Мамочка моя

Вообще-то Ольга Михайловна – женщина находчивая и из любой ситуации может найти выход, но тут даже она растерялась, когда в больнице, в которую её отправил директор, мальчика не оказалось.
-- Как зовут ребёнка? – ещё раз уточнил администратор больницы.
-- Дима Борисов, - повторила Ольга Михайловна и снова назвала все данные.
-- Нет, у нас такой не лежит, - развёл руками администратор. – И не лежал никогда.
-- Ну а как же? Мне в интернате дали ваш адрес, что мальчика привозили именно сюда.
--  К сожалению, ничем не можем вам помочь. Может, и привозили, но он у нас зарегистрирован не был. Хотя подождите, я посоветуюсь с коллегами.
Минут через пять администратор вышел из кабинета и предложил пять адресов, где можно было попытаться поискать Диму…Повезло только с последним адресом после изнурительных поездок по городу. В регистратуре сказали:
-- Да, Дима Борисов у нас. Ему уже сделали операцию, и мы давно вас ждём. Что же вы так  долго?..
Ольга Михайловна заторопилась по лестнице на второй этаж, где должен был Дима. Но он уже бежал навстречу сам – в пижаме, в тапочках на босу ногу и радостно кричал:
-- Мама! Мамочка моя! Ты приехала! Я знал, что ты приедешь!
Она хотела было возразить, что она – всего лишь воспитатель, а не мама. Но Димка бросился к растерявшейся  Ольге Михайловне на руки и ни за что не хотел отпускать её. Она не видела до этого Диму ни разу, потому что пришла работать в интернат совсем недавно и поэтому пыталась рассмотреть его. Мальчик был  маленький ростом, худенький…Ольга Михайловна оторопело  посмотрела на его непомерно широкую грудную клетку с выпирающими рёбрами и быстро отвела взгляд –  нехорошо так долго смотреть. А он даже и не заметил этого взгляда, потому что продолжал радоваться и тащить Ольгу Михайловну за руку по коридору в свою палату:
-- Пойдём, пойдём, мама, скорее! Надо собираться домой
Она всё пыталась возразить и объяснить, что она не мама, но что-то останавливало её: жалко было несчастного больного ребёнка и страшно было погасить радость в его сияющих глазах.
Пока Дима собирал в сумку свою зубную щётку, пасту, полотенце, Ольга Михайловна, освободившись от его цепких рук, пришла немного в себя и вспомнила, что ей рассказывали про Диму в интернате. У него был церебральный паралич,  и ходить он сначала вообще не мог, Но дети везде таскали его за собой: зимой – на санках, а летом  - на самодельной тележке или брал на руки воспитатель. Понемногу он стал сам подниматься на ноги и через год уже ходил по стеночке, а через два года семенил за остальными  на своих собственных ногах. Вскоре  ему назначили операцию и увезли в краевой центр. Подготовка к операции и последующая реабилитация  заняли очень много времени. Диму увезли ещё зимой, поэтому у него с собой были пальто, тёплая шапка и даже валенки с рукавицами. Всё это Ольга Михайловна аккуратно уложила в сумку. Но в чём же ехать? Была середина июня, а летнюю одежду для ребёнка ей не выдали.
-- Придётся ехать в пижаме, - сокрушалась больничная нянечка. – Забирайте и тапочки – не ехать же ребёнку босиком.
Ольге Михайловне было стыдно, хорошо хоть не появился никто из врачей или младшего обслуживающего персонала кроме этой нянечки. А, может, они и не хотели появляться, потому что были рады, что ребёнка, наконец-то, забрали. А нянечка пояснила, что Диму выписали уже две недели назад, несколько раз по этому поводу звонили в интернат…
А Димка знай себе радовался, не обращая внимания ни на что. Ему очень нравилась Ольга Михайловна – красивая и молодая, и он хвалился другим детям, смотревшим с любопытством и недоверием:
-- Это моя мама приехала за мной!
И не отпускал её руку, словно боялся, что она неожиданно исчезнет снова. Так в пижаме и тапочках, держась за руки, они и вышли за больничную ограду. Ехать пришлось в переполненном трамвае. Люди смотрели с любопытством и осуждением: такая ухоженная и красивая мама и такой ребёнок!.. Даже одеть не могла как следует! Она не знала, куда девать глаза… Ну, не объяснишь же каждому!.. А Дима, как нарочно, всё рассказывал что-то и через слово называл её мамой.
Наконец доехали до автовокзала и купили билет на свой автобус. Ехать предстояло
около пяти часов. Дорогой Дима расспрашивал о доме, кто их там ждёт, какой у них двор. И она всё никак не могла насмелиться сказать ему правду – боялась, что будет плакать или убегать. Поэтому она притворялась, сочиняя всякие небылицы вперемешку с  реальностью своей собственной семьи.
Когда в дороге автобус остановился на отдых, и все вышли погулять, Ольга Михайловна снова ощутила на себе любопытные ироничные взгляды многих пассажиров, тогда как Димка  резвился, как козлёнок, и бегал вокруг, взбрыкивая своими растоптанными больничными тапочками. Она снова и снова хотела открыть мальчику всю правду, но у неё так и не хватило смелости за всю дорогу. Только взглянет на него – и сердце обрывается: как же я смогу?!
Однако всё когда-нибудь заканчивается. Закончилась и эта дальняя дорога. Вышли недалеко от дома, где жила Ольга Михайловна. Там её ждали муж, две дочери и престарелая мама. Родные  Ольги Михайловны и Дима с любопытством рассматривали друг друга. После того, когда все покушали и немного успокоились после неожиданной встречи, Ольга Михайловна решилась:
-- Понимаешь, Дима, я тебе не мама. Я – воспитатель из интерната, где ты жил до лечения в больнице. Сейчас мы отдохнём и поедем туда…
Она боялась, как отнесётся мальчик к этим словам и надеялась на помощь родных, если он слишком болезненно отреагирует на это сообщение. Но он не заплакал и не побежал никуда. Только глаза его потухли и опустели… О чём он думал? Что переживал? Об этом он никогда и никому не расскажет, потому что давно приучился держать своё маленькое хрупкое сердечко на замке.