Тайна улицы. Часть первая - Посвящение

Пролог

Вор-красавчик, который крадёт деньги у богатых и отдаёт их бедным  - миф, легенда.  Ну почему тогда многие девушки мечтают встретить этого прекрасного Робин Гуда? Господи, сколько фильмов существует в мире, воспевающих преступников и представляющих их в положительном свете. Это до такой степени банально и глупо, что в юности я решил пойти по пути совсем противоположному, хотя понимал, что больший успех у девушек будет иметь какой-то хулиган, а не порядочный молодой человек. Не то, чтобы я не хотел женского внимания, наоборот, у меня были грандиозные планы: сломать стереотипы по этому поводу, выделится из толпы, заслужить всеобщее обожание и одним лишь взглядом возбуждать всех девушек мира! Получилось ли у меня? Ну, с какой стороны посмотреть… Я иду к своей цели, иду медленно, очень медленно, но иду же! В настоящее время мне 25 лет, я рядовой полицейский, патрулирующий улицы, не имею девушки, денег, так как потратил их на покупку квартиры и к слову, я до сих пор уверен, что шагаю против системы!

Часть 1.

Глава 1.

Пронзительный вой будильника раздался резко и громко, слишком громко для моего воспалённого сознания. Да, похмелье даёт о себе знать…  Можно сказать однозначно: моё вчерашнее день рожденье прошло отлично, ведь я ничего не помню. Я поднялся на локтях и оглядел свою разгромленную берлогу: повсюду валялись бутылки со спиртным,  пустые пачки чипсов, чьи-то вещи. 
Я почувствовал, что мне срочно нужно в туалет, иначе ко всему этому хаосу добавится ещё и воняющая лужа на кровати. Быстро встав с постели, я побежал к спасительной двери, но, вот чёрт, на пути мне попалась, внезапно откуда-то взявшаяся мышеловка, на которую я, как и следовало ожидать, наступил. Отчаянно взвыв от боли, я упал и покатился по полу, врезался в шкаф, ударился головой об косяк, слегка порвал обои и, выполнив ещё несколько десятков цирковых трюков на полу, наконец, остановился.  Однозначно, день начинался «удачно».
Чувствуя себя инвалидом, я добрел до двери в ванную и открыл её. Увиденное не расстроило меня, но вызвало злую и жгучую зависть. В ванной, спокойно дрых мой лучший друг, Андрей,  и незнакомая девушка с накаченными силиконом губами и невозможно большой грудью. Оба были голые. Андрей превзошёл меня даже в день рожденье, он не только напился вдрызг, но и где-то успел снять эту куклу Барби.
Не стесняясь этой парочки, я спокойно справил нужду и умылся. Сегодня понедельник, от работы меня никто не освобождал, поэтому нужно собираться. Я оделся, кое-как найдя свои вещи, и уже направился к выходу,  как вспомнил о существовании зеркала.  Лучше бы я в него не смотрелся… Красные глаза, а под ними черные синяки, лохматые, грязные волосы – да, на храброго служащего правоохранительных органов я сейчас похож меньше всего. Но ничего не поделать, глаза и круги под ними не скрыть, расчёску искать бесполезно, не найду, попрошу у кого-нибудь на работе.  Убитый алкоголем и ранним утром я вышел из дома навстречу холодному ветру, всегда разъяренному начальнику, и к моему удивлению, приключениям.
Офис располагался в двух кварталах от моего дома, по идее, не так далеко, чтобы идти до него двадцать минут, но тело меня мало слушалось. Открыв входную дверь, я сразу же напоролся на начальство в лице капитана Семёнова, который тут же  просто обсыпал меня лестными «комплиментами» по поводу моего внешнего вида,  да ещё и сделал подарок на прошедшей день рожденье – оставил на ночное дежурство и отправил патрулировать улицу Карла Маркса.
Тот, кто не бывал в Екатеринбурге, скажет, ну и что тут такого ужасного?  Но причина для расстройств имеется: улица Карла Маркса издавна славилась своими «чудесами». Там не было хулиганов, гопников, бомжей и всех тех уличных разбойников, кого принято боятся в современных городах, там  не лежали радиоактивные отходы, не собирались сатанисты и рок-группы, не рыскали в поисках жертвы серийные маньяки и другие акулы преступного мира, там вообще было мало людей, там было тихо, идеально тихо и странно.  Все обходили эту улицу стороной, но никто не знал, почему он так поступает.
Именно поэтому приказ шефа  меня расстроил, мне не было страшно, нет, я никогда не  был трусом, мне просто было неприятно.
Я медленным шагом, по самому длинному пути, отправился к месту назначения. Постепенно, народу на пути встречалось всё меньше, а у самой улицы люди исчезли совсем.  По телу побежали мурашки, как холодные иглы они впивались в меня заставляя дрожать от непонятного ужаса, всё сильнее овладевавшего моей душой. Впереди была темнота, неосвящённая темнота пустынных подворотен и дворов.
В голове промелькнула мудрая, по моим меркам, мысль: совсем необязательно разгуливать по улице, я просто сяду где-нибудь в уголке, и буду сидеть, никаких преступлений здесь всё равно не случится! Тогда идея казалось идеальной, я завернул в первый попавшийся двор, сел на лавочку и начал думать, что принесёт мне судьба этой ночью.
Двухэтажка, рядом с которой я сидел, состояла из двух подъездов.  Это было мрачное, поросшее мхом здание, я был на сто процентов уверен, что здесь никто не живет, как вдруг, к моему сильнейшему удивлению, в одном из окон зажёгся свет. Мне стало искренне жаль людей, которые обитают в этом гиблом месте, но сочувствовать я долго не смог. На смену отвращению к ненавистной улице пришла смертельная усталость. Бороться я с ней было выше моих сила, да я и не очень хотел, поэтому просто уселся поудобнее, погружаясь в сладостный мир снов. Последним, что я увидел, был тёмный силуэт в освящённом окне первого этажа, потом жалобно завыла собака, и силуэт исчез, затем, в моём мозгу наконец-то наступила темнота.

Глава 2.

Я был одним из тех счастливых везунчиков, к которым сны отказывались заглядывать ни под каким предлогом. Меня не мучили ни кошмары, ни эротические фантазии, ни сказочный бред, обычно возникающий у людей вследствие нервного напряжения  - мой сон всегда был спокойным и ровным.  Вот и сейчас, я проспал без задних ног около двух часов.  Открыв глаза, я не сразу понял, что меня разбудило. Меня окружала ночная тишина, такая плотная, что казалось, её можно потрогать, ну всё-таки в этом коконе ночи была брешь, и через неё до моих ушей донёсся свистящий, напряжённый шёпот.
Я насторожился и начал искать глазами возможный источник звука, взгляд упал на освящённое открытое окно. Да, шёпот доносился именно от туда, но с такого расстояния слов невозможно было разобрать.
 Меня разбирало любопытство, в мозгу боролись две крайности: великая лень и жажда запрещенной информации.  Уже тогда я был уверен, что это именно запрещенная информация, для моих ушей совсем не предназначенная. Странный шёпот на странной улице в три часа ночи – что может быть интересней? Наконец, соблазн победил всё, что меня удерживало на месте, и я решил преодолеть расстояние, отделяющее меня от окна.
Встав,  я быстрым, почти бесшумным шагом добежал до дома и встал под карнизом. Позиция была идеальная – меня невозможно было увидеть.
Я не мог понять, кто говорит, шёпот был абсолютно бесполый, но зато до меня стали доносится обрывки монолога:
« Наш друг мертв…», «Беккет не успел выкрасть фаил…»,  «Они рыщут, они хотят нашей смерти…».
Мой мозг просто захлёбывался данной информацией, всё это больше  походило на какую-то необычную игру, чем на реальность. И смысл  этой игры заключался в простом компромиссе: либо я убегу, либо у меня будут проблемы. Мой мозг исторг единственно правильное решение: убежать со всех ног и вызвать сюда весь многочисленный штат оперативников. 
Я уже сделал шаг, чтобы выполнить своё решение, но под моей ногой оказалась сухая ветка, которая непростительно громко захрустела. Шёпот стих, я спиной почувствовал настороженность, исходящую от людей за окном. Видимо судьба распорядилась по-другому,  и убежать сейчас мне не удастся.  Подождём, всё образуется, всё будет хорошо… Паника накатывала волнами, и с каждым разом эта волна становилась всё выше, сначала, она захлестнула моё сердце, потом лёгкие, и вот добралась до разума. Я был готов на самый отчаянный поступок, был готов кричать, но больше всего меня напрягала возникшая тишина, не было шёпота, ничего не было, всё как будто погрузилось в зимнюю спячку, оставалось только ждать, ждать своей участи, своего наказания за дерзость, за доступ к запрещённой информации…
Я мог бы простоять неподвижно очень долго, но события вдруг стали происходить с неимоверной скоростью: из окна выпрыгнул человек, изящный и гибкий, однозначно  - это была женщина. Она остановилась напротив меня  и мигом позже выстрелила, в ногу глубоко вонзилось что-то острое, мне хватило времени, чтобы понять – это не пуля, и я вновь погрузился в темноту.


Глава 3.

Первое что я почувствовал – боль в висках. Эта боль была сильной, ноющей, хотелось от неё избавиться, кроме неё внутри меня  ничего не существовало, я не слышал, не ощущал, не думал, не мог думать, я был в тумане. Вспомнился старый советский мультик «Ёжик в тумане», многие мои ровесники его не любили, а мне он нравился. Ёжик в тумане искал своего друга Медвежонка, натыкаясь на препятствия и успешно с ними справляясь. Этот мультик был для меня олицетворением идеальной дружбы, дружбы, которая никогда не закончится. Как же я хотел сейчас  найти в своём собственном внутреннем тумане хоть что-то, хоть одну мысль, звук или чувство.
Я не знаю, сколько просидел в таком состоянии, но туман вдруг начал рассеиваться. Сначала я ощутил своё сердце, его стук и удостоверился, что жив, потом очередь дошла и до мозга. Я вспомнил, почему оказался в «тумане» и открывшиеся воспоминания меня не очень порадовали.  Я начал думать, начал думать как мог, что мне делать дальше, вернее, что со мной дальше сделают? Неожиданно вернулся слух, и это доставило мне новые страдания, в уши вновь вторгся свистящий шёпот, но на этот раз он был совсем рядом и я мог разобрать каждое слово, говорили женщина и мужчина, иностранцы, с сильным западным акцентом:
- Он русский, его надо убить, он посланник, он шпион! – эмоционально и, как мне казалось, размахивая руками, повторял мужчина, женщина отвечала ему более спокойно,
- Он может быть нам полезен, мы выпытаем у него информацию о заказчиках.
Выпытаем? Вот это слово мне не нравится совершенно. Как хорошо, что ко мне ещё не вернулись эмоции, и я могу реагировать спокойно, разговор тем временем продолжался:
- Ты же знаешь, русские устойчивы к пыткам, они не предатели, по крайней мере большинство, таков уж у этой нации менталитет. Мне иногда кажется, что они все мазохисты, что им нравится, когда их мучают.
А ведь этот парень только, что сделал комплимент всему русскому народу, только в одном он ошибся: мы не мазохисты, нам не нравится, когда нас пытают, просто мы..преданы и уперты. Там где исчезает преданность, в силу вступает упёртость, а она, у русского человека, так же сильна, как и патриотизм.
Женщина ответила зло и раздражённо:
- Дорогой Роберт, тогда ты должен знать, что русские также очень болтливы, мы добьёмся своего, поверь, он выложит нам все карты!
Мне хотелось сказать этим людям, что они полные идиоты, что они не того взяли, но состояние оцепенения ещё отступило не полностью.
- Поступай как знаешь!
Я услышал шаги и скрип двери, похоже, мужчина ушёл в другую комнату.
Несколько минут вновь была идеальная тишина, не слишком ли много сегодня тишины? Раньше, я только и делал, что мечтал о ней, но это уже перебор..
Я почувствовал, что могу открыть глаза и медленно начал приподнимать веки. Удовольствия, как и следовало ожидать, мне это не доставило: свет так сильно резанул зрачки, что я чуть не закричал от боли. Успокоившись, я повторил попытку. Во второй раз всё прошло более удачно, свет больше не резал, а просто чуть-чуть обжигал, и я смог поднять веки полностью. Сначала перед глазами было  огромное жёлтое пятно, затем картина начала прояснятся.
Я находился в небольшой комнате, площадью примерно 4*4, с бежевыми обоями, диваном, двумя креслами и книжным шкафом, на полу лежало ковровое покрытие кремового оттенка – что и не говори, здесь было уютно, комната была обставлена изыскано и со вкусом.  Я сидел напротив окна, на стуле, привязанный так крепко, что не мог пошевелить даже кистью. На оконном подоконнике сидела женщина, она смотрела вдаль, в тёмную странную ночь…
Первая мысль, промелькнувшая у меня в мозгу, носила некоторый изотерический характер: ангел она или демон?  Мысли, о её земном происхождении не возникало совсем, и этому было простое объяснение – она, без преувеличения, была прекрасна.  Её лицо было эталоном красоты: пухлые, чуть приоткрытые, губы,  идеальный нос, бархатная, излучающая красоту кожа,  глаза невероятной голубизны с безумно длинными ресницами. Её чуть взьерошенные, каштановые, блестящие волосы доставали до талии, осиной талии. В ней не было ни грамма фальши, она была такая настоящая, такая непорочная, до неприличия чистая. Я смотрел на нее, широко открыв глаза, просто не смея отвести взгляд. Я хотел рассматривать её, изучать, я хотел, чтобы это продолжалось бесконечно.
Но вдруг, её глаза перестали смотреть вдаль, скользнули по стеклу и повернулись ко мне. Она удивилась, на секунду я заметил в её взгляде растерянность, но тут же её губы растянулись в злой ухмылке, совершенно не сочетавшейся с её образом.
Она встала с подоконника, летящей походкой подошла ко мне, наклонила голову, так, что её глаза очутились напротив моих. До моего носа донёсся её запах, запах дикой свободы, смешанный с алчностью и смертью, но всё-таки этот аромат был прекрасен.
И тут, прервав иллюзию моего наслаждения ею, она, своим мягким, гипнотизирующим голосом, сказала три страшных слова, банальных, но до ужаса страшных:
- Ну что, поиграем?

Глава 4.

Я не ответил, я просто не знал, что ей сказать, а она смотрела на меня своим испепеляющим взглядом и улыбалась, улыбалась жутко, кровожадно. Всё это было похоже на охоту, в которой жертвой был  беззащитный глупый полицейский.  Обидно быть жертвой… Молчание длилось недолго, она вновь продолжила нападать на свою добычу:
- Кто ты и кто твой заказчик?
Понятный вопрос с простым ответом - я случайно попавший сюда неудачник. Но вот только язык совсем не хотел работать.
Она ухмыльнулась, и я точно знал, что эта ухмылка не сулит мне ничего хорошего.  Она отошла на расстояние вытянутой руки и внимательно всмотрелась в моё лицо:
- Симпатичная мордашка, жалко будет оставлять на ней шрамы…
Меня захлестнула волна страха, я не был трусом, но сейчас я боялся этого чудовища в прекрасном женском обличии.
Нужно что-то сказать, что-то сделать, остановить её, но я не успел. Быстрый как молния кулак вонзился мне в челюсть, голову откинуло, изо рта пошла кровь, я сплюнул, а она уже заносила руку для нового удара, на этот  раз кулак поразил меня с левой стороны.
А она сильная, очень сильная, хороша натренированная, умеет драться, кто она? Но на этот вопрос в данный момент мне не суждено узнать ответ.
Я знал, она будет бить ещё и ещё, пока я не заговорю, или не умру.  Я слабо прохрипел спасительное «стой…».
- Ой, мы наконец-то настроились на разговор, правильно, молодец, давай поговорим, может быть, я тебя не убью…
Я вдруг вспомнил про мужчину, почему она не позвала его, они же вроде напарники? А, дак значит, в их отношениях не всё гладко… Она присела возле меня на корточки, схватила стальной рукой за шею и заговорила мягко, угрожающе:
- Дорогой, чем быстрее ты начнёшь отвечать на вопросы, тем меньше твоя кровь запачкает ковёр. Говори, кто тебя послал!?
- Вы не за того меня приняли.. – очень тихо и хрипло всё-таки сказал я.
- Ну а кто  же ты тогда? – кажется, она начинала терять терпение, что могло на мне плохо отразиться.
- Я простой полицейский, патрулирую улицы,  меня зовут Артур Матвиенко, можете проверить, документы во внутренним кармане…
Я посмотрел на неё, в её глазах отразилась такая глубокая тоска, что мне показалось, будто она сейчас умрёт. Она сразу же утратила ко мне интерес, я стал для неё простым невкусным маленьким зверьком, на которого нет смысла охотиться. Она расстегнула мне куртку и достала документы, проверила и глубоко вздохнула.
- Артур Матвиенко… Извини, но тебя всё равно придётся убить, ты свидетель, а нам свидетели не нужны.
Мой мозг лихорадочно соображал, всё-таки хотелось выжить, хотелось жить, и сейчас я ощутил это как никогда.  Она достала из-за пояса нож и запрокинула мне голову.
- Прости…
Может быть, это прекрасное чудовище умеет испытывать сострадание, или даже угрызения совести? Хотя врятли, извинилась она только для приличия. О да, мне перед смертью точно нужно соблюдение приличий её стороны…
Холодное лезвие коснулось моей шей, я закрыл глаза, можно сказать смирился. Я мог бы бороться, просить её о пощаде, но я не мог, не хотел,  может быть просто не хотел унижаться.
Но вот тут, когда смерть уже стучалась ко мне в двери, произошла неожиданность, в комнату ворвался тот самый, ушедший мужчина.  Это был молодой парень, лет 27, с горящими  глазами и открытым от ужаса ртом. Он дико осмотрел комнату, задержал на нас взгляд и истерично начал кричать:
- Он очнулся! Почему ты не позвала меня? Уже неважно…Пенелопа, пришёл Гектор.
Дак значит, её зовут Пенелопа, красивое имя.
Я не знал, кто такой Гектор, но посмотрев на Пенелопу, понял, что этот человек не является желанным гостем. Её глаза расширились от ужаса, она боялась, эта сильная, властная женщина боялась, поистине удивительное зрелище.
Вдруг, мужчина в дверях упал, из его головы текла струйка крови, его больше не было в этом мире. Пенелопа отошла от меня, встала на середину комнаты и приготовилась к нападению. В её глазах больше не было страха, лишь холодная расчётливость и трезвый ум. Уметь бы мне так быстро справляться с эмоциями!
В двери появилось нечто, нечто из тумана, ветра и снега.  Я всмотрелся в эту неопределённую смесь и увидел очертание человека. Пенелопа сосредоточилась, она выжидала…
Вдруг, потолок над ней стал разрушаться, сначала сыпалась штукатурка, потом начали падать и куски бетонной плиты. Я посмотрел вверх, как раз, чтобы увидеть, как кусок бетона летит на голову Пенелопе, странно, что этого  не заметила она.
При обучении нам вбивали в голову одну простую истину: необходимо при любых обстоятельствах помогать людям.  Сейчас этой женщине нужна была помощь и я, не раздумывая, пнул её в коленку. Она упала, и кусок бетона пролетел мимо неё. Я был счастлив, я всегда был счастлив, когда оказывал кому-то помощь, и не важно, кто это был, враг, друг, или простой прохожий.
После того, как Пенелопа оказалась на полу – всё стихло. Я посмотрел в дверной проём, неизвестное существо исчезло, растворилось в воздухе, оставив разрушенную комнату.
Меня охватили странные ощущения, свидетелем чего я только что стал? Что это было? Может быть, это нарисовала моя собственная фантазия? Мне первый раз в жизни приснился сон? Что там всегда делают, когда хотят проснуться? Ага, вспомнил, щипают себя…Эх, не могу, крепко связан. Но подождите, меня несколько раз ударили по лицу, мне было больно, от удара я бы проснулся. Челюсть ноет до сих пор, следовательно, это не сон. Тогда что это?  Я не мог ответить на этот вопрос как ни старался, я пытался придумать хоть какое-то рациональное объяснение происходящему, но существо из тумана, ветра и снега портило всю рациональность. Прояснить ситуацию могла только, лежащая на полу, Пенелопа.
Она медленно встала, отряхнулась, осмотрела разрушенную комнату. Я пытался, понять, что она сейчас чувствует, о чём думает, но она так хорошо спряталась за маской непроницаемой холодности, что это было невозможно. Она подошла к застреленному мужчине, присела возле него, погладила по щеке. Она по-прежнему не показывала эмоций, ни боли утраты, ни грусти.  Отойдя от мёртвого тела, она обернулась ко мне. Я ждал, терпеливо ждал и был готов ко всему, что только могло случиться.
- Спасибо, за мою жизнь…
Слова благодарности вырвались из её рта свистящим шепотом, она выдохнула. Она волновалась, как странно, когда она хотела меня убить, в ней не было ни капли волнения, только ехидная уверенность. Мне захотелось насмешливо, так же ехидно и зло выплюнуть  ей в лицо «пожалуйста, обращайтесь ещё», но я сдержался. А Пенелопа, тем временем, сказала то, что я совсем не ожидал услышать:
- Теперь я обязана посвятить тебя в тайну, тайну улицы, и если ты захочешь, принять тебя в братство.

Глава 5.

«Эта история началась пять лет назад, мне было 17 лет. Я жила в Чикаго, была никому не нужной сиротой, попрошайничала деньги и еду, не жила, существовала.
В один морозный день зимы ко мне подошёл мужчина средних лет, богато одетый. Он тихо сказал: Ты особенная, ты можешь иметь всё, что захочешь, я могу тебя научить, согласна? Я не могла отказаться, мне хотелось вырваться из этого ужаса, в который превратилась моя жизнь, я согласилась сразу же, не раздумывая.
Мужчину звали Йиен, он привёз меня в Россию, отвёл в эту квартиру, сказал, что мой дом теперь здесь. Он поведал мне величайший секрет, заключающийся в том, что каждый человек обладает непревзойдёнными возможностями, только некоторые могут ими пользоваться, а некоторые нет. Он сказал, это зависит от внутренней силы, если человек обладает ей, он может всё.  Он раскрыл мне главную суть тайны – мысли материальны, мыслями можно творить и разрушать, давать и забирать. Он сказал, что я обладаю внутренней силой, он сказал, я буду великой.
Я поверила ему, он начал меня учить концентрироваться, медитировать, освобождать душу и разум. Первый месяц ничего не получалось, я ничего не чувствовала, ничего не творила и не разрушала, я начинала злиться… В мысли закралось сомненье, может быть он меня обманул? Но я ошиблась, Йиен был честен. Он терпел мою злость, мою грубость, успокаивал, не давал упасть. Но ничего не получалось по-прежнему.
Как-то раз, он завязал мне глаза и куда-то повёл.  Когда моё лицо овеяло холодом, я поняла, что мы вышли на улицу, я стала спрашивать, где мы, мне стало страшно. Он не отвечал. Вскоре, мы остановились, помню, дул пронзительный северный ветер, на лицо мне летели колючие снежинки, я замерзла. Йиен сказал мне на ушко, тихо и нежно, он никогда так не говорил: будь свободной…
Он чуть-чуть толкнул меня в спину, я начала падать, я падала долго. Я доверяла Йиену, внутри было спокойно, не было мыслей, не было чувств, я была пуста, я не знала, что он столкнул меня с крыши двадцатиэтажки.  Мне захотелось полететь, я представила себя птицей, свободной, ни от кого не зависящей, это было настолько приятное чувство, что я чуть не кричала от восторга. Только через пять минут я поняла, что лечу по- настоящему.  Я остановилась в воздухе, сняла с глаз повязку и оцепенела, я была в семи метрах от земли. Я поняла, у меня получилось, и посмотрела на крышу дома, там стоял мой учитель, он улыбался, смотря на меня, он сказал одними губами: Ты будешь великой…
После этого дела у нас пошли в гору, я легко научилась самым простым вещам:  передвигать предметы, излучать и концентрировать энергию в одном месте, читать мысли и эмоции людей – они все были для меня как на ладони, я читала их как открытую книгу. Но Йиен сказал, что я создана для большего, не для этих мелких  забав. Он поведал мне свою главную тайну, свой план, ужасный план. 
Йиен хотел создать бомбу. Бомбу, из нас двоих, которая отнимет всю внутреннюю энергию у обычных людей и запрет в себе.  Он хотел обладать этой энергий и сказал, что поделится со мной, и мы будет богами. Он рассказывал мне это так алчно, страстно, с такой свирепостью и жадностью, что я поняла – вот оно, его настоящее лицо.  Он злой гений, готовый убивать ради собственных целей, только вот я убивать ради него не была готова.
Он сказал, нам нужен древний артефакт под названием Артелий, мы выполним обряд, соединим свои силы и заберём всю энергию мира, всю, без остатка.
Но я не согласилась с ним, он долго уговаривал, настаивал на своём, но всё было счетно, я не была убийцей… Тогда он ушёл, он мог заставить меня силой, но, как это ни странно, он любил меня. Йиен сказал, что я приду к нему сама, но я не пришла.
Говорили, он нашёл Артелий и набирает других, обладающих силой.  Но те только я отказала ему, нашлись ещё десять человек, которые не повелись на его сладостные обещания. Вместе с ними мы создали братство, братство Возмездия, мы пытаемся остановить Йиена, и пока что удача обходит нас стороной..»
Мы сидели в разрушенной комнате, я не знал, верить ей или нет, может она бредит, может это моё воспалённое подсознание рисует мне фантастические картины бытия? Я бы так и подумал, если бы не произошедшее пол часа назад. Всё это было похоже на сказку, в которую очень сильно хотелось поверить. А она продолжала:
- Знаешь Артур, почему я не убила тебя сразу, когда обнаружила под окном? Я не могу тебя прочитать. Ты тоже особенный Артур, ты можешь быть великим…
После этой фразы я окончательно впал в ступор.