Завтра

Завтра…

А завтра – всегда начинается с сегодня. Так что, если ты хочешь лучше проникнуться в то, о чём будет идти речь в этой главе маленькой моей трилогии, которая вовсе же не сочиняется, а выходит просто сама – сделай ,пожалуйста,  один клик обратно, и возвратись в сегодня.

Меня перевели в другую палату. Ну перевели, и перевели – скажешь ты, - разницы никакой, когда во всём отделении один единственный НЕбольной – это ты… Но только она всё же есть. И очень существенная. В новой палате, уступающей по размеру прежней, наверное, раза в три – к моей вящей радости обнаружилось одно маленькое, зато полностью  открывающееся наружу окошко. Через него – мне думается, совсем скоро – вот только сестра закончит с совсем  ненужной мне успокоительной капельницей раствора бромида - я  спокойно смогу  ускользнуть из больницы, так чтобы меня никто не заметил. Ведь мне – чувствую – нужно, нужно, ну просто надо – именно в этот последний день года – побывать на том самом месте в маленьком тихом городишке, где мы когда-то с тобой встретились в первый раз, и больше с тех пор – я так тебя и не видел. Слишком затянувшаяся разлука, не находишь? Вдруг – и ты так считаешь – что слишком – и тоже решишь придти на то прекрасное место?

Но пока – я лежу и жду, когда сестра подойдёт вновь и сменит в капельнице одну  «болтушку» на другую.  Две другие болтушки – сестры-хозяйки – заводят спонтанный разговор как раз у стен моей палаты. Дверь затворена, но, очевидно, они не приняли во внимание мой, с недавних пор проявивший себя, нечеловеческий слух. А может – и просто обо мне ничего толком и не знают… Не подозревают, что в больнице для… кхмм.. может находится один совсем нормальный человек… И он даже исхитрится  потом о том написать…

- А ведь сколько мы с ней промучились! Но ты же сама видела, в каком она была состоянии…
- Ой, и не говори! И с её то возрастом!.. Говорят еще вдобавок -  и покуривала?..

- Да не то слово! Палила как цыган. Только я на секундочку отлучусь – она уже на крыльце! Стоит и дымит! Гоню её обратно, а она что-то сквозь зубы – что-то лепечет, лепечет… Как ребёнок, чесслово! Но видно, что обидно ей… Что каждый раз ловлю…
- Ну правильно! Чего там обидного?  Ты же только выполняешь свою работу. Тем более врач – строго-настрого наказал…

- Да… А в пятницу – совсем уж плоха была! После того приступа…
- Эпилепсия?

- Ага… Врач хотел её уже в реанимацию переводить… Да не успел… Эх, вот беда-то случается!...
- Ох, не говори!,.. Но обмойку палаты то хоть уже сделали?

 - Да… Вчера же… А сегодня там мальчик лежит…  Новенький…
- А с ним что?

- Да откуда известно?… Вот, сейчас Оля капельницу ставит… А старушка та… Незадолго до того… Я тебе как между своими то расскажу… Выходит из палаты, лица на ней нет, а глаза горят… И с таким жаром мне  - «жить хочется!..»
- Ой, и не говори!


Вот такое услышал. И понял, что лежу в палате, откуда только что покойницу унесли, которая так жить хотела.  Быть может, на той же самой кровати... Сначала не по себе. А потом – улыбаюсь: мне то что! Я же, помимо своей бессердечности, – еще и бессмертен. Смерть мне ни по чём. Неизвестность  страшит. Но это – со всеми так. Страшит – значит тянет. Тем более – сегодня, сейчас… Уже совсем скоро! Только уйдёт сестра. Открою окно – и выпорхну воробьём! Прилечу туда. На то самое место, где может вдруг окажешься ты!... А если нет, и тебя не будет… Ну что ж – я по-крайней мере – очень хотел, чтобы ты была… Очень надеялся на обыкновенное чудо. Всё необыкновенное – нет, это не по мне. Только обычные чудеса, которые случаются с каждым  - ну хотя бы раз в жизни! А ведь чего же проще – вдруг вспомнить тебе тот день… и придти самой?!

Но вместо тебя – приходит еще один разговор «болтушек».

- А это, сокровище наше! Еще не выписалась? Из-за неё – скоро всё отделение провоняет! Ходит прямо там, где и спит!
- Ой не говори, не говори – ужас, что творит! .. А если взять её и куда-нибудь перевести?

- Да куда там! Разве ж она дастся?
- Ну а если попробовать усыпить?

- Да нет… Жалко всё-таки… Как никак старенькая уже… Да и дорого! Сорок рублей заплатить надо, чтобы только ветеринара вызвать…


Но вот, наконец, умолкли. И даже – мой громкий немой смех из-под одеяла. Да и с капельницей – покончено. Куда-то все разошлись? Ах, да – конечно!  Очередной сериал про ментов по телику! Отголоски сирен слышны из другого конца коридора. Смотрят. И, вероятно, дежурная, что должна сидеть у входа – тоже. Что-то здесь стало тихо. И никаких больше разговоров про усыпление или еще про что. Значит – надо действовать! Но всё равно… уходить лучше через окно… А то вдруг – заметят?

Поворот белой пластмассовой ручки. С лёгкостью снимается антикомариная сетка. Раз – уже и на подоконнике. Пусть даже и оставлю следы… Сюда я больше возвращаться не намерен. Ах, какой свежий воздух! Какой прекрасный сочный декабрьский воздух! Так и пей, так и наслаждайся! И чего я, дурак, так долго тянул? Хорошо хоть, что отделение – на первом этаже. Мягкое приземление на землю. И -  как приятно снова найти землю под ногами! И даже пусть и через ботинки, нащупать. Но ведь – зима всё-таки. Лёгкий морозец. Приятно пощипывает руки и щеки. Свобода! Свобода! Вот – что такое свобода! Выскочить, сбежать из каких-то рамок. Сейчас бы – понестись бегом! но лучше... весь путь к больничным воротам проделать неспешным шагом, чтобы не остановили. И ведь  даже при неспешном шаге – можно вовсю бежать, нестись!

Шаги по асфальтной дорожке мимо недостроенной больничной башни часовни. И вдруг – неподвижно лежащий кленовый лист на очевидно недавно подметенной аллее.. И то же мгновение - шум крыльев вспорхнувшей с ветки какой-то птицы… И незлобное тявканье мелкой дворняги – откуда-то издалека… Одно за другим, в какое-то ничтожное мгновение -  но вместе с тем – вдруг так безбожно понятно – что… нет никакого мгновения!… Нисколько оно не длится… И этот самый поджидавший меня листик, вспорхнувшая птица и лай собаки – они… они… совсем вместе… разом… отдельны, но неразделимы… невозможны друг без друга… Как и мои шаги по асфальту… Как и та густая белая-белая шапка дыма, валящего из высоченной кирпичной трубы городского отопления… Они все – часть одного целого!..

Как будто – густой кисель из холодильника жарким летним деньком… Вот, что такое жизнь. Да и всё оно, это неотделимое - смерть... я и ты… вот, вот почему –вдруг приятно от кого-нибудь просто услышать… «я тебя люблю…» это как внезапное признание, прозрение… одна часть Целого – говорит другой… о том, что «мы есть одно»! Одно, одно! И зеленая лужайка перед большим просторным домом… И все насекомые и травинки в ней… Ветер, треплющий нежные зеленые колоски… И гитара, висящая на стене гостиной…. И все те мелодии, которые из неё невзначай прольются!.. Это всё – кисель… Ах, как вдруг захотелось  вишневого киселя! Непременно попробую. Только сперва – на крыльях – на место нашей последней встречи! К морю!.. К соснам!... К той, помнящей нас, тропинке!.. Да и просто – туда, туда!

Залетев на полном ходу в маршрутку, я расслабленно откидываюсь  на мягкое кожаное сидение слева в конце салона, и начинаю  с удовольствием  наблюдать за тем, что происходит в окне. Как вдруг... во всю ширь раскрываются мои глаза!
Ведь там, за окном - … продолжение - http://www.youtube.com/watch?v=3B2yM4ggrbQ