Валерия, эпилог

          С конца 70-х годов двадцатого века прошло около двух десятилетий. С завершением "перестройки" жизнь в стране переменилась столь кардинально, что многие граждане, воспринимавшие  советский период, как лучшие времена,  утратили не только оптимизм и энтузиазм; они оказались на обочине жизни. Их можно было понять: великая держава пережила распад, разруху, в обществе с дьявольской неотвратимостью упразднены нравственные ориентиры. Законы, оберегавшие порядок, стали необязательными к исполнению. Демократия неожиданно разделила людей на "акул капитализма" и неимущих, каковыми оказалось едва ли не всё население.

          Инженеры человеческих душ, как некогда называли писателей и журналистов, были вынуждены решать для себя вопрос: кому служить - идее, корпоративу, обществу в целом или самому себе? Стало легче говорить правду, однако, слово, изречённое хоть политиком, хоть священником, хоть мудрецом, перестало быть значимым, девальвировалось почти что до нулевой отметки.
         
          Валерия Бурцева сразу и напрочь отмела перспективу сделаться скоморохом корпоративного толка, хотя честное служение "хозяевам жизни" обещало немалые выгоды. Ей, опытному, блестящему профессионалу, с ясностью представился беспредельный цинизм властвующих структур и всей политической системы. Это было сильнейшее разочарование - видеть и понимать, что надувательство как всеобъемлющий принцип возводится в ранг государственной политики.

          Горечь разрушенных идеалов способствовала тому, что Валерия стала писать жёстче, суше и без всякого участия души. Душа не считала этот период жизни своим и откровенно его презирала, не желая приспосабливаться к обстоятельствам. Душа жила или радостным прошлым, или уносилась к будущим счастливым временам, которые непременно когда-нибудь наступят. От потрясений и самой специфики творческого труда красота Валерии изрядно поблекла, период былого цветения  завершился.
         
          Девять лет назад Валерия похоронила своего мужа Роберта, который хотя и имел немало достоинств, всё-таки много и часто болел. Простуженные почки ужасно его мучили и в конце концов свели в могилу. Изредка, в выходные дни Валерия посещает загородное кладбище, которое почему-то называют военным, хотя хоронят здесь всех подряд. Наведя порядок у надгробия, под которым покоится Роберт, журналистка обходит могилы своих бывших друзей и коллег, подолгу вглядывается в черты изваяний.

          Действительно, очень похоже на лицо Игоря Буренкова, постарался скульптор. Потом она отыскивает среди зарослей могилу Славы Томилина. У него в качестве памятника установлен обыкновенный металлический крест, на котором висят пожухлые от дождей и ветров венки. Сдавливающий спазм в горле Валерии сменяется долгим, глухим рыданием... В лихие 90-е пропал без вести Олег Быков, занявшийся после журналистики бизнесом. Вполне реально его могли убить и скрыть все следы преступления. Нет человека, осталась лишь память друзей, да и она уже на излёте.

          Обойдя все дорогие могилы, выпив водки и перекусив в ограде роскошного памятника Буренкову, Валерия едет в город - в свою плохо устроенную, давно требующую ремонта квартиру, полученную когда-то в период семейной жизни с Робертом. В доме на Жарокова теперь живёт её дочь Ирина. Она тоже журналистка, и не просто обожает свою мать, а приняла от неё, как  эстафету: красоту, умение работать и силу характера. В семейной жизни дочь более счастлива; её муж - предприниматель, владелец небольшой фирмы по производству памятников и надгробий.

          Валерия воспитывает двоих внуков, которых очень любит и часто балует. Ребята они замечательные - молодая, беспокойная поросль нового века. Бурцева в свободном режиме сотрудничает с несколькими столичными издательствами, готовит к печати тексты, переводит. Вечерами, чередуя кофе с сигаретой, она пишет роман - что-то вроде "человеческой комедии" нашего времени, где в качестве героев фигурируют гангстеры, банкиры, менты, проститутки.
          
          В массе измученного, уставшего от безнадёги народа Валерия, как когда-то Чернышевский, показывает своих  "новых людей", которые стоически переносят все лишения и невзгоды. Они не приемлют роскошь, добытую подлостью и грабежом, презирают роскошь вообще, поскольку она ослабляет мужество.

          Не все её стоики и титаны выдерживают борьбу, зато не теряют благородства, не цепляются за жизнь любой ценой, а просто уходят, не желая жить в осатаневшем мире. Но исход противостояния предрешён: победу одерживают рыцари духа, и вновь Россия предстаёт надеждой и спасительницей целого мира.
          ... А по утрам во время аэробного бега по стадиону Валерия сочиняет стихи. Так заявляет о себе душа.