Радость

    /отклик на сборник поэзии и критики  «Красивые вещи»
    участников семинара «Молодой Петербург»   А.Д. Ахматова/


    Красивые вещи – название первоначально вызывающее недоумение и отторжение. Вещь – слово не поэтическое. Вещь – предмет. Предмет неподвижен. Мёртв.  Но он неподвижен и мёртв до той поры пока поэт, как создатель, не вдохнёт в него душу. И тогда вещь, обретя крылья, становится не вещью, но гораздо большим.  Образом, символом, дыханием вечности.  «Ночь, улица, фонарь, аптека…».  Словесная икона. Канонический отпечаток ощущения времени.  Икона – не вещь. Икона не имеет автора, она слепок с того, что намного превосходит автора.
    И ещё об имени книги. В нём статика. Замороженное сияние статики антиквариата, сквозь которую светит душа мастера. Мастер имеет временной предел.  Красивые вещи длятся дольше, скрепляя столетия и поколения. Они уходят в вечность. С точки зрения человеческого определения вечности. Впрочем,  мы и не умеем оперировать другими нечеловеческими категориями.
    Красоту вещи, свет, заключённый в ней,  и заполняющий весь мир, может увидеть красивая, а точнее светлая душа. Художник как устройство, вбирающее, концентрирующее в себе и отражающее красоту. Гармонию Божьего мира. Красоту, пронзающую каждую вещь:  яблока, грозди винограда, вина, покачивающегося в бокале, красоту женского тела как предмета искусства, как совершенство цвета и формы – белое на алом. Отметим, что в книге, несмотря на некоторую фривольность рисунка обложки, нет нецеломудренных тестов.
     Все поэты, представленные в книге, разные. В каждой подборке своё поэтическое мышление, дыхание, пульс, свой масштаб бытия. Но общее то –  что это поэзия. В сборнике нет случайных текстов, нет случайно затесавшихся авторов.   Здесь нет бескомпромиссных схваток со временем, размахивания картонными мечами, улюлюканья правителям, обличения нравов, топанья, шиканья и свиста.  Задача поэта может состоять в ином. В его арсенале иное оружие побеждать сердца.  Он всегда предстоит пред Богом. Его жизнь и мышление сопрягается не с направлением мыслей очередных правителей.  Он вне сиюминутной коньюктуры, потому что он знает другой масштаб времени.
    Целью нашей заметки не является доскональный разбор всех текстов, включённых в сборник. Этим может заняться читатель самостоятельно. В нашем небольшом отклике поприветствуем отдельных авторов.
    Разумеется, нельзя обойти вниманием творчество таинственного Алексея  Горенко, любимого ученика А. Ахматова. Мы не будем обнародовать во всеуслышанье наши домыслы относительно истинного лица, столь искусно скрывающегося под этой маской на поэтическом маскараде в сборнике.  Берясь за обзор новой книги молодых поэтов, нет смысла цитировать всем известную классику русской поэтической мысли.  Нет смысла разбирать, а тем более критиковать достояние вечности. Отметим лишь, что, судя по текстам, А.Горенко один из блистательнейших русских поэтов. И, о чудо! К тому же, дорогой читатель, наш с вами современник, к знакомству с которым мы без заметного затруднения можем примазаться всей  нашей разношерстной гурьбой.
     Бесшабашной солнечной радостью залиты весенние строки Игоря Лазунина.

                В невесомом опьянении
                В тополином оперении
                От макушки до когтей
                День приподнимает крылья,
                Солнце смешивая с пылью
                В сногшибательный коктейль.

    Какое пенистое ликованье в метрике и фонетике стиха! А заканчивается стихотворение лукавой иронией мудреца.


                Видно мне в проулка шёлку
                За помойкой, у хрущёвки,
                Ссорясь тихо и незло,
                Из моей облезлой шапки,
                Сильно намозолив лапки,
                Свили ангелы гнездо.

    Что это? Абсурд, гротеск, фантазия? Мужественная шутка, на которой лежит едва видимая тень трагедии. Такие полутона может передавать большой художник. И вслед за этим искрящимся радостью стихотворением, другие зарисовки порой шутливые, порой пронзительно горькие. Мастерские тексты И. Лазунина хочется цитировать полностью, не дробя разъяснениями и комментариями.  Автор в своих поэтических прозрениях порой вырывается в сущность бытия. Так что у читателя  захватывает дух от внезапно открывшейся дали.
    Чистые светлые лучи насыщают подборку Максима Грановского. Его акварельные зарисовки просты как голуби в небе над колокольней. 
    Поучителен и забавен пример работы редакторов над его стихотворениями, приведённый в  сборнике. Составители, видимо, настаивая на своей правоте, включили в рецензию варианты правки. Хирургическая операция над стихотворениями сводилась к  изменению отдельных слов в строках. Приведём для сравнения авторский  и отредактированный тексты первого стихотворения.

Звон колокольный от собора…                Звон колокольный от собора…
Красивый и свободный звук.                Красивый и свободный звук.
Вот нищенствует у забора                Вот нищенствует у забора
Седьмая рота божьих слуг.                Спитой отряд небесных слуг.

Копейку просят. Ловят души.                Копейку просят. Ловят души.
Стыдливо воздух пригубя,                Я, праздно воздух пригубя,
Иду, переминая лужи,                Иду, переминая лужи,
Мир фильтровать через себя.                Мир фильтровать через себя.

Вдыхать весну, тоску и копоть,                Вдыхать весну, тоску и копоть,
Сердечный проверять закон,                Сердечный проверять закон,
Чьим вечным действием жестоко,                Чьим вечным действием жестоко,
Отчаянно я в мир влюблён.                Я в жизнь убогую влюблён.

     Согласимся, что подмена авторских слов выполнена логически обосновано и вполне профессионально. Однако логика талантливых редакторов заметно отличается от авторской. В результате у стихотворения исчезла, едва касающаяся земли, ангельская походка балерины, стих оказался поставленным на землю и зашагал по булыжной мостовой действительности. Кардинально изменилась и позиция автора:  если в исходном тексте он принимает сей мир, растворяясь в нём, то в изменённом – выходит из изображаемого мира, тяжёлыми определениями выносит ему приговор. Этот литературный эксперимент показал, какими тончайшими связями пронизан стихотворный текст и как уязвима его мраморная ипостась.  Если стихотворение сделано профессионально, в нём нет необязательных образов, отдельные слова продолжают и отражают всю ауру и музыку текста, авторское видение мира.
    Значительным событием является цикл стихов о войне Олега Шабуни. Это мужественный бесслёзный плач. Фотография времени. Здесь нет обвинений, обличений и предъявлений счётов людям и Богу. Эпическая хроника жизни нашего современника в горячей точке России. Судьба, от которой нельзя уклониться.  Стихи лаконичны и сухи, будто произнесёны спекшимися от жажды губами. Так говорят о горе люди, прожившие его собственным сердцем.  Строки О. Шабуни неустранимы из памяти, как след осколка снаряда на граните.
    Городские стихи Романа Круглова – элегантны, умны и технически совершенны. Несомненно, это  профессиональная поэтическая работа.
 
 
    Грациозно прошёл по натянутому над ошеломлённой головой читателя канату, сплетённому из венка сонетов,  Алексей Лебедев. Отважный эквилибрист продемонстрировал тренированность своего вестибулярного аппарата. Он ни разу не сбился с мысли и дыхания и благополучно вернулся на грешную землю.
    Пронзительной детской чистотой и доверчивостью запоминается подборка стихов Веры Мелеховой.  Элементы юродства определяют творчество Марии Кузьминой. Останавливают внимание читателя и поэтические находки Игната Смоленского, Ильи Шорохова, Марии Наклейщиковой.
    И всех авторов, представленных в «Красивых вещах», хочется любить. Замечательно то, что таинственный  А.Горенко не возвышается среди собратьев одинокой вершиной. Но окружён  целой плеядой поэтов равного масштаба. И это бесспорная удача и радость для всех нас. Круг не является замкнутым пространством, составленным из кривых зеркал, повторяющих с большим или меньшим успехом достижения мэтра. О нет, это новые полнозвучные самостоятельные голоса со своими темами, логикой и законами поэтического мышления.  При всей их разноликости  один главный общий для всех закон объединяет  поэтов – безупречный слух и вкус к слову и  качеству поэтической работы.  Здесь собрана когорта отличных поэтов.
    И ещё одно замечание.  Общее впечатление –  книга наполнена добротой. Свет доброты преломлён в ней  как солнце в бокале  вина. Эта доброта в добротности текстов. В мягком юморе рецензий, сопровождающих каждую подборку. Доброта и изысканность в оформлении прекрасными художественными фотографиями-картинами.  Нет-нет, это не случайная книга. Она сделана со вниманием и тщательностью. Здесь нет случайных гостей. Каждый любим и дорог составителям. Это книга добрых и умных друзей.  В компанию которых может запросто проникнуть  читатель и утолить свой душевный голод изысканной поэтической пищей в избранном обществе.

    Книга не обещает открытия новых поэтов, она констатирует их существование.
    И до тех пор, пока будет сохраняться живая традиция русского слова, русского мышления, наиболее мощно сконцентрированная в поэтическом слове, можно с радостью смотреть в будущее.