Февраль. Тоска

Тоска, бредущая  по лесу,
Наткнулась на Матёрого.

Он ранен был и зол.
Не на людей,
его лишивших стаи, -
На рану неудобную на шее,
Что он не мог достать и зализать.
На Серую свою Подругу,
Что грузом у людей в машине
Лежала, и её целительный язык,
Ещё недавно чистивший щенят,
И нужный так ему сейчас,
Валялся тряпкой у оскалившейся пасти
Среди людского хлама.

Он лишь один ушёл из пятерых.
Не потому что был храбрее их.
Он только смог стерпеть
Невыносимость звука, запаха и цвета,
Замешанных на злости страха.
Он смог пройти сквозь них,
Зажав в зубах свою природу.
Теперь же вспоминал её
И ждал, что рана заживёт,
И он услышит зов - как дальше жить.

- Уйди! – ему Тоска сказала, -
Тебе не место здесь.
Иди, ищи другую стаю.
И может быть, ещё твоим зубам
Придётся прикусить волчат загривок…
И он ушёл.

Хотите знать, откуда
Взяла я эту быль?
Я следом шла
Тем лесом, за которым жить пытаюсь.
И встретила Тоску.
Она брела мне поперёк
Сугробами...
И, выйдя на обочину тропы,
Присела.  Мне стало любопытно:
Неужто и Тоска устала?
Остановилась я, не смея
Нарушить тишину.
Она же
 вдруг завела рассказ о волке.
Потом, отряхиваясь, встала
И, поглядев вокруг, пошла
Мои следы топтать в Посёлок.

14.02.10 П. Милое