Приговор приведен в исполнение

Прихожу я однажды домой с работы, раздеваюсь. Слышу, кастрюльки брякают на кухне, стало быть, там процесс идет. Все нормально. Пятилетний сын выскочил из комнаты, хлопнул меня по руке, как бы поздоровался. И умчался опять в свой угол. Послышался оттуда негромкий стук. Чем-то занялся постреленок, - подумал я, - в детсаду видно, не наигрался.
 Обул свои тапки и пошел к нему. Захожу и ахнул, сынуля стоит за нашей кроватью, с лакированными спинками, в руках мой туристический топорик.  И старательно, высунув язык, колотит острием по полировке.
-Вова, что ты делаешь? Прекрати, - я подскочил и вырвал из его рук опасное оружие.
- Ты нашу кровать рубишь и, мало того и свои пальцы можешь отрубить, - меня аж затрясло от этой мысли. Я вернул топорик в темнушку и вернулся к сыну. Осмотрел место «преступления», на лаке кроватной спинки виднелись четкие зазубрины.
- Что мне с тобой делать? Ты совершил преступление и должен понести наказание, - я начал постепенно успокаиваться, хотя и еле сдержал себя от желания просто отшлепать сына по попке.
- Я тебя сейчас буду судить, встань здесь и отвечай на мои вопросы.  Вова встал у кровати, понурив голову.
- Где ты взял топор? – начал я допрос подследственного.
- В темнушке, -  прошептал сын.
- Ага, значит я его не оставил у кровати, а ты похитил его из моего инструмента? Так, есть хищение. Ответь, пожалуйста, с какой целью ты стал рубить спинку кровати?
Сын молчал и только шмыгал носом.
- Ты, может хотел нарубить дров и поджечь дом?
- Нет, просто интересно.
Я уже совсем успокоился и меня начала забавлять эта «игра».
-Ты, малолетний преступник, нанес ущерб бюджету нашей семьи в размере 150 рублей и должен понести суровое наказание. Суд, совещаясь на месте, приговорил тебя к суровому наказанию. Пятью ударам ремня. Приговор привести в исполнение немедленно.
Сын часто-часто зашмыгал носом.
- Ложись на кровать и спускай свои колготки,- из глазок сынульки потекли ручейки, и весь процесс укладывания тела для экзекуции прошел под аккомпанемент тихого завывания.
Меня уже душил смех, раздражение улетучилось и, только усилием воли я сохранил суровое спокойствие. Я приспустил ему колготки и произнес ледяным голосом:
-Приговор приводится в исполнение, - и я слегка шлепнул ремнем по любимой попульке. Тут завывание перешло в рев.
- Один раз,- отсчитал я и обернулся на шум, это ворвалась мама и удивленно спросила меня, чем мы тут занимаемся и, почему сын плачет?
- Женщина, не мешай, тут мужские разборки. Идет наказание малолетнего преступника. Вон полюбуйся, его работа,- и я показал объект преступления, - только, что был суд и сейчас исполняется наказание. –
Я еще раз шлепнул ремешком «осужденного». Рев усилился.
-Хватит бить ребенка,- словами надо убеждать.
- Ладно, примем во внимание аргументы защиты и закончим на этом экзекуцию, - я отбросил ремень и поправил на сыне колготки.
В жизни, это был единственный раз, когда я применил телесное наказание.
Сила наказания не в суровости, а в неотвратимости.