В. И. П. 7

— Рассвет! 23 января 2908 года!
Корабль хана Жасурбека уже две недели находился в плавании. За это время команде довелось столкнуться лицом к лицу с ураганом, поднимающим вихри-спирали высоко в небо, наблюдать звездный дождь, попасть в бурю и пережить нудный затянувшийся штиль.
Ветер все же нарушил морскую тишину, поднимая высокие волны и раздувая натянутые паруса. Девушка-капитан была откровенно рада ветреной погоде, не смотря на то, что в небе пахло дождем.
— Команда, закрепите туже канаты! Мы продолжаем сегодня свой путь, – стоило только Дай заговорить, как азиатки послушно принялись выполнять поручения капитанши.
Хан Жасурбек и лаборант Лео вдвоем стояли на палубе, наслаждаясь прохладными потоками воздуха и любуясь утренним солнцем, поднимающимся над необъятными просторами океана. В зеленой мутной воде отражалось голубое небо и белые ватные облака. Совместное плаванье немного стерло прежние разногласия двух мужчин, и они даже не вспоминали об инциденте с гигантским осьминогом. Хан стал вести себя более человечно по отношению к ученику профессора. Вот и теперь они обсуждали рассвет и многообразие красок утренней зари.
— Скала! – азиатка Дай своим криком заставила хана вздрогнуть от неожиданности.
 Дай поспешила сменить незначительно курс судна, боясь возможного столкновения с возникшей на пути преградой. А хан Жасурбек перешел в нос корабля и продолжал любоваться морским пейзажем.
Впереди действительно появилась высокая скала, и чем ближе судно приближалось, тем отчетливее было видно, что это не одиночная каменная возвышенность, а каменный остров. Над кораблем закружили птицы, свившие свои гнезда на вершинах скал.
Судно проходило мимо каменного острова на расстоянии, с которого можно было разглядеть одну из пещер в скале, сделанной самой природой. Черная дыра привлекла внимание не только хана и капитанши, но и другие азиатки, раскрыв рты, смотрели в сторону глубокой большой прорехи, откуда будто доносилось чьё-то тяжелое прерывистое дыхание.
Могучий ветер летел со свистом, растрепывая волосы, застилая глаза. Крики птиц внезапно умолкли, и в ветер принес грозный рык, доносящийся не иначе,  как из самой пещеры. 
— Кто это? – Лео приковал взгляд к черной дыре, откуда раздавались звуки рычащего зверя.
— Кто может жить здесь среди камней? – удивился хан Жасурбек.
— Если есть птицы, то почему в скалах не может жить кто-то еще? – голос Дай был немного встревоженным, но она была уверенна в том, что кем бы ни был обладатель пугающего рева, он не представляет морякам никакой угрозы, ведь они не собираются причаливать к берегу и входить в черную пещеру – дом неизвестного зверя.
— А-а-а! Глаза! В пещере святятся огромные красные глаза! – закричала одна азиатка, и её крики подхватили другие, не менее испуганные девушки.
С глубины пещеры по-прежнему доносились звуки встревоженного рева, и два ярких огня все ближе и ближе приближались к дневному свету. Пар, стремительно вылетающий из пещеры, прозрачным облачком рассеялся в воздухе, когда ужасная черная голова со злыми красными глазами и раскрытой зубастой пастью высунулась наружу.
Голова была в форме шара в два раза превышающего рост человека, в её рот с редкими острыми зубами запросто въехал бы автомобиль, настолько широко монстр раскрывал свою пасть. Глаза были широко расставлены, и казалось «оно» смотрит со всех сторон. Вместо носа у пещерного существа был небольшой тонкий отросток, торчащий вверх, как по команде «смирно», а от него в разные стороны расходились желтые светящиеся полоски, которые как ленточки развивались на ветру. Оно медленно выползало с пещеры, и толстая мощная шея, покрытая чешуей, уже показалась на глаза морякам.
— Это и есть злобный кровожадный монстр, Лео? Беги за пробирками, на случай если оно захочет приблизиться к нам вплотную и попытаться утолить нами голод, – командующий голос хана вывел юношу из состояния оцепенения, в котором он пребывал, изучая пещерное чудище.
— Это не то существо, на которое подействует моя сыворотка, уважаемый хан  Жасурбек. Я не уверен, конечно, но, по-моему, этот монстр не что иное, как недоделанное «чудо природы», – Лео лишь пожал плечами, переводя взгляд с монстра на хана и наоборот.
— Может оно хотя бы уснет, если швырнуть ему в пасть пару колбочек, а мы тем временем продолжим свой путь, и когда оно проснется, от нашего судна и след постынет, – мыслил хан.
Лео умчался в свою каюту за сывороткой, а хану с командой азиаток не оставалось ничего делать, кроме как продолжать наблюдать за  ужасным монстром, медленно выползающим из своего укрытия. Вслед за огромной головой и шеей показались коротенькие, словно атрофированные лапки.   
— Толстая сороконожка с ужасной головой и маленькими ножками! – Дай закричала во все горло. – Она ползет на берег, – и все наблюдали за неповоротливым монстром.
Мясистое черное чешуйчатое, как у рыбы, тело едва передвигалось по скалистому бережку. Пасть была открыта, и грозное рычание не прекращалось ни на миг. Красные глаза злобно сузились, а потом, словно налившись кровью, стали круглыми и выпуклыми.
Существо ужасающего внешнего вида стало погружаться в воду. Похоже, в воде оно чувствовало себя гораздо смелее, сильнее и проворнее. Оно тихо, но быстро подплыло к кораблю и резким броском набросилось на судно. Огромная пасть крошила корабль своими зубами так легко, словно голодный пес разгрызал аппетитную кость.
Судно стало крениться набок под тяжестью огромного чешуйчатого существа, и азиаток как ветром стало сносить в воду. Лео по наклонной палубе, качающейся из-за крушащего борт монстра, держа в руке несколько запечатанных пробирок с сывороткой, осторожно приближался к носу судна.
Хан Жасурбек удерживался одной рукой за перила, а вторая рука тянулась к колбочке со снотворной жидкостью, протянутой Лео. Монстр неугомонно разжевывал корабль, не обращая внимания на кричащих азиаток за бортом, плывущих к скалистому берегу.
— Я не могу дотянуться, – хан тяжело дышал, ощущая близкое противное чавканье уродливого зверя.
— Я попробую бросить отсюда.
Первая же пробирка четко ударила монстра в область между глаз, испаряющаяся жидкость полилась по его черной коже, а существо продолжало разрушать корабль.
— Кидай снова, пока оно не проглотило меня вместе с кусками судна, – хан едва удерживался, чтобы не упасть.
Монстр под тяжестью своего тела медленно оседал под воду. Время замерло, сердце хана учащенно билось, а в трюмах бешено журчала набирающаяся вода. Очередной резкий бросок монстра, и хан, не удержавшись, оказался в холодной зеленой воде, рядом со скользким гигантом.
От второго удара стеклянной колбой в лоб, монстр океанского острова словно взбесился. Ему вовсе не хотелось спать, как предполагал Лео. Наоборот, он стал еще более агрессивным. Оставив потопающий корабль в покое, гигант переключил свое внимание на людей, выбирающихся на его берег.
Он быстро и ловко обогнул корабль с другой стороны и все теми же четкими движениями накинулся на скопившихся в прибрежных водах азиаток. Огромные и острые, как бензопилы, зубы впивались в тела испуганных девушек. Кровь окрасила воду в красный цвет, крики и стоны заглушали чавканье омерзительного существа, а корабль медленно и уверенно шел ко дну.
Лео, оставшись на потопающем корабле, выбрасывал за борт ящики с биологически активным порошком, бочки с питьевой водой, до тех пор, пока судно полностью не оказалось под водой. У него в кармане еще остались две колбочки с сывороткой обратного действия для лабораторного подопытного, каким не являлось существо скалистого острова.
Хан быстрым бегом бежал по берегу вслед за капитаншей Дай и еще двумя азиатками, пытающимися вскарабкаться на скалистую возвышенность и тем самым спастись от смерти в пасти монстра, который уже превратил в кровавый фарш большую часть корабельной команды.
Оставшиеся в живых со всех ног бросились прочь от берега, минуя черную пещеру, они, преодолевая крутые препятствия, ломая ногти и оцарапывая руки об острые камни, поднимались на вершину скалы, где кроме птичьих гнезд ничего и никого не было.
Быстрый и резвый в воде, на суше монстр был неповоротливым и медлительным, поэтому у спасшихся моряков появился шанс укрыться от смертельной опасности высоко над черной пещерой, до которой прожорливое существо так и не добралось, обессилено рухнув на камни.
Лео поднимался последним. Когда он услышал глухой звук падения и оглянулся через плечо, пещерный монстр с закрытой пастью лежал неподвижно на берегу. В эту минуту все взгляды были прикованы к гигантской рыбе-сороконожке.
— Спускайтесь! Мы должны убить его, пока он не очнулся, – Лео призывал всех, и тех, кто наполовину достиг цели, и тех, кто уже почти поднялся на самый верх. – Вы же не будете там жить? Без еды и воды? Спускайтесь! Хан Жасурбек, Дай…
На волнах качались деревянные бочки с водой и ящики с порошками, скинутые Лео с затонувшего корабля. Рано или поздно океан все равно выбросит их на сушу или Лео сам доставит их на берег. Но только после того, как монстр больше не будет угрожать их жизням.
Вооружившись камнями, азиаты приступили к убийству пещерного монстра. Лео с легкостью определил, где бьется огромное сердце, и совместными усилиями они разрезали грубую кожу, покрытую большими чешуйками, и убили монстра, вогнав в его сердце десяток острых камней.

— Там есть люди!
Дикий крик азиатки Бат Цэцэг прокатился эхом по всей округе. Усталая, в изодранной пижаме, грязная и потная, Бат босиком бежала по острым осколкам железобетонных плит. Камни вонзались в её маленькие ножки, алой кровью ложились отпечатки глубоких ран, а девушка, будто не чувствуя боли, продолжала спешить вперед, туда, откуда доносились стоны и мольбы о помощи.
— Дети! За что, Боже, ты наказываешь невинных детей? – девушка, еще не познавшая материнства, но уже несколько раз побывавшая на приёме у доктора по искусственному оплодотворению и лишь мечтающая стать мамой, не могла спокойно воспринимать детский плач, летящий из-под завалов.
Перед глазами стояло пятиэтажное серое здание, от которого уцелевшими остались лишь две стены, потрескавшиеся и без окон. Не было ни крыши, ни межэтажных плит. Фасадная стена наклонилась под углом 45 градусов и, казалось, вот-вот упадет. Еще свыше десятка подобных развалин одиноко возвышались над серыми грудами бетона.
— Это был жилой дом с множеством маленьких комнат, в которых ютились по 15 человек на 5 кв.м., – Аль Джи и самому приходилось пожить в таких условиях. Он спал на 5 полке в правом ряду, и догадывался, сколько людей, должно быть, погибли под этими руинами в результате метеоритного дождя.
— Там плачут дети. Они, наверное, ранены и истекают кровью, их мучает жажда, и они хотят кушать, – Бат сама вытирала незваные слезы, которые неудержимо лились по её щекам.
— Нам самим скоро нечего будет есть, – Аль Джи был очень серьезен. – В первую очередь, мы должны очистить завал в лаборатории. Вон то небольшое здание, – Аль Джи указал на другую серую развалину, в ста метрах от дома с плачущими под завалом детьми. – Я бывал раньше в этом городе, и уверен, что там под грудами железобетонных конструкций, мы найдем пропитание.
— Какой же вы бессердечный, Аль Джи. Они ведь умрут, если мы им не поможем выбраться, – Бат закричала громко, призывая азиаток не дать погибнуть невинным детям. – Мы ведь девушки, женщины, среди нас есть потерявшие родных детей.
— Мы должны их спасти. Аль Джи, ты бессердечный камень, а если бы твои дети сейчас молили о помощи, ты бы тоже думал только о себе? – чей-то гневный крик донесся до ушей Аля.
— Я думаю не только о себе, но и о вас, многочисленные женщины, – попытался оправдаться Аль Джи. – Мы не должны погибнуть в этом жестоком мире. Возможно, мы и есть последние люди на планете. И что станет, если мы все погибнем от голода? Задумайтесь. Кто будет населять в будущем Землю?
— Я не могу пройти мимо, не попытавшись помочь пострадавшим детям, – Бат принялась откидывать камни, приступив к очищению завала.
— Нам все равно кто будет населять Землю после нашей смерти, но детей мы в беде не оставим, – женщины взялись за работу, передавая друг другу тяжелые камни, и  вместе поднимая тяжелые плиты.
— Может, тогда хотя бы разделимся на 2 бригады? Одна займется освобождением детей, а вторая пойдет со мной добывать пищу под такими же железобетонными грудами, – Аль Джи понимал, что женщины не оставят в беде детей, слишком уж они мягкотелые и сентиментальные, не такие предусмотрительные, как он.
— Да, это хорошая мысль, Аль Джи, – поддержала его Бат Цэцэг, первая приступившая к освобождению детей, жалобно кричащих где-то глубоко под камнями. – Нас ведь 1017 человек, и мы за короткий срок сможем расчистить оба рухнувших здания: и жилой дом, и лабораторию. Так что часть девушек, можете следовать за Аль Джи, – словно давая разрешение, говорила Бат.
— Так то лучше, – Аль Джи пошел в сторону рухнувшей лаборатории, и за ним последовала часть азиаток, слушаясь мудрых речей Бат Цэцэг.
От лаборатории остались лишь груды камней и пыли. Азиаткам приходилось камень за камнем очищать завал. Аль Джи работал наравне с женщинами и юными девушками. Он поднимал тяжелые камни и передавал их по цепочке, выстроившимся в ряд азиаткам. В разные стороны от бывшей лаборатории тянулись, словно лучики от солнца, десятки длинных линий, по которым бетонные осколки перемещались и образовывали высокие кучи камней.
Ох, уж эта Бат Цэцэг! Аль Джи почему-то в эти трудные моменты думал не о жизни и смерти, а о девушке, посыльной хана Жасурбека, посвященной во все государственные дела. Пусть и  не лично  самим ханом, он ведь не считал обязанным что-то кому-то объяснять. Но она была в курсе всех событий азиатского царства, и её уважали другие, такие же азиатки как она. И в эти ненастные времена прислушивались к её мнению больше, чем к словам и предложениям Аль Джи, хотя он был единственным мужчиной среди тысячи женщин. И именно его оставил хан управлять азиатским царством в его отсутствие. Его, и никого другого.
Бат Цэцэг! Невысокого роста и хрупкого телосложения, длинные черные волосы, завязанные в конский хвост, черные тонкие брови и выразительные серые глаза, прямой нос и губы. Губы! Её губы нельзя было не заметить, не задержать взгляд хотя бы на долю секунды. Чувственные пухлые. И такие манящие! Аль Джи поймал себя на мысли, что эта азиатка вскружила ему голову. И это в его то годы.
— Вот они! – довольный мужской возглас разлетелся над разрушенным городом.
— Этих запасов нам хватит на несколько месяцев! – и даже такая перспектива обрадовала азиаток.
Под грудами камней были обнаружены желаемые ящики с сухим порошкообразным кормом. Сотни ящиков нужно было извлечь, пересчитать и сложить аккуратно в надежном месте…
Из-под завалов жилого дома достали первого мальчика, он был в синяках и ссадинах. Тоненькие ручки дрожали от волнения, когда он рассказывал, как звезды посыпались с неба, и они спрятались в доме, надеясь укрыться от раскаленных докрасна летящих камней.
— Там мои сестры и мама, и еще много людей, – едва произносил ребенок, постоянно всхлипывая. – Спасите их, пожалуйста! Моя мама истекает кровью, у неё рана на голове, она умирает.
Бат обняла мальчика, ощупала его косточки (они были целы), погладила по волосам, и, сама чуть не заплакав, взяла его на руки и понесла на ровную площадку за несколько сот метров, оставляя по пути кровавые следы порезанных ног.
— Девушки, нужно принести воды из реки. Кто-нибудь! – Бат остановилась с мальчиком на руках. – Часть людей оставайтесь доставать пострадавших, а остальные займитесь доставкой воды. Здесь валяются железные бочки, они нам пригодятся. Всех нужно накормить, – и женщины безоговорочно подчинялись Бат. Никто не спорил. Все занимались делом.
Вслед за мальчиком доставали из-под рухнувшего дома очередных детей и женщин, чудом оставшихся в живых. Были спасены сотни маленьких азиатов, среди которых и мальчиков, и девочек было почти поровну.
— Вот кто будет населять планету Земля! Эти дети и есть наше будущее! – громкие четкие слова Бат доносились не только ушей Аль Джи, их слышали все. – Дети наше будущее!
Под завалами оставались лежать еще тысячи мертвых тел. Это были в основном женщины, девушки, а также дети, и мальчики, и девочки, и (как оказалось) ни одного взрослого мужчины.
Когда Аль Джи подошел к Бат, он невольно заметил её печальный взгляд из-под упущенных черных ресниц. Она нашла где-то половинку разбитой чаши и размешивала прямо в бочке с водой порошковый коктейль. Девушка беспокоилась о ком угодно, но не о себе. Вокруг неё столпились маленькие азиаты, и она то и дело вливала им во рты жидкую пищу, богатую всеми необходимыми для человека веществами. Довольные дети, со слезами на глазах, неустанно благодарили её.
— Ты словно католичка мать Тереза, которая тысячу лет назад пеклась о бедных и больных (1910-1997) и была причислена к лику блаженных! – похвалил Аль Джи девушку. – Твоё имя тоже навеки останется в памяти этих несчастных, чьи жизни ты спасла.
— Я это делаю не для того, что бы моё имя вошло в историю, Аль Джи. Я человек, и у меня есть сердце, и я не могу, как вы, оставаться равнодушной к чужим страданиям, – её серые глаза были полны решимости и словно бросали вызов ему, единственному мужчине из всех присутствующих.
— Не думай, что я бессердечен, Бат Цэцэг. Это не правда, – Аль Джи задумался. А есть ли у него сердце? Есть, конечно. Но милосердию там мало места среди стремления жить, и жить лучше, чем приходиться, стремления властвовать, управлять чужими судьбами, командовать, быть выше всех.
— А я и не думаю о вас, Аль. Все мои мысли сейчас об этих несчастных детях. О том, что их нужно накормить для начала. Я думаю о разрухе и о том, что у нас ничего нет. Как мы будем жить дальше? Вот что меня беспокоит, и о чем я думаю. А ваша бессердечность это уже неоспоримый факт, к сожалению, – слова девушки зацепили Аль Джи за живое, и все замолчали, не смея нарушить тишину. 
— Я докажу тебе обратное, Бат. Мы не сдадимся, и эти дети (Аль Джи огляделся вокруг) будут жить в нормальных условиях. Меня тоже беспокоит наше будущее. Я тоже задаю себе вопрос «что дальше?» – значит я не бессердечное бревно, я тоже человек. И мы будем бороться за жизнь! – последнюю фразу подхватили женщины и дети. «Мы будем бороться за  жизнь»  разлетелось по серой  округе  разрушенного  города.
— Конечно, Аль Джи, будем бороться. Но это будет очень тяжело, начинать все сначала.
С серых глаз Бат брызнули слезы. Аль Джи видел её уставшую, измазанную, в разорванной пижаме с окровавленными ногами, но он также чувствовал непередаваемую волну силы, энергии и притяжения, исходящую от хрупкого тела этой девушки. Она была смелая и отважная, не такая как все остальные.
— Позволь поухаживать за тобой, Бат, – Аль Джи присел у ног и коснулся рукой нежной кожи на её лодыжке. Девушка не сопротивлялась, позволив Алю вымыть свои окровавленные ступни речной водой.

— Земля!
Сколько радости вложила в это слово юная азиатская красавица Юань Лан, когда на горизонте зазеленел африканский берег. Его причудливые горные массивы желтели над густыми деревьями «мопани» – растение, семена которого остро пахнут скипидаром.
— Это и есть ваша колония? – император Мартин поднял руку ко лбу, закрывая глаза от палящего солнца. – Это столько кофе и тростника зеленеет на берегу?
— Да ну, что вы, Мартин! Нет, конечно, – лицо Юань озарила прежняя беззаботная улыбка. – Не беспокойтесь: там несчитанное количество диких кофейных рощ, с которых даже не собирают урожай, а  тростниковые заросли чередуются с лесами из деревьев мопани.
— А ваши азиатки, которых вы оставили работать на плантациях, случайно не обнаружили остатки местных поселений? Может там остались африканцы? – Антонио Скиапарелли спрашивал, задумчиво смотря вдаль на зеленую полоску линии горизонта.
Вся дневная команда собралась на палубе, обсуждая скорое прибытие к берегам колонии азиатского царства. Каждому хотелось как можно скорее ступить на твердый, пусть и чужой, берег.
— Наши девочки и женщины, родившие по несколько детей, обосновались на северо-восточном побережье. Они, наверное, и не изучили весь остров, он все-таки велик, как для острова, а в зоне нескольких километров вокруг их хижин нет никаких намеков на существование еще одного народа. Лишь леса и обширные территории, покрытые травяной растительностью.
— А остров то зеленый! – Фред удивительно посмотрел на Юань. – Если азиатское царство погрязло в руинах, не оставив плодородных почв, почему вы все не перебрались жить на остров?
— Да, Юань, какой-никакой, а остров зеленый, там можно выращивать не только кофе и тростник, – император Мартин уже и задумался, что же еще можно выращивать почти на экваторе.
— Здесь климат непривычный для азиатов. То засуха, то дождливые сезоны, а главное это обилие  ужасных насекомых, которые переносят смертельные заболевания, от которых нет способа вылечиться в нынешних условиях, – Юань своими словами немного напугала команду, это было видно по их задумчивым лицам.
— А как же ваши азиатки? – Дэну стало любопытно.
— Мы оставили в колонии 48 женщин и двух мужчин для продолжения рода. Когда я последний раз была на острове – все были живы и здоровы, и даже бегали голопузые малыши, родившиеся не в результате искусственного оплодотворения, – Юань улыбнулась. – Они не ходят далеко в дебри, где полно тропических насекомых. Выращивают тростник, сами делают из него сахар, собирают зерна кофе, обжаривают, а мы два раза в год привозим им ящики сухого порошка, нашей привычной еды, одежду со старых запасов, и вывозим кофе и сахар в наше царство.
— Привычная еда это тот безвкусный белый порошок? – Антонио Скиапарелли вспомнил, что на этом судне тоже были такие ящики, содержимое которых он выбросил в море за ненадобностью.
— Да, именно. В лабораториях царства производят богатый всеми витаминами и минералами коктейль, его разводят в воде и пьют…
— И с чего же они его производят? – ткач Марио перебил девушку.
— Для особых чиновников, из кукурузы, свиных хрящей и страусинного белка, того, что завозится с южной австралийской колонии. Все обогащается синтетическими витаминами, и для рабочего класса, и для управляющих. А вот для рабочих делают состав из подопытных морских осьминогов, которых специально выращивают до гигантских размеров в лабораториях, – Юань не скрывала истинного образа жизни в азиатском царстве.
— Мужчин на острове нужно было оставить больше! – Антонио Скиапарелли уже представил, как, наверное, заботятся азиатки о своих мужчинах, ублажают их по очереди, пылинки сдувают!
— Хочешь, мы оставим тебя на острове?! Станешь султаном… 16-ти азиаток! – Джон разделил в уме 48 на троих, ведь двое мужчин уже были.
— Было бы забавно! – рассмеялся Антонио.
Судно приближалось к берегам зеленого острова. Уже отчетливо виднелись пальмовые рощи, заросшие тростником берега и голубые лагуны.
— А что это за растение? На одиночных стеблях, которого растет словно зонтик  из перьев? – молодому парню Вину прежде не приходилось видеть подобного, как и остальным юношам на судне.
— Это папирусная осока. Её много вдоль берегов острова. Египтяне с этого растения изготовляли бумагу, нам же бумага пока не нужна, главные наши цели – пропитание и дерево, если не считать уборки развалов после катастрофы в азиатском царстве, – ответила Юань, вспоминая жуткие картины азиатских городов, лишенных зелени.
— Остров выглядит впечатляюще! Если бы его окружали высокие скалы, он был бы похож на нашу зеленую империю Жизнь! – восхищенно произнесла Роза Пруд.
— Только климат здешний мне совсем не нравится, Роза. На юге острова и вовсе лежат желтые пески, растут низкие полукустарники и вечно высушенная трава. Даже на северо-востоке в сухой сезон все высыхает, берега покрываются потрескавшейся коркой соли, становится невыносимо жарко и душно.
— Похоже, нас заметили с берега! –  сказал Фред в полголоса.
— Да! Они машут нам руками! – подтвердил император Мартин.
— Мы скоро причалим к вам, мои хорошие! Я так соскучилась по нашей речи, по своим подругам, с которыми мы столько времени проводили в плавании на одном корабле, пока они не остались здесь навсегда! – Юань одной рукой держала Дэна за руку, а второй радостно махала в ответ собравшимся на берегу женщинам.
Ветер подгонял корабль к побережью. Виднелся крепкий деревянный причал, хижины азиатских поселенцев сделанные из дерева, а крыши из какой-то водной длинной травы (издали не разобрать). По желтому песку, действительно, бегали голышом маленькие  голопузые азиаты от 2-ух до 5-ти лет.
— Кажется, сегодня мы будем пить свежий кофе! – радовался Мартин, глядя на берег.
А кофе на острове рос дикорастущими деревьями, занимая большие площади. Погодные условия  и легкий океанский бриз благотворно влияли на разрастание кофейных лесов по холмам острова.
— Кофе то нас напоят, конечно. Но вот мы не привезли им еды, – Юань изменилась в лице. – Может, другое азиатское судно все-таки побывало в колонии за последние месяцы, иначе они расстроятся.
— На таком зеленом острове должна быть хоть какая-то пища, – предположил Фред.
— Горький кофе с сахаром! Да? Но этим голод не утолишь, – возразил  Антонио Скиапарелли.
— Здесь водятся змеи. Рыбы в океане практически нет. Но растут кокосовые пальмы. Надеюсь, поселенцы не голодают, – Юань искренне переживала за своих азиатов.
— У нас, кстати, запасы тоже худеют. До азиатского царства еще далеко? – спросил юноша Вин.
— Около месяца, если ветер будет благоприятствовать. – Ответила Юань. – Но мы несколько дней проведем на острове, если вы не возражаете.
— Нет, что ты, девочка, мы только «за»! Да, ребятки? –  Антонио Скиапарелли был в приподнятом настроении. Из-за длительного отсутствия индивидуального женского общения, возможность несколько дней провести в кругу соблазнительных азиаток, лишенных мужской ласки, была Антонио по нраву.
— Конечно, Скиапарелли! Тут столько молоденьких красавиц! – Джон с Тихой заводи издали рассматривал загорелые смуглые тела в топиках и шортиках. 
— Что-то мужчин и не видно вовсе? – император Мартин удивленно взглянул на Юань.
— Я тоже не заметила мужчин. Может, они чем-то заняты.
— Спят, наверное! Всю ночь работали, устали?! – рассмеялся Антонио Скиапарелли.
Вся корабельная команда собралась на палубе, и дневные, и вечерние, и ночные смены с любопытством рассматривали африканский зеленый остров. Парусник уверенно приближался к причалу. Высокие волны плескались о берег, где собрались в ожидании люди.
— Вот мы и прибыли! – Юань светилась от счастья.
Дэн бросил якорь, а Марио тем временем установил трап, деревянный мостик, и первым ступил на пирс африканского порта. Следом сошли Дэн под ручку с Юань, Фред и Роза, император Мартин, Антонио Скиапарелли и остальные члены корабельной команды.
— Юань! – Марио остановился, пропуская вперед азиатку, сделав чуть ли не реверанс. – Прошу, вас пройти вперед, мы то и языка вашего не знаем.
— Следуйте за нами. И не приставайте сильно к девушкам, Антонио, это вас касается, будьте сдержаннее, – Юань подмигнула ему, и пошла вперед, навстречу бегущей к ним азиатке.
— Юань Лан! – звонкий голосок приближающейся восточной красавицы ласкал слух соскучившихся по женской ласке моряков.
— Вики Со! – Юань обняла загорелую девушку в соблазнительных обтягивающих шортах.
Они говорили на незнакомом языке, а европейцы шли следом, рассматривая и обсуждая увиденное.
— Это европейцы? Где ты их нашла? Столько мужчин! – Вики Со то и дело оглядывалась.
— Европейцы! Это длинная история расскажу позже. Я не привезла вам порошок, у вас есть еще запасы? Вы не голодаете? – беспокоилась Юань.
— Порошка почти не осталось, зато мы вырастили кукурузу из тех семян, что ты привозила, а еще мы стали готовить гусениц дерева мопани, они похожи по вкусу на мясо! Я так рада тебя видеть, Юань, и привезенных тобой мужчин – среди них есть настоящие красавцы!