Ложь во спасение

   Анечка поступила в отделение больницы с тяжелой формой пневмонии.Осматривая и прослушивая ее,я невольно обратил внимание на удивительно стройную фигуру девушки,необычно смуглый цвет кожи и большие горящие темно-карие глаза,обрамленные густыми ресницами.
   - До чего же совершенна иногда природа! - думал я ,откровенно любуясь девушкой,прощупывая пульс и разглядывая тонкие нежные руки с длинными,как у музыкантов, пальцами.
   - Почему Вы так смотрите на меня ? Какие-то признаки серьезного заболевания? - забеспокоилась Аня.На лице появилось выражение удивления и растерянности.Широко раскрытые глаза и вытянутая перед лицом рука заставили отвести взгляд.
   - Нет-нет,что Вы!Просто отметил редкий цвет Вашего лица и кожи.Метиска,наверное?
   - Ради Бога! Только не о красоте и комплиментах.Я люблю своего мужа так,как только вообще можно человека любить.Я не замечаю других мужчин,понимаете? Они меня раздражают...И здесь я только для того,чтобы поправить свое здоровье.Прошу Вас,доктор,говорите со мной и впредь только о здоровье.Это Ваша святая обязанность.Без права!
   Она говорила это с ярко выраженным логическим ударением,серьезно,но в лице было что-то другое,как мне казалось,лукавое и двусмысленное. Уже в следующие дни своего выздоровления Аня смотрела на меня - гипнотизируя, улыбалась - испытующе, а во время моих ночных дежурств обязательно заходила в ординаторскую пожелать ночи без происшествий,называя себя при этом пациентом "VIP".
   Аня вскоре стала для меня по-настоящему "VIP" : я приносил ей цветы и шоколадки,фрукты и снова цветы, а в ночные дежурства приглашал в ординаторскую выпить чаю,если случалась такая возможность, и тайно от дежурившей со мной медсестры пытался обнять и поцеловать Аню,на что она реагировала странно: хитро улыбалась,прижималась ко мне, а потом убегала,изворачиваясь.
   Через неделю такого "знакомства" я смотрел на Аню с восхищением и нежностью.Заходя в палату,видел только ее глаза - лукавые,обещающие.И думал все время о том,что нет у Ани никакого любимого мужа, и обман ее - просто маленькая женская хитрость,уловка.
   К концу пребывания в стационаре я предложил Ане отдохнуть у меня дома хотя бы неделю.Она согласилась неожиданно, и я окончательно утвердился в своей версии о том,что Аня свободна и что объявит она об этом как о розыгрыше,находясь у меня дома.
   Я упивался ее красотой,ее ласками,ее мудрой,как мне казалось,философией и был радостен,весел,доволен собой и счастлив.
   Через три дня Аня пропала,не оставив даже записочки.Я был ошеломлен: неужели такое природой созданное совершенство может быть соткано одновременно и из обмана и лжи?
   Разочаровавшись в своем идеале и обидевшись,я решил Аню забыть.Знакомился и проводил время с друзьями,другими девушками,отдавался работе. И вдруг однажды...
   
   В свое дежурство я выехал на " Скорой " в отдаленный район города.С трудом машина развернулась на повороте в проулочек,дальше надо было идти пешком.Взяв чемоданчик с препаратами и пройдя немного вперед, я остановился ,увидев разыскиваемый номер дома.Какая глухомань! Небольшой бесформенный дворик,покосившийся домишко.Раздался лай собачки,рассеявшийся быстро,как и облако поднятой вокруг пыли.Дверь отворилась, и свет выхватил на какое-то мгновение фигуру молодой женщины.Я остолбенел :
   - Аня?!
   Убрав выбившиеся из-под платка пряди волос,приложив руки к груди,едва выступавшей под широкими складками скрывавшего живот платья, Аня посмотрела на меня пристально,почти не моргая,покрасневшими от слез глазами и тихо произнесла:
   - Болен мой муж, проходите...
   На подушке кровати четко вырисовывалось лицо больного: твердый подбородок,резко очерченный волевой рот. Я взял его руку,бледную и безжизненно покоившуюся на простыне,в настороженной тишине сосчитал пульс.
   - Очень сожалею.Но он вряд ли доживет до утра...
   Аня выскочила за дверь,было слышно,как она рыдает.Тяжело вздохнув и поколебавшись секунду, я вышел всед за ней в коридор. Она стояла ко мне спиной,как-то вдруг постаревшая,глубоко несчастная.
   - Ты вернулась к нему из жалости?
   - Дело в другом.Я должна была сказать тебе,но не решилась...я ношу под сердцем твоего ребенка. Я не говорила об этом и мужу,чтобы возродить в нем надежду,стимул,жажду ЖИТЬ,победить болезнь...Понимаешь?
   Я потерял дар речи.Молча погладил ее волосы:
   - Я не осуждаю тебя.
   
   Механически я подошел к машине " Скорой ",сел, не замечая ни наступившей ночной прохлады,ни затарахтевшего мотора,не слыша слов о чем-то спрашивашего меня шофера.В голове было только одно: в последний путь женщина провожает близкого ей человека.Ее ложь - святая, во имя его спасения.

       ( Рассказ опубликован в газете " Вечерняя Уфа" в декабре 2012 года )