6. Люди будущего должны узнать правду

          Правда почему-то потом торжествует.
          Почему-то торжествует.
          Почему-то потом.
          Почему-то торжествует правда.
          Правда, потом.
          Но обязательно торжествует.
               Людям она почему-то нужна.
               Хотя бы потом.
               Почему-то потом.
               Но почему-то обязательно.
                Александр Володин

     В моей жизни был период, когда меня окружало много разных людей, мое имя было на слуху, и когда со мной что-то случалось, то и возникали всякие небылицы, и говорили обо мне всякое (а, может быть, их и сознательно распространяли). А я никогда не оправдывался. И, наверное, обо мне у многих людей оставалось ложное представление. Я тогда думал: «Ну и пусть. Все равно наступит момент, когда правда восторжествует».

     Потом я понял, что это не так. Правда сама по себе не приходит, и «момент истины» никогда не наступит, если об этом никто не скажет. А рассказать об этом могу только я, потому что те, которые исказили эту правду, никогда не расскажут, как было на самом деле, иначе им пришлось бы представить себя в невыгодном свете. Они на это никогда не пойдут. Умрут с моей правдой, но не расскажут.

     А те, кто был рядом со мной, тоже не расскажет. Кто-то уже ушел в мир иной. А кто-то и не знает всего, потому что я далеко не со всеми делился, даже в самые трудные минуты. Да и желающих написать немного.   

     А исследовать мою жизнь никто не будет, в этом я уверен.
Чего же я добьюсь, если расскажу, как обстояли все мои «дела» на самом деле?

     – Оправдаюсь перед прошлым, перед людьми, которые тогда об этом что-то слышали? Зачем мне это, тем более теперь, когда прошло столько лет, и об этом, возможно, кроме меня, никто и не вспоминает. Никому из тех, кто еще жив, не интересно, разве что очень близким мне людям, но они и так все знают. А вдруг кто-то из тех, кто жив, прочитав мои воспоминания, скажет: «Я всегда думал, что на самом деле было не так, как говорили. Я знал, что он хороший человек». И у этого человека станет в этот момент теплее на душе. И в мире станет чуть больше хорошего, чем плохого. Этот довод – "за".

     – Оправдаюсь перед будущим? Мне-то от этого не будет ни холодно, ни жарко. А потомок вообще об этом ничего знать не будет. Впрочем, кое-кто может написать свои воспоминания, приведя случаи со мной в качестве примера. Тогда потомку будет, наверное, не все равно. Конечно, ему приятнее знать, что его прадед, был борцом, а не подлецом. Да, наверное, если подумать о потомке, то написать стоит. И это "за".

     – Вероятно, есть резон и просто вытащить «мою правду» на свет божий. Просто написать для того, чтобы существовала ПРАВДА? Может быть, мир станет чище, если каждый донесет до него свою толику правды? Может быть, и станет. Ради этого, пожалуй, стоит. Еще одно «за», возможно, решающее.

     В Евангелии от Марка (4:22) записано: "Нет ничего тайного, что не сделалось бы явным; и ничего не бывает потаенного, что не вышло бы наружу". Пусть моя правда вылезет наружу.

     А моя мама говорила мне, когда я был еще маленьким: "Правда ножками бежит". И я это запомнил на всю жизнь. Надеюсь, добежит.
мое время, мое место.
    
     Я еще раз подчеркну, что особенно плохо историки понимают устремления людей, хотя, кажется, чт; тут особенно понимать: человек стремится к самосовершенствованию, физическому и духовному, стремится к счастью, хочет любить и быть любимым. Хотя даже счастье каждый понимает по-своему, А ведь, кроме счастья, есть и другие благородные устремления. Например, гордость, память и желание обеспечить достойную жизнь потомству. Человек хочет гордиться своим отечеством и его историей, своими правителями, которых он хочет сам выбирать. Человек гордится своими предками, которых он хочет помнить. Человек не может не думать о своих потомках, которым он хочет обеспечить достойное будущее.

     Наша эпоха была жестокой – гибли миллионы и десятки миллионов людей, изгонялись народы, люди были поделены на первосортных и второсортных. Первые должны были стать повелителями мира, а вторых следовало стереть с лица земли. И их расстреливали во рвах и загоняли в газовые камеры.

     Не было правды и справедливости, хотя мы считали, что наша страна – самая справедливая. Мы искали и правду, и справедливость, разбирали проступки людей на разного рода собраниях, коллективно осуждали, и дум али, что мы движемся по пути духовного совершенствования. Вокруг нас не было ни правды, ни справедливости, но мы этого не видели до поры до времени. И теперь даже мне непонятно, как мы тогда могли ничего не видеть.

     Человек в любых условиях стремится остаться человеком. И мы жили, как могли. Жили каждый день. Стремились к лучшей жизни, к счастью. Мы любили. Радовались жизни. Мы старались не замечать или быстро забывать мерзости, с которыми сталкивались постоянно, чуть ли не каждый день. Мы были обычными людьми, воспитанными своими родителями, школой, улицей, системой, установленной в стране. И мы были уверены в том, что все «искривления» в нашей жизни происходят от того, что ошибаются руководители среднего и низшего звена, но их обязательно поправит товарищ Сталин, которому свято верили.

     Дети писали ему письма. Одни взрослые в своих письмах «указывали на недостатки», другие – строчили доносы на подозрительных людей и «врагов народа». А «враги народа» писали из тюрем и лагерей письма товарищу Сталину, признаваясь ему в любви, надеясь, что Он разберется, справедливость будет восстановлена, и их выпустят на волю.

     Нас постоянно обучали – в семье, в школе, а потом на работе, друзья и знакомые, газеты, радио и телевидение, все люди, с которыми мы так или иначе сталкивались на жизненном пути – многочисленным правилам поведения:
     - что надо делать, что бесполезно, а что опасно. Как надо поступать, а как не надо;
     - что «хорошо» и что «плохо»;
     - о чем можно говорить, а о чем лучше помолчать;
     - куда можно пойти, а куда нельзя;
     - какие танцы можно танцевать, а какие запрещены;
     - о чем можно мечтать, а о чем бесполезно;
     - верить мудрости партии большевиков и советскому правительству,
вождям, пока они не становились врагами народа;
     - выказывать публично эту веру вождям, а врагов народа ругать;
     - заканчивать каждое выступление здравицей в честь коммунистической партии, правительства и «лично товарища Сталина».   
   
     Кстати, со временем его начали восславлять только так: «... вдохновителя и организатора всех наших побед, великого и мудрого ...».   
   
     Сегодня 21 декабря 2006 г. Я с детства помню, – мне вбили это в голову, – что эта дата – день рождения нашего вождя товарища Сталина, кумира моего детства и юности. Да-да, именно так меня воспитывали. Родители мои боялись, что если они скажут о нем мне что-либо плохое, а я невзначай проговорюсь или поделюсь с близким другом, кто-либо донесет в «органы» (так говорили о НКВД – народном комиссариате внутренних дел – сталинской охранке), они мгновенно станут «врагами народа» со всеми вытекающими отсюда последствиями.

     Это были правила жизни или, если хотите, правила игры. Игра была введена сверху нашими правителями, и не играть в нее было нельзя. Это было чревато, мягко скажем, крупными неприятностями. Мы хорошо знали, что происходит с людьми, которые не захотели играть в эту игру. В этой игре некоторым людям вдруг выпадала не та фишка, и они, не понимая, почему у них такая судьба, оказывались изгоями общества.

     А то и изначально ты был неполноценной фишкой, и на твою долю выпадало то, что «полноценные» фишки никогда не испытывали.

     Теперь, из моего далека – из другой страны и другого времени – я смотрю на ту жизнь, время моего детства, юности, молодости и зрелой жизни, по сути, на всю мою жизнь, – и сам удивляюсь тому, что было. Неужели это правда?

    Я хорошо помню то время, хотя оно сегодня, через полвека и из другой страны, «империалистической державы», которую Советский Союз при Сталине (да и потом при Хрущеве) все время «догонял», кажется нереальным. Неужели это все было? Как мог целый народ играть в такие игры? Неужели не была видна очевидная глупость того, что говорилось вслух, да еще с трибун. Не только с высоких трибун мавзолея и Колонного зала дома Союзов, где проходили все торжественные заседания, посвященные введенными большевиками праздникам, но и с маленьких трибун – собраний всех рангов, которые кому-то надо было обязательно проводить во всех «трудовых коллективах» и которые нам всем надо было обязательно посещать.

     Мне видна сегодня эта «глупость». И многие другие прозрели. Но удивительно то, что в России осталось много людей, которые, по-прежнему, чтят Сталина, как «великого вождя советского народа».


Продолжение пролога следует: http://www.proza.ru/2013/08/21/36