Легенда Феникса. Интермедия 1 Новогодняя фантазия

Дорогие читатели, хочу предупредить сразу: Это безобразие не очередная глава «Легенды Феникса», а просто отдельный рассказ, никак не связанный с основным сюжетом. Как-то не запланировано у меня в голове сложилась эта история о главных героях моего романа, неожиданно попавших в наше время… на одну новогоднюю ночь.
 
Задумывалось все это не то стебом, не то юмором, но в итоге получилось нечто, не поддающееся идентификации. Я тут, кажется,  даже пофилософствовать успела. Если не боитесь Астрея в наушниках и Люцифера, читающего  Дюма — тогда вперед. Если сомневаетесь — подумайте, сможете ли вы прочесть сие извращение больной фантазии, не порушив при этом своего, надеюсь хорошего мнения, о «Легенде Феникса». Если все таки решите идти до победного  — узнаете кое-что новое о героях, если нет — то и не многое потеряете.

А вообще, это продукт жизнедеятельности мозга, вконец замученного синусами и косинусами, танцующими тангенс под свист котангенса:)
Счастливого Нового года!

                *~*~*
Стояла почти полная тишина, изредка прерываемая сухими щелчками красного электрического домика-розетки, неторопливо переключавшего разноцветную елочную гирлянду. Комната то погружалась в кромешную тьму, то озарялась неярким светом крошечных лампочек.
Темно и тихо — мой первый Новый год в одиночестве. Я грустно вздохнула: праздник получался уж совсем невеселым. Не слышно даже извечного грохота канонады, обычно устраиваемой на праздники, под окнами моего дома. Неужто все гуляки повторили судьбу динозавров? Да быть такого не может!

Я села, покосившись на часы: без пяти двенадцать. Совсем скоро, всего через триста секунд, наступит Новый год. Теперь моего пристального внимания удостоился телевизор — включить или не стоит? В обществе черной меланхолии, нагрянувшей нежданной негаданной гостьей на мой праздник, делать, как обычно, ничего не хотелось. Все либо бесило, либо навевало беспросветную скуку; наверное, «Голубой огонек» исключением не станет…
Лучшим выходом стало бы решение завалиться спать, но извечный дух новогоднего соревнования не позволил мне покуситься на святое. Эксперимент на тему: «а сколько я на этот раз выдержу» еще никто не отменял.

Поигрывая шнурком плеера, я подгоняла Наступающий и в хвост и в гриву. Наконец красные цифры сложились в четыре заветных нуля, и я с легким сердцем прильнула к бутылке с минералкой. Вообще-то раньше я всегда изощрялась, заранее выдумывая желания, преимущественно долгосрочные, чтоб сбылись лет этак через десять-двадцать. Сегодня же я мечтала об одном — избавиться от скуки, что и загадала, запивая дурацкое пожелание «Нарзаном».

И тут, как назло, погасла елка. Замечательно. Великолепный способ избавить меня от скуки — лишить электричества в новогоднюю ночь. Спасибо, дедушка Мороз!
Для очистки совести и покрутила выключатель настольной лампы — ноль эмоций. Разумеется, никакой мифический дедушка из бабушкиных сказок в этом не виноват, просто какой-нибудь дядя Вася, с ближайшей электростанции, слишком рано начал отмечать праздник и в итоге перепутал рубильник с солеными огурцами. Только от понимания этого веселее не стало.
Я чуть не зарычала — сразу же жутко захотелось посмотреть концерт. Дядя Вася, миленький, я в тебя верю: осознай, что ты не прав, верни мне свет, ну пожалуйста!

Но неведомый дядя отказался внять моему телепатическому воззванию, и даже не подумал возвращать не менее неведомый рубильник на положенное ему человеком место.
Ладно, я так легко не сдаюсь — хочу услышать музыку, значит услышу! Плеер под рукой, да еще и стоит на одной из моих любимых песен —  несколько секунд и дело было сделано.
Только-только кончился проигрыш, как вокруг произошло сразу несколько событий: за окном взорвался долгожданный салют, а в коридоре раздался жуткий грохот, сопровождаемый чьими-то возгласами.

Я вскочила как ошпаренная, в панике взирая на дверь. Кроме меня в квартире никого нет, а между тем, там, в этой проклятой темноте, переговаривался невесть кто, и, судя по звукам, в большом количестве!
— Где это мы? — приглушенный девичий голос.
— Понятия не имею, — теперь глуховатый мужской.
— Наверное, мы в нашей конечной цели! — уверенно-громкий, почти мальчишеский.
— Но ведь здесь темно, словно в подземелье… — самый глубокий и мягкий из всех.
— Кажется, мы в осажденной крепости. Слышите, стреляют? — рассерженный, и в то же время наполненный звучными переливами.

Что за черт? Какие крепости?! Какие подземелья?! Вконец одуревшие ролевики изобрели способ телепортации, или это Святая Инквизиция явилась из Средневековья примерить мне испанские сапоги? Кто эти люди непонятно как очутившиеся в моем коридоре, без моего ведома, в полпервого ночи? Что они тут забыли?!
— Если мы на месте, то где же Она? — это опять девчонка.
— Наверное, в этом мирке несколько иные законы гостеприимства, — сквозь сердитые нотки ясно прозвучала насмешка.
— Вы слышите музыку? — снова громкий.
Вот черт, мой плеер и в самом деле все еще старательно выводил слова песни!
Из темноты послышался грохот, а вслед за ним приглушенное ругательство. Отлично. Похоже, кто-то из пришельцев налетел на мой «любимый» сапог, всегда лезущий мне под ноги. Лично я запинаюсь об него не реже одного раза в неделю.

На душе стало спокойнее и порыв опрокинуть елку на первого, кто появится в дверном проеме, несколько поутих. Нет, ну не может душегуб полететь, споткнувшись об обувь в прихожей… наоборот, это какой-то брат по разуму получается.
На всякий случай я вооружилась почти полной бутылкой минералки. Если что я ка-ак стукну… Но голова уже подсказывала мне, что визитеров бояться не стоит. Эти голоса… я более чем уверена, что хорошо знаю их! Вот только одна незадача: в мой круг общения не входят личности, способные без приглашения появиться в квартире посреди ночи! Да и с приглашением, в общем-то, тоже…
Самый смелый гость все-таки добрался до цели, минуя все  препятствия агрессивно настроенной обуви, и тут…

Господа, я требую чтобы вы представили себе эту картину: за окном как раз взрывался ослепительно-яркий салют, заливая комнату своим светом, плеер старательно выводил: «Чу-удеса бывают…», а я в тот миг задавалась вопросом о номере телефона ближайшей психушки…
На пороге стоял парень, лет двадцати пяти на вид, с чуть волнистыми светлыми волосами, стянутыми в хвост алой лентой, в весьма интересном средневековом костюме… если бы я смогла разглядеть в этой полутьме цвет его глаз, могу поспорить на что угодно, они оказались бы синими-синими… Будь я проклята, если не знаю кто он!..
— Добрый вечер, — вежливо поздоровалось видение, взирая на меня с выражением умеренного любопытства на красивом полуэльфийском лице.
Караул…

Комната снова погрузилась во тьму, а я, на ощупь обнаружив кровать, тяжело на нее опустилась. Интересно, а от чрезмерного употребления минералки случается белая горячка?.. Или мой диагноз все-таки однозначен?
С очередным фейерверком я обнаружила, что остальной народ уже подтянулся, и теперь на меня взирают два короля, одна принцесса, одни принц и один герцог. Да-а… компания собралась… в самый раз, чтобы дружно сопроводить меня в чудесный желтый дом, со стенами обитыми матрацем.

Со щелчком вспыхнула моя красавица-елка, а вместе с ней заодно и лампа, которую я так и не выключила в темноте. Ура, дядя Вася снова с ними!.. или это не отсюда?
Иномирные гости проявили похвальную выдержку, и не отпрянули, увидев чудеса современного электричества; только Венера едва заметно шагнула ближе к Лофту… или это мое всезнающее око сыграло со мной шутку? Хорошо, храбрые вы мои, я вот и вовсе подпрыгнула от неожиданности…

Вздохнув, я окинула взглядом их до ужаса знакомые лица и поинтересовалась:
— Ребята, а вы откуда? — надо же как-то налаживать контакт! О психушке я уже не мечтала — ну и пусть глюки, зато какие приятные! Не буду я их лечить, нравятся.
— С Феникса, разумеется! — откликнулся Локен, бесцеремонно плюхаясь рядом со мной на кровать.
Остальные тоже разбрелись, выбирая себе место по вкусу. Это оборзевшие плоды моей фантазии вели себя так, словно происходящее было в порядке вещей!
— Мы извиняемся за столь внезапное вторжение, — учтиво произнес Люцифер, опускаясь на диван и расправляя свой перламутровый плащ.

— Подумав, мы решили навестить тебя на праздник и немного развеселить, — добавила Венера, уютно устроившаяся в кресле.
— А заодно наконец-то познакомиться с тобой, — как бы невзначай обронил Лофт, облокотившись о спинку кресла, облюбованного принцессой Норда.
— К тому же, ваше скверное настроение может быть чревато нашему благополучию, — в изумрудных глазах Астрея, стоявшего у окна, здоровый скептицизм чудесным образом сочетался с благосклонным интересом.

Вот это да… Боясь поверить собственной догадке, я почти прошептала:
— Так вы что... настоящие?!
— Ну, нет, игрушечные! — со смехом воскликнул Локен, хлопнув меня по плечу. Я в который раз подскочила. — Ты сама дала нам магию, а теперь удивляешься, что мы ею пользуемся?
— Да, но… — промычала я, все еще гадая, верить ли своим глазам и наслаждаться обществом столь высокопоставленных гостей, или же срочно обращаться к психиатру. — Вы же ничего не знаете о моем мире!
Наконец-то сказала что-то осмысленное! Иначе в пору уже было опасаться подозрения в тупоумии…

— Ради всего святого, не изображайте из нас идиотов! — закатил глаза Астрей, скрещивая руки на груди. Интересно, чего это он такой недовольный? — Что мы, по-вашему, делаем, в то время как вы пропадаете где-то неделями — застываем соляными столбами? Нет, милая леди, мы живем собственной жизнью, независящей от вашей безумной фантазии и не подчиняющейся вашему дотошному перу! И знаем все, что хотим!
Вот тебе и раз. В душе поднялась обида непонятно на кого: не то на себя «дотошную», не то на него, высказавшегося так в лоб… Не слишком то приятно услышать нечто подобное от одного из своих любимых героев!

— Неужели я на самом деле такой плохой для вас автор? — поинтересовалась я, опустив голову. — Лезущий со своей больной фантазией не в свое дело?..
— Вообще-то… неплохой, — я с облегчением и благодарностью посмотрела на Люцифера, с изумлением отметив, что он уже листает толстый томик Дюма в черном переплете. — Просто сейчас вы услышали жалобу от кое-кого, кто, к своему неудовольствию, довольно редко появляется в сюжете.
— Еще чего! — фыркнул Астрей, бросив на принца Асгарда острый взгляд. Он так резко отвернулся к окну, что золотые волосы взметнулись за спиной водопадом.
Глядя ему в затылок, я ощутила раскаяние: неужели догадка Люцифера верна? Только этого не хватало — я и так постоянно жалею, что уделяю мало времени императору Миргарда!
Астрей так и не повернулся, Люцифер окончательно погрузился в книгу, а Лофт и Венера о чем-то тихо шептались, сблизив головы. Ну, хоть у этих двоих все хорошо! Обрадовавшись, я повернулась к Локену — единственному, кто был более-менее склонен поддерживать со мной разговор.

Тот с удивлением теребил в руках зеленую мишуру, стянутую с дверцы шкафа.
— Из чего вы это делаете? — поинтересовался он, пропуская «дождик» между пальцами.
— Э-э… наверное из полиэтилена, — вынесла я предположение.
— Из чего?..
— Ну… это, вроде бы, что-то типа пластмассы, но применяется для изготовления целлофанов, — с умным видом заявила я, стараясь не показать своего полнейшего невежества по этому вопросу.
— ?? — судя по глазам, герцог впервые слышал такие слова.
— Вот, — я жестом фокусника извлекла из-под кровати черный пакет. — Видишь, он тоже немного блестит, но зато шуршит как! Наверное, и мишура состряпана из чего-то подобного…
— Может быть… — с сомнением протянул Локен, поочередно глядя то на невзрачный пыльный мешок, то на сверкающее украшение.
— Вы ко мне надолго? — задала я сильно интересующий меня вопрос.
— Нет, — он покачал головой. — В семь утра мы должны вернуться домой; новогодняя ночь закончится.

— Жалко… — расстроено протянула я, бросив взгляд на часы: цифры показывали почти час ночи.
— Зато это самый удивительный Новый год в твоей жизни, — попытался утешить меня полуэльф. Его синие глаза с интересом обежали меня с головы до ног. — Кажется, мода этого мира несильно отличается от нашей.
Только тут до меня дошло что они — в камзолах, плащах, широкополых шляпах и прочих причиндалах средневекового туалета — на моем фоне выглядят вполне уместно… потому что я, прости Господи, восседала в своем костюме капитана Блада, наполовину слизанном с Черного Корсара!
— Понимаешь, Локен… я в таком виде, потому что это —  мой новогодний костюм, — предприняла я попытку развеять его заблуждение.
— Как же вы ходите в обычное время? — вопросил он, склонив голову к плечу.
— Ты можешь познакомиться с современной одеждой вот здесь, — я стянула со стола свежий номер газеты, сунула его Локену, и поспешно ретировалась, не чувствуя в себе решимости провести еще один глубокомысленный разговор, наподобие «диалога о пакетах».

— …спроси у нее сам, если хочешь, — уловила я обрывок фразы Венеры, нервно теребившей свои волосы, собранные в два хвоста. Надо же, она и впрямь носит прическу, с которой я ее всегда представляю! — Я боюсь…
— Не меня, надеюсь? — поинтересовалась я, приземляясь на подлокотник ее кресла.
— Вовсе нет, — девушка улыбнулась, а я расслабилась, загнав ехидное предположение о запуганных мною героях поглубже в его нору. — Тебя вообще никто на всем Фениксе не боится.
— Мне следует принять это за комплимент? — на всякий случай уточнила я.
— Разумеется, да, — в золотистых глазах Лофта плескались искорки смеха. Я усилием воли запретила себе таращиться на его длинные серебристые волосы. Господи, вот уж не думала, что когда-нибудь увижу свой неизменный фетиш наяву… — До нас иногда доходят слухи об авторах-садистах из других вселенных, — продолжал король Асгарда. — Только вообрази, каково их героям…

— Их убивают направо и налево, а автор не испытывает даже сожаления! — с негодованием подхватила Венера.
— Но ведь… — с ужасом прошептала я, чувствуя предательский холодок на загривке, — я тоже убивала! Во время сражений… и в предыстории… и… я что, лишала жизни живых людей, таких же, как вы?!
— Нет-нет-нет, ни в коем случае! — воскликнула Венера. — Ты Любишь нас, а те, о ком говорим мы, своих героев Не любят!
— А какая разница? — спросила я, все еще оглушенная своим открытием.
— Разница довольно существенна, — произнес Лофт. — Для начала могу тебя успокоить: те, кто «умерли» на поле боя, не существовали в нашей реальности. Они не имели ни имени, ни прошлого, ни будущего — их просто не было, как нет на карте гор и ущелий, до того самого момента, пока ты их не опишешь.

— Правда? — с надеждой спросила я; дышать стало чуть легче.
— В новорожденном мире жить очень грустно. Вокруг нет ничего, кроме тебя, и, если повезет, помещения, в котором ты находишься. Кроме того, зачастую ты не знаешь, кто ты и что собой представляешь, потому что автор еще сам толком не определился. К сожалению, часто случается так, что творец бросает своих героев на первой-второй главе… тогда несчастные навеки обречены на безликое существование в призрачном, теневом мире и более ужасной судьбы сложно себе представить.
— Зато как здорово видеть свой родной мир, строящийся и обретающий очертания у тебя на глазах… — в голосе Венеры ясно звучали ностальгические нотки. — Навсегда запомню тот миг, когда появилась Я. Сначала было темно и тихо, я почти испугалась той зыбкой границы между  жизнью и вечным забытьем… Потом воздух прорезали звуки бури, а вокруг выросли каменные стены башни, с грозовым небом за стрельчатыми окнами…

— Тебе нравится вспоминать первую главу? — изумилась я, попутно отмечая про себя, что герои помнят только окончательный вариант моей рукописи. Если обратиться к хронологии, то первой я написала черновую главу, ставшую впоследствии шестой и седьмой.
— Конечно. Мне вообще нравится роль, которую ты для меня определила, — девушка украдкой бросила влюбленный взгляд на Лофта, — я люблю новые главы и люблю узнавать то, что ты приготовила для нас на этот раз.
— Ну, еще бы ты не любила! — я, не удержавшись, фыркнула, вспомнив десятую главу. — Ты же вертишь мною как хочешь!
— И такое бывает, — принцесса хитро прищурилась в ответ.
Как же с ней легко разговаривать… словно с лучшей подругой. Хотя, наверное, называть тех, кто сидел сейчас в комнате, всего лишь друзьями было бы слишком мелко. Они — часть меня. Странная, живущая своими законами, но все равно  — моя родная.

— Кстати! — в голову вернулась мысль, сильно испортившая мое настроение. — Вы мне так и не ответили: что будет, если на страницах романа я вдруг убью тщательно прописанного героя?
— Если ты будешь сожалеть о его смерти, а он будет продолжать жить в твоих мыслях — погибший в сюжете выживет в нашем мире, — отозвался Лофт. — А если убьешь и забудешь — он навсегда исчезнет в Вечности.
— Значит, если сюжет потребует смерти, мне нужно будет долго и свирепо раскаиваться, — кивнула я. — Хорошо.
— Но запомни, ты должна на самом деле испытывать чувство вины, — серьезно предостерегла Венера.
— Само собой, — я сделала солидную мину, — буду раскаиваться в содеянном всеми фибрами души, и ни в коем случае не забуду об убиенном. В жизни бы так. Что смешного? — вопросила я, глядя на трясущихся от смеха Лофта и Венеру.
— Ничего, — отозвалась принцесса, — просто ты это с таким видом пообещала…
— Тема-то серьезная, а мы ржем… — сокрушенно вздохнула я. — О чем ты меня спросить боялась?

— Это… — я с удивлением заметила, что щеки девушки запылали, и она бросила умоляющий взгляд на короля.
— Нам интересно, когда мы, наконец, будем вместе, — мгновенно посерьезнев, произнес он, прожигая меня тем самым взглядом, о котором я столь много писала. Вот не думала, что когда-нибудь сама попаду под его огонь… — Венера думает, что ты просто так не пойдешь нам на встречу…
— В принципе… она права, — прямо ответила я, вспомнив свои безумные планы относительно этой парочки. — Только я вам больше ничего не скажу, иначе весь Феникс заявится сюда в поисках своего будущего.
— Знаешь, Лофт, я начинаю понимать Кристофера, —  нахмурившись, признала Венера.
— А что такое? — тут же насторожилась я.
— Мы звали его вместе с нами, — с готовностью отозвалась принцесса, — но он сказал, что его встреча с тобой может печально кончиться для твоих писательских способностей…
— И чем же я его так допекла?
— Брат говорит, что устал ждать главы, в которой он наконец-то сделает что-то полезное, — отрапортовала Венера, — и просил передать, чтобы ты с этим поторопилась…
— А то, что будет? — и интересом спросила я.
— Он мне отказался поведать, — пожала она плечами, — наверное, готовит сюрприз.
— Ага…
— Что за топливо вы используете в своем мире? — перебил нас Лофт, крутя настольную лампу. — Это не масло и не керосин, однако света дает гораздо больше…

— Электричество, — пояснила я, не вдаваясь в подробности. Я же не Ампер и не Фарадей, в конце-то концов! Вон Локену уже провела лекцию об искусственных материалах… — Оно заменяет нашему миру магию.
— Неужели здесь вообще не используют волшебство? — недоверие на лице короля-эльфа боролось с потрясением.

— Мы не можем его использовать, — поправила я его. — Хотя и желали бы. Знаю, вам дико это слышать, но мой мир именно таков: ни здесь, ни в какой другой  точке земного шара вы не найдете настоящей магии. Обмана и шарлатанства — сколько угодно.
— Ты ответишь на вопрос, если в нем не будет ничего конкретного? — полюбопытствовала Венера, отвлекая мое внимание на себя. Я кивнула. — У меня когда-нибудь появятся подруги? А то в тесной мужской компании, где я  очутилась, даже посекретничать не с кем, — смущенно объяснила она.

— Появятся, — я пожала плечами — вполне нормальный вопрос, на мой взгляд, — довольно скоро, если судить в глобальных масштабах, но ты же знаешь мою скорость… — я извиняющееся затихла.
— Ладно, — Венера махнула рукой, — главное, что все равно дождусь рано или поздно!
— А что это у тебя за секреты? — напустив на себя подозрительный вид, поинтересовался Лофт, склоняясь к принцессе.
— Пожалуй, я предложу тебе догадаться самостоятельно, — девушка бросила на него веселый взгляд.
— Что ж, попробую…

Почувствовав себя третьей лишней, я встала и направилась к неприкаянной душе, облюбовавшей подоконник. Когда я взгромоздилась рядом — бедный подоконник! — Астрей обдал меня прохладным взглядом.
— Леди, неужели вам не говорили, что вторгаться в личное пространство короля — не есть лучший способ завоевать его расположение? — спросил он.
— Ваше Величество, а вам не говорили, что влезать на чужой подоконник с ногами — дурной тон? — в тон ему поинтересовалась я. — А тем более, брать без разрешения чужие вещи! — добавила я, увидев в его руках мой альбом для рисования.

— В доме человека, сделавшего меня полубезумным маньяком, я полагаю, что могу делать все, что мне заблагорассудится! — рявкнул он, глядя мне в глаза. — И нечего так на меня смотреть! Лучше как-нибудь на досуге примерьте на себя мою роль!
Эта вспышка негодования была полностью оправдана. Черт побери, да ничего другого я от него и не заслуживала! Но в глазах все равно защипало. Что я могу поделать, если у него судьба такая?! Мне его постоянно жаль, но жалость — это последнее, что ему нужно, по глазам ведь вижу…

— Простите, — на его лице читалось сожаление. — Мне не стоило на вас так орать.
— Стоило, — возразила я, яростно моргая, — заслужила.
— Можете мне кое-то пообещать? — спросил он, снова глядя в окно, и продолжил, не дожидаясь моего ответа. — Можете и не обещать, просто послушайте: если это возможно, сделайте так, чтобы с Кристианом и Миргардом ничего не случилось. Сын и страна — единственное, что по-настоящему дорого для меня.
Я задохнулась от его слов. Боже мой, это невероятно! Зная, какие безумные страсти бушуют в нем, я не верила своим ушам. Не любовь, не ревность, и не месть — только сын и страна!.. если раньше мне было плохо, то теперь стало совсем ужасно.

— А теперь, дайте мне карандаш, — внезапно попросил Астрей.
— Зачем? — не поняла я, но просьбу исполнила, метнувшись к школьной сумке.
— Я не могу вынести столь изощренного издевательства над собственной внешностью, — пояснил император, демонстрируя мне один из самых «удачных» (не с того конца, правда) рисунков. — Насколько я понимаю, вы пытались изобразить здесь меня?
— Да, — покаялась я, — листов десять извела — и все без толку! Никак не могу поймать ваши глаза.
— Оно и видно, — задумчиво кивнул он, разглядывая рисунок. — Что это за стиль?
— Аниме, — отозвалась я. — Это япон… а, ладно, не суть важно. Когда-то я была настолько без ума от него, что даже научилась так рисовать. То, что вы сейчас видите — результат шестилетнего марания бумаги в избранном ключе.
Астрей уже вовсю черкал в альбоме, явно предпочитая резкие, глубокие линии — прямо как я сама.

— Когда мы появились, здесь, кажется, кто-то пел? — произнес он, на миг отрываясь от своего занятия. — Голос был явно не ваш.
Вместо ответа я приволокла ему плеер с наушниками.
— Смотрите. Это нужно надевать на голову. Кнопки «вверх»-«вниз» регулируют громкость звука; «вправо»-«влево» — меняют песню. Выбирайте по вкусу и слушайте, батарея заряжена.
Король выглядел весьма озадаченным, но моей инструкции последовал беспрекословно.
«Гуманитарий», — удовлетворенно отметила я про себя. — «Хоть один не стал выпытывать, из чего это сделано и как работает».
— Вам, в самом деле, по душе такая музыка? — с непередаваемым выражением лица спросил Астрей, спустя несколько минут. — Она ведь просто ужасна!
— Я же не знала, что вы нагрянете, — спокойно отозвалась я, ничуть не удивленная подобной реакцией. Еще бы, после вальсов-то! — Иначе закинула бы Моцарта с Бетховеном и Бахом.
— Кто это?
— Великие композиторы нашего мира, классики, — пояснила я, подмечая тягу Астрея к музыке.

Так значит, он не станет допытываться об устройстве вечного двигателя, но постарается прояснить для себя все, связанное с искусством.
К моему удивлению он так и не отложил плеер. Неужели отыскал что-то стоящее? Невероятно — король-узурпатор половины Феникса сидит в нелепых черно-красных наушниках, и чуть покачиваясь в такт неслышной мелодии, сосредоточенно водит карандашом по бумаге!
Решив, что занятому человеку мешать не стоит, я сползла с подоконника и присоседилась на диван к Люциферу, который тихо угорал над «Тремя мушкетерами», трясясь от беззвучного смеха.
— «Желто-оранжевый конь»! — прошептал он себе под нос, в перерывах между фырканьями. — Это гениально!
— Погодите, вы еще четвертой главы не видели, — предсказала я, с ухмылкой вспоминая акробатические упражнения д’Артаньяна с плащом Портоса.
— В самом деле? — заинтересовался Асгардский принц, сверяясь с содержанием. — Я просто обязан успеть прочесть ее до утра…

— Забирайте книгу с собой, если она вам понравилась, — великодушно предложила я, видя искренний интерес в его аметистовых глазах. — И не отнекивайтесь — по крайней мере, так у меня появится повод посетить книжный магазин.
— Спасибо, — поблагодарил он, любовно поглаживая тисненые буквы названия. — По правде говоря, я не ожидал обнаружить в этом странном мире литературное сокровище. Меня интересовало, о чем могут писать люди, живущие среди всего этого…
Его взгляд перебежал от экрана телевизора на монитор, оттуда на все еще вспыхивающую временами елочную гирлянду, и, в конце концов, остановился на мне.
— Как можно описывать мир Феникса, окружая себя подобными вещами?
Я едва не поднесла ладонь к лицу. Теперь мне предстоял экскурс в историю! Интересно, будь моих гостей больше, кто-нибудь вспомнил бы, например, о биологии? Или об астрономии? Я покосилась на Люцифера, терпеливо ожидающего ответа; по-моему, он спросит, дай только волю…
— Мой мир не всегда был таким как сейчас, — в очередной раз принялась я за объяснения, —  Несколько веков назад, примерно в то время, когда была написана эта книга, — я кивнула на Дюма, — и еще раньше, он был очень похож на вашу реальность. То, что окружает нас теперь — всего лишь плоды цивилизации; но в прошлом, хотя бы сто лет назад, большинства этих предметов не существовало…
— Так значит, миром Феникса вы пытаетесь воплотить свои идеалы о времени, которое не застали? — уточнил он.
— Да. Если бы меня заставили выбирать: лететь в космос на другую планету, или же остаться на Земле, но переместиться в безвозвратно ушедшее прошлое — я без колебаний выбрала бы второе. — Неизвестно зачем призналась я.

— Разве вы так уверены, что прошлое, которое рисуете себе вы, и настоящая история вашего мира совпадают? — удивился Люцифер.
— Напротив, я уверена в обратном, — отозвалась я. — Но мне кажется, что другая планета — это вообще худшее, что можно себе вообразить. В прошлом, каким бы оно ни было, люди все-таки смогли выжить. А там… — я взглянула на потолок, за неимением звездного неба над головой. — Никто не знает, что таят в себе другие галактики.
— Мне понятен ход ваших мыслей, — кажется Люцифер не на шутку увлекся разговором, отложив в сторону книгу, — но я сам выбрал бы иной путь. Звезды — самая драгоценная часть моей жизни…
— Ну, еще бы… — буркнула я себе под нос, но он все равно услышал — недаром ведь полуэльф!
— Вы себе не представляете, насколько весело наблюдать за вашими бесконечными метаниями по сюжету, — усмехнулся он, заправляя темно-фиолетовую прядь за ухо. — Могу поклясться, не было еще недели без того, чтобы вы что-то не изменили, не выдумали, или не отбросили прочь. А уж если вы беретесь за какую-то поворотную главу, толком не определившись с ее исходом, на небе и вовсе начинается представление.

— Постойте-ка, — медленно протянула я. Из вопросов Лофта и Венеры я сделала вывод о том, что жители Феникса даже не подозревают о моих наработках для будущего сюжета. Но Люцифер сейчас говорил о чем-то полностью диаметральном! — Вы хотите сказать, что знаете  мои зарисовки, еще не отраженные в конечном тексте?!
— О да, — его губы тронула улыбка. — Если вы желали сохранить их в тайне, не следовало наделять меня даром предвидения.
— Но ведь это здорово! — восхитилась я. — Вы — единственный, кто знает все, что творится у меня в голове!
— Отнюдь, — возразил он. — Звезды говорили мне разное, но насколько я понял, вы так и не смогли решить, как будут развиваться мои отношения с Кристофером.
— Верно, — я виновато вздохнула. — Никак не могу до конца определиться…

— Жаль. В любом случае, я хочу поблагодарить вас. — я удивленно на него посмотрела. Неужели не будет никаких претензий? — Благодаря Кристоферу я осознал, что все прошедшее было выстрадано не напрасно. Конечно, хотелось бы, чтобы он принял меня, но даже если этого не случится: я счастлив, что он — мой сын. А теперь прошу меня извинить, — Люцифер открыл книгу, скрываясь от моего потрясенного взгляда.

Обалдеть. Второй самоотверженный отец всего за полчаса. И оба застали меня врасплох…
Я обвела комнату взглядом, чувствуя себя одновременно умиротворенной и до одури счастливой. Черт побери, а ведь я не сплю! Все это происходит на самом деле! Мои герои и правда живые, настоящие, обладающие своей волей и чувствами! Они существуют не только в моей голове! В этот миг я поверила в чудеса — они бывают, и заметить их, оказывается, не так уж сложно…

Но тут я заметила нечто, отчего мое, в высшей мере благодушное, настроение начало стремительно таять. Локен сидел, обложившись грудой до ужаса знакомых тетрадей, и читал одну из них с  т а к и м  лицом…
— О, черт… — выдохнула я, кидаясь к нему. — Мои отрывки!..
Златовласый герцог, по всей видимости, уже успел прочитать нечто, для него не положенное. Во всяком случае, его глаза могли поспорить с глазами третьей собаки из «Огнива» Андерсена.
— Ты вообще в своем уме была, когда писала это? — поинтересовался он, потрясая тетрадкой с «Темным дворецким» на корочке. Приземлившись рядом с ним, я немедля вырвала ее у него из рук, мельком взглянув на отрывок. Так и есть, номер пятьдесят два…
— Не психуй, — посоветовала я, деловито сваливая все рукописи в темную щель между стеной и шкафом, чтобы ни один любопытствующий больше до них не добрался. — Я его уже забраковала, так что успокойся.

— Очень рад, — буркнул он, складывая руки на груди. — Я, между прочим, еще жить хочу…
— Ну, так что тебе мешает? — удивилась я. — Никто же тебя не убивает…
— Это только до поры до времени! — поправил меня Асгардский герцог. — За то, что ты там настрочила, Лофт меня не только бы прибил, если бы увидел, но еще и песочком бы присыпал, чтоб я не вылез…
— Да прямо! — оскорбилась я за короля-эльфа.
— Вот-вот, — Локен покивал с умным видом, — сразу видно — никогда не видела моего брата в ревности! И на Фениксе не была: считаешь нас всех белыми и пушистыми… А вот пятидесятый ты зря не написала, — он скроил скорбную мину, — представляю как влетело бы Дриадскому…
— Локен, ты не выносим! — рыкнула я, не выдержав.

— И кто же виноват в этом? — подколол он, глядя на меня честными глазами.
Я поспешно отвернулась, чтобы не расхохотаться. А ведь прав, чертяка! Сама такого состряпала, а теперь виноватых ищу…
Даже не знаю, кто первым внес это безумное предложение; скорее всего, коллективный разум все-таки существует. Все мои гости внезапно загорелись идеей пойти на улицу.
На железобетонный аргумент моей семьи: «Там же темно и страшно!», мужская часть коллектива многозначительно переглянулась между собой, небрежно поигрывая рукоятями мечей. Ну да, конечно… представляю как это будет выглядеть: подваливает к нам пьяная компания, а они на нее со средневековыми мечами — прыг!.. — и покатятся головы по асфальту…

Короче говоря, меня все-таки уломали. В ходе дискуссии выяснилось, что они, собираясь сюда, прихватили с собой теплую одежду, так что были теперь во все оружии. Включив в коридоре свет, я воочию убедилась в правдивости их слов: на холодильниках кучей были навалены теплые меховые мантии. На вопрос о шапках, они странно посмотрели на меня, указав на свои широкополые шляпы. Ну ладно, только не говорите мне потом, что у вас головы поотмерзали, в таких-то головных уборах…
Подъезд, временами не освещенный, крепко пахнущий самогонным перегаром, и густо усеянный окурками, пустыми бутылками и даже благоухающим мусорным мешком на третьем этаже, мягко говоря, шокировал благовоспитанных правителей Феникса. Я ухмыльнулась: сами хотели посмотреть на мой мир, любуйтесь теперь на здоровье…
Оказавшись во дворе, я крепко задумалась над предстоящим маршрутом. Немного поспорив с Венерой и Локеном, желающими непременно увидеть елку, я все-таки уступила им. А почему бы и нет? Вряд ли я встречу там кого-то из знакомых. И вообще, куда еще можно пойти посреди ночи?

Очень быстро наша компания разделилась: я, как предводительница, шла впереди, вместе с Астреем и Локеном. Следом шагал Люцифер, так и не расставшийся с книгой, подсвечивая страницы снопом искр на раскрытой ладони. Судя по довольному виду, он уже дошел до заветной главы. Замыкали процессию Лофт и Венера, держась за руки.
Выходя из дома, я решила выпендриться и напялила сапоги на каблуках, так что двое моих спутников не бездельничали, постоянно пресекая мои попытки устелиться на накатанной дороге.

Снег и лед сверкали в оранжевом свете уличных фонарей, небо было черное-черное, а справа, над горой, повис почти полный кругляш убывающей луны. Мороз почти перестал жучить, так что болтать можно было сколько угодно, и между нами снова завязался оживленный разговор: Локен жаждал выяснить несколько фактов о своей внешности.
— С какой стати, — возмущался он, — у меня золотые волосы, прямо как у Астрея, и синие глаза, как у Дриадского?! Неужели нельзя было придумать нечто более оригинальное?
— А кому она нужна, эта оригинальность, если ты сразу же представился мне синеглазым блондином? — пожала я плечами. — И вообще, твои волосы светлее, чем у Астрея, а глаза темнее, чем у Флоренса. Так что не жалуйся. И уж если есть кому жаловаться, так это мне — знаешь, сколько я мучилась с твоим именем?
— А какие были варианты? — тут же заинтересовался герцог.
— Ой… может не надо? — мне самой они казались уже откровенно нелепыми. Но разве от Локена просто так отделаешься? — Ладно, все я уже не помню, их было около десятка, но два последних, кажется, «Локи» и «Анри».

— Фу! — он скорчил рожицу. — Слава Богу, что ты передумала!
— О, еще были «Гелиос», «Михаэль» и «Матиас», — подумав, припомнила я.
— Значит, Льесальский Князь Воздуха унаследовал свое имя от меня? — обрадовался Локен.
— Только не зазнавайся, — попросила я улыбнувшись.
К моему изумлению, прогулка доставила удовольствие даже мне. Темное небо до сих пор изредка озарялось салютами, посыпал мелкий снежок, к сожалению почти сразу же прекратившийся, а пьяные, которых я опасалась, не обращали на нас внимания.

На самой елке, разумеется, было полно народу. И чего людям дома по ночам не сидится? В итоге мы оказались допрошены двумя девчонками, примерно моего возраста, на тему косплея (их сбили с панталыку длинные разноцветные волосы моей команды), едва отбились от приглашения на конкурс фестивальных костюмов (чертовы шляпы!), попали в ледовое побоище (как нас туда занесло?!), а под конец нас облаяли три здоровенные псины (еще чуть-чуть и меня пришлось бы снимать с елки). Культурная программа удалась.

Королевские титулы не помешали Лофту и Астрею — я даже вообразить себе не могла, что эти двое могут делать что-то с таким взаимным энтузиазмом! —  обстрелять снежками наших обидчиков, а нам с Венерой потом пришлось долго и упорно отряхивать этих двоих от снега. Локен умчал Люцифера к веселой группе с петардами, а принцесса Норда соблазнила меня ледяными горками.

В течение этой ночи, наполненной взрывами веселого хохота, вспышками фейерверков и бенгальских огней, а так же бесконечным снегом-снегом-снегом, я не раз задавалась вопросом: «неужели им правда интересно заниматься всей этой ерундой?». Вроде бы с виду — взрослые люди, полные собственного достоинства, а ведут себя словно малые дети! А потом поняла: это же чудесно, то, что они сбросили с себя все оковы! Они по-настоящему доверяют мне, если позволяют видеть себя такими — искренними, открытыми и счастливыми… И не важно, что где-то там они короли, принцы, герцоги: сейчас, рядом со мной, они просто люди, такие же как и все мы!

Домой возвращались шумной, запарившейся и голодной толпой. Астрей выяснял, почему это он единственный из главных героев не владеет магией. Я пропагандировала идеи равенства сил, пытаясь доказать ему, что с армией Миргарда требовать еще и магию стыдно — у Асгарда тогда вообще не останется шансов. Он согласился со мной, но весьма неохотно.
За неблизкий обратный путь все успели остыть и хорошо задубеть, так что, входя во двор, я вручила им ключи, проинструктировала на счет номеров подъезда, этажа и квартиры, и предоставила самым замерзшим бежать в тепло. А сама, едва переставляя ноги от усталости, неторопливо поплелась следом.

Дойдя до деревянной двери, я поняла, что осталась в гордом одиночестве. О, Господи… на первом же снова лампочку разбили! Я так-то ходила по подъезду в одиночку, не иначе как трясясь от страха, а уж ночью и без света… Караул! Мне тут до утра куковать?..
— Вы решили заночевать прямо здесь? — с иронией поинтересовался Астрей, распахивая дверь изнутри. Я едва успела отскочить. — Или я вас все-таки дождусь?
Я его чуть не обняла. Хоть один не бросил! Не зря, значит, говорил что-то о воспитании…
— Зачем в меня так вцепляться? — поинтересовался император, когда мы проходили мимо этого проклятого подвала.
— Страшно, — клацнула я зубами. — Знаете, я в детстве думала, что там живет мумия… и что она может схватить меня за ногу, когда я иду мимо!
— Мумия? — в его голосе изумление смешалось с насмешкой.
— Это труп в бинтах…
— Я знаю что это! — раздраженно буркнул он. — Что бы она делала в подвале? Это еще один обычай вашего ненормального мирка?

— Вовсе нет, — оскорбилась я за землян. — Это все мое больное воображение.
Так я впервые услышала смех правителя Миргардской империи. Мы поднимались по грязной лестнице, а он хохотал, пробуждая подъездное эхо, и больше не пытался скинуть мою руку со своего локтя.

— Изумительно. Засунуть мумию в подобный свинарник! Боюсь, несчастный покойник был бы оскорблен подобным обращением до глубины души… Снимаю шляпу перед вашей фантазией, и прекращаю жаловаться на судьбу — я, по крайней мере, живу во дворце!..
До возвращения моих героев на родину оставался ровно час, и я решила хорошенько их накормить. Не дело это — отпускать их домой голодными, тем более, что на всю компанию только трое могли беспрепятственно пользоваться магией. Представляю, как тяжело давалась им телепортация.

Я не стала даже пытаться разместить на своей крошечной кухне шестерых человек, вместо этого сразу же достав со стенки разборный пластмассовый стол. Королей отправила по всей квартире собирать стулья, Люцифера и Локена на кухню за посудой, а сама, вместе с Венерой, пошла грабить холодильник.

Интересно, как я объясню родителям, куда за одну ночь делись три салата и торт? Не в одиночку же я это умяла, в самом-то деле!
Отпущенный час пролетел незаметно; я даже не стала включать телевизор — неотъемлемую часть любого новогоднего застолья. Отчасти от того, что была уже слишком сонной, чтобы пытаться объяснить Лофту и Локену принцип работы «говорящего ящика».
Но когда мои пришельцы встали в круг, готовясь покинуть наш мир, сонная одурь слетела с меня, хорошенько прочистив мозги.

— А вам не кажется, что это нечестно вы у меня побывали, а я у вас — нет? — поинтересовалась я с затаенной надеждой. Ведь чем черт не шутит, вдруг возьмут?!
Они переглянулись с улыбками, разными и одновременно похожими. Позже я сообразила, что роднило эти улыбки между собой — все они были адресованы мне теми, кто провел со мной эту волшебную ночь, подарив мне настоящую сказку.
— Несправедливо в той же степени…
— …как и то…
— …что ты знаешь наперед наши судьбы…
— …но отказываешься открывать их нам…
— …или исполнять наши маленькие пожелания!
Здорово. Трогательное единодушие — каждый внес свою лепту в эту глупую, но правдивую фразу. Я не удержалась и рассмеялась:

— Ребята, а ведь вы — шантажисты!
Их силуэты вспыхнули и замерцали, по комнате прошелся магический вихрь, который сумела почувствовать даже я, и за секунду перед исчезновением они спросили все хором, словно произнося заклинание:
— И кто в этом виноват?!
Мои любимые исчезли в ослепительной вспышке, а я снова очутилась одна, без света. Вот как… магия и электричество отказываются сотрудничать. Прости, дядя Вася, я зря тебя костерила!
Из чистого любопытства я взяла наушники с так и не выключенным плеером и одела их на голову. Он нежно пропел: «Поставь не точку, а многоточие
И всё вернётся, ещё вернётся
Как утром - солнце!..»

— Спасибо, дедушка Мороз, — задумчиво шепнула я, глядя на елку, вновь озарившуюся светом гирлянды. — Кажется, на следующий Новый год я вновь попрошу тебя избавить меня от скуки…

Конец.