Повелитель сомнений 2. Боль

В ее городе зима. Холодный ветер, белоснежные сугробы.
"Эй, скажи, я уже так долго задавалась этим вопросом, почему ты не чувствуешь боли?"
Он молчит, вслушиваясь в порывы ветра. И правда, почему? Его не волновали причины, и он принимал это как данность. Она постепенно приучает его к своим длинным запутанным разговорам. Он кривится, отмахивается, но, порой, все же отвечает.
"Все эти порезы, выдранные куски плоти, оторванные конечности. Тебе никогда не больно. Знаешь, если у тебя когда-нибудь будет человеческое тело, тебе будет трудно."
Она впервые знает о чем говорит. С самого рождения она приучена сдерживаться. Не хватать руками горящие свечки, не прыгать с разбегу с высотных зданий. Она вполне осторожна. Потому что она с рождения помнит боль. Он же забыл эти ощущения и приучен ни в чем себя не ограничивать, даже если на пути смертельная опасность. Однажды он сказал ей, что давным-давно мертв. Не потому ли?
"Люди очень хрупкие, знаешь?"
"Знаю."
Все живое вообще так непостоянно. Стоит задеть тончайшие ниточки и прекрасная бабочка падает на землю пустой бездушной оболочкой. Люди такие же. Они не получили ни клыков, ни когтей. Это сомнительное "разум" тоже не шибко хорошая защита. Она смеется. В ее мире зима. Вокруг ночь и лишь тусклые звезды освещают бескрайнее поле превратившееся в один огромный сугроб. Она одна, и это совсем не сон. Но она отчетливо слышит его голос.
Где-то в стороне начинается город, она не торопясь идет туда. В сторону искусственных огней, где за электрическим заревом не видно ни звезд ни настоящего цвета неба.
"Мир так изменился."
Он впервые говорит что-то сам, а не в ответ на ее болтовню. Она задерживает дыхание, словно ожидая продолжения. Но видимо это лишь случайно озвученные обрывки мыслей. Она идет в тишине, слушая скрип снега под ногами и собственные мысли. Запутавшись в себе, она даже не заметила, как вошла в город. Просто в какое-то мгновение город вырос вокруг нее сам. Так бывало с ней довольно часто, и наяву даже чаще, чем во снах.
"Однажды ты тоже умрешь."
"Насовсем?"
"Возможно."
В его голосе чувствуется усмешка. Он не умер, даже если его убили.
"Исчезнешь."
Снова пауза. Мимо проходят смеющиеся подростки. Им весело. Им жарко. Кровь смешанная с изрядным количеством спиртного, похабные шутки и взрывы беспричинного гогота. Люди убивают себя сами. Такие безвольные.
"А можно ведь не исчезать? Просто притвориться, стать невидимкой, скажем."
"Нельзя."
Она обиженно кутает щеки в клетчатый шарф и прибавляет ходу. На самом деле она давно замерзла, просто никак не могла найти повода уйти в дом. Прикрывает глаза в пыльном подъезде, шарит в карманах осеннего пальто в поисках ключей и попутно рисует на запотевшем окне несуразицу.
Торопиться вроде бы некуда. Она везде успеет, а где не успеет - значит не важно.
Рассвет, горячий чай и минус тридцать за окнами.
"Можно не умирать."
Словно напутствие в новый день говорит он.