Первое

Это моя первая исповедь, так что не судите слишком строго, если я не буду укладываться в рамки (хотя какие в психбольнице могут быть рамки?). Наверное, стоит рассказать о себе. Родился я 28 мая 1961 года. Место рождения осталось для меня всего лишь местом рождения, так что не будем заострять на нём внимание. Вообще место, каким бы оно не было, для меня в сущности ничего не значит, и география собственной жизни в некоторых промежутках времени даже для меня остаётся загадкой. Мир с самого его появления в моих глазах всегда будет, был и есть неоднородной смесью горя, любви, насилия и счастья. Мама была большим сгустком света среди одинаковых серых людей, относилась ко всем с нежностью и заботой, а меня боялась. Почему? Не знаю. Быть может всё началось с того момента, когда я впервые взял в свои маленькие, тогда ещё пухлые ручки карандаш и нарисовал Бога. Да, идея странная, но ведь не страшная. А мама боялась. Боялась любого проявления моей творческой натуры. Краснела, когда я, при присутствии в доме гостей, начинал говорить о том, что было бы неплохо, если бы пингвины летали, потому что так им было бы легче перебраться в южные страны, они ведь даже не знают, что такое тепло! Из-за такого ко мне отношения, я, как только мне стукнуло 13, переехал к отцу, оставив маме на попечительство отчима и шестилетнюю Бэтти. Отец уже тогда крутил роман со своей секретаршей – Амандой. Она отлично варила кофе, и это, пожалуй, всё, что ей удавалось. Когда же Аманда стала членом нашей знатной семьи Прим, мне было чуть больше 15. Зная отца, могу сказать, что он ни за что бы не взял в жёны такую неумную женщину, если бы она не забеременнела. Билли родился в апреле, не скажу более точной даты. Я надеялся, что он унаследует пытливый ум отца, но тупые Амандины гены оказались сильней, и я потерял союзника в лице своего младшего брата. В 17 лет ушёл из дома. Оказавшись на улице, я почувствовал самый что ни на есть запах свободы - недалеко от меня на куче мусора спал бездомный с наисчастливейшим выражением лица. Как раз тогда, в июне 1978, я встретил Кристину. У меня был небольшой бюджет, и мы стали снимать чахлую комнатку у одной престарелой леди. Я устроился на работу ассистентом одного известного на тот день политика – моего отца, и получал немалые деньги. Кристина рисовала чудесные пейзажи, а я, в свободное от работы время, писал к ним стихи. Вскоре мы открыли не очень внушительных размеров студию. Кристина учила детей искусству, попутно продавая их родителям свои маленькие шедевры. Всё это дело мы назвали K&J. В декабре 1983 врачи сказали Крис, что у неё саркома. С таким диагнозом долго не живут. Моя любимая почти супруга по всей видимости  решила получить удовольствие от оставшегося ей времени и  умереть счастливой. 24 декабря я проснулся от внезапно подступившей дикой головной боли, что скоро угасла. Крис рядом не было, на кровати лежала лишь записка: «Милый Джей, я не вернусь». Вы не поверите, Алекс, но вместо того, чтобы впасть в отчаяние и надеть на голову петлю, я рассмеялся. Почувствовав невиданной силы облегчение, я стремительно собрал вещи и взял билет на ближайший рейс в Вашингтон. Не могу сказать, что с того дня я начал жизнь с чистого листа, но новая глава в ней всё же появилась. Полгода, бесконечных полгода я скитался по улицам столицы, пока в один прекрасный день некая дама в красном плаще не подала мне руки. Вообще, я стал недавно замечать, что женщины играют огромную роль в моём хождении по свету. У меня очень много знакомых мужчин, но практически все мои друзья (насчёт дружбы мы с Вами поговорим позднее) – создания женского пола.  Так вот, ту даму красной масти звали Кейт, и выглядела она, скажу Вам без преувеличения, шикарно. Я же в тот день только вышел из очередного «загула», как любил выражаться один мой знакомый, и вид у меня был, мягко говоря, потрёпаный, поэтому мне не хотелось прикасаться к столь чистому существу и я просто напросто отвернулся, что в крайней степени не понравилось моей будущей жене. Да, доктор, я был женат. Скажу Вам больше, у меня даже есть дочь. Неожиданно, правда? Поверьте, Алекс, Вы узнаете ещё больше непредсказуемых фактов, если наконец соизволите поднять свой зад с удобного кресла и посмотрите на меня. Внешность зачастую говорит о человеке гораздо больше, чем он сам. 

На этой радостной ноте я прощаюсь с Вами, доктор Шор.