Лезвие думать не смеет

Широкое и острое лезвие стремительно приближалось к горлу Иванушки. “Чик - чирик!”...и отрубленная от тела голова падает в грязную плетённую из вербы корзину.
Николай подождал, пока ноги покойного перестала трясти агония, схватил врага народа за хромовые сапоги и потянул к оврагу. У самого края палач остановился, отдышался и взялся снимать с мёртвого тела всё, что могло пригодиться живым: сапоги, штаны, рубаху, трусы, майку.
- Тьфу мерзость... – выругался Николай, когда вымазал руки, неожиданно наткнувшись на испражнения Иванушки.– Обосрался! Тоже мне, герой!
Наскорую вытерев руки об траву, Николай столкнул тело в овраг. Мертвец раскинул руки, поэтому котился совсем плохо. Не осилил даже половину ямы. Злостно посмотрев на него, Николай махнул рукой и пошёл готовить аппарат к новой казни. Следующей жертвой будет молодая женщина. В приговоре Николай прочитал: «… убийство отца…». Ему вспомнился случай из детства. Когда-то он тоже хотел убить папочку…
- Привет, дружище!
Сергей, с которым они вместе работали, опоздал, но все-таки пришёл. Этот гуляка не умел жить по-человечески. Возьмётся жениться – выбирает ту, которая ни приданым, ни красотой, ни характером, ни умом не блещет. Станет работать – так, испуганный заключённый лежит под лезвием битый час, ожидая встречи с собственной смертью. Пойдёт с друзьями пить – загуляет и на работу с утра не выйдет.
Николай, не говоря ни слова, продолжил готовить аппарат к казни. Определённая радость за то, что напарник все-таки пришёл, имела место, но мысли палача были о бедующей жертве. Точнее выражаясь, о содеянном ей преступлении. Николай думал: “Это та, которую никто не понял”.
Женщина смотрела на мир спокойными, полными доброты глазами. Её приговор был абсолютно правдивым. Никаких сомнений. Единственное – не понятным остался мотив преступления. Вопрос “Почему?”, сколько б его не повторяли люди, которые вели следствие, - так и не узнали ответа. Сама осуждённая во время многочисленных допросов лишь виновато пожимала плечами и уверенно твердила: “Так было нужно!”. Большего куска информации от неё отрезать не смогли. В убийственный противовес преступлению – расследование было длинным и безрезультатным. Следователи ругали психиатров, которые не раз подтвердили вменяемость женщины. Как считали правохранители, убийца точно не нормальная.
Можно ли найти логическое оправдание девушке, которая подстрелила малолетнюю сестру и отца, потом, угрожая пистолетом, заставила ту же сестру выбить табурет из-под отцовских ног? Задержали убийцу уже за выкапыванием ямы для тела. Второй пострадавший – сестра, тоже не смогла объяснить причину такого поведения убийцы. Сперва обвинения выдвигались обоим девушкам, но после нескольких допросов стало понятно, что двигало поступками младшей и обвинения были сняты.
Внешний вид страшного преступления был детально изучен, а вот точного вскрытия этого вонючего криминального “трупа” сделать никто не смог. Почти полтора года в головах в следователей росли и отцветали, как сосняки на могиле убитого отца, всякие гипотезы причин убийства. Ни одна не нашла подтверждений. Материальная, психическая, причинно-следственная, ситуативная, обстоятельная, случайная, конфликтная – ни одна не помещалась в чёрное корыто преступления совершённого девушкой.
Когда дело, наконец, доковыляло до суда, тот не имел ни желания, ни времени раздумывать над причинами настолько ужасного преступления. Сначала, уже в который раз, спросили подтверждения психиатрии, после чего приговор долго на задержался – “Виновна... Покарать смертной казнью”.
НЕПОНИМАНИЕ – такая особенность преступления, за которое виновная была осуждена к смертной казни. “Слава” о таком не запутанном, но сложном деле котится по длинным языкам людей и сейчас.
Тем, кто исполняет приговоры суда, никогда не объявляли, кого и за что они должны казнить. Такой исполнительный приём не раз оправдал себя во время бесконечного уничтожения мирового Зла. Мудрость: “Меньше знаешь – лучше спишь”, родилась именно под окровавленными руками Доброго палача. Их этикет с древних времён учит смотреть на жертву, как на дешевую куклу. Не интересуясь её ценой, тиражным количеством, производителем, его адресом, номером модели, серийным названием и характеристикой пользования. Особенно больные на интерес исполнители, любят читать бумаги, которые им подают на подпись перед и после казни. На самом деле такая бюрократия только мешает делу правосудия.
Прочитав приговор, Николай окончательно убедился, чьё тело ему сейчас придется бросать в овраг. Место, на котором он должен был поставить подпись, продолжало пустеть. Рука неподвижно зависла над серой бумажкой. Никакого сочувствия, жалости – вообще никакие слюнявые эмоции Николая не допекали. Ему просто захотелось на время этого дела умыть руки и не принимать в нём никакого участия.
- Ты что обиделся, дружище? – вытанцовывал вокруг Сергей, чувствуя себя виноватым, - Да брось, ты, я ж ведь только на часок опоздал. Ты всего лишь одну казнь провёл.
Николай продолжал неподвижно смотреть на документ.
- Труп за труп, согласен? Я казню её один, дальше работаем вместе. Уговор?
- И машину готовишь для следующего клиента тоже ты.
- Уговор! Давай подпишу.
С ощущением лёгкости Николай отошёл под дерево и спрятался в холодок, присев там на табурет. Сергей взялся за работу: осмотрев женщину, приказал ей снять платье. «Жену сегодня обноской, то есть обновкой порадует», - подумал Николай. Палачам разрешается завладевать одежной казнённых, но достойные внимания вещи редко доходят до гильотины. Всё из-за зорких глаз сокамерников, конвоиров, следователей, адвокатов, судей, прокуроров и прочих представителей этого аппарата насилия. Николай не любил приказывать жертвам снимать вещи, поэтому брал своё уже с мёртвых тел, Сергей наоборот – отбирал нужное в живых. Осторожно отложив платье в сторону, Сергей приказал женщине лечь. Помните фильм в котором исполняли последнее желание осуждённого к смерти? Так это совсем не кино!
Женщина покорно и молча исполняла приказы, продолжая сохранять спокойствие. Сергей этого не заметил, наверное, думал о том, что порадует жену платьем. Одежда совсем как новая ещё и так модно выглядит. “Жаль обувь у неё никудышная”.
Николай присмотрелся и подумал, что женщина только играет спокойствие, на самом же деле её рвёт на части от страха перед смертью. Но никаких тому подтверждений он не заметил. Прямая, спокойная, движения уверенные, совсем не боится умирать.
Казалось, она и правда сумасшедшая, только как-то не так. После схождения с ума, нас зовёт путь Восхождения к Безумию, так как невозможно сойти с чего-то и оказаться нигде. Эта женщина сумела пройти непростой путь и теперь Смотрит на всё с высоты Вселенского Безумия.
После зловещего “Чик-чирик”, когда голова полетела в корзину, Николай пришёл к выводу: “Не годиться называть каждого, чьих поступков ты не понимаешь, сумасшедшим. Выходит, она нормальная?!! Может, и так... Совсем запутался”.
- Берись за ноги, понесём её к оврагу, - предложил Сергей.
- Мы ведь договорились, что ты всё делаешь один.
- Посмотри, какая она тяжелая. Мне одному не справиться.
- Говорю тебе: давай сам. Когда дотащишь, загляни в овраг, там еще тяжелее тело лежит, я его сам тащил. Некого было просить.
Когда Сергей полностью сделал дело и вытирал с лезвия остатки крови, Николай понял, что не нужно было ему думать о той казнённой женщине. Никакого толку в том “Почему?”. Так же, как и следователям, которые не смогли на него ответить. Хорошо, если работа есть – плохо, когда нет. В конце концов, мир держится на вещах, которые не дано понять людям, поскольку они их не создавали.
3. 06. 2007