страшная история

Это были две гадюки. Одна  белая, а другая, тоже, белая.. Что делали они обычно?
Грелись на солнце, когда было солнце. И прятались под большим мохнатым камнем, когда солнца не было.  И вот в один из солнечных дней, они лежали на теплом месте возле дороги, когда пришла беда. Точнее пришел беда.  Большой коричневый ботинок наступил на хвост одной из белых гадюк.  Она зашипела, извернулась спиралью, и укусила ботинок со всей силою крепких влажных зубов. Но ботинок не дрогнул. Видя это, другая белая гадюка, опасаясь и за свою жизнь, подняла приплюснутую голову вверх, и в ее желтых, широко открытых, глазах отразилось Огромное Бесформенное, уходящее в небо. От страха в ее радужных оболочках побежали черные точки.  Она издала такой же шипящий звук, напряглась пружинящим телом, и, выпрыгнув на полметра, впилась в это Бесформенное двумя клыками, наполненными той нужной жидкостью, что обычно помогала есть. Она ощутила что-то волокнистое, а потом - мягкое , лопнувшее под ее острыми зубами.  Огромное Бесформенное загудела тысячью громами, завращалось сотней ветров. И  ботинок, большой и тяжелый, сместился, освобождая хвост белой гадюки.  Но все не так быстро закончилось. Беда не приходит одна, а ...две.  Появился другой ботинок, и они оба, заплясали тарантеллу, будто пытались утрамбовать теплое место, где всегда, до этого бедствия , отдыхали гадюки. Но им, бедам, было мало, по всему, этой пляски. Бесформенное  умножилось палкой, и стало со страшной силой и упорством колотить ею по двум змеям.  Гадюка с отдавленным хвостом вновь атаковало ботинок, но взяла чуть  выше, и насладилась звуком лопнувшей плоти, словно воздушный шарик прокололся двумя булавками!  Для шарика эти проколы фатальны! А как для Большого Бесформенного? Нет, он не сдулся! А, наоборот, словно раздулся! Будто увеличился в размере и в агрессии.  После произошло  еще несколько ударов палкой, один из которых пришелся по спине змеи, той, что уцелела от нашествия ботинка. Затем Большое удалилось прочь, унося беду, издавая шум и ор по всей вселенной, сотрясая теплое место и большой мохнатый камень. Две гадюки, одна из которых белая, как и другая, поспешно  удалились с поля боя,  волоча побитые спину и хвост соответственно.
Не казалось им безопасным и милым теперь то теплое место под солнцем, где куст ежевики обычно приятно склонялся над их разомлевшими телами.
 Как болела спина одной белой гадюки и как болел хвост другой, знал только мохнатый камень, укрывший их от страшного Бесформенного, уходящего прямо в небо! 

— Как безжалостна она была, эта беда!  А вдруг она придет опять?! Что же делать двум беззащитным существам, только и желающим, что греться на солнце?!  Иногда  ловящим для пропитания лягушек?  Мир жесток и непредсказуем —  так жаловались друг другу две гадюки, одна из который белая, и другая тоже... белая...   —  Что можем мы противопоставить Огромному Бесформенному?!  Этой беде?! Мы несчастные, бессловесные, беспомощные существа?! —   Жаловались так  гадюки друг другу и мохнатому камню, который им поддакивал...  И куст ежевики был согласен с ними....