Новый Год на Небесной Земле

               
               
Вечер и утро. Тьма, освещённая Луной, звёздами и фонарями, тишина, китайские яблочки, покрытые инеем, притихшие сакуры, сосны, пустые улицы и бредущий одиноко Дед Мороз. Ещё в поезде рассылаю поздравления со своего нового номера, несколько получателей поблагодарив, спрашивают: «Кто это?», отвечаю: «Это я!», и слышу их немую реакцию то ли радости, то ли сожаления: «А-а-а!». Шестнадцать трёхголовых этажей бетона и стекла - воплощение стабильности хаоса, памятник бывшей стране и разбитой мечте, которая не прошла проверку временем. Отель освещён прожекторами, верхушка плывет в полумраке, словно дирижабль над Антарктидой. На рецепции две девочки, свободных мест почти нет, по холлу прогуливаются нарядно одетые в чёрное и белое постояльцы, словно гости,  приглашённые  на похороны Старого и рождение Нового Года. Одна из рецепционисток, та, что посимпатичней, моя давняя знакомая, выходит ко мне прямо в холл. Садимся за столик у бара, она всё также хороша, мой друг, с которым я не играю, потому что в игре кто-то обязательно должен проиграть, а кто-то выиграть.
- Привет!
- Привет! Извини, я с дороги и не надолго. Как ты?
- Я хорошо, с мужем помирились, наконец-то стала спокойно спать. Ремонт затеяла, мужа назначили, исполняющим обязанности директора отделения банка – он у меня умница. Хочу поменять эту работу на лучшую. А как ты?
- Я всё также – на перекрёстке путей, подсказываю другим куда идти, а сам не знаю, что будет со мной через секунду. Она внимательно слушала, улыбалась, изредка поправляла ухоженной рукой каштановую чёлку. Попрощавшись со мной, она легко одетая вышла на мороз, чтобы безмолвно проводить меня. 
Тьма, освещённая тусклыми звёздами и ярким солнцем, стала морозным утром  первого дня нового года. Приятно ехать на велосипеде по пустым, как после взрыва нейтронной бомбы, улицам, когда только вчера с трудом, протискивался сквозь толпу миллионного города, встречать знакомых среди редких прохожих, когда ещё вчера был своим в чужой  толпе. Нереально яркое для января солнце, пробиваясь сквозь заиндевелые веточки сакур, слепит мне глаза и я выжимаю из велосипеда всё, что могу. Ветром закладывает уши, срывается цепь со звезд, прокручиваются на месте педали и кажется, что я сейчас оторвусь от земли и унесусь в небо.
Откуда я  - это мой отец, куда я – это мои дети. Иду в гости к отцу, держа за руки своих детей. Под мостом чуть слышно шумит прозрачная вода,  молчат тополя на набережной, вершины гор переливаются изумрудами на ослеплённом солнцем горизонте. Так будет на небе, там встречу отца, там будет течь река живой воды, там будут ждать родные, тополя будут молчать, а  изумрудные горы будут сверкать Божьей святостью. Завтра поезд унесёт меня в другой мир, в мир лютых морозов, грохочущих трамваев, съёмных квартир, залитых электрическим светом бессонных ночей, серых суетливых дней, купленных без исходной усталостью улыбок.
 Зимой тополя кажутся мёртвыми, безжизненными, но весной они распустят почки навстречу тёплым лучам солнца. Мне нужно ехать, чтобы однажды вернуться навсегда.