Вокальные битвы - о проекте Голос

Вокальные битвы
о проекте «Голос» на первом телеканале

Не знаю, как большинство зрителей, а я отношусь с тем,  кто не столько «болеет» за кого-то конкретного, а просто хочет слушать хорошую музыку в достойном исполнении. Как сказала одна из участниц: дали бы всем спеть, а места распределяли бы как угодно. Единственное, что мне лично не нравится в таких «соревновательных» проектах: выбывание участников. Сегодня этот уходит, через неделю другие нас покидают… Зачем? Почему не дать спеть большинству? Мы смотрим фигурное катание и видим, что дают возможность выступить почти всем заявленным участникам, кроме самых  откровенно слабых, а баллы распределяет жюри профессионалов. Пусть кто-то окажется на двадцатом месте, но он имел возможность раскрыть себя с разных сторон и спеть абсолютно все, что хотел. Есть зрители, которым для счастья достаточно просто видеть и слышать своего любимого участника. А распределение мест в искусстве – все равно в большой мере субъективизм и «вкусовщина».

Аналогия с фигурным катанием закономерна: помимо художественной, артистической стороны, есть и техническая сложность. Ее тоже нужно учитывать при распределении мест и расстановке акцентов. Грубо говоря, если один исполнитель артистичен, но выполняет при этом прыжок в два оборота, а другой – в четыре оборота, то жюри это должно учитывать. Степень сложности.

Конечно, в идеале высокое искусство более ценно, чем желание исполнителя продемонстрировать свои технические возможности и устроить вокальный аттракцион.  Это уже – уподобление пения цирковому искусству с трюками фокусника. Такое в истории музыки было всегда – исполнители-инструменталисты, которые поражали воображение неискушенной публики виртуозностью напоказ. Когда-то я с долей осуждения относилась к такому «трюкачеству», но сейчас, насладившись вокальными битвами и эффектными номерами телепроекта «Голос», как ни странно, усомнилась в такой своей однозначной оценке. В нашей стране не привыкли именно к вокальным баталиям. Джаз, соул, рок, мюзикл – не наша национальная культура. А именно эта культура дает возможности раскрытия голоса. И я поняла, что меня завораживают эти возможности и то, что делали в рамках проекта такие исполнители как Ачи Пурцеладзе, Мария Гойя, Мари Карне, Анри Гогниашвили, Александра Барташевич. Мне показалось очень интересным то, как работали со своими подопечными Пелагея и ее мать, – дух дерзкого экспериментаторства, поиска новых тембров, нового звучания меня впечатлил.  Не скажу, что всегда ее эксперименты были убедительны, но само стремление достичь чего-то нового всегда интереснее, чем копирование. Хотя копирование высококачественное – это тоже великое мастерство. Я предпочту прекрасного копииста претензии на несуществующую оригинальность.

Зрители любят как привычную, более традиционную, «классичную» манеру пения, так и вокальный фейерверк с обилием тембров. Мне доставляло удовольствие слушать как Дину Гарипову, Евгения Кунгурова с их явным стремлением к ретро в лучшем смысле слова, так и певцов с современной манерой и спортивным азартом – желающих продемонстрировать невероятные возможности «суперголоса». Пусть возможности чисто физические, и это уже не вполне искусство, а некий спорт, но все равно – интересно. Это зрелищно, захватывающе. Поскольку сама я не отличаюсь бурным темпераментом, на меня производит неизгладимое впечатление ураганный сценический темперамент таких певиц, как Мария Гойя, Ольга Кляйн, Анастасия Спиридонова.  У них не столько традиционно лирическое, сколько характерное, иной раз острокомедийным,  амплуа, которое я лично очень люблю и нахожу невероятно интересным. И это можно было ярче раскрыть. В случае с Ольгой Кляйн можно говорить и об актерском мастерстве, невероятных возможностях перевоплощения и легкости, с какой певица-актриса «входит в образ». Здесь не одна-две краски, а все цвета эмоциональной радуги.

До Дины Гариповой и Евгения Кунгурова ретро на нашей эстраде исполняли Алсу и Зара. Они по энергетике, по духу близки лирическому романтическому романсовому стилю. Таким исполнителям, как Анна Герман, - с ее голосом, который тоже, как и голос Дины Гариповой называли, «волшебным». Видимо, ностальгия по глубокой песенной лирике отразилась на голосовании зрителей. Это по нынешним эстрадным меркам несколько консервативный строгий благородный возвышенный образ любящей и страдающей женщины – подруги, сестры, жены, матери, возлюбленной. Но поразительна в Дине Гариповой некая вневозрастная мудрость, она не ощущается существом, которому недостает зрелости, кажется, что она такой родилась. Это талант – не механический, а одухотворенный. У нее одухотворена каждая нота. Она не кажется хрупкой и нежизнеспособной,  подобно многим камерным «романсовым» певицам, в ней есть и сила личности.

Певицам, которые превосходят ее физическими голосовыми данными, следует преодолевать механистичность, стремиться к большей осмысленности…   В России это все-таки больше ценится. Хотя я отнюдь не считаю, что в будущем шоу «Голос» должно отказаться от технических сверхзадач. И если англоязычная вокальная культура двадцатого века у нас любима отдельными знатоками, это не значит, что ее не надо популяризировать, и к ней не нужно приобщать широкий круг слушателей. Эта прекрасная музыка заслуживает большего внимания и  интереса к себе. В этом смысле проект «Голос» выполняет просветительскую задачу.

Чувство,  которое осталось после просмотра всех передач, - благодарность. К членам жюри, которые пришли в эту профессию не для того, чтобы «срубить бабло», они искренне любят музыку, живут ею, дышат, купаются в звуковом потоке, хорошо изучили его. То же самое можно сказать об участниках.