Интриги Тёмных Сил. 5 часть

Человек-маятник и конец света 2012


Начало тут:
«Интриги Тёмных Сил накануне 2012 года» - http://www.proza.ru/2010/11/26/1611


Меня когда-то звали Алехандро... Это было очень давно.  Я рос в маленьком селении, где люди жили простой жизнью, обрабатывали землю, выращивали овощи, фрукты, пасли овец. Сладкий виноград на склонах гор превращался в чудесное вино, овцы давали великолепный сыр... Жизнь текла неспешно в ежедневных трудах, и люди вокруг были счастливы тем, что есть крыша над головой, что все сыты... Наша семья была небольшой, но дружной. Отец был немногословный, вечный трудяга, строгий, но справедливый, а мама легко справлялась с домашним хозяйством, и довольно часто баловала нас детей чем-нибудь вкусным.  Недалеко от нашего селения находился монастырь, куда селяне возили сыр, вино, фрукты и овощи, чтобы поменять там продукты на сукно, железную утварь, соль, специи, украшения для женщин. Я тоже бывал в этом монастыре  несколько раз. Мне нравилась  архитектура большого собора, меня влекли таинственные проходы и переходы, утопавшие в полумраке. Я восхищался умными речами монахов, которых мне посчастливилось увидеть и услышать. Однажды один такой монах подмигнул мне и сказал моему отцу:
- Брат, если ты хочешь, то пусть твой сын приходит в монастырь, я научу его читать и писать.
-Э, брат Никодим, - ответил ему мой отец, - зачем это ему? Никто из нас не умеет читать и писать, но это не мешает нам выращивать виноград  и пасти овец. Какой прок с этого учения?
- Брат, - улыбнулся монах моему отцу, - если бы мы жили только одной едой и питьём, то чем отличались бы от тех же овец?  Но мы – люди, и потому мы можем читать священные книги и славить Бога-Создателя, мы молимся ему и воздаём ему благодарность за все его творения. Без этой благодарности и восхищения всем сотворённым нашим Создателем,  мы были бы просто глупыми животными. Так что не смей говорить, что от учения нет проку!
- Прости меня, брат Никодим, - смутился отец, - я как-то не подумал, что всё это так вот связано с самим Всемогущим...
- Ничего, брат, все мы можем заблуждаться, все мы совершаем ошибки... В общем, тут дело в том, что  я заметил живой огонь в глазах твоего сына. Это как предзнаменование... Махать мотыгой или пасти овец могут все, но не все способны к большему... Пойми, не у всех есть такой огонь внутри...
А у меня глаза были не карие и не чёрные, как у многих в селении, они были голубые. Да и у отца были серые глаза, а у мамы – зеленоватые. Может быть, поэтому монаху в моих глазах что-то такое показалось? Отец посмотрел на меня изучающе, вздохнул и развёл руками:
- Как это ты, брат Никодим, разглядел в мальце какой-то там огонь? Что нам теперь делать с этим «счастьем»?...
Монах собрался было ответить отцу, но тут к нам приблизился ещё один монах с посохом в руке.
- Мир вам! – сказал он, кланяясь.
- Мир тебе, отец Франциск, - поклонился монах Никодим. Отец тоже согнулся в глубоком поклоне, а я простодушно смотрел на них, хлопая ресницами.
- Я невольно услышал вашу беседу, - сказал отец Франциск, - и решил вмешаться. Я давно знаю тебя, Хосе (так звали моего отца), уважаю тебя за добрый нрав и за те добрые дары, которые ты привозишь к нам в монастырь. Я прошу тебя прислушаться к словам брата Никодима, он плохого не посоветует. Ничего плохого не будет с того, что твой мальчишка будет прибегать сюда на пару часов, чтобы почерпнуть немного из кладезя тех знаний, которые накоплены человечеством за столетия. Пусть он учится... Он ведь никуда не денется, он будет и дальше помогать тебе в твоей домашней работе.
- Да что же вы меня так уговариваете, отец Франциск? – заморгал глазами мой бедный отец, - Да пусть себе малец учится, я вовсе против. Я даже счастлив тем, что такие мудрые люди, как вы, научат его уму-разуму.  Мне и в голову не приходило, что мой сын Алехандро может сгодиться для такого доброго дела...
- Да, будем надеяться, что он сгодится для этого, - сказал серьёзно отец Франциск, - ты только, Хосе, ему в этом не препятствуй!


***


В общем, с того самого дня я стал в свободное время прибегать в монастырь, до которого прямиком через холм было рукой подать. Подходя к монастырю, я извлекал из катомки монашеский балахон с капюшоном и одевал его поверх своих штанов и рубахи. Порядок требовал быть одетым подобно другим монахам, и я следовал этим правилам. Брат Никодим оказался очень талантливым учителем, он очень быстро обучил меня читать, и вскоре  я мог уже самостоятельно читать Библию и другие священные тексты. А затем брат Никодим научил меня писать, после чего поручал мне переписывать небольшие тексты. Занимался со мной и отец Франциск, а также другие монахи. Отец Франциск научил меня разбираться в звёздах,  находить созвездия, рассказал, как ориентироваться с помощью звёзд на местности. Другие монахи научили меня выводить красивые буквы, и рисовать. Обучили счёту, да ещё выучили петь псалмы. Много времени в монастыре я проводить не мог, потому что мне надо было помогать отцу.  Однако, как только выдавалось свободное от работы время, то я уже не резвился как прежде со сверстниками, а летел через холм в монастырь, к брату Никодиму, который стал для меня словно проводником в мире книг, содержание которых повергало в трепет своими необыкновенными чудесами. Теперь не детские игры, а чтение книг доставляло мне несказанное удовольствие, и я жил словно в сказке. И так продолжалось наверно около двух лет.


***


Но однажды пришёл конец моей сказочной жизни. Уже несколько месяцев доносились до нас слухи о какой-то страшной болезни, которая словно косой косила всех подряд – старых и молодых. Пока это были слухи, то никто особенно и не тревожился. Но вот пришла эта напасть и в наше селение.
Признаки болезни у всех заболевших были приблизительно похожи: человек покрывался тёмными пятнами, у него начиналась лихорадка – то знобило, то в жар бросало. Человек терял аппетит, сознание его мутилось... Два-три дня мучений, и человек умирал. Монахи ходили по селению, окуривали жилища ладаном, молились, но тщетно. На кладбище теперь каждый день тянулись печальные похоронные процессии. Чёрный дым стоял над кладбищем, потому что монахи велели сжигать покойников, чтобы не дать заразе распространиться. Но вопреки всем этим окуриваниям, молитвам и сжиганию трупов, болезнь распространялась по селению, поражая целые семьи. Однажды и в моей семье слегли от невидимой заразы все сразу. Я побежал в монастырь, нашёл Никодима и, в отчаянии ломая руки, просил его помочь моим родным. Но Никодим покачал головой и сказал:
- Нет, Алехандро, ты им уже ничем не поможешь. Видать все мы чем-то разгневали нашего отца, нашего Господа... мы должны смириться и принять покорно его кару...
Я не понимал. Какая кара? За что? Чем могли разгневать великого Творца простые крестьяне, которые от рассвета до заката трудились на своих полях и виноградниках, пасли овец? Я кинулся было обратно в деревню, чтобы быть рядом со своими умирающими родными, но ноги мои стали словно ватные, и я упал без сознания.


***


Когда я очнулся, то увидел брата Никодима, склонившегося надо мной. Он радостно воскликнул, увидев, что я открыл глаза, захлопотал, заставил меня выпить какую-то горькую настойку, приговаривая:
- Ну, наконец-то, а то я уже думал, что и тебя к себе Господь призвал... Выпей, тебе полегчает...
Когда я окончательно пришёл в себя, то узнал, что в моём селении жестокая эпидемия выкосила всех жителей, никого не пощадила, даже маленьких детей. Только я один каким-то чудом переболел и выжил. Заразную болезнь не остановили жаркие молитвы монахов и толстые монастырские стены, теперь уже  и монахи умирали один за другим. Никодим также почувствовал недомогание, он уже не мог вставать самостоятельно с постели. Сознание его помутилось, Никодим в бреду бормотал что-то, рвался куда-то бежать... Что мне было делать, я не знал. Я хотел спросить у кого-нибудь совета, заглядывал в кельи, но не находил никого живого. В отчаянии я молил Бога, просил его сжалиться над несчастным Никодимом. Я пытался как-то ему помочь, поил водой и той самой настойкой, с помощью которой я смог выкарабкаться из объятий страшной болезни.

***

Вечером Никодиму стало лучше. Он подозвал меня к себе, и слабым голосом попросил принести ему книгу, которая была спрятана в глубине его кельи, в тайнике от посторонних глаз. Чтобы добраться до этой книги, мне пришлось вытащить пару камней, которые искуссно скрывали вход в этот тайник. Когда эта книга была уже в руках у брата Никодима, он вытащил из её корешка сложенный в полоску лист и развернул его.
- Это очень древняя и ценная книга, - пояснил Никодим, - но ещё более ценным является этот листок. Дело идёт к тому, что проклятая болезнь скоро выкосит всех в округе, и тогда никто и никогда не узнает об этой тайне, которая кроется в этом листке.
Брат Никодим вздохнул:
 - В общем, Алехандро, я так решил... Раз уж всё так произошло, что все твои родные отправились в иной мир... Да и я наверно ни сегодня, так завтра последую за ними... Что тебе терять теперь? Если ты выжил после этой страшной болезни, то значит такова воля Бога...  Какой прок с того, что ты тут останешься один среди мертвецов? ... Алехандро, лучше будет, если ты отправишься отсюда в дальнее странствие... Вот тут написано, как это сделать... Возьми кусок мела, там у меня в углу лежит... Очерти мелом на полу круг, стань в центр этого круга...
- Брат Никодим, зачем всё это? – спросил я его.
- Алехандро, не перечь мне. Делай, что я тебе говорю..., – слабым голосом ответил мне брат Никодим.
Чтобы не гневить своего доброго наставника, я сделал, как он просил.  Начертил мелом на полу кельи круг и стал посреди.
- Постой, - вдруг встрепенулся Никодим, - чуть не забыл! Возьми с собой хлеб, бурдюк с вином, сыру, нож, одеяло, трут и кресало, книгу какую-нибудь, да хотя бы эту самую... тебе всё это может понадобиться в дороге, пусть оно будет всё с тобой. Зажги факел, и пойди в кладовую, там всё это ты легко найдёшь. Ступай!


***


Когда я вернулся со всеми припасами из кладовой, то Никодим опять лежал в беспамятстве. Но вот он опять открыл глаза и заговорил, продолжая прерванную беседу:
- Принёс то, что я тебе сказал?  Сложи всё в мешок и привяжи верёвки по углам, чтобы можно было одеть котомку на плечи... Вот так. Молодец! Сейчас я прочитаю заклинание и ты унесёшься отсюда далеко-далеко..
- Но почему я перенесусь, почему должно это произойти? – спросил я брата Никодима.
- Ну, хорошо, поведаю тебе, отрок об этой тайне, у меня ещё пока есть время... Ты только учти, если я вдруг потеряю сознание, то ты сам прочтёшь написанное на листке заклинание. Пообещай мне!
Я пообещал. Брат Никодим рассказал мне, что книга эта и не книга вовсе, а записки, которые делал апостол   святой Фома, который был  одним из учеников великого Учителя.

- Не все это знают, Алехандро, но  Фома после чудесного воскресения Христа удалился в странствия. Был он в Китае и в Индии, встречался с разными людьми, с разбойниками и мудрецами, с королями и магами... И писал он в своих записках так, будто бы его вёл за собой сам Христос, будто бы он был всё время с ним рядом... Книгу эту после смерти Фомы доставили из дальних стран пилигримы, которые исполнили последнюю волю покойника – отдать записи эти в руки потомков. Так вот и передали они эту книгу епископу, надеясь на то, что тот поступит так, как оно должно быть.
 Епископ выслушал пилигримов, пообещал найти родственников Фомы и передать им эти записи. Но когда пилигримы удалились, то епископ полистал, полистал книгу и задумался... Затем, ни с кем не советуясь, он повелел монахам сжечь книгу, потому что, по его мнению - это была явная ересь.
Во дворе монастыря был разведён огромный костёр, куда и бросили книгу, где она сгорела на глазах у всех...
- Сгорела? А это что? – спросил я Никодима.
- Все так думали, что книга сгорела, но был один монах, который ухитрился подменить эту книгу на другую, похожую с виду. Он был любопытен, и ему очень хотелось заглянуть внутрь этого таинственного послания от святого Фомы... Кто знает, может  и в самом деле это его дневники? ...


***


Много с той поры воды утекло, оказалась эта книга и в моих руках. То, что я там прочёл, было настолько интересным, настолько поразительным, что теперь я твёрдо убеждён в том, что всё написанное там  истина! Всё, что я знал о Боге из Евангелий и из Библии, в сравнении с записками Фомы выглядело бледным и косноязычным ... Получалось, что все известные нам Писания далеки от того живого повествования, пронизанного восхищённым взглядом человека, живущего в любви ко всему окружающему... Впрочем, зря тебе говорю об этом... Наверняка и ты упрекнёшь меня в ереси... Да и не об этом я хочу тебе рассказать, а вот о чём:  святой Фома описал способ передвижения во времени, который он назвал «маятник времени». Я сам собирался воспользоваться однажды этим, но не осмелился... А сейчас уже поздно... Ну, ладно, я теперь уже всё сказал тебе, Алехандро, вставай в круг. Или ты боишься?
- Нет, ничего я не боюсь, - ответил я, закинул на плечо мешок, встал в круг и приготовился услышать заклинание. Но монах сначала прочёл «Отче наш» с закрытыми глазами, и только после этого  поднёс листок близко к своим глазам и принялся читать заклинание ...


***


Сейчас  я уже не могу вспомнить, как это произошло, но мне показалось, что перед глазами моими вспыхнуло пламя. Я закрыл глаза, и когда открыл их снова, то увидел, что солнце садится за холмом.
Я огляделся по сторонам. Неподалеку возвышались какие-то руины, и между кучами щебня поблескивал костёр. Я почувствовал дикий холод, озноб бил меня и я отправился к этому костру. У костра какой-то человек подбрасывал в огонь сучья и приветливо мне улыбался.
- Добрый вечер! – сказал я.
- Добрый...  Мир тебе! Ну, как ты? Как добрался? – спросил человек.
- Я в порядке, но ничего не понимаю. Где я? Куда подевался Никодим?
Незнакомец внимательно посмотрел на меня, положил свою руку мне на плечо и сказал:
- Ты, Алехандро, только в самом начале пути. Даже если я тебе всё подробно объясню, то ты всё равно ничего не поймёшь... Я скажу только, что ты улетел во времени так далеко, как ни один человек, который когда-либо жил на Земле. Я так полагаю, что вероятно этот проказник Фома напортачил с заклинанием, а Никодим для усиления эффекта наверняка тоже что-то прибавил от себя... Хотя нет, могли ошибитьсяи те, которые переводили эти записи с арамейского на греческий, а потом ещё на латынь... Они наверняка не понимали, что каждое слово в заклинании является символом. Символ из формулы, такое вот уравнение, что описывает движение маятника. В общем получилась чересчур большая амплитуда ..
Незнакомец ещё раз глянул на меня и расхохотался:
- Я так и думал, ты ведь совсем меня не понимаешь! Но тебе придётся всё же кое-что усвоить. Я хотя и против такого рода экспериментов, которые противоречат закономерностям этого мира, но раз уж есть правила, то должны быть и исключения. Для тебя это первый полёт сквозь время, а я тебя уже давно наблюдаю... Это, в самом деле, забавно! Тебе всё это только предстоит, а для меня это давно уже прошлое...
Однако, если я тебе всё зараннее открою, то тебе наверное совсем неинтересно будет...
- Я ничего не понимаю... А ты кто?
- Ладно, потом догадаешься, - обнажил белоснежные зубы незнакомец, - а сейчас ты отправишься в самое начало. Он щёлкнул пальцами, и вокруг на мгновение наступила тьма. Я закрыл глаза...
Так вот стоял с закрытыми глазами  и думал, что всё это мне приснилось, что ничего такого не было. Я надеялся, что открою сейчас глаза и увижу брата Никодима, страдающего от страшной болезни в своей полутёмной келье.


***


Я распахнул глаза, и яркий свет брызнул мне в глаза. Я стоял на берегу синего спокойного моря, ласковое солнце уже припекало. Море лениво лизало пенистыми языками песчаный пляж, а в трёх шагах от берега по колено в воде стоял человек, одетый в белую холщёвую рубашку и такие же штаны, закатанные выше колена.  Человек этот зачерпнул воды в ладонь, и что-то рассматривал в ней.
- Добрый день! – приветствовал я незнакомца. Он поднял голову и удивлённо на меня посмотрел. Затем он умыл руки водою и вышел из моря ко мне.
- Вот какой сюрприз! – сказал он, разглядывая меня со всех сторон, - я ещё вожусь с простейшими, с этими инфузориями, червями, амёбами, а тут вот кто...
- Меня зовут Алехандро..., - начал было я, но незнакомец меня остановил жестом.
- Не надо ничего говорить, я всё вижу. Ты только что был в далёком будущем, ты оттуда... Мне, конечно, интересно посмотреть на то, что получится из моих задумок, но всё  же это слишком... Тебя ещё и в проекте нет, человек, а ты уже стоишь передо мной... Сколько ещё мне нужно придумать, чтобы к этому прийти? Для этого понадобятся века, миллионы, миллиарды лет... Ну, ладно, если я оставил тебя в будущем, то пусть так и будет... Это, в конце концов, забавно! Однако, если представить себе, что ты – Человек-Маятник будешь и дальше качаться во времени с такой амплитудой, то я тебе не завидую. Пожалуй, я немножко изменю кое-что в формуле...
Он положил свою руку мне на плечо и что-то бормотал на неизвестном мне языке. Затем он посмотрел на меня своими ясными глазами и сказал:
- Ну, ладно, лети, Алехандро!
После этих слов незнакомец в белых одеждах щёлкнул пальцами, блеснула яркая вспышка, такая нестерпимая, что я зажмурился.


***


На этот раз я оказался словно в раю. Тёплая погода, изумрудная травка, вокруг росли деревья, с которых свисали в изобилии сочные плоды. Я сорвал несколько плодов и съел. Насытившись, я побрёл по тропинке, вьющейся между деревьями и вышел к домику, красивому, словно из сказки. Залаяла собака, подбежала ко мне. Я испугался и собрался уже дать стрекача, но собака оказалась миролюбиво настроенной и принялась вилять хвостом. Из домика вышел человек, я его поприветствовал. Но человек не ответил мне, а что-то спросил меня на незнакомом мне наречии.
Через полчаса появились ещё люди, среди которых оказался толмач, который стал переводить вопросы, которыми меня засыпали пришедшие люди. Я ничего не стал скрывать, рассказал откуда я происхожу,  какие события произошли со мной, и в свою очередь спросил их, кто они такие, что это за местность. Однако они мне отвечали уклончиво, пытаясь сбить меня с толку всякой чепухой. Появилась какая-то девица в белом халате, которая попросила меня лечь на кожанный топчан. Она и ещё две её помощницы облепили меня со всех сторон присосками со стебельками...
Теперь конечно я уже знаю, что это были датчики для замера различных показателей в теле человека, а тогда всё это было очень необычным и подозрительным для меня. В довершении появились ещё два мужчины в белых халатах. Они посмотрели на показания приборов и принялись обсуждать, что со мной дальше делать. При этом они перешли на латынь, дабы никто их не понял, даже переводчик. А для меня латынь была в общем родным языком, потому что в нашем монастыре это был самый обычный язык, на котором велась служба и просто общались меж собой монахи. Да и от обычной речи крестьян в нашей местности эта ихняя медицинская латынь практически ничем не отличалась... Так что теперь я слышал не то,  что мне переводили переводчики, а то, о чём на самом деле говорили меж собой эти люди в белых халатах. А они говорили о том, что «дикарь» хоть и сумасшедший, но является довольно интересным материалом для науки.  Они говорили, что неплохо было бы меня полностью вскрыть, посмотреть, что у меня там внутри... И тут же решили они не откладывать эту важную операцию, а прямо сейчас подготовиться к ней. Девице поручили дать мне успокоительное, и удалились, чтобы приготовить все необходимые инструменты. Я хоть и не всё понял, но догадался, что они наверняка собрались меня зарезать. Девица мне протягивает стакан с какой-то жидкостью, а я понял, что это отрава... Поднялся я с топчана, якобы чтоб было удобнее пить, да плеснул девице в глаза из стакана. Она схватилась за свои глаза, а я оторвал все эти присоски, вскочил, схватил свой мешок, выпрыгнул в открытое окно и понёсся прочь... Я бежал так быстро, что не чуял ног под собой. Бежал долго и совсем выбился из сил. Забрался в самую чащу и там уснул, совсем обессиленный.


***


Утром я проснулся от клёкота птиц и трубных звуков каких-то животных. Хотелось есть, поэтому я вытащил из мешка краюху хлеба и сыр. Съел совсем немного, чтобы съэкономить свой скудный запас. Вышел из кустов и побрёл по тропке. Никакой погони, да и вообще никого мне не встретилось, если не считать диковинных зверей, похожих на монстров из книжки, которую как-то показывал мне брат Никодим. То ли драконы, то ли змеи... Боязно было, конечно, увидеть этих чудовищ, но и любопытно было увидеть этакую диковину. Одни чудища мирно щипали травку, словно стадо коров, жевали ветки деревьев, а другие затаились в кустах и словно чего-то ждали. Но вот одно крупное чудище, больше коровы, да ещё со смешной длинной шеей отдалилось от подобных ему, пытаясь добраться до пышного куста, и тут эти, которые затаились, словно свора волков набросились со всех сторон на бедное животное. Оно было попыталось бежать, или сопротивляться, но тщетно. Из перекушенной шеи хлынула алая кровь, животное упало, и эти проворные хищники принялись рвать его в клочья, жадно пожирая огромные куски. Вид этого жуткого зрелища меня глубоко поразил. Я стоял, как вкопанный, и только в последний момент заметил краем глаза, что ко мне тянется какая-то зубатая морда на длинной шее из-за кустов. Ещё мгновение и мне настал бы конец! Но в этот миг в воздухе что-то просвистело и голова этого противного монстра покатилась мне под ноги. Я обернулся. Рядом со мной стоял крепкий мужчина в белой одежде с окровавленной саблей в руке. Он мне подмигнул, вытирая кровь с клинка пучком травы.
- Что приятель? Небось, страху натерпелся? Тут, брат, ни на секунду нельзя отвернуться...
- Вы кто? – спросил я его.
- Ну, как тебе сказать, Алехандро... Я помощник того, кто всё это вот затеял. Дел у него много, рук на всё не хватает, вот и понадобились ему помощники...
Мужчина помахал кому-то рукой, и я увидел, что среди зарослей находится ещё несколько таких же человек в белых одеждах. В руках у них были какие-то приборы. Они что-то деловито обсуждали, спорили.
Стоявший со мной рядом человек деликатно покашлял, привлекая моё внимание:
- Алехандро, тебе повезло, потому что я тут довольно случайно. Но раз уж так получилось, то я, пожалуй, подправлю немного твою амплитуду...  А тебе советую не зевать, быть всегда наготове. Отнюдь не всякий раз тебе на помощь будут являться сам Творец или его помощники и ангелы-хранители. А если ты устанешь от смены времён, то обратись к Всевышнему с молитвой. Скажи ключевые слова три раза и назови век, в котором ты хочешь остаться навсегда.
- Какие слова? – недоумевал я.
- Veni, vidi, subsisto – произнеси 3 раза, и назови век... Запомнил? Ну, ладно, не унывай, наслаждайся прелестями жизни...
Мужчина достал какой-то прибор, нажал какие-то кнопки, что-то пробормотал, щёлкнул пальцами и опять перед моими глазами вспыхнула вспышка...


***


После этого я опять очутился где-то в другом месте... Я сейчас понимаю, что всякий раз я перемещался во времени на тысячи и миллионы лет, в мгновенье переносясь из будущего в прошлое, из прошлого в будущее... А тогда воспринимал всё происходящее со мной, как кошмарный сон, который вот-вот пройдёт. Но сон не проходил... Сначала я не долго задерживался в том временном отрезке, куда меня забрасывал невидимый маятник. Но каждый раз срок пребывания в очередном временном пространстве увеличивался. Если в начале это были считанные часы, то потом этот срок вырастал постепенно на сутки, недели, месяцы и годы. Каждый раз, очутившись в новой обстановке, я старался понять, где я нахожусь. Мне пришлось остерегаться встречи с невиданными дикими животными, и встреч с людьми – дикими или цивилизованными.  По природе я был открытым и доброжелательным. По наивности своей, по молодости и неопытности я стремился к людям, искал у них сочувствия и ждал от них доброты. Но я очень ошибался. При том, что немалую опасность представляли для меня дикие звери, всё же большая опасность исходила именно от людей. Мне пришлось убегать от кровожадных пещерных людей, спасаться от нашествий диких племён, попадать в рабство, воевать и защищаться в далёком прошлом. В будущем я тоже вынужден был избегать людей, для которых я был то ли дикарём, то ли сумасшедшим... Полученные от такой жизни уроки послужили тому, что я стал более осторожным, более гибким. Теперь, оказавшись в новом для меня мире, я не спешил сразу же к людям, а присматривался к ним издалека. В далёком будущем достаточно было выбраться в большой город, одеться так же как все, чтобы на тебя никто не обратил пристального внимания. Раздобыть одежду и пищу – это были мои самые насущные потребности, и этим я занимался обычно в первые же часы... Попадая в прошлое, я старался избегать городов, старался найти себе место в сельской местности. Довольно легко я находил пристанище при монастырях.
Иногда мне везло, и я просто работал в поле, пас овец, помогая добрым людям. Навыки, приобретённые в отчем доме, помогали мне заработать на жизнь.
То жил среди трудолюбивых финикийцев, то попадал в плен к воинственным варварам, то переносился в будущее, где люди жили цивилизованной жизнью. И всюду мне надо было как-то выжить, выстоять, выкарабкаться из паутины тех условностей, в которых я запутывался всякий раз. Не раз меня спасало от тяжелейших испытаний, а то и от неминуемой гибели только то обстоятельство, что в какой-то момент полной обречённости я оказывался совсем в другом времени. То меня заставляли копать землю на добыче золота, то строить дороги... То я бродил среди чуждого мне народа по улицам городов, и не знал чем заняться. Мне приходилось спасаться от нашествия варваров, сражаясь плечом к плечу с простыми крестьянами против чужеземных завоевателей. Потом я целыми днями отсыпался где-нибудь на заброшенной вилле за городом. Мне иногда хотелось совсем не просыпаться... Но неумолимый ход маятника бросал меня вновь и вновь из огня да в полымя.
Мне пришлось учиться говорить по-арабски, потому что этот язык становился общеупотребительным. Однако довольно мирное нашествие и господство мавров сменилось кровавой реконкистой... Сарацины и рыцари бились между собой,  и несли с собой смерть и опустошение.  То банды головорезов, то благородные идальго встречались на пути, и эти встречи обычно не сулили ничего приятного. Вообще, вся история Европы изобиловала кровопролитными войнами, междоусобицами, ввергавшими жителей в нищету и голод. Случалось так, что я попадал в плен, и тогда кроме физических мучений, мне всякий раз приходила в голову мысль, что положение моё было бы легче, если бы я знал язык врагов. Когда время пребывания в том или ином времени уже достигало нескольких месяцев, то я постарался использовать его для изучения языков. Я к тому времени уже более-менее ориентировался в окружающей местности. Как бы там ни было, куда бы я вроде не попадал, а всё же это была одна и та же территория.


***


 Однажды, скрываясь от очередной погони каких-то воинственных людей, я набрёл на незаметную, небольшую пещерку в овраге, заросшем деревьями и колючим кустарником. Благодаря моим усилиям, эта пещерка стала ещё более незаметной.  Я тщательно заложил её камнями, оставив только лаз внизу. В пещере я оставил свой нож. В другой реальности, то есть в будущем, я нашёл эту пещеру. Мой нож оказался там! Он заржавел, но был точно в том самом месте, где я его оставил. Я пришёл к выводу, что никто за всё это время ни разу не побывал в пещере.  Значит, я мог там смело оставлять любые необходимые мне предметы. В первую очередь я оставил в своём убежище ту самую книгу, которую дал мне Никодим. К сожалению, я не знал на каком языке она написана. Я рассматривал диковинные буквы, но не понимал ничего... Только через многие годы я узнал, что она написана по-арамейски. К сожалению, мне не довелось повстречать знатоков этого языка...

 Со временем я оборудовал в пещере довольно удобное пристанище, затем вырыл там ещё одно помещение, куда ухитрился доставить  постепенно множество необходимых мне книг, инструментов, материалов. Оборудовать это помещение, обеспечить обогревом, вентиляцией и светом – это было конечно непростой задачей, но я ухитрился использовать технологии и материалы из будущего. Время от времени я скрывался в пещере, убегая от  бесконечных преследований, от погони, от жестокости и подлости людей. Казалось, что этими кровожадными людьми движут одни низменные инстинкты. А ведь при этом люди полны высокомерия в отношении к ещё более несчастным животным. Люди считают, что только человек является разумным, а животными движет только инстинкт. А я видел много раз животных, которые очень нежно относились к своим детёнышам... Разве это инстинкт? ... Это любовь! Это у людей инстинкты, в основном низменные, эгоистичные... Это из-за этих инстинктов горстка "элиты" имеет всё, а толпы людей, превращённых в рабов, еле сводят концы с концами, умирают от холода и голода, надрываются на каторжной работе. И полные высокомерия люди всё продолжают уверять, что животные не разумны, а человек разумный?  Да какой же это разум, если происходит в человеческой цивилизации такая вот несправедливость, бесконечные войны убивают тысячи людей? А уничтожение окружающей природы? Вырубка лесов, пожары, рытьё шахт и котлованов, разлитая повсюду нефть... Разум? Откуда разум у травящих себя ежедневно алкоголем, наркотиками, табаком? Когда я приходил в отчаяние, впадал в депрессию, то у меня была теперь возможность  отгородиться  от этого жестокого мира... В пещере я чувствовал себя в безопасности. Что мне ещё оставалось, когда всё так опротивело и надоело?


***


Так что, оказавшись в очередной раз в „прошлом“, я никуда не шёл, а оставался всё время в пещере, как затворник, читая книги, изучая языки. Я и в „будущем“ старался не терять время, а всё читал, штудировал массу книг. Даже такое несистематичное учение принесло свои плоды. Я узнал больше об исторических событиях в тех временах, в которых я уже побывал, и о тех, которые ещё должны были  произойти. Я узнал больше и об устройстве общества того „будущего“, в котором я находился. Знания открывали мне иной взгляд на мир, и меня покидал страх перед доселе неведомым и непредсказуемым будущим. И мне захотелось снова увидеть людей, хотелось снова встретиться с реальностью, чтобы проверить свои знания, применить их на практике.
И в самом деле, теперь мне стало проще ориентироваться среди всех взаимоотношений, проще находить поддержку среди других людей. Я теперь больше понимал этих людей, таких разных и не похожих на моих простых односельчан. Однако неопределённый статус нищего, бездомного «человека ниоткуда» мне очень мешал, они меня не понимали, вернее не хотели понимать и принимать такого вот без роду и племени.
Да, конечно, паспортов в том далёком прошлом не было, но всё же были какие-то рекомендательные письма, разного рода документы, предъявление которых обеспечивало их владельцу определённый статус, уважение и положение в обществе.
Конечно же, мне, выскакивающему в этот мир невесть откуда, не имеющего ни знакомых, ни родственников, не приходилось рассчитывать на легальное приобретение каких-нибудь приличных документов. Причём ни в „прошлом“, ни в „будущем“. Мне ничего не оставалось другого, как подкупить тех, кто мог сделать такой документ, или самому изготовить фальшивку, обеспечивающую мне неприкосновенность и какое-то спокойствие, от грозящих мне неудобств от всяких представителей власти. К тому времени у меня уже появились кое-какие средства, которые позволяли мне довольно безбедно устроиться и на ночлег, и сносно питаться в трактире. Дело в том, что практически с самого начала я искал возможность для меновой торговли с дикарями, предлагая им какие-то жестянки, болты, ножницы, ножи и топоры, бусы и всякие безделушки, которые находил на свалке в далёком будущем. После нескольких неудачных проб и ошибок, я ухитрился таким образом налаживать добрые отношения  с самыми агрессивными, неотёсанными дикарями. В обмен я получал от них пищу, а порой камни-самоцветы, или даже золотые самородки. Тогда я не знал, что эти дикие люди – наши предки, а сейчас я, конечно, наслышан о теории Дарвина... Однако я не полностью согласен с положениями этой теории, потому что сам наблюдал за этой эволюцией... Эволюция сама по себе не идёт, тем более такими темпами и в таких масштабах. Тут без помощников и самого Творца дело не обошлось...


***


Однако я отвлёкся от темы повествования. Я по-прежнему старался жить так, как и привык с детства, нанимаясь к крестьянам в работники, где всегда имел верный кусок хлеба. Но Европа продолжала страдать от всевозможных войн, которые подобно смерчу проносились, сметая всё вокруг, разоряя крестьян. Так и мне пришлось покинуть обжитую местность, и, спасаясь от очередного нашествия врагов,  податься с потоком других люде на поиски лучшей доли. Так я оказался в городе. В будущем я уже побывал в городах, там их полно, но тут до города пришлось немало пройти по пыльной дороге босыми ногами. В городе надо было как-то пристроиться, найти крышу над головой, работу. С этим была проблема, потому что никто не хотел брать на работу неопытного, неумелого, необученного. Приходилось выполнять самую тяжёлую и грязную работу, чтобы выжить.


***


После того, как Кристобаль Колон отправился в плавание из Европы через Атлантический океан и достиг берегов неведомого до этого континета Америки, Испания сразу же приобрела огромный вес. 
Корабли из Нового Света полные золота,  способствовали быстрому расцвету Испании.  Начался Золотой век, который хоть и длился недолго, но поражал многих своей пышностью и расточительством. 
Свалившееся словно с неба, изобилие привлекало в Испанию  всевозможных любителей приключений, которые мечтали или отправиться с одной из каравелл в дальние страны, или разжиться «крошками с барского стола».  Бродячие артисты, барды, циркачи были готовы с утра до ночи веселить богатых испанцев, которые щедро платили за их представления. Я в то время жил в монастыре, где предавался философским беседам с монахами. В монастыри приходили пилигримы из других стран, намеревавшиеся прикоснуться к миру, где жизнь бьёт ключом, где всё процветало и, можно сказать, было изобилие. Однажды я разговорился с одним из таких пришлых монахов, его звали Мишель. В своих разговорах я иногда касался таких понятий, как прошлое и будущее. Мне было интересно, что думают о будущем другие люди. И вот этот Мишель поведал мне, что ему тоже интересна эта тема, потому что ему снятся иногда удивительные вещи, которые потом сбываются. Он говорил о кровавых побоищах, об огненных сражениях, о наводнениях и засухах, которые, по его мнению, непременно должны будут произойти. И всё это у него было расплывчато, как он и видел в своих снах. Но я должен был с ним согласиться, так как многие его видения действительно могли предвосхищать то, что происходило затем в будущем. Ощутив, таким образом, некоторую поддержку с моей стороны, Мишель воспрял духом и принялся записывать свои видения, пытаясь их связать с конкретными лицами того времени. Но я думаю, что в этом он ошибался. Возможно, ему было дано увидеть действительно что-то из будущего и прошлого, но не так как это дано было мне - наяву, а лишь в сновидениях…
Испанские идальго жили в роскоши и бредили мировым господством. Они надеялись, что золото Нового Света будет кормить их вечно, но в этом они заблуждались. Вместо того, чтобы воспользоваться предоставленной им возможностью и перейти на качественно новый уровень развития, король и знать расстратили все богатства, пропили их и проели, в общем, упустили свой шанс. И всё же мне до сих пор непонятно, куда же всё же подевалось всё огромное богатство, всё это золото?


***


Однажды меня забрали в солдаты. Специальные команды по рекрутированию в армию короля Филиппа Второго ничуть не церемонились с новобранцами. Я и пикнуть не успел, как меня погрузили на корабль вместе с другими такими же рекрутами. Но воевать нам не пришлось, потому что корабль был взят на абордаж турецкими пиратами. Нас высадили на алжирском побережье, где люди слонялись без дела, ожидая пока их родственники пришлют за них выкуп. Однако я так и не узнал, как было дело с выкупом, потому что маятник времени перекинул меня в будущее.
Оказавшись опять в „будущем“, мне пришлось сначала изыскать способ переплыть Средиземное море, чтобы добраться до «дому». А это без документов оказалось отнюдь не простой задачей. Но, слава Богу, мне удалось пробраться на небольшой круизный пароход тёмной ночью по причальному канату, спрятаться в трюме.  Так я возвратился в привычную местность, где по обычной схеме я легализовался,  и занялся поисками специальной литературы по разным профессиям. Надо было как-то вставать на ноги, чтобы не быть совсем беззащитным перед превратностями жестокой судьбы. Прежде всего, мне нужна была надёжная профессия, а ещё лучше, если две-три профессии. Не теряя зря времени, я занялся практическими занятиями, чтобы быть готовым к любым ситуациям. Ну, это конечно только в сказке всему сразу научиться можно, а в реальности получается вовсе не просто. Конечно же, одним чтением литературы не превратишься в мастера, поэтому, вернувшись в «прошлое»,  мне пришлось быть подручным, подсобником, мальчиком на побегушках. Пришлось терпеть оскорбления, сносить подзатыльники и пинки от зловредных мастеров.  Но всё же через некоторое время, старательно и упорно следуя указаниям въедливых наставников,  я добился некоторых успехов и уважения от своих учителей и начальников.
Теперь я уже мог найти себе место для жизни в городе и в деревне, у меня стали появляться какие-то знакомые и друзья. Жизнь постепенно налаживалась... Но снова и снова я улетал из одной действительности в другую.


***


 В «будущем», как и прежде, я всё же избегал людей, обитая где-нибудь в заброшенных посёлках, или прячась в своей пещере. Но однажды я увидел художника, устроившегося с мольбертом у живописной речушки. Я осмелился к нему подойти и долго стоял, любуясь и восхищаясь тем, как мазки краски на холсте превращались в отражение самой природы. Художник заговорил со мной, и я отвечал ему. Это была мирная беседа, в которой меня не приняли в кои веки за шпиона или за психа. Художник, услышав мою речь, решил, что я иностранный турист. Так что он разговаривал со мной, как с неким туристом, а я, разумеется, не стал на этот раз рассказывать незнакомому человеку, что я родом из далёкого прошлого... Меня интересовало всё: как он рисует, откуда берёт холст, краски, кисти, что он делает с готовыми картинами. Художник охотно рассказывал мне обо всех этих мелочах, а я мотал на ус. Про себя я уже твёрдо решил, что стану художником. Этот вид деятельности не требовал каких-то особенных знаний и дипломов. Достаточно было умения рисовать, чтобы спокойно заниматься этим делом, чтобы никто не лез к тебе со всякими вопросами...
В общем, скоро я уже бродил с мольбертом в живописных окрестностях, рисовал эскизы. Представившись художником, я разговорился с добрыми людьми, которые просто так предоставили мне небольшую комнату. Я пил вино по вечерам с хозяевами домика и  с их соседями, мы беседовали обо всём – об истории, философии, литературе. Таким образом, я усовершенствовал свой язык, тот язык, на котором говорили люди в будущем. Общаясь с ними, я понял, каким образом лучше всего легализоваться в этом мире. Мне надоело всё время скрываться, мне хотелось общаться с людьми. Мне хотелось общаться с девушками, потому что я был всё-таки молодым человеком, мужчиной в самом расцвете. Разобравшись в местных обычаях и порядках, я ухитрился оформить себе необходимые документы, чтобы не возникало никаких препятствий и сложностей.


***


В городе я набрался храбрости и поступил на учёбу в университет. Так я впервые стал студентом. Я посещал лекции и занятия по самым разным предметам. Мне интересны были языки, история, география, физика, экономика. Из иностранных языков я взялся изучать немецкий и английский. Я смело ходил на все лекции, на которые только успевал попасть. А чего мне было бояться? Всё равно до сессии, до экзаменов я перенесусь обратно в прошлое. К тому же это не стоило ни копейки! Я узнал, что для студентов существуют специальные городки, где для них были комнаты, спортивные залы, бассейны, библиотеки... Всё это было бесплатно! Мои новые приятели-студенты и для меня там нашли комнатку, показали как тут чем пользоваться.  Но  я не забывал  о том, что в любой момент я перенесусь в прошлое,  и таскал охапками книги по разным наукам в свой тайник, в пещеру. Книги тоже были совсем бесплатными... Я вообще не знаю, были в том будущем какие-то деньги, или нет. Кроме книг в „будущем“ было много различных устройств для записи и воспроизведения звука и видео. Я запасся и этими замечательными устройствами. Так что я обзавёлся огромным потенциалом, целым складом вспомогательных средств, чтобы продолжить свою учёбу уже в прошлом. Конечно же, просто притащить всё в пещеру – это ни к чему бы не привело. Мне надо было хотя бы приблизительно рассчитать время «скачка в прошлое», навьючить на себя всё это богатство и ждать... Всё, что было на мне, всё достигало прошлого вместе со мной. Обладая теперь некоторыми познаниями в математике, в истории, учитывая дни пребывания в разных мирах, я пытался приблизительно рассчитать эту дату, и иногда мне это удавалось.  В общем,  я старался  быть готовым  к подобным путешествиям во времени. Ну, а пока я жил и наслаждался жизнью! У меня появились наконец-то приятели-студенты, с которыми я весело проводил время. Пирушки и вечеринки, девушки... эх! Какое же славное это время – студенчество!


***


Как бы я не рассчитывал дату «отбытия», но уже за неделю до предполагаемой даты я перебирался в пещеру и ждал своего часа. В первый раз, когда я так основательно приготовился к «скачку», я даже спать ложился, навьючивая на себя всё то, что я намеревался взять с собой в прошлое. Всё прошло без проблем, я смог доставить с собой в «прошлое» уйму уникальных предметов из будущего. Даже небольшую солнечную батарею для питания всех своих приборов я ухитрился захватить с собой.  В „прошлом“ я с огромным рвением занимался, используя заготовленный материал. Теперь я мог несколько месяцев безвылазно сидеть в пещере, и заниматься, заниматься, потому что захватил с собой и продукты. Вода была в овраге, и пища в сухом состоянии была в изобилии. Только размочить кипятком и всё – ешь на здоровье. Для сохранности пищи, книг и приборов я использовал технологии будущего. Практически всё у меня было упаковано с помощью непроницаемой плёнки, всё было в вакууме. От сырости, от плесени, от насекомых, грызунов и прочих – от всего у меня были приготовлены разные степени защиты. Конечно, к этому я пришёл не сразу. Надо признаться, что в самом начале моих странствий были и истлевшие книги, и сгнившая материя и ... В общем, теперь через века всё возвращалось в целости-сохранности.

 
***


В „будущем“ я снова и снова повторял тот же приём с университетом. Я опять учился, набирался знаний... Опять новые знакомства среди студентов. Среди них были любители путешествий, дайвинга, альпинисты. И, конечно же, в числе их были очаровательные девушки.
А потом пришло время, когда в обороте были деньги. Но я и тут нашёл выход из положения, в результате чего у меня появились деньги, к тому же немалые. Лотереи, всякие состязания с тотализаторами стали моим надёжным заработком. Как только выяснилось, что в более ближнем будущем для жизни требуются деньги, то я решил, что надо разбогатеть. Только вот как?  Некоторое время  я ломал голову  над этим. И однажды  разговорился на эту тему со своим приятелем студентом. Я его так и спросил:
- Вот как ты думаешь? Если бы у тебя была возможность заглянуть в будущее, то как бы ты мог разбогатеть в настоящем?
Он мне ответил просто: - Тут и думать нечего, надо всего лишь заранее знать - какая лошадь придёт первой, какие числа в лото принесут большой куш, а для этого иметь под рукой будущий номер газеты, в которой это всё написано. Только будущий номер сегодня – это фантастика, такого не бывает...
Ещё и как бывает! В общем, подсказал он мне неплохую идею. Мне пришлось рассчитать время очередного прибытия в „будущее“, после чего я отправился в библиотеку, где принялся рыться в старинных подшивках...Копии этих газет с результатами гонок, розыгрышей и прочих вещей я тщательно сберёг. В общем я огрёб кучу денег, когда после  „прошлого“  опять очутился в „будущем“...Ведь всякий раз амплитуда маятника времени становилась всё короче, и „будущее“наступало всё раньше, всё левее, если смотреть на ось времени в обычной системе координат.

 
***


Так что теперь я был настолько обеспечен средствами, что производил на своих новых друзей впечатление щедрого рубахи-парня. Компания у меня подобралась из одних сорви-голов. Один из моих новых друзей предложил отправиться всем нам в путешествие.
- А что учёба? – говорил этот друг, - учёба никуда не уйдёт, а жизнь вот так и промчится мимо... А мы, может быть, так и не увидим никогда всех тех красот и чудес, которыми изобилуют некоторые недоступные для всех места на Земле.
Идея эта всем как-то сразу понравилась, потому что мы в этот момент были на пикнике за городом. Мы были навеселе, романтический дух наш подпитывал горьковатый дымок костра...  В общем, зажглись мы идеей путешествий,  махнули рукой на учёбу и, очертя голову, бросились в водоворот приключений. С этой весёлой компанией мы излазили всю Европу, от Средиземноморских пляжей, до скандинавских фьордов. Мы карабкались на Монблан, ныряли в глубины тёплого моря, бродили по Лондону, Парижу, Братиславе, Праге, Вене... Мы наслаждались впечатлениями, и ещё не вернувшись домой, уже планировали новые путешествия в Америку, в Австралию, в Индию... Я ошалел от многообразия этого мира, от непосредственности моих новых друзей, а в особенности подружек. Об этом можно было бы много рассказать интересного, но я опять отвлёкся от основной темы...

 
***


Возвращение в „прошлое“ подействовало на меня отрезвляюще. В этом мире царили суровые нравы и практически не было места для такого рода распущенности. Но и в этом мире я не собирался сидеть, сложа руки. Тут я тоже поступил на учёбу в университет. Но добираться на карете до Саламанки было конечно не то, что быстрыми поездами или самолётами будущего... В Саламанском университете, где я изучал медицину, право, логику и музыку, греческий и латынь, было довольно скучно. Бородатые студенты были значительно постарше, да и посерьёзнее. Как правило, это были благородные мужи, однако не очень богатые идальго. Я тоже ухитрился подделать кое-какие бумаги, которые придавали мне такой же статус, как у них. Невзирая на своё благородное происхождение, мои сокурсники учились с завидным рвением. Они зубрили до изнеможения. Глядя на их, я тоже всерьёз занялся учёбой. Учёба давалась мне довольно легко, но одновременно с этим мне было скучно долдонить одно и то же. Мне хотелось всё время шагать вперёд, а тут учёба была словно «шаг вперёд, два назад». Меня укоряли за плохую дисциплину, но я пропускал нудные лекции и занятия, а вместо них занимался практическими опытами в лабораториях.


***


А вечером я брёл в трактир, где меня ждало великолепное жаркое из оленины или тушеное мясо дикого кабана, вкусные колбаски. Все это запивал обильно красным вином.
Я хотел ещё отправиться на учёбу в Мадридский университет Комплутенсе, или в Парижский университет Сорбонна, но я случайно познакомился с одной француженкой, которая работала служанкой в богатой испанской семье. Она согласилась  позаниматься со мной французским языком...
В общем, так получилось, что, кроме испанского и латыни, я немного говорил, читал и писал на греческом, французском, английском и немецком языках...


***


Однажды я выбрался с одним приятелем-кабальеро в Мадрид. Просперо, с которым я учился в Саламанке в университете, решил навестить своих родителей, и предложил мне составить ему компанию. Время было непростое, всюду шла война и ходили слухи, что вот-вот Испания будет оккупирована французами.  И действительно, в марте 1808 года Мюрат вошёл в Мадрид. Но в мае вспыхнуло восстание против Мюрата. Восстание это было жестко подавлено, участники убиты. А вскоре Наполеон одержал крупную победу, разгромив большую часть испанской армии.
В начале июня был провозглашён Декрет Наполеона о провозглашении его брата Жозефа Бонапарта королем Испании. Но в конце июля Северная хунта от имени Фердинанда объявила войну Франции. Французский корпус Дюпона был разбит, Жозеф вынужден покинуть столицу.
 Просперо принадлежал к известной  богатой семье, поэтому он предполагал, что его родственники могут пострадать от рук завоевателей. Обеспокоенный отсутствием вестей от своих родных, Просперо хотел поскорее их навестить. Так вот мы и поскакали, невзирая на холодную погоду, в сопровождении слуг.
Мы с Просперо нашли его родственников в добром здравии и отправились прогуляться по городу. Между тем Наполеон в декабре занял Мадрид. Так что я и Просперо смогли лицезреть, как французский император проследовал с триумфом по оживлённым улицам Мадрида, в сопровождении своей свиты. Мы стояли тогда на площади Аррабаль среди толпы, и Наполеон вышел тогда из кареты, чтобы обратиться к народу. Я смотрел на него и удивлялся, что такой вот невысокий человек смог вот так высоко взлететь. У этого человека были грандиозные планы и удивительная способность добиваться своих целей.
Наполеон сразу же отменил Инквизицию, произошло изъятие земель из церковного владения и передача их в руки гражданского населения. Это было просто здорово, потому что 20 процентов всех пахотных земель принадлежало именно церкви. Казалось, что народ  должен был быть благодарен этим реформам, которые дали в руки крестьян землю, однако после того как Наполеон отбыл из Испании, и оставил управление Жозефу, в стране возникло партизанское движение, которое причинило немало неприятностей французской армии. Наверняка за этим движением стояли церковные круги и знать, которые пострадали оттого, что народ получил землю и свободы. Вот они и ухитрились натравить народ на завоевателей, сыграв на патриотических чувствах, хотя в реальности Наполеон являлся не столько завоевателем, сколько благодетелем для народа.
Невзирая на сопротивление, исходящее от реакционных кругов, Жозеф смог провести некоторые преобразования. Был распущен Совет Кастилии, его полномочия переданы министерству юстиции и внутренних дел. Страну разделили на префектуры, как это было принято у французов. Но в экономическом плане обстановка складывалась очень неблагоприятно. Испания была раздроблена междоусобицей, а Жозеф контролировал лишь провинции Мадрид и Толедо. Бурбоны оставили после себя огромные долги, а неоконченная война требовала все новых и новых вложений. Жозефу нечем было платить жалованье, да ещё с 1810 парижские банкиры отказали ему в кредитах...
А между тем в начале июля 1809 года в Испанию со стороны Португалии вторглись английские войска под командованием Веллингтона. И хотя французы постепенно взяли под свой контроль всю Испанию, Португалия оставалась в руках англичан. В 1812 году Веллингтон воспользовался слабым местом во французской обороне, а также тем обстоятельством, что основные части французов вместе с Наполеоном  двинулись на Москву, и нанёс свой удар.  Его поддержали партизаны. Один за другим были взяты большие города, и 12 июля 1812 года Веллингтон с триумфом вошёл в Мадрид.
Наполеон своим огорчённым соратникам на это сказал следующее: «Штыками можно сделать все, что угодно - только нельзя на них сидеть». Через год французы были разгромлены, а осенью уже англичане вторглись во Францию...


***


Я иногда задумываюсь: кем же был всё же Наполеон - гением или злодеем? Невысокого роста, не из слишком знатного рода, не очень хорошо говоривший по-французски... Как ему удалось пробиться на самый верх и подчинить себе сначала Францию, а потом почти всю Европу?
Беспримерное в истории молниеносное и сокрушительное продвижение наполеоновских войск по Европе означало победу исторически более передового и прогрессивного буржуазного строя над изжившим себя феодально-абсолютистским режимом. С одной стороны Наполеон был завоевателем, а с другой – великим реформатором. Он стремился полностью изменить мировую систему, избавить цивилизацию от пут и догм Церкви, он нёс просвещение для всего народа, учреждая школы и университеты, он строил дороги... Однако элита, паразитирующая на теле общества, цепко держалась за свои богатства и привилегии. Ожесточённое сопротивление альянса реакционных сил,  знати и церкви фактически свело на нет все победы Наполеона.


***


Пожалуй, мне надо как-то покороче, да сразу обо всех своих приключениях и злоключениях и не расскажешь...
Не скажу, что всё у меня абсолютно удачно складывалось, случались и разные неприятности. То сосед попадался докучливый, то какие-нибудь воры и бандиты нападали, то возникали проблемы с властями. Часто получалось уладить разные проблемы с помощью взяток и разных подарков. Иногда спасали ноги, хитрость и просто везение.
Однажды в „будущем“ нашёлся студент-завистник, который испытывал ко мне не только зависть, но и лютую злобу. Незаметно для меня он прослеживал каждый мой шаг... В общем, ему удалось собрать на меня компромат, после чего он донёс на меня в полицию. Там завели на меня дело и продолжили слежку. Когда они убедились, что подозрения завистника не лишены оснований, то меня арестовали.

Следователь попался дотошным и агрессивным. Он сразу решил меня «расколоть» и буквально припёр к стенке, вываливая мне на голову факты, которые, по его мнению, были явным свидетельством мошенничества. Моя жизнь на широкую ногу, частые путешествия, престижные отели, дорогие вещи, щедрые чаевые... и огромные суммы выигрышей в джек-пот, лото, лотереи, на скачках... Следователь предположил, что я замешан в каких-то тайных связях с букмейкерами, с целой системой или группой мошенников. Он выложил целый ворох фактов из моей биографии, и задал вопрос, которого я, в общем-то, опасался:
- Кто ты? Скажи мне честно... Ты ведь вовсе не тот, за кого себя выдаёшь. Я навёл справки и знаю твёрдо, что все твои документы получены незаконно, что твоё имя, дата рождения... твои родители, школа и так далее - всё это фикция!
- Ну что Вы?! – пытался защищаться я, - Может быть я фантом, и я не существую? Мне кажется, что это Вы меня мистифицируете... Не знаю, что Вас натолкнуло на такие вот сомнения, но уверяю Вас, что это какая-то ошибка.
- Значит, не хочешь сознаваться по доброму? – прищурился следователь, - Тогда тебе придётся иметь дело со спецслужбами, у них есть методы разговорить любого „шутника“, вроде тебя...

Меня действительно принялись «обрабатывать» спецслужбы. Они всерьёз принимали меня за шпиона. Допросы следовали один за другим, один следователь сменялся другим, они долбили меня одними и теми же вопросами... После серии таких вопросов они выявляли несоответствие моих ответов на одни и те же вопросы... Конечно, я мог бы рассказать всю правду, о том, что я «человек-маятник», но мой опыт говорил мне о том, что моё чистосердечное признание ничуть не спасёт меня, а только усугубит моё положение. Допустим, я им всё расскажу, тогда они подумают, что я  таким образом пытаюсь «косить под душевнобольного». А это было явно бесполезно, потому что они с самого начала подвергли меня тщательному психологическому анализу. Ну, не похож я был на психа, хоть ты тресни! Если допустить, что они поверят мне, это вовсе не означало, что они оставят меня в покое. Наверняка они попытались бы из моего случая выжать всё полезное для них... В любом случае мне не светило ничего доброго... И шло всё к тому, что меня казнят как шпиона... На этот раз меня в очередной раз спас следущий мах маятника, перенёсший меня в „прошлое“.
 

***


Обрадованный благополучному исходу, я всё же несколько дней провалялся в своём логове в некоторой подавленности от случившегося. Хотя у меня были некоторые «запасы» в пещере, всё же я уже привык к лёгким и большим деньгам, которые надёжно поступали от всевозможных скачек, боёв и лотерей. Вырезки из газет с результатами выигрышей у меня были практически за все годы, в которые я мог попасть по моим прикидкам, и не только по Испании, но и по многим соседним странам. В нужный момент я шёл и делал ставку на стопроцентного победителя...
Вот и на этот раз, я, как обычно, состряпал себе документы у нотариуса, и выбрался в Мадрид, где жил среди новых друзей студентов. Жизнь проходила в весёлых пирушках, в походах по кабакам да по другим публичным местам. Но однажды среди ночи я проснулся от пронзительных криков. Всё вокруг было заполнено дымом. Я услышал:
- Пожар! Горим!
Я сунулся было к двери, и только приоткрыл её, как на меня пахнуло жарким пламенем. Не теряя времени, я кинулся к окну и выпрыгнул через него на улицу. Чуть было не переломал себе ноги, но обошлось. Мне, можно сказать, повезло, я остался жив в отличие от других жильцов этой небольшой гостинницы. Однако все мои вещи, документы и деньги сгорели. Пришлось добираться несколько дней пешком до своей вотчины, до пещеры. Никто из моих новых приятелей не одолжил мне денег на дорогу, как я их об этом не просил... Вот такие «друзья»... В пещере у меня был запас всяких дорогих вещиц, которые можно было продать и таким образом обеспечить себя стартовым капиталом на первое время. 


***


Я опять устроился с жильём в ближайшем городе, выхлопотал себе приличные документы...  На этот раз я надеялся избежать всяких неприятностей, но полоса неудач настигла меня и в „прошлом“...
Тот самый нотариус, который за довольно приличную плату оформил мне необходимые документы, предложил мне небольшую работу в своей конторе.
- Я вижу, что ты парень грамотный и толковый. Я тут надумал расширять своё дело, поэтому мне понадобятся порядочные люди. Наберёшься опыта, я тебя тоже сделаю нотариусом, а это дело очень благородное и неплохо оплачиваемое...
В общем, нотариус расписал передо мной радужные картины своего процветания, которое и мне сулило головокружительные перспективы в будущем. Я, не раздумывая, согласился на предложение Эдуардо, так звали нотариуса, и стал выполнять разные его поручения, доставлять всякие пакеты клиентам, переписывать от руки деловые письма.

Однажды Эдуардо послал меня и своего помощника Игнасио в банк, дабы обналичить ценные бумаги в банке.  Пока я разговаривал со служащим банка, Игнасио внимательно изучал какие-то бюллетени, вывешенные на стене. Служащий попросил меня подождать, а через десять минут появились полицейские и схватили меня под руки.
- Вы арестованы! – объявил офицер. Я расстерянно оглянулся, ища поддержки у Игнасио, но того, как ветром сдуло. Меня отвели в участок, где предъявили обвинение. Ценные бумаги, которые мне вручил Эдуардо, оказались поддельными. Оказывается, он решил с моей помощью провернуть мошеннический трюк. Об этом я конечно и не подозревал. Меня допросили, я чистосердечно рассказал о том, что я честно работал, выполняя поручения своего босса-нотариуса. Однако по указанному мной адресу они не нашли ни Эдуардо, ни Игнасио. Зато они обнаружили там немало поддельных рукописей. Они провели экспертизу по сравнению почерков и подписей, и выявили во всех этих подделках мою руку, мой почерк. Меня обвинили в том, что это именно я затеял всё это мошенничество с фальшивыми ценными бумагами, и что напрасно я выдумываю каких-то Эдуардо и Игнасио.  Вот так  я оказался за решёткой. На этот раз следователи не стали слишком глубоко копать, иначе меня наверняка зачислили бы в шпионы и казнили... Впочем обвинение в мошенничестве с поддельными подписями также тянуло на большой срок.


***


В камере было много бродяг, разбойников, всякого сброда. Об отвратительных санитарных условиях лучше и не вспоминать... За деньги можно было бы заказать у стражника вполне приличную еду, но все деньги у меня изъяли в качестве «вещественных доказательств»... Страдая от ужасающей вони в этом мрачном помещении, набитом всяким отребьем, от грубости и издевательств сокамерников, от голода и безысходности, я ещё больше страдал от несправедливости... Поддержку своей измученной душе я искал в молитвах, в своих страстных обращениях к Богу. И словно Бог услышал меня, и в камере появился бродяга, одетый как монах, в длинный балахон. Старика звали Теофило, у него была седая борода, лысый череп, морщинистое лицо с умными глазами и большой красный нос. Увидав, как я искренне молюсь Богу, Теофило проникся ко мне уважением. Он выведал у сокамерников мою историю, приведшую меня за решётку, и затем расспросил меня обо всём. О том, что я «человек-маятник» я, конечно, не стал распространяться, а об истории с мошенничеством своего босса рассказал всё без утайки.

- Да, брат Алехандро, - сказал Теофило после долгого раздумья, - тут хоть и понятно, что тебя втянули в это мошенничество хитрые жулики, но ничего в этом мире так просто не происходит. Это испытание тебе назначил сам Всевышний, за какие-то проступки, которым ты, возможно, не придавал должного внимания. Тебе надо искупить свою вину, а для этого надо внутренним взглядом пройти через всю свою жизнь, дабы бесстрастно и как можно придирчивее исследовать все свои греховные деяния. Если ты поймёшь, в чём кроются твои ошибки, в чём твоя вина, если осознаешь свои заблуждения и просчёты, если ты поклянёшься перед Богом и самим собой, что подобного больше не повторишь, тогда ты сможешь рассчитывать на прощение свыше...
- Брат Теофило, я так тебе благодарен за сочувствие! – говорил я ему, - Я непременно воспользуюсь твоим советом! Но скажи мне, почему ты тут находишься, ты такой вот божий человек, святая душа?
- Эх, брат Алехандро, - отвечал мне Теофило, - я нахожусь тут по недоразумению. А точнее меня задержали за бродяжничество... Вообще-то я не бродяга, я шёл по свету, влекомый Богом...

Теофило собирался  рассказать подробнее о себе, о своих злоключениях, но тут меня вызвали на допрос...
Я шёл к следователю в сопровождении стражников и молился. Передо мной мелькали картины моей жизни, сотканной словно из лоскутов прошлого и будущего... И я догадался в чём дело, что со мной не так – моей ошибкой, моей виной, моим грехом были все эти выигрыши, которые доставались мне так легко. И я поклялся перед Богом и перед собой самим, что впредь не стану таким путём «зарабатывать» себе на жизнь...
После допроса меня отвели в другую камеру, так что больше Теофило я не встречал. Мне кажется, что сам Бог послал его тогда ко мне...


***


Избежать наказания в этот раз мне не удалось. Принимая во внимания все обстоятельства, в том числе то, что я ни гроша из этой аферы не потратил, справедливый суд отправил меня на трёхлетнюю каторгу. Этого срока наказания мне хватило на всю оставшуюся жизнь. Тяжёлый труд в оковах под неустанным наблюдением жестокой охраны, скверная пища, ужасные условия жизни – это стало мне хорошим уроком.
Когда я, наконец, вышел на свободу и вздохнул полной грудью, то я сначала добрался до своего убежища. В пещере я постепенно приходил в себя. Набравшись сил, я отправился на поиски работы в крестьянских хозяйствах. Мне хотелось ощутить себя в привычной с детства обстановке, среди таких же простых людей, какими были мои родители. Однако долгая междоусобица ощутимо разорила страну, крестьянские хозяйства обеднели, и найти работу даже за кусок хлеба было весьма не просто. Так и бродил я от деревни к деревне, перебиваясь случайным заработком...
 

***


Перескочив из полосы неприятностей  одним «мгновенным взмахом маятника», я стал искать другие формы своего существования. Я решил отказаться от любых мошеннических операций, не стал больше добывать фальшивые документы, а занялся живописью. В этом занятии я находил удовольствие, да и кое-какие небольшие деньги можно было заработать, рисуя портреты местных жителей и романтические пейзажи. Я жил в палатке или в шалаше на берегу небольшой речушки, ловил рыбу, собирал ягоду. О шумных компаниях и праздном времяпрепровождениии я старался не думать и не вспоминать. Мне было стыдно, что я так глупо и никчемно прожигал свою жизнь в компании безалаберных бездельников. Я казнил себя за то, что угодил на этот скользкий путь, и размышлял о том, как же всё-таки надо жить, чтобы впредь не совершать таких ошибок.
 В дождливые дни я забирался в свою пещеру, и принимался изучать историю по тем книгам и другим материалам, которых у меня было накоплено вполне достаточно. Кроме того, я попытался построить математическую модель своего движения во времени. На горизонтальную ось я вынес те приблизительные даты, которые отмечали мой приход в «будущее» – это была правая часть, а   „прошлое“ - левая часть ординаты. Я полагал, что найдётся какая-то середина, к которой будут стремиться взмахи этой невидимой амплитуды, но к своему удивлению увидел, что точка, из которой как бы исходила невидимая нить, эта точка имела также тенденцию смещаться, и смещение это явно происходило вправо, то есть в будущее.  Точную математическую формулу этого смещения и колебаний самого «маятника» я рассчитать не мог, потому что у меня не было точной регистрации всех моих «качаний во времени». К сожалению, я не сразу понял, что с самого начала надо было иметь системный подход к этим особенностям своей жизни. Тогда возможно мне было проще рассчитать дату прибытия в очередной отрезок времени, в котором мне предстояло жить... Впрочем, колебания «моего маятника» подчинялись каким-то довольно сложным законам, и вряд ли вообще я мог рассчитать все эти периоды, потому что они постоянно менялись. Иногда мне казалось, что я отгадал все сроки, но в другой раз все мои предположения не сбывались.


***


Чтобы было понятно, в каких условиях я очутился на этот раз, не мешало бы напомнить, что собой представляла Испания в начале двадцатого века.
В начале 20 века Испания мало отличалась от других европейских стран, если не считать того, что экономически она была слабее других крупных держав, и  первую скрипку играли другие – Англия, Франция, США. В первой мировой войне Испания придерживалась нейтралитета. С 1917 года в стране происходили волнения, бунтовали военные, активизировались рабочее и крестьянские движения. В 1920 году образовалась Коммунистическая партия Испании. Противоречия в стране обострились, обстановка накалялась.
В середине сентября 1923 года совершен государственный переворот, было ликвидировано гражданское правительство и установлена военно-монархическая диктатура генерала Примо де Риверы. Король Альфонс 13 по-прежнему оставался на троне.  Опорой власти стали военные, занявшие все посты в руководстве страной. Диктатура отменила конституционные гарантии, ввела
жестокую цензуру. Всех выступающих против власти арестовывали.
Была приостановлена деятельность других партий, запрещены анархические партии, закрыты профсоюзы, запрещена Компартия Испании. Право на забастовку, манифестации было отменено.
 И хотя земля была объявлена собственностью крестьян, в стране к 1926 году начался кризис, который усугубился кризисом мировой экономике в 1929 году. Испания была вынуждена брать займы за рубежом, что привело к росту внешнего долга. Рос дефицит бюджета, росла безработица. Недовольный ухудшением жизни народ  всё чаще выходил на антимонархические митинги. В конце января 1930 года Примо де Ривера подал в отставку.

В 1931 году в результате почти бескровной революции пала монархия. Власть перешла к республиканским властям.
В течение первых двух лет республики у власти были в основном левые партии, проводившие во многом непопулярные аграрные реформы. Кроме того, были проведены антиклерикальные реформы, ликвидирован конкордат с католической церковью 1851 года, католицизм перестал быть государственной религией.  Любые выплаты духовному сословию были приостановлены на двухлетний период, орден иезуитов был запрещён, широко распространённая система церковного образования расформирована, облегчена процедура развода, многие монастыри были разрушены. Общество стремительно политизировалось и радикализировалось. Забастовки, покушения, сопровождавшиеся бомбометанием, и кровавая смута в деревне.
В 1933 году к власти пришли правые партии, остановившие реформы. После двух красных лет наступили два чёрных года республики. В стране начали формироваться многочисленные полувоенные организации различных политических оттенков, от анархистов и коммунистов до националистов «Испанской фаланги». В 1934 году в Астурии вспыхнуло восстание шахтёров, возглавляемое социалистами и анархистами, в подавлении которого принимал участие  Франко. После этого генерал стал главнокомандующим в Марокко, но спустя несколько месяцев возвратился в Мадрид, чтобы принять пост главы Большого генерального штаба.
На выборах в феврале 1936 года победили партии Народного Фронта, в который входили социалисты, коммунисты, анархисты и леволиберальные партии. Сторонники победившего Народного фронта освободили политических заключённых из тюрем и принялись конфисковывать земли церквей и монастырей. Экономическое положение Испании по-прежнему было катастрофическим, более 70% испанцев находилось за чертой бедности, каждый второй был неграмотным. Поэтому левые лозунги, звавшие к справедливости, к свободе, были очень популярны.
18 июля 1936 года началась Гражданская война в Испании.  Военные подняли восстание в большинстве крупных городов, но в нескольких, включая Мадрид и Барселону, это восстание было быстро подавлено. Непримиримые  стороны начали массовые расстрелы своих политических противников.
Лидером восставших был генерал Хосе Санхурхо, находившийся в изгнании в Португалии. Но сразу после начала восстания он погиб в авиакатастрофе.
После его гибели восставшие устроили выборы нового вождя, на которых победил Франко, который был тогда энергичным молодым человеком. Генералитетом был оценен его ум и отсутствие политических пристрастий, он устраивал многих. То, как он расправился два года назад с восставшими шахтёрами, внушало доверие тех кругов, которые стояли за восстанием военных. Франко нарекли генералиссимусом и присвоили ему титул каудильо (вождя). В поисках поддержки Франко установил связь с нацистской Германией и фашистской Италией. От Гитлера и Муссолини стало поступать оружие. Вскоре на стороне националистов стали сражаться немецкий авиационный «Легион Кондора» и итальянский пехотный «Корпус добровольческих сил». На стороне Франко оказались наёмники и всякий сброд из разных стран вроде  русских белоэмигрантов. На стороне же Республики воевали коммунисты, анархисты и социалисты со всего мира.
Испания Франко превратилась в фашистское государство - были введены нацистский девиз «один вождь, одно государство, один народ» и «римское приветствие» - вскидывание вперед и вверх правой руки с открытой ладонью. Единственной разрешённой партией стала Фаланга.
Коммунисты Испании полагали, что они быстро справятся с военно-фашистским мятежом, надеясь на поддержку других партий и Народный фронт. Но к концу августа стало ясно, что отряды рабочей милиции не в силах противостоять регулярным войскам мятежников, возглавляемых опытными генералами. К тому же росла военно-техническая помощь со стороны Германии и Италии.  В ответ на это росла и солидарность с испанским народом у европейских компартий.  Возникло широкое движение солидарности. Прогрессивные коммунистические партии поддерживали борьбу испанского народа против фашистов Франко и послали в Испанию опытных в военном отношении товарищей. Добровольцы ехали в Испанию воевать против тёмных сил фашизма и реакции, невзирая на различные сложности и препоны, которые создавали им на пути всевозможные враги. Несмотря на конспирацию, многие попадали в руки полиции. Собравшиеся на войну в Испанию попадали в тюрьмы, гибли в пути, или их депортировали обратно на родину.
 Противники республики видели эту войну как крестовый поход против «красной чумы», как священную войну с большевизмом. Со страхом взиравшие на Советский Союз, самые махровые тёмные силы набросились на неокрепшую испанскую республику, подобно стае волков. В распоряжении националистов Франко оказались хорошо обученные офицеры и солдаты, беспринципные наёмники,  новейшая техника и вооружение, а также тугие кошельки финансовых воротил мира.  Всё более нарастающей мощи франкистов противостояли плохо организованные отряды республиканцев вместе с добровольцами из Франции, Германии, Югославии, а также из латиноамериканских стран, США и Канады.


***


В  самом начале тридцатых годов, в это непростое для моей родины время я оказался в самой гуще событий. Как и другие простые испанцы, я работал в деревне или на фабрике, получая за свою работу гроши. Потом хозяин фабрики разорился, и я стал безработным... Революцию и провозглашение республики я принял как добрую весть, и революции я тоже стал нужен. Как никогда раньше стране необходимы были специалисты, а я со своим опытом мог работать практически на любом участке. Когда разразилась гражданская война, то мне сначала поручили командование ополченцами, а потом, учитывая моё знание иностранных языков, меня перевели на работу с интербригадами. Не дожидаясь полного укомплектования, плохо вооружённые и порой необученные люди рвались в бой против фалангистов. И приходилось их отправлять в таком состоянии в бой, потому что наши силы были на исходе, мы страдали от больших потерь. Так что мне пришлось стать одновременно координатором и инструктором, чтобы научить добровольцев стрелять, укрываться от пуль и оставаться живыми, невзирая на крайне неблагоприятные обстоятельства. 


***


С одной из таких интербригад я тоже отправился на фронт, когда стало ясно, что враг превосходит нас во много раз.  Среди моих товарищей были люди разных национальностей, были испанцы, французы, поляки, немцы, русские... Но все мы были слиты одной целью – противостоять врагу, каким бы сильным и бесцеремонным он не был. И хотя мы не собирались сдаваться, но наша бригада была разбита превосходящими силами противника и окружена. Нам удалось прорваться сквозь кромешний ад и спастись в лесу. Так получилось, что меня и ещё пять человек отправили в разведку в город. Нашей задачей было – разведать окружающую обстановку, по возможности связаться с подпольщиками.
Мы шли по вечерним улицам, рискуя нарваться на патруль или засаду. От редких жителей мы узнали о сложившейся ситуации, о расположении войск противника. Мы уже собирались возвращаться в лес к своим, как вдруг в одной узкой улочке прозвучали выстрелы. Не раздумывая, мы бросились туда, чтобы помочь каким-то товарищам, попавшим в беду. Нам стало ясно, что подоспели вовремя, потому что дюжину бойцов одной из интербригад  уже полностью окружили франкисты. Ещё немного, и мы не застали бы этих ребят в живых. Но с нашей помощью этим героям удалось вырваться из вражеского окруженья.  Среди спасённых нами солдат интербригады была девушка. Я никогда не встречал таких выразительных глаз! У неё была удивительно стройная фигура... Это была девушка моей мечты!  Я был сражён не пулей, не вражьим снарядом, а этой красотой! Я влюбился в неё с первого взгляда.

- Что ты стоишь, Алекс? – подтолкнул меня наш комиссар Альваро, - нам нужно торопиться. Не пройдёт и пяти минут, как тут будет кишеть от фалангистов. Девушка тоже стояла передо мной и смотрела на меня своими бездонными глазами. Я готов поклясться, что она в тот момент чувствовала то же самое, что и я.
Не говоря ни слова, она взяла меня за руку, и, не сводя с меня глаз,  повлекла за собой, туда, куда уже бежали все остальные. Но уже ревели моторы грузовиков, уже летели пули вокруг нас. Мы бросились к развалинам домов, которые образовались после фашистских авианалётов. Там мы заняли оборону. Было решено выбираться по узким улочкам в разных направлениях небольшими группами по три-четыре человека. Наметили и порядок отхода, когда одна группа будет прикрывать другую. В каждую группу входил один из наших разведчиков, который должен был привести группу к нашим людям в лесу. Однако контрольный пункт для встречи всех групп наметили на окраине города.

В моей группе случайно оказалась эта девушка, даже имени которой я не знал, а также ещё два бойца интербригады.  Мы залегли среди развалин, приготовившись к бою. Фалангисты не заставили себя ждать, а обрушили на нас буквально сразу же шквальный огонь. Словно свинцовый ливень хлестал вокруг нас. И тут же фалангисты пошли в атаку. Но мы их встретили ответным огнём. Во время этого короткого боя я видел, что девушка прекрасно справляется с винтовкой, тщательно и хладнокровно прицеливается, мастерски стреляет и не высовывается из укрытия. Новые товарищи из интербригады показали себя также опытными и бесстрашными бойцами.  Враги поспешили ретироваться.  Затем наступило временное затишье, во время которого мы поменяли позицию и наконец-то познакомились. Ребят звали Пабло и Мигель. Пабло был совсем юным, безусым парнишкой, а Мигель был явно опытным воином. По-испански Пабло говорил плохо, так что Мигелю часто приходилось ему переводить. Выяснилось, что они оба из России. Девушка  назвалась чудесным именем Изабель, что означает:   «Бог - моя присяга»! Она была божественна даже в этой оборванной робе, с перепачканным в грязи и саже лицом. Перед ней я оробел и не решался даже заговорить...
Нам удалось пробиться до окраин, хотя и пришлось отстреливаться от мятежников. Пабло получил серьёзное ранение в ногу, так что мне пришлось взвалить его на плечи и тащить на себе. Изабель прокладывала нам путь, а Мигель шёл в арьергарде. Добрались до условленного места, где, как мы и планировали,  соединились с другими нашими маленькими группами. Сразу же часть наших товарищей отправилась в сторону леса, особенно раненные, в числе которых были Пабло и Мигель. Прощаясь со своими новыми товарищами, я пожелал им удачи и скорейшего выздоровления.  Пабло горячо поблагодарил меня за то, что вынес его на себе и пообещал:
- Алекс, амиго, как я хотел бы остаться тут с тобой! Ты настоящий друг. Клянусь, если я выберусь из этой мясорубки живым, то обязательно назову твоим именем внука.
- Почему именно внука, а не сына? – спросил я, шутливо подмигнув.
- Сына я уже пообещал своему отцу назвать также, как и его, Павлом, - виновато моргая, сказал Пабло.
Небольшой отряд решено было оставить тут до рассвета, чтобы подождать остальных, которые ещё не вышли к пункту сбора. Среди оставшихся были я и Изабель.


***


И вот, пока мы находились в ожидании, мы с Изабель лежали среди высокой травы, смотрели в высокое небо, в котором горели далёкие звёзды, и мечтали о том времени, когда мы победим, когда, наконец, закончится война. Наверно если бы мы встретились в другой обстановке,  в другой реальности, то мы вряд ли решились бы подойти друг к другу и так вот просто признаться в своих чувствах. Но тут была война, над нами витала смерть, и у нас не было другого времени на нашу столь внезапно обрушившуюся на нас любовь. У нас не было времени стесняться друг друга, наши губы сами собой встретились в темноте ночи, и словно само Счастье накрыло нас тёплой волной...
 
Но счастье продлилось недолго. Едва забрезжил свет, как вокруг раздалась чужая речь и собачий лай. Нас окружили отборные головорезы из немецкого батальона. Мы пытались отстреливаться, но нас положили на землю прицельным огнём, к тому же спущенные с поводков собаки вынудили нас отбиваться от их зверинных оскалов.  Я пытался защитить Изабель, но получил удар прикладом по голове, и в глазах у меня потемнело.


***


Очнулся я в тёмном подвале, моя голова лежала на коленях у Изабель. Кто-то тихонько запел песню

Una paloma blanca me canta al alba,
viejas melancol;as, cosas del alma,
Llegan con el silencio de la ma;ana
y cuando salgo
a verla vuela a su casa.

;D;nde va? que mi voz
ya no quiere escuchar,
;D;nde va? que mi vida se apaga
si junto a mi no est;.

Изабель стала также подпевать. Увидев, что я очнулся, она протянула мне свёрнутую вдвое фотокарточку.
- Пусть у тебя останется хоть это от меня, - шепнула Изабель. Я развернул эту фотографию и увидел, что это групповое фото. Было темно, лиц на фотографии разгядеть было невозможно.
- Увы, другой фотографии у меня нет, - виновато улыбнулась девушка. В ответ я её поцеловал, и засунул фотокарточку в карман гимнастёрки.   
Ещё человек семь наших товарищей находилось тут же, не считая нас с Изабель. Немцы, как выяснилось,  передали нас в руки франкистам-фалангистам. Фалангисты, одетые в тёмно-синие рубашки, вытаскивали из подвала по одному на допрос, пытаясь выведать кто мы и откуда, пытались посулами и угрозами кого-нибудь из нас склонить на свою сторону. Но предателей среди нас не было. Нас продержали без воды и еды целые сутки, а на следующее утро решили расстрелять.


***


Мы прощались друг с другом навсегда... а говорили о чём-то постороннем, о том времени, когда ещё не было войны... Мне было радостно, что рядом Изабель, но это же мучило и терзало мне душу. Я не мог её защитить...  Она тоже думала о чём-то, но почувствовав мой взгляд,  повернулась ко мне, улыбнулась...

Связанные, избитые, истекающие кровью от ран мы стояли во дворе, у стенки сарая. Фалангисты с лицами мясников подняли ружья и приготовились в нас стрелять. Я пытался стоять прямо, не опуская головы. Единственная мысль, которая утешала меня в этот момент, была о том, что сейчас нас только четверо, что пока Изабель находится вместе с остальными в подвале, ещё есть надежда. Вдруг наши подоспеют и спасут их... О себе я подумал так: «Ну, что... значит пришёл мой час...»  И в этот момент раздалась резкая команда и грянул залп...


***


Я лежал на лужайке, покрытой коротко остриженной зелёной травкой.  Отброшенный из реальности гражданской войны в иную реальность, я долго не мог прийти в себя. До того я вжился в ту окружающую действительность, до того переживал всё случившее в последнее время и в последние часы, в последние мгновения, что я никак не мог осознать, что всё это уже закончилось. Я обнаружил, что вокруг меня нет никого, что на меня не направлено дуло винтовки, готовое вот-вот извергнуть из себя огонь и смерть…   
Меня окружали аккуратно подстриженные вечно-зелёные кусты. Поднялся на ноги и огляделся. Лужайку с кустами и травкой окружал невысокий лесок. Цветущие деревья распространяли удивительный аромат. Посреди лужайки возвышался внушительных размеров камень, а рядом с ним горел огонь.  К этому огню со всех сторон вели аккуратные дорожки, посыпанные жёлтым песком. По одной из этих дорожек я подошёл к вечному огню. На камне была надпись: «Помните о тех, кто погиб в борьбе за  светлое будущее»
«Значит, не забыли, помнят...», - подумал  я с некоторым облегчением, - «Значит, жертвы были не напрасны...»


***


Как мне стало известно позже, на стороне Франко был явный перевес сил, поэтому, начиная с лета 1937 года, националисты стали выигрывать одну битву за другой.  Ими были заняты Северная Испания, Андалусия, Арагон, Каталония. 1 апреля 1939 года радио Бургоса передало сообщение, распространенное позднее всеми газетами франкистской зоны: «На сегодняшний день армия красных пленена и разоружена, национальные силы овладевают последними военными объектами. Война закончена».


***


Я долго смотрел на языки пламени вечного огня, а потом пошёл прочь по дорожке из красноватого кирпича.
Низкий лесок перешёл в парк из высоких деревьев, а дальше простирались поля. Поля подходили вплотную к невысоким жилищам, вокруг которых цвели и благоухали фруктовые деревья. Я шёл по улице, на которой не видно было ни лошадей, ни машин, ни людей, пока не оказался напротив большого здания, по виду напоминавшего магазин. Запах свежего хлеба струился из приоткрытых дверей. И тут я почувствовал, что мне очень хочется есть. Я вошёл внутрь, ещё не зная, каким образом я буду расплачиваться, ведь наверняка у меня нет тех денег, которые в этом времени были в ходу... Впрочем, у меня не было вообще никаких денег.
- Добрый день! – услышал я голос и увидел, как из-за стеллажей с различными продуктами и вещами идёт прямо ко мне улыбающийся молодой человек.
- День добрый! – приветствовал я его так же хриплым голосом. Глотка совсем пересохла, ведь я у меня во рту не было ни капли воды несколько часов...  или веков?
- Что с Вами? – встревожился молодой человек, - позвольте Вам предложить воды?
Я молча кивнул, и молодой человек ловко вытащил откуда-то бутылку воды, стакан и, наполнив доверху, галантно передал мне в руки. Я выпил воду одним махом, тогда он вопросительно глянул мне в глаза и  налил ещё один стакан. На этот раз я пил небольшими глоточками, смакуя чудный свежий вкус этой холодной воды.
- Вы наверно издалека будете? – предположил молодой человек, - так что если Вы голодны, то можете прямо тут покушать, у нас здесь есть небольшое кафе. Там можно заказать практически любое блюдо, и, кроме того, Вы можете выбрать в этом зале на стеллажах всё что пожелаете.
- Спасибо! – поблагодарил я вежливого молодого человека, - Вы очень любезны, но я боюсь, что забыл свой кошелёк дома, мне нечем будет расплатиться...
- Ну, Вы даёте! – рассмеялся молодой человек, - какой ещё кошелёк? Вы говорите, расплатиться? Вы наверно имеете в виду эти самые... как их... деньги?
- Да, их я имею в виду, но не имею в настоящий момент в наличии...
- Это ж надо! То-то я смотрю, что Вы как-то странно выглядите, эта одежда... Но я подумал вначале, что Вы артист, тут недавно кино снимали, так артисты в похожих костюмах заходили к нам... Так Вы значит не местный?
-  Да, можно сказать так, не местный...
- Тогда я готов с кем угодно поспорить, что Вы с буржуйской резервации!
- Да, что-то вроде того..., пробормотал я.
- Ну, так что же Вы сразу не сказали, что Вы из этого Зазеркалья? Вы наверно действительно хотите кушать, а я Вас тут мариную... Проходите сразу в кафе, вот дверь направо. Моя жена сейчас что-нибудь вкусненькое приготовит.
- Но у меня совсем нет денег..., - пожал я плечами.
- Ну, точно оттуда! – рассмеялся молодой человек. – Я, конечно, слышал про то, какие там чудики, что там у вас всё за деньги, что и с голоду умереть можно, если, как они говорят, ни гроша нет в кармане... Но вот так чтобы сам вживую увидел – это у меня в первый раз... Всё, идём в наше кафе, и выбросьте из головы всю эту чепуху про деньги, про ваш капитализм!

Молодой человек увлёк меня с собой в дверь, которая находилась рядом с входом. Мы вошли в помещение, в котором всё утопало в зелени. Среди этой зелени была стойка, как это бывает в барах... Нет, скорее это напоминало «шведский стол» в ресторане. Запахи тут царили восхитительные! Всякие салаты и закуски за стеклом источали эти самые разнообразные запахи. В средних размеров кюветах находились изысканные яства. Отдельно лежали фрукты и овощи, порезанные аппетитными ломтями или целиком... Глаза разбегались от изобилия всевозможных кушаний. А хозяйкой этого оазиса была жена этого молодого человека.

- Мэрица! – обратился он к ней. – Давай накормим этого доброго человека!
- Да, извините, я совсем забыл... Это  Мэрица, меня зовут Даниэль, а как Вас величать?
- Очень рад познакомиться! А меня называйте просто Алекс, и лучше будет, если вы будете обращаться ко мне на ты, - ответил я, невольно глотая слюну.
- На ты, это хорошо, нам это тоже привычнее. Алекс, что если мы положим к Вам, о, извини... положим тебе в тарелку вот это? – и Даниэль указал вилкой на что-то с виду необыкновенное. Я только кивнул.
- А может я вам яичницу зажарю? – предложила Мэрица.  Я опять кивнул...
В общем, они мне столько всего предлагали, а я сидел за столом и моментально всё проглатывал. Мэрица и Даниэль смотрели на меня с восторгом, удивляясь, как я расправляюсь с таким количеством еды.
- Мэрица, ты только представь себе – человек только что оттуда!
- Откуда оттуда, из космоса? – заинтересованно приоткрыла хорошенький ротик Мэрица.
- Сама ты из космоса..., из резервации буржуйской!
- Ух ты! – восхищённо раскрыла огромные глаза Мэрица, - как он оттуда выбрался?
- Да, уж наверно с помощью чуда, не иначе. Там же у них комар не пролетит...
Их голоса доносились, словно из ваты. Я пытался таращить глаза, но они сами собой закрывались... Мной овладевала дремота после обильной еды. Ведь, по правде говоря, я давно нормально не ел.
- Ой, что это у него? – воскликнула Мэрица, - у него же кровь пропитала рукав.
Я глянул на плечо. Оно уже давно ныло противной болью, но я из-за от пережитых событий совсем выпустил эту досадную неприятность из внимания. Вероятно, меня всё-таки зацепила пуля...
- А ну-ка, давай посмотрим, что там у тебя, Алекс, - говорил Даниэль, разрезая острым ножом рукав моей гимнастёрки. Они вдвоём с Мэрицей помогли мне добраться до уютного диванчика под пальмой, и я стал проваливаться куда-то в темноту.


***


Я проснулся оттого, что луч солнца пробился сквозь листья пальмы и ударил мне прямо в глаза. Я лежал под мягким одеялом, пахнущим свежестью. Плечо и рука были забинтованы.
Даниэль подошёл, заметив, что я проснулся:
- Ну, как? Тебе легче, Алекс?
- Да, полегчало, благодарю, - кивнул я.
- Тогда поднимайся, сейчас ты примешь душ, позавтракаешь, и у нас будут сюрпризы для тебя.
- Ей Богу, мне неудобно перед вами, столько я доставил вам беспокойства..., - бормотал я.
- Ну, что ты, Алекс?! Ты не смущайся, потому что в нашем обществе принято друг другу помогать. Мы ведь и не можем иначе. Разве это можно оставить человека в затруднительном положении, да ещё такого вот, раненого? ...

 Даниэль провёл меня в душевую кабину, показал, как пользоваться всем тут.
- Ну, всё, мойся. Вот тут полотенце, халат. А мне надо распорядиться насчёт завтрака. Одежда висит тут вот, это для тебя. А твою грязную робу мы постираем и починим. Кстати, фотографию, которая была у тебя в кармане, я немножко подправил и сделал с неё цветную копию. Есть такая компьютерная программа, которая пересчитывает серые оттенки старых фотографий и переводит их в естественные цвета.
Я хотел сказать Даниэлю слова благодарности, но он уже исчез за дверью. Фотография! Та, что мне дала Изабель, была со складкой посредине. И рядом лежала другая фотография, цветная. На ней были такие живые лица! Ребята из интербригады, среди них знакомые мне лица Мигуэля и Пабло. Но главное, что там была Изабель! Она улыбалась, не ведая того, что нас ожидало...


После душа, причёсанный, чисто выбритый, одетый в удобную одежду я вышел в фойе. На пороге кафе уже ожидала меня Мэрица.
- Алекс, да тебя совсем не узнать! – радостно воскликнула вместо приветствия, - Ты так изменился, помолодел, посвежел... Завтрак уже ждёт тебя.
Завтракали мы втроём, а затем к нам присоединилась ещё одна молодая женщина. Мэрица  предложила ей чашечку кофе.
- Елена, - представилась женщина мне, - я доктор. Мэрица сообщила о том, что Вы ранены, так что мне необходимо осмотреть Вашу рану.
Елена осмотрела рану, померила мне температуру, пульс и задала при этом десятка три разных вопросов. Между тем мы договорились говорить с ней на ты.
- Слушай, Алекс, мы Мэрицей сегодня уезжаем навестить наших детей в лагере, - обратился ко мне Даниэль, - вряд ли поездка с нами тебе доставит удовольствие... А тут Елена сама предложила помочь тебе освоиться в нашем мире. Лучшего экскурсовода и знатока вряд ли найдёшь, так что, если ты не против, то она тебе такое покажет... Ну, соглашайся!
Я конечно не возражал. Мэрица и Даниэль помогли мне подобрать различные вещи, по их мнению, необходимые мне в дороге. Удобная обувь, одежда, какая-то мелочёвка... В общем, навесили мне на здоровое плечо увесистый рюкзак и проводили меня во двор, где блестел на солнце крутобокий диск, чем-то похожий на лодку. Елена пригласила меня в чрево этой штуки. Мы поднялись по ступенькам и помахали рукой, а нам в ответ махали руками Мэрица и Даниэль. Внутри этого диска находился серьёзный мужчина. Он предложил нам занять кресла рядом с ним и пристегнуться ремнями.
- Это пилот, а также мой муж, - улыбнулась Елена.
- Селестино, - представился пилот.
- Алекс, - сказал я своё имя. Мне было как-то неудобно. Словно меня принимают тут за кого-то другого...
- Ну, всё, взлетаем! – сообщил Селестино, и диск, в котором мы находились, практически бесшумно взмыл в высоту.

Вероятно, маршрут пилоту был известен заранее, потому что он ничего не спрашивал, а между тем на этом чуде техники мы в считанные минуты преодолели огромное расстояние. Елена принялась мне показывать на проносящиеся под нами пейзажи и города, и пояснять что это такое.
- Селестино, давай приземлимся в Барселоне, - предложила Елена пилоту. Селестино утвердительно кивнул головой. Диск, в котором мы находились, сделал круг над огромным городом, и мягко сел на небольшой площадке, где стояло ещё несколько таких же летательных аппарата. Внушительных размеров сквер был  переполнен людьми. Звучала музыка оркестра.
  - Это площадь Каталонии, - пояснила Елена.  Сегодня здесь явно происходит какое-то торжество.
И в самом деле, прямо среди толпы людей начало что-то происходить. Музыка стихла. Несколько человек принялись карабкаться на головы стоявших внизу. Снизу ещё лезли люди, которые вставали на плечи тем, которые вскарабкались раньше. А потом ещё и ещё! Нашим глазам предстала высокая пирамида из сплетённых вместе человеческих тел. Раздались апплодисменты и крики «Браво!». Затем в считанные минуты пирамида словно расстворилась. Снова заиграла музыка.
- А давай в Мадрид? – предложил Селестино. Елена посмотрела на меня вопросительно, я кивнул.
Вскоре мы уже стояли на Пласа Майор, что находится в самом сердце Мадрида. В средневековье она называлась Аррабаль и это была окраина. Мне приходилось там бывать, я помнил эту анфиладу арок... Но сейчас эта знакомая мне площадь выглядела как-то иначе. Я заметил, что тут собралось много детей. С красными пилотками на головах, с красными галстуками, развевающимися от ветерка на шеях, в  белых рубашках и шортах...  Запела труба, раздалась барабанная  дробь. На площадь вошла процессия таких же вот ребят в красных пилотках, под красным знаменем. Бой барабанов усилился, а потом наступила тишина. Из-за голов зрителей было не очень хорошо видно, но кто-то в центре площади высоким и чистым голосом что-то торжественно говорил.
- Сейчас будут принимать в пионеры, - шепнула мне Елена на ухо. Перед нами стояли дети в красных пилотках, но без галстуков. И вот из противоположного ряда выбежала целая орава ребятишек постарше в красных галстуках. Они подбежали и принялись повязывать галстуки маленьким детям. Внезапно перед нами, словно из-под земли, выросли три пионера. Они знаками потребовали нам наклониться и повязали нам тоже ярко красные глалстуки на шею! Я был расстроган до слёз! ...


***


Вот так в галстуках мы и полетели дальше. Потом был Лиссабон, узкие улочки, старые домики, тишина и покой, красное вино и океан, в котором белели паруса рыбацких судёнышек. И всё это – в считанные часы!
И вот мы снова летели невысоко над землёй, перед нами вставали вершины гор, вились и разбегались в разные стороны шоссейные дороги, под нами зеленели луга,  поля, леса, белели города и посёлки. 
- Алекс, обрати внимание, мы сейчас пролетаем над так называемой зоной «свободного предпринимательства». У нас обычно называют такие зоны  «буржуйскими резервациями».
- Что это за зоны? – заинтересовался я.
Елена и Селестино переглянулись.
- Ты словно с Луны свалился, - улыбнулась мне Елена, а Селестино подмигнул и принялся мне объяснять:
- Для того, чтобы тебе было понятнее почему мы так это называем, мы сейчас сделаем небольшой эскурс в историю.
Когда-то вся планета была под властью этих буржуев. Тогда ещё существовали страны, в которых правили короли. В общем, власть находилась в руках небольшой кучки паразитов, на которую горбатился практически весь остальной трудовой люд. Так продолжалось много столетий, пока, наконец, безмолвный народ не восстал. Бунты и революции вспыхивали одни за другими. Революции в Европе привели к другому формату развития человеческого общества. Вместо абсолютных монархий, вместо феодальных государств, на поверхности Земли появились буржуазные республики. Поначалу эта формация была передовой, но за пару столетий она вступила в противоречие с законами развития общества. Наверно самым главным противоречием буржуазного общества был эгоистический принцип присвоения кучкой капиталистов всего валового продукта, произведённого обездоленным трудовым народом.
 В такой же отсталой аграрной стране, как Испания, в России противоречия обострились до предела, что  в обстановке империалистической войны привело к революции. Наверно и в Испании  такое могло тогда произойти, но Испания в той войне не принимала участие... А вот в России к тому времени сформировалась коммунистическая партии большевиков, которая стала надёжным и последовательным авангардом революционных масс,  что позволило трудящимся довести революцию до конца. Невзирая на упорное сопротивление буржуазно-монархической реакции, невзирая на международную интервенцию и гражданскую войну, молодая Советская республика выстояла и принялась строить первое в мире социалистическое государство, свободное от паразитов.  А тут разразился кризис  в буржуазно-капиталистическом мире, что способствовало укреплению Советского Союза (так называться стала прежняя Россия). Казалось, что ещё немного - и революция сметёт паразитические классы во всём мире, но... Не везде революции заканчивались победой трудового народа. В Германии с революцией реакционные силы расправились довольно быстро, в Испании на победивший в революции народ  были брошены войска фашистского режима Франко. Даже интернациональные бригады добровольцев не смогли противостоять военной машине, перемоловшей,  как в мясорубке, защитников революции. Капитализм вооружил злого гения Гитлера, позволил тому завоевать всю Европу, чтобы тот  направил на Советский Союз невиданные в истории армады, вооружённые самым современным оружием.  Казалось, что участь Союза была решена, когда танки, самолёты, пушки и диверсанты обеспечивали победу за победой. Но советский народ и его вождь Сталин, ценой огромных потерь, смогли выстоять, переломить ситуацию и погнать врагов до самого их логова, где и закончили с победой эту страшную войну. Эта победа всколыхнула сознание трудящихся всех стран мира. В результате войны половина Европы стала социалистической, происходил распад колониальной системы. По темпам роста экономической мощи СССР опережал любую страну. Темп роста в СССР был в 2-3 раза выше, чем в США – это признавали корреспонденты буржуазных газет. В советской стране не было кризисов, снижались цены, отсутствовала безработица, образование и медицина были бесплатны и доступны для всех. Казалось, триумф в разных областях науки и в обычной жизни, преимущества социализма были очевидны.
Однако Советский Союз, созданный на территории Российской Империи, просуществовал около 70 лет. В стране, побеждавшей  врагов в смертельной схватке, в стране выходившей из почти безвыходных ситуаций, не нашлось сил предотратить чудовищный распад. Внутри руководства созрела, как гнойный нарыв, «пятая колонна» из приспособленцев и предателей. Новый молодой лидер коммунистов, пришедший на смену дряхлым кремлёвским старцем, на деле оказался предателем и изменнником. Этот молодой Горбачёв в считанные 3-4 года развалил то, что создавали целые поколения советских людей в кровопролитных боях, что доставалось тяжёлым трудом миллионов людей... В общем, в Советском Союзе произошла контрреволюция, а вслед за этим последовал развал Союза на отдельные куски. Единая цельная экономика была разрушена, все бывшие социалистические республики оказались  лакомыми кусками для новой колонизации развитыми капиталистическими странами,  в качестве сырьевых придатков и источника дешёвой рабсилы... Казалось,  что попытка создать бесклассовое общество, общество без воров, олигархов, казнокрадов, ростовщиков и спекулянтов, провалилась. Феодальный строй был успешно восстановлен. Развитие страны покатилось обратно к рабовладению. Светлое будущее для миллионов потомков пламенных революционеров было перечёркнуто. Происходивший до этого на Западе подъём уровня рабочих, достигнутые ими в политической борьбе права и свободы также были приостановлены, и начали постепенно свёртываться и отменяться. Существовавший во времена Советского Союза паритет с капиталистическим миром сменился на безудержное наступление агрессивных империалистических государств на беззащитные страны, у которых можно было теперь силой отнять ресурсы, независимость.
Сильные мира сего перестали разыгрывать из себя благодетелей, они сбросили маску и показали свой зверинный оскал. Так называемые демократы просто смеялись над народом, устраивая спектакли с «демократическими выборами». В реальности у народа никакого выбора не было. При любом голосовании у власти оказывалась только лояльная сверхбогачам партия, а партии, которые могли бы выражать стремления и чаяния народа, не допускались и до порога во власть. Вечным трудягам, живущим в нищете, оставалось только завидовать или негодовать, наблюдая, как паразиты-сверхбогачи приобретают себе  яхты стоимостью в несколько сотен миллионов долларов, как коррумпированные чиновники, прикрывая друг друга в воровстве, избегают заслуженного наказания за свои преступления. 
И, конечно же, этот безответственный, ненасытный в своей жадности капитализм опять поразила характерная для него болезнь – затяжной финансовый и экономический кризис.  Выход из кризиса, по мнению капиталистов, рецепт спасения капиталистической экономики,  находился в сокращении бюджетных отчислений на образование, на социальные нужды, на зарплаты, на культуру... В общем, народу предложили потуже затянуть пояса, при одновременном вливании огромных денежных сумм  в банковскую систему. Ведь, по их мнению, голодный народ  должен был кинуться в банки, как в омут, чтобы взять там кредит, за который потом ему и за всю жизнь не расплатиться.
 Но народ,  вместо того, чтобы окончательно продать себя в рабство, этот обычно послушный и молчаливый народ вдруг восстал. Всеобщие забастовки и стотысячные демонстрации взбудоражили тихое буржуйское болото. В Европейском Союзе,  в наиболее пострадавших от кризиса странах протестное движение грозило перейти в восстание. Наиболее жёстко ощутили на себе удавку кризиса Греция, Испания, Португалия, Италия, Румыния...  Попытки «закрутить гайки», запугать оппозицию и обмануть народ не увенчались успехом.


***


В итоге, словно вихрем были сметены революцией буржуазные правительства, а на смену  им пришла прямая народная демократия.
Одновременно с  революционными политическими преобразованиями в Европе в России завершилась  многолетняя чёрная полоса антинародных «реформ». Пришедшая к власти оппозиция принялась восстанавливать экономику, вооружённые силы, науку. Результаты грабительской «приватизации» были объявлены незаконными.  В качестве первоочередных мер по ликвидации последствий этого преступления были проведены национализация и пересмотр всех государственных актов со времени крушения Союза. 
Поскольку развал СССР был признан незаконным, то были восстановлены Конституция СССР и Уголовный Кодекс РСФСР. Была проведена люстрация по выявлению тех, кто грабил свой народ и совершал преступления против народа и страны в это смутное время. Однако был учтён опыт и ошибки за первые 70 лет советской власти. Целью новой власти являлось восстановление потенциала страны, а не кара и возмездие над теми, кто оступился и подался тлетворному влиянию буржуазной пропаганды. 
В новом СССР с самого начала было предусмотрено образование особых экономических зон для свободного предпринимательства - ЭЗСП. Довольно большая часть в европейской России вошла в это ЭЗСП. Победившая оппозиция не стала форсировать события, обеспечив олигархической верхушке весьма высокий уровень жизни в этих условных зонах. Нефть и газ по-прежнему поступали в тех же объёмах в страны западной Европы, олигархи продолжали получать свою долю... Но это продолжалось не долго, всего лишь пять лет.  Прошедшие сразу же после переворота выборы и референдум сделали полностью легитимной новую власть, так как большинство населения с воодушевлением встретило возвращение страны на путь к построению социализма. Этими двумя актами – выборами с референдумами и с образованием ЭЗСП, новая власть выбила почву из-под ног Организации Объединённых Наций, послушной мировому жандарму – Соединённым Штатам Америки,  то есть  предотвратила акты агрессии со стороны капиталистических стран. Впрочем, тем было не до агрессии, у них у самих земля рушилась под ногами. Евросоюз был не в состоянии задержать процесс, происходивший сразу в нескольких южных республиках. Там возникли новые правительства, взявшие курс на построение справедливого общества. Точно также для нежелающих строить новое,  для приверженцев капитализма были образованы обширные Зоны Свободного Предпринимательства – ЗСП.
Те экономические достижения, которые произошли в новой России за первые пять лет, превзошли все ожидания: была восстановлена промышленность и сельское хозяйство, вооружённые силы пришли в такое состояние, что опасность вторжения интервентов была исключена.  Капиталистические страны, объявившие санкции и эмбарго, направленные на то, чтобы задушить голодом страну, вынуждены были признать, что их намерения не увенчались успехом. Секрета в успехах не было, просто новая власть полностью отказалась от устаревшего управления страной.  Вместо громоздких министерств с бездонной кормушкой для многочисленной армии чиновников был образован Координационный Центр (КЦ) из группы специалистов- профессионалов, которые 24 часа в сутки в режиме on-line решали насущные вопросы по финансированию, планированию, обеспечению кадрами всех тех отраслей, которые раньше решали министерства. Связанные компьютерными сетями все региональные объекты также имели свои собственные Координационные Центры, которые оперативно оценивали информацию на местах и согласовывали свои действия с вышестоящими Координационными Центрами. Вопросы снабжения энергетическими и сырьевыми ресурсами, продовольствием, станками и оборудованием, материалами, кадрами, вопросы по развитию или перепрофилированию предприятий – всё решалось очень быстро, экономя время, что позволяло достичь небывалых прежде темпов развития. Кроме того, были налажены дружеские связи с социалистическим Китаем, который оказал немалую помощь во многих отраслях.  Взаимовыгодное сотрудничество двух великих держав привело к развитию и прогрессу как в России, так и в Китае. На новых условиях союзного договора к России стали присоединяться одна за другой бывшие советские социалистические республики, вновь вернувшие себе прежние названия. Подобный процесс происходил в европейских странах, взявших курс на социализм. Успехи и достижения в СССР 2.0 вдохновили народы других стран на освободительную борьбу. По всему миру происходили революции. Лагерь капитализма рушился, лишённый привычных ему мошеннических схем ограбления стран третьего мира, лишённый дешёвых ресурсов и рынков сбыта. А новый социалистический мир набирал всё больше силы, всё выше рос его авторитет и росло доверие народа к справедливому общественному строю.


***


Следующим нововведением в новом Союзе был отказ от денег. Как и прежде в стране работал социалистический принцип « от каждого про способностям, каждому по труду», но вместо денежной массы были введены электронные карточки.  Все операции по учёту затраченных материалов, по энергозатратам, по прочим расходам и по оплате труда производились теперь по безналичному  расчёту.  Это позволило сделать систему совершенно  прозрачной для учёта и контроля, что вскоре позволило избавиться от различных махинаций, от всевозможных  хозяйственных преступлений и коррупции. Власть народа решительно избавлялась от старых стереотипов эгоистического мышления. Большое внимание уделялось воспитанию подрастающих поколений, всей системы образования, начиная с дошкольных заведений. Самой распространённой и уважаемой стала профессия психолога, главной задачей которого стало формирование в обществе устойчивой шкалы моральных ценностей. Эта шкала  характеризовалась привитием каждому гражданину с самого детства высокой нравственности, основанной на разумном ограничении личного эгоизма ради общественного благополучия.  Развитая сеть проката автомобилей, катеров, летательных аппаратов, дачных домиков, и вообще всяких солидных предметов, привела к тому, что у многих отпала необходимость держать во дворе собственный автомобиль. Вместо заморочек с частной или личной собственностью, была продумана сеть прокатных пунктов. Взять в прокат дорогую вещь стало гораздо выгоднее, да к тому же не нужно было возиться с разными техническими неполадками и с профилактикой машины, так как в прокатных фирмах всё содержалось в безукоризненном порядке. А потом, когда привычные углеводороды сменили новые альтернативные источники энергии, когда общество созрело до разумного отношения ко всему окружающему миру, к своим ближним и дальним, к самому себе, к старикам и  потомкам, тогда поэтапно стало вводиться коммунистическое распределение. Сначала это были пробные, экспериментальные коммунистические отношения в отдельных посёлках, затем в областях, в отдельных республиках. Но когда эксперимент показал, что общество готово к самоуправлению и саморегуляции, то коммунизм наступил практически везде, за исключением известных зон «свободного предпринимательства». Главное, что каждый человек теперь был ответственным за все своии поступки и не проходил мимо любых неполадок и непорядков.
Никто не брал в магазинах больше того, нежели мог съесть или одеть на себя. Никто не манкировал своими обязанностями в отношении всего общества. Рабочий день сократился до двух-трёх часов, рабочая неделя теперь могла состоять из трёх- четырёх дней... У кого какой график был, кто в какую смену выходил, всё решалось индивидуально. Главное, что у всех было добросовестное отношение к труду, к своим обязанностям. На рабочем месте можно было и не торчать целый день, если не было в том нужды. В случае необходимости диспетчер вызывал нужного специалиста по специальной связи, и тогда тот  приступал к работе.  Так случалось на многих предприятиях, особенно в те часы, когда не было наплыва клиентов.
В случае необходимости, если надо было перепрофилировать или закрыть предприятие,  трудящимся предоставлялась возможность выбирать среди множества других специальностей другую, обеспечивались курсы по переобучению или перепрофилированию. Каждый, как правило, имел две-три специальности и легко мог выполнять различные функции.
Здоровый образ жизни стал обычным для всех, почти никто не употреблял алкоголь и табак, все занимались различными видами спорта, йогой. 
Невзирая на всевозможные соблазны,  все ограничивали себя, старались не переедать. Большое распространение получил туризм всех видов – горный, водный, пеший, автомобильный, воздушный... Молодёжь отправлялась в научные экспедиции, устраивала конкурсы, олимпиады, субботники.
Бодрые старички и старушки с рюкзаками за плечами карабкались на горные вершины, сплавлялись по горным рекам на плотах и байдарках, пели песни у костра под гитару. Куда подевались те немощные больные и старики, которые вечно сидели на лавочках и без конца жаловались на болячки? Вы думаете, что они вымерли? Нет, ведь долголетие в наши дни перестало быть привилегией избранных, просто возраст активных старичков значительно вырос.
Юные пионеры не оставляли без своей заботы ни старушек, ни зверушек, пеклись о каждом кустике, о чистоте окружающей природы, и стремились всем помочь.
Отвращение и неприятие к курению, к употреблению спиртного и наркотиков выработалось в обществе не за один день. Потребовались усилия специалистов-психологов и позитивный настрой всего общества... Теперь и с преступностью стали бороться не с помощью тюремного наказания, а путём медицинского ухода за теми, кого раньше считали закоренелыми преступниками. Беседы с психологами, а при сложных случаях курс сеансов гипноза, приводили к возвращению в общество этих «блудных детей», с которыми раньше общество попросту жестоко расправлялось.
Зоны свободного бизнеса, называемые в народе буржуйскими резервациями, съёжились на карте мира до крохотных островков, в которых доживали свои последние годы представители воровской элиты, мафиозные воротилы  и прочие асоциальные элементы, привыкшие паразитировать на теле общества. К сожалению, наряду с этими моральными уродами, не стоящими никакого сочувствия, в этих резервациях оказались и простые люди, которые по недоразумению остались страдать на этих  островках. Обманом и угрозами, посулами и принуждением этих людей вынудили остаться в этих последних притонах капитализма. Сначала у них была возможность добровольно покинуть зону и перейти в истинно свободный мир. Но потом остатки «элиты» изнутри выстроили «железный занавес» с колючей проволокой под электрическим напряжением, с ультразвуковыми  барьерами, с натренированными на травлю людей кровожадными псами.
А ещё были обманки-завлекалки для наивных идиотов, которыми пестрела реклама в СМИ:
«Не упусти свой шанс!!! Разве тебе не казалось иногда, что ты рождён для чего-то большего? Не для той серости и беспросветности, которые окружает тебя сегодня? Когда ты вынужден горбатиться с утра до вечера на чужого дядю и получать за это какие-то жалкие подачки, гроши? И тратить на это всю свою жизнь! Единственную жизнь, ведь другой больше не будет!! Никогда!!! Казалось? Тогда тебе сюда! Возьми кредит в нашем банке и открой свой бизнес! Только неудачники ноют о вечной нехватке денег. Плюнь на неудачи, стань успешным!  Ты хранишь свои деньги в банке? Ты хочешь, чтобы зажравшийся банкир купил себе на них какой там по счёту лимузин?  Яхту? Стань сам банкиром, перехитри всех! Купите наши акции и лежите спокойненько на диванчике, поплёвывая  в потолок и наблюдая, как растёт их курс уже Ваших акций! Мы гарантируем вам прибыль  от 30% до 75% в месяц! Сегодня ты никто, завтра – олигарх, миллиардер! Научись экономить и заставь твои денежки работать на себя! Наше казино ждёт, что ты придёшь и сорвёшь своё куш! Рискни, и ты завтра всех удивишь своим богатством!
Как, у тебя нет вообще никаких денег? Тебя обманывают, разве можно трудиться и не получать за это хорошие деньги? Сейчас ты никто, а завтра в зоне свободного предпринимательства ты станешь миллионером!»


***


- Но неужели вы, свободные люди, у которых столько возможностей, не можете помочь людям из резерваций также обрести свободу? Почему вы не пытаетесь им помочь? – вырвалось у меня.
Селестино развёл руками и вздохнул:
- Да мы бы с радостью, но тут существует немало сложностей. Во-первых, мы связаны договором с зонами, а во-вторых люди в резервациях до такой степени зомбированы фальшивыми установками, что испытывают по отношению к нашему миру чувства злобы, презрения, ненависти... Не так-то просто будет переломить сложившиеся у них стереотипы, которые ведут своё происхождение ещё от пропагандистких клише Геббельса. Вот, например, слоганы демократов в кампании по выборам:

«Компартия не сменила названия... Она не сменит и методы. Хотите репрессий?

Товарищи Маркс, Сталин, Фидель Кастро, Ким Чен Ир знали правильный путь. Все остальные просто заблудились... Мы заблудились в баре, а вы маршируйте своим путём...
Обойдёмся без революции. Что плохого Марксу мы сделали?

Если из искры возгорится пламя – звоните пожарным!
Коммунизм. На всех одна постель, одна ложка, одна зарплата... Жаль только жить в эту пору прекрасную...

Больше будущего, меньше социализма!

С нами сбываются мечты…Слоган турфирмы или мошеннической фирмы

Таких вот глупостей у них в запасе миллион! В общем, людям в зонах так заморочили головы этими лозунгами, буржуйской пропагандой и посулами скорого богатства, что они во всех бедах винят только своего более удачливого соседа, людей другой национальности, приверженцев другой религии, людей с другим цветом кожи, и в первую очередь конечно весь остальной мир.
Они живут только слоганами рекламы, хотя им явно не достаёт только одного слогана:

Водка «Аврора». Достаточно одного залпа...

Ну, это шутка, связанная с началом революции 1917 года в России, сигналом начала которой послужил залп крейсера «Аврора».
 
А вообще-то мы собираемся в самом ближайшем будущем предъявить властям буржуйских зон ультиматум. Дело в том, что те ресурсы, которые у них были, сырьё и материалы – всё они давно уже исчерпали. Последнее время они всякими уловками тянут из нас всё необходимое, что способствует продлению агонии всей их системы. Мы собираемся сказать им БАСТА, и прекратить поставку сырья и энергоносителей. У них не останется больше выбора, им придётся выполнить все наши требования по открытию границ. Неминуемо всему населению зон придётся покинуть свой привычный мир... У нас уже имеется тщательно разработанный план по карантинным мерам, по психологическому влиянию на установки, вдолбленные этим несчастным людям за долгие годы жизни в мире с искривлёнными понятиями. 


***


Потом мы кружили над вечерней Москвой, бродили по Красной Площади. Елена рассказывала  о последней революции, которая окончательно избавила мир от угрозы исчезновения. Тёмные Силы уже были готовы взорвать  всё человечество, спалить всё живое в огне ядерной катастрофы, распылить в атмосфере смертельные вирусы, в общем, устроить нашей цивилизации Конец Света. Но их планам не суждено было осуществиться.
- Сколько всяких войн было, сколько вражды между разными людьми, разными национальностями. Теперь об этом никто почти и не помнит. Вот взять нас с Селестино, он – испанец,  я русская, но с чего бы нам враждовать?
- Ты из Москвы? – спросил я Елену.
- Нет, я с Дальнего Востока, - улыбнулась Елена, - если хочешь, то давай махнём на мою родину, во Владивосток?
- Даже не знаю..., я там никогда не был, - смутился я.
- Ну, раз не был, то мы держим курс на восток! – рассмеялся Селестино,  и наш диск совершив крутой вираж, круто вонзился в темноту ночи. В небольшом салоне оказался крошечный буфет, где мы перекусили, выпили горячего чая. Меня уже тянуло в сон, и Елена это сразу заметила. Наши кресла, оказывается, легко превращались в удобные ложа. Так что мы, все трое лежали под тёплыми пледами.
- А как же так?  Мы летим, а вдруг нам навстречу какая-то помеха: птицы, или высокая гора, или самолёт? – беспокоился я.
- Не волнуйся, Алекс, - добродушно ответил мне Селестино, - я перевёл управление на автопилот, а у нашей тарелки такая система безопасности, что она минует любую помеху.


***


Утром мы во Владивостоке гуляли по Набережной, любовались мостами, белоснежными пароходами. На городской площади у памятника героям революции звучала музыка, там толпилось много народа. Оказалось, что студенты торжественно отправлялись отсюда на мировые стройки, они ехали помогать отсталым странам преодолевать трудности.
- Какие ещё отсталые страны? – удивился я, узнав о цели этих молодых людей, которые уже с песнями под гитару покидали площадь, отправляясь пешком на вокзал. Елена тут же мне пояснила:
- Алекс, разные страны в процессе истории оказались на разном уровне развития. Одним мешали развиваться реакционные буржуазные режимы «особых зон», другие находились в плену религиозного влияния, у третьих был особенный менталитет или свой путь. В результате они имеют теперь проблемы. Вот студенчество со всех стран и едет туда, чтобы помочь.


***


Мы побывали в тайге, это был такой красивый и дикий лес. Затем мы посетили Шанхай и Пекин, Дели и Мадрас, Сингапур, Сидней, Джакарту. Всюду я видел счастливые лица людей, всюду звучала музыка, всюду кто-то напевал песенку, всюду звенел детский смех. Вездесущие пионеры куда-то спешили, студенты из разных стран куда-то ехали, кто на практику, кто в путешествия. Многоязычная речь звучала на улицах и площадях больших городов, с шумом которых контрастировала пасторальная тишина маленьких посёлков, в которых мы также останавливались. Там мы находили также счастливых, интересных людей. Хлеборобы, учёные, археологи, историки, работники службы сервиса – все жили весело и наслаждались жизнью.


***


В общем, Селестино и Елена мне устроили такую экскурсию, о которой я и не мечтал никогда. Я был очень им благодарен, но вместе с тем я не хотел быть им обузой. Пришлось использовать весь запас моей дипломатии, чтобы уверить их, что я полностью удовлетворён и счастлив от их доброй опеки, но ведь у них же есть своя жизнь,  а тут я свалился им на голову, пора бы уж мне и честь знать... Мне удалось уговорить их заняться своими делами, потому что мне хотелось самому побродить по улицам, проехать, пролететь на общественных видах транспорта, посмотреть лично на весь этот прекрасный мир. Елена осмотрела мои раны, сделала перевязку, и сказала, что всё  заживает очень хорошо. Она дала мне заживляющую мазь,  пластырь и велела самому делать перевязку, если конечно я не пожелаю обратиться к любому доктору, где мне без проволочек помогут. Селестино и Елена также наперебой забросали меня советами и пояснениями, как пользоваться общественным транспортом - трамваями, поездами, самолётами, пароходами, как остановиться на жильё в гостиннице, как питаться в кафе и ресторанах, как обновить свой гардероб и многое, многое другое. Пожелав всяческих успехов, они оставили меня там же, откуда мы и начали наше путешествие.


***


Мне действительно хотелось самому ко всему прикоснуться, пройтись пешком по улицам. А то как-то всё быстро пролетели. На всякий случай я заглянул к Мэрице и Даниэлю, но вероятно они ещё не вернулись, потому что у стойки кафе хлопотали совсем другие люди. И вообще зал был полон посетителей, так что я не стал тут задерживаться, а отправился дальше по шоссе.

Стояла чудная погода, птицы кружились над полями и пели свои песни. Я шагал мимо этих полей, потом шёл в тени деревьев через лес... Мне было хорошо, но мысли невольно возвращались к Изабель. Если бы можно было вновь вернуться в то печальное утро, да суметь изменить всё... Если бы она была сейчас со мной... Но ничего изменить я не мог...

Я был уже далеко от посёлка, мимо меня, не останавливаясь, мчались автомобили. Солнце жгло немилосердно. Но вот один из автомобилей проехал на медленной скорости и остановился. Из машины вышел бодрый седой старичок и предложил меня подвезти. Я поначалу вежливо отказался, но старичок был настойчив:
- Ну, что же ты будешь идти по дороге в такую жару? А ну садись! Доедем до города, а там уж гуляй себе, сколько хочешь.
Старичку наверно было скучновато ехать одному, ему хотелось непременно иметь попутчика. Ну, куда от него денешься, от такого добродушного? К тому же он был прав: жара, и пить хотелось, и устал я немного.
 Теперь я ехал, удобно разместившись в комфортном салоне автомобиля, и слушал ворчанье старичка о том, что раньше всё иначе было, что молодёжь теперь не такая, что он не знает, до чего можно так докатиться...

- Ведь как было встарь заведено – где родился, там и пригодился. А теперь что? Моду взяли на зиму уезжать в тёплые края, как птицы. Но люди же не птицы! А те, которые всегда жили в тропиках, тем, видишь ли, захотелось пожить среди зимы, среди снегов, на лыжах покататься.  И вышло теперь сплошное столпотворение. Наши - северяне едут в тропики, а те, южане-тропикане – к нам всем табором. В общем, полный кавардак!
- Неужели так вот и путешествуют всё время? – удивился я, - а когда же они работают?
- Да нет, с работой всё в порядке. С одной стороны, работы такой, как когда-то, такой конечно нет. А с другой стороны, у нас ведь теперь все в одну систему завязаны, поэтому каждый может вносить свою лепту в общее дело, находясь в любой точке Земного шара, хоть на Северном Полюсе или даже в Антарктиде.
- Это конечно очень удобно, - кивнул я.
- А я о чём говорю? – не успокаивался старичок, - пусть бы они так вот и мотались в зависимости от сезонов с севера на юг, да с юга на север... Но ведь им этого мало, им подавай космос! Вон мои балбесы тоже улетели, теперь даже не знаю, когда вернутся...
- В космос? Да что там собственно делать? – удивился я.
- Вот и я о том же, - вздохнул старичок, - Но без них там, вроде как, и не управятся... Понимаешь, нашли там где-то планету, которая по параметрам для людей подходит. Вот и махнули мои детишки туда, строить что-то, искать то, что не потеряли... Один у меня строитель, а другой геолог...
- Да..., это конечно, - протянул я неопределённо, - подождите немного, построят они и найдут что надо, да возвратятся.
- Дай-то Бог, а то и не дождусь ещё. Вот если бы они мне внуков оставили, тогда бы было легче. А то оба – холостяки. Ты вот женат?
- Нет, пока нет, - вздохнул я.
- Вот! Все вы молодёжь живёте, не задумываясь о будущем. А будущее - это не только прогресс науки и техники, это в первую голову - наши дети и внуки. Если не будет у нас потомков, да если не обеспечим мы своим внукам и правнукам чистый воздух, воду, крышу над головой, тепло, еду, свободу, да светлую дорогу к добрым целям – то какое у нас будущее? Нет у нас будущего без потомков, без внуков. Запомни это, сынок...
Вот так в разговорах и в старческом ворчании мы доехали до города. Я поблагодарил старичка, пожелал ему, чтобы его сыны поскорей возвращались, да чтобы внуков было побольше, и пошёл своей дорогой.


***


Это была Барселона. Город был огромен, светел, его украшали удивительные по архитектуре здания, уютные площади и приветливые, гостеприимные люди. Довольно быстро я освоился с пользованием общественным транспортом, устроился в гостинницу. Всё было просто и бесплатно. Нигде не спрашивали документы, никто не был назойлив или груб. Все были вокруг вежливы и предупредительны. Я бродил по городу, заходил в магазинчики, в кафе, в музеи. Всюду радушно встречали меня, также как и других посетителей, вежливые служащие, хранители, эскурсоводы, в общем, те, кто всегда готов был прийти на помощь, показать, рассказать, обслужить. И никто не требовал за это плату!


***


Из Барселоны я на поезде поехал в Париж. Мне пришлось  сделать пересадку, чтобы пересесть на какой-то сверхскорый поезд, зато через четыре часа я уже был на месте. В Париже мне понравилось, там довольно просто было сориентироваться, потому что почти отовсюду были видны главные ориентиры  – живописная Сена, ажурная Эйфелева башня и Сакре-Кёр на высоком холме. Два дня я  бродил по Лувру, восхищаясь живописью, скульптурами. Там можно было запросто заблудиться, переходя из одного отдела музея в другой. Потом я гулял по городу, сидел в уютных кафе, наблюдая за безалаберной жизнью парижан и туристов. Туристы куда-то летели, пытаясь успеть всё увидеть, запечатлеть на свои камеры. Лишь художники на Монмартре и на берегах Сены неспешно ложили на холст мазки, чтобы запечатлеть не только красивый вид, но и ту невидимую субстанцию или ауру, которая продолжает жить в шедеврах.  Эта аура открывается не всем, а лишь тем, кто способен, откупоривая бутылку, ощутить все тонкости аромата хорошего вина.


***


Потом я решил полететь в Лондон. В аэропорту я зарегистрировался на рейс, для чего мне не понадобилось никаких документов. Регистрация нужна была только для того, чтобы пассажиры были уверены, что на данный рейс есть свободные места, то есть для того, чтобы избежать путанницы. Во время полёта стюардесы предлагали напитки и газеты. Газеты были в основном на французском и на английском, поэтому я выбрал единственную на испанском - «Mundo Obrero» и принялся изучать новости. Газеты почти никто не читал, все уткнулись в экраны, которые у каждого были перед носом. Кто смотрел фильм, кто слушал музыку, кто играл в игры. Полёт практически не занял времени, я даже сразу не понял, что мы уже сели в аэропорту Хитроу. Когда я выходил из самолёта, ко мне подошёл парень.
- Я вижу, что у Вас испанская газета... вы испанец?
Мне ни к чему было скрывать свою национальность, и я с готовностью принял предложение земляка вдвоём  осматривать достопримечательности Лондона.  Его звали Вито, был он простым работягой с Балеарских островов, решивший посмотреть свет.
- Я, конечно, бывал на всяких экскурсиях, но там как-то всё в спешке, всё чересчур заорганизованно,  а мне хочется самому побродить, постоять, где хочу, - объяснял Вито мне своё решение путешестовать в одиночку. При его живом и общительном характере трудно было представить, что он вообще может этаким отшельником бродить печально по музеям.
Мы с ним в один день пробежали по всем городским музеям, нигде особенно не задерживаясь. Вито болтал безумолку и куда-то торопился. Мы переночевали в гостиннице у Тауэра, а на следующий день махнули в Виндзор, где, оказывается, до сих пор проживали потомки английских королей. Подходя к высоким башням знаменитого средневекового замка, мы заметили толпу, собравшуюся под каменной стеной.
- Что тут такое происходит? – спросил Вито. Я прислушался к голосу, где-то за головами толпы и услыхал:

To be, or not to be, that is the question...
Whether 'tis Nobler in the mind to suffer
The Slings and Arrows of outrageous Fortune,
Or to take Arms against a Sea of troubles,
And by opposing end them: to die, to sleep...


- Это Шекспир. Наверно бродячие артисты Гамлета представляют, - пояснил я Вито. И продекламировал тихонько на испанском:

Быть или не быть, вот в чем вопрос...
 Достойно ль смиряться под ударами судьбы,
 Иль надо оказать сопротивленье
 И в смертной схватке с целым морем бед
Покончить с ними? Умереть. Забыться.
И знать, что этим обрываешь цепь
 Сердечных мук и тысячи лишений,
Присущих телу. Это ли не цель Желанная?
 Скончаться. Сном забыться.
Уснуть... и видеть сны?

- Ах, вот оно что, - протянул Вито, - а я думал, что англичане решили революцию устроить...


***


Лондон быстро наскучил моему новому приятелю Вито, так что вскоре мы уже перелетели Атлантику и очутились в Рио. Рио де Жанейро встретил нас гремящей музыкой и пестрыми одеждами. Впрочем, многие тут вообще были практически без одежды... Это был какой-то невообразимый праздничный карнавал, длящийся бесконечно. Танцующие самбу полуголые танцовщицы явно вогнали в краску моего юного друга.  Зрители тоже были в ярких костюмах и также танцевали.
Все веселились и радовались, только на меня от этого веселья напала хандра. Вито не понимал моей печали, глаза его горели...
- Друг, ты подожди, сейчас закончится карнавал, и мы поедем а столицу, в город Бразилиа. Представляешь, ещё в середине 20 века талантливые архитекторы Нимейер и Лусио Кошту разработали проект города будущего! Там есть на что посмотреть! Ну, что ты хандришь? 
 Я не стал ему объяснять причину своей печали, не стал рассказывать про Изабель.  Зачем портить парню отдых?


***


На следующий день он записался на курсы самбы, а я сослался на срочные дела и попрощался с ним. Ближайшим рейсом я отбыл в Нью-Йорк. Когда мы прибыли в международный аэропорт имени Джона Кеннеди, то каждому пассажиру, прибывшему  из свободного мира, выдали пачку долларов и пластиковую карту, по которой можно было получить необходимую сумму денег в любом банкомате. На выходе из паспортно-таможенной зоны выяснилось, что здесь необходимо иметь удостоверение личности. Впрочем, мне тут же выдали временный документ, в котором стояли мои имя и фамилия, которые я сообщил ещё во время регистрации в Рио. Документ был с моей фотографией и выглядел также, как пластиковая карта для получения денег.
- Вы нас извините, - объяснил мне служащий, - у нас тут хоть и социализм, но почти всё так же, как в особых зонах.
- Давайте, я Вам всё объясню, - подхватила меня под локоть негритянка с пышными формами, - я сразу заметила, что вы тут впервые. У них всё так запущено, как в особых зонах. А всё потому, что США была самой богатой сверхдержавой. Они как привыкли сотни лет «делать деньги», так и не могут никак отвыкнуть. Правда другие штаты постепенно привыкают  к безденежному обмену, а вот Нью-Йорк,  Калифорния, Техас, Иллинойс и Флорида, где проживали самые состоятельные граждане США – в этих штатах никак не могут понять, что не в деньгах счастье. Тут они и спекулируют, и жульничают, всё чтобы побольше денег иметь. А зачем вообще эти деньги? У нас ведь, по всем у миру, что надо - то и взял в магазине. Зачем кому лишнее? Лопнуть что ли от жадности? А у них это как болезнь... Их в обычный мир выпускают только по визе, да и то с ограничениями. Они так и норовят всего нахватать в наших магазинах в больших количествах. Нахватают, а потом торгуют... деньги делают. Тьфу! Да, кстати, будьте тут осторожней. Зазеваешься – вмиг карманы обчистят!
Я невольно бросил взгляд на многочисленные сумки и узлы, которые негритянка толкала перед собой на тележке. Негритянка заметила это и засмеялась:
- Не подумайте, что я тоже собралась спекулировать. Это просто подарки знакомым, а их у меня здесь много.
Действительно, на выходе из терминала её ожидала немалая толпа встречающих, шумно приветствующих свою знакомую. На меня тоже тут же набросились таксисты, желающие тут же домчать меня до Манхэтена.  Негритянка заметила моё замешательство перед назойливым такси-сервисом, и крикнула мне вдогонку:
- Не садитесь к таксистам, они обдерут Вас как липку. Да ещё настоитесь в пробках.  Часа два, как минимум. Лучше возьмите AirTrain и доедьте на нём до ближайшей станции метро. Это будет дешевле и быстрее во много раз!
Я кивнул, улыбаясь этой доброй женщине, и последовал её совету.


***


 Нью-Йорк с его небоскрёбами был огромен и шумен. Тут действительно на каждом шагу надо было доставать кошелёк и платить, платить, платить... при чём цены на всё абсолютно были явно завышенными. Номер в пятизвёздочной  гостиннице стоил так дорого, что я предпочёл всё же взять такси и попросил найти таксиста мне гостинницу подешевле. Устроившись в гостинице, я ходил по городу, осматривая достопримечательности, поражаясь высоте небоскрёбов и пестроте шумной толпы. Тут тоже иногда попадались пионеры, как и в городах нормального свободного мира. Но эти пионеры не ходили строем, а рыскали в присутственных местах и собирали пустые бутылки и макулатуру. Я спросил двух пионеров в ковбойских шляпах, которые складывали пустые бутылки в пластиковый мешок, зачем они это делают... Один из них, в конопушках-веснушках,  посмотрел на меня так, будто я с Луны только что свалился:
- Ты что, дядя, неужели не понимаешь? Это же бизнес!
- Но вы же пионеры..., - я действительно не понимал.
- Ну, пионеры, ну и что? А кока-колу нам что, бесплатно нальют? – хмуро пробурчал конопатый пионер.
Пионеры отсалютовали  мне и отправились дальше заниматься своим маленьким бизнесом.


***


После Нью-Йорка я ещё побывал в Канаде и на Аляске. Горы, водопады, хвойные леса, яркие краски северной природы – всё это было необычайно. Переполненный впечатлениями, я решил вернуться домой, в Испанию.  Всю дорогу я вспоминал такой разнообразный мир, с которым мне удалось повстречаться на этот раз. Впечатления были незабываемыми. Как много людей в прошлом мечтали вот о таком мире!  Как им хотелось верить, что когда-нибудь сбудутся их мечты, что общество станет справедливым и у людей появятся огромные возможности для гармоничного развития! Впрочем, вряд ли кто мне поверит, если я опять окажусь в прошлом и расскажу обо всём, что я увидел, что я пощупал своими руками, попробовал на зуб... В лучшем случае меня с таким рассказом примут за психа или просто за враля. В худшем... Я даже не знаю, что может быть в худшем. Запрут в камеру для буйных душевно больных? Ну, не в тюрьму же... А имею ли я право НЕ рассказывать об обществе, достигшем коммунистических отношений в своём развитии? Может быть, всё же найти внимательного слушателя, который пускай с недоверием и скепсисом, но сможет выслушать меня до конца. Может быть, мне удастся убедить его, что я говорю правду, что в будущем действительно произойдёт то, о чём обычно говорят как об Утопии... Рейс Квебек-Мадрид прибыл в 20:30. Пассажиров встречали друзья и знакомые, звучали восклицания, приветствия, смех и шутки. Я шёл мимо этих радостных людей и грустил. Грустил о том, что меня никто не встречает, что нет со мной рядом чудесной девушки по имени Изабель.  Я никак не мог, не хотел поверить в её гибель...


***


Но вдруг меня кто-то окликнул. Смотрю, глазам не верю: меня тоже встречают! Даниэль с Мэрицей и Елена с Селестино машут мне рукой и спешат с цветами. Как же они узнали, что я прилетел этим рейсом? Или может быть, они случайно оказались в аэропорту... Но они не оставили мне времени на вопросы, а наоборот принялись расспрашивать о том, где я был и что видел. Так вот, разговаривая, сели мы в ихнюю «тарелку» и полетели в какой-то старинный замок, где был оборудован симпатичный ресторанчик в одной из башен. Мы пили кофе, вино, кушали фрукты... И мне стало с ними веселей... Потом мы стреляли в тире, бросали шары в кегельбане... Вечер получился замечательный. Но всё равно, я решил сделать то, о чём думал всю дорогу. Как бы невзначай спросил у Селестино, где находится эта буржуйская  зона, мимо которой мы пролетали ещё в самом начале нашего того полёта. Он поинтересовался: - А на что это тебе?
- Да так, - говорю, - чтобы ненароком туда не вляпаться... А то я люблю путешествовать, особенно пешком. Надо хотя бы приблизительно знать, где эта зона расположена.
- Ну, это не секрет, - сказал Селестино и подробно рассказал, где находится зона и каким транспортом до неё проще добраться.
 - И хоть я тебе не советую туда ходить, - говорил мне Селестино, - но всё же на всякий случай скажу, что завтра будет у них «день открытых дверей», что означает, что любой желающий, достигший 18 лет, может беспрепятственно войти в зону и выйти. На это время все защитные системы отключены для тех, кто входит со стороны внешнего мира, так что можно не опасаться пострадать от удара током или облучения. А вот тем, которые вздумают выйти изнутри, тем пройти не удасться...  Кстати, в истории России был тоже подобный день, который назывался Юрьев День. Тогда рабы могли переходить от одного хозяина к другому. Наверняка тоже не шибко большой праздник был для рабов, однако согласно буржуйской «демократии» это уже «выбор», и это хорошо... Кстати сказать, и в нашем обществе случаются такие вот нелепости, когда какой-нибудь гражданин неожиданно решает отправиться в «зону». Причины бывают разные. Один идёт для того, чтобы пощекотать себе нервы, получить порцию адреналина, другой хочет помочь бороться за права и свободу своим братьям из зоны, третий  ждёт от зоны захватывающих приключений... В итоге любой из этих типов получает приключения на свою задницу. Люди, живущие в нашем мире, не имеют никакого представления о жизни «там». Там ведь за всё надо платить деньги, там драконовские законы, там преступность на каждом шагу. Хорошо, если человеку там повезло, если он не умер от голоду, от бандитских ножевых ран или не пропал вообще... Тогда он может заявить в полиции в течении недели, что он не является подданным данного государства и желает покинуть зону. Ихние власти обязаны так же в течении недели предоставить человеку такую возможность. Но они не спешат это делать и тянут до самого конца, пытаясь сбить человека с толку, пытаясь ввести его в заблуждение, чтобы использовать в своей пропаганде или ещё в каких целях. Бывает, что перед человеком разыгрывают целый спектакль, чтобы навесить на него какое-нибудь преступление. После этого они шантажом и угрозами принуждают к шпионажу в пользу зоны.
- А что за валюта у них в ходу? - спросил я. Селестино подлил мне и себе немного вина из бутылки и сказал:
- У них в ходу евро, но в обменном пункте принимают и доллары. В общем-то, все зоны имеют свою валюту, но так как между зонами существует визовое сообщение, то всякая валюта у них конвертирована – доллары, евро, франки, рубли, фунты стерлингов... Да хватит о них, Алекс, давай лучше присоединимся к нашим друзьям на террассе.
Мы подошли к остальным, которые на террассе рассматривали звёзды в телескоп.
- Как вы всё-таки узнали, что я прилетаю этим рейсом? – спросил я Елену.
Она посмотрела на меня, затем перевела взгляд на Селестино. Тот кивнул.
- Алекс, всё же ты был ранен, потерял немало крови. А тут ещё отправился в путешествие. И у тебя ведь здесь больше нет знакомых, кроме нас? Мы беспокоились за тебя.
- Но неужели так легко найти в этом мире человека?
- В нашем мире никто не потеряется, - улыбнулась Елена, - и к тому же Селестино не только пилот, но и агент службы безопасности. Для него было совсем просто навести справки о тебе, тем более, что ты не скрывался под чужим именем.
- Но ты, Алекс, конечно не всё нам рассказал..., - подмигнул Селестино.
- Вот как? С чего вы взяли?
- Ну, во-первых, у тебя отсутствует чип с кодом идентификации, как это принято в буржуйском мире, да и в тех же штатах тоже. Но ни в каких картотеках нашего свободного мира ты также не значишься...
- Может быть он инопланетянин? - шутливо предположила Мэрица. Они оставили телескоп и тоже присоединились к нашей беседе.
- Нет, на инопланетянина он не похож! – запротестовал Даниэль, - всё-таки он человек, я это чувствую. А я никогда не ошибаюсь! Правда, Мэрица?
- Да, милый, ты конечно прав! – сказал Мэрица и обняла своего мужа.
- Ты, не подумай, Алекс, что мы тебя принимаем за какого-нибудь шпиона, - извиняющимся тоном продолжал Селестино, - но ты нас поставил в тупик... Откуда ты?
Я задумался на мгновение. Как ни симпатичны мне были эти добрые люди, но всей правды я сейчас рассказать им не мог. Тогда я попытался рассказать в иной манере:
- Понимаете, так получилось, что я тоже чувствую себя словно заброшенным из другого мира... Мне кажется, что я совсем недавно прибыл из далёкого прошлого... И я всё ещё живу в том мире, а этот кажется мне иллюзорным. Всё это как наваждение, но у меня такое случается уже не первый раз...
- Бедный Алекс, - промолвила Елена, - у тебя наверняка раздвоение сознания. Может быть, ты где-то лечился, а потом просто встал и пошёл... Завтра же я постараюсь навести справки в министерстве медицины. Ты не волнуйся, мы поможем тебе...
Замечательные друзья! Но вряд ли они смогли бы мне помочь...


***


Буржуйская резервация


Уже далеко за полночь мы вернулись в кафе к Даниэлю и Мэрице. Селестино и Елена тоже остались ночевать здесь. Рядом с кафе был небольшой отель, где для всех нас нашлись комнаты.
Утром, когда все ещё спали, я поднялся, позавтракал. Захватил с собой бутерброды, воду, какие-то консервы в магазинчике, который в этот час был абсолютно безлюден, и отправился в путь. Через полтора часа я добрался до границы зоны. Действительно, прошёл мимо полосатых пограничных столбов с круглыми шишками на концах в том месте, где было свободно от колючей проволоки, и пошёл по заросшей колючим кустарником тропинке. Было видно, что тут давно никто не ходит.  Небольшой лесок, за ним поля я предолел довольно быстро и оказался на окраине города. Грязные улицы с худосочными деревьями, серые обшарпанные здания, дети, ковыряющиеся в песочнице, мамаши с колясками, с сигаретами в зубах. Это, наверное, были рабочие кварталы. По обеим сторонам улицы было припарковано много легковых автомобилей, старых с поцарапанными кузовами, с ржавыми колёсами. Некоторые с проколотой резиной, выбитыми стёклами, снятыми дверками.  Машин, проезжавших мимо, было очень мало. Каждая машина нещадно пылила и дымила отвратительно смрадным дымом. Иногда попадались заброшенные стройки или полуразвалившиеся дома. Людей на улицах было немного. Ближе к центру города стали попадаться небольшие магазинчики, пивные. Тут народу было уже побольше. Среди разношёрстной публики сильней всего выделялись полуобнажённые красотки со сногсшибательными причёсками, с ярко намазанными помадой губами. Девицы эти принимали соблазнительные позы и приставали к прохожим с неприличными предложениями. Между невысокими зданиями этой улочки просматривались огромные дома, небоскрёбы. Грохоча колёсами над  домами, пролетел трамвай по узкому мосту. Откуда-то неслась громкая музыка: «Тук-тук-тук, бздынь-бздынь-бздынь, трата-та-та... Ух!». Тут улочка поворачивала влево, а прямо вёл совсем узкий проулок, за которым был проход между домами, выглядевший как щель. Я решил пройти через проход, чтобы сократить путь. Перед проходом тасовалось несколько проституток, которые при моём приближении облепили меня и стали наперебой предлагать свои нескромные услуги. Я попытался вежливо их попросить оставить меня в покое, но они словно в раж вошли, пытаясь совратить меня своим стриптизом. Тогда я разозлился и грубо растолкал их, намереваясь идти дальше. Но тут, словно из-под земли выросли крепкие парни, вероятно сутенёры этих девиц.
- Эй, малый, тебе не нравятся наши девочки? А что ты вообще делаешь в нашем районе?
- Мне надо пройти, - сказал я угрюмо.
- Заплати и пройдёшь, - нагло ухмыляясь, сказал один хмырь в кожанной куртке, приблизившись ко мне вплотную и выпуская прямо в лицо вонючий дым из своей сигарилы.
- Отойдите прочь! – процедил я сквозь зубы. Тем временем эти парни обступили меня со всех сторон. А этот, что дымил перед моим носом, он толкнул меня вдруг в грудь. Сзади кто-то подставил подножку, и я упал на землю. Тут же меня принялись пинать ногами все эти подонки. А девицы визжали и подначивали их:
- Дай ему, врежь ему хорошенько. Ишь ты какой! Мы ему не нравимся, значит? 
Но тут словно шквалом их всех сдуло. Я с трудом поднялся на ноги и заметил, что в мою сторону идут трое полицейских. Один из них подошёл поближе и сказал:
- Да, повезло тебе, в рубашке родился наверно. Живой... Вчера на этом самом месте мы двух покойников обнаружили... Наверно та самая банда... Ну, ладно, пойдём с нами, отвезём тебя к доктору. Как тебя отделали...


***


Доктор смазал мне раны йодом, залепил пластырем и потребовал за свои услуги 30 евро. Но у меня были только доллары... Доктор подумал, что-то посчитал про себя и взял у меня 50 долларов.
- Так по курсу выходит, - пояснил он мне. – Ты учти, если не имеешь евро, то иди скорей в обменный пункт и поменяй свои баксы, а то скоро вечер, всё будет закрываться. Так и останешься без копейки денег на улице. Я тебе не позавидую тогда, доктор тебе уже не понадобится. Если ты не местный, то сними лучше номер в гостинице на ночь.
Я поблагодарил доктора и пошёл по городу. Действительно, лавки все закрывались одна за другой, только в кабаках в этот час начинала кипеть жизнь. Доллары у меня остались после посещения Нью-Йорка, так что в ближайшем обменном пункте я обменял доллары на евро. Когда я вышел из маленькой комнатёнки обменника, то обратил внимание, что за мной увязались пара угрюмых парней. Между тем вечерело, людей на улицах сразу стало совсем мало. Я решил, что на сегодня достаточно рисковал, поэтому свернул с тротуара в сторону дверей ближайшего отеля. Отель, судя по выцвевшей вывеске и вытертому линолеуму на полу, был явно недорогой. Плешивый толстяк у стойки взял с меня за ночь вперёд сорок евро и вручил ключ.
- Твоя комната на пятом этаже, направо. Лифта нет. Завтраков у нас нет, в двенадцать дня нужно заплатить или освободить номер. Туалет и душ найдёшь в коридоре. За пропажу вещей и денег мы ответственность не несём.


***


Номер был крошечным. Прямо у двери стояла койка, рядом с ней тумбочка и шкаф для вещей.
Стены номера были словно из бумаги, так что мне было слышно, как в соседнем номере кто-то всю ночь пьянствовал и пел песни.  В другом номере, судя по скрипу, кто-то занимался любовью.  А ещё через номер какие-то закадычные друзья скандалили и дрались до самого утра. Вдобавок меня покусали клопы. Утром я встал абсолютно невыспавшись, принял душ и, спустившись вниз про грязной леснице, молча оставил ключ плешивому.


***


Город ещё толком не проснулся. Дворники шуршали своими мётлами, грузчики гремели ящиками у дверей магазинов, гудели моторы грузовиков, развозящих товары. Какой-то гуляка брёл, шатаясь, норовя всё время вылезти на середину улицы, невзирая на сигналящие ему автомобили. По дороге я зашёл в маленькое кафе и заплатил там за крошечную чашку кофе пять евро. Съел бутерброд, который лежал у меня в рюкзаке, запил его кофе и пошёл дальше. Я знал куда иду, хотя многое, конечно, изменилось с тех пор, когда я тут был в последний раз. Это был тот самый городишко, где меня в числе других поставили к стенке и расстреляли. Меня как магнитом тянуло к тому месту, где нас держали в подвале фалангисты, где мы расстались с Изабель.
Следов той войны уже не осталось, вместо разбомбленных развалин давно выстроили другие кварталы, превратившиеся в старые развалины,  давно требующие ремонта. Но это был всё же тот самый город, в котором я неоднократно бывал. Так что, ориентируясь по остаткам былых домов и храмов, я добрался до той самой окраины, где нас тогда окружили и взяли в плен. И тот домишко тоже был на месте. Только сейчас это было давно пришедшее в негодность строение, крыша которого провалилась внутрь. Во дворе лежал всякий ржавый хлам и росла трава выше головы.
Я стоял и смотрел, вспоминая и переживая снова то утро. Если бы меня тогда не перебросило в другое время, то я был бы давно мёртв. Мне пришла вдруг мысль, что если бы смог попасть опять в тот же самый день, в то самое утро, то я сделал бы всё возможное и невозможное, чтобы спасти от смерти своих товарищей и Изабель. Если бы я мог только туда попасть опять! ... В моём мозгу разыгрывались разные комбинации... То я с гранатами выбегаю из-за тех кустов, то лежу на крыше соседнего сарая и стреляю по врагам из пулемёта... То какие-то друзья приходят на помощь, окружая со всех сторон двор, в котором полно было вооружённых до зубов фалангистов.  Я пробыл там почти до вечера, а потом пошёл в город.

 Опять снял номер в отеле, но на этот раз это было более приличное пристанище, без клопов, с туалетом и умывальником в номере. Душ, однако, был в коридоре. На следующий день  я бродил по городу в поисках работы, а в обед зашёл в кафе, чтобы подзаправиться, потому что я хорошо проголодался. Работу найти было не просто. Не требовались помощники в мастерские, никому не нужны были грузчики. Я купил газету у уличного торговца, уселся на лавочку в сквере, и принялся просматривать её в поисках объявлений о работе. Требовались развозчики пиццы со своей машиной, секретарши возрастом до 24 лет, мойщики окон с опытом работы не менее трёх лет. Приглашались девушки для работы в массажный салон с интимом, гарантировался высокий заработок. Нужен был портной, дизайнер, визажист, брокер, спичрайтер. Требовались менеджеры, супервайзеры, банковские служащие, продавцы с рекомендациями, сиделки в больницу, но не было ни одного подходящего для меня места.
- Что, брат, работу ищешь? – кивнул на газету пожилой, небритый, худощавый человек небольшого роста, присаживаясь рядом со мной на лавочку.
 – Эх... Когда-то и у меня была работа, а сейчас  я безработный, на мели.  Раньше всё было как-то по-другому, мне повезло трудиться на стройках, на заводах. Работа была нелёгкая, зачастую в ночные смены и ненормированная, без выходных. Но это была работа. Сейчас никакой работы нет, разве что каторжный труд за копейки. По причине кризиса теперь всё хуже и хуже. Берут только на такую работу, где надо таскать тяжёлое. На конвейер ещё можно попасть.  Можно ещё найти место, где интенсивный труд и где мало платят. А вот на это у меня уже ни сил, ни здоровья не хватает. Мне за пятьдесят, а после пятидесяти, даже после сорока, на работу не берут. Был бы помоложе, тогда конечно, а так - никаких шансов. Есть ещё синекура для избранных, где и делать ничего не надо, и при этом бездельникам сыпятся на голову немереные бабки. Это дурдом, это бессмыслица, это позор!
В нашем мире любой, кого постигло увольнение с работы  и безработица, обречён.  Безработного человека в нашем капиталистическом оазисе ничего доброго не ждёт. Дальше уже не жизнь, это  медленная смерть. Конечно, раньше было жёстче - концлагерь, крематорий... А теперь так подыхай... Пособие такое, что его не хватает, как не крути. Надо ведь платить за жильё, за электроэнергию... Заплатишь, а на еду и на одежду уже не хватает.
Я достал из кармана деньги и протянул этому измождённому человеку.
- На, возьми! Возьмите, мне они не нужны...
- Ну, парень, ты даёшь... даёшь мне, незнакомому человеку деньги? Ты, видать, парень не от мира сего... Я конечно очень благодарен...  Надеюсь, мне не надо будет за эти деньги кого-нибудь убить?
- Нет, просто возьмите эти деньги себе, они Вам нужнее.
- Да, давно уже я не держал в руках столько денег. Красивые бумажки... Ты думаешь, что я люблю деньги?
Этого ещё не хватало, любить деньги... Но без них в нашем мире нельзя... Необходимо их иметь, и необходимо тратить, чтобы что-нибудь нужное купить, чтобы выжить. С деньгами вроде как светлее...  Но самым светлым днём на Земле станет тот, когда повсюду отменят все Деньги! Деньги - это инструмент для обогащения самых бессовестных людишек, инструмент для совращения, разобщения, обмана...
И главное в том, что эти жлобы не только обокрали и продолжают обкрадывать весь народ, но они ещё украли будущее у наших детей и внуков. Мы все рождаемся одинаковыми и покидаем этот мир такими же голыми, какими и пришли в него. Почему же нет равенства в этой жизни?
Конечно, люди разные и думают все по-разному, но не будет счастья у человечества, если не ограничить эгоизм каждого Разумом, Совестью и гуманными законами. Как этого достичь? Только революцией! Нашему больному обществу нужна Большая Революция!
Спасибо тебе, добрый человек... Я вижу, что ты здесь чужой... Тебе не стоит оставаться здесь. Если у тебя есть хоть малейшая возможность, то уходи отсюда... У тебя есть мечта? Иди к ней! Не получается идти к ней? Ползи к ней! Не можешь ползти к ней? Ляг и лежи в направлении мечты! Слушай, а давай выпьем?
- Нет, - я покачал отрицательно головой, - мне надо идти. Я встал, пожал руку своему собеседнику и пошёл.
- Дай Бог тебе счастья! – услышал я его голос вслед.


***


Ноги сами собой привели меня к тому развалившемуся домику. Я постоял ещё некоторое время, затем развернулся и пошёл обратно в город. Вечерело. На моём пути встретилась старая церковь. Я вошёл в полуоткрытую дверь. Через разбитые витражи сквозило, внутри всё выглядело давно заброшенным. Даже скамьи кто-то побросал как попало. Я поднял одну из таких скамеек, сел на неё и принялся молиться. В своей молитве я не жаловался на свою долю, я просил у всевышнего только одного – увидеть ещё раз Изабель. И вдруг я вспомнил, что когда-то давно мне сказали, надо произнести трижды фразу... Как же там? ... Я мучительно вспоминал и вдруг эти слова словно высветились в моём подсознании - Veni, vidi, subsisto!
- Veni, vidi, subsisto! Veni, vidi, subsisto! Veni, vidi, subsisto! – свистящим шёпотом прокричал я в тишине. И тут же на моём плече я почувствовал чью-то руку. Волосы зашевелились у меня на голове от страха, от этого внезапного прикосновения. Я медленно обернулся и увидел в темноте силуэт монаха, одетого в тёмную рясу с капюшоном.
- Твоя молитва услышана, назови только век, - сказал монах.
- Двадцатый. Двадцатый век, - сказал я запинаясь.
- Ну, с Богом! - донеслось до меня напутствие монаха, и мне почудилось, что я слышу голос моего наставника Никодима. Я вскочил и сделал несколько шагов в сторону удаляющейся от меня тёмной фигуры...


***


...И тут я почувствовал, что что-то изменилось. Перестало сквозить, стало светлее. Это были всё те же церковные своды, но повсюду горели свечи. Чьи-то фигурки скользили в полутьме, кто-то зажигал ещё светильники у распятия, у Божьей Матери в огромной золочёной раме. Перекрестившись, я тихонько выбрался из храма. Было уже темно. Ощущение было такое, что в городе отключили электричество. Куда мне идти теперь? Я решил идти обратно, тем же путём, каким я пришёл в эту Богом забытую «буржуйскую зону». Я шёл, погружённый в свои мысли, и не замечал поначалу, что вокруг меня всё изменилось. Вот проехал мимо экипаж, запряжённый лошадьми, и копыта непривычно зацокали по брустчатке. Там прошли люди, одетые в длинные пальто.
- Извозчик! – крикнул почти на ухо господин в котелке и с тростью. На городских улицах горели редкие и тусклые фонари. И тут я понял, что монах мне не привиделся, что я похоже опять перенёсся во времени. Только куда?


***


Начало ХХ века
Ночь я провёл, устроившись на лавочке в небольшом сквере. А утром выяснил, что идти мне некуда. Случайный прохожий мне поведал, что на этот раз я угодил в начало ХХ века. Захотел в двадцатый век – вот и получил... Вообще-то я обрадовался, так как у меня появилась надежда дожить до того дня, когда я потерял Изабель. Я хотел было уже начать её искать, но потом понял, что я практически ничего не знаю о ней, откуда она, что было с ней до того момента, как судьба свела нас.  Следовательно, у меня была единственная возможность  -  это дожить до того памятного дня.  По моим приблизительным  прикидкам, сейчас искать её не имело смысла, так как она в это время была совсем ещё крошкой, если конечно вообще уже родилась. Однако мне надо было как-то провести это время, так что я устроился работать на обувную фабрику, где пришлось трудиться от зори до зори. Зарождавшийся капитализм в Испании старался выжимать из рабочих все соки, и это мне привелось испытать на себе. Естественно во мне клокотал протест против чудовищной эксплуатации человека человеком.


***


Испания в это время была очень отсталой и захудалой страной. Основное население  проживало  в  сельской местности, промышленность была слабая.  В стране назрел политической кризис, экономика была в упадке. В то время считалось, что «Европа заканчивается за Пиренеями», что Испания – это не Европа. Некогда богатая и могущественная, а теперь отсталая Испания утратила многие свои колонии, и выпала из исторического общеевропейского процесса.
После поражения Первой испанской республики в 1874 году старых заговорщиков сменила новая волна революционеров – принесших идеи Маркса и Кропоткина с Бакуниным. Анархизм, опиравшийся на старинное общинное самоуправление, был очень популярен в Испании, гораздо больше чисто коммунистических идей. Анархисты устраивали стачки, поднимали бунты, которые подавлялись властями с той же жестокостью, с которой террористы-революционеры кидали бомбы.


***


 В рабочем бараке таких как я работяг было, как селёдки в бочке.   У нас  возникла своего рода коммуна, мы по очереди готовили пищу и убирали помещение. Таким образом мы убивали двух зайцев - экономили на оплате помещения, а также весело проводили время в спорах на политические темы. Мы увлеклись идеями анархизма и горели желанием бороться  за свободу и счастье народа. Вечером, когда все ложились спать, я  пытался им рассказывать о том, какая жизнь будет в будущем, когда исчезнут эксплуататоры-буржуи, про то, что всё станет бесплатным, а работать люди будут совсем немного, потому что труд человека заменят умные машины. Над моими рассказами о будущем ребята смеялись и хлопали меня дружески по плечу:
- Алехандро, ты молодец, здорово сочиняешь!  Но это всё сказки, а соловья баснями не накормишь, нам надо уже сегодня задать перцу этим буржуям, а не лелеять себя мечтами о чём-то несбыточном...
 

***


И мои товарищи стали действовать. Забастовочное  движение охватывало всю страну. Бастующие выдвигали преимущественно требования экономического характера: увеличение заработной платы, сокращение рабочего дня...
 А потом всё чаще стали вспыхивать стихийные восстания. Под влиянием анархистской пропаганды происходили поджоги церквей и монастырей. Наша небольшая организация тоже встала на путь террора. Однако реакционный режим жестоко подавил народные возмущения, нанёс  ответный удар по террористам, выискивал зачинщиков и активистов. Скорый суд и казни анархистов привели к тому, что многим моим товарищам пришлось срочно перейти на нелегальное положение. У нас был свой человек в полиции, который раздобыл список лиц, которых власть приготовилась арестовать. В этом списке был и я. Пришлось скрываться. Кое-то из моих друзей оттправился в деревню к дальним родственникам или знакомым.
 У меня же не было ни родственников, ни знакомых. Сначала я отсиживался в своём старом, надёжном убежище, в пещере. Там я углубился в чтение литературы, особенно по истории. Тут до меня дошло, что мир стоит на пороге великой  русской революции.  Об этой революции было много написано в различной литературе будущего. Я понял, что жить во время этого предстоящего грандиозного исторического события и не участвовать в нём – это было бы непростительной глупостью. Мною завладела идея - как можно быстрее добраться до России. Я захватил с собой словарь русского языка, портативный плейер с языковыми упражнениями, который был размером со спичечный коробок, взял кое-что из пиратских драгоценностей, лежавших у меня «на чёрный день» в сундучке, и пробрался вечером в город.


***


- Алехандро! Ты с ума сошёл! – возмутился мой приятель, увидев меня, - тебя ищут днём и ночью, а ты гуляешь по городу... Везде шпики и засады! Пойдём, я отведу тебя на конспиративную квартиру, там ты будешь в безопасности. 
Однако всё моё существо противилось сидеть взаперти.  Мне хотелось участвовать в тех революционных событиях, которые происходили во всём мире, поэтому я стал просить своих товарищей, чтобы они придумали что-нибудь получше, нежели добровольное затворничество.  Главное, в чём я сейчас нуждался – это документы, с которыми я мог отправиться в путешествие. В ответ на мои просьбы, товарищи снабдили меня надёжными документами и переправили за границу.


***


 В Вене я познакомился с людьми из разных стран. Мне было довольно легко общаться по-немецки, так как в прошлом у меня была практика общения с немцами. Австрия, Швейцария, Франция были своего рода оазисом для всех мятежников и революционеров. Немало было именно русских изгнанников, занимавшихся написанием статей, готовившихся к революции. Однажды совершенно случайно в пивной я познакомился с одним русским. Он тогда напился и лез в драку с какими-то холёными маменькиными сынками. При этом он ругался по-русски. Эти здоровые оболтусы были втроём, и русскому не поздоровилось бы, если бы я вдруг не пришёл к нему на помощь. Увидев, что против них уже двое, эти здоровые бугаи позорно бежали. Русский тут же обнял меня по-братски и потащил за свой столик, где мы с ним выпили за победу над теми оболтусами. Тут за столиком было светлее и незнакомый мне русский стал вглядываться в моё лицо.
- Чёрт побери! – воскликнул он, - этого не может быть! Но я готов поклясться, что тебя зовут Алекс!
- Вообще-то меня зовут Алехандро, - ответил я, недоумевая, так как и предположить не мог, что меня тут вообще кто-нибудь знает, - но мои друзья иногда называют меня Алекс...
Тут русский вообще пришёл в восторг.
- Алекс! Как здорово, что я тебя вот так вот встретил! Я уже не думал, что увижу тебя когда-либо после Санкт-Петербурга.
- Но я никогда не бывал в Санкт-Петербурге, и вообще в России, - ответил я ему. Александр состроил очень смешную физиономию, подмигнул мне и сказал:
- Ясно, Алекс, ты тут инкогнито, выполняешь секретное задание... Так ведь и я тут не на курорте, мы тоже тут буржуев щиплем по-тихому... Так что, если не хочешь себя разоблачать, то я тоже сделаю вид, что вижу тебя впервые.
- Александр, я полагаю, что Вы меня с кем-то путаете, - сказал я ему, улыбаясь.
- Всё, всё! Ни слова больше, - сказал Александр, пьяно ухмыляясь, - всё это просто чудесное совпадение... Но так как меня тоже зовут Александром, как и тебя, то мы сейчас выпьем на брудершафт. 
Мы выпили на брудершафт с соблюдением всего этого смешного ритуала с поцелуями. Смешно, право...  Александр обнял меня и шептал на ухо:
  - Тебя, Алекс, мне на помощь послал сам Бог, ты мой спаситель! Ты ведь даже не догадываешься, что эта потасовка была нарочно спровоцирована этими молодчиками. Если бы не ты, то я вряд ли вышел живым из этого вертепа... Ну, ладно, тебе  ни к чему знать все подробности... Скажи лучше, чем ты сейчас занимаешься?
Я сказал ему, что живу в Вене всего несколько дней, в гостиннице, определённого занятия у меня пока что нет, пока что я лишь присматриваюсь к здешней публике, и подумываю чем заняться. А когда сказал, что мне хотелось бы побывать в России, что я мечтаю научиться русскому языку, то Александр немного подумал и сказал: 
- Так ты, значит, совсем не знаешь русский язык? Выходит, что я, в самом деле, обознался. Тот парень, тот Алекс, которого я знавал в Санкт-Петербурге, тот говорил по-русски великолепно... И как ты думаешь выучиться русскому языку? Ведь по книжкам языку не выучишься, надо говорить на нём с тем, кто с детства знает этот язык. Русский язык для европейцев кажется тяжёлым, а разговаривая со мной ежедневно, ты сразу начнёшь делать большие шаги в его изучении. Для того, чтобы изучить русский язык, тебе будет лучше перебраться ко мне. У меня большая квартира, там как раз есть небольшая комната для тебя.
И знаешь ещё что, Алехандро, Алекс... давай я буду  называть тебя не Алехандро, не Алексом, а Сандро, а? Так проще, а то придётся нам ещё с кем нибудь общаться, тогда возникнет путаница. Два Александра сразу... Не называть же нас Александром Первым и Александром Вторым, этак нас могут неправильно понять... И не тяни, давай завтра же перебирайся жить на мою квартиру, у меня полно места! И о квартплате можешь не беспокоиться, я достаточно богат.


***


Так что я перебрался жить к Александру, что было для меня очень удобно. Благодаря общению с ним, а также благодаря его общительному и весёлому нраву, я делал головокружительные успехи в овладении русским языком. Мне помогали также книги и те аудиоуроки, которые я захватил с собой из пещеры. Впрочем, у меня вообще была склонность к языкам, дар, можно сказать, от рождения.   Поначалу я даже не догадывался, что Александр каким-либо образом связан с революционерами, но потом мы с ним как-то постепенно разговорились на революционные темы.
После того, как я ему рассказал о репрессиях и арестах, из-за которых пришлось срочно покинуть родину, он стал брать меня на тайные сходки, где я познакомился и с другими русскими революционерами.


***


Александр часто вспоминал свою бурную жизнь на Родине, участие в революции 1905 года, дерзкие ограбления богатых ювелиров, называл имена своих товарищей, которые вместе с ним рисковали жизнью, добывая таким вот способам средства для вооружения боевых отрядов, для нужд партии, для издания рабочей газеты. Он говорил о тех, кто погиб под пулями жандармов или надолго загремел на каторгу.
Вообще тема экспроприации была любимым коньком моего друга. Речь велась о принудительном отчуждении имущества частных собственников и об ограблениях банков. На мои возражения, что таким вот образом отнимать деньги и ценности нехорошо, что это аморально. Александр горячо возражал:
 - Сандро, пойми, мы грабим награбленное.  Вот посмотри, вы у себя на фабрике возмущались тем, что фабрикант выплачивает за вашу работу жалкие гроши, справедливо полагая, что большую часть доходов от продажи произведённых вами товаров он бессовестно прикарманил себе. Однако на ваши просьбы фабрикант никак не реагировал. Чтобы заставить фабриканта прислушаться к вашим  требованиям, заставить заплатить вам больше, вам приходилось бросать в механизмы станков деревянные башмаки. Механизм станка заклинивало, работа всей фабрики останавливалась, и тогда администрации и самому фабриканту приходилось невольно выслушивать ваши просьбы. Тогда, опасаясь больших убытков из-за простоя фабрики, фабрикант мог пойти на уступки и добавить вам жалованье. Если рассматривать грубо схему вашего воздействия на эксплуататора- фабриканта, то это выглядит как принудительная экспроприация тех средств, которые по праву принадлежат рабочим, но которые присвоил себе паразит-фабрикант. Однако, по моему мнению, такой вот отъём своего законного у жулика-буржуя – это недостойное занятие. Я уверен, что справедливость надо устанавливать совсем другими методами. Надо не идти к буржуям на поклон, не выпрашивать, не вымаливать, а просто забирать у них то, что они отняли у трудящихся обманом, с помощью хитроумных схем обогащения. Все эти капиталисты только с виду такие вот благородные, вроде как умеющие наладить дело, хозяйственники, а на деле – это воры, жулики и мерзавцы, сколотившие свои капиталы грабежами, ростовщичеством, мошенничеством, да присвоением результатов чужого труда. Поэтому отнять у них полученные незаконным путём ценности и передать их законному их владельцу – народу – это действие является справедливым и благородным актом. Кроме того, боязнь того, что нажитое нечестным путём богатство будет у них отнято, страх самим сделаться нищим, как стали нищими те, кого они обобрали – эта боязнь и этот страх станет сдерживать их от бессовестного накопительства любой ценой. А это уже хорошо! Таким образом, экспроприация  экспроприаторов является объективной необходимостью, против чего, дорогой мой Сандро, вряд ли найдёшь чем возразить.
Вслед за этим мы сможем перейти к закономерному процессу ликвидации частной собственности эксплуататорских классов посредством изъятия средств производства у эксплуататоров в принудительном порядке и передачи их в собственность трудящихся.  Но это возможно будет только тогда, когда революция сметёт всю паразитическую систему, на которой держатся все эти короли, цари, капиталисты и прочая сволочь. Но революция наверно случится не скоро, потому что народ забит, не образовался пока ещё рабочий класс, который станет главным могильщиком эксплуататорского строя.
- Насчёт революции я согласен, - кивнул я, - конечно же, только с помощью революции можно одновременно сломать старую эксплуататорскую систему, и произвести коренное изменение в сознании народа. Только насчёт сроков ты, Александр, ошибаешься. Угнетённые народы, безжалостно обираемые сверхбогачами и их властью представляют собой противоречие с теми, кому принадлежат неслыханные богатства.  Весь мир находится в напряжении, мир находится на грани конфликта, который вот-вот разразится мировой войной. Война разрушит целые империи, приведёт к такой ситуации, когда сами собой будут вспыхивать революции.
- Да, я слышал такие разговоры о приближении войны, но что-то сомневаюсь, что она станет такой масштабной... Пока что нет нового Наполеона... А революции... В принципе возможны революции в Европе, но вот до нашей тьму-таракани российской они вряд ли доберутся...
- Александр, ты, по-моему, заблуждаешься. Революции в Европе возможно произойдут, только европейские монархи и капиталисты уже пуганые рядом революций, и давно придумали средства, как задавить любую революцию. Силы реакции в любой момент могут устроить экономическую блокаду любой стране, а затем ударить со всех сторон объединённой силой послушных режиму армий.  А вот в России уникальная ситуация. Война в Европе ослабит союзников, которые готовы прийти на помощь реакционным силам, а это даст преимущество восставшему народу. Если у победившей партии будет хорошо продуманная программа по целому комплексу преобразований, касающаяся как первоочередных задач, так и глобальных преобразований, то в ближайшие десятилетия в России будет построен социализм.
- Сандро! Твоими бы устами да мёд пить! Но ты не знаешь России, ты не знаешь, какая там дремучесть, там ведь и дорог приличных нет...
- Дорог нет? Так это в данном случае плюс, а не минус. Из-за бездорожья любая интервенция, которую направит против России мировая реакция, любая интервенция, пусть она хоть до зубов вооружена, застрянет в грязи бездорожья.
- Ха-ха-ха! Сандро, да ты стратег!

 
***


Однажды в большой квартире было много народа, все о чём-то спорили, барышни курили длинные папиросы, табачный дым стоял столбом. Александр мне сказал:
- Сандро, я сейчас познакомлю тебя с двумя революционерами.  Идём со мной!
Эти двое сидели среди этого шума и столпотворения, и, как ни в чём ни бывало, обсуждали какую-то статью, а Александр подвёл меня к ним и просто представил:
- Это Сандро, прошу любить и жаловать! Между прочим, наш человек, тоже скрывается от охранки за теракты.  Сандро, это Иванович, а это Владимир.
- Сандро? – удивлённо обернулся черноволосый лохматый мужчина с роскошными усами, похожий на испанца, которого Александр назвал Ивановичем, - Неужели земляк из Иверии?
И он продекламировал:

 Цвети, родная Иверия!
  Ликуй, родимый край...

Я смущённо улыбнулся: - Я из Иберии.
- Вот, как? Земляка встретил? Это здорово, надо непременно это отметить! – поднял голову от рукописи лысый, который тоже был с усами. Лысый замечательно картавил. Он огляделся по сторонам и крикнул кому-то за облаками сизого дыма: - Дружище, принесите нам четыре стакана горячего чаю!
И широким жестом пригласил нас за стол:  - Да вы присаживайтесь, придвигайте поближе стулья. Не каждый день тут за границей встречаются земляки!
Мы присели на стулья, и вблизи мне показались знакомыми лица этих усачей.  Александр рассмеялся:
- Как мы вас разыграли? Вы обратите внимание на игру слов:  Иверия и Иберия. Иверия – она же Грузия, и Иберия - полуостров между Испанией и Португалией.
- Так, так, так..., - лысый задумался, - а я где-то слыхал, что названия Иберия и иберы употребляют в отношении Грузии и грузин. Есть предположение, что Иберия Испании и Грузии происходят от одного общего корня и служат доказательством родства обоих народов. Вот скажи, чем издревле занимались ваши предки, молодой человек?
- У нас привыкли выращивать виноград, держали овец, обрабатывали землю, - сказал я.
- Так и у нас, - подмигнул мне Иванович, улыбаясь, - у нас тоже растят виноград, делают овечий сыр.
- А чем Вы, э... Сандро, занимались у себя в Испании? Кто Вы  по профессии?
- Да мне за разную работу приходилось браться, последнее время я работал на фабрике, там обувь делают...
- И тут совпало! – поразился лохматый усач, - мой отец тоже сапожник, и мне приходилось тоже ему помогать.
- Если столько совпадений, то наверно не случайно..., - рассмеялся лысый усач, - значит, есть общие корни у испанцев и грузин, хотя они сейчас живут друг от друга на большом расстоянии. Так что этот забавный казус очень даже перекликается с темой, которую мы только что обсуждали с Кобой, пардон с Ивановичем... Мы как раз говорили о происхождении наций и их роли в образовании государств... Да, любопытно...
- Ильич, - заговорщицки склонился к лысому Александр, - недавно мы дискутировали на тему революции, так мой друг Сандро полагает со стопроцентной уверенностью, что скоро будет война, и в России неизбежно произойдёт революция.
- Да о грядущей войне говорят некоторые, но что касается революции... Я тоже хотел бы этого, - улыбнулся лысый, - однако главная движущая сила революции – пролетариат в России - пока что слабоват... У нас ведь совсем недавно была попытка революции. Крестьяне поднялись на борьбу против помещиков. Но они еще не понимали, что без свержения царя невозможно свергнуть помещиков, они не понимали, что царь действует заодно с помещиками, и значительная часть крестьян еще верила царю и возлагала надежду на царскую Государственную думу.
- Если ждать пока в стране образуется пролетариат, - сказал я, то можно вообще не дождаться революции. А что если обратиться не только к рабочим, но ко всему  народу с яркими и понятными лозунгами?  Например: Фабрики и заводы – рабочим, Землю – крестьянам! Свободу – угнетённым! Все на борьбу с паразитами! ... И подкрепить эти лозунги сразу же принятыми законами новой народной власти... В таком случае будет обеспечена поддержка революции широкими массами трудящихся.
- Любопытно... – задумчиво проговорил лысый, а я продолжал:
- Главное, что у вас есть возможность для агитации и пропаганды своих идей, для того, чтобы в простом и понятном виде донести до каждого эти лозунги и что за ними стоит. У вас есть рабочие газеты!  Взять того же Наполеона ... Если бы у него были такие возможности, как у вас с вашими «Искрой» и «Правдой», то он победил бы в 1812 году. Ведь при том, что Бонапарт был с одной стороны захватчиком, он одновременно являлся тем, кто нёс с собой прогресс и свободу. Невольно являясь преемником революционных идей французской революции, Наполеон гарантировал народам освобождение от рабства, он отлучал церковь от государства, вводил прогрессивные по тому времени законы, основывал школы и институты для всего народа. Если бы у тех крепостных крестьян, которые поднялись против него с вилами и граблями, словно против антихриста, если бы у тех крестьян была в руках ваша газета «Правда». Если бы им смогли рассказать о том, что помещики обманывают их, что «супостат» идёт их освободить от крепостного права, от жестокой эксплуатации и бесправия – то исход войны 1812 года мог быть совсем иной...  Наполеон не просто так потерпел поражение, его со всех сторон окружали непримиримые враги, которые набросились на него со всех сторон, как только почуяли, что он ослаб... И врагами этими были самые реакционные силы – аристократия, духовенство, да ещё одураченные этой реакцией тёмные и забитые простые люди.
- Ну, это конечно спорное предположение о некой благородной миссии Наполеона,  - нахмурился лысый, - всё-таки Наполеон был завоевателем... Вряд ли можно было ждать от него райской жизни... Но о значении и роли печатного слова, тут Вы правы... Я тоже неустанно об этом говорю... Ну, что ж, приятно было познакомиться! А сейчас вы, товарищи, прошу прощения, нам с Кобой, пардон с Ивановичем... надо архисрочно поработать с одной важной статьёй. Надеюсь, что мы ещё увидимся и побеседуем.


***


И только когда мы возвращались домой,  до меня дошло, почему мне казались знакомыми эти Иванович и Владимир. Это же были известные мне по фотографиям, фильмам выдающиеся революционеры – Сталин и Ленин! Только обычно их изображали иначе: Ленин всегда был с бородкой, а тут только усы, Сталин почему-то всегда был в военном френче... А тут они оба выглядели щёголями в тёмных костюмах, с накрахмаленными белыми воротничками рубашек, поверх которых были повязаны модные галстуки.
Мне хотелось прямо тут же вернуться и ещё раз поговорить с ними. У меня было столько вопросов к ним, столько полезного я мог бы им рассказать о том, что ожидает их в будущем... Но вернуться и снова бесцеремонно  помешать им в их занятии, это было конечно не удобно. Впрочем, я надеялся, что в ближайшее время  ещё встречусь с ними.


***


Однако мои планы на ближайшее время неожиданно изменились. Александр как-то пришёл озабоченный и тут же сообщил причину своего беспокойства:
- Сандро! Тут у нас в Вене выходит популярная социал-демократическая газета «Правда» под редакцией Троцкого, и так получилось, что доставить тираж в Петербург некому. Кого ни возьми, на российской границе будет арестован охранкой. У них там на каждого дело заведено.  Так вот я подумал, а что если ты съездишь в Россию, доставишь газету? Тем более, что ты как-то говорил, что мечтаешь побывать среди наших бескрайних полей и снегов... Насчёт дорожных расходов и всех формальностей можешь не беспокоиться, это всё с лихвой тебе выплатят заранее. Ну, соглашайся, Сандро!


***


 Разумеется, я согласился, и таким образом оказался в Санкт-Петербурге. Груз дошёл без проблем, так что подпольщики, встретившие меня  на вокзале, были очень обрадованы. В сопроводительном письме обо мне говорилось, как о надёжном человеке, на которого можно положиться. Мне тут же предложили развозить газеты по российским городам. Я согласился, так как  мне самому хотелось узнать поближе эту далёкую от Испании страну. Так я превратился в курьера, играя роль не только доставщика газет, но выполняя и более ответственные поручения.  Теперь моя жизнь проходила под стук колёс в вагонах поездов и в дешёвых гостиницах. Целыми днями я общался со случайными попутчиками, с проводниками, встречался с незнакомыми людьми на конспиративных квартирах.


***


 Однако 15 июня 1914 года в Сараеве был убит наследник австрийского престола эрцгерцог Франц-Фердинанд, что послужило толчком к началу первой мировой войны. Возвращение в Вену стало невозможным, так как Австро-Венгрия объявила России войну. Моё пребывание с австрийским паспортом в российской столице становилось весьма двусмысленным. В любой момент меня могли заподозрить в шпионаже и подвергнуть аресту. К тому же все мои финансы подошли к концу. Мне пришлось обратиться к тем товарищам, которым я доставил тираж газеты, и просить их, чтобы они снабдили меня какими-нибудь документами и помогли устроиться на работу. Товарищи послали меня к Филимонычу, специалисту по изготовлению фальшивых документов. Это был старый политкаторжанин, дедуля туговатый на ухо, в пенсне с толстыми стёклами. Филимоныч прочитал записку, в которой излагалась суть дела, и спросил меня:
- Тебя как звать-то?
- Сандро, - ответил я.
Дедуля склонился низко над бумагой и стал записывать, говоря вслух: - Значит Андрон...
- Фамилия как?
- Фамилия..., - повторил я, соображая какую фамилию мне назвать, а дед уже писал то, как он услышал, вслух говоря:
 - Ага, Ивлиев... Ну, судя по всему, ты родился приблизительно в 1889 году... А? Угадал? А по виду ты на наших, псковских похож. Так что так и напишем, село Михайловское, Псковской губернии.

Вот так с лёгкой руки старого политкаторжанина, туговатого на ухо и подслеповатого, я стал русским, православным,  Андроном Ивановичем Ивлиевым... Под этим именем товарищи меня устроили слесарем на Путиловский завод.
Основной продукцией завода были паровозы, вагоны и рельсы, да художественное литьё. С началом войны производство перестроилось на выпуск военной продукции. В связи со стратегической важностью предприятия, рабочих завода на военную службу не призывали, так что многие рабочие, в том числе и я, избежали участи превращения в пушечное мясо. На новом рабочем месте я скоро вполне освоился, после чего я с головой окунулся в подпольную деятельность. Ощущение того, что я тоже причастен к подготовке к великим свершениям, наполняло меня гордостью и придавало сил.


***


В первые годы войны  преобладали патриотические настроения в русской армии. Солдаты - вчерашние крестьяне, были готовы  с радостью сложить головы  за Веру, Царя и Отечество. Указом царя Санкт-Петербург был переименован в Петроград, в тон антигерманским настроениям в обществе.  Но после некоторых успехов поначалу, театр военных действий стал складываться не в пользу российской армии. Ошибки русского командования и несогласованность действий привели к затяжной окопной войне.
Для России дальнейшее продолжение военных действий превращалось в катастрофу. Экономика страны испытывала постоянные потрясения, росли цены на продукты. Россия потеряла в войне убитыми примерно 2 миллиона, так что отношение солдат к войне стало меняться, наблюдалось серьезное ухудшение дисциплины. Российское управление оказалась недостаточно подготовленным к войне. В стране нарастало революционное движение, а к началу 1917 года в стране уже назрел общенациональный кризис.


***


В среде лидеров государственной Думы и прогрессивно настроенных офицеров Петроградского гарнизона уже с декабря 1916 года шла подготовка к свержению, потерявшего свой авторитет, царя Николая II.
В начале 1917 года по крупным городам России прошли стачки, демонстрации, забастовки. В  феврале в Петрограде был намеренно создан дефицит хлеба, что привело к возмущению народа.  18 февраля началась  забастовка рабочих Путиловского завода, на котором работали десятки тысяч человек. К 23 февраля  забастовка переросла в демонстрации и митинги рабочих под лозунгами «Долой войну!», «Долой самодержавие!», «Хлеба!». Возникли стихийные беспорядки, которые привели к столкновениям с полицией и послужили началом Февральской революции в Петрограде. Важным обстоятельством стало то, что войска в Петрограде отказались стрелять в рабочих и стали переходить на сторону восставшего народа.
Восставшие рабочие и солдаты стали арестовывать царских министров и генералов, освобождать из тюрем революционеров. Освобожденные политические заключенные включались в дело революционной борьбы. Руководство большевистской партии выпустило манифест с призывом к продолжению вооруженной борьбы против царизма, к созданию Временного революционного правительства. Февральская буржуазно-демократическая революция победила. Весть о победе революции в Петрограде распространилась в других городах и на фронте, рабочие и солдаты всюду стали свергать царских чиновников.


***


В результате победы этой революции в России была свергнута монархия, были провозглашены  основополагающие права и свободы человека. Но вряд ли стоило обольщаться провозглашёнными свободами, потому что все обещания новой буржуйской власти оказались на поверку пустыми.
После революции Временное правительство заявило о том, что страна остается верной своему долгу перед союзниками. Главную роль в стране, по мнению Временного правительства, должна играть буржуазия. Социально-экономические проблемы почти не были затронуты. В решении земельного вопроса развернулась борьба. Большинство партий сходилось в том, что земля должна перейти в руки крестьян, однако Временное правительство настаивало на запрете захвата помещичьих земель.
 Временное правительство считало, что именно победа должна объединить страну. Была бы победа, а все вопросы как-нибудь рассосутся сами по себе после победы...
Была объявлена война до победного конца.  Однако попытки наступления окончились провалом. В конце концов,   российская армия  оказалась полностью деморализованной.


***


Для преодоления кризисной ситуации в начале марта 1917 года были созданы продовольственные комитеты, а 25 марта введена карточная система на выдачу продовольствия и хлебная монополия: весь хлеб подлежал продаже по твердым ценам государству. Однако эти меры не нормализовали снабжение, а нехватка хлеба привела к тому, что правительство было вынуждено повысить цены на хлеб вдвое, но и это не помогло.
Неразрешенность важнейших проблем, пассивность реформаторской деятельности, политические кризисы, министерская чехарда привели к падению авторитета Временного правительства. Альтернативой ему стали большевики, выступавшие за более радикальные реформы.
Победившая революция опиралась на Советы рабочих и солдатских депутатов, которые образовались в первые же дни революции. Для многих стало очевидным, что Советы являются органами вооруженного восстания и в то же самое время зародышем новой, революционной власти. Идея Советов жила в сознании рабочих масс ещё со времён  революции 1905 года, и они ее осуществили на другой же день после свержения царизма.


***


В то время, как большевики руководили непосредственной борьбой масс на улицах, соглашательские партии, меньшевики и эсеры захватывали депутатские места в Советах, образуя в них свое большинство. Этому отчасти способствовало то обстоятельство, что большинство лидеров большевистской партии находилось в тюрьмах и ссылках, тогда как меньшевики и эсеры свободно разгуливали по улицам Петрограда. Таким образом, во главе Петроградского Совета и его Исполнительного комитета оказались представители соглашательских партий: меньшевики и эсеры. То же самое было в Москве и в ряде других городов. Лишь в Иваново-Вознесенске, Красноярске и некоторых других городах большинство в Советах с самого начала принадлежало большевикам.


***


Излишняя доверчивость рабочих и солдат сыграла с ними злую шутку. Эсеры и меньшевики и не помышляли о ликвидации войны, о завоевании мира. Они думали использовать революцию для того, чтобы продолжить войну. Что касается революции и революционных требований народа, эсеры и меньшевики считали, что революция уже закончилась, и теперь задача состоит в том, чтобы закрепить её и перейти на рельсы "нормального", конституционного существования совместно с буржуазией. Поэтому эсеро-меньшевистское руководство Петроградского Совета приняло все зависящие от него меры, чтобы замять вопрос о ликвидации войны, вопрос о мире и передать власть буржуазии. Таким образом, новая государственная власть в России состояла из представителей буржуазии и обуржуазившихся помещиков.
Но рядом с буржуазным правительством существовала другая власть - Совет рабочих и солдатских депутатов. Солдатские депутаты в Совете - это были, главным образом, крестьяне, мобилизованные на войну. Совет рабочих и солдатских депутатов являлся органом союза рабочих и крестьян против царской власти и вместе с тем - органом их власти, органом диктатуры рабочего класса и крестьянства.
Таким образом, получилось своеобразное переплетение двух властей, двух диктатур: диктатуры буржуазии, в лице Временного правительства, и диктатуры пролетариата и крестьянства в лице Совета рабочих и солдатских депутатов.
Получилось двоевластие – противоречия в деятельности Временного правительства и Советов.
Советы стали требовать роспуска Временного правительства, перерастания буржуазной революции в социалистическую и немедленного мира.


***


После свержения царизма в феврале 1917 большевики начали борьбу за дальнейшее развитие революции. Партия большевиков призывала к созданию Советов по всей стране, вела борьбу против продолжения империалистической войны. Однако в своеобразной обстановке двоевластия некоторые руководящие партийные работники не смогли разобраться в ряде важнейших вопросов, выдвигали ошибочное требование «давления» на Временное правительство, не ставили задачу перехода всей власти к Советам, не связывали вопрос о мире с вопросом о власти.  Такие товарищи утверждали, что для социалистической революции в России ещё не созрели условия, то есть они поддерживали буржуазное Временное правительство.
Большевики не призывали к  немедленному свержению буржуазного Временного  правительства, так как меньшевистско-эсеровские Советы поддерживали это правительство. Большевики в Советах были в меньшинстве, поэтому им приходилось разоблачать политику эсеров и меньшевиков, вести борьбу за влияние в Советах.  Большевики  настойчиво и терпеливо разоблачали также антинародную политику Временного правительства. Они добивались того, чтобы народ перестал поддерживать и доверять этому правительству. «Никакой поддержки Временному правительству», - призывал Ленин, - «Вся власть Советам!». Советы являлись не только единственно возможной формой революционного правительства, они представляли собой также новый, высший тип государства, рожденный русской революцией.
         В своих апрельских тезисах лидер большевиков Ленин сформулировал программу экономических преобразований в России, обеспечивающую избавление страны от голода и разрухи и рассчитанную на переход к социалистической революции. Необходимо было установить рабочий контроль за общественным производством и распределением продуктов, объединить все банки в один общенациональный банк и установить над ним контроль со стороны Советов. В области аграрных отношений Ленин выдвинул главные требования, соответствовавшие интересам трудящегося крестьянства России: конфискация помещичьих земель, национализация всех земель в стране, право распоряжаться землёй предоставляется местным Советам батрацких и крестьянских депутатов.
Кроме того, Ленин предлагал создавать образцовые советские хозяйства на базе конфискуемых высокоразвитых помещичьих имений.
Апрельские тезисы определяли и внутрипартийные задачи. Предлагалось созвать съезд партии: принять новую партийную программу, в которой было бы учтено развитие страны и партии после 1903, раскрыта суть империализма и империалистической войны, отображено требование создания Советского государства. Так как лидеры социал-демократы изменили социализму, Ленин рекомендовал назвать партию коммунистической вместо социал-демократической. А ещё он предлагал без промедления создать новый, революционный 3-й Коммунистический Интернационал.


***


Основной особенностью исторической ситуации в России весной-осенью 1917 года было нарастание общенационального кризиса. Он проявился в обострении экономического кризиса, в давлении промышленников на рабочих и саботаже, в росте стачечного движения, в погромах в деревне, в волнениях в армии, в усилении национального и регионального сепаратизма.
Экономическое положение России за 1917 год резко ухудшилось. Разруха, начатая в 1915 году, распространилась на все отрасли и сферы народного хозяйства, приобрела всероссийский характер, дезорганизовала экономическую жизнь страны. Валовая продукция фабрично-заводской промышленности за 1917 год сократилась на 36,4%  по сравнению с 1916 годом. С 1 марта по 1 октября было закрыто 799 предприятий: фабрик, заводов, шахт, рудников. Многие из них были закрыты промышленниками для борьбы с рабочими. Капитал использовал локауты для политического наступления на труд. Топливный голод привел в расстройство железнодорожный транспорт. К октябрю 1917 года железнодорожное движение на наиболее важных направлениях (Петроград, Москва) было почти парализовано. Хозяйственная разруха проявилась в разрыве экономических связей между городом и деревней. Почти прекратились поставки промышленных изделий в деревню. Деревня бойкотировала поставки продовольствия в город в свою очередь.


***


Создавшаяся обстановка невольно привела большевиков к мысли о восстании. Для руководства восстанием было создано Политбюро, в которое входили В. Ленин, Л. Троцкий, И. Сталин, А. Бубнов, Г. Зиновьев, Л. Каменев. 12 октября был создан Петроградский Военно-революционный комитет (ВРК) для разработки плана восстания, в него вошли Ф. Дзержинский, Я. Свердлов, И. Сталин, другие. Подготовка началась с назначения большевистских комиссаров в воинских частях и на ряде важных объектов. Была усилена агитация и приняты меры по дискредитации правительства. В ответ на это правительство отдало приказ о разгроме большевистских типографий, печатавших листовки, и об аресте членов Петроградского ВРК. Вновь вспыхнуло противостояние между сторонниками большевиков и Керенского. 24 октября началось вооруженное восстание. Были захвачены разводные мосты через Неву, Николаевский вокзал, Центральный телеграф, Госбанк, блокированы Павловское, Владимирское пехотные и другие военные училища. В ночь с 25 на 26 октября 1917 года Временному правительству был предъявлен ультиматум, после его отклонения начался штурм Зимнего дворца, сигналом к которому послужили залпы орудий крейсера «Аврора». В ходе восстания Временное правительство было свергнуто.


***


На II Всероссийском съезде Советов меньшевики и правые эсеры осудили действия большевиков и предложили мирно урегулировать ситуацию, но не найдя поддержки, покинули съезд. Оставшимися на съезде большевиками и левыми эсерами были приняты декреты. Съезд принял Декрет о власти, написанное В. Лениным обращение «К рабочим, солдатам и крестьянам», в котором объявлялось о переходе власти ко II съезду Советов, а на местах - к Советам рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. 26 октября съезд принял Декрет о мире без аннексий и контрибуций. Принятый на съезде Декрет о земле провозглашал отмену частной собственности на землю, конфискацию помещичьих земель, перераспределение ее между крестьянами с помощью местных крестьянских комитетов и уездных советов крестьянских депутатов.
На съезде был создан временный правительственный орган - Совет Народных Комиссаров (СНК), который должен был действовать до созыва Учредительного собрания. Состав СНК был полностью большевистским, так как левые эсеры отказались от участия в нем, считая, что правительство должно быть многопартийным и коалиционным. В результате в состав СНК вошли: председатель - В. Ленин, наркомы -   Луначарский, Теодорович, Сталин, Антонов-Овсеенко и другие. Съезд избрал новый состав ВЦИК (Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет), в который вошли большевики, левые эсеры, меньшевики. Председателем ВЦИК был избран Каменев, а 8 ноября 1917 года после его отставки председателем стал Яков Свердлов.


***


Страна требовала выхода из империалистической войны. 26 октября  большевиками был провозглашен Декрет о мире. Первые переговоры о мире с Германией оказались сорваны Троцким. После больших потерь на фронте мир всё-таки был заключен. 3 марта 1918 в Брест-Литовске был заключен мир.
Условия этого мира для страны Советов оказались тяжелыми. Была потеряна Польша, Прибалтика, части Белоруссии и Украины, а также некоторые другие территории. В общей сложности Россия потеряла около миллиона кв. километров территории, 56 миллионов населения, что составляло практически треть, 27% обрабатываемой земли, 33% текстильной и 75% металлургической промышленности, 89% добычи каменного угля. Также Россия обязана была выплатить 3 миллиарда рублей контрибуции. К тому же существовала угроза дальнейшего продвижения германских войск, что побудило советское правительство в марте 1918 года перенести столицу из Петрограда в Москву.

Заключение брестского мира и упрочение Советской власти в результате ряда ее революционно-экономических мероприятий в момент, когда война на Западе была еще в полном разгаре, - вызвали величайшую тревогу среди империалистов Запада.
Они опасались; наконец, что существование Советской власти на территории громадной страны и её успехи в стране, последовавшие после свержения там власти буржуазии, могут послужить заразительным примером для рабочих и солдат Запада, охваченных глубоким недовольством затянувшейся войной и могущих - по примеру русских - повернуть штыки против двоих господ и угнетателей. Ввиду этого правительства Антанты решили начать военную интервенцию в России с тем, чтобы свергнуть Советскую власть и поставить буржуазную власть, которая восстановила бы в стране буржуазные порядки, отменила бы мирный договор с немцами и воссоздала бы военный фронт против Германии и Австрии.
Внутренние реакционные силы, представители свергнутых классов - помещиков и капиталистов, а также жаждавшие власти  партии кадетов, меньшевиков, эсеров, анархистов, всякого рода буржуазных националистов, ринулись в ряды антибольшевистского Белого движения, под командованием белогвардейских генералов, казачьих атаманов и  тому подобных...
Все эти враждебные элементы с первых же дней победы Октябрьской революции кричали со всех углов, что Советская власть не имеет почвы в России, что она обречена, что она обязательно погибнет через одну или две недели, через месяц или, самое большее - через два-три месяца. Но так как Советская власть продолжала существовать и укрепляться, несмотря на заклинания ее врагов, то враги Советской власти внутри России оказались вынужденными признать, что Советская власть много сильнее, чем они думали раньше, что для свержения Советской власти необходимы серьезные усилия и ожесточенная борьба всех сил контрреволюции. Поэтому они решили провести широкую контрреволюционно-мятежную работу по собиранию сил контрреволюции, по сколачиванию военных кадров, по организации мятежей, прежде всего, в казачьих и кулацких районах.


***


Ни одна из этих сил не обладала достаточными данными для того, чтобы самостоятельно пойти на свержение Советской власти. У контрреволюции в России были некоторые военные кадры, а также некоторое количество людских сил, главным образом, в лице казачьих верхов и кулачества, необходимые для того, чтобы поднять восстание против Советской власти. Но у нее не было денег и вооружения. У иностранных империалистов, наоборот, были деньги и вооружение, но они не могли "отпустить" на интервенцию достаточного количества воинских сил не только потому, что эти силы нужны были для войны с Германией и Австрией, но и потому, что они могли оказаться не вполне надежными для борьбы с Советской властью.
Условия борьбы с Советской властью диктовали объединение обеих антисоветских сил, иностранной и внутренней. И это объединение произошло в первой половине 1918 года. Началась  иностранная военная интервенция против Советской власти, поддержанная контрреволюционными мятежами врагов Советской власти внутри России.
Империалисты Англии, Франции, Японии, Америки начали военную интервенцию без объявления войны.
Англичане и французы высадили войска на севере России, заняли Архангельск и Мурманск, поддержали там белогвардейский мятеж, свергли власть Советов и создали белогвардейское "правительство севера России".
Японцы высадили войска во Владивостоке, захватили Приморье, разогнали Советы и поддержали белогвардейских мятежников, восстановивших потом буржуазные порядки.
На Северном Кавказе генералы Корнилов, Алексеев, Деникин при поддержке англичан и французов организовали белогвардейскую "добровольческую армию", подняли мятеж в казачьих кругах. На Дону генералы Краснов и Мамонтов при тайной поддержке немецких империалистов, при том, что существовал мирный договор с Россией, подняли мятеж донских казаков, заняли Донскую область и начали поход против Советов.
На Средней Волге и в Сибири был организован мятеж чехословацкого корпуса. Этому корпусу, состоявшему из военнопленных, было разрешено Советским правительством выехать к себе на родину через Сибирь и Дальний Восток. Но он был использован по пути эсерами и иностранными миссиями для мятежа против Советской власти. Мятеж корпуса послужил сигналом к мятежу кулачества на Волге и в Сибири и эсеровски настроенных рабочих на Боткинском и Ижевском заводах. На Волге было создано Самарское белогвардейско-эсеровское правительство. В Омске - Сибирское белогвардейское правительство.
И хотя Германия не могла участвовать в этой интервенции потому, что она находилась в состоянии войны с блоком тех стран, которые приняли активное участие во вторжении в Россию, большевики не сомневались в том, что германское правительство кайзера Вильгельма является таким же лютым врагом Советской страны, как и англо-франко-японо-американские интервенты. И в самом деле, германские империалисты оторвали от Советской России Украину, ввели на Украину по просьбе белогвардейской Украинской Рады свои войска, и создали там жёсткий оккупационный режим. В  Закавказье, по просьбе грузинских и азербайджанских националистов, были введены  немецкие и турецкие войска. Оттуда шла поддержка, вооружением и провиантом мятежного генерала на Дону – Краснова, сражавшегося против Советской власти.
В общем, Советская Россия оказалась отрезанной от своих основных продовольственных, сырьевых и топливных районов. Это был очень тяжёлый период  для молодой республики. Не хватало хлеба, мяса. Голод терзал рабочих. Рабочим Москвы и Петрограда выдавалось минимум хлеба, а бывало, что и вовсе не выдавали хлеба. Заводы не работали, или почти не работали: не хватало сырья, топлива. Но партия большевиков не унывала, и рабочий класс её поддерживал, невзирая на трудности. Преодоление трудностей в этот период показало, какой неисчерпаемый потенциал  энергии таится в рабочем классе, и как велик авторитет  большевистской партии.
Партия объявила страну военным лагерем и перестроила ее хозяйственную и культурно-политическую жизнь на военный лад. Большевики подняли народ на отечественную войну против нашествия войск иностранной интервенции, против мятежей свергнутых революцией эксплуататорских классов. Советское правительство под лозунгом "Социалистическое Отечество - в опасности" призвало народ к отпору, и сотни тысяч рабочих и крестьян пошли добровольцами в Красную армию, на фронт. Организованный Лениным Совет рабочей и крестьянской обороны руководил делом снабжения фронта людьми, продовольствием, обмундированием, вооружением. Переход от добровольческого принципа к обязательной воинской повинности привлек в Красную армию сотни тысяч новых бойцов, и в короткий срок Красная армия стала миллионной.


***


Революция привела к тому, что огромные массы народа стронулись с места.  И разнесло их по военным дорогам, разбросало по разные стороны баррикад, по разным фронтам, словно буря разносит сорванную с деревьев пожухлую листву. Только я по-прежнему продолжал работать на Путиловском заводе, потому что стране необходимы были паровозы. Новых паровозов выпускали мало, в основном ремонтировали старые. Да ещё стали выпускать бронепоезда. С одним таким бронепоездом отправили и меня на фронт в качестве механика и заместителя командира бронепоезда. На бронепоезде был оборудован штабной вагон, где военспецы - недавние офицеры царской армии раскладывали карты и разрабатывали стратегические планы.


***


Несмотря на тяжелое положение страны и молодость Красной армии, не успевшей еще окрепнуть, в результате принятых мер обороны первые успехи были уже налицо. Генерал Краснов был оттеснен от Царицына, захват которого он считал обеспеченным, и отброшен за Дон. Действия генерала Деникина были локализованы в небольшом районе Северного Кавказа, а генерал Корнилов был убит в боях с Красной армией. Чехословаки и эсеро-белогвардеиские банды были изгнаны из Казани, Симбирска, Самары и оттеснены к Уралу. Мятеж белогвардейца Савинкова в Ярославле, организованный главою английской миссии в Москве Локкартом, был разгромлен, а Локкарт арестован. Эсеры, убившие товарищей Урицкого и Володарского и произведшие злодейское покушение на жизнь Ленина, за белый террор против большевиков были подвергнуты красному террору и разгромлены во всех сколько-нибудь значительных пунктах центральной России.
В боях с врагами закалялась и мужала молодая Красная армия.
Коммунисты-комиссары, работавшие тогда в Красной армии, сыграли решающую роль в деле укрепления армии, в деле ее политического просвещения, в деле усиления ее боеспособности, ее дисциплины.


***


Офицеры были по-разному настроены к советской власти, хотя они вроде добровольно согласились сотрудничать. Часть офицеров с воодушевлением относилась ко всем преобразованиям в стране, но были и такие, которые скептически оценивали шансы большевиков в войне, развязанной мировой буржуазией. Я уже не говорю, что наверняка были те, кто внешне проявлял лояльность к власти, но в кармане держал фигу. Такие при удобном случае перебегали к белым и поворачивали оружие против нас.
Однажды Лев Троцкий, ухитрявшийся ладить с этим неоднородным по составу офицерьём, отбыл с несколькими спецами на позиции. Меня он оставил «за старшего», чтобы я приглядывал за господами офицерами. Троцкий опасался, что в его осутствие может вспыхнуть мятеж на бронепоезде. Действительно, если бы офицеры подняли мятеж, то страшно даже представить к чему это могло привести. Бронепоезд в руках мятежников нанёс бы удар в спину нашим войскам, что могло привести непоправимым последствиям. 


***


Вот сижу я тогда в закуточке, а офицеры тем временем разговоры всякие ведут, в том числе  пораженческие. Некоторые подумывают о предательстве. Однако, чтобы никто из солдат не догадался, разговоры свои они вели на французском. На меня они вообще внимания не обращали. Ну, механик, ну и что... Действительно, вечно копаясь с механизмами, перемазанный сажей, я выглядел точно также  как любой другой работяга с путиловского. Откуда им было знать, что я прекрасно знаю французский...
А тут они решили ещё и по моей скромной особе «пройтись» с насмешками и подковырками... В общем, не вытерпел я, и такую тираду выдал на французском, что они рты открыли. Потом я им выговорил  по-немецки, всё что о них думаю, потом по-латыни, по-гречески, и, наконец, со всей присущей моей нации жестикуляцией и экпрессией - по-испански.   
Когда я остановил поток ругательств, чтобы набрать побольше воздуха для дальнейшего воздействия на эту публику, то штабной вагон буквально взорвался криками «браво!» и другими одобрительными возгласами. Офицерская публика была в восторге оттого, что какой-то зачуханный механик, который, как они полагали, не мог и двух слов связать, вдруг вот так может спокойно говорить и ругаться на языках, которых они сами толком не знали.
 Ну, а я им ещё выдал по-русски... Когда они все стонали от хохота и восхищения моими недюжинными способностями по части ругательств, я, наконец, успокоился и спокойно объяснил им почему всякий порядочный человек обязан в это переломное для страны время поддержать именно восставший народ, а не кучку обиженных буржуев и помещиков. Наверно не меньше часа я рассказывал им о том прекрасном будущем, которое ждёт Россию, её народы и главное -  какие перспективы отроются перед их потомками при условии, что победят именно большевики, красные. В не менее ярких мрачных тонах я описал ту пропасть, в которой оказалась бы Россия и весь её народ, если  бы верх взяли монархисты, буржуи, белые и всякие интервенты.
Не стану хвастать, но с этого дня буквально все офицеры прониклись сочувствием к коммунистическим идеям, оставили своё высокомерное отношение к рабочим и солдатам, и стали относиться к своему военному долгу с полной серьёзностью и ответственностью.

 
***


Троцкий гонял наш бронепоезд с одного фронта на другой, формировал дивизии, назначал командиров и комиссаров, отдавал приказы, руководил...  Бронепоезд порой попадал под обстрел белогвардейской артиллерией. Нам приходилось также отстреливаться и прорываться сквозь огонь через территории занятые врагом. В корпусе бронепоезда были пробоины, орудия вышли из строя, среди команды было немало раненых и убитых.
Поэтому Троцкий в один прекрасный день был вынужден дать команду возвращаться в Питер.
Мы пригнали бронепоезд на ремонт в Путиловский завод. Но только я вплотную приступил к ремонту, как меня вызвали в Смольный.

 
***


- Андрон, нам известно, что неплохо владеешь языками, - говорила мне старая большевичка с папиросой во рту, - Непонятно что ты там делаешь, на этом бронепоезде... В общем, там и без тебя обойдутся... Нам сейчас позарез нужны кадры, способные работать за границей. Так что собирайся, поедешь с группой товарищей в Германию. Ты наверно не слыхал, что в Киле произошло восстание матросов. Они отказались выполнить приказ о выходе военных кораблей в открытое море для сражения с англичанами. А потом мятеж охватил весь флот. И хотя восстание попытались задавить, но, невзирая ни на что,  революционные настроения стали распространяться по всей Германии. А эти спартаковцы-молодцы взялись за дело...   Ты возможно с ними встречался. Тебе что-нибудь говорят имена Карл Либкнехт, Роза Люксембург? Ну, ладно, недавно пришла весть, что в Германии произошла революция, пала монархия. У нас тут сразу несколько немцев собрались ехать, есть и русские, есть и другие национальности.  А тебя мы решили послать как профессионала-революционера, в качестве наблюдателя,  Где надо поможешь советом, когда надо свяжешься с нами... В общем, ты нужен в Европе, Андрон.
Большевичка, слюнявя карандаш, накарябала на листочке что-то и вручила мне:
- Сейчас сразу же ступай в левое крыло, там найдёшь товарища Георгия Васильевича Чичерина, наркома иностранных дел. Покажешь ему эту записку. Он тебя сведёт с группой товарищей, собирающихся в Германию. Он там сегодня точно будет, так что торопись.
- А как же бронепоезд?
- Бронепоезд подождёт, а вот мировая революция ждать не будет! Давай, вперёд!


***


Чичерина я нашёл не сразу. Для этого пришлось спрашивать каждого встречного, и самому отвечать на бесчисленные вопросы тех, кто тоже кого-то искал. Солдаты, матросы, офицеры, штатские мужики и дамы все куда-то спешили с озабоченными лицами. Чичерин оказался добродушным интеллигентом, с небольшой бородкой. У него были умные, проницательные глаза. Едва я начал ему говорить о цели своего визита к нему и вручил записку, как он понимающе кивнул, быстро написал в блокноте несколько строк, вырвал листок и вручил мне со словами:
- Явитесь по этому адресу, там введут Вас в  курс дела. Будьте осторожны при пересечении границ, опасайтесь бандитов и провокаций. Желаю Вам успеха, товарищ!
Я пожал протянутую мне на прощание руку наркома,  и пошёл сразу же по написанному на листке адресу. 


***


Группа уже несколько дней готовилась к своей миссии в Германии. Они подготовили необходимую революционную литературу, статьи. Готовились настоящие и фальшивые документы для каждого, потому что неизвестно было, в каких условиях придётся работать. Не исключено было, что предстоят тяжёлые времена, и надо было быть готовыми сразу же перейти на нелегальное положение. Заучивали наизусть явки и пароли, по которым в случае чего связываться с нашими людьми, которые были давно уже внедрены. Приходилось согласовывать с наркоматом иностранных дел всякие мелочи. При этом вдруг выяснилось, что я обладаю австрийским паспортом и знаю лично многих наших, которые там до сих пор оставались в неведении. От наших товарищей из Вены поступило сообщение, где они просили прислать инструкции по дальнейшим действиям. Поэтому меня пока от участия в группе по Германии отстранили, и в индивидуальном порядке занялись мной на предмет отправки меня в Вену.


***


Подготовка инструкций и литературы заняла около недели. Мне сообщили явки и пароли, дали инструкции на случай, если вдруг попаду в руки врагов.  Меня познакомили с сопровождающим, который должен был помочь мне добраться до Вены. После того, как я доставлю всё необходимое в Вену,  мне надлежало выехать в  Германию,  чтобы присоединиться там к немецкой группе, готовящейся пока в Питере. Сопровождающий меня молодой человек был контрабандистом и знал все пути и дороги в местности, по которой нам предстояло путешествие. Ехать пришлось через Украину, где властвовал гетман Петлюра, и где в любой момент можно было нарваться на ещё оставшихся немцев, украинских националистов, анархистов, встреча с коими не сулила ничего хорошего.  Однако мой спутник, которого звали Микола, ухитрялся проскользнуть мимо патрулей, так как был обладателем зорких глаз и необыкновенного чутья. Он будто был знаком со всеми атаманами, панами и сельскими старостами. Стоило ему поговорить с любым местным хозяином или представителем власти, как те словно по волшебству меняли свой грозный вид на добродушное обличье. Однако всякий такой акт преображения требовал больших денежных вложений... Мы добрались до города Черновцы без проблем в последних числах ноября. На следующий день после нашего прибытия город был занят румынскими войсками. Но Микола не унывал. Вечером того же дня мы покинули Черновцы, минуя патрули, а потом в небольшом селе наняли повозку, на которой добрались до Венгрии.


***


 Император Карл I потерпел поражение в войне, не в силах был справиться с оппозицией и экономическим кризисом, поэтому был вынужден отречься от престола, что привело к распаду Австро-Венгрии.
К тому моменту, когда мы очутились в Венгрии, она уже целый месяц представляла собой самостоятельное национальное государство. Но лично я этого не заметил, всё было тут таким же, как и несколько лет назад.
После пересечения границы Венгрии мой добрый проводник Микола оставил меня, и дальше я отправился сам по железной дороге. Мой австрийский паспорт позволил мне без приключений добраться до Вены. Тут я нашёл товарищей, которым передал инструкции и литературу. Они всё так же собирались у кого-нибудь на квартире и вели жаркие дискуссии, которые неизбежно касались успехов советской России в её войне против белого движения и интервентов. Как только они узнали, что я только что прибыл из самой гущи событий, они тут же набросились на меня с вопросами. Мои рассказы о увиденном и пережитом в России слушали наверно дня два или три. Каждый раз приходили всё новые и новые люди, которым приходилось отвечать на вопросы и рассказывать всё с самого начала. Среди малознакомых лиц я вдруг увидел своего приятеля Александра. Правда выглядел он очень бледным и под глазами у него появились тёмные круги. Но я был так рад встретиться с другом, которого давно не видел, что не придал особого значения этим признакам нездоровья.
После этого вечера мы с Александром сразу же завалились в кабак, да хорошенько там набрались. Было за что выпить и о чём поговорить.


***


Я рассказал Александру о своих приключениях в России, и о том, какая миссия меня теперь ждала. Александр тут же вызвался меня сопровождать.
- Ну, куда ты в одиночку поедешь? Сейчас всё кругом трещит и ломается, революции, бандиты... К тому же ты одичал там, в России, тебе без опытного проводника никак нельзя. А спроси всех - кто лучший проводник в Европе? Любой скажет, что это ваш покорнейший слуга.
Александр уверил меня, что сейчас лучше всего ехать через Швейцарию, потому что эта страна сохраняет нейтралитет, и война её нисколько не коснулась. Действительно, несмотря на военные действия, Швейцария со своим довольно большим населением и развитой промышленностью сохраняла торговые отношения с обеими враждующими сторонами, представляя собой некий оазис спокойствия среди всеобщего бедлама.


***


Довольно скоро мы  добрались до  Цюриха. В Цюрихе Александр попросил меня зайти с ним в банк, чтобы помочь оформить счёт в банке. В банковском деле я ничего не соображал, и даже не понимал,  в чём может заключаться моя помощь. Александру пришлось наконец-то сознаться, что я понадобился ему для того, чтобы я помог ему открыть счёт и положить крупную сумму денег. Сам он давно уже фигурировал в различных уголовных делах по мошенничеству и ограблениям банков в разных странах Европы, в том числе в Швейцарии. Так что я будто бы открывал счёт, а он теперь с приклеенной бородкой играл роль моего приказчика. Александр до того въедливо расспрашивал банковского клерка об услугах банка, настолько тщательно рассматривал каждый пункт соглашения, что бедный служащий взмок от напряжения. Клерк совсем запарился с пересчётом тех пачек денег, которые Александр выложил из своего объёмистого саквояжа. Я всё это время скучал в удобном кресле. Пришлось только поставить свою подпись на нескольких листах.

 
***


Потом  мы сидели в ресторанчике и пили кофе с коньяком.
- Уф! Ты бы знал, как я переволновался, - вдруг неожиданно сознался мой друг, - я всё боялся, что меня узнают. Ведь мои фотографии разосланы по всем банкам. Слава Богу, всё прошло без сучка и задоринки. Сандро, ты учти, я договорился об условии, по которому получить со счёта может всякий, кто сообщит  все необходимые банковские реквизиты и условленный пароль. Или достаточно будет чека с твоей подписью, образец которой  ты им любезно предоставил. А там такие деньги! Результат нескольких эксов...
- А ты не боишься, что я однажды появлюсь тут, сниму все денежки и исчезну в голубом тумане? – шутливо подмигнул я.
- Нет, тебя я насквозь вижу, ты на такое не способен, - улыбнулся Александр, - именно поэтому ты – мой друг и отличный товарищ.


***


Из Цюриха мы прибыли в Баварию, куда тоже добралась революция. Кто бы мог подумать, что в Мюнхене тоже, как и в России появится "Совет рабочих и солдатских депутатов", а позже возникнет  независимая  Баварская Советская республика?
Между тем невидимая болезнь Александра прогрессировала, ему стало хуже. До Берлина нам пришлось сделать несколько пересадок, где мы ждали поезд на продуваемых ледяным ветром перронах. Тут и я тоже простыл, а моего друга и вовсе свалила с ног лихорадка. Александра мучил сильный кашель, в результате которого кровь буквально шла из горла.  Когда мы, наконец, прибыли в Берлин, то пришлось тут же вызывать карету скорой помощи. Но едва мы прибыли в госпиталь, как Александр скончался прямо у меня на руках. Врач, производивший вскрытие, сообщил, что это наверно какая-то опасная заразная болезнь, поэтому тело должно быть кремировано и захоронено в специальном месте.

 
***


От неожиданного несчастья я был сам не свой. Но времени на оплакивание товарища у меня не было. Я прибыл на явочную квартиру, и меня стали вводить в курс происходящего. Несомненно, под влиянием Великой Октябрьской социалистической революции, произшедшей в России, в Германии также происходил  революционный подъём. Все были заняты подготовкой к Учредительному съезду партии, который организовывал Союз Спартака. Лидеры «спартаковцев» Карл Либкнехт и Роза Люксембург были сторонниками вооружённой революционной борьбы. В свою очередь, социал-демократическое правительство, пришедшее к власти после падения монархии, стремилось не допустить развития революционных процессов.  «Союз Спартака», недовольный действиями Эберта и Шейдемана, организовал в Берлине в декабре 1918 и январе 1919 массовые антиправительственные выступления, которые были подавлены. В Берлине всё бурлило, было полно народу отовсюду, но я всё же был удивлён, когда меня неожиданно окликнули по-испански. Совершенно случайно меня узнал мой земляк по имени Фернандо, анархист, с которым я не был близко знаком, но которого помнил по участию в забастовках. Фернандо послали наши товарищи с целью, чтобы он узнал как следует о том, что же произошло в России. Убедившись, что перед ним находится очевидец и участник революции в Петербурге, он принялся уговаривать меня тотчас возвратиться с ним на Родину, в Испанию, потому что там тоже все горят жаждой перемен, но не знают с чего начать. Однако мне было неловко покинуть Германию без того, чтобы уведомить предварительно своих товарищей, пославших меня сюда. Я изложил в письме обстоятельства, побуждающие меня срочно ехать в Испанию, и передал письмо с оказией человеку, отправлявшемуся в Россию. Земляка Фернандо я просил подождать пока придёт ответ.


***


В конце декабря 1918 года в Берлине состоялся Съезд, который принял программу  и заявил о полной солидарности коммунистической партии Германии с Советской Россией. 5 января 1919 года контрреволюционеры арестовали и в тот же день  убили  Карла Либкнехта и Розу Люксембург, обезглавив только что созданную компартию Германии.
Опасность для революции в Германии исходила со стороны  Временного правительства,  во главе которого были правые социал-демократы Ф. Эберт и Ф. Шейдеман. Фридрих Эберт тайно настраивал армию и мобильные военизированные отряды на борьбу с левыми коммунистическими силами.  Помощь ему в этом оказывал военный министр Германии социал-демократ Густав Носке, руководивший созданием полувоенных «добровольческих отрядов» - фрайкоров, которые с особой жестокостью расправлялись с коммунистами.  Складывалось такое впечатление, что специально выращенные и взлелеяные фашисты убивают, а власть их покрывает.
Было известно, что Фридрих Эберт отличался прокайзеровскими взглядами. Накануне Ноябрьской революции 1918 года он высказывал надежды на сохранение монархии, а провозглашение республики своим соратником Филиппом Шейдеманом считал «самовольным». Рейхспрезидентство Эберта ознаменовалось политической нестабильностью и тяжёлым экономическим кризисом, больно сказавшимся на Германии, проигравшей войну. Коммунисты и даже большинство соратников по партии обвиняли Эберта в радикальных антирабочих мерах и тем самым - в косвенной поддержке зарождавшегося нацизма.
 Всё дело в людях. Если бы во главе Германии оказались такие люди как Карл Либкнехт и Роза Люксембург, как Владимир  Ленин и Иосиф Сталин, то Советская власть прочно установилась бы в стране. Но во главе страны оказался  Фридрих Эберт, поэтому тут  к власти неизбежно пришёл Гитлер со своей фашистской идеологией.
Но это было позже, а в январе 1919 года всё ещё казалось довольно оптимистичным. 
Удивительно быстро пришёл ответ из Петербурга, в котором одобряли моё намерение ехать в Испанию и давались краткие инструкции.


***


В Испании в это время уже свирепствовала эпидемия гриппа, которая началась в последние месяцы Первой мировой войны и быстро затмила это крупнейшее кровопролитие по масштабу жертв. Сотни тысяч человек умерли от «испанки» в Испании, а во всём мире счёт шёл на десятки миллионов жертв. Многие жертвы гриппа были молодыми и здоровыми людьми от 20 до 40 лет. Синюшние лица, пневмония, кровавый кашель были мрачными признаками страшной болезни. Но часто болезнь проходила без каких-либо симптомов. Некоторые зараженные умирали буквально на следующий день после заражения. Я пришёл к выводу, что мой друг Александр наверняка тоже умер от «испанки».
Невзирая на опасность заразиться страшной болезнью, мы с Фернандо сразу же окунулись в политическую жизнь страны. В условиях революционного подъема, вызванного Октябрьской революцией в России, бурным ходом шла подготовка по образованию Испанской коммунистической партии, которая была организована 15 апреля 1920 года. В компартию вошли многие молодёжные организации, рабочие партии. Сразу же после создания компартия Испании присоединилась к Коминтерну.
Мало того, 3 апреля 1921 левые делегаты, многие из которых состояли во Всеобщем союзе трудящихся, созвали чрезвычайный съезд Испанской социалистической рабочей партии (ИСРП) и провозгласили создание Испанской коммунистической рабочей партии (ИКРП). 14 ноября 1921 года в Мадриде на конференции обеих компартий была создана единая Коммунистическая партия Испании (КПИ).
В мае 1922 года в Испанию прибыл эмиссар Коминтерна Жюль Эмбер-Дро, отвечавший за коммунистическое движение в Испании, целью которого было укрепление единства в партии, что являлось довольно сложной задачей.


***


В сентябре 1923 года в стране была установлена военная диктатура генерала Примо де Риверы. Компартия, как и остальные левые, была вынуждена уйти в подполье. Опыт подпольной работы у меня уже был, поэтому я сразу же занялся поиском нужных людей, остававшихся работать у всех на виду в условиях режима. Я знал, что нам понадобятся люди в городской администрации, юристы, нотариусы, которые должны быть вне подозрений, чтобы у них была возможность обеспечения подпольщиков нужными документами, информацией и так далее. Разворачивая подпольную сеть и готовя нужных людей к работе в тесном сотрудничестве с режимом, я постоянно думал о Изабель. В свою пещеру я время от времени прятал бланки документов с печатями и образцами, оружие, медикаменты, карты местности и прочие полезные мелочи, которые могли бы мне пригодиться, если бы очередной взмах маятника позволил мне осуществить некоторые мои задумки по освобождению Изабели и других моих товарищей.


***


Но мне пришлось срочно выехать из Испании. Из коминтерна пришло письмо, в котором меня просили прибыть в Советский Союз для серьёзного разговора по поводу планирования дальнейших действий в той ситуации, в которой сейчас находилась компартия Испании.

К этому времени в СССР уже с победой завершили Гражданскую войну, были разбиты все Тёмные Силы реакции, разгромлено белое движение и изгнаны интервенты. После того, как была  восстановлена разрушенная экономика, Сталин отказался от НЭПа и взял  курс на форсированную индустриализацию и коллективизацию.
Было введено государственное планирование и распределение. В стране проводилась массовая ликвидация неграмотности взрослого населения путём введения обязательного начального образования.
В 1929 году разразился мировой экономический кризис, наиболее сильно затронувший  США, Канаду, Великобританию, Германию и Францию. Это был кризис перепроизводства, присущий капитализму, при котором способность потребителей покупать товары резко снижается из-за алчного характера присвоения капиталистами продуктов труда, из-за высоких цен на товары, из-за низкой оплаты труда трудящихся. При этом спрос на товары есть, но у людей недостаточно денег, чтобы за всё заплатить.  Следствием кризиса стал  резкий спад товарного производства, цепные банкротства и массовая безработица, снижение жизненного уровня населения.
Загнанные в угол кризисом зарубежные инженеры, а также десятки американских машиностроительных компаний и несколько немецких фирм включились в сооружение фабрик, машиностроительных заводов, электростанций в Советском Союзе, помогая решать задачи индустриализации первой в мире стране социализма.


***


В условиях экономического кризиса и усиливавшейся классовой борьбы господствующие классы Германии склонялись к мнению, что буржуазно-демократические методы управления страной становятся непригодными. Ставка была сделана на фашистскую партию, которая официально называлось Национал социалистической рабочей партией Германии.
Начиная со второй половины 20-х годов одной из важнейших особенностей нарождающегося гитлеровского фашизма была военизированная террористическая сила в лице штурмовых и охранных отрядов. Это было явным проявлением процессов, свойственных общему кризису капитализма, когда в борьбе против революции, против трудящихся буржуазия прибегает к невиданным прежде формам террора. Таким образом, был изобретён новый механизм подавления народа.
Ехать мне пришлось, конечно же, по поддельным документам, остерегаясь в дороге облав и провокаций.
В дороге до меня дошли известия о том, что в Берлине на первомайской демонстрации произошли столкновения между демонстрантами-коммунистами и полицией. Много людей было избито и арестовано. Однако мой путь лежал не в Берлин, а в город Chemnitz, где мне надлежало прибыть на конспиративную квартиру для получения инструкций по дальнейшему маршруту.


***


На станции Chemnitz я вышел на мощённую камнем площадь, где дремали извозчики, поджидавшие пассажиров сходящих с поезда.  Меня окутывала тьма ночи, тёплый майский ветерок доносил запах цветущих деревьев. С небольшим саквояжем в руках я забрался под балдахин коляски, сказал извозчику адрес, и лошадь зацокала подковами по камням.
Было ещё очень рано, когда я расплатился с извозчиком и остался стоять один на пустынной улице. Будить в такой час людей на конспиративной квартире, пожалуй, не стоило... Я умостился поудобнее на ступеньки того самого парадного, где находилась цель моего визита,  и задремал.


***


Проснувшись, и протерев кулаком глаза, я огляделся по сторонам. Я по-прежнему сидел на ступеньке, опершись на крашенную тёмнокоричневой краской деревянную дверь. Другая половинка этой двустворчатой двери была приоткрыта. Я решил, что теперь уже самое время нанести визит на конспиративную квартиру и стал подниматься по лестнице. На лестнице было много мусора, обрывков газет... «Странно, - подумал я, - такое ведь не характерно для известного своей склонностью к чистоте и порядку немецкого жителя...»
Постучал в нужную мне дверь. В ответ тишина. Заметил, что тут имеется электрический звонок, позвонил. Снова полная тишина. Наверно звонок не работает... Ещё раз постучал в дверь. Затем потянул на себя дверную ручку. Дверь со скрипом распахнулась, и я заглянул внутрь.


***


Квартира оказалась пустой и совершенно заброшенной. Валявшиеся на полу книги, пустые консервные банки, какие-то тряпки напоминали свалку. Я решил, что явка провалена, тут наверняка был обыск и побоище... Карамба! Да ведь тут могла быть засада!
Я выглянул на лестничную клетку. Там было по-прежнему тихо. Я спустился двумя этажами ниже и постучал в дверь первой попавшейся квартиры. В ответ тишина. Потянул за ручку и открыл дверь. Здесь также царило запустение. Неужели тут что-то страшное случилось? Может быть, все умерли от эпидемии гриппа, безжалостной испанки?
Я вышел из подъезда и стал ждать какого-нибудь прохожего, который мне что-нибудь прояснил. Но тщетно – не было ни прохожих, ни извозчиков, ни машин... Только щебет птиц  и полное безмолвие. Я зашёл в другой подъезд, в другой дом. Всюду было одно и то же: пустые квартиры с разломанной мебелью, с битой посудой, обрывки газет. Нигде не было ни души!


***


Откуда-то  донеслись до меня человеческие голоса. Я побежал эти голоса. И увидел двух странных существ, которые вышли из-за угла дома. Они шли как раз в мою сторону, но совершенно не обращали на меня внимания, словно они меня и не видели. «Может быть, я умер и стал невидимым? – подумал я, - Или мне это всё снится?»
На всякий случай я ущипнул себя за руку. Нет, я не спал... Тогда я решительно преградил этим существам. Они остановились и вопросительно посмотрели на меня.
- Добрый день! – поприветствовал я их по-немецки, - не будете ли любезны объяснить мне, куда подевались все жители?
- Кхм, кхм! – откашлялся один из аборигенов, волосы которого напоминали змей Горгоны,  - Ты, что, дядя, с Луны что ли свалился?
- Нет, я не с Луны. С поезда меня привезли сюда по адресу, где должны проживать мои знакомые. А тут никого не оказалось...
- Ах вот оно что... , - почесал за ухом другой абориген, бритый наголо. Он был в шортах до колен и в майке, а руки его были покрыты разноцветными татуировками, - так ведь в этом квартале давно никто не живёт.
- Но что такое случилось? – пытался выведать я страшную тайну о таинственной эпидемии у этих явно не разговорчивых аборигенов, - что произошло со всеми обитателями этих домов? Они умерли?
- Да считай, что умерли, - ответил абориген с головой Горгоны и вильнул в сторону, чтобы обойти меня и продолжить свой путь. Однако я взял его за рукав и вежливо спросил:
- Может быть, вы мне всё-таки объясните, что тут произошло?
- Ну, ты дядя, даёшь..., - вздохнул «Горгона», - разве я могу за пять минут объяснить, что тут за 20 лет накопилось?
- Ну, а вы попробуйте объяснить, - настаивал я.
- Понимаешь, дядя, - мы идём в город пить пиво, а ты нам на пути стал. Согласись, это не слишком хорошо...
- Прошу меня простить, но может быть вы единственные люди в этом городе и на этой планете, а я позволю вам уйти... Может быть, я уже никого никогда не встречу...
- Анатоль, ты слыхал? Этот друг назвал нас единственными людьми на Земле! – заморгал глазами «Горгона».
- А что? Может быть так и есть..., - глубокомысленно заметил «лысый».
- Тогда вот что, если ты не против, дядя, то пойдём с нами в город. По дороге мы попробуем ответить на твои вопросы.
На это предложение я сразу согласился, и мы пошли дальше втроём.


***


- Слушай, дядя, ты разговариваешь как-то не понятно..., - прищурился Анатоль, -  Томас, это же не хох-дойч?
- Да, он говорит на швабском диалекте, - подтвердил  Томас-«Горгона».
- Ну, вот, напридумывали разных диалектов... берлинский, кёльнский, швабский... А вы-саксонцы? Вы тоже шипите, да почище чем пшеки-поляки... К примеру – ишь мишь мёшьте... тьфу! Куда лучше по-русски говорить...
- Давай по-русски, - согласился я
- Ёлки-моталки! – удивился Анатоль, - Томас, ты слышишь? Дядя по-русски говорит...
И тут же он заговорил по-русски:
- Русак значит... Тогда понятно откуда такое произношение. Зовут-то тебя как, дядя?
- Дядя, дядя... Много вопросов задаёшь, племянник, - усмехнулся я. – Называйте меня Алекс... Только наверно неудобно это – мы говорим по-русски с тобой, а Томас нас не понимает...
- Томас понимает, - отозвался «Горгона», - Томас в школе русский учил.
- Да, они же здесь в Восточной Германии почти все русский понимают, только не все говорить умеют, - пояснил Анатоль. 


***


Вот так  я ними познакомился. Томас и Анатоль оказались славными ребятами, несмотря на свой странный вид. От них я узнал, что на дворе уже третье тысячелетие. Это обстоятельство меня, конечно, огорчило, потому что я надеялся добраться до 1936 года... Но затем я поразмыслил и решил, что маятник наверняка ещё сделает пару взмахов и не всё ещё потеряно.

Ребята объяснили мне, почему вокруг такое запустение. Выяснилось, что весь народ снялся, как перелётные птицы, в начале 90-х и разлетелся кто куда – часть осела в Западной части Германии, часть махнула ещё дальше после падения Берлинской стены.
- Какая стена? – недоумевал я, - зачем они все уехали? Эпидемия?
- Точно! – кивнул лысый Анатоль, - надышались вредным ветром с запада... Вот смотри, вон памятник...
 Я увидел гигантскую  бронзовую  голову, установленную на гранитный пьедестал.
- Узнаёшь? – спросил Анатоль.
- Нет, а кто это?
- Ну, дядя, откуда ты вообще приехал? Это ж надо! Не узнал Карла Маркса, самого первого коммуниста...
Действительно, это была гигантская голова бородатого классика, автора знаменитого коммунисического манифеста.
- Опять дядя? Называй меня просто – Алекс, - сказал я лысому, улыбаясь.
- Лады! А ты меня можешь Толиком называть, - также улыбнулся лысый.
Но мы наконец-то пришли туда, куда стремились ребята. Они тут же заскочили в магазинчик, взяли там целый пакет консервированного пива в банках и уселись на каменный парапет, где сидело десятка полтора таких же аборигенов, как и мои спутники. Откупорив пиво, Толик  махнул рукой:
- А ты, Алекс, что стоишь? Иди сюда, садись, выпей с нами пива.


***


За питьём пива ребята поведали мне, что ещё не так давно город назывался Карл-Маркс-Штадт и находился в Восточной Германии, где довольно успешно строили социализм.  Но потом в мире что-то произошло, строительство социализма почему-то повсеместно свернули, городу вернули старое название – Хемниц.
- Началось с того, что в СССР пришёл к власти новый генсек  Горби. Он быстро нашёл общий язык с Западом и затеял так называемую Перестройку, - рассказывал мне Толик, - Короче, генсек наобещал народу райскую жизнь, как на Западе... ну, типа как в кино – гламур, лямур и всё в шоколаде.  Перестройка в натуре оказалась экономической диверсией, в результате которой рухнул Советский Союз. Ну, а по ходу дела,  Горби развалил всю социалистическую систему... Люди поначалу обрадовались, когда стена рухнула, когда границы открылись... А потом всё накрылось большим медным тазом. Промышленность и сельское хозяйство приказали долго жить, появилась безработица, проституция, бандитизм и олигархи. В общем, жизнь дала трещину, и всё рухнуло в пропасть... Неужели ты ничего про это не слышал? А может быть ты из дурдома сбежал?


***


Я задумался. Моя недавняя поездка потеряла весь свой смысл. Мне некуда было теперь ехать. Но не  оставаться же на полдороге? ... И куда мне теперь? Нет ни денег, ни действительных документов. Наверняка все мои паспорта теперь устарели. Я хоть и привык к подобным превращениям, но всякий раз невольно впадал в депрессию. Обычно я начинал с того, что возвращался обратно, к пещере.  Или на этот раз что-то другое предпринять? Рассказать о том, кто я такой и откуда тут появился? Да кто поверит, что я появился тут из прошлого? Для начала надо было раздобыть денег. И вдруг меня осенило: а счёт в швейцарском банке? Покойный Александр тогда открыл этот счёт, даже не догадываясь, что жить ему оставалось несколько дней. Он был моим другом, поэтому я знал о нём всё. Он был одиноким в этом мире – никаких родных, только товарищи и полная риска жизнь профессионального революционера, занимавшегося экспроприациями... Получается, что наследников у него не осталось, так что я могу получить там хоть какие-то деньги, если этот банк не разорился за прошедшие десятилетия.  Только как добраться до Цюриха, до этого банка?  У кого только спросить?
 Толик хлопнул меня по плечу по-приятельски:
- О чём задумался, Алекс? Пытаешься решить теорему Ферма? Плюнь, её уже решили!
- Да, можно сказать теорема, ребус, - ответил я, - понимаешь, Толик, мне бы в Швейцарию надо как-то попасть... Не подскажешь, каким образом можно туда добраться?
- А зачем это тебе? – спросил Толик, - банк хочешь ограбить? Тогда нас с Томасом, с собой бери, мы на это дело всегда готовы, как пионеры...
- Нет, грабить не надо, но у меня там есть возможность раздобыть немного денег... Ну, вроде как наследство получить...
- Слышь, Томас, дядя Алекс хочет в Швейцарию... Может быть, съездим с ним? А то скучно что-то...
- Что там делать? – без энтузиазма отозвался Томас, потягивая пиво из банки.
- Так дядя говорит, что у него там «бабки» есть... Наследство...  Мне кажется, что он не врёт...
- Слушай, Алекс, - вдруг оживился обычно молчаливый Томас, - а если мы тебя туда отвезём, то ты нам расходы компенсируешь? Ну, хотя бы на пиво дашь?
- Ребята! Вы для меня так много сделали, я так вам благодарен! – искренне отвечал я Томасу, - Мне бы мне только добраться до Цюриха, и как только я там окажусь, то клянусь, что за всё вас  от души отблагодарю!


***


Ребята оказались лёгкие на подъём, и готовы были ехать хоть на край света со своим новым приятелем Алексом. Но потом Томас поскрёб своих змей на голове, и сказал, что сегодня пятница, и мы далеко не уедем, поэтому лучше будет отправиться в путь завтра.
- Утро вечера мудренее! – заключил Толик.  Так что пришлось переночевать нам втроём в заброшенном доме, но рано утром мы уже были на вокзале. Оказалось, что через всю Германию можно было проехать даже впятером на одном билете выходного дня, который стоил не очень дорого. Приходилось только часто пересаживаться с одной электрички на другую.
В дороге я расспрашивал их о жизни. Толик рассказывал мне, как он ухитрился  перебраться в Германию из голодных 90-х, когда вокруг всё рушилось, и надо было как-то выживать.
- Я закончил педагогический институт. Сейчас почти все мои однокурсники за рубежом, а те, что остались,  живут за чертой бедности, если они не ушли в бизнес. Зарплата педагога, во многих случаях сравнима с зарплатой гастарбайтера. Преподаватели теперь все старенькие. Молодые не могут прокормить семью на такую зарплату, поэтому не идут преподавать. Есть ещё герои - профессорско-преподавательский состав, они пытаются спасти и вытянуть институт. Впрочем, здесь рассчитывать на приличную работу по специальности не приходится. И назад возвращаться  некуда. Основная причина – нищенское финансирование науки.
Сколько я знаю людей за бугром, они в основном сидят на пособии, работы для них нет. И назад ехать некуда - ни жилья, ни работы в Росии нынешней им не светит. Хотя это всё прекрасные специалисты, имеющие опыт и огромный нереализованный потенциал.  Ну, а я не гордый, согласен на любую работу. Вот недавно работал я  в одной фирме по строительству и благоустройству. Там с Томасом и познакомился.  Мы дорожки отсыпали щебнем и песком, тротуарную плитку ложили. Деревья сажали и ваыкорчёвывали, в общем, массу дел делали, пока в один прекрасный день всю нашу бригаду не пнули коленкой под зад. Типа, не обессудьте, кризис... Сейчас вот ищем работу, а рабочих мест явно на всех не хватает. Но те, которые у власти, уверяют, что проблема любой безработицы решается очень просто – иди и делай свой маленький бизнес. Какой к чёрту бизнес? Ты только посмотри – кругом не только мелкие лавочники разоряются один за другим, но и крупные предприятия, десятки лет слывшие за процветающие – и те обанкротились!

Толик печально уставился на пролетавший мимо серебристый поезд  и продолжал:

- Если и есть работа, то это хуже каторги – конвейер, работа по 10 часов в день, а платят - шиш да маленько.  Я помню в СССР наши станки с программным управлением, а сейчас насмотрелся на автоматизацию и роботизацию при капитализме. В СССР оператор станка с ЧПУ на работе отдыхал, почитывая книжонку. При этом он получал хорошую зарплату, что выгодно отличало его от простых станочников, которым надо было целый день в поте лица крутить хвосты станку, чтобы получать столько же, сколько оператор на станке с программным управлением. На западе, при капитализме, я сам участвовал в этом процессе в качестве оператора или рабсилы на подхвате, так что знаю весь этот процесс изнутри. Действительно, фантастическое зрелище представляют собой автоматические линии современного производства, где рукастые роботы сверлят, варят металл, режут, закручивают, полируют, красят, штампуют... Эти современные производства с роботами, с программными станками высвободили от тяжёлого и монотонного труда сотни тысяч человек. Это значит, что вместо этих сотен тысяч людей, обслуживают станки несколько человек. Высвобожденные от тяжёлого труда, люди стали лишними и их выбросили на улицу. Им уготованы теперь жалкое пособие по безработице и безрадостная жизнь. Оставшиеся в результате автоматизации единицы получают такую же жалкую зарплату, как и это пособие, да к тому же имеют тяжёлый труд, выматывающий все силы. Так вот и получается – большинству тяжёлый труд и безрадостная безработица, а огромную прибыль от сверхпроизводительного автоматического производства получают менеджеры и капиталисты, которые ни черта вообще не делают. 
- Неужели народ не возмущается? Неужели нет профсоюзов или партий, которые отстаивают права трудящихся? – спросил я Анатоля.
- Даже не знаю, что ответить... Ихние социал-демократы в основном всего пекутся о собственном кармане, да о правах капиталистов. Даже пираты и те больше борются за права обездоленного народа...
- Пираты? Неужели по-прежнему пираты грабят в море корабли?
- Нет, это не те пираты..., хотя не перевелись и те, которые грабят корабли и требует выкуп за захваченных заложников...   Нет, есть ещё такая пиратская партия - это борцы за свободный обмен информацией. Правобладатели хотят вечно снимать пенки с того, что уже прозвучало, было увидено, но это же бессовестно! Всякая вещь, всякая песня, всякое изобретение должны стать достоянием всего человечества, должны быть доступны каждому! Ведь сделано всё это людьми, которых Бог наделил своим Даром! Бог - дарит! А люди - торгуют Божьим Даром! Есть ли у них совесть?
- А коммунистов нет, тех которые борются за справедливость?
- Есть коммунисты, их тут левыми называют. «Левые» придерживаются демократического социализма и стремятся достичь «преодоления капитализма». Но, к сожалению, левые в Германии не пользуются широкой поддержкой, хотя проект программы их партии заслуживает уважения. Левые говорят  о развитии солидарности и самоуправления трудящихся, перераспределении богатства посредством различных инструментов, включая повышение налогов для корпораций, крупного бизнеса и состоятельных людей, отказе от приватизации и введении минимальной заработной платы. В целом партия ориентирована на ниспровержение частной собственности и властных отношений, в которых, ссылаясь на известный афоризм Карла Маркса, «человек является униженным, порабощённым, беспомощным, презренным существом».


***


К вечеру мы уже добрались до Мюнхена. Не стану рассказывать обо всех тонкостях  и перепетиях  нашего пути, но в понедельник мы уже стояли в Цюрихе у банка, в котором мы с моим другом Александром открыли счёт. Казалось, это было совсем недавно, но прошёл уже почти век с тех пор...
Я в своём старомодном одеянии, небритый, и мои спутники  довольно странного облика... Но мы не вызвали никаких эмоций у клерка, он нас словно не замечал.
- Ну, ладно, Алекс, ты тут наверняка сам справишься, - шепнул мне на ухо Толик, - а мы пока выйдем, покурим. Если тебя заметут, то мы тебя не знаем...
- Да, конечно, я справлюсь, - кивнул я, - а про вас я никому не скажу, даже если мне будут загонять иголки под ногти...
Толик ободряюще хлопнул меня по плечу, и ребята пошли к выходу. А я решительно подошёл к банковской стойке и, откашлявшись, поздоровался. Клерк тут же отложил какие-то бумажки в сторону и приветливо мне улыбнулся. Сначала я попросил его сообщить, сколько денег находится на моём счёте. Оказалось, что довольно приличная сумма. Я заполнил необходимые поля в бланке, и вручил его клерку.  Клерк сверил мою подпись с оригиналом, который у него хранился, оказывается, в компьютере(!) и вручил мне пятьдесят пять тысяч евро. Я решил, что такой суммы мне вполне достаточно для начала. Откланявшись, я поспешил выйти из банка.


***


Три тысячи я сразу отдал ребятам. Они даже не предполагали, что мне вообще тут выдадут какие-либо деньги, а тут такая сумма. Вечером мы устроились в гостиннице, ужинали в ресторане, а утром уже опять были в Мюнхене. Потом ребята весело провожали меня на вокзале. Я их обнял на прощание и сказал:
- Анатоль, Томас! Вы добрые и отзывчивые люди, я рад, что именно вас послала мне судьба! К сожалению, я сейчас должен ехать, но хотелось бы снова с вами встретиться. У меня пока нет почтового адреса, но если у вас есть адрес, то напишите мне на листочке, чтобы я мог с вами связаться.
Ребята нацарапали на листке адрес, и мы расстались. Я вспоминал о них с теплотой, глядя в вагонное окошко поезда, который мчал меня в сторону Испании.


*** 


В Испании я первым делом добрался до своего привычного ареала обитания, до своей пещеры. Там я оставил часть денег, ставшие ненужными документы, и взял то, что мне могло понадобиться.
В городе я первым делом снял жильё в частном секторе, помылся, побрился, оделся в соответствии со временем. Затем я нашёл людей, которые сделали мне все необходимые документы. По вечерам я смотрел по телевизору последние новости со всего мира и фильмы, отражающие сегодняшнюю действительность. Целыми днями я, обложившись толстыми энциклопедиями, пытался детально разобрать события минувшего двадцатого века, куда мне наверняка опять предстояло вернуться. Меня также интересовали любые сведения о путешествиях во времени. К сожалению это были, как правило, жуткие небылицы про дурацких монстров, инопланетян, про волшебников... Реальных историй о путешествиях во времени мне не попадалось. Я опять отправился в пещеру, перерыл там все книги. И вот однажды листая толстый журнал, я нашёл заметку, которая повествовала об учёном, который уверял, что путешествия во времени вполне возможны. При этом он ссылался на обнаруженные им дневники своего коллеги, в которых тот скрупулёзно описывал детали своих путешествий, как в будущее, так и в прошлое. На основании точных описаний того, что коллега никак не мог бы знать, если бы он действительно не побывал там, учёный делал вывод, что коллега обладал каким-то механизмом, который принято называть «машиной времени». При этом учёный приводил имя этого коллеги. Вот это имя меня и убило, Пал Палыч, так звали того самого русского, который когда-то пообещал назвать в честь меня своего сына, или внука... И даже фотография была там приведена. Фото было маленькое, но ... неужели это был тот самый Пабло?


***


Как бы там не было, я решил ехать в Москву, чтобы на месте разобраться во всём. Оформил визу, придумал повод, ...якобы с целью маркетинга и возможности инвестиций в российскую экономику... Ну, мало ли что, вдруг возникнут на границе какие-то подозрения...
Таким образом, я оказался в Москве. Сначала я обратился в справочное бюро, но когда там я получил огромный список Пабло... то есть Пал Палычей, то я понял, что надо искать другим путём. Тогда я стал просматривать объявления в московских газетах, где меня интересовали сыскные агенства. Я побывал в нескольких таких агенствах, где мне обещали помочь, но всё было не то... Мне нужен был конкретный человек, тот самый Пабло, а не какие-то его однофамильцы и тёзки...




Клиент сыскного бюро




Всему выше написанному предшествовало вот что. Однажды в сыскном бюро появился посетитель…

В большом кожанном кресле шефа за внушительным письменным столом восседал Миша. Обычно приём посетителей вел Сергей Константинович, но в тот момент он отсутствовал.
Миша позднее, а вернее рано утром следующего дня, рассказывал Шурику о том, что произошло тогда, когда всё началось:
- От наплыва посетителей мы обычно не страдаем, так что я сидел в одиночестве и составлял отчёт по уже расследованным делам.  Константиныч уехал по запутанному делу с аферистами-гастролёрами, там чёрт ногу сломит... В тонкости я не вдавался, а если коротко, то афера происходила по сценарию телепередачи со схожим названием «Обмен бытовой техники». Там ещё ведущий этот лысый, Алексей, что раньше в «Такси» викторины устраивал... Это когда пассажирам- везунчикам задавались вопросы, отвечая на которые, можно было из такси выйти с полным карманом денег. А если не ответил, то высадит он тебя где-то у Чёрта на Куличках... Сейчас у него значит шоу с обменом старых домашних устройств на новые бытовые приборы. Он задаёт  вопросы, на которые надо ответить.
 Вот и у этих аферистов всё точно также, но они проводят своё «шоу» не в Москве, а на переферийных просторах нашей огромной Родины. Всё у них как по нотам: визитка с названием программы, бумаги с печатями, вопросы, съёмочная группа с видеокамерой, хлопушка, дубли... Только, как они объясняют своим жертвам, есть одна особенность, которая заключается в том, что выигранную в викторине технику они с собой не возят.  Всё пришлют сразу же из Москвы, с базы, как только они сообщат наименование, марку и так далее выигранного прибора. И старую технику они, к удовольствию участвующих в игре, оставляют на месте. Так что выигравший в их игре счастливчик получает новый холодильник, телевизор, стиральную машину, да ещё старые приборы остаются. Однако за доставку из Москвы, за услуги, за оставленную домашнюю технику нужно доплатить пятьдесят тысяч, а это сущая малость по сравнению со стоимостью новых современных вещей, внешний вид и описание коих можно увидеть в каталоге. Причём заплатить надо сразу же. Люди скребут по сусекам, отдают свои денежки в надежде скоро, буквально на днях, получить свой выигрыш. Им на руки квитанцию с печатью, всё чин чином. А бригада с телекамерой работает как стахановцы, обходя квартиру за квартирой, снимая на камеру и задавая каверзные вопросы, которые наши искушённые жильцы щёлкают, как семечки. В общем, все выигрывают, все довольны. Но через день-два люди начинают названивать по оставленному телефону. А на другом конце «провода» им отвечает ангельский голосок:
- Товары уже отгружены на станции Москва-Сортировочная, и скоро прибудут в ваш замечательный город! Вы получите свой телевизор сразу же по предъявлении выданной вам квитанции.


***


Конечно же, никакого телевизора, холодильника и так далее люди так и не дожидались. Не пришёл выигрыш из Москвы... Когда они обращались в полицию, то аферистов уже давно и след простыл, они уже в другом городе или посёлке новых жертв оббирали. А полиция что? По контактному телефону никого не найдёшь, потому что это был мобильник, карточку на котором заменить - раз плюнуть. Адреса,  фамилии, которые люди запоминали - всё было фиктивным. Некоторые пострадавшие говорили, что их «ведущий» чем-то был похож на грузина... Вроде как они с Кавказа... Других характерных особенностей они не припомнили... Вот за это дело и взялся Константиныч...

 
***


Однако я свернул с главной темы... Позвонили в дверь, вошёл посетитель, а я как раз про этих аферистов размышлял... В общем, он мне тоже показался на грузина похожим. Грузин этот в руках держит листок и что-то говорит. А меня словно заклинило на этих аферистах, поэтому я сначала не врубился в то, что он говорит. Уловил только бла-бла-бла и последнее слово: - Падва …
 Я ему отвечаю вежливо: - Уважаемый посетитель, если Вам нужен адвокат Падва, то кварталом ошиблись. Наша контора не оказывает адвокатских услуг, мы занимаемся только сыском.
А грузин улыбается смущённо и говорит:
- Так сыск мне и нужен. Мне надо найти одного человека. Мне известно, что он проживает, или проживал в Москве, а звали его Пабло.
Протягивает он мне фотографию, а на ней группа людей в военной форме, и девушка симпатичная среди них. Фотография цветная, сделана качественно.
- Пабло? – спрашиваю, - как Пикассо? Иностранец что ли?
- Нет, он не иностранец, он коренной москвич. У него должно быть созвучное с Пабло русское имя. Вот он в первом ряду, - и грузин этот показал пальцем на этого Пабло. Я пригляделся – ё-моё! Да это же Пал Палыч! Сто процентов!
Я даже обрадовался в первый момент, а потом что-то меня сомнение взяло. А вдруг Пал Палыча кто-нибудь «заказал»? Как бы не получилось, что я киллера собственноручно к вам отправил...
Сделал я равнодушное лицо и спрашиваю:
- Извините, а кем вам приходится этот человек? Он вам родственник или знакомый?
И уже жду ответ, типа того: «Ты, кацо, только найди мне этого Пабло, а я тебе за это сто тысяч заплачу...»
Но грузин развеял мои мрачные предположения. Он даже разволновался и говорит:
- Это мой друг! Я очень надеюсь его найти!
 Он так искренне это сказал, что я сразу ему поверил. Он оставил мне свой номер телефона  и попросил звонить в любое время дня и ночи, если я что-то могу ему сообщить. Я пообещал ему, что сразу ему позвоню, как только выясню все детали.  Что ты об этом думаешь?
Шурик ему на это ответил: - А что я могу думать? Я же эту фотографию не видел.
- Так я её тебе могу «по-мылу» сбросить. Я отсканировал её сразу же и сохранил на компьютере.
- Давай, сбрасывай...


***


Через пять минут Шурик говорил: - Знаешь, Миша, у отца военная кафедра была. Много раз он рассказывал, как они на сборах ползали в грязи с автоматом на боку, да как маршировали с песней.
- Тогда это точно Пал Палыч на фото! Его вполне могли называть его однокурсники Пабло. Давай, зови его к телефону. Обрадуется наверно, что однокурсник его нашёл.
- Нет его, он в командировку укатил.
- Далеко?
- В том-то и дело, что куда-то далеко. То ли на Памир, то ли на Тибет. У него экспедиция научная с западными спонсорами. Ищут то ли снежного человека, то ли Ковчег...
- Ага, знаю, это как в фильмах про Индиану Джонса.
- Если честно, то я понятья не имею, что они там ищут. У меня хвосты с прошлого семестра и курсовой на носу, так что мне не до этого.
- Так что с грузином делать? Тут уже даже не в том дело, что он по виду тянет на выгодного клиента. Обидно будет, если он вот так в двух шагах был, а однокурсник его в отъезде. Может быть, он хоть к тебе зайдёт? Ну, чтобы передал привет Пал Палычу на словах... Ну, поставь себя самого в такую ситуацию: типа ты приехал в Крым, ищешь Наташу, а она на Луну улетела... Зашёл бы ты хотя бы к её родителям?
- Миша, ты прикалываешься? Конечно же, я зашёл бы к вашим родителям... Но это ведь не одно и то же...
- Одно, не одно, много ты в этом понимаешь. Ну, что делать-то будем? Что мне сказать клиенту? И что ты потом скажешь Пал Палычу?
- Так этот грузин давно от тебя ушёл?
- Вчера под вечер он был...
- А звонишь чего сегодня в такую рань? Почему вчера не позвонил?
- Шурик, не морочь голову. У меня будто других дел нет ... Что, звонить грузину?
- Ну, ладно, звони...


***


Через полчаса Миша и незнакомый человек входили в квартиру, где их ожидал уже умытый, причёсанный и одетый Шурик.
- Доброе утро! – сказал Миша, а за ним и незнакомец, но едва он увидел Шурика, как он тут же пришёл в возбуждение, схватив за плечо Мишу:
- Да, как он похож, прямо вылитый Пабло! А где же он сам?
- Доброе утро! – поприветствовал и Шурик, - а папы нет дома.
- Неужели в столь ранний час он уже на прогулке? – удивился незнакомец.
- Нет, его совсем нет, он уехал в командировку. А Вы наверно с папой вместе учились?
- Учились? Нет, мы с твоим папой воевали! И я клянусь, что он был настоящим солдатом!
- Это вы про военку? Папа рассказывал, как он ползал на брюхе по грязи...
- Вспоминал, значит? Не забыл, выходит, Пабло того боя...
Шурик вдруг хлопнул себя ладошкой по лбу:
- Извините, что я Вас тут в прихожей держу?.. Проходите, пожалуйста, я Вас чаем угощу с бубликами.
И он радушно протянул руку, приглашая пройти в гостинную. Миша и незнакомец прошли  и сели за стол, а Шурик кинулся было в кухню, чтобы приготовить чай. Но Миша вдруг его остановил:
- Шурик, ты вот что... Пойди лучше притащи старые альбомы с фотографиями, а я чай организую.
- Ладно, - ответил Шурик и полез в антресоли, где давно уже лежало всякое старьё, как и эти старые альбомы с чёрно-белыми фотографиями.


***


Они сидели, пили чай и разглядывали фотографии, на которых были запечатлены разные времена и разные люди. Кого-то Шурик помнил, кто-то был его родственниками, дядями и тётями, кто-то был соседями или знакомыми... Вот дедушка Паша на даче, вот маленький Шурик в песочнице...
И вдруг... Та же самая фотография, что была у Алекса, так назвался незнакомец. Только у Алекса цветное современное фото, а тут старая пожелтевшая от времени фотография. Но всё остальное также – люди в военной форме и среди них девушка.
- Пабло! – указал Алекс на фото на человека, похожего на Пал Палыча.
В это время раздался звонок, кто-то пришёл. Шурик извинился и вышел в коридор. Пришёл Митрич с авоськой в руках:
- Вот, был у Лизы, оставил мёду, яиц, молока. И вам тоже медка принёс баночку. Пал Палыч дома?
- Заходи, Митрич! Спасибо большое! А отца дома нет, он в командировке. Его нет, а к нему друг приехал...
- Опять в командировке? Вот жизнь у человека, всё время в дороге!


***


Митрич вошёл в гостинную и поздоровался с Мишей, кивнул гостю. А незнакомец, похожий на грузина, так и уставился на Митрича.
- Мигель! – сказал он внезапно охрипшим голосом.
- Алекс? – отозвался Митрич, моргая глазами.
- Так вы знакомы? – спросил Шурик Митрича.
Тут Алекс разразился вдруг тирадой по-испански и бросился к Митричу. Митрич тоже кинулся к нему. Они обнялись по-братски и заговорили оба по-испански, восклицая и хлопая друг друга по плечам. Шурик с Мишей смотрели на обоих непонимающе. Наконец Алекс обратился к ним по-русски с пояснением:
- Вот ведь как получилось, искал одного друга, а встретился с другим. Мигель был в одном отряде с Пабло. Он опять повернулся к Митричу: - Как вы тогда выбрались из леса? Вам удалось пробраться через оцепление фалагистов?
- Алекс, ты живой? Глазам не верю своим... Столько лет прошло... Ты знаешь, меня потом контузило, я потерял память. Что-то помнил, а многое словно накрыло чем-то чёрным. Иногда во сне приходили события тех лет, но утром оставались только смутные обрывки, словно ночные кошмары. А сейчас вот, увидел тебя и всё вспомнил, будто было это вчера – Испания, бомбёжки, сражения, боевые друзья.
- Так ведь и я с этим сюда пришёл, - говорил Алекс, - я только что показывал молодым людям фотографию тех лет. Там Пабло - твой друг и Изабель. Ты помнишь Изабель?
- Конечно, помню! Это ж такая красавица была, да к тому же бесстрашная, ни в чём нам, мужикам, не уступала. Но вы тогда остались, а нас раненных отправили в лес. До нас потом дошли слухи, что вас окружили, взяли в плен... Говорили, что вы все погибли... А ты живой, Алекс! Как ты здесь оказался? Глазам своим не верю...
- Да, Мигель, нас тогда рано утром окружили и взяли в плен. Меня уже повели с частью наших товарищей на расстрел... Только благодаря чуду я остался в живых...
- А как же другие? Тоже спаслись? Или..., - Митрич смотрел пытливо в глаза Алекса. А у того на глазах выступили слёзы, которые он попытался украдкой смахнуть.
- Мигель, я здесь оказался не случайно. Мне попалась на глаза информация о том, что один человек каким-то образом мог путешествовать во времени. На фотографии в этом человеке я узнал нашего друга Пабло. Впрочем, смотри сам, - и Алекс достал из кармана пиджака две фотографии, - Вот копия этой заметки вместе с фото, а вот фотография тех времён. Ты узнаёшь этих людей?
- Да, да! Конечно, узнаю! – радостно воскликнул Митрич, - Да, это Пабло, по-нашему просто Павел. Мы с ним вместе добирались до Испании, правда, потом оказались в разных батальонах. На фото солдаты из отряда Пабло, а это Изабель... У тебя замечательная цветная фотография! Неужели тогда кто-то мог сделать такой снимок?
- Нет, это цветная копия с той старой фотографии, которую мне подарила на память Изабель. Но скажи, Мигель, похожи эти люди? Это Пабло?
Шурик ткнул локтем Мишу в бок и прошептал: - С чего ты взял, что он грузин? Он испанец!
- Да..., я ничуть не сомневаюсь, что это наш Пабло, он же Павел, - подтвердил Митрич, разглядывая обе фотографии, - Нас тогда по ранению товарищи скрывали в глухих местах, в лесных шалашах, а потом переправили за границу. И там наши пути с Павлом разошлись. Его во Франции посадили на пароход, а я оставался  некоторое время в Марселе. А потом перебрался в Париж, и так получилось, что началась война, немцы оккупировали Францию. В общем, пришлось участвовать в Сопротивлении. Но когда Гитлер напал на Советский Союз, я с группой наших русских решили,  что  мы будем нужнее у себя на Родине...  Но постой, если я сейчас стану рассказывать, что нам довелось испытать на пути домой, то я даже не знаю... Боюсь, что опять скажутся последствия контузии, и тогда опять все мои воспоминания накроются чёрной пеленой. Я сейчас так разволновался, это не к добру... Давай-ка лучше ты, Алекс, расскажи, как ты здесь оказался, по-прежнему такой же молодой... Где ты был раньше?
- Я тоже не знаю с чего начать, - смущённо пожал плечами Алекс, - но мне бы очень хотелось знать: действительно ли Пабло обладает таким даром – каким-то образом оказываться в другом времени, допустим, в прошлом?...
- Пабло? – задумался Митрич, - Пабло может быть и не мог этого делать... Но его сыну и внуку наверно это по силам.
Митрич обнял Алекса за плечи и  подвёл его к Шурику:
- Вот это Александр, внук нашего Пабло!
- Александр? Это получается, что Пабло назвал внука в честь меня?
Алекс в порыве чувств крепко обнял Шурика и принялся его разглядывать, будто только что увидел:
- Так вот ты какой! Молодец! Так похож на деда... Кстати, Мигель, где же Пабло?
Шурик вздохнул и взглянул на Алекса с печалью:
- Боюсь, дядя Алекс, что Пабло – это действительно мой дедушка, а он уже давно покоится на Ваганьковском кладбище. А я поначалу подумал, что речь идёт о моём отце, его зовут Пал Палычем, он жив, но находится далеко от Москвы, в командировке.
- Мир праху его! Вечная память героям! – сказал Алекс и словно застыл на время в печали. Затем он обратился к Митричу:
- Мигель, ты вот сказал, что сын и внук Пабло обладают этим даром, что им по силам пронзать время... Так ли это?
Митрич уже собирался с мыслями, подбирая слова, но Шурик опередил его:
- Дядя Алекс, я не знаю откуда Вам стало про это известно, но в общем-то, это так. Только не понятно, откуда Вы об этом узнали и зачем Вам это нужно?
Алекс обвёл всех присутствующих взглядом и сказал, положив руку на сердце:
- Зачем мне это нужно? ...  Боюсь, что мне придётся рассказать вам всё с самого начала, иначе вы меня не сможете полностью понять.  Об этом я никогда никому не рассказывал, разве только какие-то фрагменты, да и то очень давно. Надеюсь, что вы отнесётесь к моему рассказу с пониманием, что вы не сочтёте меня сумасшедшим или безответственным вралем.
И тогда Алекс рассказал нашим друзьям необычайную историю своей жизни, которая приведена выше. Пока он рассказывал, никто его не прерывал, все жадно слушали, боясь пропустить малейшее слово из этого удивительного повествования.


***


Когда Алекс завершил свой рассказ, уже сгущались сумерки. В комнате  стало совсем темно. Никто не решился зажечь свет, чтобы не нарушать впечатление от рассказа, чтобы не вспугнуть те образы, которые рисовались у каждого в воображении.
Когда Алекс замолк, то раздался тихий голос Митрича:
- Дорогой мой боевой друг, Алехандро, я называю тебя сейчас этим твоим настоящим именем, и клянусь, что пусть и невероятной кажется история твоей жизни, но я верю всему тому, что ты сейчас нам рассказал. Ты знай, что если тебе нужна будет моя помощь, то можешь на меня полностью рассчитывать. Вот тебе моя рука!
Отозвался и Шурик из темноты: - Дядя, Алекс, ваша история удивительна, но я сам попадал в невероятные истории, поэтому у меня нет сомнений в том, что с Вами происходили действительно все эти необыкновенные события. Если Вам нужна моя помощь, то я готов в любой момент её Вам оказать. Я могу помочь Вам оказаться в любом веке, в любом году, в любое время, если Вы этого пожелаете. Я должен Вам помочь и в память о моём дедушке, и ещё потому, что Вы своей судьбой вызвали во мне большую симпатию и уважение.
- Присоединяюсь к Шурику и Митричу, - заговорил и Миша, - я хоть и не специалист по прыжкам во времени, как некоторые, но надеюсь, что мои способности в сыске, конспирации и тому подобном тоже могут пригодиться.
- Да что же мы всё впотьмах сидим? – вдруг спохватился Митрич, - зажги свет, Шурик. А ты, Алехандро, давай-ка выкладывай свою задумку. Для чего тебе надо попасть в другое время?
- Попасть мне надо туда, чтобы исправить то, что тогда произошло. Я хочу вырвать моих товарищей, и, конечно же, Изабель из лап врагов! Во мне постоянно бьётся единственная мысль, которая не даёт мне покоя ни днём, ни ночью. Мысль о том, что если бы я только мог попасть опять в тот же самый день, в то самое утро... я сделал бы всё возможное и невозможное, чтобы спасти от смерти своих товарищей и Изабель.
- Так, это понятно, - размышлял Митрич, - но что конкретно ты замыслил? Как ты намерен поступить, если окажешься там в тот самый момент, когда тебя повели на расстрел?
- А почему в тот самый момент? – вмешался Шурик, - ведь можно раньше там оказаться, чтобы успеть подготовиться и вообще переиграть всю ситуацию. Если появиться на пару дней раньше, то можно полностью избежать этой ситуации.
- Да, я тоже об этом неоднократно думал, - кивнул Алекс, - но если очутиться раньше, то я вообще могу не повстречать Изабель, ведь встреча наша произошла случайно. А потом было всё так быстро, всё неожиданно... Я сейчас не могу уверенно назвать ни точное время, когда это всё происходило, ни улицы, по которым мы тогда бежали, отстреливаясь от фалангистов. Я могу назвать только тот день и то место, где нас держали пленными...
И ещё вот какая штука... У меня как-то в голове не умещается то, что я одновременно буду находиться в одном и том же месте в удвоенном количестве. Я – тот которого на расстрел повели, я – нынешний… Этого же просто не может быть! Тут какая-то заковыка... Мне кажется, что этой несуразностью можно нарушить какой-то важный закон бытия...
- Вы меня извините, дядя Алекс, - осторожно заметил Шурик, - это конечно заморочка, но, пожалуй, не стоит уделять этому чересчур пристальное внимание. Я на подобную тему тоже размышлял, мы и с отцом тоже спорили... в общем, наверняка в таких случаях, при наложении одной действительности на другую, действуют какие-то другие регулирующие законы. И если уж Всевышнему будет что-то неугодно, то он наверняка сам всё исправит...
Алекс усмехнулся:
- Вроде как само собой всё рассосётся? Так, Мигель?
- Алехандро, ты так и не ответил пока, есть ли у тебя план, что мы будем делать, когда окажемся на месте?
Алекс пожал плечами: - Честно говоря, у меня нет никакого плана... Мне почему-то всегда  казалось, что стоит мне там очутиться, как я тут же придумаю, как выручить товарищей из плена...
- Значит надежда только на слепую удачу? – Митрич встал с дивана и заходил по комнате, - нет, так дело не пойдёт. Нужен план, в котором необходимо учесть все плюсы и минусы, нужна стратегия и тактика.
- Ещё нужно туда добраться, - заметил Миша, - и насколько я понимаю, нам понадобится оружие, а также документы, одежда или форма, грузовик или бронетранспортёр...
- Какой ещё бронетранспортёр, какие документы и форма? – удивился Митрич.
- А Миша дело говорит, - поддержал Мишу Шурик, - нам нужно туда добраться, а это означает, что необязательно лететь туда самолётом. Тем более, что это Шенгенская зона и нам придётся ждать неизвестно сколько времени визы. Даже если допустить, что мы купили горящие путёвки на тур в Коста-Браве и быстро сделали визы, то у нас неминуемо возникнут проблемы с тем, как достать оружие и документы.
- Ребята правильно рассуждают, Мигель. Даже представить себе невозможно, как в тридцатые годы можно обойтись без действительных документов. Да, нужно сначала выработать план, и тогда станет понятно, как мы можем подготовиться заранее, и что нам для этого надо сделать. Во-первых, против вооружённых до зубов фалангистов с голыми руками не попрёшь, значит нам нужно оружие. Если мы явимся в таком виде, как мы сейчас, и без документов, то ничего хорошего из этого не выйдет. Значит, нам нужна форма. Ну, допустим эту форму можно достать, если в Испании на месяц раньше появиться. Но вот о чём я подумал: а что если достать ещё и немецкую форму и необходимое для такой операции оружие не на четырёх человек, а на десятка два?
- Где ты собираешься это всё раздобыть? И откуда возьмутся ещё люди? – недоумевал Митрич.
- Мигель, людей мы найдём в лесу. Ты ведь прекрасно знаешь, что там нашли убежище немало ребят из интербригад. Кстати, среди них были и немецкие товарищи. Мы вполне смогли бы набрать десяток другой добровольцев для спасения попавших в плен товарищей.
- Алекс, - отвечал Митрич, - ты извини, давай я тебя буду называть Алексом, так привычнее...
- Да, конечно, я сам давно привык к короткому имени. И наших юных друзей я тоже прошу называть меня просто Алекс, а не дядя Алекс и не на Вы. Хорошо?
- Так вот, Алекс, - продолжал Митрич, - надо хорошенько продумать саму операцию. Я согласен, что без оружия и без формы там не обойтись, но это дело десятое. Главным является то, что нам надо с самого начала настроиться на бескровное проведение всей операции. Ведь если только подумать, что мы там ввяжемся в бой... Там ведь целая армия фалангистов, немецкие батальоны. Если мы даже сумеем отбить наших товарищей, из этого логова нам живыми не уйти, они нас будут расстреливать со всех сторон из миномётов и орудий,  бомбить авиацией... Тут нужно их как-то перехитрить...
- Точно! – вдруг воскликнул Миша, - я вспомнил, как в каком-то фильме про войну приезжает в расположение немцев важный генерал. Все они тут же забегали, засуетились... А что если сыграть нечто вроде спектакля на эту тему? Рано утром приезжает этот самый немецкий генерал в сопровождении взвода солдат... И требует, чтобы ему срочно передали захваченных в плен республиканцев и интербригадовцев. Ну, типа, есть данные, что кто-то из этих пленных является тайным агентом Коминтерна и с ними обязательно должно «поработать» гестапо.
- Ну что ж, - одобрительно сверкнул глазами Алекс, - это неплохая идея. Только не гестапо, а контрразведка фалангистов… Это мы, пожалуй, сможем разыграть. Тогда остаются по-прежнему задачи обеспечения оружием и формой. Всё должно быть немецкое и просто так отнять их у них будет непросто. Документы тоже должны быть такие, чтобы внушали доверие.
- Документы, вернее бланки документов с необходимыми печатями и образцы, по которым можно будет их довести до совершенства – это хоть и сложно, но у меня есть один знакомый, для которого хобби – изготовить любой документ, паспорт, аусвайс. Причём он делает это так, что от настоящего не отличить. Там бумага, шрифт, печати, тысяча всяких особенностей – всё учтено.
- Хорошо, - одобрил Алекс, - тогда надо ещё будет уточнить какие именно документы нам понадобятся. А затем уже подготовить бланки, печати, чернила и тушь. Если этот вопрос будет полностью исчерпан, то надо будет проработать другие детали. Как быть с оружием и обмундированием?
- А что если перебраться в Германию в апрель 1945 года, куда-нибудь в западную часть..., развивал мысль Миша, -  С собой захватить проектор и экран. И показать немцам какое-нибудь Deutsche Wochenschau, где подмонтировать последние дни Гитлера и его команды в бункере, да как Кейтель подписывает акт о полной капитуляции… Немцы тут же хэнде хох и повалят в плен сдаваться. А мы потребуем, чтобы они оружие складывали в одну кучу, а одежду в другую...
- А что, если мы нарвёмся на жутких патриотов из эсэс, которые вместо того, чтобы сдаваться, откроют по экрану и по нам огонь? – возразил Шурик. А если вдруг сдадутся, то как оружие перевозить? А можно ещё попасться ненароком американцам или нашим... По любому – нас расстреляют. А если в наше время, то кто из нас по автобану сможет гнать пару дней до Испании? И где взять машину, как быть с шенгенскими визами?
- Ну, у Лизы в Кёльне знакомые есть какие-то. Они могли бы взять напрокат вместительный фургон, - предположил Миша.
- Миша, ты хочешь ещё и Лизу сюда впутать? Нет, так дело не пойдёт. Лучше порыться в военной хронике или в архивах, и найти заметку о нападении партизан на какой-нибудь склад с аммуницией. Тогда мы сможем присоединиться к партизанам во время этого нападения и добыть без особых проблем  форму, оружие и боеприпасы. Кстати, это по твоей части тоже, у тебя наверняка есть знакомые, которые знают, где найти такую информацию. Если найдёшь несколько таких фактов, то мы сможем выбрать из них наиболее приемлемый вариант. И ехать никуда далеко не надо - всё можно достать на оккупированной фрицами нашей территории.  Виза для этого не потребуется. А когда добудем всё необходимое, тогда сделаем скачок в то время, когда можно будет наиболее безопасно и просто переправить оружие и прочее в Испанию.
- Молодец, Александр! – похвалил Алекс, - у тебя голова хорошо работает. Остаётся ещё проработать план операции по нападению на склад.
- Ну, допустим, добудем мы всё – документы, оружие, боеприпасы, одежду, продовольствие, - размышлял Митрич, - а дальше что?
- А дальше мы всё это навешиваем на себя, используем варджу и оказываемся в том времени, в котором проще доставить всё это в Испанию.
- В наше время, однозначно, не пойдёт, слишком уж сволочной народ на таможне. Взятку возьмут, но сами же сдадут ФСБ. А ещё возможно, что груз кто-то разворует, и ничего с этим не поделаешь...
- В советское время тоже бесполезно – ГПУ, НКВД, КГБ... Мышка не проползла бы... Пытаться провезти груз с оружием и с немецкой формой – это просто самоубийство!
- Тогда наверно придётся использовать самодержавную Россию, где-то между двумя революциями 1905 и 1917 года, скажем 1908 год. И ехать надо в Санкт-Петербург, - сказал Алекс.
- Почему в Санкт-Петербург, а не в какой-нибудь город поближе к тому месту, где мы нападём на склад? – спросил Митрич.
- Потому что я знал там подпольщиков на железной дороге,  которые занимались переправкой тиражей рабочих газет и других грузов в течении нескольких лет. Я надеюсь, что смогу установить с ними контакт.
- Ну, что же, это вполне подходящий вариант, - согласился Митрич, - Шурик, ты как, одобряешь?
- Конечно! Если у Алекса там есть портал для выхода в Европу, то лучше туда. Для нашего способа перемещения во времени это не представляет сложности.
 

***


- Интересно, куда это вы опять собрались? – внезапно прозвучал насмешливый девичий голос. Все вздрогнули и обернулись на прислонившуюся к дверному косяку девушку.
- Пелагея! – воскликнул Шурик, - чего это ты так неожиданно подкралась?
- Здрасте! Я не подкралась, я просто вошла, услышала голоса... Сначала подумала, что опять какой-то сериал по телеку идёт... Пока разувалась, раздевалась, такого наслушалась..., - Пелагея вдруг осеклась, увидев незнакомого мужчину, - Ой, извините! ...
- Здравствуй, Пелагеюшка, - ласково обратился к ней Митрич, - вот товарищ мой давний, соратник и друг Алекс.
- Алекс? – фыркнула Пелагея, - судя по случайно улышанному мной, в паре к Алексу должен быть ещё и Юстас...
Алекс поднялся с кресла, сделал несколько шагов к девушке, и, элегантно наклонившись, поцеловал ей руку. При этом он произнёс красивым баритоном:
- Очень приятно познакомиться с такой симпатичной девушкой. Меня действительно зовут Алекс. Хотя когда-то меня звали Алехандро...
Пелагея смутилась: - Ой, извините! Мне тоже очень приятно! Значит Вы давний друг нашего Митрича? ...Вы меня извините, Алекс, но я невольно стала свидетелем вашего разговора, из которого ясно, что вы готовитесь к какой-то акции. Такое ощущение, что вы собираетесь осуществить какую-то опасную операцию. Хотелось бы надеяться, что вы не штурм Кремля готовите... И не дай Бог, если Шурик примет в этом участие. Я этого не позволю! Ведь совсем недавно он уже пропадал на несколько месяцев... Как мы все волновались! Он же чудом выкарабкался неизвестно откуда, а теперь опять собирается? ... Он опять исчезнет, а что я скажу его отцу, как я ему в глаза посмотрю?
- Пелагея, ну, что ты в самом деле? – попытался успокоить девушку Миша, - с чего ты решила, что мы куда-то собрались? Мы тут …  фильм смотрели про партизан, а сейчас вот просто фантазируем – как бы мы поступили на их месте в подобной ситуации...
- Миша, не надо ля-ля, я вас знаю, как облупленных. Не делай из меня дуру ... Интересно, Лиза знает, что ты куда-то собрался с Шуриком? Как она на это посмотрит? Митрич, неужели ты позволишь им снова вляпаться в какую-нибудь дурацкую авантюру?
Митрич откашлялся и, глядя девушке прямо в глаза, тихо сказал: - Пелагеюшка, тут дело очень серьёзное, касается жизни и смерти людей... Наши товарищи попали в беду, и никто кроме нас не в состоянии их спасти от неминуемой гибели.
- И главное – без Шурика мы никак не можем обойтись, пойми это, - добавил Миша.
- Я так и поняла...значит, снова путешествие во времени? И всё неизвестно чем кончится? – Пелагея замолчала.
Алекс помрачнел и выговорил, тяжело вздохнув: - Пожалуй, девушка права. Предприятие, на которое мы все отважились, действительно весьма рискованное. Оставим лучше эту затею... Прошу всех вас простить меня за то, что втянул во всё это... Давай забудем об этом...
- Постой, Алекс! – встрепенулся Митрич, - Как это оставить? Пелагеюшка, ты пойми, погибнут наши товарищи, а среди них любимая моего друга Алекса... Погибнут герои! А у нас есть шанс их спасти!
- Ну что же вы? Алекс, Митрич! Да разве я не понимаю? Я вовсе не собиралась вам помешать в этом благородном деле... Я только сказала, что Шурика просто так не отпущу. То есть, на этот раз без меня он никуда не отправится. В общем, хотите вы того или не хотите, но вам с собой придётся взять меня!
Митрич смахнул со лба выступивший пот и облегчённо вздохнул: - Фу, чёрт!
- Вы смелая девушка, - сказал Алекс с уважением, - но Вы не представляете себе того риска, той опасности, которой Вы можете подвергнуться, присоединившись к нам для спасения незнакомых Вам людей.
- Раз уж мои друзья решились на этот риск, значит, дело того стоит! Да Вы, Алекс не беспокойтесь, обузой я вам не стану. Кроме того, у вас будет опытная медсестра, которая, если надо, смажет зелёнкой и перевяжет вам царапины.
Миша развёл руками и подытожил: - Деваться некуда, придётся Пелагею принять в нашу группу.
Митрич обвёл всех взглядом и сказал: - Ну, раз уж вся наша группа в сборе, то продолжим разработку плана. Миша, ты возьми лист бумаги и записывай по пунктам. Ты у нас ответственный за документы, за выбор места проведения операции... Пелагея пусть соберёт походную аптечку с необходимыми медикаментами: йод, зелёнка, бинты, обезболивающее, обеззараживающее, то-сё... Кстати, я вот подумал – может быть, снотворное?
- А может быть газ? – предложил Миша, - ну, чтобы в случае чего провести бескровную операцию... И противогазы тоже понадобятся.
- А ещё можно фонарики, лазерные указки для сигнализации использовать, - подхватил Шурик.
- Правильно, всё может пригодиться, а ты записывай, Миша, - одобрительно заключил Митрич.
- Какие же вы молодцы, ребята! – расстроганно сказал Алекс, и добавил тут же деловито, - Надо также уделить внимание одежде. Наши наряды должны соответствовать той эпохе, в которую мы должны перенестись. Ни в коем случае не стоит выделяться среди других людей. Чтобы не привлекать к себе повышенное внимание, мы должны сразу же переодеться в заранее заготовленную одежду...


***


Миша нахлобучил картуз поглубже, огляделся по сторонам и вполголоса сказал:
- Ну, вот, теперь мы как раз около этой станции, о которой было написано в заметке:
«..В сентябре 1942 года партизаны совершили нападение на станцию и склад с оружием. Диверсионной группой подорван эшелон противника с продуктами, разбито 12 вагонов, поврежден паровоз. Устроена засада на проходящую колонну немцев в районе соседней деревни Берёзовки, где убито 150 фашистов».
- Так,  нам надо хорошенько разобраться,  где здесь что находится, - озабоченно тёр лоб,  доставая карту Митрич, - где тут станция, где немцы, где их кордоны и патрули. Придётся нам разделиться на группы. Мы с Пелагеей пойдём, поспрашиваем жителей, да посмотрим, где там этот склад и как он охраняется. А вам, Алекс, Миша и Саша, надо будет обойти задворками въезд на станцию, да тоже поспрашивать людей. А потом пройти по шоссе в обе стороны, и поискать удобное место для засады. Встретимся на этом самом месте через четыре часа.


***


К назначенному сроку Митрич с Пелагеей уже сидели на лавочке возле старой баньки, когда к ним подошли и остальные. Ребята выглядели усталыми.
- Ну и денёк выдался, пришлось попотеть. Но всё ещё впереди – сказал Алекс, присаживаясь на узловатую чурку.
- Рассказывайте, что вам удалось узнать, где это вы потели? – потребовал Митрич.
 - Докладываю, Мигель, - заговорил Алекс, - мы пообщались с местными жителями. Вернее Миша разговаривал с проходящим мимо мальчишкой, пока мы с Шуриком прятались в кустах.
- Позвольте я расскажу, - вмешался Миша, - пацан рассказал мне, как пробраться мимо поста со шлагбаумом.  Посёлок  выглядит пустым, будто вымершим. Мальчишка говорит, что никто не горит желанием лишний раз пройти по улицам. Говорит, что под оккупантами жизнь не сахар. В здании школы живут фашистские солдаты. В школьном дворе они поставили кухню, и каждый день варят и жарят кур или поросят, которых бесцеремонно ловят по всему посёлку. На здании поселкового Совета развевается фашистский флаг со свастикой.  Когда только начинает темнеть, никто не имеет права выйти на улицу. Лишь патрули грохочут сапогами по опустевшим улицам посёлка. Фашисты очень боятся партизан.
Рассказал он ещё, что месяц назад немецкий карательный отряд ворвался в деревню, которая находится в десяти километрах от станционного посёлка. Кто-то из полицаев доложил, что в деревне скрывались партизаны. Каратели устроили расправу над мирным населением. Гитлеровские палачи сожгли десять домов с сараями и другими постройками. В огне сгорело и имущество и люди, в основном старики и малые дети, которые не смогли выбраться из домов. Тех, кто пытался выскочить из горевших домов, каратели расстреливали в упор. Они не смотрели не ни на возраст, ни на пол. В результате этой жестокой  расправы было убито и сожжено сорок или пятьдесят человек. Мужчины, женщины, старики и дети. От расправы спаслось человек пятнадцать, им удалось выбраться из деревни под прикрытием дымовой завесы от пожарища и спрятаться в лесу. Мальчишка рассказывал мне про это, а в глазах его стояли слёзы.
- Дяденька, – спросил он меня, - когда же наши придут?
- Скоро, - пообещал я ему, - вы тут держитесь, скоро их погонят...
Митрич вздохнул: - Видать и нам тоже придётся внести свою лепту в дело освобождения... Придётся всё же повоевать. Обстановку на шоссе как оцениваете?
Алекс подробно описал разведанную ими обстановку, показал на карте место предполагаемой засады.
- Ну, что же. Тогда двинемся на то самое место. Там перекусим и дождёмся темноты.
Алекс пытливо глянул в глаза Митрича и спросил:
- А как ваши успехи? Что вы увидели?
Митрич отвечал неторопливо, вспоминая увиденное:
- Мы тоже закоулками пробирались, старались никому на глаза не попасться.
На телеграфном столбе мы увидели листовку. Ещё одна такая же листовка лежала на телеге, что стояла возле хаты на отшибе,  я её поднял. Вот что там написано:
Смерть немецким оккупантам!
Братья и сестры! Дорогие друзья! Русские люди!
Войска Красной армии перешли в наступление и погнали немцев на запад. Освобождены районные центры.
Красная Армия очищает советскую землю от гитлеровской нечисти. Ваши сыны и братья идут освобождать вас.
Пробил решительный час расплаты с заклятым врагом. В такое время никто не должен стоять в стороне от борьбы!
Братья! Выходите мстить фашистским мерзавцам! Организуйтесь в партизанские отряды. Берите в руки оружие! Помогайте наступающей Красной Армии и партизанам! Не давайте немцам перебрасывать свои войска! Пускайте под откос воинские эшелоны! Взрывайте мосты и переправы! Рвите телефонную и телеграфную связь! Поджигайте воинские склады! Срывайте подвоз оружия и боеприпасов! Не выходите на строительство укреплений, не расчищайте дороги и аэродромы! Нападайте на вражеские гарнизоны!
Поднимайтесь все от мала до велика на священную борьбу против немецких поработителей! Изгоним коварного врага с нашей русской земли! Завоюем нашу победу!
Смерть немецким захватчикам!
Ленинградский областной комитет ВКП(б)

И тут из домика того вышел дед в ватнике, борода седая. Увидел, что я листовку с его телеги поднял и побледнел.
- Вы кто такие? – спрашивает, и видно, что не знает, что ему делать. То ли бежать, то ли ещё что.
- Твоя листовка? – спрашиваю.
- Какая ещё листовка? Бумажку ветром занесло... Причём здесь я?

- А я ему сказала: «Дедушка, ты нас не бойся, - говорит тут Пелагея, - мы же свои!»
- «Своих я тут всех знаю, - усмехнулся дед, однако успокоился немного, - что вы тут делаете?»
Ну, в общем, пришлось его убеждать, что мы тут с особым заданием. В конце концов, он нам поверил и сказал, что может связаться с партизанами. Мы попросили его, чтобы он передал партизанам, что сегодня мы собираемся напасть на станционный склад. Пусть они знают, и, если могут, пусть поддержат нас. Дед пообещал, сказал, что мальца пошлёт в отряд. Договорились, что вечером встретимся в условленном месте.
- Помощь партизан нам была бы не лишней, потому что станция охраняется взводом солдат. Ещё один взвод находится в резерве. Склад тот немножко в стороне, там всего два карульных ходят. Если улучить момент, то можно их снять бесшумно.  Однако не исключено, что тихо не получится, тогда придётся быстро взломать склад и захватить то, что нам нужно. Пока на помощь караулу прибудет подмога, мы бы успели скрыться.
- И тогда только останется взять в руки варджу, произнести заклинание – и мы перенесёмся на следующий этап..., - обрадовался Шурик.
- Погоди, Саша, - охладил Шурика Митрич, - может возникнуть такая ситуация, когда не сможешь воспользоваться своей варджей. Если к нам во всю прыть будут нестись фашисты, то вряд ли мы сможем спокойно стоять одной группой. Нам придётся рассеяться и быстро бежать, чтобы не превратиться в мишень для наших врагов. Было бы хорошо, если бы мы могли воспользоваться автомашиной.


***


Митрич и Алекс лежали в канаве у дороги. Митрич на этой стороне, а Алекс на другой стороне дороги. Пелагея поглядывала из-за дерева вдаль то вправо, то влево. Но вот она встрепенулась и пропищала:
- Справа красный мигает! Значит, кто-то едет со стороны Миши... Даю сигнал Шурику синим. Слева зелёный! Нет никаких помех. Ой, Миша звонит по воки-токи!... Мотоцикл едет, двое на нём!
Митрич выбрался с канавы и натянул тонкую верёвку, затем намотал конец вокруг ствола дерева. Обернулся к Пелагее:
- Ну, всё, Пелагеюшка, ты пока спрячься там в кусты. Лежи на земле, а то вдруг кто стрелять начнёт с дуру, чтобы шальная пуля не зацепила...
И Митрич ужом скользнул в придорожную траву.
Затарахтел на дороге мотоцикл, за рулём которого сидел фашист в каске и в больших очках, которые поблескивали  при свете луны. В люльке сидел ещё один. Но вот мотоциклист налетел на натянутую над дорогой верёвку, и его выбросило из седла. Мотоцикл занесло направо, где он опрокинулся в кювет. Через мгновенье возле мотоцикла уже был Алекс, который набросился на немца, пытавшегося выбраться из под мотоцикла.  Тот оказался таким здоровым, что Алексу даже вдвоём с подоспевшим Митричем не удавалось с ним управиться. Но тут Пелагея быстро подскочила и брызнула из балончика в глаза фашисту. Тот схватился за глаза и заорал благим матом, и ему наконец-то скрутили руки. Немец орал, брыкался, но он ничего не видел... А Пелагея нажала у него на шее какую-то точку и немец тут же обмяк и рухнул на землю.
- Вот так фокус! – с восхищением глянул на Пелагею Алекс, - как это ты его?
- А вот тут, смотрите, тут есть одна такая точка... Надо нажать и подержать немного. Теперь он не сразу очухается.
- Надо поторопиться, Алекс, тащим этого в кусты. Пелагея, присмотри пока за вторым, как бы он не очнулся.


***


Через несколько минут Митрич и Алекс переодетые в немецкую форму, в чёрные плащи, с автоматами на груди вытащили из канавы мотоцикл и встали возле него. Пелагея опять выглядывала из-за дерева, ожидая сигнал от Шурика или Миши. 
- Красный от Шурика! Звонит... Говорит, что легковая автомашина едет... Даю сигнал синим Мише.
 Зелёный! Можно начинать!
Автомобиль приближался. Стоявший у мотоцикла Алекс, облачённый в чёрный плащ, в блестящей каске поднял руку и сделал знак остановиться. Автомобиль остановился и из-за руля высунулся офицер:
- Что случилось? – спросил он по-немецки.
- Проверка документов, - ответил Алекс также по-немецки, подойдя к водителю.  Митрич в таком же одеянии обошёл машину с другой стороны и посветил фонариком внутрь. На сиденьи рядом с водителем сидел ещё один офицер с объёмистым портфелем. На заднем сиденье лежала какая-то груда, покрытая клетчатым пледом.  Митрич и Алекс переглянулись,  одновременно они извлекли из карманов плащей балончики и брызнули в лицо обоим офицерам. Пелагея уже была рядом. Она помогла Алексу и Митричу найти ту самую точку, нажав на которую человек тут же терял сознание.
Только перевели дух, как на заднем сиденье что-то зашевелилось. Алекс посветил фонариком, а Митрич наставил пистолет. Под пледом оказалась молодая женщина в форме, которая щурилась от направленного ей в лицо луча и непонимающе моргала.
- Что такое? Уберите свет! – закрывала она лицо руками. Пелагея хотела уже брызнуть той в лицо с балончика, но Алекс её остановил:
- Погоди! Давай сначала её допросим.
Он быстро залез в салон автомобиля, вытащил из кобуры на поясе женщины пистолет и сунул себе в карман.
- Вот что, Мигель - сказал он Митричу, - пока я буду допрашивать эту дамочку, вы следите за дорогой. Может ещё  кто-нибудь ехать…
- Шурик звонит, спрашивает, как тут у нас, - доложила Пелагея.
- Ответь, что всё хорошо, но пусть пока наблюдает за шоссе. Мише передай тоже самое, - ответил ей Митрич.
Через несколько минут Алекс выбрался из машины и рассказал любопытствующим Митричу и Пелагее:
- Эти два офицера везли портфель с важной информацией. Эта молодая фрау секретарь-переводчик, она ничего толком не знает, но уверяет, что эти типы большие шишки и информация у них может быть только сверхсекретной. Нам нужно непременно будет передать этот портфель партизанам, как и тот пакет, который был у мотоциклистов. А сейчас давай-ка вытащим этих троих из машины, и оттащим к тем двум приятелям. Форма и удостоверения нам ещё понадобятся.


***


Через минут сорок-пятьдесят Митрич в офицерской форме уже сидел за рулём автомобиля, рядом с ним в такой же форме Алекс, на заднем сиденьи - также одетая в немецкую форму Пелагея. Они ехали по дороге в направлении к станции.  За ними, на небольшом расстоянии ехал мотоцикл, на котором ехали в чёрных плащах два «немца» - Миша и Шурик.
У закрытого шлагбаума автомобиль остановился. Два автоматчика словно из под земли выросли рядом с машиной. Один из них посветил фонариком, увидел двух офицеров, отсалютовал и махнул солдату возле полосатой будки:
- Открывай шлагбаум, пусть проезжают!
- Уф! Пронесло! – вздохнул с облегчением Митрич. Автомобиль катился к станции, за ним урчал мотоцикл с Мишей и Шуриком.
- Вот тут надо остановку сделать, - сказал Митрич и затормозил.
- К чему это? – не понял Алекс.
- Так ведь дедка этого надо проведать. Он же обещал с партизанами связаться.
- Ах да, я это как-то упустил, - кивнул головой Алекс.
- Вы пока посидите тут, а я быстро к нему забегу. И портфель с собой захвачу на всякий случай...
Пока Шурик и Миша, вылезли с мотоцикла и подошли к машине, чтобы узнать о причине остановки, Митрич уже скользнул вдоль забора и растворился в темноте.

 
***


В том месте, где было договорено с местным дедом,  Митрич постучал условленным сигналом в дощатую стенку сарая. Дед тут же появился:
- Я уже заждался вас, думал, что не придёте.
- Дельце одно надо было провернуть, - ответил ему Митрич, - а сейчас вот едем на станцию. Ты связался с партизанами?
- Связался, только толку...
- Не понял...
- Ну, я им рассказал, что ваша группа собирается напасть на станционный склад, а они говорят, что ничем вам помочь не могут. Они бы и рады, но сегодня ночью должен прилететь самолёт с Большой Земли, от наших. В общем, у них приказ встретить груз и людей... Так что они просили передать вам пламенный привет и посоветовали перенести вашу операцию на другой день.
- Ладно, понятно, - ответил Митрич, - раз уж так получилось, то будем действовать по обстоятельствам... Тогда вот ещё что.. Нам в руки попала секретная информация, которая наверняка заинтересует наших. Мы тут недалеко вытряхнули содержимое автомобиля, в котором находились важные фигуры. Вот в этом портфеле находятся важные документы, их надо передать в Центр. Если вам будет интересно, то вот тут на карте отмечено место, где лежат связанными два офицера, их секретарша и два амбала из фельдегерской службы, как мне кажется. Документов при них нет, их аусвайсы  нам понадобятся. Ну, вот и всё, мне пора.
- Ну, вы даёте! – сказал дед с восхищением в голосе, - сразу видать – Красная Армия! Дай Бог вам удачи!
- И вам тоже всего доброго! Помните, документы могут оказаться очень важными, так что поторопитесь доставить их поскорее партизанам. Может быть, удастся отправить их с этим самолётом...


***


У станции остановились возле главного входа. Часовой вытянулся в струнку и отдал честь офицерам. Вслед за офицерами следовали двое молодцов в чёрных плащах. Алекс гремел своим баритоном, придирчиво рассматривал караульное помещение, и велел всем построиться перед станцией.
На вопрос появившегося начальника караула Алекс объяснил, что прибыл сюда с инспекцией.
- Вам, конечно, ничего неизвестно, никто вам не сообщал по телефону, потому что это секретная информация. Дело в том, что завтра на вашу станцию прибудет специальный поезд, в котором будет находиться  рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер. Мне поручено инспектировать вашу станцию, проверить, что у вас есть на складе. Могут понадобиться продукты, алкоголь. Кстати, я вижу, что личного состава у вас маловато. Сегодня  же я пришлю десяток-два солдат. Только их надо будет экипировать соответственно. Надеюсь, на складе у вас найдётся необходимое количество полных комплектов одежды и снаряжения  для них? И автоматы тоже... А то мои охломоны после карательных акций выглядят ужасно. И, кроме того, у них только карабины... А тут надо будет показать себя молодцами! Понимаете?
- Да, конечно, - отвечал начальник караула.
- Ну, раз понимаете, то не будем терять время. Ведите нас в склад.
Митрич подозвал Шурика к себе и шепнул ему на ухо:
- Подгоните машину и мотоцикл поближе. Поставьте их за складом, чтобы можно было быстро уехать по боковой улочке. И перегородите верёвкой дорогу от станции, чтобы остановить погоню, если что случится...


***


Всё, что нужно, было отобрано и уложено в мешки. Миша и Шурик потащили мешки к выходу, чтобы положить их в багажник. И тут как-то так получилось, что начальник караула начал задавать Алексу с виду невинные, но как оказалось каверзные вопросы. Алекс был в напряжении и отвечал на эти вопросы невпопад. В общем, подозрение начальника караула росло и достигло наивысшей точки, когда Миша нечаянно споткнулся и ругнулся спонтанно по-русски. Вот тут и началось. Начальник караула схватился за кобуру, но Митрич стоял рядом и брызнул ему в лицо газом из балончика. Начальник караула вскрикнул, но его уложил Алекс ударом рукоятки пистолета по голове. Наши ребята поспешно покинули склад. Часовые с беспокойством заглядывали внутрь, ожидая, когда выйдет наружу начальник караула. Не дождавшись, один из часовых прошёл внутрь и увидел своего начальника лежащим на полу. Часовой тут же выскочил из склада и выстрелил в воздух. Наши друзья мгновенно запрыгнули в машину и мотоцикл, и тут же тронулись с места. Начальник караула, пошатывась, вышел из склада и крикнул часовым:
- Стреляете! Стреляйте, это диверсанты!
Пули полетели вдогонку беглецам. Мотоцикл мчался вперёд, за ним автомобиль. Митрич выжал газ до самого пола и, уже поворачивая в переулок, ощутил, как что-то обожгло ему руку в районе плеча. Стиснув зубы, Митрич только крепче вцепился в баранку...
Летели по пустынным улицам посёлка на большой скорости. Погони пока не было видно. На выезде из населённого пункта Митрич на автомобиле  обогнал мотоцикл с Мишей и Шуриком. Митрич высунулся в открытое окно и крикнул:
- Поворачивайте за теми кустами налево, проедете метров сто и останавливайтесь.
За кустами погасили свет фар и прислушались. Где-то недалеко слышен был шум моторов, становившийся всё слышнее.
- Ну, ладно, - сказал Митрич, - будем считать, что первый этап близится к завершению. Берите все мешки, все вещи, оружие. Всё взяли? Теперь отойдём отсюда в сторону. Вон там небольшая балка, там мы будем в безопасности.
Уже спустившись в небольшой овраг, все ожидали дальнейших распоряжений Митрича, который негласно стал основным координатором всей операции.
- Ну, вот, теперь нам надо в Санкт-Петербург. С этой станции мы и отправимся на ближайшем поезде... Только не в Санкт-Петербург, а в Ленинград! Насколько я припоминаю, проще всего было ездить в 60-70 годы... Никаких паспортов не нужно, только купить билет... В общем, давай,  Шурик, перенеси нас в 1967 год...


***


 Ещё темно было, но на востоке уже начало светлеть. Миша уже проверил,  действительно ли они перенеслись в иное время – сбегал к тому месту, где они бросили мотоцикл и авто.
- Поскольку мы теперь попали в советское время, то лучше будет, если  мы быстро сменим эту фашистскую форму на обычные брюки и рубашки. И телогрейки надо тоже одеть на себя, потому что прохладно с утра, да и все эти мешки мы просто не сможем утащить. Складываем всё аккуратно, всё нам ещё пригодится. Автоматы надо хорошо замаскировать, лучше завернуть в одежду...
Когда переодевались. Алекс увидел у Митрича на плече кровь.
- Мигель, ты ранен?
- Царапнуло слегка, - скривился Митрич. Он был бледен.
Пелагея тут же подбежала: - Сейчас я перевяжу!
 Она обработала рану, наложила повязку и улыбнулась:
- До свадьбы заживёт!
- Ну, как ты, Мигель? – спросил Митрича Алекс.
- Нормально, Пелагея даёт гарантию, что ранение лёгкое.

 
***


На станции развевался красный флаг от слабого ветерка. В киоске, рядом со зданием вокзала продавалось пиво. На площади прохаживались люди, бегали дети, стояли автобусы и легковые машины. Словно тут никогда не было войны... Митрич достал из внутреннего кармана советские деньги и приобрёл билеты в плацкартный вагон до Ленинграда. Кассирша, вручая ему билеты и сдачу, доброжелательно заметила:
- Вы поспешите, поезд скоро будет. Учтите, он у нас и минуты не стоит, поэтому вам надо стоять метров сорок вправо от станции. Там ваш вагон обычно останавливается.
Митрич поблагодарил кассиршу, и все наши герои побрели гурьбой на платформу. Вскоре они уже садились в свой вагон. Уложили мешки под нижние полки и задремали, улёгшись прямо на полосатые матрацы...


***


Ленинград встретил их праздничной иллюминацией. Повсюду висели транспаранты: «Слава Великому Октябрю!», «Да здравствует Великая Октябрьская Социалистическая революция!», «50 лет Октябрю!», «Слава городу Ленина – колыбели октябрьской революции!»
По тротуарам двигался поток людей просто и незатейливо одетых, машин было мало - в основном Москвичи, Волги, Победы.
- Хорошо бы сейчас по советскому Ленинграду побродить, - вздохнула Пелагея, глядя на ярко украшенные витрины магазинов.
- Ничего, ещё побродим, но сейчас не будем терять время. Нам надо спешить. Так что давайте быстрее,  - поторапливал Митрич.
- А зачем спешить, если с нашим способом передвижения мы в любой момент можем успеть? – удивился Миша.
- Надо спешить, потому что дело не ждёт. Вот когда всё будет позади, тогда другое дело...
- Это конечно, - согласился Миша, глянув на Алекса, погружённого в мрачные мысли.
Они вышли с мешками на привокзальную площадь, а таксисты уже тут как тут:
- Эй, селяне, садитесь! Вам куда, в дом колхозника? Мигом домчу!
Но Митрич только отмахнулся от них, а Шурик бросил таксистам коротко:
- Нам тут за углом, мы к родственникам.
Таксисты разочарованно отвернулись. Откуда-то с верхнего этажа неслась песня:

Как теперь не веселиться,
Не грустить от разных бед.
В нашем доме поселился
Замечательный сосед
Мы с соседями не знали
И не верили себе,
Что у нас сосед играет
На кларнете и трубе.

Пап-пап па-ба-да-па пап-пап
Па-ба-да-па пап-пап
Пап-па-да-бу-да
Ла-ла-ла- ла-ла
Пап-пап па-ба-да-па пап-пап
Па-ба-да-па пап-пап
Пап-па-да-бу-да

 Кавалькада наших друзей с мешками на плечах действительно добрела до ближайшего переулка, где они остановились.
- Смотрите, на стене выложена  дата – 1903. Значит, этот дом уже тут тогда стоял. В общем, место подходящее, - сказал Миша, указывая на фронтон, - так что давай, Шурик, доставай варджу.
Все сгрудились вокруг Шурика, крепко ухватив его за локти, словно опасаясь, что он удерёт. А Шурик уже держал в руках свою двойную варджу и шептал заклинание....


***


Они по-прежнему стояли напротив того самого дома с цифрой 1903 на фронтоне. Только другие многоэтажные дома, которые только что стояли рядом, словно испарились. Вместо них возвышался ряд небольших бревенчатых домишек, и огороженный серым дощатым забором вместительный двор, в котором видны были штабеля досок и брёвен.
- Митрич, как ты думаешь, наш образ колхозников сгодится для этого позднего часа?
- Не знаю... Тут Алекс лучше разбирается.
Алекс оглядел всех при тусклом свете фонаря и махнул рукой:
- Сойдёт! Сейчас устроимся на постоялый двор, а там уже приведём себя в порядок. Деньги у нас есть, завтра купим что-нибудь в лавке, а то и в большом магазине.
- А где этот постоялый двор? – спросила Пелагея, - из-зо всех сил тараща глаза. Её так и тянуло в сон. Другие тоже выглядели уставшими.
- Ничего, тут не далеко, совсем рядом, - подбодрил Алекс и зашагал, подхватив кроме своего тяжёлого мешка ещё и котомку Пелагеи со всякой мелочёвкой.

 
***


На постоялом дворе они жили уже второй день, постепенно осваиваясь с нравами окружающего простого люда, и с непривычными картинами Санкт-Петербурга начала двадцатого века. В первый же день Алекс с Пелагеей прошли по торговым рядам и приобрели для всех подходящую одежду. Пелагея, закутанная в тёмный платок, в длинном платье стала совсем не похожей на себя прежнюю. Алекс преобразился в обычного питерского мастерового и, оставив всех под командой Митрича, отправился на поиски контактов с подпольщиками. Оставшиеся без Алекса ходили по городу, но не все сразу, а так, чтобы двое непременно оставались в комнате с вещами. Вот и сейчас Миша с Митричем валялись на топчанах, читая газеты, а Шурик с Пелагеей гуляли по Невскому, смотрели как к Зимнему Дворцу подкатывают золочёные кареты.


***


У Митрича после ранения временами немного кружилась голова, была слабость, поэтому он лежал на топчане и листал старую газету. А Миша решил перепаковать вещи в мешках, уложить их компактней. Сначала он разложил по двум мешкам и тщательно увязал немецкие автоматы, закутав их в немецкую форму. Теперь автоматы не касались друг друга. Они не должны были греметь и бренчать. Затем Миша взялся за другие мешки.
- Странно... А что это в этом мешке?  Вроде как чемоданчик... Может быть ящик с патронами? Ну-ка посмотрим... Ёлки-палки! Да это же патефон! Откуда он взялся?
- Патефон? - переспросил Митрич, -  Нет, это граммофон, я его захватил на складе... Он ведь не тяжёлый. Я так подумал, что он нам может пригодиться...
- Вот здорово! Конечно, пригодится! А то тут такая тоска зелёная... И пластинка есть на диске  одна... Сейчас мы музыку послушаем... Что это?  ORKESTR GRAMMOFON, Berlin. Toska po rodine, marsh
Митрич, а как его включать?
Митрич встал с топчана, покрутил ручку, чтобы завести пружину, отпустил тормоз и аккуратно  поставил головку с металлической иголкой на начало пластинки. И тут же зазвучал  марш...
- Здорово! На «Прощание славянки» похоже! – обрадовался Миша, - А что ещё на этом диске? Ага, тут ещё «На сопках Маньчжурии», и Энрико Карузо «Неаполитанские песни» с другой стороны!  Ура! Жить станет лучше, жить станет веселее!


***


Через несколько минут в комнату уже набилось несколько соседей, заглянувших на минутку послушать песни. Хозяин постоялого двора тоже был тут. Он послушал музыку, поскрёб своей лапой с чёрными ободками под ногтями жидкую бородёнку и сказал, обращаясь к Митричу и Мише:
- Эй, мужики, на что вам этот граммофон? Продаёте его лучше мне, а?  Мне он нужнее... Видишь, сколько народу к вам послушать музыку собралось? И оно вам надо?  А у меня эту музыку сразу все будут слушать, пусть себе играет. И людям удовольствие и мне прибыль... Народу-то больше ко мне потянется... А у меня же и обеды и закуски, да мелочь всякая продаётся в лавке... Так что мне эта штуковина очень даже нужна... И цену дам хорошую! Ну что, по рукам?
Митрич переглянулся с Мишей и принялся торговаться с хозяином. И уже когда сошлись в цене, хозяин вдруг заметил:
- А пошто трубы нет? Тут ещё труба положена...
- Ну, господин хоороший, - ухмыльнулся Митрич, - ежели тебе нужна труба, то обращайся к начальнику Чукотки, он тебе её выдаст. А у нас без трубы, но смотри, какое звучание!
- Ладно, трубу я ещё найду, - вздохнул хозяин, взял граммофон в охапку и удалился. С  ним удалились и все прочие соседи.


***


Утром на Невском бульваре открывались магазины. Всё вокруг заполняли торговцы и приказчики, покупатели и зеваки. Чуть позже к ним добавлялись банковские и конторские служащие, курьеры, разносчики всякой мелочи. После полудня появлялась праздная публика, дамы с военными,  барышни с гувернантками, дети с няньками, элегантные господа и приезжие купцы из провинции.
Всюду можно было услышать непринуждённые разговоры на французском, английском, немецком языках, звучал смех и звонкие детские голоса. Забрёдшие сюда случайно, провинциалы или люди с окраины города чувствовали себя среди этого блеска и великолепия совершенно чужими, и старались пройти как-то боком и быстрее свернуть с проспекта в боковую улицу.
- Знаешь, Пелагея, - задумчиво сказал Шурик,  глядя на обилие этих иностранных вывесок и на толпы иностранцев, - у меня появилось впечатление, что мы находимся не в столице Российской империи, а за границей... Выходит, что при царе иностранцы чувствовали себя в России как дома, а простые русские люди тут будто вообще лишние...
- Простые люди и в наше время в России лишними стали, - вздохнула Пелагея. 
Транспорта было немного – извозчики, редкие грузовики, телеги, конка. Шурик с Пелагеей даже отважились прокатиться на империале, но противный дождик согнал их вниз. Медный Всадник и Исааковский собор мокли под сырым небом, а Пелагея, забыв обо всём, брела по набережной вдоль Невы. Всё здесь так и дышало стариной и романтикой.


***


Потом Пелагея с Шуриком возвращались на постоялый двор. Они опять шли по Невскому, где сияли витринами самые дорогие и фешенебельные магазины, рестораны и банки, среди которых много было иностранных. Товары в этих дорогих магазинах были в основном заграничные. И вообще, на проспекте пестрело от итальянских, английских, швейцарских, французских, и прочих вывесок. Тут на полках лежало всё, что только можно было себе представить – ветчина, шоколад, устрицы, омары, вина, орехи разных видов, невиданные заморские фрукты. Кроме магазинов, тут были также  торговые конторы и представительства, конторы крупных частных предприятий и трестов, коммерческие агентства, бюро стряпчих и маклеров. К вечеру на улице всё больше становилось проституток и сутенёров, да ещё появились стайки подростков, пристававших к похожим с хулиганскими намерениями.
Но когда они свернули от светящегося Невского к своему постоялому двору, то сразу же попали совсем в другой мир, где повсюду были грязные лужи, а стены домов были залеплены аж до второго этажа огромным числом пестрых безвкусных вывесок с крупными буквами. Тут шатались только какие-то подвыпившие забулдыги, да угрюмые личности с квадратными плечами.
Магазинчики и лавки, всякие мастерские и конторы располагались в полуподвальных, и на первых этажах.  Этажами выше находились меблированные комнаты.
Темнело, магазины закрывались. Чем ближе к постоялому двору, тем больше попадалось пьяных, доносился чей-то визг и угрозы с верхнего этажа, пронзительный свист дворников.


***


Вечером вернулся Алекс, он был усталым, немножко пьяным, но довольным. Быстро перекусил бутербродами с сыром и ветчиной, сооружёнными Пелагеей и взялся за горячий чай.
- Да, не просто найти в городе подпольщиков... Те, которых я знал, ещё не появились, так что я даже не знал с чего начать. Потом пошёл на Путиловский, подождал, когда народ с работы повалит. Узнал кое-кого из тех, с кем перед революцией работал... Но они-то меня не знают... Пришлось заново знакомиться. Пообещали завтра свести с нужным человеком. А как вы тут?


***


- Ты будь там осторожнее, Алекс, - сказал Митрич во время завтрака, - наверняка здесь всё кишит от всяких филеров, шпиков и доносчиков.
Попасть на крючок филерам или угодить в засаду не входило в планы Алекса. Поэтому на этот раз Алекс взял с собой Мишу, чтобы тот своим намётанным глазом оценивал обстановку.
В багажной конторе на товарной станции доброжелательный служащий вызвал по просьбе Алекса своего коллегу. Алекс попросил Мишу подождать, а сам отошёл с этим коллегой куда-то в сторону.
- Скучаете, молодой человек? – подмигнул служащий с усами-метёлкой, - а вот у меня тут задачник племяш-школяр оставил. Не желаете ли почитать? Только я бы Вас попросил вслух почитать, я это дело страсть как люблю.
Миша хмыкнул, но от нечего делать взял в руки этот задачник и стал читать вслух:
- За 3 рубля куплено 4 ящика с пряниками. Пряники были проданы по 17 копеек дюжина, и получено 1 рублей 25 копеек барыша. Сколько было пряников в каждом ящике? ... «А что, недорого вроде? Надо будет завтра ящик этих пряников прикупить», - размышлял также вслух Миша.
- Мальчик проработал на поденщине по 26 копеек 26 дней и по 28 копеек 28 дней и заработал себе на хлеб на целый год. На сколько копеек он съедает хлеба в день? ... Подёнщина? Вот сволочи, детский труд используют для обогащения....
- Купец купил 110 фунтов табака. 50 фунтов оказались подмоченными, и купец продал их на 2рубля дешевле за 1 фунт, чем заплатил сам. Остальной табак он продал на 3убля. дороже за 1фунт, чем уплатил сам. Подсчитайте прибыль купца... Что тут считать? Ясен перец, этот спекулянт в любом случае не прогорит...
- Купец купил 12 пудов чаю по 2 с полтиной за фунт, из каждого фунта взял по золотнику на пробу и весь остальной чай разложил в ящики, по 19 фунтов каждый, и продавал ящик по 60 руб. Сколько барыша? ... А этот и подавно озолотился на своих махинациях.
- Из 6 золотников табаку выходит 25 папиросок. Сколько из 6 фунтов? ...Золотники, фунты... Какая разница? От этого табака только вред, туберкулёз и рак лёгких!
- 27 рабочих в 16 дней вырыли мне прудок. Сколько рабочих нужно, чтобы вырыть такой же прудок в 12 дней? ... Вот гад! Прудок ему вырыли... Лучше бы могилу!
- Из 25 пудов меди сделано 3 колокола. В первом столько фунтов, сколько во втором лотов и в третьем золотников. Вес? ... Ага, колокола повесят на колокольню, чтобы народ звоном приманивать в церковь... А там станут мозги догмами вредными забивать.
- В течение февраля горело у меня 5 ламп, по 6 часов в день. Фунт керосину выгорает в 14 часов. На сколько выгорало у меня керосину, если пуд его стоит 2 руб.? ... Керосин лучше для самолётов использовать, а для освещения сойдут и простые лампы накаливания....
- На копейку можно купить 64 булавки. Сколько булавок можно купить на 156 руб. 25 коп.? ... Вот это цена! Интересно, почём тогда одна булавка?...
Служащий-усач весело расхохотался:
- Сколько живу, но такого подхода к математике ещё не встречал!
Миша смутился и вернул  задачник усачу: - Извините, я что-то задумался... Я  что-то не так сказал?
- Всё как надо! А знаете, молодой человек, мне понравились Ваши ремарки. Жаль, что в задачнике так не пишут ...
- Всё, я обо всём договорился, - донёсся до Миши голос Алекса, - нам теперь только бы успеть.  Надо мешки тащить поскорей сюда, чтобы их тут успели загрузить на поезд, который отправляется сегодня же. Так что, вставай, Михаил, нам нужно срочно бежать домой.


***


 Едва выбежали из конторы, как вдруг Алекс остановился... Он какими-то замедленными шагами, словно сомнабула, вдруг пошёл в противоположную сторону от той, в которую им надо было срочно бежать.
- Алекс, ты что? – окликнул его Миша. Но Алекс словно не слышал, он подошёл к какому-то господину в элегантном костюме, с тростью в руке, собиравшемуся сесть в пролётку,  и уставился на него.
- Александр! – сказал он громко. Господин с тростью недоумённо взглянул на Алекса:
- Пардон, милейший... Не понял... Вы что-то хотели?
- Александр, ты меня не узнал? – тихо спросил Алекс.
- Хм.., а мы знакомы? Милейший, я сейчас в таком ужасном состоянии... всю ночь какие-то девки, наверняка какой-то дряни в водку подсыпали... никак не могу вспомнить...
- Алехандро, Сандро...
- Сандро? Да, что-то начинаю вспоминать... Однако, дружище Сандро, прошу войти в моё положение... Скажу тебе, как другу, положение дурацкое! Они точно мне что-то подмешали, и сегодня вечером я должен этим негодяям заплатить кучу денег. Якобы я проиграл в карты! ... Не будет ли у тебя, Сандро,  немножко денег? Я тебе непременно возвращу, честное благородное!
- Да, у меня что-то есть, сейчас, - и Алекс лихорадочно принялся шарить по карманам, и, наконец, нашёл и протянул господину с тростью, которого называл Александром, - вот, только это...
- Сто рублей! Голубчик, но это же огромные деньги... Право же, я даже не знаю...
- Бери, Александр! Бери и ничего не думай...
- Благодарю, Сандро – ты мой спаситель! Дай Бог тебе счастья! – сказал господин с тростью, обнял Алекса и, поклонившись, быстро вскочил в пролётку, - не поминай лихом, Сандро, однако я спешу. До встречи!

Пролётка умчалась, а Алекс ещё долго смотрел ей в след, не обращая внимания на то, что по его лицу бегут струйки воды. Начался дождь, а Алекс словно ничего не замечал. Миша взял его под локоть:
- Алекс, что это с тобой?
- Михаил? – очнулся Алекс наконец, - ты знаешь, кто это был? Это же Александр!
- Александр? Какой Александр?
- Тот самый Александр, с которым я когда-то познакомился в Вене, который учил меня русскому языку... Тот, что умер у меня на руках в Берлине... И я ничего не мог ему сказать сейчас, предупредить...
- Ладно, Алекс, тут ведь ничего не поделаешь... Зачем ты вообще к нему подошёл? Как он мог тебя вспомнить? Ведь вы познакомились только через пять лет... Однако нам надо спешить, ты вспомни, что нам ещё предстоит.
- Да, да, бежим скорее на постоялый двор. Чёрт, дождик мерзкий! Как это не во время...


***   


Всё успели. Наняли телегу, на которой довезли мешки до багажной конторы. Там пришлось ещё переложить мешки в ящики, которые затем были опечатаны сургучными печатями. Алексу выдали на руки квитанцию, билеты, и наши друзья поспешили на перрон. Алекс порывался всё время остаться и проследить за погрузкой, убедиться в том, что весь груз загружен в почтовый вагон. Но тот железнодорожник, с которым Алекс договаривался, заверил, что он лично проследит за всем и обязательно даст знать перед отходом поезда. И в самом деле, незадолго до отправления поезда железнодорожник этот подбежал к вагонному окну и крикнул, что всё в порядке.

 
***


Испытав все тяготы длинной дороги,  со всеми пересадками и неудобствами добрались наконец до Испании. Во время пути Алекс проводил со всеми уроки испанского языка. Во-первых, это было интересно, а во-вторых, Алекс всех уверял, что знание испанского наверняка пригодится каждому при их непростой миссии. В дороге было вовсе не скучно, потому что бесконечно обсуждали дальнейшие планы. Когда добрались до пещеры, то сложили там груз и тут же перенеслись в год 1934.


***


Пешком добрели до ближайшей деревни, где Алекс нашёл одного зажиточного испанца, у которого он арендовал большой сарай и небольшой флигель. В сарае скоро появился грузовик с вместительным кузовом, покрытым брезентом,  и элегантный опель серого цвета. Алекс обратился к хозяину сарая с просьбой: - Деметрио, я хочу оставить эти машины тут у тебя, а через два года они мне понадобятся и я за ними приду. Ты не будешь возражать? За аренду твоего сарая я заплачу сколько надо.
- Синьор Алехандро, - отвечал Деметрио, - да пусть они стоят тут сколько надо. Я только хочу тоже попросить тебя об одолжении – позволь мне твои машины иногда использовать. Мне надо будет иногда съездить в город, чтобы продать там фрукты и овощи. Ну, иногда съездить на твоём опеле по мелким делам... Ты не против?
- Да, конечно же, я не против! – ответил Алекс, - это даже хорошо, что машина всё время будет на ходу, не застоится, не заржавеет. И бензина я прикуплю пару бочек.
- Ну, в таком случае по рукам, и арендной платы мне за сарай платить не надо, - весело заключил Деметрио.


***


У Деметрио была жена Бенита, дочь Алисия и сыновья Карлито и Матео. Жили они дружно, работали в собственном хозяйстве, растили виноград, пасли овец и  коз. Поздно вечером они собирались все за большим столом и приглашали туда своих постояльцев из России. Митрич помогал им пасти коз. Рана на плече у него понемножку заживала. Пелагея помогала Бените и Алисии готовить, и вообще с ними общалась днями напролёт. Во всяком случае немножко понимать и говорить по-испански она была в состоянии.  Шурик и Миша целыми днями где-то пропадали вместе с Алексом. Однажды им понадобился и Митрич. Рано утром они погрузили на машину кайлы и лопаты, груду горбылей и уехали. Они приехали в тот лес, куда после поражения стекались остатки интербригад в 1936 году. Один лишь Митрич мог знать, где тут соберутся бойцы с командиром Альваро. Митрич долго ходил туда-сюда, разглядывал деревья и поляны, пока, наконец, не указал место, где он с другими раненными лежал на земле.
Выбрали удобное место между деревьями и принялись копать яму. Когда выкопали, укрепили стенки ямы горбылями и поехали к пещере. Из пещеры достали мешки со снаряжением и привезли их в лес. Сложили всё в яму, покрыли брезентом, застелили яму толстыми горбылями, засыпали горбыли землёй и тщательно заложили дёрном. На всякий случай на деревьях поставили засечки.

 
***


Наконец, все необходимые приготовления были завершены и подошёл день, когда надо будет наконец перейти к заключительному этапу всей операции. В этот день ещё раз всё проверялось, дошёл даже черёд до Шурика, которого Митрич заставил написать на бумаге заклинание, с помощью которого он и переносится во времени, если не считать, конечно, варджу.
- Интересно! - воскликнул Митрич, - так это же выражение на санскрите, не так ли?
- Да, - подтвердил Шурик, правда я санскритом не владею, поэтому оно написано английскими буквами. Это же ещё отец где-то откопал...
Митрич задумался: - Знаешь, я конечно не специалист по санскриту, но в последнее время я занялся этим языком вплотную из-за йоги и из-за мантр. В общем, мне кажется, что-то в твоём заклинании неправильно...
- А ну-ка, дайте взглянуть, - заинтересовался и Алекс. Он взял в руки листок с заклинанием и принялся там, что-то чёркать, подчёркивать, вычёркивать.
Все на это смотрели, как на цирковое представление с открытыми ртами.
Наконец Алекс протянул листок Шурику: - Вот смотри, эти вот выражения можно представить математическими символами. Вот тут я записал, и получилось уравнение. Но уравнение это неправильное, потому что вот это выражение тут явно не к месту. Без этого выражения уравнение приобретёт совершенный вид.
- Да, - подтвердил Митрич, - в том виде, как его представил Алекс, - это выражение не вызывает у меня больше никаких возражений.
- Так что? Теперь мне значит надо использовать вот это исправленное заклинание? – спросил Шурик.
- Ясно море! – подмигнул Митрич, - ты не бойся, мы плохого не посоветуем.
- Ну, тогда ты, Митрич,  и ты, Алекс – тогда вы просто колдуны! Как хотите, если вы настаиваете, то следующий наш прыжок во времени будет произведён с помощью новой мантры.
- Ну, всё, идём, попрощаемся с нашими хозяевами, да предупредим их, что скоро будем...


***


Со стороны это выглядело наверно смешно. Наши друзья попрощались с хозяевами, вышли в ворота, дошли до ближайших кустов, и через минуту уже шли обратно. Однако для Деметрио, Бениты и их детей это была встреча через два года. Они искренне были рады встрече с их русскими друзьями и земляком Алексом.  Деметрио заверил Алекса, что оба автомобиля в полном порядке, готовы к использованию в любую минуту.
Алекс хотел сразу же ехать, но Деметрио и Бенита воспротивились.
- Как же так? – возмущалась Бенита, только пришли, и уже уходите? Сейчас я вас угощу изумительной паэльей.
- Да выпьем немного домашнего вина, - вторил ей Деметрио.
Пришлось принять участие в шумном застолье, к которому присоединились и повзрослевшие дети Деметрио – Алисия, Карлито и Матео.
- Ну, куда вы сейчас поедете? – уговаривала остаться Алекса Бенита, - отдохните немного, а утром и тронетесь.
Но Алекс был твёрд в своём намерении. Он купил у Деметрио несколько ящиков винограда, штук восемь круглых тыкв, томаты и другой зелени. Купили также мяса, молока, сыра и прочих продуктов. Загрузили продукты в кузов грузовика, за руль которого сел Миша, рядом с Мишей уселся Шурик.
Алекс сел рядом с Митричем в опель, а Пелагея устроилась на заднем сиденье. Помахали добрым хозяевам рукой и уехали по грунтовой дороге.
Первая остановка была у пещеры. Тут взяли кое-что, что должно было понадобиться в первую очередь.


***


К лесу, в котором должны уж к этому времени собраться остатки интербригад, добрались в глубоких сумерках. Ехали с выключенными фарами и остановились в заранее определённом месте. Вышли и дальше пошли пешком. Через несколько минут их окликнул дозорный:
- Эй, кто там идёт?
- Свои, - отозвался Алекс.
- Это ты, Алекс? В разведку ходил что ли? -  спросил дозорный, выходя из укрывавших его кустов.
- Да, Рамиро, - ответил Алекс, - мы кое-что разведали. Где сейчас Альваро?
- Альваро там, - показал Рамиро куда-то во тьму, - он сейчас с другими командирами совещается, планируют пути отхода. Впрочем, давай я вас провожу. Эй, Санчо, ты тут смотри пока в оба, я провожу товарищей к Альваро.
Невидимый нам Санчо заверил, что у него тут и вошь не проскочит, и Рамиро повёл Алекса с его группой в чащу леса.

 
***


Прошло ещё немало времени, пока Алекс рассказывал командирам о попавших в плен товарищах, о том, что их рано утром поведут на расстрел. Затем он ещё час растолковывал свой план по спасению пленников. Потом вместе с командирами он приступил к поиску среди интербригадовцев  людей, знающих немецкий язык и вообще пригодных для проведения этой операции. Нужны были только добровольцы, но тут все хотели принять участие. Наконец отобрали более двадцати человек. Тут вспомнили, что надо их соответственно обмундировать. При свете фонарика пошли искать деревья с засечками, нашли, откопали горбыли, под ними был брезент, под которым лежали мешки.
- Кто это тут такой склад приготовил? Как будто кто-то знал, что мы тут будем, и что нам это понадобится..., - удивлялись солдаты, доставая из мешков хитроумно упакованную форму, оружие, боеприпасы.
Затем подгоняли форму, крепили знаки различия, вытирали смазку с автоматов и винтовок.
Альваро взялся командовать этим отрядом, потому что он хорошо знал немецкий. Он проверил, насколько люди способны выполнять команды, и остался доволен произведённым эффектом. И только тут все заметили, насколько люди исчерпаны за последние сутки боёв, насколько они голодны. Пришлось срочно варить и жарить, используя принесённые с машины продукты. После еды глаза у всех невольно закрывались сами собой. Альваро объявил, что на сон даётся ровно два часа, проверил, чтобы все заснули, и сам тоже лёг, накрывшись шинелью.


***


Ровно через два часа все уже были на ногах. Меж тем светало. Люди торопливо умывались, брились, обжигаясь, глотали кофе, которое им разливали в бумажные стаканчики дежурные. Ещё раз проверили экипировку и пошли к месту, где под охраной часовых стояли машины.
За руль опеля сел Митрич, в салоне разместились Алекс, Альваро, Пелагея и Шурик. Миша сел за баранку грузовика, потому что он не раз тренировался в этой местности с Алексом и безукоризненно знал дорогу. С ним рядом уселись испанец Николас и немец Клаус. Испанец был одет в форму фалангистов, а Миша и Клаус – облачились в немецкую. Интербригадовцы, одетые в немецкую форму, расположились в кузове. Многие имели при себе документы, в подлинности которых вряд ли кто-то усомнится на контрольных пунктах. В том, что контрольные пункты есть, и что они буквально повсюду натыканы, наши друзья убедились сразу же, как только машины выехали на дорогу, ведущую к городку. Сразу же перед дорогой Миша уступил баранку испанцу, а сам сидел теперь между испанцем и немцем. Вот первая остановка, контрольный пункт. Дотошные постовые внимательно изучали все документы, заглядывали в кузов... А затем пропускали машины, поднимая шлагбаум. Нервы у всех в такой момент были на пределе, но больше всех нервничал Алекс. Он поминутно смотрел на часы и стискивал зубы.


***


Опель и грузовик въехали в открытые ворота и остановились посреди двора. Алекс с ужасом увидел, что они опоздали. Машина ещё не остановилась, а у стены сарая люди в тёмно-синих рубашках и таких же пилотках подняли ружья, зазвучала команда и прогремел залп. Стоявшие у стены люди упали на землю... Алекс выскочил из машины и хотел было закричать от ужаса и бессилия, но горло его сдавила шершавая сухость. А среди расстрельной команды фалангистов началась паника.
- Санта Мария! – кричал один их них, бросив наземь винтовку, - он только что там был! ... Другие тоже опустили ружья и с ужасом смотрели на людей, в которых они только что стреляли.  Наверно рёв въезжавших во двор машин отвлёк их, и они промазали. А может быть, и вовсе это были плохие стрелки. Но главное было в том, что на земле сейчас лежали  и стонали не все, а только трое... один из расстрелянных исчез прямо у них на глазах!
Алекс понял, что это был тот самый момент, когда он стоял вместе с товарищами и на них были нацелены дула винтовок. Ну, конечно, это же он исчез! А его исчезновение вселило суеверный ужас в сознание забитых, богобоязненных католиков, которыми были эти простые крестьянские парни, облечённые теперь в форму фалангистов.
- Что там такое произошло? – выглянул из отрытых дверей фельдфебель, с миской в руках. Он вероятно ещё не закончил свой завтрак.
- Не могу знать, господин фельдфебель! – рявкнул сержант, - там что-то не так с расстрельной командой. Но тут ещё вон что, прибыли какие-то немцы...
Фельдфебель передал стоявшему рядом солдату миску с ложкой, поправил пилотку на голове, и строевым шагом направился к опелю.
Из опеля выпрыгнул Альваро, который на этот раз был в форме немецкого полковника. Из грузовика уже спрыгнули солдаты и выстроились в аккуратную шеренгу. Рука каждого лежала  на автомате. Алекс уже взял себя в руки и стал рядом с Альваро.
- Позвольте Вас спросить, господа офицеры, чем мы обязаны вашему визиту? – вежливо осведомился фельдфебель. При этом он что-то шепнул на ухо сержанту. Сержант тут же скомандовал построение. И перед шеренгой «немцев» вырос внушительный строй фалангистов. Человек восемьдесят теперь стояли напротив, держа винтовки наперевес. Перевес был на их стороне, особенно если учесть, что на крыше сарая за пулемётом находился кто-то, кто одной очередью мог положить всех переодетых республиканцев. Ещё часовые при въезде во двор... Это всё заметили Алекс и Альваро. Они переглянулись, но отступать уже было некуда.
- Доброе утро, - приветствовал фельдфебеля Альваро, - у нас дело несколько деликатное. Вчера солдаты немецкого батальона передали вам республиканцев, захваченных в плен. А ночью наши радисты перехватили шифровку, согласно которой оказывается, что среди этих бойцов интербригад имеются важные агенты коминтерна, являющиеся также опасными  врагами германского рейха. Мы получилили приказ, едва наши шифровальщики справились с кодом. Приказ гласит: немедленно доставить всех захваченных вчера республиканцев для допросов и тщательной обработки... Наши специалисты развяжут им языки. Надеюсь, что вы не станете препятствовать нам в этом.
- Мне очень жаль, - отвечал фельдфебель, лучезарно улыбаясь, - но в настоящее время капитан Лопес находится в штабе на совещании, куда он отбыл буквально чуть свет. Без его письменного приказа я не могу передать в ваши руки ни одного пленного, даже если тот уже отдал Богу душу...
- И когда же вернётся ваш капитан? – спросил Альваро.
- Когда вернётся? Это вас не касается. А пока я прошу вас покинуть территорию! – ухмыляясь заявил фельдфебель.
После этих слов возникла гнетущая пауза. Алекс от невозможности что-либо сделать сжимал изо всех сил кулаки. На лице Альваро заиграли желваки. Но они оба понимали, что стоит им только дать команду на штурм, то их тут же сотрут в порошок. Но если они уедут сейчас, то всех пленников вполне могут растрелять. Этот самодовольный фельдфебель явно издевался над ними.
Ситуация складывалась безвыходная...

Но вдруг что-то изменилось... В рядах фалангистов произошло сметение. Солдаты что-то друг другу шептали на ухо, сержант выбежал вперёд и скомандовал:
- Оружие на плечо! Равняйсь! Смирно!
Фельдфебель изумлённо оглянулся:
- Сержант, что за чертовщина?
Но теперь и он увидел, как и все остальные, что прямо к нему направляется, беззаботно помахивая прутиком, человек в генеральской форме. Сверкавшие сдерживаемым бешенством глаза этого человека не могла скрыть даже напускная весёлость на его лице. Это лицо с щёгольскими усиками нельзя было спутать ни с каким другим. Это был каудильо, генерал Франсиско Франко!
Он подошёл совсем близко и остановился.
- Здравствуйте солдаты! – приветствовал он, и шеренга фалангистов отозвалась оглушительным троекратным ура.
- Приветствую всех! – обернулся каудильо и к «немцам».
Альваро и Алекс также поздоровались с ним. «Немцы» даже не шелохнулись в своей шеренге.
Каудильо покивал головой и уставился на фельдфебеля своими проницательными глазами:
- Ты что же это тут вытворяшь, суконное рыло? Кто тебе позволил устраивать такие вот спектакли перед нашими союзниками?
- Виноват! – сдавленно пискнул фельдфебель.
- Молча-а-ать! – гаркнул на него каудильо, - ты что тут себе вообразил? Думаешь, что теперь ты царь и бог, что тебе позволено казнить и миловать? А ты подумал своей дурьей башкой, что ты сейчас бросил тень на всё наше освободительное движение? Ты и меня хочешь заляпать грязью?!
- Виноват! – прохрипел фельдфебель, лицо которого сначала налилось кровью, а затем стало бледным, как бумага.
- Ладно, я вижу, что тебе на пользу пойдёт хорошая взбучка. Когда твой капитан наконец-то явится, то пусть проследит, чтобы тебя продержали пять суток в том подвале... Ну, где ты сейчас держишь республиканцев. Так где ты, говоришь, сейчас этот капитан Лопес? В штабе? А может быть он в барделе или в казино? ... Разболтались... (тут каудильо привёл с чувством совершенно непереводимое с испанского идеоматическое выражение, мягким аналогом которого подойдёт разве что «мать вашу!») Как твоя фамилия, фельдфебель?
- Со-па-те-ро, - заикаясь, выговорил дрожащий от страха фельдфебель.
- Не из социалистов? – подозрительно зыркнул каудильо.
- Упаси господи! – перекрестился фельдфебель дрожащей рукой, - сроду не был! Только за монархию...
- Ну, слава Богу, хоть не за анархию..., - пробормотал каудильо, - Ну, хорошо. Впредь наверняка будешь учтивее. Но вину перед союзниками надо загладить... Вот что..., я вижу, там у вас стоят грузовики. Распорядитесь, чтобы самый исправный грузовик сей же момент передали нашим друзьям – немцам. Застелите кузов матрацами и чистыми простынями, да положите туда раненых республиканцев. Где санитары? Пусть быстро промоют им раны, перевяжут, сделают уколы...
Разве нам нужны их трупы? Нет, нам они нужны живыми! Наши союзники сумеют развязать им языки... Или вы тут думаете иначе? Вы, может быть, хотите, чтобы у нас в тылу оставалась диверсионная сеть коминтерна? ... Ну, всё... Сержант! Распорядитесь, чтобы доставили из подвала арестованных. И чтобы больше ни царапины... Чтоб и волос не упал с их головы! Выполнять!
Раздались команды, забегали санитары. Из подвала стали выводить арестованных, которые щурились от яркого дневного света и не понимали, что такое вокруг них творится. Алекс во все глаза смотрел на Изабель, которую вместе с другими погрузили на грузовик. Раненых быстро перевязали и уложили на кузов другого грузовика, который подогнал фалангист. Туда же забрались несколько «немцев», один из которых был опытным санитаром. На место водителя сел Клаус,  а с ним рядом устроился Альваро.
Каудильо прошёлся вдоль строя, погрозил всем пальчиком и направился к опелю, сел рядом с водителем Митричем и скомандовал: - Трогай!
Машины одна за другой выезжали со двора, а фалангисты кричали: - Да здравствует великий каудильо!


***


 Когда уже отъехали на почтительное расстояние и проехали безо всякой проверки три или четыре поста, каудильо торжествующе повернулся к Алексу, Пелагее и Шурику, сидящим на заднем сиденьи. Он подмигнул им и состроил смешную рожу.
- Ничего не понимаю, - пробормотал Алекс. А Шурик вгляделся внимательнее в усатое обличье каудильо, увидел его плутоватый взгляд и понял. Это же был Тролль!
- Тролль, ты как здесь очутился? – спросил Шурик мнимого каудильо напрямую.
- Как Тролль? – удивилась Пелагея, - откуда он тут взялся?
- Что ещё за Тролль? – недоумевал Алекс.
- Алекс, это вовсе не каудильо, это обычный компьютерный тролль, - пояснила ему Пелагея. Но до Алекса дошло только одно, что каким-то необъяснимым образом им удалось преодолеть все препятствия, и все его товарищи, а главное Изабель – теперь свободны!
- Кто бы ты ни был, незнакомец, ты достоен всяческих почестей! А ну-ка Мигель, останови машину!
Алекс спрыгнул с опеля и побежал к грузовику, в котором находилась Изабель.

 
***


- Нет, как это ты всё же появился? – спросил Шурик.
- Эх, студент, - театрально возздев руки к безоблачному испанскому небу, сказал Тролль, - чтобы вы тут вообще без меня делали? Ну, легли бы под пулями, пали бы героически, а толку?  Согласитесь, что мой выход в финальной сцене был явным триумфом, а? Генерал Франко собственной персоной... Я хотел было въехать во двор на белом коне, но потом решил, что это будет чересчур помпезно... Ну, а вообще, что скажете?
- Что тут сказать? Можно сказать, что ты наверно исключение из прочих троллей, - пожал плечами Шурик.
- Ты самый лучший Тролль из всех троллей! – воскликнула Пелагея.
- Ну ладно, не стану я больше упиваться своей славой, - сказал Тролль, поглядывая на обнимающихся у грузовика Алекса с Изабель, - мавр сделал своё дело, мавр должен уйти. Вам сейчас придётся пробиваться сквозь всякие кордоны, отстреливаться от фалангистов... А я не люблю шума... в общем, я исчезаю.
И тут же Тролль исчез, будто его и не было. Пелагея схватила сумку с медикаментами и побежала к грузовику с ранеными, чтобы сделать им перевязку. Шурик перебрался на переднее сиденье. Митрич помахал рукой Алексу и Изабель:
- Эй, молодёжь, идите сюда!
Алекс и Изабель, подошли, обнимаясь.
- Да это же Мигель! – воскликнула Изабель, - Мигель, ты не представляешь, я спрашиваю Алекса, а он ничего мне толком ответить не может. Когда он успел переодеться в эту немецкую форму? Что вообще произошло? Откуда взялся Франко... и куда он опять подевался? Мы победили? Откуда эти машины, почему все переодеты в чужую форму?
- Милая Изабель, мы ещё ответим на все твои вопросы, а сейчас нам надо ехать, - ответил Митрич и включил зажигание... 


***


Заехали в лес, где ещё оставались другие солдаты. Все сели в машины и долго ехали. Делали вынужденные остановки время от времени, проезжая контрольные посты. Но беспокойства большого не было, надёжные документы и немецкая форма действовали безотказно. Альваро и другие командиры надеялись достичь своих, но от местных жителей доносились только неутешительные известия. В конце концов всем стало известно, что республиканская армия потерпела поражение, что 1 апреля 1939 года победили франкисты.


***


Известие это угнетало и обессиливало. Уже ходили слухи о том, что фалангисты не церемонятся ни с кем, попавшим им в лапы. После общего собрания было решено прекратить бессмысленное сопротивление, ехать на юг, чтобы морем отправить бойцов-интернационалистов во Францию. По дороге останавливались у небольших магазинчиков и покупали гражданскую одежду. Потом остановились в пустынном месте и переоделись в штатское. Кому-то досталась простая рабочая роба, кто-то был в халате, а Шурику и вовсе досталась полосатая пижама. Пелагея выглядела теперь монашенкой в своём новом костюме. Митрич и Миша походили на матросов в своих тельняшках и брезентовых куртках. Изабель подошло платье для венчания, а Алексу пришёлся впору смокинг...

 
***

Вот уже рыбацкое судно с последними интербригадовцами отшвартовалось от причала, на котором стояли и махали вслед товарищам Алекс с Изабель, да Митрич, Миша, Шурик и Пелагея. - Интересно, а какой теперь день в нашем времени? – вздохнула Пелагея.
- Какой бы не был, но нам надо срочно отсюда смываться, - заметил Шурик, указывая на новую неприятность, грозившую всем. С кручи, пыля колёсами,  спускалась колонна автомашин, полных фалангистами. Шурик достал из кармана варджу и скомандовал: - Хватайтесь быстро за меня, пока ещё не поздно!
- Изабель, держись крепко за этого парня! – крикнул Алекс.
- Это же Пабло... А я его сразу не узнала, - улыбалась Изабель,  - зачем за него держаться?
- Ты главное держись, иначе...  Смотри, видишь, как все за него схватились? И я тоже. Держись крепко!
Шурик пробормотал заклинание ...


***


Изабель озиралась по сторонам. Колонны автомашин с фалангистами уже не было. Вместо пустого дощатого теперь перед глазами был длинный бетонный причал, уставленный со всех сторон белоснежными яхтами, покачивающимися на волнах. На месте полуразвалившихся рыбацких хибар возвышался разросшийся в разные стороны посёлок, составленный из красивых одноэтажных и двухэтажных домов. Недавнее тепло сменилось холодом.
- Мне, кажется, нам надо перебраться в какое-то более тёплое время, - задумчиво сказал Шурик.
- Что это за фокус? Как это вы делаете? – непонимающе смотрела Изабель на Алекса и остальных.
- Подожди, Изабель, я тебе ещё расскажу обо всём, - пообещал Алекс, но сейчас не время, по-моему к нам кто-то идёт.
По песчанному берегу к ним действительно направлялся какой-то монах в балахоне с капюшоном, нахлобученным на голову.
- Мир вам! – сказал он, приблизившись, - я вижу, что вы путники и пришли издалека...
- Мир тебе! – ответил Алекс учтиво.
- Скажите, какое число сейчас, какой год? – спросил монаха Шурик.
- Сейчас начало декабря 2012 года, - ответил монах и застыл на одном месте, словно чего-то ждал.
- Вы что-то хотите?
- Да, пожалуй, - словно нехотя ответил монах, - будь любезен, молодой человек, дай мне взглянуть на эту вещицу, что ты держишь в руках.
Шурик после секундного раздумья протянул монаху свою двойную варджу.
- Какая замечательная штука! – воскликнул монах, разгядывая изящную вещь, - наверняка она из хрусталя? Не правда ли?
И вдруг варджа выскользнула из его рук, ударилась об камень и рассыпалась на множество хрустальных брызг.
- Ай-ай-ай! – с притворной жалостью заныл монах и возздел к небу свои худые руки.
- Эй, брат, ты зачем разбил эту вещь? – с дрожью в голосе от негодования сказал Алекс.
- Ах, Алехандро, - спокойно отвечал монах, стоя спиной к Алексу, - Путешествие ваше закончено... Вам никуда больше спешить не надо.
- Что ты хочешь этим сказать, монах? – спросил Алекс. Монах медленно повернулся к Алексу:
 - Я имею в виду ваше путешествие во времени.  Ты, Алехандро, не будешь больше подобно маятнику мотаться то в прошлое, то в будущее. Ты останешься в этом времени, и будешь жить дальше, как все. И ты, Изабель, - повернулся монах к девушке, - тебе тоже придётся теперь жить в этом времени, хочешь ты этого или нет.
Изабель слушала монаха и не понимала, она вопросительно посмотрела на Алекса и тот ей сказал:
- Я тебе всё объясню чуть позже.
А монах обратился теперь уже к остальным:
- Что касается вас, то пеняйте на себя. Вы сами влезли в эту историю. Если бы вы, как раньше, ныряли в иллюзорные параллельные миры, то никто бы вам в этом не перечил. Но, так как была изменена структура ключевой фразы, служащей для входа в портал времени, то возникла опасность влияния прошлого на будущее, что недопустимо по многим причинам. Это не позволено на вашем уровне... В общем, вам придётся добираться к себе домой на общих основаниях, не используя варджи.
Монах ещё раз обвёл всех своим пронизывающим насквозь взглядом и пошёл в том направлении, откуда он пришёл.


***


 - Ну вот, приплыли..., - уныло константировал Миша, - мы же тут околеем от холода. Одеты мы явно не по сезону, особенно Шурик, - У кого есть какие-то идеи, насчёт того, чтоб хотя бы как-то согреться?
Алекс огляделся по сторонам и сразу его опытный взгляд  за что-то зацепился:
- А ну-ка, ребята, давай-ка быстро добежим до того вон яхт-клуба, там мы наверняка найдём приют.
В фойе яхт-клуба было всё же теплее, чем стоять под пронизывающим морским ветром. Алекс о чём-то побеседовал со служащим яхт-клуба, и в приподнятом настроении подошёл к друзьям:
- Ну вот, я обо всём договорился! Нам предоставили комнаты для гостей на эту ночь, вот ключи. А ещё я заказал пиццу,  и свиные ножки с капустой. К сожалению, у них ничего больше заказать сегодня невозможно. Ах да, ещё пиво!


***


Разобрались с комнатами, их было ровно три двухместных. Девушкам предоставили одну, а в других разместились Шурик с Алексом и Митрич с Мишей. Приняли душ и в махровых халатах собрались в холле поглощать пиццу, свинные ножки и пиво. Набив полные рты едой,  все делились друг с другом впечатлениями о целом ворохе пережитых недавно событий. Вспоминали и дружных интербригадовцах, и о дороге через пропускные пункты, о Тролле-Каудильо... Вспоминали и смеялись, хотя если разобраться, то смешного было мало.
- Да, братцы, как мы теперь до дому доберёмся? -  задумчиво спросил Митрич, глядя на то, как Алекс о чём-то разговаривает с Изабель. Они смотрели друг другу в глаза и о чём-то горячо говорили,  и спорили...
- Да, без варджи нам теперь, как без рук, - поморщился, словно от зубной боли, Шурик, - ну что они там за жлобы? То можно, это нельзя... У нас ведь нет вовсе нормальных документов. Хотя бы обычные общегражданские паспорта были... И зачем ты,  Пелагея, все паспорта оставила дома? Я так и вижу их возле моего компьютера, сложенные стопкой...
- Да, а под ними лист, на котором я написала небольшое сообщение для Пал Палыча на тот случай, если нас потеряют ...
- А что, наверно уже давно хватились, - помрачнел Миша, - ох и достанется мне от Лизки!
- Папаня наверно уже из командировки вернулся..., - размышлял Шурик, - злится наверно... Мне наверно тоже попадёт... да ещё хвосты ещё с того семестра висят ... А теперь ещё и в этом новые появятся...
- А хотели прибыть в тот же день, когда уехали, - вздохнул Миша.
- Как теперь вообще доберёмся без документов и без денег? – ломал голову Шурик, - если нас где-нибудь слапают, то посадят в кутузку.
- Вот-вот! – продолжил Миша, - и будут пытать на тему, как мы попали в шенгенскую зону без документов... Подержат с полгодика, а потом депортируют на родину, где опять же законопатят в кутузку, и будут пытать на ту же тему... Если не повезёт, то расстреляют, как шпионов...
- А если повезёт, то обменяют на американских шпионов..., - вторил Шурик
- Или на каких-нибудь моджахедов..., - прыснула Пелагея.
- А что если попробовать перейти границу? – предложил Миша.
- Толку-то? – рассуждал Шурик, - перейдёшь во Францию, а там тот же шенген... Дальше куда? Лезть через Альпы, как Суворов? А там ещё Венгрия, Румыния...
- А дальше Украина! – обрадованно воскликнул Миша.
- Ну и что? Ты ещё до неё доберись... А там нарвёшься на украинских националистов, так они с тебя-москаля чучело сделают..., - пессимистично заключил Шурик.
- Сам ты чучело! – с азартом продолжал Миша, - нам же только до Украины добраться, а там рукой подать до дому! Там же мы спокойно можем доехать с нашими общегражданскими паспортами. Правда, Пелагея?
- Это так, - согласилась Пелагея, - только как нам добраться до Украины?
- А что если по морю? – раздался сзади голос Алекса. Оказывается Алекс с Изабель уже несколько минут стояли рядом и слушали беседу русских друзей.
- На пароход тоже нужен паспорт, да ещё и с визой, - вздохнула Пелагея, а у нас этого нет.
- Ну, ничего, - успокоил её Алекс, - утро вечера мудренее... Авось завтра что-то придумаем...
- Вот это у тебя, Алекс, прямо по-русски! – рассмеялся Митрич.
- Как в сказке, - печально добавила Пелагея.
После обильной еды и пива всех клонило ко сну. Не в силах более сопротивляться этому желанию, все отправились спать.


***


Утром встали все довольно поздно. Умылись, и тут начались сюрпризы. Во-первых, завтрак был уже готов и накрыт в холле. Яйца в смятку, рыба, кофе, булочка, фрукты... После завтрака выяснилось, что Алекс успел заказать, и уже доставили на машине из города всем новую одежду.
Едва успели переодеться, как Алекс уже торопил:
- Скорее, нам нужно ехать!
Длинный лимузин уже ждал у дверей яхт-клуба. Куда едут, никто не догадывался до той самой минуты, пока не остановились у старинного собора.
- У нас сегодня венчание с Изабель, - пояснил Алекс, приглашая всех пройти под старинные своды.
Звучал орган, священник что-то говорил, потом задавал вопросы молодым. Кольца, поцелуи, цветы, весёлые поздравления. После этого поехали в яхт-клуб, где устроили настоящую свадьбу по-русски, с песнями, танцами, с бесконечными тостами. Незаметно к компании наших друзей подсел какой-то парень, который тоже пел со всеми, шутил, смеялся. Вскоре все уже знали, что парня зовут Жора. Невысокого роста, худощавый, общительный и ловкий, Жора сразу завоевал симпатии всей компании.
- А ты откуда, земляк? – спросил его Миша.
- Я тут в яхт-клубе ошиваюсь, но вообще-то я когда-то был питерский.
- И давно уже здесь?
- Уже лет семнадцать...
- Ностальгия не мучит?
- Не, мне если скучно становится, то я прыгаю под парус и лечу на всех ветрах домой...
- Далековато вокруг всей Европы...
- Зачем вокруг? Мне ближе через Средиземное море, через Дарданеллы, а там и рукой подать по родному Чёрному морю!
- Жора! А ты мог бы нас тоже туда, на родину подвезти?
- Да нет проблем! Хоть завтра!
- Ты не шутишь?
- Какие шутки, я, так или иначе, завтра или послезавтра подымаю паруса. У меня там небольшое дельце в Крыму...
- В Крыму? Так и мне тоже туда надо! У меня там сестра и отец с мамой...
- Тогда собирайся!
- Но я не один. Ты можешь взять всех нас? Шурика, Митрича, Пелагею и меня?
- Могу, у меня яхта вместительная, девять метров длиной, два с полтиной шириной. Вспомогательный двигатель, запас воды и продуктов... А как у вас с документами?
- Документов у нас нет, увы..., - вздохнул Миша.
- Если нет документов, то нужны «бабки», чтобы отмазываться от всяких береговых служб и погранцов...
- Бабки? Это конечно проблема...
В это время, разгорячённые танцем на диванчик плюхнулись счастливые молодожёны – Алекс и Изабель.
- Миша, какие проблемы? – спросил Алекс, услышав последние слова.
- Да вот, твои друзья собираются со мной в плаванье, на родину. Но у них нет документов, а в этом случае нужно хотя бы деньги иметь, - ответил за Мишу Жора.
- Это не проблема, деньги будут, - пообещал Алекс, - скажи, сколько надо?
- Ну, раз на раз не приходится, но хотя бы тыщи три евро не помешает.
- Тогда нет проблем, завтра деньги будут! – заверил Алекс и обратился к Мише:
- А что это вы так спешите? Я думал, что мы тут вместе встретим Новый Год, мы с Изабель уже придумали интересную программу для времяпрепровождения...
- Алекс, ещё раз поздравляем тебя и Изабель с законным браком! – сказал Миша, - мы бы с удовольствием с вами сейчас остались, но ты вообрази: меня дома ждёт разъярённая жена и маленький сын. Наш друг  Шурик запустил учёбу, Пелагея тоже ведь учится, им придётся как-то изворачиваться с зачётами и экзаменами... Только Митрич, то есть Мигель, у нас вольная птица. Но и он рвётся домой, соскучился! Ты нам лучше летом пришли вызов, и мы нагрянем всем колхозом!
- Алекс, наши друзья такие интересные! Ну, почему они не останутся ещё хотя бы на недельку? – капризно хмурилась Изабель ...


***


На следующие утро после свадьбы все сидели в холле и пили кофе. Алекс со своей молодой женой были тут же. Изабель сменила уже своё свадебное платье на джинсы и шерстяной свитерок.
- Друзья, - сказала она по-русски, - теперь наконец-то у нас есть время. Расскажите мне, пожалуйста, что такое случилось... Как это всё произошло... Ну, почему мы вдруг каким-то образом перескочили в 2012 год? Это какое-то чудо или мне это всё снится?...
- Вот те раз! – изумился Шурик, - мы тут язык ломаем, пытаемся говорить по-испански, а она, оказывается, знает русский!
- Пабло, - отвечала Шурику Изабель, - откуда мне знать, что вам трудно говорить по-испански? Простите, если я создала вам языковые трудности. Я об этом даже не подумала, потому что русский такой же родной для меня, как и испанский.
Алекс подмигнул Шурику и сказал Изабель:
- Изабель, это не Пабло, ты ошибаешься.
- Как так не Пабло?
- А так... Это не Пабло, а его внук.
- Внук? Ты шутишь?
- Нет, я не шучу. Сейчас 2012 год и этим всё должно быть объяснено...
- Значит внук?
- Да и звать его не Пабло, а Александр. Но все его называют Шурик.
- Очень приятно, Шурик! – Изабель протянула Шурику руку, - а это значит не Мигель?
- Нет, это тот самый Мигель, только его друзья называют Митрич.
- Ну, слава Богу! Хоть Мигель всё тот же... Мигель, дай я тебя обниму...
Митрич освободился из объятий Изабель и смущённо откашлялся:
- Изабель, откуда ты знаешь русский язык?
- Так уж получилось... Моя мама Эстрелла - испанка, а отец Алексей – русский. Отец служил в императорском  флоте офицером, но во время войны с Японией его корабль был потоплен в бою, а выжившие при крушении попали в плен к японцам. Он тогда получил ранение, и после освобождения из плена оставил службу. Он устроился инженером на завод в Санкт-Петербурге, но, когда началась Мировая война, его призвали в армию. И опять ему не повезло, он был контужен при разрыве снаряда, и попал в плен к румынам. Из плена он бежал. Отец был молод и полон сил, его влекли неведомые земли. Кругом была война, куда было податься?
И тут отец вспомнил, что в детстве у него был гувернер испанец. Поэтому он решил, что на этой бессмысленной войне и без него обойдутся, и отправился в Испанию, где нашёл своего бывшего гувернера. А там случайно увидел мою маму и влюбился в неё. Они поженились, а потом родилась я. Кстати, на самом деле меня зовут не Изабель, а Мария. Моему отцу нравился «Герой нашего времени» Михаила Лермонтова. Вот и назвал меня в честь героинь этого романа, княжны Мэри и красавицы Беллы - Bella Maria, что в общем-то означает красивая Мария. И как-то само собой я из Беллы- Марии превратилась в Изабелу...
 Может быть, жили бы мы долго и счастливо, но в России произошла революция. Отец каждый день ловил малейшую весть оттуда, а потом не утерпел и попросил маму отпустить его на родину, потому что там у него оставались родители и брат с сестрой. Мама не стала мучить его рвущуюся душу. И вот отец добрался до России, а там гражданская война в разгаре. У отца была возможность примкнуть к белому движению, тем более, что он был из старинного княжеского рода, но он разобрался хорошенько в политических вопросах и принял сторону народа, восставшего против угнетения. Два года он воевал на стороне большевиков и укреплял свою убеждённость в силе и справедливости коммунистических идеалов.

Когда большевики победили в этой кровопролитной братоубийственной войне, отец распрощался с боевыми товарищами и поехал в Испанию, чтобы помочь испанскому народу избавиться от паразитов. Он вернулся к семье и рассказывал нам много о русской революции, о необходимости мировой революции. Он работал инженером на фабрике и проводил с рабочими занятия, объяснял, что нужно знать и уметь, чтобы народ мог взять власть в свои руки. А потом и у нас произошла революция, и отец не скрывал своей радости, что и его вклад в общее дело помог народу избавиться от паразитов. И мама его во всём очень поддерживала.
Но  не всё было хорошо, и затем произошёл контрреволюционный  путч. Я была тогда у тётки в деревне, а когда вернулась, то мне сказали, что моего отца и маму расстреляли франкисты за то, что те коммунисты ...


***


Алекс обнял Изабель, в глазах у неё стояли слёзы. Но она промакнула глаза носовым платком и продолжала:
- Отец научил меня хорошо стрелять, владеть разными видами оружия, научил приёмам самообороны. И пришлось мне стать инструктором в интербригадах, обучать добровольцев военному ремеслу. Ну, а потом мы вместе воевали... в общем, больше мне рассказывать нечего. Рассказывайте теперь вы. Вы ведь из России? Там наверняка уже построили коммунизм?
- Эх, Изабель, - вздохнул Митрич, - Строили, строили..., могли бы и построить... Но я лучше начну по порядку.
Республику в Испании тогда задавили, ты и сама знаешь, как мы удирали, и что мы слышали по радио... Генерал Франко пришёл к власти с помощью немецких фашистов, попробовавших свои мускулы на испанском народе. Такая вот «шутка» на 1 апреля 1939 года получилась...  Германия накачивала свою агрессию понемножку – сначала аншлюс Австрии, потом расчленение Чехословакии.... Ну, а потом провокация на польской границе, которая послужила началом Второй мировой войны. 1 сентября 1939 года немцы начали войну против Польши.
В связи с агрессией против Польши, 3 сентября 1939 года Великобритания и Франция объявили Германии войну. Они направили ультиматум германскому руководству с требованием немедленного прекращения военных действий и вывода всех войск вермахта с территории Польши и Вольного города Данцига. Таким образом, оба государства в соответствии со взятыми на себя союзническими обязательствами оказались в состоянии войны с Германией. Ну, а силы поляков было недостаточными для отражения агрессии, и к концу сентября Польша капитулировала. Теперь между Советским Союзом и гитлеровской Германией не было никаких буферов, между ними теперь была граница... Но Сталину вроде бы нечего было опасаться вторжения гитлеровских войск, так как пакт о ненападении вроде гарантировал мир. И Гитлер действительно повернул свои войска на запад и на юг. Не прошло и года, как вся Европа лежала под немецким сапогом. Мечты Гитлера о тысчелетнем рейхе начали сбываться. 22 июня 1941 года Гитлер наплевал на пакт о ненападении, и на рассвете обрушил всю громаду своей артилеррии, авиации, танков, вышколенных головорезов на СССР. Удар был внезапным и мощным, так что красная армия отступала, сдавая города, бросая вооружение и технику врагу. Враг двигался на Москву. Фашистская машина перемалывала советские дивизии, полки, армии... Казалось, что нет в мире такой силы, которая может остановить гитлеровские войска... Гитлер хотел перед всем миром показать себя этаким героем, который пришёл освободить мир от «красной большевистской заразы».
Гитлер говорил: «Нельзя ведь забывать того факта, что правители современной России это - запятнавшие себя кровью низкие преступники, это - накипь человеческая, которая воспользовалась благоприятным для неё стечением трагических обстоятельств, захватила врасплох громадное государство, произвела дикую кровавую расправу над миллионами передовых интеллигентных людей, фактически истребила интеллигенцию и теперь, вот уже скоро десять лет, осуществляет самую жестокую тиранию, какую когда либо только знала история. Нельзя далее забывать и то обстоятельство, что эти владыки являются выходцами из того народа, черты которого представляют смесь зверской жестокости и непостижимой лживости, и что эти господа ныне больше чем когда бы то ни было считают себя призванными осчастливить весь мир своим кровавым господством.»
Гитлеру вторил  Геббельс - оратор, рейхсминистр народного просвещения и пропаганды Германии, мастер демагогии и фальсификации. Вот что говорил Геббельс:
«Русские — это не народ в общепринятом смысле слова, а сброд, обнаруживающий ярко выраженные животные черты. Это можно с полным основанием отнести как к гражданскому населению, так и к армии.
Ложь, повторенная тысячу раз, становится правдой».
Рейхсфюрер СС Гиммлер так напутствовал отправлявшихся на войну командиров боевой группы СС «Север»:
«Это война идеологий и борьба рас. На одной стороне стоит национал-социализм: идеология, основанная на ценностях нашей германской, нордической крови. Стоит мир, каким мы его хотим видеть: прекрасный, упорядоченный, справедливый в социальном отношении, мир, который, может быть, еще страдает некоторыми недостатками, но в целом счастливый, прекрасный мир, наполненный культурой, каким как раз и является Германия. На другой стороне стоит 180-миллионный народ, смесь рас и народов, чьи имена непроизносимы и чья физическая сущность такова, что единственное, что с ними можно сделать – это расстреливать без всякой жалости и милосердия. Этих животных, которые подвергают пыткам и жестокому обращению каждого пленного с нашей стороны, которые не оказывают врачебной помощи захваченным ими нашим раненым, как это делают порядочные солдаты, вы увидите их сами. Этих людей объединили евреи одной религией, одной идеологией, именуемой большевизмом, с задачей: имея теперь Россию, наполовину расположенную в Азии, частично в Европе, сокрушить Германию и весь мир.
Когда вы, друзья мои, сражаетесь на Востоке, вы продолжаете ту же борьбу против того же недочеловечества, против тех же низших рас, которые когда-то выступали под именем гуннов, позднее – 1000 лет назад во времена королей Генриха и Оттона I, – под именем венгров, а впоследствии под именем татар; затем они явились снова под именем Чингисхана и монголов. Сегодня они называются русскими под политическим знаменем большевизма».

Существует тысячи документов о преступлениях нацистов на оккупированных территориях и в концлагерях, где содержались советские граждане - военнопленные и угнанные в Германию рабочие. Принуждение к подневольному труду, расстрелы, виселицы. Бомбардировки мирных городов, блокада Ленинграда – всё это привело к тому, что погибли миллионы людей... Но враг так и остался у стен Москвы, не прошёл...
- No pasaran! – воскликнула Изабель.
- Да, потом был ещё Сталинград, там они хорошо по зубам получили. После Сталинградской битвы в войне произошёл коренной перелом.  И погнали фашистов с советской земли. Тут и союзники, до этого помогавшие только поставкой вооружения и продовольствия, задумались наконец-то об открытии второго фронта. Три года Советский Союз в одиночку отбивался от отъявленных головорезов, а эти союзники всё чего-то выжидали. Наверно ждали, что не выдержит советская власть и задавит её Гитлер. А Гитлер ждал вступления в войну своего союзника – Японии. Но ни те, ни другие не дождались... Япония не стала лезть в опасную игру... А наши погнали гитлеровцев до самого Берлина. Война закончилась полным разгромом фашистской Германии в начале мая 1945 года.  А потом разгромили и Японию...
В общем, СССР, советский народ,  своей победой полностью изменил соотношение сил в мире. В Европе ряд государств стали социалистическими, Китай встал на путь построения социализма, рухнула колониальная система, повсюду росло освободительное движение.
Капиталистический запад, который, в сущности, и вооружал Гитлера, надеясь на то, что тот расправится с советской страной, вынужден был считаться с новыми реалиями. Но свои вражьи планы капитализм не оставил. Против СССР и всей социалистической системы началась холодная война, приметами которой были экономическая блокада, различные санкции и шпионско-диверсионная деятельность. 
СССР и соцстраны восстанавливали разрушенные войной мосты, дороги, заводы, электростанции. И восстановили и много чего нового построили, в космос первого человека запустили на ракете.
Конечно, идеальным советское общество не было, были среди честных советских труженников и лодыри, и пьяницы, и хулиганы, и сквернословы, и жулики, и воры. Считалось, что это печальные пережитки эпохи царизма. Но кроме этих неприятностей были и более опасные явления. Наиболее опасным оказалось то, что после столь грандиозных достижений в строительстве социализма и после великой победы над фашизмом, многим казалось, что теперь сам по себе рухнет капитализм, что большой угрозы ждать неоткуда, а недостатки вроде пьянства – это, в общем-то, даже достоинство. Даже гордились тем, что никто не может столько водки выпить, как русский человек... Поговорка на эту тему возникла: «Что русскому здорово,  то немцу – смерть!»...

Когда умер Сталин, то руководство страной перехватил интриган Никита Хрущёв. Своим заявлением о культе личности Сталина, Никита нанёс немалый вред имиджу страны и коммунистическим идеям, как  зарубежом, так и внутри страны. Раздутые им темы о культе вождя и о репрессиях, были построены на постулатах антикоммунистической пропаганды Геббельса,  который  заявлял: «Чем более чудовищна и неправдоподобна ложь, тем скорее в неё поверят, надо только почаще её повторять».
Ложью было и то, что Сталин был диктатором, единолично правящим страной. Страной управляли коллегиально члены центрального комитета компартии. Обсуждение любой проблемы, выработка решений – это было не спонтанное и бездумное своеволие вождя, а проработанное со специалистами, взвешенное заключение. Конечно,  ошибки и заблуждения тоже были, как и попытки пятой колонны влиять на планирование и ход решений... Но в целом коллегиальное управление позволило избежать главных ошибок и поражения. Если бы на месте Сталина оказался кто-то другой, вроде "гуманистов" Михаила Горбачёва и Бориса Ельцина,  если не было этого коллегиального управления, то не исключено, что буржуям удалось бы уничтожить первую в мире страну социализма на любом из этапов: и в гражданскую войну, и во время строительства первой фазы социализма, и во время Второй Мировой войны...
Никиту, своевольно расшатывающего экономику, военную мощь страны и подрывающего идеологию успели своевременно раскусить и устранить с высокого поста люди, которые пережили войну, у которых было чутьё на врагов. Тогда ещё были силы, чтобы с любыми врагами справиться, в каком бы обличьи те не являлись.  После этого СССР прожил десять лет в «золотом веке» изобилия и спокойного развития, гарантом чего был Леонид Брежнев, бывший фронтовик.  Но затем здоровье Брежнева стало ухудшаться, власть у него перехватил ещё одни интриган - Андропов, и постепенно всё стало скатываться вниз, хотя несколько лет по инерции шло движение вперёд...
Когда пришёл к власти новый генеральный секретарь партии Михаил Горбачёв, то поначалу все приняли его с энтузиазмом, тем более, что тот заявил о необходимости реформ – перестройке, о гласности, которая бы позволила вести живую критику руководства. Но на деле горбачёвская перестройка обернулась диверсией, угробившей и экономику страны,  и уничтожившей практически всю социалистическую систему государств с её интегральными связями.
Вместо обновления и ожидавшегося нового уровня развития в стране произошёл контрреволюционный переворот, приведший к распаду Советского Союза. Распад на якобы независимые национальные республики. Сепаратисты, стремившиеся к независимости в Прибалтийских республиках, на Украине, вместо независимости ввергли бывшие советские республики в бездну противоречий, и превратили недавно цветущие страны в сырьевые придатки капиталистического мира. Везде приметой времени стали заброшенные, разрушенные предприятия, безработица, проституция, бездомные старики, беспризорные дети и полная безнадёга.
Вот уже более 20 лет продолжаются «реформы», которые затеяли пришедшие обманом во власть всевозможные «демократы», которые на деле являются ставленниками мирового капитализма, сросшимися с мафиозно-бандитскими кланами. Коррупция и беспредел власти не знают границ. Обманутое и ограбленное хищнической приватизацией население лишилось той поддержки, которую раньше обеспечивали профсоюзы, структура партийных органов. Нынешние средства массовой информации действуют по той же схеме, что и Геббельс, извращая исторические факты, замалчивая преступления нынешних хозяйчиков, разворовывающих народное достояние, и обвиняя во всех смертных грехах Советский Союз, коммунистов, пытаясь сформировать у людей в сознании негативный образ всего того, что было в СССР. Нынешняя компартия уже 20 лет «сидит в окопах», ругая власть, но конкретно ничего не предпринимает для того, чтобы повести за собой народ на освобождение от новых буржуев-олигархов. А ведь давно всем понятно, что новые паразиты, новые буржуи не собираются уступать власть народу. Они делают всё для того,  чтобы закрепить свою антинародную власть, позволяющую им хищнически вычерпывать из недр нефть, газ, руду, уголь. Им наплевать на народ, вымирающий от стресса, связанного с безработицей, с алкоголизмом и наркоманией. Вот в таком положении сейчас находятся практически все бывшие советские республики...


***


- Да как же такое может быть!? – воскликнула Изабель в ужасе, - неужели ничего нельзя сделать? А какая ситуация сейчас в Европе? Какая власть теперь в Испании?
- Вот эти вопросы и меня тоже беспокоили с того момента, как я оказался в этой эпохе, - ответил на этот вопрос Алекс, - В Европе сейчас Евросоюз, только между Советским Союзом и Евросоюзом имеются существенные отличия. Если в СССР не было безработицы, то во многих странах Евросоюза безработица превышает 20%, а в Испании вообще, каждый второй молодой человек – безработный. Интересно, что Испанией управляет премьер-министр социалист Сопатеро, но какой тут социализм с таким уровнем безработицы?
Евросоюз – это объединение стран разной степени развития в одну экономическую структуру, где главным является отсутствие единой идеологии. В Евросоюзе созданы благоприятные условия для накопления капиталов собственниками-капиталистами, характерно тут урезание прав трудящихся, сокращение социальных расходов, пособий и пенсий, урезание расходов на образование.  В Евросоюзе единая валюта, но она распространена не во всех странах. В Великобритании по-прежнему фунты стерлингов, там по-прежнему правит королева. Кстати, хотя в Испании сейчас вроде как и социалисты у власти, но по конституции это королевство.
 Ещё в 1947 году Франсиско Франко провозгласил Испанию монархией, но трон остался незанятым. Лишь после кончины Франко, 22 ноября 1975 года на престол вошёл Хуан Карлос. Король практически сразу же после вступления на престол провёл демократические реформы, легализовав политические партии и распустив прежнюю правящую партию - Испанскую Фалангу. В общем, король оказался таким вот прогрессивным,  к тому же он покровительствует спорту и занимается благотоворительной деятельностью.
В Европе на нынешний день насчитывается 12 монархий. Монархии в Великобритании, в Нидерландах, в Бельгии, в Люксембурге, в Монако, в Лихтенштейне, в Андорре... Все эти страны входят в Евросоюз, который считается оплотом демократии. В общем, в Евросоюзе довольно своеобразное понятие о демократии. Всё время растёт безработица, народ нищает, забастовки и многотысячные демонстрации проходят одна за другой в Лондоне, Мадриде, в Риме, в Берлине... Народ протестует против урезания зарплат и социальных программ, люди требуют снижения платы за обучение, повышения минимальных зарплат и пенсий.  Да не желают их слышать ни Европарламент, ни местные власти.
- Да уж, - согласился с ним Митрич, - такая теперь демократия, что в Евросоюзе, что в России - сам чёрт голову сломит... А что касается того, сколько это безобразие будет продолжаться, так это зависит от многих причин. Причинами этими являются - одурачивание трудящихся продажными СМИ, раздача пустых популистских обещаний властями, купленные большими зарплатами полиция и армия, разрозненность оппозиции, отсутствие у оппозиционеров чётких целей, отсутствие тщательной стратегии и тактики у противников режима. Но нет сомнения, что капитализм всё больше разъедает финансово-экономический  кризис, и дни его сочтены...
- «Умирающий и загнивающий капитализм», - проворчал Миша, - об этом давно говорят, но капитализм ухитряется всё время выжить, а вот социализм постоянно преследуют неудачи.
- Но почему так происходит? – спрашивала Изабель.
- Да потому, что Тёмные Силы манипулируют обществом, ухитряясь таким образом оставаться у власти и вытворять всё, чего желают их тёмные душонки. Но ничего, справедливость ещё восторжествует, - пообещал Митрич...


***


В день отплытия Алекс вручил пять тысяч евро Жоре, и почти полторы тысячи Митричу:
- Это вам на дорогу. К сожалению, пока больше нет. У банкомата лимит - выдаёт в день не более трёх тысяч. Вот всё, что осталось после свадьбы. Да ещё на снаряжение потратили... Если что, дайте знать, и я вышлю вам деньги в любую точку земного шара. 
Алекс раздал всем нашим путешественникам непромокаемые тёмносиние костюмы с тёплыми куртками для всех членов экипажа с эмблемой яхт-клуба. Он также организовал силами самих путешественников погрузку на борт продуктов и запасов воды.
После жарких прощаний яхта отчалила. Жора поднял на мачте красный флаг с жёлтой полосой посредине, расправил парус, и вскоре земля пропала из виду. Вокруг было только безбрежное море. В романтическом порыве наши «морские волки» запели знаменитую песню:

Надоело говорить, и спорить,
И любить усталые глаза...
В флибустьерском дальнем синем море
Бригантина подымает паруса...

Капитан, обветренный, как скалы,
Вышел в море, не дождавшись нас,
На прощанье подымай бокалы
Золотого терпкого вина.

Пьем за яростных, за непохожих,
За презревших грошевый уют.
Вьется по ветру "Веселый Роджер",
Люди Флинта песенку поют.

И в беде, и в радости, и в горе,
Только чуточку прищурь глаза —
В флибустьерском дальнем синем море
Бригантина подымает паруса.

Надоело говорить, и спорить,
И любить усталые глаза...
В флибустьерском дальнем синем море
Бригантина подымает паруса...

Жора, не теряя время даром, принялся знакомить своих пассажиров со снаряжением яхты, с хитросплетением фалов,  шкотов, галсов, и брасов. Стаксели, кливеры, топсели, блоки и тали, шкоты – всё это звучало романтично, но запомнить эти названия было делом нелёгким. В конце концов, Жора плюнул и стал объяснять простым языком, типа «возьми вон ту хреновину, потяни на себя так, чтобы парус вот так оттопырился». При этом он ругался, как целая стая морских волков. И хотя всех тонкостей парусного дела новоявленные моряки так и не освоили, всё же Жора добился того, что все они круглосуточно несли вахту, следили за курсом,  контролируя его по GPS. В случае каких-то опасных сближений с другими судами, вахтенный тут же обязан был вызвать капитана Жору-«Роджера» на мостик.   Когда ветер стихал или дул в строго противоположном направлении, то судёнышко ложилось в дрейф или Жора заводил мотор.


***


Средиземное море с ветрами и туманами, со снежной круговертью, с холодом на вахте казалось бесконечным. Затем было Эгейское море, пролив Дарданеллы. В Мраморном море ветер всё время усиливался, и, наконец, разрозился шторм с огромными волнами. Пришлось уходить от него в какое-то одному Жоре известное место, и там два дня «сушить вёсла», как выразился Жора. И вот уже пролив Босфор, с мостами над головой.  Прошли все узкие места без происшествий, и вышли в Чёрное море.


***


Миша стоял на вахте, старался держать правильный курс. К нему подошла Пелагея и принялась мечтательно вглядываться в синюю даль. Миша вздохнул:
- Эх, Лиза наверно сейчас рвёт и мечет. Ну, и достанется мне! Я ведь так и не сказал ей, что уезжаю... Всё случилось так внезапно... И Шурик обещал, что мы вернёмся в тот же день, а оно вон как получилось... Представляю, как она сейчас беспокоится...
- Так позвони ей, - сказала Пелагея.
- Как я ей позвоню? Или на борт телефонный кабель ночью протянули, пока я спал?
- При чём ту кабель? Позвони по мобильнику.
- Где он, этот мобильник? Я уже и не помню, где я его потерял... Последний раз я им щёлкнул царя, когда тот из кареты выходил. Мне тогда ещё городовой нагайкой пригрозил, не иначе за террориста с бомбой принял... А потом батарея села... В общем, кажись, на постоялом дворе я свой мобильник в последний раз видел....
- Эх вы, миши-маши-растеряши! И Шурик тоже там свой мобильник бросил. Я их и таскаю с собой с тех пор в сумочке.
- Ну, ты молодец, Пелагея! Сохранила?! Через все передряги! ... Только сейчас всё равно не позвонишь никуда, наверняка батарея села.
- А может и не села. Я же подзарядила в яхт-клубе все телефоны, всю ночь заряжала... А потом сунула опять в сумочку, и тоже забыла про них...
- Давай попробуем позвонить! – зажёгся Миша, - хотя тут роуминг наверно сумасшедший...
Но в открытом море дозвониться не удалось.
Когда яхта приблизилась к территориальным водам Украины, Жора спустил вниз красный флаг с жёлтой полосой, и вместо него на мачте теперь развевалось на ветру  жёлто-голубое полотнище.
Вскоре на горизонте появилась узкая полоска. Вот тогда Мише удалось дозвониться к Лизе и обрадовать её тем, что все пропавшие живы-здоровы, но нужно срочно доставить им паспорта. И пока Миша выяснял с женой отношения по телефону, над яхтой уже летели белокрылые чайки.
- Земля! Я вижу землю! – закричала Пелагея, которая в этот момент стояла на вахте. И вот уже невооружённым глазом стали видны каменные зубцы башен древней генуэзской крепости, пансионаты и гостинницы на фоне гор, пустынный пляж.


***


Самой большой неожиданностью оказалось то, что едва наши путешественники спрыгнули на берег, как Мише на шею бросилась девушка. Он растерялся, не сразу узнав в закутанной в тёплую одежду девушке свою сестру Наташку.
- Мишка! – кричала она, - как здорово, что ты сейчас приехал! И Шурик тоже тут?
Шурик тоже был заключён в крепкие девичьи объятья.
- Откуда тебе известно, что мы сегодня тут появимся? – удивлялся Миша.
- Откуда? От верблюда! – смеялась девушка, - да мы просто прогуливались по берегу с мамой и папой. А вот и они подходят...
- Ну, ладно, ребятки,  счастливо вам! – помахал с яхты Жора, - если что, то знаете, куда писать. А может быть, и я ещё к вам в Москве заскочу, если буду в ваших краях проездом.
- Спасибо, Георгий! – кричали ему в ответ с пристани, - приезжай! Всегда рады!


***


Неожиданная встреча с Мишиными родителями на берегу, бурная радость, связанная с возвращением на родную землю после стольких опасных приключений, звонки домой, лавина новостей – всё это будоражило и кружило головы.
Праздничное застолье, разговоры обо всём, знакомство с другими людьми и с другим миром продолжались дня три. Миша с Кешкой куда-то исчезали с утра, Шурик с Наташей тоже уходили на прогулки вдоль моря, или они шли к древней крепости. Зато Митрич и Пелагея оставались и рассказывали мишиным родителям о том, какой Миша толковый парень, какой он ловкий и сообразительный. И старики радовались тому, что дети у них такие хорошие выросли, и что внук тоже растёт здоровый и шустрый.
Потом приехал Сергей Константинович и привёз паспорта. Ещё два дня ушло на праздничное застолье по поводу его приезда, и затем вся наша компания попрощалась с мишиными родителями. Мише пришлось пообещать, что в следующий раз нагрянет уже с женой Лизой и с внуком.


***


В поезде наши путешественники устроились в одном купе. Правда, Пелагее досталось место по соседству, где вместе с ней ехали три тётки.
- Сергей Константиныч, а как там мой отец? Он на меня не сердится за мой неожиданный отъезд? – спросил Шурик.
- Ну, что ты, Шурик, как Палыч может на тебя сердиться, если он даже не знает, что ты отсутствовал всё это время.
- Так он ещё не вернулся из экспедиции?
- Нет, он только прислал телеграмму, где извинился за то, что он вынужден задержаться..., - сообщил Сергей Константинович Шурику.
- Ну, тогда вообще нет проблем! – обрадовался Шурик.
- Это кому как..., - вздохнул Миша, - мне от Лизы так и так достанется.
- Ничего, Миша, мы за тебя заступимся, - пообещала Пелагея.
И тут все набросились на Константиныча с вопросами:
- Что там вообще нового?
- Добилась ли чего-то оппозиция?
- Ну что... Толоконниковой, Алехиной дали реально по два года колонии общего режима, а Самуцевич сменила себе  адвоката и отделалась условным сроком, и была освобождена в зале суда. Но тут дело не в адвокатах. Наверняка это было сделано, чтобы внести разлад между девушками и бросить тень на адвокатов, которые занимаются делами других оппозиционеров. Оглашение приговора по делу "Пусси Райот" сопровождалось усиленными мерами безопасности, все улицы, прилегающие к Хамовническому суду, были перекрыты. Но всё это «кошкины игры с мышками»... Власть выбрала метод устрашения в отношении оппозиции, и им наплевать на всякие условности типа «виновен, не виновен...».  Пуськи – это для них мелочь, сейчас на очереди в судах оппозиционеры, пострадавшие от дубинок 6 мая на «Болотной»... Тем ребятам светят приличные сроки за стычки с полицией.
А ещё следственный комитет раскручивает новые дела против лидеров оппозиции Удальцова и Навального.  Журналист Аркадий Мамонтов набрал жиру на «пуськах» и превратился в знаменитого телеведущего. Теперь этот борец за веру, певец стабильности, надежда прокуратуры, соратник власти ухитрился затеять новое дело против оппозиции. В фильме "Анатомия протеста-2" Мамонтов обвинил  оппозиционеров в тайных связях с заграницей. Неизвестно, где он раздобыл ролик, на котором координатор "Левого фронта" Сергей Удальцов и помощник депутата Госдумы Леонид Развозжаев  в компании с грузинским бизнесменом " якобы разрабатывают планы свержения путинского режима",  но для следственного комитета этот ролик стал основой для уголовного преследования оппозиционеров. Будто бы они договаривались о вооруженном захвате власти в России, и якобы некто Гиви Таргамадзе обещал эту операцию профинансировать...
- Удальцов – грузинский шпион? - фыркнул Миша, - Даже не смешно. Откуда у Грузии деньги на революцию в России? Ну, разве что сама Россия одолжила...
- Удальцова тут же вызвали на допрос, но выпустили под подписку о невыезде. А вот с Леонидом Развозжаевым вообще детективная история получилась.   
Следственный комитет РФ объявил Развозжаева в федеральный розыск. Его обвинили в приготовление к организации массовых беспорядков, по делу, которое было возбуждено после показа фильма НТВ «Анатомия протеста-2»
Не желая превращаться в «козла отпущения» по наводке Мамонтова,  Развозжаев уехал в Киев, где подал заявление в управление верховного комиссара ООН по делам беженцев о предоставлении ему политического убежища. И вот там, в Киеве его похитили 19 октября из украинского представительства ООН. Когда он вышел купить булочку, на него набросились мужчины в масках, заломали руки, затолкали в микроавтобус с украинскими номерами. Через некоторое время он был доставлен в Москву, где арестован и помещен в СИЗО.
В Следственном комитете РФ сообщили, что Развозжаев якобы сам обратился в Главное следственное управление СК и сказал, что хочет заявить явку с повинной. Но, хотя афера с Развозжаевым не лезла ни в какие ворота, Следственный Комитет продолжал настаивать, что факты подтвердились, что был заговор, что господин Таргамадзе давал инструкции оппозиционерам по свержению режима, и что помощник депутата Леонид Развозжаев, оперативно доставленный из Киева в Москву, во всем собственноручно признался на десяти страницах, законопослушно заложив всех подельников.
Лихо! Вы только представьте, что было бы с Россией, если бы не своевременный сигнал журналиста Мамонтова? Дальше, однако, все пошло не столь гладко...
Как только к заговорщику Развозжаеву допустили адвокатов и правозащитников, он отрекся от всех своих десяти «собственноручно написанных» страниц. Он уверял, что его схватили, похитили в Киеве какие-то спецназовцы.  По дороге они ему угрожали жизнью и здоровьем близких. Похитители грубо с ним обращались,  доставили в Москву, где и выжали из него объемистое признательное повествование.
Но Следственному Комитету неинтересны были вопросы: кто и как похитил в Киеве гражданина России, каким путем его вывезли в Москву и каким способом получили от него те самые десять «собственноручных» страниц… Кто стоит за обоими преступлениями: похищением человека и выбиванием заведомо ложных показаний?
 СК интересно не это, им главное – это засудить и посадить всю несистемную оппозицию, обеспечив тишину и спокойствие для олигархического режима.
 Вот над чем поломать бы голову честному журналисту, но такие расследования видать не по зубам  Аркадию Мамонтову...

Ещё одно знаменательное событие. В октябре прошли выборы в Совет оппозиции. 45 человек избраны сроком на один год. Избраны Алексей Навальный, Дмитрий Быков, шахматист Гарри Каспаров, телеведущая Ксюша Собчак, Илья Яшин, Гельфанд Михаил, Сергей Пархоменко, Геннадий Гудков, Сергей Удальцов, Борис Немцов, Андрей Пионтковский, Владимир Кара-Мурза, Татьяна Лазарева – кэвээнщица, Владлен Кралин(он же Тор).
 В пятерку кандидатов, избранных от левых сил, вошел также Леонид Развозжаев, координатор "Левого фронта", арестованный по делу о подготовке массовых беспорядков в России.
Сейчас они все в координационном совете пока притираются друг к другу, но народ ждёт от них внятной программы действий.

Однако, пока Россией правит олигархат, вполне может оказаться так, что оппозиции придётся уйти в  подполье. Но для этого надо быть настоящими революционерами, а не гоп-компанией подельников, обиженных на пахана при дележе кормушки.
Президент Путин отправил в отставку министра обороны Сердюкова. И тут же всякие махинации в Рособоронсервисе  вскрылись.  Вы наверно помните, что Зубков, закадычный дружок Путина по Питеру, пристроил своего зятя Сердюкова в министры обороны.  Этот самый Сердюков скрутил в бараний рог армию и стал обижать генералов. Вместо генералов он развёл себе гарем из смазливых помошниц. В довершение спутался с Женькой Васильевой, бывшей до января сего года руководителем департамента имущественных отношений минобороны. Шустрая эта девка организовала распродажу объектов недвижимости Министерства Обороны за откаты по низкой стоимости.
 Обманутая жена Сердюкова Юлька Зубкова узнала о похождениях мужа,  и из ревности устроила через влиятельных лиц проверку Рособоронсервиса. Проверка выявила, что часть бюджетных средств минобороны была присвоена окружением Сердюкова. Получается, что Сердюков и его банда нанесли не только немалый материальный ущерб, но и ощутимо подорвали обороноспособность страны. Но, невзирая на тяжкие преступления, Сердюкова никто не арестовал. Отстранили от работы в министерстве, а потом собирались перевести на другую синекурную работу... Да народ что-то возмущаться начал, и пока парень остался не у  дел... Но спросите Путина, почему он не посадил в тюрьму Сердюкова?
Наоборот, невзирая на скандал вокруг Минобороны, президент даже похвалил Сердюкова за проделанную работу по «реформе» вооружённых сил, выраженной разве что изменением формы и снижением обороноспособности...
- И что же генералы с адмиралами молчат? - с возмущением спросил Митрич, - ...Хотя, что толку от таких генералов с адмиралами?  Мне вообще непонятно: Остались ли в армии ещё те люди, которые присягали на верность Советскому Союзу? Почему они не ополчатся против режима, уничтожающего страну и её вооружённые силы?
Сергей Константинович усмехнулся:
 - Одно можно сказать, пока офицеры и солдаты будут верно служить преступному олигархическому режиму, то в казармах будет холодно и голодно, а армия будет становиться всё более небоеспособной.
Конечно, военных можно понять: раньше было проще понять, где враг, особенно когда тот пёр с оружием в руках из-за бугра.... А теперь как врага определить, если всё рушится изнутри?   Но и сейчас можно довольно просто вычислить врагов - смотри  по имущественному и денежному признаку.  Если у тебя состояние, которое невозможно заработать честным трудом за всю жизнь - значит ты вор и мошенник! Это и есть враг! И не надо к бабке ходить, чтобы понять - кем является эта самая власть...
Затонувшая подлодка "Курск", погибшие заложники в "Норд-осте" и в Беслане, десятки тысяч погибших в междоусобной второй кавказской войне, тысячи потерявших жизнь от техногенных катастроф, сгоревших в не приспособленных для человеческого проживания домах престарелых и инвалидов, десятки убитых журналистов, правозащитников, политических противников режима и просто жертв садистского милицейского беспредела - всё это могильные памятники времени нынешней власти.
В команде у президента и у премьер-министра, как и в Госдуме, словно в Ноевом ковчеге: всякой твари - по паре. Там нет профессионалов, профильных специалистов, а только спецы-счетоводы по подсчёту денег и менеджеры по продажам. Умные руководители, типа Иосифа Сталина, подбирали умных помошников-специалистов. Страна развивалась, ворьё преследовалось. Пришедшие к власти нечестным путём мошенники, подбирают подобных себе помощников, воров-придурков, опасаясь, что честный и умный может отнять власть, и тогда они окажутся не удел. Поэтому там одно ворьё... А народ никак не очухается после контрреволюции, находясь под влиянием зомбирования геббельсовских СМИ, контролируемых Ротшильдами и Рокфеллерами.
Иностранные инвесторы как коршуны вьются над Россией. А власть спешно приватизирует и сдаёт этим инвесторам за бугор последние российские предприятия. Они сейчас очень торопятся: чувствуют, что времени у них осталось мало. Земля горит под ногами, горят шапки на головах... Скоро им самим гореть синим пламенем!
А тут оппозиция им палки в колёса ставит... Да разве ж потерпит эта власть какую-то оппозицию?
Власть подгоняет и торопит силовые структуры, ставит им сроки, чтобы те быстро и наглухо законопатили все "оппозиционные щели",  через которые задул ветер перемен.  Для устранения сквозняка, для зачистки оппозиции власть не пожалеет ничего, пойдёт на любые драконовские меры и преступления. Оппозиции давно пора понять, что "народные гуляния", "марши миллионов", "топтание в фонтанах", одинокие пикеты и прочий "детский сад" - все это для власти,  как мёртвому примочки. Надо вспомнить, наконец, наиболее эффективные методы борьбы за свободу, какими пользовались Спартак, Разин, Пугачёв, Троцкий, Кастро... Без радикальных мер все мирные акции протеста будут задавлены властными структурами. Власть запаслась новыми дубинками, водяными пушками, резиновыми пулями и автоматами. Народу тоже давно пора запастись всем необходимым...
Деды наши проливали кровь в гражданскую, сражаясь против белогвардейской сволочи и иностранных буржуйских интервентов. Отцы наши воевали против фашистских захватчиков. А мы вот ухитрились прошляпить Родину - СССР, а теперь на наших глазах олигархи допиливают последнее и сдают всё транснациональному капиталу. Нет, тут без войны, без революции уже никак невозможно...


Митрич спросил:
- Как ты думаешь, Константиныч, ну почему всё-таки Советский Союз не выстоял? Почему 20 миллионов коммунистов не смогли предотвратить крушение социализма?

- Эх, Митрич, сколько раз я задавал подобные вопросы самому себе... Я тоже всё время искал ответы на эти вопросы в различных статьях и обзорах. Но обычно в этих обзорах и статьях приводились поверхностные причины. А ещё чаще причины крушения СССР буржуазные политологи пытаются свести к примитивной точке зрения, при которой на социализм и коммунизм навешивается лейбл «Утопия», и крах Союза считается некой закономерностью.
В настоящее время пока не пришли к единой точки зрения на то, что явилось основной причиной распада СССР, и возможно ли было предотвратить или остановить процесс распада СССР. Можно перечислить ряд причин:
- Авторитарный характер советского общества,
- Центробежные националистические тенденции, сепаратистские настроения,
- Господство одной идеологии, запрет на общение с заграницей, цензура, отсутствие свободного обсуждения альтернатив,
- Растущее недовольство населения из-за перебоев с продовольствием и самыми необходимыми товарами - холодильники, телевизоры, туалетная бумага ... нелепые запреты и ограничения на размер садового участка, на этажность домика...
 При этом самые чудовищные перебои и нехватка самых элементарных продуктов – хлеба, муки, спичек, соли, мыла, масла сливочного и растительного. Огромные очереди за всем необходимым – всё это связано в моей памяти с последними годами правления «реформатора» Хрущёва. Как только отстранили Хрущёва от власти, тут же с приходом к власти Брежнева наступило изобилие продуктов и ширпотреба, развернулось огромное строительство во всём Советском Союзе, которое по масштабам в мире не имело аналогов! И затем снова дефициты и очереди, рост цен и катастрофа экономики при «реформаторе» Горбачёве...
- Постоянное отставание в уровне жизни от развитых стран Запада. Некоторые называют такую причину, хотя мы на самом деле не очень-то отставали, даже холодильники и телевизоры в каждой семье у нас в СССР и в богатой ФРГ появилось приблизительно в одно и то же время
- Кризис доверия к экономической системе. Количество товаров народного потребления было недостаточным, да и качество оставляло желать лучшего.  С количеством действительно – был такой недостаток, но это свидетельствовало о свежести продуктов, так как они не залёживались на прилавках. И насчёт качества существуют разные мнения. Дизайн был не всегда удачный, а вот некоторые товары не имели сносу и были лучше западных, особенно продукты без консервантов.
- Неудачные попытки реформирования советской системы, приведшие к стагнации, а затем развалу экономики, что повлекло за собой развал политической системы (скорей всего это были удачные попытки развала социализма как системы, внутренними врагами и предателями в верхушке властных структур, то есть так называемой «пятой колонной».
- Снижение мировых цен на нефть, пошатнувшее экономику СССР (если не забывать, что золотой запас вполне мог компенсировать временное снижение цен на нефтепродукты, то этот пункт не является слишком существенным при том, что наша экономика была во многом автономной, независимой);
- Моноцентризм принятия решений (центр в Москве), что приводило к неэффективности и потере времени; 
- Поражение в гонке вооружений, победа «рейганомики» в этой гонке.
- Поражение в информационной войне, под влиянием дезинформации. Ведь действительно против СССР враждебные радиостанции неустанно проводили идеологические диверсии. А уж во времена «гласности» дезинформация и ложь накрыли нас всех волной цунами.
- Афганская война, холодная война, непрекращающаяся финансовая помощь странам соцлагеря, разорительная для экономики СССР. И ещё гонка вооружений, чрезмерное развитие военно-промышленного комплекса в ущерб другим сферам экономики - это тоже разоряло бюджет.
- Эгоизм и предательство интересов страны и народа верхами власти, предательство этой самой партийно-управленческой номенклатуры, измена президента, армии и спецслужб, не выполнивших своего прямого долга по сохранности целостности государства.

Многие эти причины действительно в совокупности можно отнести к очень важным причинам крушения Советского Союза. Но кроме этих известных причин имеются ещё и другие, не менее важные.
Многие задаются вопросом – почему же советский народ так легко поддался на провокации, почему позволил осуществить контрреволюцию горстке ублюдков? Ведь выстояли и гражданскую и отечественную, как бы трудно не было...
Только в середине 60-х преодолели последствия войны, и сразу же гигантскими темпами пошло развитие во всех областях: строительство, образование, материальное обеспечение, медицина, наука... Однако в середине 70-х произошло торможение по причине смены руководства и курса страны. Брежнев, ещё живой, но очень больной, был фактически отстранён от управления коллективным органом - Политбюро ЦК КПСС, во главе которого негласно находился шеф КГБ Андропов. Вот с Андропова и началась реальная "перестройка", с него пошли дефициты и прочий саботаж. Андропов начал партию игры, в которой СССР сдавал позиции Западу по частям. Ввод войск в Афганистан, "смешные" похороны генсеков, Горбачёв, перестройка, гласность, Ельцин, Гайдар, Чубайс, Путин, Медведев, Путин, Болотная - всё это ходы одной и той же игры, где сначала СССР, а затем Россию проигрывают по заранее написанным планам...

Причины краха СССР... в несовершенстве общественных связей и в манипуляции общественным мнением. Оседлавшие СМИ людишки используют такие же методики, как в рекламе для навязывания товаров. Только в данном случае всем навязывают выгодный для властей Образ Мышления. Нами искусно манипулируют с помощью прессы, радио и телевидения, а мы даже не всегда об этом догадываемся.  После такого вот ежедневного многолетнего зомбирования человек уже не в состоянии отличить, где его собственное мнение, а где навязанное ему манипуляторами.

Точно также, как простые беспартийные люди, так и 20 миллионов коммунистов оказались подвержены манипуляциям, так как клюнули на наживки, хитро разбросанные манипуляторами повсюду. Волна антисоветской пропаганды, как цунами обрушилась на всех. Изобретённые ещё Геббельсом страшилки о кровавых чекистах, о кошмарах ГУЛАГа, о тиране Сталине, о миллионах жертв большивистского режима нескончаемым потоком извергались с экранов телевизоров и со страниц газет, журналов. Огромными тиражами вышли вдруг книги, прежде запрещённые в СССР – тут тебе Солженицын, Виктор Суворов... Теперь вся эта антисоветчина разрешена... Ещё был Советский Союз, ещё находился «у руля» генеральный секретарь КПСС Горбачёв, а уже вовсю была запущена машина дискредитации коммунистических идей, уже шла оголтелая кампания против Ленина, Сталина и при этом широко использовались методы и наработки Йозефа Геббельса.

У народа, у простых людей, у коммунистов в то непростое время была выбита почва из-под ног. Галопирующий рост цен, нехватка продуктов, простаивающие из-за перебоев с сырьём предприятия, многомесячные задержки зарплаты... У людей не хватало ни времени, ни терпения для тщательного анализа всей этой геббельсятины, что им рушилась на головы. Грубо говоря, не отделяя мух от котлет, схавал народ эту гадость, что ему вывалили... С тех пор все так и мучаются от этой проглоченной дряни жутким несварением  и тошнотой. А нам по-прежнему ежедневно скармливают всё новые порции мерзкой лжи. Так что многие до такой степени отравлены гнусной антисоветчиной, что считают чёрное белым, а белое чёрным.

А начиналось всё довольно безобидно. Нам всем было дико интересно: - А как там, на загнивающем Западе? Почему это у них можно разбогатеть, иметь великолепные яхты, а у нас нет? Почему это у них такие красивые и загадочные, такие роскошные проститутки, а у нас нет...? Правда ли, что эти проститутки получают в сотни раз раз больше, чем наши многостаночницы? А правда ли, что у них там можно воровать по-крупному, и тебя не посадят с полной конфискацией имущества, не расстреляют? ...
Оказалось, что всё это - правда, как правда и то, что не всем при капитализме живётся сладко и комфортно. Люди, соблазнённые ярким фасадом капитализма, не понимали, что большинству народа в капиталистических государствах живётся тяжело, что там нищета и голод, безработица и бесправие трудящихся гарантированы самой системой. 

70 лет социализма а СССР - это был, конечно, не мёд, в силу множества объективных причин. Однако лучшего периода в истории нашей страны никогда не было. То, что опрокинули СССР, разрушили основы социального обеспечения, подрубили корни демографии и будущего наших потомков - это огромная беда. Ничего нового и положительного "реформаторы" народу не принесли, никаких предпосылок для развития и стабильности нет и не предвидется. Ленин и Сталин так и остаются пока непревзойдёнными государственниками, теоретиками и практиками. Это доказано на практике  успехами и достижениями  Советского Союза неполные 70 лет его существования. Вся лабуда, которую взяли из пропаганды Геббельса нынешние оболванивающие народ СМИ, неспособна противостоять логическому анализу и памяти современников. Система социализма, служащая народу, направленная на всестороннее развитие каждого человека - это вам не преступная чубайсовская приватизация, ограбившая весь наш народ и обогатившая бессовестных олигархов. Речь может идти только о том: когда же народ наконец-то сбросит лапшу с ушей и восстановит статуc кво.

- Я помню, что у нас была совсем другая конституция - Конституция СССР, - задумчиво сказал Митрич, - Мы тогда строили социализм - общество для гармонического развития всех наших народов и каждого человека. А нынешняя ельцинская конституция разработана с помощью американских советников, она противоречива и незаконна, к тому же служит она президенту, олигархам и прочим паразитам -  но не  народу.

Да, - утвердительно кивнул головой Константиныч, - В СССР нам всё казалось вечным и неизменным. И нам тогда казалось, что за границей люди живут свободнее и веселее. Тогда мы не понимали, какие преимущества у нас были в сравнении с рабочими стран капитализма. Но после контрреволюции 1991 года нам пришлось испить горькую чашу позора и унижения, потому что новоявленные буржуи-олигархи отбросили всех нас назад, в прошлое, в капитализм. Ельцин, тот поначалу крутил и вертел, обманывал народ, а его пособники уже не стеснялись и выявили полностью свою подлую антисоветскую сущность.

Вон как успешный менеджер по развалу советской экономики Чубайс, известный как отец грабительской приватизации, разоткровенничался в интервью:

«...Мы занимались не сбором денег, а уничтожением коммунизма.  Это разные задачи, с разной ценой. Мало кто на Западе понимает, что такое коммунизм на самом деле и какую цену заплатила наша страна за это...  Мы знали, что каждый проданный завод — это гвоздь в крышку гроба коммунизма. Дорого ли, дёшево, бесплатно, с приплатой — двадцатый вопрос, двадцатый. А первый вопрос один: каждый появившийся частный собственник в России — это необратимость. Это необратимость. Точно также как 1 сентября 1992 года первым выданным ваучером мы выхватили буквально из рук у красных решение об остановке приватизации в России, точно также каждым следующим шагом мы двигались ровно в том же самом направлении.
Приватизация в России до 1997 года вообще не была экономическим процессом. Она решала совершенно другого масштаба задачи, что мало кто понимал тогда, а уж тем более на Западе. Она решала главную задачу — остановить коммунизм».

  Боятся они коммунизма, как чёрт ладана! Однако до коммунизма мы ещё не доросли, мы пока только добрались до первой фазы построения коммунизма – до социализма. Чубайсы пытаются всем внушить, что "Так называемый советский коммунизм был властью узкого слоя номенклатуры, которая жрала в три горла в спецраспределителях, прикрываясь сказками про светлое будущее...". Что уж там могла сожрать номенклатура без права частной собственности на средства производства? Волей-неволей та же номенклатура приумножала общественную собственность, скрываясь за спинами честных коммунистов и советских созидателей, пока при помощи западных  «технологий по промывке мозгов» эти переродившиеся монстры не развалили страну... А вот теперь уж они мародёрствуют на созданном советским народом достоянии.

Чем не нравился Чубайсу и ему подобным Социализм? Ведь социализм  –  это когда нет эксплуатации, когда каждый получает за свой труд столько, сколько заработал. Всё дело только в том, что им всем не хочется честно трудиться, им нравится жульническими махинациями обогащаться за счёт других.

Американский экономист, один из разработчиков политики «шоковой терапии» в Боливии, Польше и России  Джеффри Сакс с осени 1991 года по январь 1994-го был руководителем группы экономических советников президента России Бориса Ельцина. Но даже он был ошарашен прытью наших доморощенных приватизаторов. Вот что он сказал в интервью в 2000 году: 
«...как мне кажется, российское руководство превзошло самые фантастические представления марксистов о капитализме: они сочли, что дело государства — служить узкому кругу капиталистов, перекачивая в их карманы как можно больше денег и поскорее. Это не шоковая терапия. Это злостная, предумышленная, хорошо продуманная акция, имеющая своей целью широкомасштабное перераспределение богатств в интересах узкого круга людей».

В том интервью Чубайс в циничной форме признался в своём преступлении. Признался, нисколько не опасаясь, что за это его будут преследовать по закону. А чего ему опасаться? Сами законы, принятые правящим режимом позволяют творить несправедливость и совершать преступления против народа. Такие законы приняты во всём буржуйском мире и позволяют безнаказанно совершать преступления против всего человечества кучке эгоистов, называемых «мировой элитой». Кто такой вообще этот Чубайс? Он всего лишь один из тех, кто с помощью ваучеров грабанул советский народ. В результате этого неслыханного преступления общенародное достояние за бесценок было роздано олигархам, а народ остался нищим и голодным... Из «бедного, нищего социализма» Чубайс с подельниками выкачал миллиарды.

Во времена СССР ему дали бы всего 15 лет с полной конфискацией... Или высшую меру... И его дружкам тоже!

Как и почему такое могло произойти? Может быть, потому, что когда-то несчастного Толяна не приняли в пионеры?...  Но за этим Чубайсом стоят ещё более циничные и бессовестные негодяи, предпочитающие оставаться в тени. Это различные кланы мафии, силовиков, партноменклатуры, слившиеся в закулисную власть. Из-за кулисы они манипулируют теми марионетками, которых они посадили управлять страной.
Тут возникает такой вопрос: долго ли ещё будет продолжаться этот период манипулирования общественным сознанием, которое сейчас приобрело планетарный размах? Как скоро человечество сможет освободиться от гипноза и освободиться от паразитирующей на нём "мировой элиты"?
- У меня такое ощущение, что рабство не окончилось в 1861 году, а продолжается..., - говорил Митрич, - Великую Русь разодрали на куски, и пьют её соки заморские буржуи, а русские люди молча взирают на это, да ещё одёргивают тех, кто хоть словом оскорбит продажную власть... Увы, в 21 веке многие страны человечества, а в особенности Россия, словно окунулись в фантастическую страшную сказку, где были попраны все разумные начинания, и вместо них воцарили Эгоизм, Зло и Тёмные Силы.
- Но что тут поделаешь, дорогой мой Митрич, если народу в мозги ежедневно вкручивается пропаганда, в которой лживые СМИ врут бессовестно про "кошмары построения социализма", про дедушку Ильича, которого они записали в немецкие шпионы, про "тирана" Сталина, которые поднял народ с колен, дал людям знания, силу, свободу и настоящее счастье. Именно те, которые 20 лет «реформируют» экономику, идеологию, образование и армию, именно они разрушили нашу Родину СССР, угробили промышленность и сельское хозяйство, превратили бывшие советские республики в зависимые от запада сырьевые окраины. Не мешало бы отделить мух от котлет, чтобы понять, кто друг, а кто враг нашему народу...


***


Пока тряслись в плацкартном вагоне, наслушались всяких новостей. Самой насущной темой стала приближающаяся  дата  21 декабря, так называемого «Конца Света» по календарю древних индейцев майя.
Попадались пассажиры, которые собаку съели на этом «Конце Света». Назывались различные причины, которые должны были неминуемо привести к различным катастрофам.  Одни считали, что 21 декабря на Землю упадёт гигантский астероид.  Другие были уверены, что внезапно проснётся какой-то огромный вулкан, повсюду начнутся десятибальные землятресения, континенты уйдут под воду, как некогда Атлантида. В обоих случаях огромная волна смыла бы всё с поверхности суши.
Третьи предполагали, что произойдёт ядерная катастрофа, к которой приведут или землетрясения, что вызовут аварии на атомных электростанциях, или неожиданно начнётся термоядерная война, которую спровоцируют террористы.
 Четвёртые пришли к мысли, что Землю поглотит чёрная дыра, которая получилась после опасных экспериментов учёных с адронным коллайдером. Немало было тех, кто не сомневался в том, что население Земли подвергнется эпидемиям смертельного вируса, от которых все будут умирать как мухи.  А если кто-то и выживет, то превратится в мутантов под влиянием генномодифицированных продуктов, которыми теперь всё заполонили. 
Среди версий о причинах Конца Света были такие, как мощная вспышка на Солнце, что непременно сожгёт  все живое на планете Земля, и уничтожение человечества пришельцами с космоса.
Признаком приближения Конца Света должно было стать выстраивание в одну линию центров галактики Млечный путь, Солнца и всех планет солнечной системы.
Были такие, которые считали, что Земля вместе со всем человечеством должна перейти в другую фазу развития, на другой уровень. Откроются какие-то специальные порталы, через которых будут пропускать на «Новую Землю» наиболее достойных, а недостойные останутся на «старой Земле».
Никто пока не наблюдал никаких признаков Конца Света. Какой-нибудь продвинутый пассажир говорил:
- Ну что ж, пока ещё ничего не проявилось, но это ни о чём не говорит. Всякое может быть, может  ещё что-то и изменится. Будем ждать... А как вы готовитесь к переходу?
- Готовимся, кум, - отвечал ему другой пассажир, - ты в пятницу эту ко мне с утра приходи. Я уже к концу свету приготовился, запасся кое-чем. В погребе у меня припасена пара ящиков горилки, да самогонка, да бражка... И закуски всякой полно, огурчики, помидорчики в банках закручены, цибуля, сало, колбаса...
- Что вы мне там говорите... Вы видели, что творилось на заседании Рады в Киеве? Депутаты там такую потасовку устроили – вот то Конец Света! Чемпион по боксу Виталий Кличко сидел в сторонке и помалкивал, потому что понимал – если сунется в общую драку, то нокаута ему не миновать...
- А говорят, что где-то высоко в горах несколько лет вели строительство подземных городов-убежищ. Построили такие убежища в США, Аргентине, Италии, в Тибете и в Антарктиде. Теперь продают места там, но стоят эти места сотни миллионов долларов. Для неимущих есть единственный шанс – получить там работу по обслуживанию богатых счастливчиков, по наладке всех систем жизнеобеспечения.

- Можно ведь дома самому построить бункер, запастись всем необходимым, фильтры для воздуха...
- А что если ковчег построить, как старик Ной?
- Хрен его знает... я вот на всякий случай накупил спичек, свечек, гречки … Вот думаю, может ещё прикупить туалетной бумаги?
- Да будет ли вообще этот Конец Света?  Что там на этот счет учёные решили? Мне зимние сапоги покупать или нафиг не нужны будут?
- Вот и я тоже... Как подумаю про все свои долги и кредиты, так уже не конца света боюсь, а того, что его по какой-то причине вдруг  отложат или перенесут на неопределённый срок…
- Положим,  дождёмся мы конца света, ну а что дальше-то делать будем?
- Это ты на что намекаешь? Типа – пить или не пить?...
- А вы КОНЕЦ СВЕТА где отмечать будете?...
Послушав таких разговоров, становилось ясно, что наш народ Концом Света не напугаешь. И в газетах уже наверно давно заранее написаны статьи с броскими заголовками и придуманы такие же слоганы для телевидения:
Главный санитарный врач заявил, что некоторые неравновешенные личности могут впасть в панику, что приведет к жуткому хаосу. «Мы должны предупреждать такое развитие событий и пресекать их в корне!» - заявил он на прессконференции.
Премьер-министр запретил на территории России продажу и распространение календаря индейцев майя, в связи с чем Конец Света считается нелегитимным.
Депутаты государственной Думы от Единой России выдвинули законопроект, принятый уже в первом чтении, согласно которому все слухи о Конце Света будут приравнены к призывам вооружённого захвата власти оппозицией. В соответствии с этим Следственный Комитет уполномочен произвести превентивные аресты лидеров оппозиции, в первую очередь Сергея Удальцова и Алексея Навального.
По Первому каналу сообщили, что Конец Света будет постоянно отслеживаться службой новостей. Десятки корреспондентов уже выехали во все уголки нашей необъятной страны.
И наконец последние известия:
- Первыми Конец Света встретили жители Дальнего Востока! 
- В Мурманске и в других заполярных городах и посёлках досрочно отметили Конец Света!
- Конец Света широко шагает по стране!
- Лучше всех встречает Конец Света Единая Россия!
Оппозиционеры выйдут на демонстрацию и будут кричать на весь свет о том, что средства, выделенные в России на Конец Света, разворовали. И теперь Мероприятие на грани срыва.
Старики и старушки на лавочке у подъезда будут судачить о том, что Конец Света оказался таким же, как и Конец СССР  -  опять подорожала водка...
...А телезрители  будут сидеть у экранов телевизоров в домашних халатах, в тапочках на босу ногу с водкой, пивом, с традиционным тазиком салата оливье, с селёдкой под шубой, с чипсами и ножками Буша... Они будут смотреть и комментировать:
- А то я не знаю, чем дело закончится... Как до нашей глухомани всё дойдёт, то опять какая-нибудь заминка случится. Ну, ладно... За Камчатку и Владивосток мы уже пили... Ну, давайте теперь выпьем за Конец Света, приближающийся к столице нашей Родины! Чтоб они там были здоровы в Кремле и на Рублёвке!
И когда, наконец, в далёкой Гватемале индейцы будут совершать ритуальные пляски вокруг древних пирамид, встречая Конец Света, русские на Камчатке и во Владивостоке выругаются от души в  темень морозного утра 22 декабря 2012 года, и с недовольными лицами пойдут на работу...


***


Когда путешественники прибыли в Москву, то там уже свирепствовали морозы. Температура около минус 20 градусов. Как раз был канун «Конца Света»... Полторы недели оставалось до нового 2013, или просто тринадцатого года...