Миниатюры

Свет - это конец или начало?


Снова этот странный сон! Засыпая, я попадаю в безвременье, космическое пространство наполненное тишиной и страхом. Пытаюсь вырваться, перемещаюсь в пространстве помимо своей воли и не могу контролировать своё тело. Время, как будто прекращает свой ход. Я хочу закричать, позвать на помощь, но получается лишь беззвучно открывать рот, чувствую себя рыбой.
Никаких физических неудобств, вроде недостатка кислорода или боли не испытываю, только чувство полной беспомощности и ужаса, нарастающего с каждым мгновением.  Вот в какой -  то момент впереди появляется свет, он далёкий и тусклый, но становится всё ярче и мощнее, его источник мне не понятен. С непреодолимой силой меня начинает нести к этому свету, с той стороны идёт тепло, ощутимое скорее интуицией, чем телом. Сковавший разум ужас начинает отступать, вместо него приходит умиротворение и понимание что так и должно быть. Свет обещает покой, ласково манит к себе и ассоциируется с теплом рук матери. До боли хочется двигаться быстрее, попасть в его власть, раствориться в нём. Когда до него остаётся совсем немного, я обязательно просыпаюсь.
Открыв глаза, вижу так надоевшие стены онкологического отделения, свою палату, где лежим мы самые тяжёлые больные. Те, на ком врачи уже поставили крест, лежим и ждём смерти.
Соседки по палате, которым я рассказала свой сон, уверены, что добравшись во сне до света, я умру, одна даже предположила, что свет это что -  то вроде входа в рай. Я вслух соглашаюсь с ними, а внутри уверенна, этот свет исцелит меня, никому не говорю об этом, чтоб не сглазить.
И каждый вечер, закрывая глаза с нетерпением жду, а вдруг сегодня, жду и надеюсь.


















Чупа.

Несчастный и одинокий ночью Чупа брёл по полю, луна освещала его путь. Луна, которую он так любил.
Грустные мысли захватили Чупу. Почему люди такие злые? Ведь он не виноват, что после неудачных опытов учёных стал таким. Да ему нужна кровь живых существ, для питания. Но ведь на людей он никогда не бросался, бывало, когда в лесу не везло с охотой, подворовывал курей из сараев.
Крокодилы жрут всё, что шевелится, удавы заглатывают зверушек, медведи и тигры, волки все они хищники, однако никто не объявляет их чудовищами и не устраивают на них травлю.
Самая большая проблема была в том, что в отличие от животных Чупа был разумным существом, и его очень задевало то, что изменённое людьми имя, стало нарицательным. ЧУПОКАБРА читай чудовище, злобный монстр. Никто и никогда не поверит, что он очень доброе и чувствительное существо. Стоит  выйти к людям, как  убьют, не разбираясь в  тонкой душевной организации. Люди хвастают фотографиями, на которых обескровленные быки и свиньи лежат рядом с якобы  чупокабры трупом. Труп обязательно синий или фиолетовый тощий с огромными зубами, так страшен, что Чупа сам бы испугался, встретив такое страшилище.
Иногда, от обиды Чупу захлёстывала ярость.
 - «Вы хотите видеть меня монстром, я вам это устрою» -  скалился взбешённый людской тупостью зверь. В такие моменты, это действительно было чудовище. Но его останавливал маленький камень, светящийся в темноте. Чупа стащил его из лаборатории, когда сбежал. От этого камня исходило тепло и почти осязаемая энергия добра, Чупа считал камень своим талисманом.
Однажды во время преследования охотниками камень потерялся. Вот так от людского непонимания и неприятия непохожих существ, Чупа всё -  таки стал Чупокаброй. В жизни бывает и  так, что злобными маньяками, становятся никем не понятые, одинокие и несчастные люди.








Эльфийка Швабраниель.

Швабраниель была воительницей. Только вот воевать ей было не с кем. Все битвы были закончены задолго до её рождения. В последнее время с длинноухими никто не связывался, ну их зануд, на всю голову бессмертных. Молоденькая эльфийка (сто сорок всего) никак не хотела с этим смириться. Ежедневно, напялив на себя огромные башмаки (её размера в музее антиквариата не нашлось) и, нацепив военный костюм старого образца, она шла в лес искать шпионов.  Диверсанты, бандиты и прочие вредители её бы тоже порадовали, увы, таких не наблюдалось. Прекрасный меч Швабраниели, конечно магический, реагирующий на нежить и нечисть, томился без дела. Подруга и спутница девушки, крошечная пикси по имени Цверт, всегда сопровождала девушку в подобных вылазках. Она понимала бессмысленность этих походов, но переубедить тощую настырную девчонку таскать тяжёлый меч и стирать ноги грубыми башмаками не могла. В самой глухой части леса росло огромное дерево, как и все деревья в эльфийском лесу, оно было разумным и говорящим.  Отличалось от других своих собратьев, возрастом. Даже по меркам бессмертных, было очень древним и к счастью Швабраниели помнило все битвы, где участвовали эльфы. К нему и приходила эльфийка, слушала рассказы о войнах и мечтала оказаться на поле боя.
В один из дней Швабраниель по своему обыкновению сидела под деревом и мечтала. Вдруг Цверт заметалась вокруг, и начала щебетать об опасности, приближающейся к ним. Воительница вскочила на ноги, счастливая и готовая к схватке с любым врагом. Через некоторое время из -  за деревьев вышел орчонок. Увидев девушку с мечом, он замер на несколько мгновений, а потом расхохотался. От смеха детёныш прослезился и начал икать.
 - Над чем ты смеёшься, грязное отродье, недостойного народа? -  грозно спросила Швабраниель. Отсмеявшись орчонок ответил
 - Я мылся недавно, чучело с мечом. Не зря я сбежал от бати тайком в ваш лес, расскажу нашим, оборжутся. Откуда ты вылезла доходяга?
 -Да как ты смеешь! Ты что совсем меня не боишься?
 - Я тебя? Хватит! Я больше не могу смеяться.
Швабраниель села под дерево и заплакала, орчонок опешил, придя в себя, он стал успокаивать девушку. Подсел к ней и стал гладить её по плечу, приговаривая
 - Да ладно ну не обижайся, извини! Ну чего ты длинноухая, ну великоват костюмчик, подумаешь. Отъешься, потолстеешь.
Пикси и старое дерево всё это время просто наблюдали за парочкой. Прямой угрозы от подростка не исходило и потому они пока не вмешивались. Через некоторое время успокоившаяся эльфийка рассказала неожиданному собеседнику обо всех своих бедах. О скуке и жажде подвигов. Через час разговоров, тощая девчонка и нескладный орк, взявшись за руки, вышли из леса, рядом летела верная пикси. Они пошли в степь, к оркам. Туда, где шли непрерывные войны между кланами. Постоянно лилась кровь, и у Швабраниели был шанс попасть на поле битвы. Пусть за орков -  это всё же лучше, чем тысячелетиями пить нектар и слушать пение других эльфов о былых войнах.
 Мудрое дерево усмехнувшись, закрыло глаза, теперь никто не помешает ему поспать лет пятьсот – семьсот. Глупая девчонка полукровка, от позорной связи эльфийки и орка (хорошо хоть похожа на мать, от отца только характер) всё - таки сбежала, наслушавшись его сказок.






Улица.
Улица давно стала ему домом. Кто то ругал его, считал чудаком, кто то жалел, принимая за бездомного. А ему было всё равно.
 - Что мне четыре стены? В них нечем дышать, там пусто и смерть стоит за плечом. Ждёт, когда я сдамся, скажу, что стар и лягу. А здесь жизнь! Такие разные люди, целый день они спешат по своим делам мимо и так интересно наблюдать за ними. Тут и юные парни и девушки играют в любовь, и семейные пары иногда злые после ссоры, довольные или капризные дети. Ссорящиеся старухи и выпившие гуляки. Все они бегут и живут бегом, а я уже побегал, нет жены, разъехались дети. Зато я могу сидеть и смотреть, видеть!
Улица прекрасна, и днём и ночью. Днём она как строгая дама на работе, следит за своими подчинёнными, одним помогает, других наказывает.  Вечером это бесстыдная молоденькая девица, упивающаяся свободой, даёт приют путанам и ворам, бездомным людям и бродячим собакам. Разные районы как наряды у модницы. В богатых кварталах - улицы, словно разряженные  невесты. В бедных - улицы, как женщины занятые не своей внешностью, а жизненными проблемами, детьми, мужем. Каждая улица (переулок, тупик, проезд) имеет своё неповторимое лицо. Недавно смешно подумать, ему предложили переехать в приют! Человеку, выбросившему ключ от своей трёхкомнатной квартиры в центре. Ему говорили, что в столь преклонном возрасте, необходим покой, а не шум и грязь улицы. Он смеялся в ответ.
 Он знал, что умрёт на улице и его это радовало, лучше так рядом с людьми, умными и глупцами, добряками и обозлёнными мегерами. Остаться со смертью один на один он не мог и не хотел.       - Зачем мне покой теперь, если скоро я обрету его на вечность?