Судебный вестник. Интервью с Прокурором

Конкурс Копирайта -К2
Вхожу. Господин прокурор сидит в своем просторном кабинете, положив ноги на стол. Негромко играет музыка. Узнаю «Желтую подводную лодку» Битлз.
- Проходите, - весело произносит Лев, - присаживайтесь. А я тут релаксирую. К допросу свидетелей готовлюсь. Коньяк будете?
Изображаю на лице смущение и аккуратно присаживаюсь в кресло. Украдкой любуюсь на свои ногти. Чудесный праздничный маникюр – золотистые елочки на синем фоне. И длина ногтей не более сантиметра.
- А какой коньяк? – спрашиваю.
- Хороший, - игриво отвечает Лев, - мэйд ин соседний подвал. Там абрек один… хотя о чем это я? Наливать?
Игриво стреляю в него глазками, шепчу томно:
- Наливайте. Жаль, барменфлудов здесь нет.
Улыбается, достает из ящика стола бутылку коньяка и две алюминиевые рюмки.
- Ах, сударыня, - говорит, - флуды… блуды…
После третьей рюмки с подачи господина прокурора нахожу в коньяке орехово-шоколадный букет.
- Там такая технология производства… - мурлычет Лев, пересаживаясь ко мне за стол переговоров. Колено прокурора как бы невзначай касается моего. Выдыхаю нежно:
- Какая?
- Берутся дистилляты…
Прокурор уже почти шепчет, и я нахожу его очки весьма… интригующими, но тут мой мобильник начинает воспроизводить  адажио соль-минор Альбинони. Звонит редактор. Минута упущена. Настроение испорчено. Жизнь не удалась. Горестно вздохнув, прокурор уползает обратно к компьютеру. Нажимаю кнопку с зеленым значком.
- Интервью с прокурором готово? – строго спрашивает шеф.
- Да. Почти.
- Заканчивай давай. И в суд. Все – в суд.
- Конечно.
Кладу телефон на стол. Настроение испорчено. Жизнь не удалась.
- Задавайте, что ли, свои вопросы, - холодно предлагает прокурор.
Ну что же делать, задаю…

1. Скажите, господин прокурор, доводилось ли Вам ранее принимать участие в подобных судебных процессах?

Не доводилось. В реальной жизни – тоже (культурное тьфу-тьфу-тьфу в плевательницу).
Доводилось выигрывать литературные конкурсы. Во время рецессии 2009 года жил на выигранное. Один раз нечаянно выиграл конкурс «Метро-2033».

2. Вы предъявили обвинения по десяти пунктам из одиннадцати. Из Ваших слов следует, что подсудимый – редкостный негодяй, которому не место в нашем обществе. Скажите, неужели Вы не испытываете к нему совершенно никакой симпатии?

Автора я не знаю. А как можно ненавидеть того, с кем незнаком? Для неприязни (равно как и для приязни) необходимо знакомство, общение.
Но буквы на мониторе возненавидеть можно. Вот представьте себе – вы сидите в кресле стоматолога, и тот – вжищщ! вжищщ! – кромсает ваши несчастные больные зубы жалом адской бормашины. Вот это сверло вы ненавидеть можете. Но не стоматолога, который делает хорошее и нужное дело. А теперь представим, что стоматолог не спасает ваш зуб, а делает вам еще больнее.

Мне кажется, что автор – дама. Достаточно восторженная, в семейных хлопотах. Ей хочется, что-то сказать, сообщить миру. В ее душе есть некий зуд творчества. Но в руки пока еще не пришло умение. Определенно она – в начале творческого пути. Не исключаю, что он будет блестящим и славным. И уважаемая автор будет радостно смеяться, вспоминая «злобного прокурора».

А вот детей убивать нельзя. Это был один из моих первых уроков. Помню, милая женщина в издательстве увидела меня, начинающего автора, поморщилась на идиотский блеск в глазах и сказала: «Мда, ну и рожа». Потом дала совет, которым я до сих пор пользуюсь. «Никогда, Лев, - сказала она, - не убивай в текстах детей и беременных женщин. Ни-ког-да! И дело даже не в том, что мы это вычеркнем, но это просто плохо для кармы. Поверь мне, я уж знаю».
С тех пор я детей в текстах не убиваю. Хотя написал много ужастиков, но дети в них – не гибнут. Ну, разве что если со всей планетой заодно))

Один раз меня заставляли убивать детей из-под палки. В кризис я пытался писать сценарии для судебного шоу «Федеральный судья» на Первом. Это занятие среди людей творческих профессий почитается низкопадением. И это не снобизм. Потому что в процессе работы над сценарием звонит тебе редактор и говорит: «Ну, что? Младенца убил? Не надо, чтобы выжил. Надо по голове, по голове его. И не топором, это сто раз было. Давай отверткой или табуреткой». Тот сценарий я так и не написал, и вообще туда больше не ходил.


3. Как Вы оцениваете выбранную защитниками тактику? А именно предпринятую ими попытку заставить присяжных влезть в душу героини, проникнуться ее чувствами?

Попытка, несомненно, хорошая и нужная. Но как можно проникнуть в то, чего нет?))
Посмотрим на героиню: мужа она не любит. Она чаще вспоминает чемоданы. Имя сына – путает. Это все не со зла. Просто вместо образа перед нами – детская каляка, палка-палка-огуречик.


4. Сегодня был опрошен первый свидетель защиты. Это – человек уважаемый в наших кругах. Можно сказать, авторитет, причем известный своими глубокими яркими высказываниями. Ваши свидетели способны на столь же аргументированные ответы на поставленные вопросы?

Думаю, свидетели обвинения преподнесут немало сюрпризов. Разумеется, приятных.

….

Ухожу, глаза мои полны сожалением о несбывшемся. Увы, бесполезно и бессмысленно. Из-за монитора торчат только уши. Остается лишь надеяться, что я увижу этого милого… милого… в суде. И, когда я буду строчить свою стенограмму, он бросит на меня васильковый (или каким он там был) взгляд и подумает: «Ах, это та… с ореховым букетом».

Всегда Ваша,

Мадам ДеЖаВю




© Copyright: Конкурс Копирайта -К2, 2012
Свидетельство о публикации №212122701333
Рецензии
http://www.proza.ru/comments.html?2012/12/27/1333