Вне времени. 15. Роланд. Встреча с отцом

Неба край горел в волненьи.
Встретятся ли, – ты спросил,-
Мира два, два отраженья -
Под влияньем тайных сил?


Ныне знаю без сомненья:
Знак не тщетно указал
На предвестие влеченья,
Став началом всех начал.


То ли радуга искрилась,
То ли вспыхнули врата...
Твое имя, сердцу милый,
Мне шептал в тиши фонтан.


Верю, друг мой, не напрасно
Ворожила нам судьба,
И на дальний зов твой страстный
Я отвечу только: да.


     Таким был стихотворный ответ Маргариты на призыв суженого из незримого мира.

     Длилась светлая середина июня, все длиннее становились прозрачные сумерки, все короче теплые ночи. До Дня Ивана Купала оставалось менее трех недель. Именно в этот день (7 июля), как стало известно нашей героине, только и возможен переход из ее мира в отчую страну. Путь проляжет через обитель снов. А пока надлежит завершить все свои дела в мире детства и безмятежной юности: попрощаться с подругами (конечно, так, чтобы они ничего не заподозрили), отправить обещанные переводы в издательство, подготовить как-то тетушку Берту (отец знает о предстоящей разлуке, хоть это не лежало камнем на сердце у Маргариты). И, возможно, главное – проститься со своим миром, со своим солнцем, с лесом и лугами, с добрым, верным другом Рубином. Маргарита с языческою силою любила окружающий ее мир природы…

     В эти дни чуть свет, еще до завтрака, уходила она из дома и гуляла вдоль липовых аллей в запущенных парках, которые городские власти оставили в покое, не ровняя на английский манер кустов и ветвей. Задумчиво ступала мечтательно-грустная скиталица по дорожкам между цветущих клумб, задерживалась у небольших озерец с лебедями и утками  - излюбленных мест детворы с мамками-няньками.
     Время после завтрака и вплоть до вечернего чая, бывало, проводила наша героиня в дальнем лесу, под предлогом сбора земляники или еловых шишек для самовара. Всматривалась в каждую травинку, в каждый листочек и цветочное личико, пыталась запомнить сочетания красок, слияния оттенков, запахи и звуки леса, блики солнца на просвечивающих изумрудом молодых листьях клена. Вглядывалась завороженно в пестрые узоры бабочкиных крыльев, любовалась глянцевым блеском спинок жуков, вслушивалась в журчание ручья. В конце концов, падала на землю, на траву, в зарослях которой при ближайшем рассмотрении открывался целый суетливый мини-мир, и обнимала, раскинув руки, все это, что предстояло вскоре покинуть, пропитывалась, пронизывалась энергиями, исходящими от земли, льющимися с небес лучами солнца…

     Профессор Вильмонт знал, что происходит с Маргаритой, и не спрашивал о часах, проведенных в бесцельных, казалось бы, блужданиях  по окрестностям. Тетушка, со своей стороны, решила, что сердце девушки поразила любовь, и была она, надо сказать, недалека от истины в своем предположении. Некоторое время не видела Маргарита уносящих в сказочно-бледный полуденный мир снов, только переписка в золотом блокноте позволяла ей поддерживать связь с  Гориславом.

     Часто навещала девушка и своего любимца Рубина, отдаваясь прихоти вольной скачки по необозримым полям.

     Как-то раз, когда солнце начало уже клониться к закату долгого дня, летела Маргарита навстречу его лучам, ласкающим лепестки багряных маков, усеявших поле. Рыжим отблескивала гладкая шкура жеребца, под которой переливались стальные мышцы, хвост разгоряченного животного с силой хлестал по крупу, из-под копыт скакуна летели комья земли. Вдруг различила Маргарита впереди, в дымке солнечных лучей, бьющих в лицо, силуэт другого всадника: лошадь под ним была белой масти, в серебряно-серых яблоках, с развевающейся белоснежной гривой. Незнакомец, облаченный в короткий разлетающийся черный плащ, отделанный черным кружевом и скрепленный у ворота крупной сердоликовой брошью, приближался галопом. Спешившись, он снял шляпу и склонился в учтивом поклоне.


– Приветствую тебя, Маргарита, дорогая дочь моя! – произнес белокурый мужчина с сине-прозрачным взором, и Маргарита совсем не удивилась этим его словам. Она как будто заранее предчувствовала или знала, что элегантный всадник – это ее отец.

- Да, ты угадала, я - Роланд, нынешний король Аргалии. Вскоре, надеюсь, ты увидишь ее своими глазами. – Тут Маргариту пронзил ток мгновенного осознания, и она поняла, что все это ей снится – и маковое поле, и верный товарищ Рубин. Все, кроме отца, которого она никогда не видела, но ощутила родство с первой секунды неким шестым чувством. Король Роланд протянул руку Маргарите и помог ей покинуть седло. Рубин и бело-серебристая кобыла, явно заинтересовавшись друг другом, направились к протекающему рядом потоку. А отец и дочь обнялись и некоторое время молчали.


- Тебе и принцу Гориславу предначертано стать следующей царственной четой Аргалии,- продолжил, наконец, Роланд. Он и Маргарита уселись на траве, среди пышных, как пачки балерин, цветов мака. - А для нас с королевой Региной настал срок удалиться от дел, чтобы подготовиться к переходу в мир снов. О, не пугайся,- воскликнул король, увидев смятение в лице дочери,- такая подготовка занимает не одно десятилетие. Мы еще долго пробудем с тобою, дитя. Уйти в сновиденный мир навсегда – задача, требующая тщательного труда.

     В свое время, Маргарита, и тебе предстоит перейти в мир сновидений, если ты, как я верю всем сердцем, изберешь светлую участь жительницы Аргалии. А сейчас я должен поведать, какие обычаи сложились за много веков в нашей стране.

     Нас, аргальцев, немного, жизни наши длинны, поэтому у нас рождается мало детей. Часто в старину, в незапамятные годы, случалось так, что трудно было юным аргальцу или аргалянке найти себе пару. Поэтому со временем, во избежание оскудения крови от родственных браков, в наших семьях стало принято усыновлять детей из других миров, и прежде всего с Земли.

     Не каждый ребенок может вынести переход в наш мир, - продолжал рассказ король Роланд,- а только один из тысячи рожденных под земным солнцем. Для поиска этих младенцев наши астрологи и колдуны разработали целую систему магических приемов, но речь не об этом. Таким образом мы с Региной и обрели нашего приемного сына, принца Горислава. Он из третьего мира, не с Земли.

     Это дитя стало большим утешением для твоей матери, тосковавшей по тебе,- рассказывал Роланд.- Наши чаяния – в том, что твоя судьба и судьба принца соединены еще до вашего рождения, об этом поведали нам звезды. Однако всегда есть свобода – последовать своему предназначению или отказаться от него. Я верю, дочь моя, что ты своего предназначения не отвергнешь. Однако если бы так случилось, принцу Гориславу пришлось бы выбрать себе невесту из нашего мира.

     О том, каким путем попадешь в Аргалию, вскоре узнаешь. А пока я должен проститься с тобою, жемчужина  моей жизни, свет моих очей, дочь моя. Надеюсь, что вскоре мы встретимся, чтобы больше не расставаться,- такими были последние слова короля Роланда. Он еще раз поклонился, вскочил в седло и растворился в мерцающей дымке заката, среди моря цветов, которые вдали сливались в сплошное алое марево, подобное дорожке, оставляемой садящимся солнцем в зеркале вод.


     Маргарита же на этот раз, против ожидания, не проснулась. Она вспомнила о кольце и попросила его перенести себя в город полуденного солнца, к фонтанам, вечно струящим жемчужные струи среди безмолвных шпилей и акведуков…Вот уже послышалось журчание вод, смазалась картина макового поля в глазах Маргариты, и возник бордюр мраморного фонтана, и фавн с позолоченными рожками выступил выпукло перед нею, играющий на свирели.

     Девушка в волнении присела на мрамор, она ждала принца Горислава. Чуяла сердцем, что наверное появится он. И не замедлило то случиться. Послышались шаги, и стройный юноша возник перед нею, преклонил колено и, нежно взяв ее руку, поднес к своим губам. Трепет охватил Маргариту, даже во сне стало ей трудно дышать, сердце пропустило два такта, а потом забилось в ином, непривычном ритме.


- Возлюбленная моя,- шептал Горислав. – Я ждал тебя, я знал, что ты придешь. Радость озарила мою душу, когда прочел я послание, в котором ответила ты «да».

- Как могла я ответить иное, Горислав, ведь ты разбудил во мне истинную душу, ту, которая спала в колыбели всю мою жизнь - и не знала, что спит.

- Мы и сейчас во сне. Но этот сон – реальнее тысячи будней, правда ведь, Маргарита?

- Да, это так, Горислав. Сядь рядом со мною, любимый, я хочу смотреть на тебя, хочу погрузиться взором в озера твоих очей,- прошептала  Маргарита.


     И сейчас мы оставим влюбленных одних. Никто, кроме стрижей и ласточек, проносящихся над пустынным городом, да фавна с позолоченными рожками и свирелью, не видел, что происходило между ними. Не знаем этого и мы. Известно только, что проснулась Маргарита под густой кроной дерева, где задремала, утомленная верховой прогулкой. Верный Рубин бродил неподалеку. Накрапывал ласковый дождь, вдали вспыхивали молнии и погромыхивал гром, но все это было мимолетно, все это уже уходило, миролюбиво порыкивая напоследок. Под навесом листвы Маргарите было тепло и уютно. Часть неба уже очистилась, и вдруг, в дымке испарений благодарной земли, на сером фоне растворяющихся облаков, воцарилась яркая дуга.


     Перед внутренним взором сновидицы переливались и играли янтарными огнями блики сбывшегося счастья, оправдавшихся ожиданий души, которая и не ведала о своем ожидании, не знала, чего она ждет – но тем удивительней оказалось ощущение чуда, явившегося  без спросу, просто так, невероятным подарком. В душе Маргариты сложились строчки:


У опалового неба
Нежно-серые края.
Погружаясь в эту небыль,
Улыбается земля.


Призатихли ветерочки,
Отступил веселый гром.
Тучек дымчатые клочья
Покидают небосклон.


А давно ли мощь стихии
Низвергалась впопыхах!
Сшиблись всадники лихие
В фиолетовых плащах!


Молний белых трепетанье,
Неожиданный разрыв,
Бешеное ликованье
Струй внезапных дождевых!


Отступая, влажно буря
Веет взмахом росных крыл.
Знаком явственным в лазури
Мост небесный воспарил!


Вспоминая упованья
Оперившейся души,
Внемлю струйным лепетаньям
В упоительной тиши.


P.S. Дорогие друзья, кто до сих пор следил за повествованием. Еще немного терпения - вскоре я надеюсь завершить публикацию. Продолжение следует. Следующая глава тут:

http://www.proza.ru/2013/01/04/7