Поезд на Флориду. Оглянись вокруг

Я прибыл в форт гораздо раньше, чем предполагал. Как и подобает, в форте было весьма многолюдно. Солдаты суетились возле лошадей, кавалеристы праздно гарцевали по внутреннему двору и за воротами. Постоянно прибывали повозки с людьми, кто-то что-то разгружал, кому-то кричали.
Все вокруг бегали и не обращали на меня внимания. Медленно объезжая двор форта, я заметил возле одной из стен небольшую кучку индейцев, спина к спине сидящих по кругу. Рядом находились конвоиры 4-го кавалерийского полка, которые пристально их осматривали. Ноги краснокожих обволакивала чугунная, толстенная цепь. На руках болтались железные наручники. Сам не понимая почему, но я искал в них кого-то. Но кого?
И вдруг в одном из них я узнал молодого кайова, того самого, с которым сошелся в рукопашной, защищая раненого Саливана. Взгляд индейца казался отрешенным. В черных, длинных густых, словно водопад волосах, в области лба виднелся сгусток запекшейся крови. На нем была одета простая красная мексиканская рубаха с отворотом, поверх нее жилет из кожи, на шее, вероятно, защитный амулет - два скрещенных совиных пера на кожаной тесьме. Нижняя часть тела индейца защищена матерчатым серым набедренником, кожаными легинами и расшитыми бисером мокасинами с загнутыми к верху носками.
Я сделал на своей лошади несколько кругов возле пленных индейцев. Ни один не бросил на меня взгляд, кроме этого кайова. Индеец, явно узнал меня и вытаращил глаза от удивления. Я, не смущаясь, тоже смотрел на него. Мы испепеляли друг друга глазами, пока меня не окликнули.
- Пратт! Тысячи чертей. Вы живы лейтенант! - Ко мне навстречу шел комендант Бент сопровождаемый двумя офицерами.
- Добрый вечер, сэр, - приветствовал я майора Бента.
- Тысячи чертей, а я уже думал, ну ладно пойдем, расскажете, что произошло, - радостно говорил комендант
- Простите, сэр, - прервал его я. - Не знаю, где майор Саливан, он.
- Жив ваш Саливан, жив. В лазарете сейчас. Наш доктор им занимается. Кавалеристы полковника Макензи его подобрали в прерии без сознания. Можно сказать, отбили у индейцев.
У меня отлегло.
- Где лазарет, сэр? Я хотел бы.
- Разумеется. Я вас понимаю, - угадывая мои мысли, сказал Бент. За казармами, напротив тюрьмы форта.
Я направился в лазарет.
- Пратт! Как проведаете, сразу же ко мне, есть разговор, - крикнул мне вслед Бент.
- Слушаюсь, сэр, - козырнул я, и легонько пришпорил коня.
Саливан лежал на широкой деревянной кровати, прибитой к полу. Лицо бледное и заросшее щетиной. Руки имели бело-синеватый оттенок. Когда я вошел его осматривал полковой фельдшер: маленький с выступающим животом человечек лет шестидесяти. Он протянул мне свою пухлую ручонку и представился:
- Сержант Зуммер, сэр.
- Немец? - всматриваясь в лицо Саливана, сказал я.
- Мои предки из Австрии, сэр, - шептал Зуммер. - Дед был адъютантом у самого Джорджа Вашингтона, а бабушка моя.
- Как он? - прервал я фельдшера, выказывая безразличие к его именитым предкам.
- Вы знаете, сэр, слаб пока. Но я ему дал вот эти пилюли, - он достал из кармана мундира флакончик с каким-то таблетированным препаратом и начал крутить его своими короткими толстыми пальцами. - Это лекарство поможет ему сохранять силы до тех пор, пока не появиться должный аппетит. Это уникально, сэр .
-Что уникально?
- Уникально сделана операция и перевязка удачная. Эти краснокожие не перестают меня удивлять. Тот, кто извлекал стрелу из легких майора -мастер. Видимо проделал эту операцию не один раз. Как аккуратно зашита рана! Скажу я вам: не одного грубого шва, - вдохновлено объяснил мне Зуммер.
- Он в сознании? - спросил я, кивая на Саливана.
- Изредка приходит в себя, открывает глаза, а потом снова закрывает,- шептал фельдшер, потирая свою жирную щеку. - Я приставил к нему сиделку, мою жену Эмми. Она помогает мне, как сестра милосердия.
-Да, правильно, сержант, - суетливо сказал я, - спасибо вам, я послезавтра уезжаю во Флориду, поэтому еще зайду навестить майора.
- Да, конечно, сэр. Я тоже приказом отдан 4-му кавалерийскому полку и буду сопровождать индейцев во Флориду в качестве фельдшера. Вместо меня в форт пришлют другого доктора, а за майором присмотрит Эмми.
Я недопонимал, зачем во Флориду посылают этого жалкого фельдшеришку. Мне казалось, что он сам нуждается в медицинском наблюдении. Его возраст и физические данные говорили о том, что такое путешествие для него будет весьма изматывающим. Можно подумать, Бент моложе не мог найти? Зуммер же, как будто читая мои мысли, робко произнес: «Вы понимаете, сэр. Я сам попросил майора Бента включить меня в полковой регистр. Возраст, конечно, у меня не подходящий для маршей, но мне после возвращения правительство выплатит неплохую сумму денег, как участнику индейских войн, мечтаю приобрести мануфактурку. Я ветеран гражданской, практиковал полевым хирургом на стороне конфедератов. Майор Бент обещал включить меня в список особо отличившихся в войне с индейцами».
Действительно, главнокомандующий генерал Шерман отстоял в сенате документ, согласно которому правительство должно выплачивать военнослужащим, ветеранам гражданской и участникам войны с индейцами безвозмездно до пяти тысяч долларов по уходу в отставку. Я понимал, что Зуммер после завершения этапа намерен уйти в отставку и заполучить данную саму денег. Выплаты должны были получить только те военнослужащие, которые прошли гражданскую, особо отличились в войне против индейцев и за плечами имели определенную выслугу лет. Вот, поэтому Зуммер и напросился на этап, добившись хорошего расположения коменданта форта.
- Простите, сержант. Мне нет ни какого дела до ваших планов, - резко оборвал его я. - Честь имею. Меня ждет у себя комендант.
- Да, сэр. И старичок вытянулся по струнке, выпятив свое брюшко.
В офисе Бента, кроме меня и коменданта форта, находились офицеры 4-го кавалерийского полка, которым, как и мне, предстояло отправиться с эшелоном военнопленных кайова и команчей в Сент-Огестин.
Мы склонились над картой, разложенной у Бента на столе, и все вместе отрабатывали маршрут. Оговаривались абсолютно все детали: численность личного состава офицеров и солдат в ротах сопровождения, места караулов, время смены патрулей. Спорили о провизии, о необходимости оснастить поезд автоматическими пушками Гатлинга. Большую часть времени мы посвятили обсуждению вопросов, касающихся условий содержания индейцев на этапе, меня более всего беспокоили проблемы их медицинского обслуживания, так как ни для кого не было секретом, что в резервациях кайова-команчей еще недавно свирепствовали очаги эпидемий оспы и тифа. Другие опасались, что проблемы будут возникать на маршруте и в этой связи необходимо принять меры безопасности движения железнодорожного состава. Индейские отряды, не сложившие оружия, постоянно разбирали отдельные участки железнодорожного пути и нападали на поезда. Сил у нашего эскорта было достаточно, чтобы отразить любое нападение.
До железнодорожной станции пленных индейцев необходимо было перевозить в фургонах, а фургоны оградить от индейских семей которые как мы предполагали, прибудут в день отправки в форт из резервации. Для этого дополнительно отводилось два эскадрона. Бент, например, отрицательно относился к тому, чтобы к форту из резервации допускать семьи и родственников, мятежных кайова и команчей. Он был уверен, что в этот момент может вспыхнуть новое восстание, которое придется подавлять силой оружия.
Как бы там ни было, перед нами стояла задача довезти индейцев до Флориды, а перестраховаться на все случаи жизни все мы считали невозможным. На этой ноте стратегическое заседание штаба завершилось.
В офисе остались я, Бент и капитан, которого я не знал.
- Вы не знакомы, джентльмены, - начал Бент. - Прошу меня извинить за то, что не представил. Лейтенант Пратт - капитан Диас, командир 3 эскадрона 4 кавалерийского полка. Капитан Диас - лейтенант Пратт, ваш заместитель и командир роты «А» вашего же эскадрона и вашего же полка.
Я и Диас и согласно офицерскому этикету резко кивнули друг другу головой, учтиво обменявшись рукопожатием.
- Простите, сэр, - начал я. - вы не путаете, я командир роты «В» 1-го эскадрона 7-го кавалерийского полка.
- Увы, Пратт. Вот депеша, вы переведены от Кастера в 4-й, к полковнику Р. Маккензи, - уверенно произнес Бент. - Так, что поздравляю вас.
- Это я и мои люди подобрали вашего раненого майора, - желая добиться моего расположения сказал Диас, - Он лежал в типи у индейцев.
-То есть, как подобрали? - возмутился я. - Он что там, без присмотра валялся или с него снимали скальп.
-Тише, тише, Пратт. На полтона ниже, - пытался сдерживать меня Бент.
- Вы же его бросили, - хладнокровно, ничуть не смущаясь, заявил Диас. - А мы спасли офицера армии США.
- Зачем вы убили индейцев? - уже орал я. - Отвечать мне.!
- Не забывайтесь лейтенант. Соблюдайте субординацию, а то не ровен час, под трибунал можете загреметь, - жестко произнес Диас, брызжа слюной, частицы которой оседали у него на черных мексиканских усах.
- Немедленно прекратить, - командовал Бент.
Мы успокоились, Бент предложил сесть. Я рассказал историю «потери» Саливана, не пропустив ни одной детали. После чего Диас поведал нам. Он и кавалеристы 4-го полка преследовали ренегатов Большого Лука. Человек пять они пленили, троих убили. Большой Лук снова ушел от преследования, нанося потери эскадрону Диаса, точнее сказать одной из рот эскадрона. Диас принял решение разделиться. Часть роты, направилась на поиски Большого Лука, другая часть направилась в форт, конвоируя захваченных кайова, а третья группа во главе с Диасом в количестве шести всадников продолжила рейд в южном направлении и вышла к жилищу Плачущего Койота. По словам Диаса, увидев кавалеристов, индейская девушка открыла по ним огонь, тяжело ранив одного из них. В ответ кто-то из кавалеристов выстрелил в нее и сразил наповал. Из типи выскочил старик и бросился на одного из кавалеристов Диаса. Между ними завязалась борьба. Далее, откуда нивозьмись, выскочила старуха с ножом и начала им размахивать перед лицом Диаса. Солдаты, защищая своего командира, сбили ее прикладами ружей на землю и убили. Старик изловчился и порезал солдата в рукопашной. Тогда Диас открыл по нему огонь из револьвера.
- Не понимаю, - удивленно говорил Диас. - Пули отскакивали от него как от камня, он был неподвижен, а я стрелял, почти в упор стрелял. Представляете, пули не брали его... мистика какая-то. Потом солдаты сделали по выстрелу из ружей, прямо в сердце.
- И что? - удивленно спросил Бент.
- Он стоял. Крови не было, отверстий в теле ружейные пули также не оставили. Я дал команду прекратить стрельбу. Старик еще стоял. Потом обсел и упал лицом вниз. Я подошел к нему, перевернул, припал к груди.
Сердце его не билось. В типи солдаты нашли вашего майора. Но все ничего, если бы на нас не налетел молодой воин кайова. Откуда он взялся не пойму. Издавая вопли, он летел на лошади прямо на нас. Мы хотели стрелять, но решили, что справимся, не убивая его. Сержант-майор Конрайт длинной жердью индейского травоа сбил его лошадь. Индеец упал и остальные мои парни, навалившись на него, связали.
Мы сделали паланкин, закрепили его между седел, положили туда вашего майора, индейца привязали к луке седла и тронулись в форт, прервав рейд.
- Не забыв сжечь индейское жилище дотла и застрелить собак, - комментировал я концовку версии Диаса.
- Совершенно верно лейтенант, но собак мы застрелили немного ранее, еще до того, как убили индейцев. Знаете ли, собаки могли бы помешать нашей эффективной работе, - цинично иронизировал Диас.
Самодовольный мексиканишка, подумал я. Подобные ему, ничем не гнушаются. Жестокость - норма для Диаса. Он ей гордиться.
- Вот и разобрались, джентльмены, - примирительным тоном сказал Бент, - пора расходиться на отдых.
Диас откланялся и вышел. Бент подошел ко мне и тихо по-отцовски сказал:
- Оглянись вокруг, Ричард, ты ничего не изменишь, идет война, а на войне жертва не только воюющий, но и праведник, никому не причиняющий зла. Так бывает, сынок. Так бывает. Смирись и научись жить с этим.
- Спасибо, сэр. Постараюсь, - ответил я и направился спать в отведенную мне с Саливаном комнатушку.
Лежа на кровати, я думал о том, как дух-покровитель защищал от Пуль Плачущего Койота. В общем-то, цинику Диасу можно верить. Я ведь собственными глазами видел кровоподтеки от пуль, но пулевых отверстий на теле старика действительно не было. Значит, магия работала. Диас даже не знал, что старик скончался у меня на руках. Кто молодой кайова, напавший на солдат Диаса? Кажется, если мне не изменяет память, брат покойной Глядящей Прямо. Как его имя она говорила? А! Зото! Да, точно Зото - внук Плачущего Койота, стрелой поразивший Саливана. Он должно быть где-то здесь. Надо его разыскать. Мне казалось, что я знаю этого Зото. Он среди кайова в форте. С этой мыслью я уснул.