и для нас остаётся тайной

 
  ЭПОС
…и для нас остаётся тайной
 
Стрэтфорд Колдекот. Тайное пламя. Духовные взгляды Толкина.  М.: Библейско-богословский институт св. апостола Андрея. 2008. 

Влияние произведений Толкина на мир будет только возрастать, ведь созданные его воображением миры имеют в культуре множество глубоких корней.  Английского писателя знает сейчас каждый.   Классика жанра, что и говорить. Наверно, самый значимый здесь автор для «белого» читателя после библии и Маркса. Но миры Толкина выглядят более привлекательно, нежели сказки о иудо-христианском или коммунистическом рае. Сейчас, по крайней мере.
Начал профессор филологии с языков – и лишь потом придумал подходящее  для них Средиземье. Но – как придумал! Разработанности космологии «Сильмариллиона» могли бы позавидовать книжники прошлых веков, да хоть до Х1Х в.    И знаменательно, что космология «Сильмариллиона» начинается с Музыки. В Начале начал звучит величественная песнь айнуров. И толкиновские герои поют, танцуют, творят, наслаждаются природой. Ну, и сражаются, конечно. Вынуждены сражаться. Но это все же не главное их занятие. 
Об истоках толкиновских воззрений продолжаются бесконечные споры.
Поводом еще раз  убедиться в этом  стало   чтение недавно переведенной книги Стрэтфорда Колдекота «Тайное пламя. Духовные взгляды Толкина» (На английском она вышла в 2003 году).  Автор делает особый упор на католичестве Толкина: «Тайное пламя» … – это «тайна» Господня, ибо только Он может в самом деле творить. Для Толкина пламя символизирует жизнь и творчество, мудрость и любовь Божью, которая пылает в сердце мира и питает его бытие». Несмотря на то, что мы не разделяем многие посылки этой христианской трактовки классического фэнтези, тем не менее, глубина и искренность подкупают. Без веры так не напишешь. Или вот, недавно прочел  фанфик одной молодой писательницы (О.Брилёва «По ту сторону рассвета») – тоже чувствуется истинная вера и интерес, хотя о содержании можно спорить. Но боль души не проходит, тревога растет. Тьма надвигается.
Помимо религиозной составляющей, в книге с хорошим знанием предмета исследования разбираются многие аспекты творчество великого сказочника. «Хоббит», «Властелин колец», «Сильмариллион», двенадцать томов «Истории Средиземья». Какой это сложный, глубокий, мудро разработанный мир! Здесь не обойтись одной верой; сказалась и огромная эрудиция, и нравственное чутье и могучий интеллект. И все это проникнуто глубокой, подлинной  религиозностью.  Истоки религиозной составляющей толкиновского  творчества С.Колдекот видит и в особенностях биографии, и в пережитых житейских испытаниях, в круге друзей   и  характере научных занятиях. Читать об этом будет весьма увлекательно и для человека, далекого от религиозных споров. Автор пытается доказать, что особенности религиозного мировоззрения Толкина постоянно проявлялись на страницах его художественных произведений. «Божественная музыка», «эльфийская эстетика», «незримое присутствие в мире Божества», борьба Света и Тьмы – всё озарено тайным пламенем толкиновской веры.
  Колдекотт стремится показать, что воображаемый мир Средиземья совместим с христианским мировоззрением. Мы не знаем, верно ли это. Но бесспорно, что в  основе мира Толкина – реального и воображаемого, христианского или нет, также  немало трагического. Тем более, что и сама культура, в рамках которой (или в порыве преодолеть эти рамки!) был создан «Властелин Колец» глубоко больна, и великие творцы, подобные английскому писателю, глубоко чувствуют эту боль. «Возможно, Толкин стремился к чему-то, чего так и не достиг, но что ясно видел внутренним взором к поэтическому пересмотру космологии, который вобрал бы в себя современную науку и исцелил бы видением красоты нашу культуру, израненную  разделом разума и воображения», – пишет автор книги о нём. 
Помимо основного текста, книга Колдекота содержит и ряд приложений, посвященных, например, разбору содержащихся в творчестве писателя архетипов, его социальной теории, отношению к язычеству и другим сюжетам. Среди этих приложений выделяется текст об экранизации «Властелина колец» Питером Джексоном. Опыт его трилогии религиозный критик находит весьма удачным, не зря эти фильмы встретили столь горячий прием по всему миру и всколыхнули новую волну интереса к творчеству классика жанра. Да, разумеется, трилогия Джексона не могла передать все богатство экранизируемых книг, в том числе, и глубину их религиозно-философского содержания. В принципе, на наш взгляд, такой опыт при экранизации фантастики возможен, но для этого нужен принципиально другой режиссер – вспомним «Солярис» Андрея Тарковского. Но в этом случае, говорить о такой зрительской аудитории, как и о бюджетах, выделенных на картины, не приходится. В общем, несмотря на немалое количество претензий к фильмам Джонсона (у всех – разных!), мы согласны с Колдекотом, что экранизация трилогии удалась.
Конечно, для большинства и книги, и фильм – это всего лишь развлечение. И можно оставить богословие богословам, философию философам и т.д. Но после чтения   Колдекота хочется размышлять не только о поднятых им проблемах, связанных с прозой Толкином, но и собственной прозе жизни. Например, насколько адекватно воспринят эпос Толкина у нас, в  современной  России?  почему в   отечественной культуре  не создано ничего подобного?  Конечно, среди почитателей Толкина есть самые разные люди, и  это, наверно, замечательно.  Можно играть в ролевые игры и/или мастерить наряды-доспехи, тем более, что существует великолепный экранный образец. Но как-то немного обидно, что наше «толканутые» играют в ролевые игры по мотивам шедевра чужой культуры.   Создать некий его аналог на русском языке никак не удается. Многие подражатели наши, которые иронично именуют Толкина «Профессором», строчат такой примитив! У российских, да и зарубежных адептов фэнтези, по большой части, глубины содержания Профессора не остается.  Бессмысленный «экшн» в фэнтезийном антураже. Сплошная «земля без радости». Это подражание с выхолощенным содержанием. Объяснимо, что корявые описания их безблагодатных миров завоевали аудиторию в годы духовной и прочей разрухи 1990-х. Но смириться с этим как-то не получается.
Были и альтернативы. Скажем, опыт первого «Волкодава» Марии Семеновой внушал некоторую надежду. Она хорошо поработала с материалом истории и  мифологии. Совершенно справедливо, что фантастический мир, претендующий на  достоверность, нельзя просто описать в романе, но необходимо прорабатывать в основных деталях, создавая соответствующий контекст, что доказывает: автор фэнтези должен быть и историком, и культурологом. Но только знания мифов, боевых искусств и техники древних ремесел оказалось недостаточным. «Наша Маша», то есть русская   фэнтези оказалась не на высоте именно из-за непонимания философии культуры и тому подобной «зауми». Поэтому  - промежуточный итог – это её общая неудача,  поэтому – ничего, даже близко сравнимое по влиянию с книгами оксфордского Профессора. По сути, отечественное фэнтези в массе своей выполняет лишь одну функцию – отвлекает-развлекает, да и то развлечения эти  на уровне фонового прослушивания попсы.
Между тем, мы объективно нуждаемся и в разработанном национальном мифе, которому очень поспособствовали бы и хорошая фантастика, и фэнтези, и  альтернативная история. Но те, кто о нас этим занимаются, за редким исключениям, выглядят как дико невежественные хулиганы-беспризорники.  Самое большее, на что они способны,  это «патриотические фантазии» о волшебной истреблении всех наших врагов поголовно – на земле, в небесах, и на море и во всем пространстве Вселенной. Предельный градус их творчества – пошлая, примитивная брутальность. Призывают к борьбе со злом,  не имея в сердце Добра.
В этом, если угодно, нет «эльфийскости». А как пишет Колдекот: «Толкин наделял эльфов качествами, которые в значительной степени соотносил с женщинами, то есть чуткостью, созидательностью, музыкальностью, красотой, неизменной памятью, глубокой мудростью, несокрушимой верностью… Любовь к красоте, которую Толкин символически изображает как любовь к эльфам, … и, следовательно к чарам, к воображению, к созиданию теснейшим образом связана с любовью и мужчины и женщины!» В нашем душевном складе эти эльфийские высоты как будто совсем отсутствуют. Будто, идеал Прекрасной Дамы растаял вместе с поэтами Серебряного века, вместе с символизмом …    И осталось лишь написать в подражание Блоку: «Да, орки мы, да азиопцы мы…»   В нас, безусловно, есть орочье,  но надо ли на этом так настаивать? Особенно в контексте нашей истории, да и современности.
«Спрашивать, правда, ли, что орки «на самом деле»  –   коммунисты, по мне, не более разумно, чем спрашивать, являются ли коммунисты орками»,  –  пишет автор «Темного пламени». Однако сам Толкин не отрицал, что его сага применима» к современным событиям, просто этот анализ требует большей тонкости.  Этой тонкости, культурной сложности как раз не хватает тем, кто берется спорить с толкиновской  похвалой  западным землям и спешит стать апологетом «тьмы с Востока», а также «суверенного жлобства».
Да, индустриальная, капиталистическая цивилизация современного Запада Толкину враждебна: «Современная наука и черная магия стремятся к одной и той же цели – к власти». К чему это приводит,  писатель сам  узнал в окопах  Великой войны, а затем наблюдая еще не одно порождение Тьмы ХХ века. Тем не менее, духовное жлобство опаснее засилья техники, авторитаризма и экономических трудностей; основные наши проблемы лежат в духовной плоскости, как говорили раньше в «бездуховности». Вот и «тайное пламя» толкиновских книг, о котором столь мастерски повествует зарубежный автор, остается для многих из нас тайной за семью печатями.  И мир Толкина, и наша жизнь гораздо сложнее, тоньше, трагичнее, но и светлее. Откажешься воспринимать эту сложность и просветленность, и…
Круг любителей фантастики и фэнтези заметно деградирует, он становится именно замкнутым кругом: нетребовательные читатели снижают уровень авторов, авторы рассчитывают на все более примитивного читателя.
Кто же мы после этого? На кого похожи? неужели на орков? Скорее, если искать аналогии (очень грубые!), то нашей бывшей державке и оставшимся без нее согражданам ближе будет сравнение с Горлумом. Это, безусловно,  трагический персонаж, жутко и несправедливо страдающий, соблазненный призраком всевластия над миром, сумевший даже спасти его в последний момент, но гибнущей в силу своей нравственной порчи.
 Жалко эту тварь божью? Жалко!
 Поделом ему? Пожалуй…
 ***
Но не правильно было бы заканчивать заметку, посвященную  книге о выдающемся писателе-мудреце, на такой минорной ноте. Остается «Властелин колец» и к нему продолжают тянуться чистые души из все новых поколений. И новые придут. И прекрасная музыка будет звучать, препятствуя полной победы Тьмы.