Поломанный кумир

Даже не знаю, как это все-таки получилось, но сторож тут же обмяк и, качнувшись влево, завалился на правый бок. Словно в каком-то американском боевике: главный герой, прячась в тени, подкрадывается к террористу и срубает его одним ударом, влепив рукояткой пистолета злодею в затылок. Бондовской «Беретты» у меня, конечно, не было, зато был полуметровый обрезок водопроводной трубы, а вместо громилы с автоматом вход охранял безобидный в общем-то пенсионер.  И все же вышло красиво.

Я проскользнул к затихшему старику, один за другим обыскал ящики его стола, но не нашел внутри ничего кроме пожелтевшего от времени сборника кроссвордов и измятого бумажного стаканчика. В карманах тоже было пусто. Немного растерявшись, я обошел стол и только тогда заметил в стороне облезлый шкафчик-форточку, за стеклом которого, поблескивая бирками из красного оргстекла в свете настольной лампы, висела целая куча ключей. Покопавшись внутри, я нашел нужный и немедля нырнул в темноту коридора.

Подсвечивая себе дорогу фонариком, я прошел, наверное, не больше двадцати шагов, как путь мне преградила железная дверь. На поверку оказалось, что большой амбарный замок на ней висит только для вида, и, проникнув внутрь, я первым делом взялся шарить по стенам в поисках выключателя, пока не наткнулся на целый электрощит. Забравшись в его нутро, я не гадая, нажал сразу на все переключатели. Противно заскрежетали лампы дневного света, и их трескучее мерцанье за пару секунд разогнало тьму, невольно заставив меня зажмуриться.

Я оказался в большой зале, со стенами, украшенными позолоченной лепниной, с бронзовыми статуями по углам, в самом центре которой на мраморном пьедестале стоял хрустальным саркофаг. Вот она - цель моего пути, именно там, внутри, под крышкой из пуленепробиваемого стекла спрятано лекарство от той болезни, что прячется внутри меня, разрывая  мою несчастную душу на куски…

Границы времени размыты, и уже невозможно понять, откуда взялось во мне это жгучее чувство. Колючие ростки ненависти к стране, где я родился и вырос, долго жили во мне тайной жизнью, оставаясь неосознанной, задушенной в подсознании искрой. Но со временем она выросла и окрепла, превратившись в огромный всепожирающий огненный смерч. И когда он готов уже был вырваться на свободу, когда я уже почти потерял себя, все вдруг будто бы кончилось.

Под божественную музыку Чайковского, с ревом звучащую из миллионов телевизоров по всей стране, Советский союз благополучно распался.  Казалось бы, ненависть должна была утихнуть во мне, но как бы не так! Чувство вспыхнуло в моей груди с новой силой, под тяжестью гнета воспоминаний о коммунальной квартире, заплесневелом сортире в пионерском лагере и бесконечных очередях. Страны вечных пятилеток больше нет, но есть я, вскормленный ее горьким молоком, выросший среди колосящейся ржи и потоков стали, фонтанами вырывающихся из глубин доменных печей. И я не могу больше жить с этим, я должен освободить себя и всех тех, кто все еще живет призраками ушедшей эпохи. И для этого нужно всего лишь растоптать, уничтожить ее главный символ.

Теперь я наконец-то здесь, рядом с тем, кто стал идолом для пяти поколений советских людей, воспитанных на фальшивом величии его жизни, возведенной в квадрат. Жив, жил и будет жить - восковая кукла в прозрачной обертке, гигантское сушеное насекомое, коробка с которым спрятана в глубине пирамиды. Де-ду-шка, вот ты - а вот я. И нет больше страны рабов созданной тобой, а сейчас не станет и тебя. Пускай сегодня моя шипящая ненависть свинцовым катком разотрет тебя в порошок, а люди, узнав об этом, слыша об этом на каждом углу, разом все поймут….

Одним поворотом ключа я открыл саркофаг, сдвинул крышку в сторону и аккуратно вытащил тело, поставив его в нужную позу. А потом медленно расстегнул ширинку.

Прощай, Союз республик, наконец-то прощай!