Р. Г. Игнатьев - 1 января 1700 г

     Предисловие:

     Наши публикации научных исторических произведений Руфа Гавриловича Игнатьева (1818–1886) охватывают лишь, так называемый, «новгородский период». Ранее в Интернете размещены исследование и публикация Собраний сочинений Р.Г. Игнатьева «оренбургского и уфимского» периодов его творчества (сост. М.И. Роднов. 2011).
     По уже известным сведениям Руф Гаврилович приехал в Новгородскую губернию в 1849 году. Первоначальное его местопребывание, видимо, было связано с селом Мшага Шимского уезда, Новгородской губернии, так как он перемещался по линии почтового ведомства и первое его произведение, появившееся на страницах «Новгородских губернских ведомостей» (далее «НГВ»), было связано с описанием места, где он жил. Статья так и называется – «Мшага». Ничего удивительного в этом нет, так как это место имеет исторические корни знаменитой битвы новгородцев с московскими дружинами царя Ивана III на берегах Шелони (14июля 1471 г.). Руф Гаврилович первым осуществил поиск места легендарной битвы и описал его. В дальнейшем, на протяжении всех шести лет его пребывания в Новгороде, последовали публикации исследований, сообщений, архивных документов и рукописей, которые были замечены ученым сообществом и оценены читателями «НГВ».
     Наш проект тесно переплетается с именем и историческим ракурсом Р.Г. Игнатьева. Его произведением мы открываем новую страницу публикаций о Великом Новгороде, его истории и исторических памятниках.

А. Одиноков – краевед.

                Руф Игнатьев

                1 ЯНВАРЯ 1700 ГОДА

     Ни что так не удивило современников Петра Великого, как указ 1699 года 20-го Декабря о праздновании впредь Нового года не с 1-го Сентября, а с 1-го Января.
     До этих пор велик был на Руси день Симеона Летопроводца, как называли тогда день Нового года в память празднуемого 1-го Сентября Святого Симеона Столпника, которого называли Летопроводцем, т. е. окончательным днем старого и началом нового лета. В этот самый день с торжеством духовным сопряжено было торжество гражданское и кроме того Симеонов день был днем юридическим. Он служил срочным днем для явки в Москву по делам службы провинциальных воевод и чиновников; если требовались они за чем-либо к Государю в разряды и приказы. В позывных грамотах обыкновенно писали: «а стати ему Воеводе на Москве на Государевом дворе или приказе на Семен день без применно». Всякая отчетность из провинции доставлялась к 1-му Сентября; к этому же дню приказано было всякие дела вершить безволокитно: словом, Симеонов день был днем жизни народной в продолжение многих веков бытия Русского народа. Но начав славное его преобразование, Великий Петр начал сближать более и более народ свой с обычаями других государств; он нашел необходимым установить и празднование Нового года согласно принятого во всех государствах обычая, т. е. с 1-го Января, несмотря не на какие возражения со стороны приверженцев старины, громко вопиявших противу всякого нововведения.
     Очень может быть вероятным, что Петр Великий, уничтожая празднование Симеонова дня, с которым сопряжены были многие пышные обряды нашего древнего Царского двора, хотел вместе с тем уничтожить все внешности не сообразные нисколько с великою идеею той новой жизни, которую он назначил для преобразования своего обширного Царства. В указе о Новом годе было изображено даже, каким образом торжествовать этот день. Вот что писал об этом Петр.
     «Известно Великому Государю (как было сказано в Царском указе) не только, что во многих Европейских христианских странах, но и в народах славянских, которые с Восточною православною церковью во всем согласны как: Волохи, Молдавы, Сербы, Далматы, Болгары и самые Его Великого Государя подданные Черкасы и все Греки, от которых вера наша православная принята, все те народы согласно лета свои счисляют от Рождества Христова осьм дней спустя, т. е. Генваря с 1-го числа, а не от создания мира, за «многую разность и считание в тех летах и ныне от Рождества Христова доходит 1699 год, а будущего Генваря с 1-го числа настанет новый 1700 год купно и новый столетный век: и для того доброго и полезного дела, указал Великий Государь впредь лета счислять в приказах и во всяких делах и крепостях писать с нынешнего Генваря с 1-го числа от Рождества Христова 1700 года» (1).

     Вот как праздновался при Петре Великом в Москве новый 1700 год и вместе с тем наступление нового XVIII века.
     В 12 часов ночи из Кремля был подан сигнал пушечным выстрелом, в то же самое время во всех церквах началась утренняя служба, к слушанию которой Государь имел выход в свою Дворцовую Спасскую церковь. В самый же день 1-го Января Государь со всем двором присутствовал при отправлении литургии и торжественного молебствия в Большом Успенском Соборе, где служивший в это время Архиерей, знаменитые Стефан Яворский, бывший тогда блюстителем Патриаршего престола и Митрополитом Рязанским и Муромским, говорил речь о необходимости считать Новый год с 1-го Января и в заключение первый поздравил, Государя с Новым годом, а Государь поздравил Митрополита и потом всех сопровождавших его вельмож.
Народ толпился на улицах и все по примеру Царскому поздравляли друг друга. Между тем на Красной площади и по всем Московским улицам дома были украшены зеленью, состоящею из ельника, сосновых и можжевельных ветвей. «А украшения учинить (писал Государь) против образцов, каковы зделаны на гостине дворе и у нижней аптеки, или кому как удобнее и пристойнее, смотря по месту и воротам учинить возможно; а людям скудным каждому хотя по древцу, или ветве на вороты, или над храминою своею поставить; и то б то поспело ныне будущаго Генваря к 1-му числу сего года, а стоять тому украшению Генваря по 7-й день тогож 1700 года» (2).
     Когда на Красной площади было произведено несколько пушечных и ружейных выстрелов и пущено несколько ракет, тогда всякой хозяин дома должен был несколько раз выстрелить у себя на дворе из ружья, мушкетона и даже небольшой пушки, если у кого таковая имелась, или пустить также несколько ракет. Вечером был сожжен фейерверк и на всех больших улицах, где только дозволяло пространство, зажжены были костры из дров, хворосту и соломы: «а где мелкие дворы (сказано было в Царском указе) там собрався пять пли шесть дворов, такой огонь класть, или, кто похочет, на столбы как поставить по одной или по две или по три смоляныя и худыя бочки, и наполня соломою или хворостом, зажигать; а перед Бурмистрскою Ратушею стрельбе и таковым огням по их разсмотрению быть же».
Это самое потому же указу должно было продолжаться до 7-го числа и точно таким же порядком долго праздновалось и после того наступление Нового года в Москве и больших провинциальных городах.
     Замечательна страсть, Петра Великого к фейерверкам, о которых он однажды сказал: «огненныя потехи весьма для народа моего полезны, а особенно для военных людей, чтобы они зарание приобвыкли к огню» (3). Когда же сказали Петру, что народ, а в особенности приверженные к старине не скоро привыкнут считать Новый год не от сотворения мира; то Государь на это сказал: Так пусть себе пишут то и другое исчисление вместе, коли того похочут, и приказал обнародовать об этом указом.

     Кстати сказать, теперь об этом обряде празднования Нового года, бывшем в Новгороде. В рукописном служебном уставе, который находится в библиотеке Софийского собора, есть поздравительные формулы, которые читывались Архиереем всенародно на площади пред Собором в день Нового года. В этот самый день устраивалось на площади, где ныне Архиерейский дом, особое возвышенное место, «на нем же лето начинать» (4).
     По окончании обыкновенного молебствия Митрополит Новгородский всходил на это место и обращаясь к народу, говорил: «а дай-то Господи, чтобы Царь Государь и Великий Князь Всея Великия и Малыя и белыя России Самодержец (имя рек) был на Москве здрав и со своею супругою благоверною Государынею Царицею и Великою Княгинею (имя рек) и со всеми благоверными чадами Государями Царевичами и Великими Князьями на многое лето».
Потом говорил слово к народу: «а дай-то Господи, чтобы благоверными и благородными чадами на многия лета; а дай-то Господи, чтобы благоверныя и благородныя Царевичи и Великия Князья (имя рек) Государевы чада были здравы на Москве на многия лета!»
Когда было у нас в России Патриаршество, то говорили и о Патриархе: «а дай-то Господи, чтобы отец и Богомолец наш Святейший Патриарх Московския и Всея России на Москве, на своем Престоле Всея России Чудотворцев: Петра, Алексея, Ионы и Филипа был здрав на многия лета!»
     Потом, Митрополит обращался к Государеву наместнику с следующим приветствием: «Буди здрав на многия лета и ты Государев Царев и Великого Князя (имя рек) Всея Великия Малыя и белыя России Самодержца Боярин, Наместник Великаго Новгорода, Государевой отчины, Князь (имя отчество и фамилия) и со всем домом твоим. Буди здрава Княгиня твоя супруга и чада твоя на многия лета!»
     Тогда наместник отвечал митрополиту: «а буди здрав и ты на многия лета, Владыко и Архипастырь наш, Преосвященнейший Митрополит Новгородской и Великолуцкой (имя рек)».
После этого старшее лицо из духовенства и именно Юрьевский архимандрит говорил: «а дай-то Господи, чтобы Владыко и Архипастырь наш Преосвященнейший Митрополит Новгородский и Великолуцкой (имя рек) был на Престоле своем в Великом Нове-граде здрав на многия лета».
После того государев наместник всходил на возвышение и поклонившись митрополиту, говорил: а дай-то Господи, чтобы Царь Государь и прочее все до конца, и потом кланялся на все стороны всему православному люду и приветствовал его в следующих словах: «будьте здравы люди Боговы, да Государевы на многия лета!»

     Мы нарочно выписали здесь слово в слово формулы приветствий Нового года из служебного устава Новгородского, потому только, что этот самый обычай по преданию народному продолжался даже и после установленного Петром Великим празднования Нового года с 1-го Января вместо 1-го Сентября. Прошло не более трех лет со времени установления празднования Нового года и великий победитель Карла XII, герой Азова—Великий Петр, торжествовал 1-й день Января уже не в Москве а в своей новой, юной столице в деревянном городке Петербурге, им самим основанном во вновь завоеванной стране принадлежавшей прежде того Швеции, и на таком еще месте где казалось самою природою не суждено было жить людям, но она всегда уступает уделу гения, и потому могла ли быть препоною для Великого...
     Не нам разуметь времена и лета, которые во власти Бога, и сердце Царево в руце Божии.

________________________
Примечания:
(1) Полное Собрание Законов Т. III. № 1736.
(2) Там же.
(3) Голик. Т. IV. C. 322.
(4) Там же. Л. 4 об.

Источник: «Новгородские губернские ведомости». 1850. Часть неофициальная. К № 4-му. С. 1–4.


Подготовка текста А.Н. Одинокова.