуктора, он вышел из открывшихся дверей и побрел, куда глядели глаза. По стечению обстоятельств, он оказался в историческом центре города, полном архитектурных памятников и мест, богатых историей. Одним из таких, был старый парк, который каждый год собирались закрыть, но тот не прекращал своё существование. Поговаривали, что он находится на месте великих битв разных веков, а ещё то, что на его земле была усадьба, в которой жил помещик, который подобно Дарье Салтыковой, пытками изводил своих крестьян, жестоко избавляясь от строптивых и непослушных, а иногда и от беременных от него девушек… Костя всегда со скептицизмом относился к таким историям, считая их не более чем байками, для привлечения внимания к таким местам и уж тем более, ему казалось глупостью то, что чья-то гибель, пусть и мучительная могла оставить след в «энергетической ауре».
Костя вплотную подошёл к воротам, которым, наверное, было намного больше лет, чем всему остальному. Может быть, они были времён того самого помещика… Усмехнувшись, тому, что это могло кого-то напугать, он бесстрашно вошёл в широкие врата и будто попав в другое мир… На улице был вечер и только начинало смеркаться, а парке было уже совсем темно – кроны многолетних деревьев закрывали последние лучи заката, придавая мрачный вид всему вокруг. На секунду Косте захотелось покинуть это мрачное место, но сама мысль, что он боится остаться тут из-за каких-то суеверий, оскорбила его и он уверенно зашагал вглубь, сам не зная, что тут ищет. Ветер то и дело выдыхал на него своим ледяным дыханием, словно останавливая и не давая пройти дальше. Но парень, не замечал предостережений, погруженный в размышления. Если бы только была возможность начать снова и не допустить прежних ошибок – думал он. Не бросать Аню, выбрать другое образование, заставив отца гордиться собой, а ещё, не убивать человека, которого никогда бы не встретил, не расстанься Костя со своей девушкой…
Углубляясь в сквер, он стал замечать, что окружающие его мемориалы и изваяния, кажутся какими-то памятниками. Сумрак, окутавший всё вокруг, то и дело подбрасывал его разыгравшемуся воображению разные картины, заставляющие цепенеть от испуга. Но не очертания древних деревьев и загадочных обелисков, заставили его сердце бешено стучать. Его взору предстало место, до ужаса похожее на то, что он так часто видел во сне – скамья, старинный дуб, стёртые временем плитки, чья гладкая серая поверхность, немного отражала свет редких фонарей в этой части парка. Приближаясь к одной, из стоявших в ряд скамеек, он оглянулся, боясь и в то же время почти надеясь увидеть человека с глазами, горящими зелёным пламенем. Но вокруг не было не единой души…
На мгновение Костя подумал, что сошёл с ума – надеяться на появление персонажа из его бредовых снов, которые словно замкнутый круг не давали ему покоя: чем он больше не спал, тем чаще они снились ему и, как только он не выдерживал, проваливаясь в пропасть сновидения, его настигали кошмары. Костя обхватил голову руками, всё ещё не веря, что убил человека. Не желая смириться с недавним прошлым и тем, что происходило, он посмотрел вокруг. Он был совсем один, рядом не было ни единого живого человека и уж тем более загадочного обладателя источающих сияние глаз. В следующую секунду, его настигла мысль о том, что происходящее, тоже очередной сон или продолжение предыдущей фантасмагории. Вдруг он сейчас улёгся дома на диване или спит на лекции, с открытыми глазами перед лектором. Да, это сон. Точно. Нужно лишь проснуться… Ничего не надо изменять или, как безумный старик, заключать сделки.
Успокоив себя этой мыслью, Костя сел на скамейку, думая, как заставить себя проснуться. Он читал о том, что обычные люди просыпаются, когда видят что-то тягостное и пугающее или испытывают чувство падения. Вспомнив про последнее, Костя взглядом поискал высокое место и с улыбкой взглянул на старый дуб позади него, нижние ветви которого позволяли забраться достаточно высоко. Ухватившись за ветку, он рывком подтянулся вверх, хватаясь за очередную, более высокую пока, наконец, не поднялся достаточно высоко. Встав ногами на толстую ветку он, балансирую и, не держась руками, посмотрел вниз. До земли было три или четыре метра. Вполне достаточно, для того, чтобы освободиться от оков его навязчивого кошмара… Костя закрыл глаза и собрался шагнуть вперёд, но вдруг услышал до дрожи знакомый голос.
- Это не поможет. Ты лишь сломаешь ноги или, если не повезёт, спину.
Посмотрев вниз, Костя увидел человека, чьё лицо отражало лишь заботу и волнение, но глаза, ровно мерцающие зелёным цветом, в сумерках вечера, выдавали его истинную сущность.
- Это ты? Тот человек из моих снов? Предлагающий сделку но, не называя цену. – Спросил Костя, вглядываясь на него округлившимися от страха и удивления глазами, а потом, осознав страшную истину, задал ещё один вопрос. - Ты Дьявол?
- Благодарю, ты сэкономил нам много времени, которое я обычно трачу на то, чтобы доказать человеку мою настоящую сущность, но при этом сохранить вменяемость собеседника. – Ответил он, с улыбкой человека, не первый раз что-то говорящего.
- Так значит всё, что я видел, правда? Но почему я видел сон про тебя и того старика? И откуда мне известно столь много из медицины и того, что я даже никогда не делал? И… И почему я иногда точно знаю, что то или иное решение стоит принять именно так? Я как будто, знаю, как поступить в жизни… И поэтому остро чувствую ошибку… Словно жил раньше и сделал такую же… - Взволновано спросил Костя, но к концу говоря всё тише, начиная верить в то, о чём боялся догадываться.
- Ты сам ответил на свой вопрос. – Улыбнулся Мефистофель и протянул руку в сторону Кости. После чего незримая призрачная сила схватила Костю и аккуратно пронесла в воздухе и опустила прямо на скамейку, около которой уже материализовался Мефистофель, продолжающий беседу. – Ты меня расстроил Константин Николаевич. Опять решил стать врачом, вновь самолично похоронил свои отношения. Не зря тебе дано имя Константин – от латинского «Constanta» - постоянство. Ты делаешь всё то же, что так хотел исправить. Поразительно… - Захохотал он, физически ощущая панику парня и наслаждаясь его отчаяньем, словно меломан любимой музыкой.
- Хотя, ты и раньше убивал людей… - Продолжал Мефистофель, неспешно ходя вдоль Кости. – Не волнуйся. Ты делал это на операционном столе. Всё-таки ты не был всесилен и не все хирургические вмешательства заканчивались благополучно. Но, в этот раз, ты особенно отличился. Самолично убил человека в приступе гнева. Убийство и смертный грех…
- Я могу это исправить? – Тихо спросил Костя, помня, чем заканчивалась беседа его предыдущей инкарнации и дьявола.
- Конечно. Разумеется. – Ответил Мефистофель, радуясь, что в этот раз нет нужды долго уговаривать жертву и она сама желает сделки. – Ты хочешь прожить жизнь заново? Заключить новый ренессанс?
- Да. Но сначала ответь мне на вопрос. Я вижу сны про себя в предыдущем воплощении и подсознательная память прошлого бытия всю нынешнюю жизнь преследует меня… Ответь, сколько раз я подписывал твои договоры?
Мефистофель улыбнулся, оскалив зубы и покачивая головой, ответил.
- Прости Костя, раскрыть количество заключенных ренессансов, я могу тогда, когда ты будешь готов расплатиться со мной. Ты готов?
Костя старательно пытался вспомнить, что-то из прошлой жизни или сна про неё. Кажется Мефистофель не был заинтересован его душой… Тогда что же ему надо? Вряд ли им движет бескорыстие. Возможно, стоило одуматься и отказавшись от сделки, быть в ответе за содеянное. Его разум пробовал сказать, что Костя готов отдать положенное Мефистофелю. Но его сердце, предательски вспомнившее Аню, опередило холодный до чувств рассудок.
- Я хочу попытаться ещё раз. Я встречу её и никогда не брошу. Я не буду врачом. Выберу другую профессию. Моя жизнь больше не будет чередой ошибок.
- Конечно. Ты сможешь всё… Это твоя жизнь. – Подмигнул Мефистофель, доставая из-за пазухи тугой свиток и ручку из нагрудного кармана, совсем как в прошлый раз. Но в отличие от того события, так часто снившегося Косте, он не торопился, последовать примеру старика и безвольно подписывать лист пергамента с выделенной золотом латинской буквой «R». Вместо этого он глазами скользил по строчкам договора, желая знать все пункты договора. Мефистофель, стоя рядом, говорил что-то, поторапливая парня. Но Костя продолжал искать что-то, позволяющее ему понять сколько раз он подписывал своей кровью тёмный контракт и как его расторгнуть. Мефистофель уже явно не довольный задержкой, раздражённо взирал на Костю.
- Подписывай или потеряешь последний шанс быть счастливым! – Сказал он, выхватывая пергамент.
- Я подпишу! – Умоляюще закричал Костя, с готовностью поднося ладонь к ручке, чтобы она вкусила его кровь. – Не отнимай эту возможность.
Мефистофель вновь лучезарно улыбнулся и протянул договор обратно. Костя на секунду задержался на последних строках и, едва сдерживая улыбку, поднёс ручку к пустому месту ренессанса. Мефистофель с ликованием смотрел на него и, убедившись, что документ подписан, бережно забрал пергамент и посмотрев на Костю сказав.
- Ты истинный Константин. Я убеждён, что только сейчас, подписав его, ты желаешь узнать, будешь ли ты помнить прежнюю жизнь, ту, что сейчас…
Костя, до этого момента концентрируясь на только что прочитанной строчке, озадаченно поднял голову. Как он мог забыть… Его новая жизнь вновь будет начата амнезией. Он не запомнит то, что должен…
- Ты опять обманул меня?! Ты знал это, как и в прошлый раз. Хочешь, чтобы я опять совершал ошибки и грешил, чтобы вновь согласиться на Renaissance, увеличивая его цену в… Сколько? Какой это раз? - Закричал Костя, смотря на Мефистофеля, вокруг которого пробежали огненные линии, через мгновение, материализуясь вратами, пылающие нестерпимо ярким огнём. Мефистофель молча смотрел на него, а потом, развернулся и шагнул в огненные ворота, пламя которых опаляло деревья и плавило песок под ногами в стекло. До Кости донёсся неразборчивый шёпот, похожий на «…помни, что умрёшь…», а потом портал в преисподнюю закрылся, на секунду вспыхнув, как сверхновая звезда. Как только это произошло, мир начал погружаться во тьму, которая сгущалась вокруг парня, а затем, поглотила его, оставив в создавшемся вакууме лишь беззвучный крик.
Глава 7. Идиллия.
Константин резко поднял голову. Оглянувшись по сторонам, он понял, что заснул в мастерской. В воздухе повисла звенящая тишина и только его прерывистое дыхание, напоминало ему про существование звуков. Выпитый кофе и резкий запах ацетона не помешали ему впасть в дрёму. Константин редко спал, считая, что пары часов вполне хватает для отдыха и нельзя так глупо тратить свою жизнь. На сколько меньше он создал бы, валяясь в постели по шесть часов?
Но не только желание творить заставляло Константина сутками рисовать шедевры. Яркий и детальный кошмар, который он только что видел, снился ему не в первый раз. Сны про молодого убийцу и старика, обманутых дьяволом, снились ему с детства. Константин ни с кем не делился своими переживаниями, понимая, что его посчитают ненормальным и поместят на принудительное лечение. Ведь помимо снов про греховный договор, он видел картины того, что должно было произойти спустя месяцы и десятилетия. Это помогало ему постоянно принимать правильные решения в жизни. Лишь одно пугало его сильнее всего – все свои тридцать пять лет он прожил с подсознательной мыслью, что должен умереть. Причём это не была какая-то суицидальная наклонность, а осознание того, что в его смерти он будет виноват только он сам.
Отчасти он оправдывал это тем, что он творческий человек, а люди этой профессии всегда соприкасаются с мистикой и тут уже ничего не поделаешь. Как художнику ему было известно, что в каждое полотно он вкладывает частичку души. Только так можно создавать настоящие шедевры. Главное сохранить немного, чтобы хватило на воспитание дочки. Его милой и хорошей дочурки, взявшей красоту матери и его пытливый ум.
Константин продолжал сидеть перед мольбертом, смотря на то, что нарисовал перед тем, как рухнуть спать в беспамятстве. На холсте, исчерченном штрихами и мазками разных цветов, угадывалось изображение осеннего парка, где вокруг сквера было много старых деревьев, а чуть позади, угадывались очертания мемориалов, молчаливо хранящих прошлое, свидетелями которого они стали. В нарисованном парке не было людей, кроме неясных контуров около скамейки. В фигуре лишь угадывались очертания человека, но на месте его глаз было два мазка вердепомового оттенка…
Художник знал, что однажды встретит этого человека с зелёными глазами, который лишь маскируется под людей. Он ждал этой встречи и, одновременно, страшился, догадываясь, что она не принесёт ничего хорошего. Поэтому, в своих попытках найти тот самый парк из кошмаров, он радовался каждому фиаско, посещая очередной старинный сквер и убеждаясь, что место совсем не похоже на то, что он видел в своих снах. Константин потянулся к столу, стоящему неподалёку и достал из верхнего ящика складную карту города. Она была довольно потрёпанная и покрыта множеством значков. Константину сразу бросился на глаза неперечёркнутый значок, в самом центре города. Точнее историческом центре, который в отличие от географического, был южнее. Он несколько секунд смотрел на символ, словно гадая, стоит ли проверять это место. Вдруг оно окажется тем самым парком из снов. Стараясь отвлечься, Константин усмехнулся, понимая, что все его поиски могут оказаться банальной паранойей, и он не надёт никакого зелёноглазого человека, способного переписывать жизни людей.
Он убрал карту в стол, накрыл полотно тканью и убрал в особое хранилище, чтобы оно своим видом не подбрасывало пищу его разыгравшемуся воображению. Всё-таки он был отличным художником, пронёсшим через себя сотни характеров, рисуя портреты разных людей, части которых давно не было в живых. Поэтому психика, оберегая своё состояние, подсказывало ему сделать паузу и немного отдохнуть. И действительно, всякий раз увидев тяжёлый сон или картину будущего, Константин понимал, что муза покинула его и вернётся лишь, когда он отвлечётся. А лучшим способом побороть свой страх, было взглянуть ему в глаза. Поэтому, он поедет в тот, ещё не виденный им парк и в очередной раз докажет себе, что ему всего-навсего нужно меньше читать Эдгара Алана По.
Полностью оправившись от увиденного ночью и успокоившись, он поднялся на второй этаж в поисках жены. Константин нашёл её на кухне, где она заканчивала готовить завтрак. Подойдя сзади, он нежно обнял её и поцеловав, сказал, что очень любит её, не смотря на подгорающие каши, чем заставил её звонко рассмеяться.
- Но но… - Привычно отозвалась она, с улыбкой смотря на мужа, а потом, уперев руки на поясе, спросила. – Не знаешь, почему я опять спала одна?
- Извини, я допоздна сидел над эскизом. А потом заснул прямо в мастерской.
- Я так и подумала. И как? Нарисовал очередной шедевр? Тогда мне будет не так обидно, что ты не проводишь со мной ночи… Между прочим, вчера было холодно и я замёрзла.
- Не совсем. Я отложил картину. Я нарисовал не совсем то, что задумал. Ну, ты знаешь… Иногда у меня наступает художественный транс и как будто рисую не я, а мной… - Отозвался он, а потом видя, что немного напугал жену, быстро сказал. – Но не волнуйся, в последнее время такое происходит редко. Как советовал врач, мне просто нужно высыпаться.
- Но ты полагаешь, что спать треть жизни, непозволительная роскошь? Не так ли? – С улыбкой спросила Анна, зная своего мужа и его привычки. – Но всё равно, ты опять изменяешь мне со своей работой. Проводишь в мастерской всё свободное время. Когда ты в последний раз гулял с дочкой? И со мной?
Она поджала нижнюю губу и та чуть-чуть задрожала, чем моментально вызвала у Константина полное раскаянье.
- Прости Ань. Я действительно давно не проводил время с вами. Заказы подождут. Мои картины будут существовать веками, поэтому клиенты подождут пару лишних месяцев. – Сказал он, обнимая жену и, вспомнив про одно из последних отмеченных на карте мест, продолжил. – А как насчёт позавтракать, а потом съездить в парк?
- Серьёзно? Ты, я и Маша? – Отозвалась жена, мгновенно сменив грусть на лучезарную улыбку.
- Конечно. Иди, скажи ей.
Аня поцеловала его и пошла в детскую, обрадовать дочку, а Константин взглядом проводил жену. Всё-таки его жизнь была олицетворением счастья – прекрасная работа, где он раскрывал свой творческий потенциал, удачный брак и появившийся в нём маленький ангелочек, которому сейчас мама заплетала косички и говорила о предстоящей прогулке. Но всё же его не покидала мысль о том, что за подобную идиллию скоро придётся заплатить высокую цену. А его сны… Он даже ходил к психиатру, вердикт которого Константин знал заранее – с психикой всё было в порядке, ему лишь необходимо придерживаться нормального режима бодрствования и спать не меньше шести часов в сутки. Но художник знал, что, валяясь в постели, он не избавится от своих страхов и однажды встретит человека с зелёными глазами. Или, наоборот, осознает, что всю жизнь гонялся за чем-то несуществующим. Поэтому он из раза в раз, переступал свой страх, посетив множество парков и мест, напоминающих ему его видения, каждый раз убеждаясь, что его пророческие сны всего лишь расплата за гениальность и талант. Ведь он действительно был востребованным художником, за чьи картины шла нешуточная борьба на аукционах, а его экспозиции посещали. И это в его неполные тридцать пять. Некоторые художники обрели известность лишь после смерти. Но он точно знал, что будет знаменит сейчас, вплоть до своей кончины. Это было ещё одной чертой Константина – сильнейшая интуиция, помогающая ему выбирать правильные решения в жизни, одним из которых было поступление в художественную академию. Закончив школу, он совсем на мгновение подумал о том, чтобы учиться на медика, но что-то словно запретило ему даже думать об этой стезе. Подумав, что это действительно глупое желание – всю жизнь смотреть на больных людей и перебиваться дополнительными заработками, как говорил отец, он отказался от этой идеи. И не ошибся. Он был доволен тем, что послушал свою интуицию и не связал жизнь с медициной, которая, тем не менее, заняла в его жизни определённое место. Его любимая жена была врачом по профессии, но вот уже несколько лет не работала, по настоянию мужа. Его доводы были обоснованы – его заработка хватало, и поэтому не было смысла пропадать на дежурствах, не высыпаясь и не получая удовольствия от жизни. Поэтому она с удовольствием занималась воспитанием дочери и множеством различных хобби – от изучением языков и до выращивания экзотических растений. К сожалению, как шутил Константин, кулинария так и не обосновалась в списке её увлечений.
Позавтракав и собравшись, Константин с улыбкой смотрел на дочку, которая наотрез отказалась от помощи матери, натягивала свои новые сапожки. Взяв ключи от машины, он закрыл дверь и на секунду ощутил покалывание в пальцах, как было, когда он стоял перед выбором трудного решения. Не желая придавать этому значения, Константин догнал дочь и жену, поцеловал обеих. Сегодня он проведёт день с семьёй, не думая о творчестве и навязчивых страхах.
***
Весь путь пока они ехали к парку, Константина не покидало ощущение опасности. Но он, не желая пугать жену своими предрассудками не развернулся домой, а ехал дальше, рассказывая любознательной дочери о зданиях, которые они проезжали. Мимо них проносились библиотеки, театры, магазины, жилые дома самой разной архитектуры, а почти перед самым парком, они проехали мимо старой церкви, которая была открыта, судя по входящим туда людям.
Почти забыв про свои опасения, Константин вновь испытал их, увидев ворота парка. На секунду ему показалось, что в них медленно вошёл старик с тростью и в широкой фетровой шляпе, а потом туда забрёл молодой парень… На мгновение зажмурив глаза и открыв их, он с облегчением увидел, что это не наваждение, а пожилой мужчина и куда-то идущий парень. Облегчённо выдохнув, Константин с семейством вышел из машины, припарковав её около закрытого кафе. Взяв жену за руку и попросив дочку не убегать далеко, он пошёл в вглубь парка.
- Костя, скажи честно, почему мы сюда приехали? Ты в последнее время немного отстранился, а сегодня вдруг захотел провести день вместе с нами. – Тихо спросила Аня, видя, как супруг озаряется по сторонам, словно ожидая кого-то.
- Всё хорошо Ань. Всё прекрасно. Я счастлив. Надеюсь и вы тоже. – Ответил он, обняв жену, на что она, улыбнувшись, положительно кивнула головой.
- Ну ладно. Просто мне казалось, что у тебя что-то произошло. Ты так мало спишь. Я постоянно просыпаюсь по утрам без тебя. Ты много времени проводишь в мастерской. А те работы, которые ты прячешь…
- Ты видела их?! – Испугался Константин, вспоминая те полотна, которые он писал ещё с училища. Все они были разными, но их объединяла одна черта – ярко зелёные глаза, которые присутствовали на каждой из них. Даже на последней картине, которую он уже накрыл тканью и убрал, тоже были эти глаза. Константину казалось, что если смотреть на них несколько минут, они начинали следить за тобой, словно взгляд Джоконды. Только если взгляд Моны Лизы казался загадочным, очи на картинах Константина заставляли сердце трепетать. Поэтому Константин собрал все картины, где присутствовал фантом с дьявольским взглядом и спрятал их подальше.
- Да. Они немного пугающие… Хорошо, что Маша их не видела. А то опять бы просыпалась во сне, как после той выставки…
- Извини, я не хотел брать её с собой, но ты настояла на этом.
- А ты не объяснил тематику экспозиции. – Парировала Аня.
– Ну, мы же не будем сейчас припоминать это друг другу?
- Не будем. – Улыбнулся она. - Тем более на моей памяти слишком мало случаев, когда ты сделал что-то неправильно. Правда… Иногда мне кажется, что ты знаешь всё заранее и выбираешь правильные варианты. Помнишь наши свидания? Ты всегда дарил мне мои любимые цветы, заказывал то, что мне хотелось и вообще… Мы не полетели на отдых, а потом узнали, что самолёт разбился… А когда ты захотел посетить генетика в центре планирования семьи, боясь, что у наших детей может быть редкая сердечная аномалия, передаваемая по мужской линии… И он подтвердил твои опасения… И… Тысячи мелочей.
- У меня хорошо развита интуиция, любимая. Я же тебе объяснял. – Доброжелательно ответил Константин, не желая пугать жену рассказами про то, что преследует его во сне и наяву. – Просто, я очень хорошо тебя знаю… Читаю гороскопы!
- Да, но как ты объяснишь интуицией то, что подсказывал мне такие вещи, которые не мог знать? – Спросила она, пропустив шутку мимо ушей. – Помнишь того пациента и как долго мы не могли понять, что с ним, а ты, услышав симптомы, посоветовал срочную консультацию хирурга. Его спасло именно это. Как ты мог это знать, не учась в медицинском университете?
- Я не знаю Ань. Может быть, я был врачом в прошлой жизни? – С улыбкой ответил он, но в душе опасался, что догадка верна и он каким-то образом помнит ту жизнь…
- Ты мой фантазёр. – Проворковала она, целуя его, а потом, оглядевшись в поисках Маши, увидела, что её нигде нет и взволновано стала звать её. Девочка выбежала откуда-то сбоку из самой старой части парка, которая была надёжно скрыта аллей деревьев и осколками из гранита, бывших когда-то статуями или обелисками.
- Папа! Папа! – Закричала подбежавшая к нему дочь. – Там, какой-то дядя. Он говорит, что хочет с тобой поговорить!
- Наверное, сторож или дворник. Всё-таки хоть парк и немного заброшен, за ним должны приглядывать. – Предложил Константин, но потом побледнел, услышав ещё одну совершенно безобидную фразу.
- И ещё у него такие яркие глаза. Зелёные! И они блестят! Это ведь хорошо, он не болеет?
- Не знаю Маша, может быть тебе просто показалось…. – Ответил ей отец, думая, может ли быть так, что тот, кого он искал и боялся встретить всю жизнь, совсем рядом. Или, ребёнку просто показалось и с Константином действительно хочет поговорить сторож, чтобы узнать, что они тут делают. Но если есть даже минимальная возможность встретить человека из кошмаров, он не имеет право рисковать семьёй. Константин даже чертыхнулся про себя – стоило один раз взять жену и дочь с собой, и он сразу нарвался на опасность. Хотя, это может быть простой человек. Человек. Не дьявол. Это всё глупо. Но, тем не менее, нужно обезопасить родных… - Аня, возьми Машу и езжайте к церкви, которую мы проезжали, недалеко от входа в парк.
- Костя, в чём дело?! Я ничего не понимаю… - Запротестовала жена, когда Константин поцеловал дочку в лоб и протянул ей ключи.
- Просто сделай так. Прошу тебя. Доверься мне… Поставь свечку моему деду. Ему сегодня исполнилось бы восемьдесят лет…
Женщина кивнула, оставшись в неведении, но всё-таки безоговорочно выполнила волю мужа, который всю жизнь принимал правильные решения.
Константин посмотрел им вслед и, вздохнув полной грудью, пошёл в сторону сквера. Не зная, что произойдёт и будто впервые в жизни, не зная, что делать, он шагал навстречу судьбе. Уже издали он увидел человека около старого дуба.
В этот момент Константину показалось, что он чувствует, как пульсирует мозг, постоянно выдавая картины дежа вю. Он не мог ошибиться, если бы сейчас у него на руках оказались те картины, которые он старательно прятал, чтобы не довести дочь до логоневроза, Константин мог бы сравнить нарисованный там пейзаж с тем, что был здесь. Та же скамья, тропинка, деревья… Говорят, что сны – это проекция увиденного. Но как их объяснить, если ты никогда не был здесь ранее? Приближаясь к скамейке, он увидел самую важную деталь, которой не хватало до полного сходства с его кошмарами – хитрые глаза молодого мужчины, стоящего неподалёку. Константин увидел, что незнакомец кивнул ему и неспешно подошёл к старой, частично сломанной скамье. От резкой боли Константин невольно помассировал висок, чувствуя нахлынувшие потоком воспоминания. За пару секунд нестерпимой боли, он осознал, что его сны и видения, были ни чем иным, как предупреждением, которым он был благодарен… В этот раз он готов ко встрече. В этот раз?! Константин на мгновение ужаснулся этой догадке, но скрыл эмоции и, подойдя, поздоровался, явно не желая здоровья существу, чьи нефритовые глаза сейчас смотрели на него, совмещая во взгляде любопытство, алчность и ярость.
Глава 8. Цена расторжения.
Мефистофель разразился смехом и с искренней улыбкой поприветствовал его в ответ.
- И ты здравствуй, Константин Николаевич. – Сказал он и чуть склонил голову, а потом резко поднял её, впиваясь глазами в Константина. – Полагаю, ты знаешь, зачем я здесь?
- Мои сны участились. Я подозревал, что картины, которые они мне показывали не бессмысленные фантасмагории… Пусть даже иногда столь невообразимые…
- Да, они показывали тебе твои прошлые жизни. Я выполнил все свои обещания. Воспоминания, сны и интуиция это часть договора. – Улыбнувшись, ответил человек из снов Константина.
- Значит, я действительно был хирургом. Поэтому я разбираюсь в том, что никогда даже не видел… Но… Почему? – Константин сел на сломанную скамью, раздосадованный догадкой и тем, что не понимает своих же мотивов, хоть и в прошлой жизни. – Почему я начал заново? Я не был счастлив как сейчас?
- Прозорливо. Да, ты страдал от одиночества, созданного твоей работой и тебя сжигало чувство вины.
Константин с грустью представил подобное. Какой же ужасной могла быть жизнь без Ани, Маши и любимой работы, позволяющей творчески реализоваться и оставить после себя что-то памятное для людей. А быть врачом… Тем более хирургом. Всю жизнь видеть чужие страдания и боль, смотреть, как умирают люди. Иногда даже по твоей вине, а потом видеть порицание в глазах родственников.
Константин отогнал скорбные мысли и вновь обратил внимание на своего собеседника, понимая, что должен узнать у него ответ на ещё один вопрос.
- Мефистофель, ответь мне. Сколько ренессансов я заключил с тобой? – Тихо проговорил он, не моргая, смотря в глаза, чьё сияние завораживало и пугало одновременно.
- Если ты не запамятовал, в ренессансе есть один пункт, запрещающий мне говорить число заключенных контрактов. Оно раскрывается лишь, когда ты готов расплатиться со мной.
- Я всю жизнь жил ощущением того, что встречу тебя в последний раз… Поэтому, я готов. – Константин остановился и выдохнул. А затем, готовый отвечать за свои поступки, спросил. - Я хочу знать, какова цена того, что я заключал с тобой?
- Ты понимаешь, что когда я назову цену за Renaissance, ты обязан будешь расплатиться?
- Я всё понимаю. Мне известно то, за чем ты охотишься. Цена ведь моя душа? Я готов её отдать. Только позволь попрощаться с семьёй…
Мефистофель широко улыбнулся и расхохотался, доставая два тугих свитка, которые медленно раскрывались в его руках, сияя золотом букв и алыми линиями там, где были чуть разные, но схожие подписи Константина.
- Нет, Костя. Как я говорил при первой нашей встрече, твоя душа мне не нужна. За каждый ренессанс я возьму душу твоего родственника. Жены и дочери…
Константин с ужасом взглянул на контракты, видя свою подпись, выведенную чем-то, напоминающим запекшуюся кровь.
- Возьми мою! Умоляю! Я прошу тебя…
- Нет, Костя. Я всегда строго соблюдаю свои обязательства и требую того же от людей. – Он примиряющее улыбнулся и сказал. – Я дам тебе время проститься с семьёй, как ты и просил.
Константин смотрел на него пытаясь понять издёвка ли это или редкое проявление гуманности, существа совершенно её лишенного.
- Торопись! Моя жизнь – вечность, но я не люблю терять время. – Воскликнул он, глядя на руку, указывая на часы из тёмного металла.
Константин посмотрел на него и, удерживаясь от того, чтобы сказать «спасибо», побежал прочь.
- Спаси Бог? Да не за что… - Прошептал он и добавил. – Просто прими правильное решение…
***
Константин увидел машину около церкви, куда велел Ане ехать. Он словно предвидя, что лишь там они будут под защитой, облегчённо вздохнул. Подойдя к паперти и перекрестившись, он вошёл внутрь и сразу нашёл глазами Аню, которая стояла около пожилой женщины, что-то ей рассказывающей. Маша внимательно разглядывала иконы, изредка спрашивая, почему на них все такие серьезные и нет предметов, как на картинах папы. Подойдя к жене, Константин, не зная, что сказать, просто обнял её.
- Костя, я поставила свечку за упокой твоему деду и всем нам за здравие. – Сказала она и спросила. – Всё в порядке? Маша говорила про мужчину с зелёными глазами. Это он?
- Да. Он хочет, чтобы я вернул долг. – Ответил Константин, не сумев признаться во всём. – Пойдёмте внутрь… Нам нужно попрощаться…
- Что?! Почему, о чём ты? – запротестовала Аня, готовая вот-вот разозлиться из-за недомолвок мужа.
- Верь мне, как верила всегда. – Ответил Константин, сдерживая эмоции и украдкой смахнув слезу.
Они вышли по главному нефу к аспиде с алтарём, около которого стоял игумен. Костя, обогнав жену и дочку, попросив их подождать его около ризницы, а сам пошёл к батюшке, но увидел, что тот с кем-то разговаривает. Человек стоял спиной и что-то говорил священнику, который кивал и улыбался. Константин терпеливо ждал, не желая прерывать их диалог. Вынужденная пауза дала ему время обдумать то, что он хотел бы сказать игумену.
Было очень тяжело подобрать слова и объяснить то, что недавно открылось ему. Он с раскаяньем взглянул на свою жену и дочку, не желая думать о том, что больше их не увидит. Каким же он был глупцом, согласившись на сделку с дьяволом. Он должен был понимать, что будет обманут, а заплатив цену, останется одиноким, как тогда… В одной из его прежних жизней. В его первой жизни.
Он глубоко вздохнул, не в силах сдержать слёзы, от осознания того, что вновь сам является палачом своего счастья. За той лишь разницей, что тогда он бездействием погубил сына и жену, а теперь добровольно отдаёт дочь и её мать в лапы Мефистофелю, лишь из-за своего желания сделать всё лучше чем было.
Константин посмотрел на икону, висящую перед ним. На ней была изображена женщина и младенец, прижимающийся к матери. Художник признал в картине копию иконы XIV века, которая называлась «Святая Анна с младенцем Марией». Он почувствовал, как сердце учащённо забилось, от ещё одного провидения. Анна, мать Марии, которая станет Богородицей.
Обернувшись назад, он увидел, что Аня объясняет Маше, как правильно читать старинные буквы на иконах. Улыбнувшись, он вспомнил полотно Габриэля Россетти, где мать учит подрастающую дочь чтению и рукоделию. Константин отвёл от них взгляд, вернувшись к созерцанию иконы. «Что же я наделал?» - Тихо сокрушался он, видя молчаливое порицание женщины на иконе. Как он мог пойти на это, даже из благих побуждений? Поставить на кон жизни той, что дважды подарили ему счастья, связав с ним свою судьбу и подарив дочь… Успокоившись, он, понял, что нельзя прожить свою жизнь больше одного раза. Людям отведено не так много, мы очень хрупкие физически и ранимы морально, но таков наш удел. И грехом было противиться этой догме, заложенной Создателем.
- Я не имел права принять ренессанс. – С грустью грешника, готовящегося к анафеме, произнёс Константин. – Это я должен умереть, а не близкие мне люди. Почему за мои ошибки платят они… Это нечестно.
В этот момент он услышал смех. Совершенно неподобающий для церкви – ядовитый смех, переходящий в гомерический хохот. Взглянув на алтарь, он увидел, что батюшка поклонился незнакомцу и, перекрестившись, пошёл в ризницу. К ужасу Константина, обернувшийся к нему человек оказался Мефистофелем, неизвестно каким образом очутившийся здесь. Он усмехнулся и убрав кошелёк, направился к Константину, который до сих пор не мог поверить, что дьявол может находиться в храме.
- Инвестирую ремонт в храме и строительство новой колокольни. – Пояснил он, смотря вслед уходящему священнику, что-то бережно несущему в руках, пряча предмет в рукаве. Улыбнувшись Мефистофель вновь взглянул на Константина, продолжая говорить про будущий ремонт. - Старая колокольня слишком опасна для звонаря. Ветхие доски и неустойчивые лестницы, того и гляди упадёт с тридцати метровой высоты…
- Как это возможно? Почему ты здесь? И как священник смог принять деньги от тебя?!
- Не удивляйся так. Я сразу понял, что ты попытаешься утаить то, что принадлежит мне по договору. – Спокойно ответил Мефистофель, а затем, разведя руками продолжил. – А то, что я могу беспрепятственно находится в стенах церкви, виноваты сами люди. Вы погрязли в грехах и даже в стенах храмов, пытаетесь выкупить прощение Бога, деньгами, заработанными в грехе. Вам кажется, что у вас на всё есть индульгенция, но это наивно…
Он умиротворённо улыбнулся, и, вздохнул, как охотник, находящийся в заповеднике, обводя взглядом находящихся в церкви людей, словно не замечающих происходящего около алтаря.
- Ты уже готов отпустить их? – Спросил дьявол, косясь на Аню, читающую дочери церковную брошюру. – Не забывай, ты будешь жить дальше. Найдёшь новую жену. Ты известен и богат. Это не станет проблемой.
Содрогнувшись, Константин взглянул на Мефистофеля, а потом на жену и дочку, вспоминая, что ещё совсем недавно боялся даже думать о том, что Маша на неделю уедет к бабушке, а он будет скучать…
- Ты готов? – Повторил Мефистофель, показывая свёртки контрактов, по одному в каждой руке.
Константин, вздохнул, понимая, что у него просто не осталось шанса спасти свою семью и, наверное, с самого начала, судьбой ему была предрешена смерть в одиночестве… Смерть…
- Если ты не скажешь, я всё равно заберу их, но тогда заставлю тебя смотреть на это. Ты будешь видеть их страдания в кошмарах… Будешь помнить это каждую секунду!
Константин не слушал Мефистофеля, плотно сжав веки и лихорадочно вспоминая слова, которые он, словно тайное кредо знал и помнил с того возраста, когда заговорил. «Помни, что умрёшь… Смерть… Память…» Вот оно. Интуиция подбросила ему ещё одну подсказку и картину из прошлых жизней, где он ещё совсем молодой стоит в парке, внимательно вчитываясь в текст договора… Вот разгадка ренессанса. Он знает, что нужно сделать, чтобы спасти жену и дочь, не отдавать их души. Константин открыл глаза, увидев последнее в своей жизни видение будущего. Он стоит на старой колокольне, а около него Мефистофель и, протягивая руку, требует положенного ему. Но Константин не страшиться его пылающих ядовитым цветом глаз, а делает шаг назад и падает вниз.
- Ты готов? - В третий и последний раз повторил Мефистофель.
- Да. Я готов сделать это… - Ответил Константин и окончательно освободившись от своего видения, побежал к лестнице, ведущей к старой колокольне.
- Ты не убежишь от меня. Я найду тебя где угодно и заберу своё. Но сделаю это у тебя на глазах! – Донёсся голос, мало напоминающий привычный тембр.
Поднимаясь вверх, Константин рискнул оглянуться. Ему предстала пугающая картина – Мефистофель терял целостность своей ложной оболочки, которая разрушалась от гнева её хозяина. Тёмный огонь ненависти потоками вырывался наружу, плавя позолоту вокруг. С каждой секундой он всё больше напоминал чудовище, которое Константин видел в жизни, где дожил до старости. Понимая, что не может видеть истинный лик дьявола, он отвернулся и поспешно побежал вверх, надеясь, что сможет сделать задуманное и то, что Аня с дочерью успели покинуть церковь, подумав, что начался пожар.
- Я заставлю тебя отдать их! А потом доведу до отчаянья, и ты подпишешь ещё один Renaissance!!!
Константин старался не слушать его, зная, что если сделает всё правильно, он спасёт родных.
Он бежал вверх по лестничным пролётам, перепрыгивая по несколько ступенек. Наконец, он поднялся на последний пролёт, оказавшись в окружении бронзовых звонарей, которые уже давно никто не использовал. Пробираясь мимо молчаливых колоколов, он услышал шум шагов за спиной и поспешил к полуразрушенному ограждению. До слуха донеслось, как его преследователь задел колокола своим настоящим телом, вызвал гулкий неприятный звук, как будто в церкви началось отпевание. Стоя на краю, Константин зажмурил глаза, чтобы не смотреть на истинную сущность Мефистофеля. Но даже так он мог с уверенностью сказать, что тот стоял сейчас перед ним и протягивал свою длань, ставшую нестерпимо горячей и бритвенно острой.
- Костя, не будь глупцом. Сотрудничай со мной. Хочешь, мы заключим новый Renaissance на особых правах? Ты будешь должен мне тринадцать непорочных душ… Любых. Я не трону твоих родных. Ты сможешь выбрать чёртову дюжину людей, которые станут моими. Используй свою память с интуицией и поймёшь, что некоторых людей лучше принести в жертву пока они дети, не давая им вырасти и осуществить предначертанного… Таким образом ты сможешь избавить мир от тиранов и убийц… Прими моё предложение, заклинаю тебя!!!
Константин боролся с собой, зная, что нельзя дальше проигрывать по чужим правилам и пора прекратить эту нечестную партию. Он отвернулся и широко раскрыл глаза, ослеплённый видом открывшегося вида, особенно красивого в полдень. Он знал, что за ним стоит дьявол, но на секунду обрёл покой. Он умиротворённо посмотрел на город и людей в нём. Не нужно убивать тиранов, в этом мире и так есть добро, которое обязательно восторжествует. Он верит в это и в то, что его дочь вырастет в мире, где никто не захочет заново прожить неудавшуюся жизнь. Он улыбнулся, зная, что Аня позаботиться о ней и Маша сама станет чьей-то любимой и верной женой. Константин разжал одну руку, услышав вопль злобы и отчаянья позади. Сделав полный вдох, он отстранил вторую ладонь и тихо прошёптал.
- Путь в ад устлан благими намерениями… Встречай меня там… - Рассмеявшись последний раз жизни, сказал Костя и шагнув вперёд.
Говорят, что перед смертью можно увидеть всю свою жизнь… Константин видел сразу три. Улыбнулся, видя рождение дочери и свою жену в юности. Расстроился, наблюдая молодость и драку из-за Ани. Вспоминал, как после этого был готов на всё, чтобы изменить свою судьбу… Видел, совсем седого мужчину с грустью в глазах и некрасивыми руками, испорченными постоянным контактом со спиртом и антисептиками. Сейчас, увидев это, мог понять своё желание попытаться прожить вновь и не корил себя за это. Тем более его гибель спасёт родных от последствий сделки с дьяволом, которого он вновь узрит при совсем других обстоятельствах… Константин усмехнулся и вновь закрыл глаза, видя, что земля уже совсем близко. А потом был удар и темнота.
Глава 9. Пробуждение.
Он не помнит, сколько времени провёл в этом вакууме. Никаких чувств, ощущений и даже мыслей. Единственный, беспокоивший его вопрос бы о том, что же будет дальше. Иногда ему кажется, что он видит свет и слышит голоса… Иногда это приятный женский голос, куда–то зовущий его. Но каждый раз, окружающая обстановка сохраняется. Он готов разрыдаться от отчаянья. Но не помнит, как это делать. Память подсказывала ему сотни ненужных слов, где не было и строчки о том, кто он и что здесь делает. Со временем, скорость бега которого постоянно изменялась, словно оно как спортсмен бежало сначала спринт, а затем марафон, он вспомнил себя. Его звали Константин. Он оказался здесь из-за… Почему? Что он сделал и почему помещён сюда. Его обуревают тягостные мысли, не дают сосредоточенно осознать суть его заточения. Эти мысли окрашены аурой страха и своими липкими щупальцами обволакивают его естество. Но другие воспоминая, цвета которых надежда и вера в лучшее, подсказывают ему, что он совершил правильный поступок. Эта мысль успокаивает и он погружается в состояние, похожее на сон. Только не такой, как раньше. Где нет кошмаров, а его продолжительность бесконечна. Он не был против забвения и закрыл незрячие глаза.
***
- Пульс падает! Дельта волны мозга пропадают! Если пробовать, то сейчас! – Крикнул мужчина, вглядываясь в показания мониторов. – Вы уже получили согласие?
- Да. Она всё подписала. Можно опробовать этот метод. Надеюсь, ему повезёт. – Произнёс второй голос. – Подключай электроды.
Константин, до этого пребывая в оглушающей тишине, начал слышать звуки. Гудение приборов, отголоски манипуляции инструментами. Он был уверен, что второй голос, говорил о нём. Его вырвали из безмятежности сна, скупого до деталей, но наполненного негой пустоты. Он не хотел просыпаться, но что-то, электрическим током, пробежавшее по всему телу, заставило его разверзнуть глаза. В них ударил свет, и ему предстали несколько лиц, скрытых масками.
- Он в сознании!!! Работает! Контролируйте пульс. Сердце может не выдержать!
Почувствовав сразу несколько уколов, он, вспоминая, что такое боль, начал восстанавливать остальные чувства.
- Всё в порядке. Это успех. Дайте ему успокаивающее. Иначе он сойдёт с ума от столь резкого пробуждения. Константин ещё не успел подумать о том, почему прерывание его сна успех, как острый укол в плечо, заставил его провалиться в беспамятство.
***
Он пришёл в себя через некоторое время. Полностью чувствуя и осознавая происходящее. Врачи советовали ей дать ему время восстановиться, но она не могла больше быть в стороне и хотела быть с ним. Её предупредили, что он может не вспомнить ее, и она была готова к этому, желая лишь, чтобы он был здоров.
Зайдя в палату, она увидела, что он сидит и читает книгу. Замечательно, значит когнитивные способности в порядке. Он поднял взгляд, внимательно смотря на неё, с каждой секундой всё больше хмурясь, словно пытаясь сказать забытое слово, которое точно знает, но так несвоевременно забыл.
- Аня?! – Наконец спросил он, с надеждой в глазах.
- Да. Да! Это я, Костя. Это я. – Улыбнулась она и подбежала к мужу, обняв его. – Ты помнишь кто я?
- Конечно. – Ответил он, глядя на её безымянный палец. – Где я?
- Ты в больнице. В центре исследования сна, нейрохирургическом отделении. Ты… - Она замялась не зная, что сказать. – Ты был некоторое время в коме.
- Сколько? – Спросил Константин, с ужасом представляя, как полжизни был заперт во сне.
- Не так уж и долго… - Раздался третий голос.
Повернувшись на звук, Константин увидел пожилого врача, вошедшего в комнату, который кивнул Ане и продолжил.
- Всего полгода, Константин. Иногда больные проводят в коме десятилетия и даже просыпаются, сохраняя личность и навыки. Но ваш случай примечателен другим. Вы, наверное, знаете, что во сне мозг работает намного активнее, чем когда мы бодрствуем? Так вот. На протяжении каждого часа вашего вынужденного сна, вы видели сновидения, о чём свидетельствуют высокий дельта ритм, вращения зрачков и хаотические движения. Несколько раз вы падали и сами почти выходили из этого состояния. Тогда мы и решили испытать новую методику и помочь вам проснуться. Это большой успех. Благодаря вам у тысяч больных появился шанс вернуться к жизни.
Доктор прервался, похлопав Аню по плечу.
- Скажите спасибо жене, она не испугалась последствий и настояла на использовании всех возможностей, желая спасти вас. – Врач улыбнулся, наверное, уже представляя свой доклад по этой теме и удачный клинический случай, продолжив. – Я оставлю вас с женой, вам есть, что обсудить… Но, скажите, вы видели сны? На что они были похожи?
Константин задумался, не зная, как ответить врачу, не желая пугать Аню.
- Они длились, словно не одну жизнь.
- Ясно. Такое бывало. Как я говорил, мозг во сне активнее. А события. Там может быть сущая фантастика. Не волнуйтесь и поскорее забудьте то, что видели.
- С удовольствием… - Прошептал Константин и прижался к жене.
***
Несколько минут она просто глядела на него и улыбалась, просто радуясь тому, что он смотрит на неё.
- Я молила Господа, чтобы ты проснулся… Не спала, сидела с тобой в надежде вновь увидеть твои глаза, внимательно и с любовью, смотрящие на меня. – Сквозь слёзы радости шептала она, не желая скрывать свои чувства. – Я часами говорила с тобой… Ты слышал мой голос?
- Да любимая. Он направлял меня, когда было совсем темно, и я не знал кто я. Лишь твои слова помогли мне вернуться в реальность.
- Что ты видел? Доктора, изучающие сновидения, говорили, что у тебя поразительная мозговая активность и ты, возможно, мог увидеть до конца свою жизнь. Это правда?
- Да Аня. Я видел один из возможных вариантов и сделаю всё от меня зависящее, чтобы он не осуществился.
Услышав это, Аня вздрогнула, не привыкнув видеть тень сомнения и страха на лице Константина.
- Иди ко мне… - Поманил он её и обнял ту, которую так боялся потерять. Даже во сне, который обернулся кошмаром длиною в несколько жизней.
- Я так рада, что ты вернулся… - Сказала она, заключив его в объятья. Антоша тоже обрадуется, узнав, что папа «вернулся из путешествия».
- С ним всё в порядке?! – Спросил Константин, услышав имя сына, надеясь, что в отличие от событий своего первого кошмара, он успел прооперировать мальчика. – Антон жив?
- Конечно Костя. Твои операции всегда идеальны. Но эта была лучшей. Ты спас нашего мальчика.
Константин улыбнулся, ощущая скатившуюся по лицу слезу. Его угораздило попасть в аварию, ставшую причиной комы, через неделю после того, как он оперировал сына. Но мысли и переживания настолько поглотили его подсознание, что, оказавшись в коме, Константин узрел последствия худшего прогноза, который только мог быть – своего бездействия, не пойди он на риск. Но сейчас, он был счастлив, жалея лишь о том, что его не было рядом, когда Антоша делал первые шаги и восстанавливался после операции.
- А как Маша? – Спросил Константин и осёкся, понимая, что содержимое сна далеко от истины.
Но, взглянув на жену, видя её удивлённое лицо, он переспросил.
- В чём дело, Ань?
- Откуда ты узнал?! Тебе ведь никто не мог этого сказать…
- Что?
- Я жду ребёнка… Девочку. Я прошла тест, через пару дней после аварии, погрузившей тебя в кому… - Шептала она, не понимая, как он узнал имя, которое она выбрала для девочки и никому не
говорила… - Откуда?
- Мои сны Аня… Они были слишком реальными. – С тревогой ответил он. – Я так рад, что, наконец, оказался в настоящем, рядом с родными, которым ничего не угрожает. Когда-нибудь, окончательно поверив, что это не ещё один сон, я расскажу тебе то, что видел.
Эпилог
Константин лежал в палате, понимая, что всё закончилось, и что он может расслабиться и первый раз за долгое время спокойно заснуть. Было странно, что после шести месяцев сна, ему хотелось спать. Но он боялся дремать, опасаясь опять провалиться в бездну сновидения. Поэтому он нажал кнопку, чтобы вызвать медсестру и попросить снотворное, от которого он пробудет в беспамятстве до утра, минуя сон. Не заставив долго ждать, в палату вошёл человек. Он представился санитаром, сказав, что все сестры в отделении заняты, утверждая, что ему не составит труда ввести снотворное и начал приготовления.
Константин с облегчением вздохнул, грезя, что скоро окажется в объятьях сновидения, которое продлиться ровно до утра, и он обязательно проснётся, не блуждая во сне целые годы, как казалось его мозгу, ускорившему бег своих мыслей. Но вдруг он обратил внимание на то, что санитар, после того, как он выключил в палате основной свет, внимательно смотрит на него, а его глаза мягко светятся зелёным. Константин не видел его лица, которое скрывала медицинская маска и шапочка, но глаза… Никто другой не мог обладать ими кроме страшного Мефистофеля из его кошмаров.
Мефистофель медленно подошёл к постели, держа шприц с димедролом. Сняв маску, он улыбнулся и, приложив палец к губам заговорил.
- Ты молодец. Я редко хвалю людей, поэтому можешь собой гордиться. Но не слишком, всё-таки гордыня грех. – Мягко проговорил он и, приложив шприц к плечу, быстро ввёл содержимое.
- Но как? Это всё был сон… Кома… А ты…
- Я могу являться людям, где и когда захочу. Я почти всемогущ. И моя сила в том, что я знаю её границы, в отличие от смертных. – Сказал он и ответил на ещё один немой вопрос, читая его по губам Константина, пытающихся что-то промолвить. – Я не заберу твою душу. И души твоих родных. Ведь ты заключал контракты со мной не в реальности, а в царстве вечной охоты, как называли сновиденья древние племена людей. Таким образом, ты не принимал моих даров и не совершил ничего крамольного.
Мефистофель отвернулся, чтобы проверить данные приборов и, удостоверившись, что жизненные показания в норме, продолжил, говоря чуть слышным шёпотом.
- Я, напротив, пожелаю тебе удачи и долголетия. Ведь ты, сумел вспомнить прошлую жизнь, когда в двадцать лет, полагая, что убил человека, подписывая второй Ренессанс, успел прочитать о преждевременном прекращении контракта. Цена расторжения – гласил текст на пергаменте – твоя душа, которая сразу станет моей собственностью. Иначе говоря, расторгнуть Ренессанс можно, совершив суицид. Ты вспомнил это и принял решение – отдать себя, а не душу дочери и жены. Я признаю храбрость и считаю страх восьмым смертным грехом. Ты порадовал меня. Поэтому, мы вряд ли увидимся вновь. Живи дальше так, как будто ничего не было. А я, продолжу испытывать людей. Ты, наверное, не поверишь, но клянусь, я ощущаю радость, когда существа вроде тебя остаются людьми. Такими, которыми вас создали. Прощай Константин, человек, принёсший себя в жертву. Если бы все были как ты, я и мои незримые легионы умерли бы от скуки… - Договорил он, видя, что наркотик действует и Костя слушает его лишь краем сознания, погружаясь в сон.
Мефистофель улыбнулся, укрыл его одеялом и направился к выходу из палаты. Последний раз взглянув на Константина, он беззвучно захохотал, представляя реакцию и удивление врачей, когда те увидят своего пациента утром. Его волосы, когда-то тёмно-каштановые, словно кора древнего дуба, сейчас были белые как снег. Константин поседел за несколько мгновений, вновь узрев того, кто преследовал его во сне бывшем явью, а теперь и реальности, напомнившей ему недавний кошмар.
Renaissance
© Copyright: Алекс Линч, 2012
Свидетельство о публикации №212123000863
Свидетельство о публикации №212123000863
Рецензии