Здравствуй мечта! 4 часть. Дембель и акклиматизаци

                .


Да - здравствуй мечта. Наконец - то, снова пришло  непреодолимое желание - сесть за бук и писать. Продолжить начатое повествование. Продолжить свои воспоминания о жизни своей, близких родственниках, друзьях и конечно о любимой МАМЕ МАРИНЕ.
В предыдущей части я остановился на службе в армии. Служил я в рядах Советской Армии два года, с декабря 1968 года по декабрь 1970 год. Об этом жизненно важном  периоде напишу позже. Скорее всего, отдельными рассказами. Много там произошло событий, которые закалили меня, сделали юношу – мужиком и определили всю последующую жизнь.
А сейчас мы перемещаемся на машине времени в 1970 год.

 Начало  декабря – последние денёчки моей службы в Армии. Мне ну просто очень тогда повезло. Я  этот год работал в авто ремонтной мастерской строгальщиком на горизонтально строгальном  станке. Начальнику мастерских, капитану Цимбалу поступил срочный заказ, нужно было изготовить большую партию  оправок под резцы на трактор, который рыл траншею под стратегический кабель.
Дело срочное? Срочное. А  у нас дембель - это время отправки домой,  которая может состояться завтра или в конце месяца. И предложили мы  шефу АККОРОД. Как только мы заканчиваем  работу - нас отпускают домой. Он подумал, взвесил и правильно поняв, согласился. Мы же могли и до конца месяца не успеть. Куда нам торопиться. Все равно в НОВЫЙ ГОД будем дома.               

Нас передовиков социалистического труда было трое. Бригадир, токарь и я строгальщик. К превеликому стыду не могу вспомнить фамилии земляков, с которыми совершил подвиг. Боюсь ошибиться, но уж простите меня мои соратники по трудовому порыву, все-таки 42 года прошло. Поэтому  назову, как память смутно подсказывает, бригадир был Анатолий Плеханов, а токарь Алексей Агафонов.  Мы всю партию сделали за десять дней.  Работали до 20 часов. Но главное было не в этом. Станки вдруг быстрее заработали. Я, например, никогда не ставил свой станок на сто двадцать ударов в минуту. А тут он у меня застучал как сумасшедший дятел, причём оказывается, ничего не ломается и не перегорает. Сверлильный станок я приспособил нарезать резьбу,  на малых оборотах.  До этого случая её нарезали руками.  Хорошо мы тогда поработали!!! И командир сдержал слово.

2 декабря 1970 года нас должны были отпустить, но, увы. В кассе полка не оказалось денег для нас и нас задержали. Мы уже подписали почти полностью обходной лист, то есть с Армии нас уволили, на работу не гоняют. Но и домой не отпускают. Валяемся на койке день, второй.  У меня уже настроение падать начало, да ещё этот пьяница, сверхсрочник старшина роты совсем испортил. Приходит после полкового развода взъерошенный. Давай поднимать солдат, которым во вторую смены. Заставил построиться и нас дембелей. Мы, поупрямившись, нехотя встали, ведь он сказал, что у него есть важное для всех сообщение. Старшина объявил, что в связи с приездом в полк комиссии, все привлекаются к хоз работам по уборке территории вокруг казармы и внутри помещения. Идет вдоль строя и говорит каждому, что он будет делать. Подходит ко мне и заставляет меня, дембеля -  мыть полы в казарме в паре с молодым. Меня такая наглость взорвала. Это же позорище на весь полк.               
 Ну, я  и послал его, при всех. Заявил что,  в прошлом году, в начале службы, по молодости, терпел его пьяные выходки. Сейчас он этого не дождётся. Будет выступать, я и до политуправления дойду. Кричу, зачем он  отправил большую часть солдат в город на стройку. Все равно там работы немного, вот и заставил бы здесь прибираться.
 
Старшина, с утра уже под шафе, выпучил глаза, схватил меня за грудки, я его. Ребята, видя, что дело худо, растянули нас. Затолкнули меня в бытовку, закрыли на замок, а ключ спрятали, чтоб старшина не вошёл. Он с одной стороны, я с другой орём. Я всё, что накипело за два года, высказал.  Он заявил, что я фиг, досрочно уеду, буду служить до самого нового года. Поискал ключ, не нашёл и вскоре успокоился.
Пятого декабря в кассе полка нашлись деньги. Нам выплатили наши жалкие гроши, и осталось подписать пару подписей в обходнике. Одна них - старшины.        Я и до этого  один для всех собирал подписи в обходных  листах. Смело вхожу к нему в кабинет, положил стопку обходников перед ним.  Он подписал одну обходную, вторую, следующая моя. Поднял старшина на меня глаза и смотрит испытывающе.          Я ему и говорю уже без злобы, ну и без страха: «Что смотришь? Подписывай». Старшина, со словами: «Да хрен с тобой», подписал. Ура дорога домой была открыта!!!               
Маме Марине и сестрёнке Маргарите решил не сообщать. Появлюсь дома долгожданным сюрпризом.
 
До города Орск нас ехало человек двадцать. В Орске разделились, поехали в разные стороны по РОССИИ МАТУШКЕ.    До родного города Свердловска, ныне Екатеринбурга, были только мы аккордники. Сели в поезд Оренбург Свердловск и поехали домой. Почему то лишь в поезде пришло успокоение и уверенность, что  пришла СВОБОДА и едем домой. В Орске запаслись водочкой, закуской  расслабились. Ехать почти сутки, 20 часов. Посидели без эксцессов, и спать улеглись.         В 6 часа утра длительная остановка в городе Челябинске. Народу много выходит, поднялись, зашебаршили вещами.

Проснулись и мы. Мои кадры сразу водку искать – похмелиться. Увы, вечером не заметили, как всю выпили. Подошли к проводникам, не нашли.  Поезд прибыл в Челябинск. Анатолий и Алексей кинулись на привокзальную площадь и там тоже облом.                И мои сотоварищи заявили: «Выходим с вещами и остаёмся в городе Челябинске. Ищем водку, похмеляемся, а потом придумаем, как домой добираться». Я их уговариваю потерпеть. До Свердловска ехать всего 6 часов. Ни в какую, собирают свои вещи. Ну что поделаешь, собираюсь и я.  Всё же два года вместе отслужили. Как бросить -  непутёвых. Выходим с тёплого вагона в зиму.   Раннее утро, декабрь, мороз градусов 20, ветер и никакой необходимости оставаться в чужом городе, предав долгожданную мечту быстрее вернуться домой.

Подошли к таксистам спросили про водку и чтобы домой увезли. К пяти машинам подошли и не нашли желаемого. Никому не охота ехать в мороз 200 километров по заметенной снегом дороге.  Я уже расстроился, если никто не повезет, следующий поезд  на Свердловск вечером, ещё  6 часов езды. Это же целая вечность и всё ради чего?                Тем более выпивать вовсе не хотелось.      И тут боженька услышал мою мольбу. Подходим к пожилому таксисту, он нас выслушал и как дед мороз говорит. «Выполню,  сынки всё, что вы просите. Одно условие - будьте и вы послушными». Посадил нас Дед Мороз в тёплую «Волгу», заехал в знакомый подвальчик, принёс оттуда бутылку водки, стакан, колбасы и хлеба. И со словами: «Отдыхайте ребятишки». Повез нас домой.         
    
Дорога домой не близкая. Зима, мороз, вокруг снежные сугробы и 220 километров по плохо расчищенной дороге. Едем, шутим, байки всякие рассказываем. Водитель о службе в армии расспрашивает. У него кто-то из родственников служит. Потому и решил нам помочь. Он нам помогает, а кто ни будь и его солдатику поможет. В общем, я успокоился, чуть с ребятами выпил и на окрестности в окошко изредка поглядываю. В принципе и глядеть то было не на что. Белоснежная однообразная степь, такая  же, как и в тех местах, где мы два года отслужили. И вдруг я как закричу: «Остановись»! 

Водитель в недоумении резко  затормозил. Все на меня уставились. А я им и говорю: « Не на меня смотрите, а на улицу». А за окном у дороги, сосны стоят. Лес, который мы не видели два года.  Я предложил ребятам подойти к ним. Все согласились, вылезли из машины и по сугробу подошли к деревьям. Я прижался к сосне, чуть не плача. Я же вырос в лесу, и сейчас, обнимая дерево, я как бы обнял родной край, по которому очень соскучился.       Мужики тоже притихли. Лица преобразились. К нам пришла уверенность, что ещё чуть-чуть, и мы будем дома. Вернулись в машину, и она ещё быстрее нас помчала к дому.  Вскоре появились окраины Свердловска.

Я жил в пригородном рабочем посёлке Компрессорного завода, ближе всех и поэтому заехали ко мне. Остановились около дома. Я наклонился над багажником, доставая свой дембельский чемоданчик, а меня сзади кто-то тормошить начал, обнимая. Повернулся, а это дядя Илья Деменев, мамы моей двоюродный брат, слегка поддатый, радуется, что я вернулся, и что он первым меня увидел. Я едва оторвался от его хватки,  попрощался с попутчиками, и, извинившись,  помчался на третий этаж родного дома. К мамочке, по которой я очень соскучился. Звоню. Дверь открывает соседка и говорит, что мама только что ушла в магазин и обещала быстро вернуться. «Раздевайся и проходи в свою комнату, дверь открыта». А я бросил в угол свой чемоданчик и побежал маму встречать.

Выхожу на улицу.  Ведущая к магазину тропка, протоптанная в глубоком снегу, показалась тесной и узенькой. А рядом автомобильная широкая и я потопал по ней. Тороплюсь. Смотрю на двери  магазина, а на дорожку  не обращаю внимания. И вдруг меня как будто кто-то меня толкнул. Посмотрел на дорожку, а по ней мамуля идёт и меня  тоже не видит. Я   ей кричу: «Мама! Мама! Повернись! Это же я приехал». Мама увидела меня и кинулась по сугробу ко мне, я к ней. Обнялись, стоя по колено в снегу.  Прижал её к себе маленькую и такую родную. Только сейчас почувствовал, как я за два года я подрос и повзрослел. Стоял, обнявши маму и думал, что она у меня самая близкая, самая родная!
Я  постараюсь её беречь, помогать и конечно слушаться. Ведь она у меня добрая и умная мамочка!  Пришли домой, мама принялась хлопотать, кормить, переодевать. Расспрашивает обо всём. Я, конечно, рассказываю, а внутри сладкая истома и недоумение. Неужели я дома!!!   
Закончились эти долгие маразматические два года службы в рядах СОВЕТСКОЙ АРМИИ!            
 
Я не  отказываюсь от сказанного ранее, что такие условия и нужны были мне для закалки. Но и эти же условия привели часть ребят к  тюрьме гражданской, и тюрьме армейской - дисциплинарному батальону. Проще сказать дисбату про который рассказывали страшные истории. После отсидки в нём ещё заставляли дослуживать оставшийся не выслуженный срок в простой Армии. Правда была льгота, на гражданку в личное дело судимость не вписывали.             Но об этом может, и расскажу в другой раз, в коротеньких рассказах. «Как только муза придёт», так любил говорить мой кум, сидя на даче, на лавочке, когда его спрашивали, что он работать не начинает.         
 Это будет в другой раз, а сейчас вернемся в счастливый день.

ДЕНЬ ВОЗВРАЩЕНИЯ НА СВОБОДУ! Не успел я поесть, звонок в дверь. В дверях стоит мой самый лучший друг Миша Захаров. Оказывается  меня на улице обнимающегося с дядей Ильёй, видели наши рабочие, идущие на завод с обеда. Новость полетела по заводу и дошла до Михаила,  он, не утерпев, сбежал с работы ко мне.   Я очень обрадовался встречи. Честно говоря, в армии посещал червь сомнения, шептавший, что вряд ли продолжится наша дружба после   службы.  И такой сюрприз! Михаил вернулся с Армии в октябре, и, отдохнув, уже вышел на работу в родной четвёртый цех Уральского компрессорного завода. Мне Михаил сразу заявил, чтобы и я не раздумывал долго, чуть отдохнув, возвращался в цех, где меня уже ждали.  -  Мы заболтались  допоздна, так соскучились, многое хотелось рассказать о прошедшем в двухлетней разлуке. Хотя мы и письма писали, но впечатлений и новостей было гораздо больше. 

Я послушал Михаила и перед новым годом вернулся в родной цех. Правда, я не очень-то оправдал надежды начальства.    Они, губу раскатали, думали, что я как до Армии, снова встану за долбёжный станок и как дурачок, буду вкалывать за гроши. Но перед ними стоял уже не пай мальчик,  воин. Я им заявил, что им нужен слесарь сборщик универсально сборных приспособлений, работу эту я знаю, пусть у бывшего слесаря спросят. Я не только до Армии у станка своего стоял, но и с другими профессиями знакомился. Мне,  за три года работы в цехе, ребята помогли освоить токарный и фрезерный станки.   Я и в мастерскую УСП тоже часто заглядывал, помогал собирать приспособления. Мне эта профессия уже тогда понравилась и если  Анатолий за меня поручится и мне поверят, я с удовольствием пойду туда. Ну и от работы на станке не откажусь, только за отдельную плату.  Старший мастер и начальник согласились.

Так я стал слесарем универсально сборных приспособлений.  Работа была  очень интересная. В мастерской на стеллажах лежали отшлифованные заготовки, разнообразных конфигураций. Этот набор  деталей, стоил очень дорого, и делали его  на    спецзаводе. Из него можно было изготовить временные приспособления для быстрого закрепления деталей  на фрезерных и токарных станках.   Заготовки были разнообразные и универсальные.  Из них, разобрав уже ненужное приспособление, можно было собрать совершенно другое, лишь бы голова соображала. А на неё я не жаловался. Часто собирал приспособления раньше чертежей, которые  разрабатывали и приносили конструктора. Мне здесь всё нравилось. Светлая и просторная мастерская, кульман - большой чертёжный станок, удобный верстак и конторский стол для оформления заказов. И всё это богатство было моим. Я был там единственным хозяином. Миша частенько забегал ко мне и в шутку обзывал меня куркулём.      
 
В январе я решил съездить в институт, потянуло повидаться с ребятами, с которыми отучился три месяца до Армии. Довольно быстро их нашёл. Иду с ними  по институту, а навстречу декан факультета. Он узнал меня, подошёл, поздоровался и сразу меня удивил, заявив, что я хоть сейчас могу продолжать учиться дальше на дневном или вечернем факультете,  так как они оформили мне академический отпуск. Новость стала для меня неожиданной. Я сказал, что попозже сообщу своё решение. Подумав, через три дня позвонил и сказал, что я продолжу учёбу с сентября на вечернем отделении. Не хотелось сразу впрягаться. Работа и учёба это ж тяжеловато. А я как-то никак не мог втянуться в мирную жизнь. Дичился гражданки, больше дома сидел за книжками или за печатью фотографий.

Наступила весна 1971 года. Ручейки потекли, птички защебетали, а я почему-то всё оттаять не могу, продолжаю сидеть дома. Мишаня изредка забегал в гости, пытаясь вытащить меня в свет, но я всё не сдавался. И лишь в мае, когда всё подсохло и позеленело, я сдался. Мы поехали с ним в городок авиаторов Кольцово. Уж больно хорошее кино показывали в кинотеатре. «Подсолнухи». В главных ролях Софи Ролен и Марчелло Мастроянни. И ещё Михаил в этот день решил познакомить меня со  своей подружкой. Стоим в кинотеатре, поджидая у окна. Смотрю, Миша заулыбался и показывает на двух девчонок. Я спрашиваю, которая из них, и сразу же пока подружки не подошли, заворчал на него, что он специально подговорил свою девушку привести и для меня пару. А я ни с кем не хочу знакомиться. Тот оправдывается: «Ничего подобного, скорее всего Зинка сама к Ольге прицепилась. Придётся тебе Алексей нас выручить. Погулять этот вечер с Зинаидой, если ты настоящий друг».

Я познакомился с девчатами, и мы сразу прошли в кинозал смотреть кинофильм.  Кино меня захватило с первых кадров. Итальянская горячая предвоенная любовь. Замужество и разлука, в связи с уходом на фронт. На фронте муж служил в итальянском полку, воевавшем за немцев против Советского союза. В 1942 году эти войска попали  в Сталинградское окружение. Итальянца ранило, он лежал в степи замерзающий, и его нашла русская женщина. Она с трудом притащила его домой. Отмыла, отогрела и вылечила. Долго шло выздоровление, можно сказать, что женщина вытащила нашего героя  с того света.  Они поженились, и он остался жить в России, изредка вспоминая прошлое супружество. А итальянская жена, не поверив в его гибель, много лет искала его.

Прошло двадцать лет. В итальянском кинотеатре показывали репортаж о Советском Союзе, об успехах в послевоенном восстановлении промышленности. Показали передовиков производства, и вдруг среди них она видит своего любимого. Живее всех живых, только обрусевший. На русском чисто говорит. Трудится на заводе, совершает трудовые подвиги. Надежда увидеться вновь подняла любящую женщину. Ей удаётся попасть в состав итальянской делегации, отправляющейся в Советский Союз. Там она договаривается о поездке в город. Где живёт и трудится любимый. И на завод на экскурсию её повели….
Словами не передашь, как великолепно сыграл Марчелло Мастроянни, показав шок и радость от встречи с любимой. И, конечно же - всё проснулось с прежней силой. Они вместе вернулись в Италию. Очень жаль, почему-то выпало из памяти, как русская жена всё это приняла.  ВЕЛИКОЛЕПНЫЙ ФИЛЬМ. Обязательно скачаю его с инета в свою видеотеку и посмотрю с Танюшкой.
 
Написал о желании сегодняшнем, о любимой Танечке - захотелось рассказать о делах нынешних. Рассказать о наболевшем. Итак, на дворе июнь 2012 год.    В начале своего повествования я уже говорил о мистическом совпадении. Появляется острое желание продолжить свои скромные вирши – находится время притворить это в жизнь.        Конечно же, приходит очередная болячка из за которой дают больничный.  Даётся время подлечиться, отоспаться. Это у  нормальных людей, а я просыпаюсь в 4 часа утра, максимум в 5 и за ноутбук. На этот даже в больницу попал. Нашлась наконец-то добросовестная и грамотная врач - невролог, которая определила, что же происходит с моими глазами.  Усталость мышц, миастиния, пришедшая в результате отравления или перенесённой на ногах простуды. Глаза по правде достали.

В 2008 году раздваивалось дальнее изображение,  и я к этому приспособился. Прищуривал один глаз, оценивая количество и местоположение машин при переходе дороги. Даже иногда шутил: «Цветов и людей, хороших я вижу в два раза больше».  А  в 2011 году всё стало рассеиваться и вблизи. Я снова пошёл к окулистам, те отправили к неврологу. Он два раза загонял на дневной стационар. Кололи уколы, внутривенно вливали и не грамма признаков улучшения. И врач послал  меня в мае 2012 года опять к окулистам. Те опять исследовали мои глаза и снова развели руками.
И тут я взорвался: «Не понимаете или не можете разобраться в этой больнице, посылайте в ростовские больницы».  Врачи послушались и послали меня в ростовскую, железнодорожную клинику к окулистам. Спецы окулисты, тщательно осмотрев мои глаза, пришли к выводу - виновата  голова, которой заведует невролог и опять к нему послали.   Я за свои денежки записался на консультацию, и тут  мне повезло. Врач невролог высшей категории, по-человечески отнеслась, внимательно выслушала и определила заболевание. Дала направление в стационар на консультацию к заведующему неврологическим отделением. Доктор сразу меня ошарашил - как это я своими ногами до него дошёл. Люди с таким заболеванием едва ноги  передвигают, жуют с трудом. Я заявил, что просто так не сдамся болезни. Врач, успокаивая меня, говорит, что поможет мне в этом. И вот  я в больнице уже десять дней.  СЛАВА! БОГУ И ВРАЧАМ! Глаза мои исправились.               Какое счастье - разглядывать цветочек. Видеть чётко его лепесточки, и раскраску. А ещё без напряжения любоваться прекрасными чертами любимой женщины. И ещё писать, писать и писать…       

Поэтому нырну ка я снова в прошлое, которое дорого и почему-то не хочется, чтобы оно ушло в небытие.
Итак - на чём я остановился.  Конечно же, на 1971 годе, на «Подсолнухах». Кино растревожило, разволновало. Мы решили прогуляться по Арамильскому тракту. Ночь, сосновый бор и споры, споры. Мнения напрочь разошлись. Одни утверждали, что всё  это вымысел. В жизни так не бывает. Другие за то, что всё это, правда и может быть с каждым. ЕСЛИ ПРИЙДЁТ ЛЮБОВЬ.  И я был сторонником этого. Верил,  это и у меня так же будет.     Прогуляв допоздна, я, проводил Зинаиду. Новое свидание не назначил, не приглянулась она мне.  Я ж говорил, что сидел дома как замороженный и она меня не разогрела… 

Продолжение было комичным. Недели через две, я уже сам на себя рассердился за затворничество, и вяло потащился на танцы в поселке аэропорта Кольцово.  Причём Михаилу не сказал. Музыка играет неплохая, народ веселится. Я пригласил на танец одну девушку, другую - не зацепило. Подпёр колонну, безучастно разглядывая публику. И тут глаза остановились на вновь появившейся девчонке. Глазки горят, красиво одета  - в белой водолазке, в черной жилетке и такого же цвета, в меру короткой юбочке - она выглядела заманчиво. Конечно же, я пригласил её на медленный танец. Потом  на быстрый, потанцевав, рядом стоим, болтаем. Снова танцуем медленный танец, я решил познакомиться. Представился.
Девушка рассмеялась и говорит: «Алёша ты что, правда, меня не узнал. Я Зина, с которой ты в кино был»  Я от неожиданности ляпнул: «Да. Ты сегодня другая, намного красивее».     Она нисколько не обиделась. Объяснила, что она учится в театральном училище на последнем курсе. В день первой встречи у них была генеральная репетиция дипломного спектакля по пьесе Горького. Зина играет там роль старухи Изыргиль.  Пришлось грим накладывать соответствующий, после него  у неё на лице раздражение высыпает и тогда она сама себе не нравится.  Я опять подтвердил, что сегодня она прекрасно выглядит. И, конечно же, не отходил от неё до конца танцев. Проводил до дома. Оказалось, что Зина живёт рядом с Ольгой, Миши Захарова подружкой. Мы договорились, в следующий раз я приеду вместе с Михаилом, и пойдём гулять  вчетвером.  Я не в шутку втюрился в Зинаиду.  Стали часто встречаться, она была задорной, весёлой девчонкой. Иногда казалось, что она и в жизни играет роль в весёлом спектакле. Жизнь для меня заиграла радужными красками, казалось, так будет всегда. Но!

В июне возвращались с  Мишей с очередного свидания с подружками по дороге соединяющей наши посёлки, Кольцово девчат, Малый Исток Мишин и мой  дальний Компрессорный. На дороге тишина ни одной машины, только на железнодорожном переезде у шлагбаума стояла водовозка, да мотоцикл. Поезда нет, мы пошли дальше. По правилам, по левой стороне дороги. Миша по обочине, я по краю дороги. Места  валом, поезд проедет.    Дальше пересказ Михаила: «Темно. Идём, болтаем ни о чём. Слышу, нас обгоняет машина, до которой встречная полоса и мы на неё даже внимания не обращаем. Машина проезжает, и вместе с ней в темноте исчезаешь ты. пригляделся впереди, метрах в двадцати, в дождевой луже что-то тёмное. Подбегаю, а это ты лежишь в луже,  из головы кровь течёт, и не шевелишься».

 Я очнулся от того, что Миша приподнял меня. Вижу,  растерялся, а у меня ни грамма испуга. Почувствовав, что по голове течёт кровь, предложил ему разорвать на мне майку  и ею голову  перевязать. Михаил увидел, как я спокойно отношусь к произошедшему, тоже успокоился. Рядом была  автобусная остановка, на скамье сидело два мужика. Они помогли перенести меня на скамейку. Неподалёку стояла телефонная будка, и Миша вызвал скорую помощь и милицию.  Удивительно быстро она приехала. Меня, осмотрев, положили на  носилки стоящие в машине. Михаил собрался ехать со мной, но я попросил его подождать милицию и всё подробно им рассказать. Машину скорой помощи вскоре остановила милиция. Открывается дверь, следователь сунул мне трубку анализатора алкоголя и велел несколько раз дунуть в неё. А меня при вдохе резкая боль в груди, резко дунуть ну ни как не получается. Менты же настаивают. Благо, что медики на них зашумели, чтоб они от меня отстали. «Неужели так не видно, что я совершенно трезвый».

Привезли меня в больницу и сразу  на тележке в рентген кабинет. Уложили на рентгеновский стол.  Слышу, переговариваются. Дескать, у меня правое лёгкое от удара порвалось, и лёгочная жидкость в грудную полость вылилась и лёгкое сдавила. Опять переложили на тележку и в операционную покатили, на стол операционный  водрузили. У меня почему-то ни тени страха. Слежу за всем взглядом постороннего наблюдателя. А когда врач подошёл ко мне с пустым огромным шприцом с длиннющей иглой, мне вообще стало смешно.               
Всадил он мне иглу в грудь между ребер и  как насосом всосал полный шприц из грудной полости лишнюю жидкость. Мне сразу легче задышалось. Доктор  отсоединил шприц от иглы, вылил жидкость и снова начал отсасывать жидкость.   И тут у меня возникло такое ощущение, как будто меня наизнанку выворачивают. Я заворчал: «Может хватит!» 

 Меня снова повезли на рентген, хотели снова на стол положить я отказался. Говорю, мне гораздо легче и я в обыкновенной стойке постою. Встал смело за стойку. Прозвучала традиционная фраза: «Не дышите» Я задержал дыхание  и, потеряв сознание, выпал из-за стойки. Тут же вскочил, собрался встать обратно, но мне показали на рентгеновский стол и я сам на него улёгся. Посмотрели и пришли к выводу, что жидкости осталось мало, рассосётся само. И часа в три утра с перевязанной головой, снова на тележке, отвезли меня в палату. В груди не давило, и я заснул крепким сном.
Правда утром соседи по палате сказали, что я ворочался и стонал  всю ночь, видимо ушибленная задница, покоя не давала. Утром приехали испуганные сестра Рита с мужем Борисом и конечно мама Марина.     Мне с трудом удалось их убедить, что со мной не чего страшного не случилось, и я скоро выпишусь из больницы. А сравнивать было с чем. Один сосед упал вместе с электрокаром с эстакады, причём оказался частично под ним и руками удержал угол, тем самым уберёг голову. На лицо с аккумулятора щёлочь текла.   Держал так, пока помощь не подоспела. На подбородке была содрана кожа, так новая не восстанавливалась и ему делали пересадку кожи. Кусочки с ноги отщипывали и на подбородок приживляли. 

 Другого механика гаража, долбануло в голову током в 380 вольт. Присел около электросборки вставку поменять, голова закружилась и он головой в сборку, а рука на двери. Разряд пробил через руку и голову, Палец обожгло, а на голове небольшой след. Так палец к животу пришили, чтобы тоже  кожа новая выросла.
 Больше всего поразила выносливость МУЖЧИНЫ, которого привезли в палату на следующую ночь. На него вылился жидкий азот, и  получилось мощное обморожение всего тела, а это равносильно тепловому ожогу. 80 процентов тела обожжено, а он сам с коляски на койку перевалился, отказавшись от нашей помощи. Конечно же, стонал всю ночь, но приглушённо, превозмогая невыносимую боль. Я, не вольно, сравнивал со своими ушибами, и конечно они показались пустяшными. Утром его увезли в Москву в ожоговый центр, и мы всей палатой проводили его с надеждой, что он выздоровеет.

Ещё в палате лежал сталевар, который разливал метал в форму небольшим ковшом. Он был одет в брезентовые брюки и в футболку, а куртка весела в стороне. В форме оказалась вода. Раскалённый металл выплеснулся по сторонам. Рабочий успел лишь повернуться спиной к брызгам и они, пробежав по спине задержавшись в брезентовых штанах. Задницу здорово обожгло. Ночами тоже ворочался и стонал, а через два дня достал одежду и сбежал в самоволку. Вечером появился весёлый и поддатый. Ночью опять стонал, а вечером снова сбежал. На большом балконе нашего этажа всегда было весело. Играли в домино, карты, шахматы - играми прогоняя боль. А однажды смотрю, столпились у поручня рядом с мужиком с биноклем. Спрашиваю, что они интересного увидели. Говорят напротив роддом и родильную палату можно в бинокль разглядеть, видно, как женщины в кресле рожают. Предложили и мне бинокль посмотреть, но я отказался.

Чуть не забыл, что вечером первого дня моего пребывания в больнице приехала моя самая близкая троица, Миша с Олей и Зина. Конечно же, для меня это было ЛЕКАРСТВОМ. Приятно видеть,  что ты ещё кому-то ещё нужен на этом свете. После жесткого армейского быта и взаимоотношений это было бальзамом для моей души.  И может, поэтому меня через 12 дней выписали из больницы. Десять дней я был дома на больничном, а потом со справкой о лёгком труде меня отправили на работу. Пришёл в родной цех. Начальник задумался, какой же предоставить мне лёгкий труд. Ему повезло, в комитете комсомола прознали о моей беде, и предложили в июне поехать вожатым в пионерский лагерь. Я, конечно же согласился и 10 июня я был уже в пионерском лагере подменным вожатым.   И конечно же об этом расскажу но в продолжении, в пятой части, куда я вас любезно приглашаю!!!   

                июнь, июль 2012 год.