Флоренция и Сиена

Это и не смешно даже – двое суток во Флоренции! Две великие галереи, Дуомо, бегом по узким улочкам, Понте Веккьо, прогулка вдоль Арно, да еще пять часов на экскурсию в Сиену....
Это даже не мгновение, а лишь миг – и не перед вечностью, а в моей никчемной, скучной жизни – сокрушается Леночка. Но, если честно, она не обязательно поедет туда еще раз. Флоренция прекрасна, великие имена звучат здесь на каждом шагу: Данте, Леонардо, Микеланджело, Боттичелли, Лоренцо Великолепный – они здесь родились и жили, писали стихи и картины, строили, ваяли и участвовали в политических интригах. Но то ли времени не хватило, то ли запаса знаний, а может, красота оказалась несколько холодноватой, только любви не случилось – короткое ах-ах, и несколько галочек в памяти: вот чудная полосатая колокольня, вот дощечка на уровне шести метров от мостовой – наводнения всего полувековой давности, неужели это тихая Арно с мутноватой водой! Вот копия Давида, а это бурая (и почти черная в неочищенных местах) кладка из огромных каменных блоков дворца Питти. И шумный рынок за каждым поворотом – там, говорят, надо покупать перчатки....
После полудня второго дня заморосил теплый дождик, казавшийся поначалу легкой шуткой. Но по мере приближения к Сиене небо становилось все темнее, капли холоднее и чаще. Уже потом Леночка придумала, будто нагрянувшее ненастье только спасло открывшуюся картину от туристической пестрой мишуры.
Дивно-дивное место эта Сиена. Может быть, в Италии таких тьма, и Леночка, рассматривая собственные фотографии, точно не может сказать, Сиена ли запечатлена на них в серии, снятой по пути из Рима во Флоренцию, а потом обратно, или то другие неприступные крепости разбросаны по холмам, но городок этот занозил память и потянул даже на философические размышления о судьбах отечества...
Он не взбирается на гору постепенно, но словно вырастает из нее, нависая какими-то пристройками над... И начинается сразу у каменных ворот, разветвляясь темными узкими улочками. Фасады плотно лепятся один к другому, вмещая на себе иногда только дверь да два-три окна в вышину. Туристическим автобусам места здесь нет: высадил пассажиров и отправился обратно – вниз, на стоянку. Чем дальше от ворот, тем окон больше, но даже дворцы на площадях соприкасаются плечами, пряча редкую зелень в тайных двориках – ни травинки не пробивается между гранитных плит узких мостовых с припаркованными тут и там вплотную к стенам нарядными машинками.
А гид, худенькая девушка с некрасивым длинноватым лицом, рассказывает и рассказывает свои истории, и Леночка зачарованно слушает, наблюдая, как мимика преображает ее черты. Даниэла родилась в Сиене, закончила местный знаменитый университет, которому уже почти 800 лет, теперь работает в нем, да водит русских туристов.
И от этого милого лица, этих рассказов, темных мостовых, светлого собора и огромной красной раковины ратушной площади возникает в сознании ощущение непрерывности бытия. В тесных домах столетиями живут одни и те же фамилии, четко сознавая собственную принадлежность Сиене, одержавшей в 1262 году единственную свою победу над вечной соперницей Флоренцией, своей контраде (гордо именуясь черепахами, пантерами или улитками), победившей на скачках в прошлом году (или пятнадцать лет назад) И детей здесь крестят два раза в год не в церкви, а во дворе ее, у фонтана, и обряд совершает не священник, а старшина контрады, зато лошадь, доставшуюся по жребию, перед скачками отведут в храм и окропят.... Мальчишки и парни устраивают кулачные бои с враждебными кварталами и спешат на выручку в те, с которыми дружат. И к знаменитым состязаниям, официально приуроченным к летним церковным праздникам, но посвященным той самой битве (случившейся лет за сто до Куликовской), каждая из 17 контрад будет готовиться не менее полугода, предшествующую половину переживая перипетии последних.... А параллельно будет продолжаться просто жизнь – многие столетия уже только вокруг университета. Ведь больше трети населения – студенты, в основном иностранные. Остальные им преподают, сдают свои неудобные дома, кормят и стригут, обувают и одевают.
И войны тут случались, и междоусобицы, и чума, даже еврейские погромы. Водопровод давно проведен и канализация, холодные струи дождя не собираются в лужи, а стекают куда-то по ребрам замощенной красным кирпичом дель Кампо, но с крошечной смотровой площадки у ворот Св. Марка открывается вид на холмы и долины Тосканы, и кажется эта земля вечной и неизменной...