Полезная организация

                1....Памятный цикл...                Сетевые магазины появлялись на лучших улицах города, облепленные огромными рекламными плакатами. Яркими красивыми фасадами привлекая покупателей . Своим изобилием и разнообразием товаров они конкурировали друг с другом и с Дорой Дормидонтовной имевшей свою маленькую торговлю. Боролась она с сетями с переменным успехом, выдумывая разные способы продажи, но постоянный доход от семечек всё ощутимее продолжал угасать.
- Нам фрилансерам становится всё труднее работать,- размышляла продвинутая баба, наблюдая затем, как ветер играет лёгким пластиковым стаканчиком. Мелкий мусор закручивался после проходящих машин вдоль бордюров. Дрожа и колеблясь медленно оседая на дорогу чтобы всё повторить сначала.
- Фрилансером, — называл её бывший студент, а нынче вольноопределяющийся сосед по дому. Он безуспешно пытался найти работу по полученной специальности. Вложив деньги в диплом  молодой специалист, безуспешно пытался получить дивиденды от полученных знаний. Рынок труда требовал грубой физической силы, короче пролетариат.
- Жалуйтесь в свой небесный профсоюз, — с грустью в голосе говорил он, Доре Дормидонтовне. Там всем помогут, — и тыкал пальцем в небо.
- Прав вольнодумец. Однажды решила Дора, — расположившись на привычном месте у супермаркета среди своих товарок.
- Дальше так жить нельзя. Пора пришла профессионально организовываться, — твердила  Дормидонтовна, себе под нос.
О профсоюзе она прожившая большую часть сознательной жизни в более-менее благополучное время, имела смутные представления, но всё равно уважала. Секса тогда не было,- это она знало точно. Об этом часто повторяли сначала по «ящику». Затем по новой недавно приобретённой «панели». Вот профсоюз был. Ей приходилось даже пользоваться этой полезной организацией. Путёвки в разные места отдыха распределял профком. Да и всякие другие льготы тоже … членские взносы. Вроде касса взаимопомощи была, от профсоюза, аль не? Большего она вспомнить не смогла.
Вот за границей вроде профсоюзы, какие-то были. Это точно. Про забастовки иногда слухи доходили. Сочувствуя им, имеющая постоянную работу страна советов собирала иногда с «добровольцев» средства и посылала им в помощь. Своими мыслями о создании организации она поделилась со своей соседкой. Вместе они торговали уже, который год. Сначала у кинотеатра в проходном месте, а после его реконструкции превращённый огромный мегамаркет перебрались ближе к центру. Центр пришлось делить с конкурентами, прибывшими из южных республик. Клан южан торговал с размахом. Кроме семечек ещё и восточными сладостями. Южане оказались организованнее и сплоченнее, применив мощные «рычаги» коррупции оттеснили старую «крышу». Коррупционеры обложили непомерной данью доходные места и стали прогонять не согласных. После непродолжительной борьбы «жирный» центр пришлось оставить.
- Понаехали тут, всякие разные самим места мало,- возмущались понаехавшими  местные, отступая к окраинам.
- Профсоюз это хорошо, чёрт побери! – Грубовато, высказалась соседка. Лексикон свой вместе с медалью «За ратный труд» она заработала, укладывая шпалы на станции Тупиковый полустанок.
- Что там в этом профсоюзе делать то надо?- спросила она, зевая  в кулак. Скучать ей не приходилось. Нужно было успевать за беспризорными мальчишками, норовившими ухватить в жменю семечек даром и убежать.
- Развелось беспризорников, Макаренко на вас нету, - ругалась она завидев в дали ватагу.
- Будем начинать собирать собрания, - пояснила Дормидонтовна, - Ратовать за повышение пенсий, возвращение льгот … как раньше. Пока мы, расслабившись, жили в бесплатных квартирах, они неожиданно вернулись и забрали всё взад.
- Кто? Они.
- Олигархи конечно...
– Восстание? — Ахнула глуховатая соседка, не расслышав, - как в 17 году и  оглянулась боязливо по сторонам. Она была из робкого десятка, и в свои шестьдесят с шестилетним гаком начинать всё с начала ей естественно не хотелось. Кости уже не так быстро срастаются, да и обед скоро. Заграничные окорочка и початая бутылка «путинки» ждали её в холодильнике. Однако приободрилась, представив матросов усатых красавцев в широких клешах. Из глубин памяти всплыли давно забытые слова Кронштадт, телеграф, Петроград
– Да куда там, кишка тонка, - урезонила её Дора Дормидонтовна. - Для этого надо пыл иметь и страсть да ещё кое- чего…
- Наверное «бабло» на дорогу в престольную,- грубо подумала про себя  бабка железнодорожница. - Однако до бога высоко, до царя далеко и неплохо было бы вернуть из загашника самогонный аппарат. Алкоголь всегда в цене только растёт. Она стала перебирать в памяти, имеющиеся дома продуктовые запасы и знамо дело сахар, спички, соль.
- Зачем нам революции от них одна беда. Для начала будем договариваться с ними,- вернул её в действительность голос Доры. - Глядишь чего, и вернуть сможем.
- Цены на услуги коммунальные растут удержу никакого нет.
- За бесплатную учёбу столько платить приходиться...
– Короче бедный платит за всё, а они жируют.
– Только, разве ж они захотят делиться с нами,- засомневалась бывшая труженица. - Этих профсоюзов наверно и так полно, - засомневалась она, щипая старенький обшлаг мохнатой дохи.
 – Ну, назови хоть один, - спросила Дора Дормидонтовна.
- Ну, даже не знаю, - досадливо плюнула ветеранша ж/дорог. – Это же не шоу бизнес. Про них по телику не очень-то показывают.
– То-то,- решительно ответила Дора Дормидонтовна и ржавая сталь забряцала у неё в горле. Она кашлянула, чертыхнувшись на вредные условия труда.
Пыль от проезжавших машин кружилась в воздухе. Бездомный пёс, неожиданно вскочив, громко облаял проезжающее мимо дорогое авто. Брошенный из окна машины окурок со следами красной помады нахально катился и дымил, отравляя воздух.
- Вот сооргонизуемся станем сплоченее и … она не договорила не найдя сразу нужных слов. В общем главное организация, тогда всё по-другому и отношения и финансы конечно. Оно, как бывает, что не организация, уже свой бюджет. Кризис, шмизис тебе уже государство помогает. Поработав короткое время с мигрантами из тёплых краёв она, стала вставлять разные непонятные словечки для связки основных слов.
- Короче олеее..оле..олее все вместе вперёд!- поддержала её бывшая профессиональная укладчица шпал. Примерно так кричали молодые футбольные фанаты, когда носились на гудящих машинах размахивая «триколором» со свистом, улюлюканьем и гиканьем. Тоже, что ни говори организация.
                2. ........Регистрация...................
Посидели и помолчали. Вокруг сновал разночинный народ. Мало кто обращал внимание на сидящих вдоль панели старушек торгующих семечками.
– Так это же организация партией будет называться,- неожиданно вступила в разговор внимательно слушавшая эти бредни новенькая в гороховом платочке. Среди остальных она была «белой костью» из интеллигенции и самая молодая.
– От те на ни хрена! Да, какая партия? Тьфу. Там же одни «малахольные». Видела тут по телевизору одного, ржа, да и только. "Ратница" физического труда затряслась от смеха, блестя на солнце железными зубами, сделанными под золото. Мелочь зазвенела у неё в карманах. Глядя на неё, засмеялись и остальные. Они смеялись весело и беззаботно свободные люди, живущие в свободной и богатой стране.
Бродячий пёс задремавший было на солнцепёке проснулся и подняв голову тоскливо завыл.
- А, чтоб тебя. Нашёл место, где нытьё разводить…
Барбос перешёл на лай неожиданно вскочил и, задрав хвост, куда-то помчался, распугивая редких прохожих.
В гороховом платочке  резко оборвала смех, заметив вдалеке приближающиеся две фигуры в одежде мышиного цвета. Её рука легла на грудь где сердце. Паспорт с вожделенной временной регистрацией был на месте. Приглядевшись, она разглядела двух рабочих в серых форменных комбинезонах с оттопыренными карманами.
– Фу ты. Померещилось,- успокоилась она.
Но смеяться уже расхотелось. Эмигрировав из Южной Азии на бывшую родину. Она проживала в съёмной квартире со всей семьёй, мечтая получить гражданство и постоянную регистрацию. Только это было связанно с такими глобальными трудностями и конечно с деньгами, что при одной только мысли, о которых на глаза наворачивались слёзы. Вот если бы она была знаменитой французской актрисой… Тогда бы конечно она  моментом «депардировалась», но таланту бог дал только в школе учителкой работать…
                3. ...........Настроение..................
Отсмеявшись, престарелые торговки  какое- то время приходили в себя. Пытаясь подольше продлить хорошее настроение. Храня на морщинистых лицах улыбки.
– Нет, мы пойдём своим путём, а партия это совсем другое.  Партия это когда надо царя с трона сдвинуть и своего установить. От, тогда партия и сколачивается. Мы же организуемся, чтобы законы трудовые и часть финансовых потоков к нам лицом развернуть. От каждого чтобы было боле-менее по способностям и каждому и каждому по его труду.
– Так, что до самого-самого богатого пойдём,- перешла на шёпот бывшая укладчица. Видала я, их этих оппозиционеров в «столыпинских»  вагонах при отце народов. – Она оглянулась и перекрестилась.
- Да брось брехать то, по нагнала жути. Прости Господи. Это когда же ты успела чего увидать в тупиках своих позаброшенных? Да и не пойдём мы никуда. Дорого нынче ходить, хотя и полезно для здоровья. Не,мы просить будем,но аргументированно и по закону демократии. Помнишь демократию?
- Конечно помню,как дёшево мы жили раньше, - оживилась она в воспоминаниях.
- Пенсии были не чета нонешним.
– Коммунальные платежи даровые.
– За телефон вообще копейки платили. Бросишь  «двушку» в аппарат и говори, сколь хочешь.
– Дора Дормидонтовна прикрыла глаза от нахлынувших приятных воспоминаний.
- Да эти бы сегодняшние «тыщи» тогда бы… - поддавшись мечтательному настроению не выдержала  самая молодая из них  поправляя сбившеюся косынку в крупный горошек.
– Размечталась, за семечками лучше смотри,- продолжая улыбаться, подтолкнула её в бок Дора. – Дважды в одну и ту же реку не войти.
И действительно голубь, усевшись на край сумки, подбирался к початку варёной кукурузе. Отогнав птицу, мечтательная бабуля вновь села на пивной ящик, служивший ей временно  табуретом, и стала  следить за наглым символом мира. Тот приземлился возле не большой лужицы наполнившей выемку в разбитом асфальте и косил глазом. Сизаря заприметила облезлая кошка и изменив маршрут стала медленно к нему подкрадываться.
– Иди, иди себе,- шугнула её добрая старушенция  бросив голубю горсть семян. Сизый так и не поняв минувшей его опасности, принялся набивать опустевший зоб.
3...............ЛЮБИМЫЕ........................
-А вот, к примеру. У евреев там всё по честному, одни не торгуют семечками, а другие не дают кредитов.
–Старый анекдот и где это ты с евреями снюхалась? А? Старая ты перечница,- подозрительно повернулась всем туловищем  к «гороховой» бывшая укладчица шпал. В воздухе запахло креозотом или показалось.
– Так у снохи начальник за границу к ним отдыхать ездил, по приезде рассказывал,- испуганно стала оправдываться интеллигентка «гороховая»,  увидя перед собой большую тень, загородившую солнечный свет.
- Вот этого нам не надо, а то живо получишь по пятой графе, — сдвинула грозно брови четвёртая самая молчаливая представительница уличной торговли вспомнив о правах.
– А ты на меня не дави, -  попробовала, защитится худая эмигрантка. – Сейчас у нас свобода слова и демократия на дворе. – Она упёрла воинственно руки в бока.
- Думай, что говоришь, — постучала костяшками пальцев по голове Дормидонтовна.
– Тебе приходилось когда нибудь встречаться с этой самой демократией. Все свободные, которые  маргиналы, вон там копаются —  она, указала на контейнеры с мусором, в которых деловито рылась парочка пёстро и тепло одетых граждан.
- Вот они, могут называть себя свободными и то только потому, что никому не нужны. Кроме внутренних органов конечно.
– А на  что им эти несчастные? – спросила жалостливая бабка. – Пусть живут себе, если законов не нарушают.
– Ну, тебе дай право судить, ты всех в рай зашлёшь. А на кого тогда нераскрытые дела вешать при палочной системе. Может, свою шею подставишь? Не малолетка уже пора бы и соображать – плюнула шелухой медалистка труда.
– Так, а как же закон? – удивилась эмигрантка, забыв поправить платочек в горошек.
– А закон, он что дышло, — заржала ж/дорожница и  железные зубы безжалостно сверкнули у неё во рту фальшивым золотом.
–  Посмотри вокруг глупая ты баба, сколько народу ихнего на иномарках ездят. Закон он по чину, как и раньше.  Мундиры с золотыми пуговками  и фуражки с кокардами крутят маховик права в нужную для себя сторону. Верхи им дают карт-бланш и они, как при грозном царе опричнина. Живут во! - чиркнула она большим пальцем по горлу. Всё им силовикам, воякам и разведчикам.
– Ну, хватит вам препираться из-за ерунды, — примирила их Дормидонтовна. – О себе в первую очередь думать надо о любимых.
4.................Боливия.................
Солнце незаметно  закатилось за крыши. Огромная  тень от стоящих впритык  друг к другу панельных многоэтажек, тёмным пятном с ровной границей  подкрадывалась к самым  ногам. Ещё немного и она накроет всех присутствующих на асфальтовом «пятачке» своей прохладной серостью. Через часок другой можно сворачивать торговлю. Сегодня не самый плохой выдался день, прикинув выручку с удовольствием, решила Дора  Дормидонтовна.
– Может не надо ни чего такого организовывать? Так проживём, как ни — будь, — робко прозвучал голос  гороховой, она ловко сворачивала очередной кулёк из рекламного листка. Очки с толстыми стёклами в тонкой металлической оправе ещё того отечественного производства тускло блестели в лучах заходящего солнца.
–  Ага. Мы-то проживём, а ты на нелегальном положении без гражданства в родной стране сможешь ли? -  с сомнением в голосе посмотрела на неё Дора  Дормидонтовна.
– Без пенсии, пособий, субсидий, льгот и других надбавок.  Даже вызов скорой твоей родне влетит в копеечку. Южане те хоть кланами тянут житейскую лямку, как цыгане в табуне.  Она стала поправлять  мешок с остатками товара.  — И вообще тебя послушаешь, скоро будешь жить, как в Боливии. Курам на смех и ниже уровня бедности.
– Ба, даже такое бывает, — поразилась самая молчаливая торговка, она медленно повернула «остехондрозную» шею к говорящей - и где же эти бедолаги, несчастные проживают. – Со скучным  интересом спросила она. - У них там поди вся страна помойка и они в ней копаются?
- Ну, не то что бы уж совсем так образно, но очень похоже, - уперев локти в толстые колени, сказала рассказчица. - Они всё у себя из земли более-менее ценное выкапывают и продают по дешёвке в другие страны. - Старая Дора попыталась вспомнить точнее географическое расположение этой земли, но не смогла. Её всё время отвлекало и не давало сосредоточиться заманчивое название  киоска, живое пиво. Так и не сумев вспомнить она, махнула рукой  на свою короткую память.   
- Где то в Африке они живут,  среди негров,- ответила Дора  Дормидонтовна, -  и помолчав добавила неожиданно вспомнив слова журналиста: — По горло в нефти и по колено в алмазах. Вот такое Лимпопо, - и уже от себя присовокупила: - Кто успеет, тот хапнет, а остальным  «шиш с маслом».
Сама о Боливии  она узнала не так давно, слушая радио. Передача была об африканской женщине ставшей президентом. Товарки в лёгком шоке от услышанного, смотрели на Дору.
– И у них такая же хрень, - мрачно нарушила образовавшуюся паузу ж/доржница.
– У них зато тепло и им можно даром прожить, - поддержала её тоску молчаливая.
- Знания сила,- отметила про себя Дора Дормидонтовна. Если бы не этот проклятый склероз, сколько бы занятного, я могла бы вспомнить. Она сокрушённо махнула рукой  и ей, почему то стало жаль себя, своих соседок и этих несчастных, бедных боливийцев, живущих в далёкой богатой полезными ископаемыми стране в знойной Африке. Светлая грусть легла на её лицо, как лёгкое облачко в летнем небе. Только было и уже растаяло без следа в синей дали.
Реальность-это иллюзия вызванная недостатком алкоголя в коре головного, - сказал бы кто-то шибко умный и пошёл бы себе выдумывать новые законы.

5...............Сбор..................
- Первое заседание объявляю открытым, — постучала чайной ложечкой по чашке с чаем Дора  Дормидонтовна.
Их на первое заседание собралось мало все свои. С торговлей пришлось прекратить,  не дожидаясь налогов, которыми обложили уличных музыкантов.  Заседание проходило на съёмной квартире у эмигрантки   без конспирации. Собирались  в понедельник, потому что день тяжёлый. Выбор пал на эту квартиру из-за того что она находилась на первом этаже. Это было удобно в отношении близости к земле и убогости местного лифтового оборудования. Здесь можно было вести себя легко и свободно не в стесненной хозяином обстановке. Ветхая мебель и обшарпанность обоев,  вносили особенный колорит в реальность ветхозаветного бытия.
- Товарищи, — по старой памятной привычке произнесла Дора.
– Тамбовский волк тебе товарищ, — услышала она ответ. Все засмеялись, напряжённости  не чувствовалось и серьёзно мероприятие не воспринималось.
– Хорошо, хорошо господа, не стушевалась Дора Дормидонтовна. — Мы собрались здесь, для того что бы организоваться и решить свои насущные финансовые проблемы. Наши маленькие пенсии, льготы и другие бонусы подтянуть хотя бы до чиновничьего уровня. Ну  и другие, какие ни будь попутные права тоже расширить.
Собравшиеся притихли и подобрались, услышав такие серьёзные и наболевшие слова, как прибавить  деньги, увеличить льготы. Дора сделала паузу. Окинула присутствующих нестрогим взглядом и расправила складки на яркой китайской клеенке. По жёлтому фону, которой аляповато были разбросаны ярко нарисованные неместные фрукты.
– Сплачиваться начнём с выбора председателя и других ответственных мест, -  она поёрзала задницей плотнее умащиваясь на стуле и с высока, посмотрела на собравшихся.
– Думаю, голосовать не имеет смысла и так всё ясно, — сладким голосом льстиво произнесла «гороховая». В честь собрания она, надела розовую, вязаную кофточку. Из старых ещё до развала империи, купленных запасов с рогатым оленем на груди зелённого цвета.
- Кому это ясно? - загудела громкая бабка ж/дорожница. - Я думаю, что победа в борьба с феодальным наследием средневекового прошлого — байскими замашками - одержана полная и безоговорочная.
– Ну, а что есть какие-то другие предложения? — Дора Дормидонтовна сдвинула брови.
– Конечно, — подтолкнув сладкоголосую «гороховую», насупила брови шпалоукладчица.
– Ну, ты чё лось молчишь? – намекнула она на оленя, резвящегося на её вязаной груди.
- Давай начинай, выражай своё индивидуальное мнение. – Еле выговорила она  трудное слово. Старый нижний протез болтался, мешая говорить чётко. Поправив его языком  на привычное место. Пенсионерка некстати подумала о том, что пора бы заказать новый, когда будут деньги. Этот ей обошёлся в 8000 целковых, но то было пять лет тому назад. Сейчас сколько он стоит она не знала, но была на 100% уверена, что дешевле не стал. Трёх процентная инфляция, как уверяло федеральное ТВ разгоняло цены не только в высоту, но и в ширь. Вчера сворачивая торговлю, бабка слышала, как жаловались «ипэшники» торгующие в придорожном киоске. Речь шла о страховых, которые они должны были платить ежемесячно увеличились сразу аж на 100% если конечно не больше. Пиво так же попадало под запрет продажи, но с этим аспектом она была солидарна с правительством. Пусть лучше семечки грызут, знамо дело здоровше будут.
 - …Только без этих самых восточных подходцев, типа рахат-лукум, - продолжила ж/дорожница обращаясь к гороховой. - Руби правду матку, режь её так, как она есть и забудь на время азиятские замашки. Здесь тебе не там.  Говорила ж/дорожница, положив усталые от тяжёлой физической работы кулаки перед собой.
- А что я? Я, как все? – поправив очки, ответила «розовая кофточка».
- Ну, да оно конечно, -  хмыкнула, совершенно не удивившись молчавшая всё время самая из них молчаливая и потёрла слезившиеся глаза.
6..............Кресло................
– Тут всех-то нас, три кукушки на суку. – Вы лучше скажи, нам. Какая у нас средняя продолжительность жизни, кто ни будь, знает?
– Про наш город не знаю, а вообще у нас примерно от 65 и до 68. Только это касается женщин.
– Вот подняла палец медалистка по труду. Стоит ли всё ценное, хранить в одном старом сосуде.
– На что это ты намекаешь? – нахмурилась Дора. Она села и попыталась беззаботно забарабанить пальцами по столу. Дробь не сложилась, пальцы плохо слушались.
– Есть предложение делить власть председательскую и деньги общественные на всех.
- Как это ты себе представляешь? – засмеялась Дора Дормидонтовна. – Это совершенно не возможно.
- Очень всё просто и реально. Особенно когда будем делить деньги, всё сразу станет понятно.
 – Чуть что сразу деньги, - презрительно скривила губы Дора. - Названия организации ещё, как токовой нет, а мы уже делим шкуру медведя.
– И всё-таки надо сразу поставить все точки над «Ё», - неожиданно проснулась дремавшая молчаливая. Все невольно повернули к ней головы, но продолжения не последовало. Её дремавшая позиция была вяла и недостаточно сформирована, что выглядело со стороны смешно, но для всех была любопытна и волнительна.
Точки, это вам не запятые с многоточием, тут хвостом не увильнёшь. Тут все знают, чем это всё пахнет. Впрочем, деньги каждый знает, не пахнут…
- Сначала решим вопрос с приемлемым названием для нашей организации и уже после этого двинемся дальше, по насущным вопросам, - примирительно сказала Дора. – И ещё! Оно должно быть со смыслом и отвечающее нашим так сказать чаяниям.
– А как же профсоюз? – спросила «гороховая» нерешительно и добавила в сердцах: - Звучит солидно и вообще.
При этом она сжала сухонький кулачок и совершенно не страшно  потрясла им в воздухе, - само название, как бы приобщает нас бывших трудовичек к большому и пролетарскому союзу. Пафосно закончила  гороховая и аккуратно стукнула по столу. Зазвеневшая посуда, не ожидавшая  от хозяйки таких оголтелых действий, жалобно отозвалась фанфарами дзынкнувших звуков. Задремавшая было молчаливая соседка, справа подняла голову и прошамкала невпопад: «Вот именно, чтоб вас всех.  Ать, два. Ногу выше скотина… Хррр…Хррр…  Мир, труд, май».
– Сильно сказано, - одобрительно кивнула героиня труда в прошлом. – Считаю это предательством и не понимаю, к чему эти рейбрейденги, - козырнула она современным, экзотичным словцом и с гордостью посмотрела на остальных. Внимания на неё никто понятное дело никто не обратил. Каждый слышал только себя и телевизор, по которому началась реклама наисовременнейшего средства против болезней. По широченному экрану с великолепной улыбкой знаменитая голова, громко и внятно предлагала вкусить и излечится прямо сейчас и сразу…
 – Прекрасно выглядит, а мы ведь с ней одногодки, - повернувшись к экрану, пожаловалась своим товаркам Дора Дормидонтовна.
– Ещё бы. Будь у тебя Дорочка, столько денег, как у них.  Ты бы тоже смогла себе многое за границей позволить, - елейно запела «гороховая».
Они какое-то время пообсуждали животрепещущую тему красивой и богатой жизни. Повспоминали ныне живущих или ушедших в мир иной знаменитостей политического небосклона, а так же «звёзд» кино и эстрады.
7...............СС................
 Незаметно пролетел час  первого заседания, а воз и ныне был далёк от финиша. Время на  круглых, электронных часах висевших на стене приближалось к семи утра. Название организации не складывалось, хоть усилия в этом направление прикладывались максимальные. Все придуманные имена хоть и звучали красиво, но  когда-то уже были или выражали не совсем то, что хотелось.
 –  Может тогда тройкой обзавёмся — предложила ж/дорожница, –  я вот раз картину видела так там …
- Да подожди ты, — остановила её Дора. – Мы же не до вечера тут канителиться собираемся. Она встала и  прошлась по комнате. Подошла к окну и посмотрела на просыпающуюся улицу.  От непривычной умственной атаки ныла шея, и стучало в висках.
– А кем ты была в той заграничной жизни? – спросила она вдруг «гороховую» эмигрантку. Та в ответ выпрямилась, поправила очки и отдёрнула кофточку. Отчего лось на кофте дёрнул передними копытами.
- Я, педагог со стажем и высшим образованием.
Обе бабки уставились на эмигрантку с дипломом.
– Опа на! Ну, тогда всё понятно, — протяжно сказала ж/дорожница.  Подперев подбородок ладонью. — Интеллигенция гнилая, которая ни на что не способна. Только ныть умеют на чужие недостатки. – Ну, давай рожай скорее, придумывай, что ни будь эдакое. Зря, что ли в тебя империя деньги  затратило. Её уже самоё нет, а вложения остались.
- Вот они где деньги партии, — усмехнулась Дора.
- Могу предложить «трикалор», - блеснула знаниями мигрантка.
– Это ты  про что?
- Да про тройку это она намекает.
- Вот именно, - закивала головой мигрантка. - Ты, Дора и подружка, — кивнула «гороховая» на притихшую мирно дремлющую молчаливую. – Вы, как три разноцветных лепестка на стебелёчке, как цветик трёх-цветик.
 – Ну, запел соловей.
– Это не то, - досадливо махнула рукой Дора - Слишком политизировано, а значит не подходит. Попахивает атрибутикой, которой нам запрещено размахивать. Она устало облокотилось на стол, достала таблетку сунула её под язык и сказала: « Ни когда не предполагала, что так сложно придумывать. Мы в своих фантазиях  мечемся, словно  власть между упадком и величием". Бабки дружно замолчали, окунувшись в глухую рассветную тишину. Словно сухой выстрел прозвучал щелчок выключателя. Это педагог решилась выключить свет. Солнце первыми лучами зацепилось за тюлевые занавески широкого окна.
- Так! — констатировала Дора. – Пора заканчивать мозговой штурм и на чём-то уже останавливаться. Она выпила  остывшего чаю и обратилась к железнодорожнице: « Ну-ка, Феня толкни-ка нашу Панночку под бочок. Авось она, чем надоумит».
– И то верно, - обрадовалась ж/дорожница, пихая молчаливо дремлющую в бок. – Пусть примет участие в дискуссии не всё нам одним разгр*****.
– Да слышу я, - медленно поднимая тяжёлые веки, заговорила молчаливая. – Вы, как настоящие зарвавшиеся руководители говорите банальностями и не видите очевидного. Она смотрела в одну точку, и размеренный голос её, схож был с голосом удава из знаменитого мультика.   
- Старинный вождь всех наших трудящихся не захочет иметь ещё один казенный "независимый профсоюз" и это очевидно. Медленный речитатив на одной глубокой ноте с убойными поворотами звучал убедительно.
– Тогда, что ты предлагаешь? – обиделась Дора. – Всё, что ты говоришь мы и без тебя знаем. Без какого либо почтения съязвила она.
– Я предлагаю СС, - веки панночки закрылись. Подбородок медленно опустился на руки, покоящиеся на эбонитовой  ручке клюки.
Что??? – вырвалось единым возмущённым возгласом из раскрывшихся ртов. Из тусклых, старых трёх пар глаз попытался вырваться испепеляющий огонь.
- Чёрт его знает что? – глубокомысленно чертыхнулась Феня.
– Зигзаг истории, - заметила интеллигентная эмигрантка.
 - Приехали, - вытряхнула на ладонь таблетку Дора. – Хотелось, как лучше, а получается, как всегда.
– Союз Старейших, - не открывая глаз, прошелестела одними губами молчальница.
..........Товарный знак...........
- Кто за? Мнения разделились. Дора поморщилась. – Ну, что опять не так?
– Не нравится название «старейшие», - поправляя платочек «гороховая эмигрантка» и посмотрелась в отражения старенького трюмо. – К союзу претензий нет.
 – Ну, ты тоже не Гюльчатай, первая невеста - хохотнула Феня.
 – Конкретней, что же ты предлагаешь Гюльчатай? – Подхватила новое прозвище для эмигрантки Дора Дормидонтовна.
– Ну, я не знаю. Может, что ни будь красивое и романтичное… -  завела мечтательница глаза к дешёвенькой люстре под потолком.
Ну, а раз не знаешь так сиди, - сказала бывшая ж/дорожница Феня. – Эдак мы тут прозаседаемся. То не это, сё не то. Короче, - рубанула она рукой воздух, - давайте смотреть правде в глаза. Мы уже прошли возраст бабы ягодки и то, что выдумывает Гюльчатай, - c ходу шутливо обозвав эмигрантку. - Всё ерунда! У нас сейчас слишком много разных, - Феня пошевелила пальцами в воздухе, - ммм..м..м ограничений и поэтому стремится мы должны не к разным там, ээ..ээ.э - она строго посмотрела на эмигрантку, - расплывчатым ути-пути, а к желательно быстрому успеху.  Тут такая штука получается. Если больше года никаким делом не заниматься, то тогда можно потерять квалификацию и напрочь расстроить собственное психологическое восприятие. После которого, как говорят лекари, сложится ощущение, что ты человек второго сорта. Она шумно села на своё место, разбудив при этом дремавшую молчальницу.
– Что?- спросила та проснувшись и пытаясь попасть в тему.   
– Всё нормально, - ответила ей Дора и спросила всех: - Значит принимается?
Все руки вздёрнулись вверх.
- Есть, ещё один народился, как говорится товарный знак, - обрадовалась Дора тем, что наконец-то всё закончилось. – Осталось его только зарегистрировать.
– Это ещё зачем? – нахмурилась медалистка Феня.
– От нападок мошенников, пояснила ей «гороховая» и вообще на всякий случай.
- Потом и продать можно будет, - улыбнулась наивности Фени Дора Дормидонтовна.
– Вот возьмем, к примеру, нашу самую недорогую машину, отечественного производства и завёрточной сборки.
 - Извиняюсь, - встряла в разговор Гюльчатай. – Есть и дешевле машины. Например, с моей малой родины, которую пришлось покинуть, - взгрустнула она.
– Да не переживай ты депортация в случае чего не за твой счёт будет, - загоготала Феня широко открыв рот.
– Ну, хватит господа, - призывала к порядку Дора, - её богу, как дети малые. Так о чём это я. – Она почесала за ухом, переставила чашки и наконец-то вспомнила.
– Ага! Особо скажем не особливая тачка, а сколько стоит бред. А? То, то, – она эффектно подняла палец, - целые миллионы зелёных …
Среди весёлого гомона и они не сразу обратили внимания, как открылась дверь комнаты находящейся за спиной Доры Дормидонтовны.
 - …Важность "снятия барьеров" и "усиления международной координации… - в наступившей тишине неожиданно громко прозвучал приглушённо работающий телевизор, включенный для создания фона. Можно было легко понять, что внутри морально устаревшего  теле - «ящика» освещались события международно – заседательные на высшем уровне.
– Ну, что вы всё шумите? Спать мешаете, — из комнаты вышел молодой заспанный парень и широко зевнув уставился на собравшихся за столом.
..........Время дожития................
– Ой, а я и забыла совсем? – всплеснула руками  эмигрантка, глядя поверх  очков.
- Это мой внук Тимофей. Родители в столицу «вахтуют», а я вот тут за ним приглядываю, - стала объяснять она. – Он у нас готовится к ЕГЕ и своё наплевательское отношение к правилам грамматики объясняет  тем, что в словах главное – смысл, который «поймут и так», а вовсе не форма. Пожаловалась она на внука своим подружкам.
– А что? – сказала Феня,- всё может быть. Я вот тут на медни платёжку заносила в кассу. Так кассир, принимая бумажку с реквизитами, исправляет в слове "плательщик" "е" на "и", и с укоризной мне говорит при этом: "Проверочное слово бабка будет — платить!"… Вот оно как. Всё по - новому стало, как слышу, так и записываю. Всеобщая модернизация сознания. Все посмотрели на Тимофея, который отчаянно зевал, борясь со сном и натягивая рубашку.
– А ерунда всё это, — парень небрежно махнул головой.
– Как это ерунда, — возмутилась Дора Дормидонтовна. – Стране нужны грамотные люди. – А я, что тебе говорю, - добавила Гюльчатай. - Плохо быть неграмотным.
– Почему это неграмотным? Читать, писать, а главное считать умею мне этого достаточно, - доказывал своё внук. - Ты сама-то с диплом от высшего, а толку ни денег нет, ни чего. Стране нужна сила. Я в ОМОН пойду. Там квартиры дают, деньги нормальные платят и грамоты особой не требуется, главное не возникать.
Дремавшая только что  Пана от необычности обстановки тоже проснулась и положив подбородок на ручку клюки с интересом слушала разговор не вмешиваясь в происходящее.
- Вот сказала Гюльчатай, - пока бедная мать в столице деньги зарабатывает, он тут дурака валяет.
– В столице бедных нет, - в твёрдом убеждении ответил парень, рассуждая как взрослый. – Там знаешь, какие зарплаты огромные. Я вот вырасту тоже туда поеду.
– Куда ты поедешь оболтус, в сердцах воскликнула Гюльчатай. С твоей регистрацией только при наличии билета на обратную дорогу. – Хихикнула бабка Феня, она родная не резиновая, там таких, как ты карасей пруд пруди.
- Пустят, – набычился парень.- Я не один поеду, а со всеми с пацанами. Мы уже и тренироваться начали. – Он потянулся молодым гибким телом и отправился  на кухню.
– Ба! Есть, что пожрать? А то мне некогда, - раздалось оттуда.
– А ты в алюминиевой кастрюльке посмотри под крышечкой, - крикнула ему бабуля.
– Ни хрена себе? Это чем он тренируется? – удивилась грубая бывшая пролетарка Феня.
– Палка у него есть милицейская, — пояснила, интеллигентски вытянув губы и подтягивая кофточку эмигрантка. Лось на её груди дёрнулся и застыл, как вкопанный.
- Он  такой бандит, хулиган какой, этакой! – с любовью в голосе произнесла Гюльчатай. – Совсем взрослый стал. Может действительно в органы пристроится, тогда заживём.  Мечтательно произнесла она. На кухне гремел посудой и булькал водой, возможно будущий полицейский. Все взоры скрестились на кухонной двери.
Дора перешла на шёпот: «А ведь  он мог всё слышать, этот подрастающий Павлик Морозов».
– Точно, — сжала слабые кулаки с вздувшимися венами укладчица шпал.
– Как можно? Вы, что это серьёзно. Не дам, — Охнула Гюльчатай. Жёлтый лось с розовой кофточки ударил копытом и повёл рогами. – Он ничего не слышал, он спал. Это я сама виновата. Он же должен был уйти на учёбу.
– Должен, не должен. Закукарекала старая курица, — железнодорожница посмотрела на Дору и провела большим пальцем по горлу. В наступившей тишине коротким выстрелом  хлопнула входная дверь. Это молодой парень помчался по своим делам.
– А с другой стороны нам свои люди везде нужны, — задумчиво сказала Дора. – Пожалуй, не стоит торопиться. Всегда успеется.  Если, что можно и порошочку  подсыпать стирального. Им только дай, а  они найдут.  Туда только попади ненадолго. Нет человека и нет проблемы.
-  А ты всё-таки за ним поглядывай. Сложив  маузером пальцы, ткнула указательным в морду лося Дора  Дормидонтовна.
Бывшая железнодорожница при этом жёстко усмехнулась.
– Кхе, кхе… - прочистила горло не дремавшая Пана.
  - Он при встрече сказал, здравствуйте! Пожелал нам здоровья,  а это явный призыв. Он разжигает ненависть к социальной группе «больные», ибо призывает к их уничтожению путём выздоровления. Тем самым, - она  смотрела на всех, не моргая, словно голодный удав на стадо загипнотизированных кроликов, -  Он наносит нам душевную рану, оскорбляя чувства «старых к молодым» и пусть его судят по  «внутреннему убеждению».
– Пожалуй, на сегодня хватит страстей, - кидая таблетку под язык, сказала Дора. - Будем расходиться до следующего раза и помните: -  «Сила в дисциплине, сила в общности». Они покидали место встречи, молча и задумчиво. День начинался жаркий. Хотелось сесть в тени и не двигаться, наслаждаясь безмятежным покоем и временной прохладой. Старость не радость, но надо найти силы в попытке грамотно растянуть время дожития.

.......................С миру по нитке ...........................

Задрав голову, Феня с восхищением подходила к шикарному зданию пенсионного фонда. Великолепием отделки фасада фонд мог поспорить с дачами высокопоставленных чиновников. Его  архитектурное исполнение  наполняло  натруженное рабочее сердце пенсионерки благолепием.
– Вот бы где всю жизнь проработать, - возносилась она неосуществимыми мечтами.
– Деньжищи на общие нужды, судя по всему,  немалые поступают, - лезли в её голову глупые мысли, пугая организм и понижая давление.  Союз старейших, в котором она состояла, дышал на ладан и  держался только за счёт средств выделяемых на общие нужды с добровольных взносов новых членов союза. На эти финансовые «крохи» поступающие в общий фонд, руководство союза смогло пару раз скатать в местный оздоровительный центр.
– Да уж, - заметила, выходя после сеанса массажа, расслабленная Дора Дормидонтовна и усаживаясь на ёмкий диван.
 – Организация с привилегиями это вам не семечками по углам торговать. Мы словно городские депутаты, которые работают бесплатно и которых  почти никто не знает… для помощи возможности узкие, но полномочия для распределения возможностей широкие.
– Это, как же, так не бывает, - даже и не пыталась вникнуть в абракадабру слов причастная и довольная ж/дорожница, сидя на том же диване…
Держа в руках документы и письмо счастья Феня входила в двери собеса. Пожилого народу было, как всегда. Определившись с направлением движения очередей, Феня, заняв свободное место, стала выжидать момент для  распускания слухов…
 - … Союзы бывают всякие, разные -  громко рассказывала очередной пенсионерке Феня.
- Этот союз мирный, - поясняла она,-  его задача думать. Он там постоянно думает о нас и о вас тоже станет думать.
– Я, что-то ничего такого не слышала? – недоверчиво спрашивала томящаяся в очереди молодящаяся пенсионерка. Она держала в руках документы, не теряя из виду приёмное окошко.
– Это потому что его по телевизору не показывают, - уверенно говорила Феня. –  Ведя беседы по привлечению новых  членов в организацию, она заодно решила сделать  перерасчёт пенсии  и надеялась на благополучный исход.
– А союз против кого будет? - прямо спросил худой дед, вступая в разговор и шумно сморкаясь в клетчатый платок. – Я вот с нашей управляющей «ООО» компанией, воюю, воюю. Толку нет. Сильны они против меня.
– Мы не против ни кого, но подумать, готовы, - отвечала Феня, не имея достаточно  опыта пустых агитационных обещаний. – Нас вообще-то мало беспокоит засилье попсы после имперских маршей, но мы  имеем в виду и реагируем. Путаясь в словесных формулировках, напускала она густого тумана. Очередь между тем продвигалась медленно и неспешно.
- А зарплату вы можете увеличить? У меня дочка получает, - она вздохнула, - ну, совсем мало, а ведь её кредиты выплачивать, ипотеку тянуть.
- Это не они, - выручил Феню дед. - То другие были. Вот те обещали. Уже не помню какие, но другие. Те думали за себя, а эти вроде как собираются думать за нас. Если бы союз сделал так, чтобы  не воровали тогда бы я с радостью вошёл к ним.
- Щааас, - неожиданно для себя подумала Феня.
 - …Это было бы особенно актуально, - скрипучим голосом продолжал сетовать дед. -  Когда  платным стало абсолютно всё. И больница стоит на том же месте, и перед корпусом растут те же деревья, и хирург тот же самый, и лечащий врач прежний,  и даже палата не изменилась, - только теперь то, что было бесплатно для нас, стоит больших денег. От льгот я отказался и застрял на развилке исторического пути. Очередь с пониманием слушала бородатого пенсионера. Для них, для которых получение справок и сидение в очередях превращается во вторую работу. Слова эти были особенно понятны.
 – Вот именно, - говорила Феня, диктуя телефон. – Думать надо, а им не хочется. Составления программ развития глобальных проектов их любимое занятие.
– Только деньги тратят, - поддакнул дед, - а по отношению к простым людям они до отвращения бережливы. Подошла его очередь он сел, к окошку положив перед собой пачку
документов и забывая обо всём…

........Уход...........
 
Стол  для игры в пинг-понг был заставлен едой и напитками. Союз старейших праздновал маленький юбилей, который присутствующие между собой любовно называли наш корпоративчик.  Всем было понятно, что до настоящего корпоратива данное мероприятие не дотягивает, мешало отсутствие звёзд шоу бизнеса. Зато секретностью потраченных сумм на банкет, оно вполне сопоставимо с посиделками административных чинов.  За столом было шумно и весело. Радовались кратковременному успеху, который как протестантский истукан слепил золотым блеском. Заставлял забывать о простых истинах, что поклонение деньгам, удаче, славе, невнимание к другим, отсутствие хороших поступков и т.д.- все это вызвано  одержимостью самим собой.
– Господа, господа, - доносилось с противоположного конца стола
- … Если действовать, не задумываясь о поведении власти, то власть к такому действию прислушается и присмотрится, - откинувшись на спинку стула, говорила Гюльчатай, повернувшись к своей соседке, - надо двигаться по пути, отработанному во всём мире…
- давала она бесплатные советы. Живя в лучших традициях кукиша в кармане, но имея членство в сконструированной организации. Она жила, не интересуясь политикой и даже не пытаясь залезть в неё, но обязательно отслеживая её лихорадочные движения, и  сохраняя дистанцию. Ей было установлено, что чем развитие страна, тем больше её жителей интересуется будущим. Только будущее для таких как она,  было не светлое, поэтому ставку делалась на деньги. Всё остальное потом.
Яркий свет 99 ватных ламп, из которых значительная часть была не энергосберегающая,  освещала узкий круг лиц, союза, ещё помнивших с чего всё начиналось. Они не устоявшие  против монополии торговых сетей, захвативших, по разным оценкам, от 75 до 80 процентов городского рынка. Уже разжиревших до олигополии,  которая вынуждала  покупать товары с наценкой от 25–30 до… 200 процентов!!! Занялись созданием организации и у них, как не странно получилось. Главное, оказалось, найти богатого спонсора с деньгами и заинтересовать его. Добывающие компании, не жалеющие миллиарды на участников турнира по футболу, на покупку легионеров. Привыкшие тратиться на футбол с истинным размахом. Поддержали и создание союза старейших.
Дора Дормидонтовна  смотрела на гудящее собрание, слушала бравурные речи своих товарок, и лицо её было задумчиво. Посидев, какое-то время в председательском кресле она постепенно приходила к мысли, что демократия больше не может быть просто властью большинства в организации, она просто обязана стать властью умного большинства. Мешали деньги, перетекающие от спонсоров в организацию и обратно, как новая форма жизни из жуткого научно-фантастического фильма. Так и хочется порой сказать: « Вы уж или туда или обратно, а то ваше туда - сюда - обратно раздражает. Это самое «бабло» портило не только футбол, но и союз, мешая адекватно соображать. Доре, как настоящему менеджеру хотелось быть достаточно умной, чтобы вертеть чужими делами, и достаточно мудрой, чтобы не иметь своих дел и  недвижимости за пределами. Только она не президент Уругвая, Хосе Мухика, который отдаёт 90% своих денег на благотворительность и не имеющий ни одного счета, ни в одном банке…
Дора встала, и ожидая когда стихнет шум, окинула взглядом накрытый продуктовыми излишествами стол зелёного цвета.
- "Честность" от слова "честь", - начала она. – Буду краткой. Я, - она сделала небольшую паузу, - прошу отпустить меня из союза и снимаю с себя сан председателя, а также весь джентельменский набор действий имеющих максимальную пользу и минимальную нагрузку. Она села и пробормотала в обступившей её тишине: « … искренне обидно за «буратинок», которые не разобравшись в "теме", верят лифтёру на слово, теряя критичные для себя деньги»…
 и через короткую паузу добавила: - Шоковые терапии никогда не работают.
          Продолжение пишется