Кн. 1 Вирус ложной любви. Глава 1

               
               
               
                Глава 1   

   Сильный мороз сковал в моем недостроенном доме окна, бревна, двери и вообще все, что можно заморозить. Дрова в камине прогорели, я так сильно продрог, что проснулся, стряхивая остатки ужасного сна.
 
  «Нужно срочно двигаться, иначе околею»,- пронеслось в простуженной голове.
 
  Я поднял с пола огромный тулуп, прикрывавший больные ноги,  и одел поверх халата. Не гнувшимися руками, уложил, как попало, дрова в камин и стал искать спички, чтобы зажечь скомканную второпях газету. Спичек не было. Пустой, уже не нужный  коробок  бросил в камин. Огонь в зажигалке вспыхнул красным невысоким пламенем.Я поднес дрожащими руками этот огонек к бумаге и выскочил из дома на звенящий от мороза воздух.
 
  Надеясь согреться работой, схватил с крылечка деревянную лопату и стал быстро махать, пробиваясь сквозь сугробы к старому, покрытому с осени толстым слоем грязи внедорожнику.
 
  Было жутко холодно, мороз забирался под толстый тулуп, который мешал движениям, распахивался при каждом взмахе и никак не сохранял тепло. Халат и нижнее белье тем более не согревали, а в широкие валенки уже начал набиваться снег. Особенно поддувало снизу, и боль в интимных органах становилась невыносимой, ночная связь с «королевой» неистово напоминала о себе.
 
  Бросив в отчаянии лопату, я двинулся к подвалу. Зная, что дверь изнутри заперта на засов, начал трясти эту несчастную и неповинную ни в чем преграду. Желание укрыться от пронизывающего мороза было сильнее разума, а за дверью в подвал, как я ожидал, таилось тепло оставшееся с вечернего прогрева сауны. Мысль о том, что камни на каменке еще теплые и можно согреть свои конечности, пьянила и туманила голову. Я с остервенением рванул дверную ручку, хрупкие на морозе шурупы треснули, и с дверной ручкой я полетел назад, в присыпанную снегом сточную канаву, вырытую еще два года назад для прокладки канализационных труб.
 
  Конечно, никаких труб в траншее не было, на них, как и на все остальное в этом недостроенном доме, не хватало денег. Вода, стекающая из душевой, значительно углубила траншею, в которую я и угодил, проваливаясь по грудь. Валенки заклинило в нижней, узкой части траншеи. Пошевелиться не было возможности. Тулуп и халат поднялись вверх, а голое тело оказалось в снегу. Такого обогрева я не ожидал. Медлить было нельзя.
 
  Умереть от жуткого мороза в сточной канаве? - зрелище для родственников неприятное. Представив глаза дочери и молчание, говорящее:
 
  «Что же ты папа…моряк, погиб как … ».
 
  Моряк, но бывший, с флота давно ушел. Конечно, бывших моряков, как и всех бывших, не бывает.
 
  Слова дочери имели воздействие, годы морских тренировок  требовали моментальной собранности и действий. В долю секунды в голове пронеслась вся жизнь, перебирая подобные случаи.
 
  Арктика, сильный мороз, мы проваливаемся с бочками, которые выгружали на необорудованный берег, под треснувший лед. Нужно освободиться от всего, что мешает движению, найти направление. Подо льдом это свет между льдинами, здесь -тусклый луч из прихожей дома. Значит, вперед. Оставляя в глубокой траншее, заваленной снегом, валенки, тулуп и халат, я рванулся вверх, к свету, и через пару секунд выскочил из ямы и оказался у лестницы. На морозе майка и трусы стали, как каменные, а носки примерзли к первой же ступеньке крылечка. Но мозг продолжал работать, представив, что это трап судна, а я, как в давние времена, старший командир, расправил плечи и, оставляя на ступеньках с треском отрывающиеся примерзшие части  носков, с гордо поднятой головой поднялся к входной двери и вошел в дом.
 
  На удивление в доме было тепло. Камин за время моих мытарств - протопился, остатки пламени красиво танцевали на красных  угольках. Я содрал с себя примерзшую одежду и, стоя у теплого камина, обтерся большим банным полотенцем несколько раз, сильно чихнув, быстро оделся.
 
  «Хорошая взбучка не помешает никому»,- подумал я, гордый тем, что так удачно выбрался из ловушки. Однако надо было думать, что делать дальше. Протопить огромный дом в лютые морозы камином и сауной было невозможно, два старых  маломощных обогревателя поддерживали температуру в спальнях плюс два градуса, импортные масленые радиаторы стояли без дела, не хватало мощности электропроводки и питающего деревню трансформатора, котельная на которую я возлагал все надежды, была без трубы. Я еще раз оглядел дальние углы гостиной и  пришел к выводу, что ничего не изменилось: иней отсвечивал на толстых бревнах. Перспектива пережить еще одну ночь со Снежной королевой мало радовала. Прогноз погоды тоже был неутешительным - минус тридцать-тридцать пять. Тряся пустой чайник в надежде обнаружить хоть несколько капель воды, я принял решение: поскольку вода питьевая кончилась, спичек нет, а от воды, добытой из снега, или взятой из речки тошнило даже после хорошей фильтровки, нужно ехать в районный поселок, а заодно купить что-нибудь из еды. Если пенсия не поступила, купить спичек, хлеба и заправить все канистры водой из колодца. Из колонки брать никак нельзя, вода мутная. Соли, конечно, не найти, уже три месяца никто в магазины не возит, не выгодно. Признаться себе, что убегаю от Снежной королевы, я не мог. Захватив с собой огромную связку  пластиковых пятилитровых бутылок, я направился к машине, открыл дверь и сел в удобное кресло.
 
  Обычно острый холод кожаных сидений пробивал через любую ткань, к моему удивлению на этот раз я  ничего не почувствовал.
  Кто-то упорно теребил меня за уши и водил чем-то жестким по лицу.
  «Это не собака - у нее не такой холодный язык».
  Кто-то явно хотел, чтобы я проснулся, так как начали сыпаться оплеухи, а в ухо орал панически надрывный голос:
 
  - Очнитесь. Вы замерзните… Мне вас не вытащить.
 
  «Откуда вытащить? Я же сижу в машине, - подумал я, - Нужно ехать за водой, чтобы выпить свой утренний кофе, иначе - пропал весь день».
 
  Я пытался выжать сцепление, но педаль не поддавалась.
 
  - Не может быть, какого хрена! Какой мороз? Это же «Вольво»!
 
  - О! Вы уже ругаетесь!? Значит очнулись.
 
  Град оплеух посыпался с обеих сторон. Я попробовал открыть глаза, но смерзшиеся ресницы только дергались, не разжимались. Очнувшись, я сразу ощутил жуткий холод, и боль в голове и ноге.
 
  Из сугроба меня откапывала молодая миловидная девушка, наблюдая, как тщетно я пытаюсь открыть глаза, она сняла  шерстяную рукавицу и тоненькими пальчиками стала протирать мои смерзшиеся ресницы. Оглядевшись, я догадался, что, падая, ударился о стойку, поддерживающую крылечко дома, и отключился. Откуда взялась девушка - было загадкой, за три года строительства в этих краях я не видел никого ближе трех километров от дома, да и те, немногие городские, повидав родственников, быстро исчезали.
 
  Промерзшее тело отказывалось слушаться, я с трудом  освободился от валенок, острая боль в ноге пронзила все тело.
 
  «Что-то не так»,- подумал я и начал карабкаться из ямы. Девушка, как могла, помогала. Выбравшись из «ловушки», я попытался встать на ноги, но больная нога не позволила на нее опереться, отзываясь болью при каждом к ней прикосновении. Оставалось, отбросив обходительность, обвить правой рукой плечи девушки и скакать на одной ноге. Тулуп, для удобства скачки, я сбросил, а объясняться, почему в халате, не было сил. По дороге я все-таки выяснил, как ее зовут, и как она здесь оказалась.
 
  Полина, так звали девушку, решила добраться до школы на лыжах. Ее деревня находилась на другой стороне реки, а автобусы не ходили то ли из-за морозов, то ли дорогу не почистили.
 
 - Не ожидала, что так холодно. Стала замерзать. Огней нигде не было, только у вас, сначала хотела попроситься в дом погреться, потом раздумала. Я видела, как вы упали. Оглядывалась несколько раз, а вы все не поднимались,- тараторила запыхавшаяся Полина, вволакивая меня в дом.