Осень в Кёнигсберге. Глава 7. Вдох

Глава Седьмая. Вдох

***

  Ты живешь в своей осени жизни.
   Хочешь вьюги лесные ле-летом.
   Удиви, всем назло разгуляйся,
   Ты отвыкнешь от желтого света.
   Представь, что на улице весны.
   Птицы, зелень, любовь и гвоздики.
   И твой взгляд будет огненно-пестрый,
   Из души только радости крики…
«Желтая», Аномалия

Я переехала жить в общагу при университете. Записалась на курсы дизайна, чтобы не было времени думать, копаться в гребанном прошлом. Было даже адское желание уйти в монастырь. Да, видимо, Господь оказался против.
…Но Леше так и не звонила: не нужна, так не нужна. Быстрее удавлюсь, чем унижусь, сдамся… кинусь в ноги и буду просить. Никогда.
Теперь уже… НИ-КОГ-ДА!

Узнала, узнала, что ты все-таки ушел к ней. Что ж, она оказалась важнее для тебя, важнее и лучше,
…и на двенадцать лет старше меня.

Отчим перезанял деньги и вернул долг.


А я… умело лгала близким и придавалась безумию.
Вставала в пять утра, в семь уже была в университете, занималась до занятий, потом учеба, а дальше ехала на курсы. Домой попадала лишь часов в десять вечера. Но и того мало: занималась спортом, дабы в конец себя изнеможить, сознание убить, мысли прогнать… И лишь когда уже падала от полного истощения, в мое тело приходил покой - и я забывалась сном.
Поначалу даже разучилась есть: незачем, не как… но природа брала свое - делала уступки.
Боль так захлестнула, что панически стала бояться сделать кому-то больно. Стала вегетарианкой. На уровне полного безумия училась жить без него.
Вдох за вдохом. Шаг за шагом. День за днем…

И смогла.
Смола.
Слышишь, СМОГЛА!


…
И ты, с*ка, словно учуял,
…взял
и позвонил.
Позвонил. В трубке я услышала слова, что кипятком ошпарили мне душу, вывернув еще больше наизнанку. Слова, что, казалось бы, заживо содрали с меня кожу и вновь кинули в котел к чертям:
- Прости меня. Идиот я, что ушел. Прости, не могу я без тебя, не могу… Люблю я тебя, понимаешь? ЛЮБЛЮ!

И пусть ревла, и пусть захлебывалась слюной, слезами, мечтой и болью. Пусть!
…но тебе не уступила. И в ад я больше, на поводу за тобой, не пошла!

Теперь тебя я ненавижу. И это-  твой выбор. Твой. Твой, и только твой, паскуда...

***
И чем дальше я пыталась от него убежать, тем сильнее Леша пытался меня догнать. Звонки, «нечаянные» встречи. Напор, настойчивость и давление. Я больше не могла. Не выдерживала.
Сдавалась…
- Леш, если ты так хочешь… Если действительно хочешь все вернуть, все наладить. Предлагаю… начать с чистого листа. Мы разведемся и начнем заново встречаться, влюбляться, жить… словно ничего не было, словно только повстречались.

Солгала.
Поверил.

И пусть мой шаг был робким, и пусть в душе на дне догорала, дрожала глупая надежда, твердой рукой я поставила точку в графе подписи разведенной.

Ты вымолил встречу в ресторане.
Первый для тебя миг новой жизни, а для меня – последний… старой.

Ласково улыбнувшись прошлому, я помахала тебе рукой и навсегда… уверенно закрыла за тобой двери.

…
Я короткими шагами по краю боя,
Всю свободу - за мгновение, зато с тобою,
Ну зачем здесь эти люди, зачем они спасают, меня спасают,
Ведь сегодня мне все можно, сегодня я теряю, тебя теряю.

Проводи со мною, милый,
Все свои цветы и сказки,
Чтобы я совсем забыла,
Чтобы не ждала напрасно.
Я надела свое платье,
Чтобы быть совсем не хуже.
Мне последнее так нужно.
Что же ты так поздно, милый…

«Милый», Аномалия
Я смотрю в твои серые льдины, что мечутся, словно раненный зверь, пытаясь предугадать события, твои губы, что нервно дрожат, подбирая правильные слова, да только уже… напрасно. Напрасно, все это, милый. Слишком поздно. Я решилась. Ставлю точку. Хватит запятых, хватит слез, хватит ран на мое сердце и пуль в душу.

Шикарный ресторан. Трепетное внимание, нежные слова, робкие объятия, да только тепло это больше не греет, а морозом щиплет шпорами обиды.
Разрываешься, пыхтишь в попытках быть лучше, чем когда-либо, чем есть на самом деле… Да только слова твои больнее ударов.
Любовь умерла, сгорела, превратившись в золу злости.
Алешенька, радость моя, нежность моя, сказка, для меня ты умер в тот далекий, тяжелый, зимний день. Умер, и на твоей могилке я зажгла твердой рукой лампадку прощания.

Взял мою ладонь в свои, обнял ее, пытаясь согреть, усыпить прошлое, а губы зашевелились, разливая приторную ложь.
Странно, то ли сознание остыло, то ли сердце перестало чувствовать, но то, что раньше меня б забросило на седьмое небо, сейчас не сдвигало даже на миллиметр.

Сделать глоток дорого вина, мило улыбнуться.

Нет, я не желаю тебе зла. Ни зла, ни боли, ни счастья.
Ничего.

Взгляд оторвался от твоего лица и поплыл вокруг.
Хватит. Хватит этой комедии, трагедии. Хватит отпевания.
Вырвать свою руку из твоей. Отставить тарелку подальше, последний раз взглянуть на свое божество, ухмыльнуться своей детской наивности и мечтам, прошлому... Смелое движение, достать деньги из сумки за свой заказ - и кинуть на стол.
(замер, ошарашенный, не дыша)
Уверенно встала. Взгляд сверху вниз.
- Я ухожу, Леша. И не ищи больше встреч, - глубокий вдох. – Для тебя я умерла, как и ты для меня. Прощай… и не скучай.


Проводи со мною, милый,
Все свои цветы и сказки,
Чтобы я совсем забыла,
Чтобы не звала напрасно.
Я надела свое платье,
Чтобы быть совсем не хуже.
Мне последнее так нужно.
Что же ты так поздно, милый…
«Милый», Аномалия