Злая сказка

Сегодня ночью мне снился сон.
Я иду по холодным вечерним сумеркам: зеленоватым, с фиолетовыми пятнами, вокруг меня лес, будто бы запечатлённый на старую плёнку, которую подкрашивали потом вручную, причём довольно неумело. Над зубчатой кромкой елей виднеется белая плошка луны, бледный эритроцит, повисший в холодном, выцветшем воздухе. И тогда, чуть поодаль на зелёных чернилах неба появляется другая оловянная бляшка – вторая луна. Она вовсе не противоречит первой. Наоборот, даже придаёт пейзажу композиционную стройность.
Чуть выше и правее появляется третья луна – полная, серебристая, чуть ярче других. Ниже и левее – четвёртая, потом пятая, шестая…

***

Мне в детстве рассказывали, что где-то глубоко в небе прячется Чёрная звезда. Она так далеко от Земли, что ни один астроном пока ещё не видел её вживую. Она бороздит тёмные просторы космического океана, как большой пиратский корабль и когда-нибудь она врежется в Землю. А может быть взорвётся, и тогда все звёзды Вселенной погаснут. Рождённый под влиянием этой звезды всю жизнь остаётся несчастным, сам того не желая, он несёт другим людям боль и разочарование. Его окружает недобрая слава. Он часто болеет. Неудачлив в личной жизнь. В общем, полный букет. Загвоздка в том, что никто не может наверняка сказать рождён ли он под Чёрной звездой или просто ему не везёт. Однако последним лучше – ведь они несут разрушение только в свою жизнь.
***
Это было на следующий день после новогодней ночи. Я проснулся поздно – в комнате было уже темно. Я пришёл домой в девять утра, завалился спать и проснулся в семь. В мойке валялась разбитая жирная миска, по полу каталась пустая бутылка. Пока я шёл в ванную, запутался ногами  в электрической гирлянде, упал, выругался и, похоже, порвал её. В ванной было не лучше. Проваливаясь в горы нестиранного белья, я подобрался к раковине. Дыхнул на стекло и протёр его рукавом. В крошечное окошко на меня глядела РОЖА. Не то чтобы человеческая рожа, а самая настоящая РОЖА. Я даже и не думал, что такие бывают. Вода в кране была омерзительно холодная и свежая, но я умылся. Посмотрел на себя ещё раз. Ничего не изменилось, те же синяки, обвисшие сизые щёки, мутные красные глазки. Лучше бы не умывался.
Пошёл на кухню. В холодильнике были только шпроты. То есть, конечно, там была ещё головка лука, но что-то мне подсказывало, что он сгнил ещё на прошлой неделе.
Я съел все шпроты.
Побрился.
Напялил джинсы.
Нашёл рубашку, но она была сильно помята, ещё сильнее, чем моё лицо.
Долго искал второй носок.
Вы скажете: всё это байки, штампы о холостой жизни, а я вам отвечу: нет, это сущая правда, так мы и живём. Делим свою жилплощадь с ленью. Лень – это то, от чего гниют зубы, это плесень на хлебе, это трупный запах в спальне. Вот что такое лень.
Я снял чёрный анорак с крючка. Прицепной пушистый воротник на капюшоне висел сальными сосульками (у меня сотрудница есть такая, она, судя по всему, никогда не моет голову, вот и капюшон сейчас был похож на её чёлку). Застёгивая куртку, обнаружил продолговатую дыру на левом боку.
Весело вчера было.
Я был на Невском, потом на Дворцовой. Всё, что я помню, так это глухие взрывы, эхо громкой музыки по всему городу и полная иллюминация. Орал: «С Новым годом, Питер!» Всё.
Всё что я вижу, говорит, что это далеко не всё.
На улице было влажно. Вода была прямо в атмосфере, люди вдыхали её с воздухом.
Я завёл машину. Заставил работать дворники. Печку. По салону поплыл сладкий тошнотворный запах очистителя для стёкол. Магнитолу спёрли ещё летом. Я ехал в полной тишине. Кое-как вырулив на проспект (мне пришлось пропустить четыре машины), я взял направление на объездную. Почему-то эти ребята любят украшать свои улицы под Новый год, причём так по-дурацки. Никогда не понимал этого. Со всех сторон в глаза лезли огоньки, снежинки, ёлочки. Я выехал на эстакаду. И далеко не сразу, прошло где-то две минуты, я оглянулся.
Вокруг меня парила тысяча свечей. Фонари, окаймляющие все причудливые изгибы КАДа, горели как свечи в храме. На Рождество.
Салон моей машины был освещён мягким тёплым светом. Мы ныряли в тень и в свет. Тени бегали по креслам, до бардачка, и у следующего фонаря возвращались на место. Это было словно во сне. Я зевнул.
Когда я съехал в город, я уже не увидел этих цветастых украшений. Здесь были только огоньки: огоньки светофоров, фонарей, неоновой рекламы. Жёлтые, синие, красные, зелёные, розовые, они сливались в конце улицы, я видел их словно через мутное стекло, они плавали в воде. Аквариум. Весь город в этот день был большим аквариумом.
Когда я вышел из машины, ощущение того, что я в аквариуме, не покинуло меня. Многоэтажки зажгли свои окошки, как гирлянды.
Меня тошнило, но я видел чудо.
Полез в багажник за канистрой. Её там не было.


***

Всю ночь грохотало. Война в мирное время. Было облачно, и частые вспышки фейерверков появлялись то тут, то там в облаках, отчего создавалось впечатление грозы.
На станции метро «Гостиный двор» люди кричали, смеялись. Машинисты поздравляли своих пассажиров, и стоило только одному крикнуть «С Новым годом!» его подхватывали сотни других голосов, нестройным хором скандирующих поздравления. Были лишь одна большая праздничная толпа и один художник. Художник сидел где-то за пределами этой галактики, а Земля служила ему большим стаканом с водой, в котором он разводил краски. Стоило ему опустить кисточку в стакан, на небе появлялись фейерверки.
Утром в разных концах кровати лежало два комочка. Маленький кот и большая девочка. Они сопели дружно и в такт друг другу. За окном висели серые косые трубочки дождя. Пришёл скандинавский циклон. Это всегда случалось зимой.
Окно было приоткрыто, и спокойный бесцветный воздух залетал в комнату. Они спали.
Но вот в комнату протянулась совсем тонкая, совсем незаметная струя. Она поползла к кровати, медленно и лениво, как змея. Первым чихнул кот. Потом девушка. У обоих была аллергия на сигаретный дым.
Злая и сонная, она поднялась и вышла на балкон, пытаясь понять откуда идёт запах. Прямо над ней захлопнулась стеклянная дверь. Она высунулась из балкона прямо под дождь и задрала голову вверх, пытаясь хоть что-то увидеть. Наверху никого не было. Там жил парень, жил один и уже довольно давно, она это знала. Это странно, потому что люди обычно совсем не знают своих соседей сверху.
Наверное он оставил окурок на балконе – табачный запах, несмотря на сырую погоду, всё ещё спускался вниз. Она сплюнула вниз, захлопнула дверь и повалилась на кровать.
Лежала она не долго. Запах усилился. С балкона сверху валил густой чёрный дым.

***
Она искала его, чтобы сказать о том, что случилось. Это было странное место. Под ногами лежал толстый слой снега, над головой было тёмно-лиловое пустое небо, а у горизонта снег и небо сливались в одну тёмно-синюю полоску.
Он стоял около аквамариновой ели спиной к ней. Она обошла ель, чтобы не подходить к нему со спины.
-Ваш дом сгорел.
-Я оставил канистру на балконе. Может быть, она опрокинулась.
- Я пыталась потушить огонь.
-Мне в детстве рассказывали, что есть такая звезда… Чёрная. Я родился под этой звездой. Я знаю наверняка.
-Мне сегодня приснилось шесть лун. Это к смерти.
-Я не хотел.
-Я знаю.


Они были нарисованы на акварели – две маленькие тёмные фигурки под елью. Но кто-то случайно опрокинул стаканчик с водой и краска растеклась по рыхлой бумаге.