Крестик

                Крестик.
       Когда тебе за шестьдесят и голова твоя седеет и лысеет, то в ней появляются мысли о смысле жизни. А именно, что такое жизнь,  откуда появилась и зачем, ну и естественно мыли о религии. По взглядам к религии  меня можно отнести к не совсем  верующему или нет больше к не полностью сформировавшемуся атеисту. Как то, так сучилось, что истинного атеиста - материалиста из мня не получилось. Несмотря на усиленную программу воспитания в школе в духе атеизма и материализма.  Да и в школе и после  меня больше интересовали естественные науки:  физика, астрономия, математика, геометрия, химия. И жизнь посвятил я профессии геофизика, основанной на физических, материалистических принципах. Вроде бы закоренелый должен был получиться атеист. Почему этого не произошло?
А всему виной был случаи, произошедшие со мной в разное время. Один из них в детстве, но я его запомнил до мельчайших подробностей на всю жизнь. Нам с братом тогда было лет 6-8 примерно. Разница в возрасте у меня с ним  2 года. Ему сейчас шестьдесят пять, но,  а мне, стало быть, шестьдесят три. Жили мы тогда в «финском» домике с огородом сотки в 3-4  на окраине города. Перед домом была огромная поляна, где мы и играли в разные игры с соседскими ребятишками.  Как то под вечер прибежали мы домой разгорячённые играми, но голодные. Сели за стол всей семьёй ужинать. Кушаем, стало быть, а за окном козлёнок заблеял. Отец и говорит брату: «Анатолий иди-ка и выгони козлёнка из огорода все же сожрёт скотина и перетопчет вдобавок».  Толик шустро выскочил из дома и минут через 5-10 заходит домой. «Нет там никакого козлёнка, вообще никого нет».  Мама возмутилась: «Ничего доверить нельзя. Слышишь, он под другим окном блеет». Мама пошла сама. Долго её не было. Мы поужинали. Бабушка убрала со стола,  перемыла посуду, когда зашла мама. «Странно весь огород обошла, под все кусты заглядывала нигде никого». Затем вышел отец в огород, проверить уже маму. «Да, странно, действительно никакого козлёнка и даже никаких следов»- сказал он.
Стемнело,  легли спать, но никто так до утра и не уснул. Все отчётливо слышали блеяние козлёнка, то под одним  окном, то под другим, то на чердаке. Среди ночи отец с братом (ох он и был отчаянный малый, мой брат, ни то, что я, ничего не боялся) даже на чердак лазали ночью, но так и ничего не нашли.  На вторую ночь продолжилось то же самое. Мы все перешептывалась: «Слышите? А сейчас слышали на чердаке? Да, да, да!
Все отчетливо слышали! И не по отдельности, а все одновременно. Тогда бабушка и говорит, скажите, кто ни будь: «На худо это или на добро? Если на худо,  то в трубе завоет, если на добро, то по комнате ветерок ласкающий пронесётся и всё стихнет».  Я, высунув нос   из под одеяла и шёпотом: «Бабушка, вы сама  скажите, а то опять всю ночь спать не будем». – «А мне нельзя внучок, кто - то должен из вас сказать». Но так и никто и не осмелился сказать то, что бабушка просила. А почему ей нельзя было, я до сих пор не знаю. То ли она чувствовала, что это для неё знак был, либо у неё были другие соображения. Она - то истинная христианка была. Молилась по утрам и вечерам. Молитвы разные знала. К ней иногда даже  после больницы с радикулитом приходили, люди, скрюченные как английская буква S. За три сеанса выпрямлялись,  и осанка их становилась как у строевого офицера. Помню один наш знакомый, папин друг-дядя Лёша Булышев, на четвёртый день пришёл и перед бабушкой в пляс пустился вприсядку  с чекушкой в руках. Это он бабушку так решил отблагодарить за лечение.                Эту ночь мы опять почти не спали, а на третью ночь перед сном бабушка говорит: «Сегодня спать будете спокойно. Я сделала, что надо!» Я поинтересовался, мол,  а что именно? « Окропила святой водой и чердак и огород. Молитвы, какие нужно прочитала». Не поверил я ей тогда, но всё что она сказала, сбылось. Мы все спали как убитые. Отец даже чуть на работу не опоздал, я сквозь сон слышал, как он ругался, а сам я проспал до обеда.
Через две недели бабушка одна поехала в Палласовку к своей родной сестре. Посадил её отец с мамой на поезд на станции «Туймазы», а в Саратове её встретили и там вместе до станции «Палласовка» с зятем она благополучно добралась до места. Нужно отметить, что до этого моя бабушка  одна никогда никуда ни ездила. Погостила с месяц у родной сестры и её так же проводили. Посадили на поезд в  Саратове, что бы без пересадок и дали телеграмму, что выехала. Через сутки она должна была  быть дома. Но не через сутки, ни через двое, ни через неделю её дома не было.  Все волновались. Отец и на станцию ездил и звонил в отделения милиции, но всё безрезультатно. На восьмой день заявляется наша бабушка Мария. Голодная, вся в слезах:  «Я свою станцию проехала и попала в Казань. А в дороге меня ещё и обокрали. Милостыню просила в Казани.  Добрые люди помогли. И денег на билет дали и подсказали, куда и как доехать. Вот так и добралась». И добавила « Вот вы тогда не спросили на худо это или на добро, когда козлёнок  блеял. Если бы вы спросили, я, может быть,  и не поехала».
Случай, случаем, но как то он забылся и на мои взгляды на мое отношение к религии не повлиял. А потом уже в конце 80 годов стали говорить, что это явление называется полтергейст,  и даже пытались, как то научно обосновать это явление, но так до сих пор убедительной гипотезы нет.
Пролетели годы. Умер отец-фронтовик, затем похоронили бабушку, но когда, я сам перенёс обширный инфаркт миокарда в 49 лет и после больницы, чуть живой вернулся домой, я готов был поверить не только в Бога, но и в любые сверхъестественные силы.  Когда мама, мама в то время была ещё жива, да чувствовала себя еще не плохо, попросила меня сходить с ней в церковь, я с глубокой надеждой на постепенное выздоровление, согласился с радостью. Выстоять всю службу я не мог. Грудь болела, как бы  в груди костер разожгли,  сил в ногах не было, и я почти всю службу на скамейки в дольнем углу церкви просидел. Так мы с мамой стали регулярно ходить на службу,  а в субботу, после исповеди и первого причащения мне стало легче. Купил я тогда и крестик, освятили его в святой воде, вместе  со шнурком, сплетённым из суровой нитки. Этот крестик, я и до сих пор ношу не снимая.  Я выучил даже две молитвы и постоянно повторял их в уме или вслух, когда рядом никого не было. Жить то хочется. Я просил Пресвятую Богородицу, чтобы произошло чудо, и я стал, как прежде, но болезнь прогрессировала. Церковь - больница, больница - церковь, но всё тщетно. То ли Богородица мне помогла, и услышала мою просьбу, то ли стечение обстоятельств,  но так получилось, что  попал я на приём к кардиологу, со странной фамилией Плохова, (вот она -  то оказалась самой хорошей из врачей). Она - то и направила мне на операцию в Уфу. Все анализы и документы подготовила и мне сделали операцию АКШ (аортокоронарное шунтирование). Не буду описывать сложности операции, но именно она и послеоперационный период кардинально изменили мою жизнь и представления о вере и религии. После операции, в реанимации у меня  под утро остановилось сердце. Клиническая смерть,  стало быть, насупила. Вот это как было.
Звонок  с небес
Звонок с небес мне прозвучал:
Я умирал.
На мониторе лишь прямая...
Судьба, наверное, такая.
 
     Я с ускорением во тьму летел
     И постепенно холодел.
     Но мозг ещё работал мой
     И он приказ мне дал такой:

"Не делай этого, вернись!
Очнись! Очнись! Очнись! Очнись!"
И эта мысль меня, как молния пронзила.
И в клетку каждую "кинжал" вонзила.

     Не знаю что, наверно, то был шок:
     По телу пробежал, как будь-то ток.
     Все тело вздрогнуло, подпрыгнуло, упало,
     И сердце снова застучало.

Открыл глаза - сирена воет.
Бегут врачи ко мне, всё тело ноет.
Дышу, дышу , так, что поршни в аппарате
Стучат и дребезжат, как в агрегате.

    На мониторе снова импульсы пошли.
    Врачи открыли клапан для дыханья и ушли...
    Мне стало легче, ровно стал дышать,
    И начал, наконец - то понимать,

Что смерть прошла, задев меня  косою,
Не глубоко, играя лишь со мною.
С тех пор прошло четыре  года.
За это время столько умерло народа?

     Переосмыслив жизнь, я понял много:
     Что в жизни каждому своя дана дорога.
     Что жизнь одна, ей нужно дорожить
     И, по возможности, с достоинством прожить.

Вот уже шесть с лишнем лет прошло после этого случая . Я начал постепенно выздоравливать. Сказать , что я совсем., здоров нельзя, так как у меня вторая группа инвалидности бессрочно, но мне комиссия разрешила работать на полставки. Сейчас я работаю в одной из самых преуспевающих в городе, да и не только в городе, а по всей республике Научно Производственной Фирме «Пакер» .
Но разговор не об этом. После клинической смерти, я стал, вроде бы совсем другим человеком.
Жизнь моя стала уплотнённой. Я стараюсь  зря не терять времени. В церковь  хожу редко, а что бы полностью простоять службу мне просто жалко времени.  А причина в том, что как то уже после операции я купался в ванной, а я уже говорил, что крестик, который я купил в церкви,  почти не снимаю,  и по сей день.   И на этот раз я забыл снять и ванную. После операции сердце стало работать лучше, но головные боли досаждали меня постоянно. И что бы расширить сосуды головного мозга, я частенько подставлял голову под поток горячей воды,  и мне становилось легче. Так и на этот раз. Лежа в ванной под кран с горячей водой голову подставил, а ванная уже была почти полной. Прогрев голову, и вымыв тело,  я открыл сливное отверстие и напоследок решил нырнуть, закрыв нос пальцами левой руки, что бы в нос вода не попала. Сливное отверстия в чугунной, старого образца ванной, разделено крестом  и разделяет его на четыре  небольших сектора, что бы ни попадали в канализацию крупные отходы и тряпки.
 Вот я нырнул, а крестик назад перевернулся со шнурком и провалился в одно их отверстий сливного сифона. Я стал подниматься,  а он там застрял. Чем сильнее я поднимал голову (а она вся под водой) тем сильнее мне сдавливало шею шнурком. Я попытался изо всей силы рвануть и порвать шнурок, но он мне чуть не перерезал горло. Воздуха в лёгких не оставалось. Появилась паника. Ну, всё, подумал я. И вдруг мелькнула мысль, если крестик туда зашёл свободно, а там застрял, значит, он зашёл в отверстие наперекосяк,  а сейчас уперся, так как выпрямился на шнурке под действием силы тяжести и при поднятии  краями уперся в крестовину сливного сифона.   Сознание покидало меня, но мысли работали лихорадочно. Свободную руку я завел за голову, по веревочке нащупал крестик, наклонил его и потянул на себя. Он свободно вышел. Я долго не мог надышаться. Сидел в ванной, так, как ноги были ватными, и я не мог на них устоять.
Надышавшись и успокоившись, я задумался. Если бы я не знал законов физики и геометрии я бы утонул в собственной ванной, благодаря святому крестику, который, якобы, спасает людям жизнь. Вот я теперь и не знаю верующий я больше или всё же атеист. С одной стороны мои молитвы и обращения к Богоматери, каким - то образом, возможно,  спасли мне жизнь, а с другой стороны ….. А вы как думаете? А крестик я всё же ношу до сих пор.
                Сушилов Юрий. 30 декабря 2012 года.