Последний полёт. Часть вторая. Капитан

Начало: http://www.proza.ru/2013/01/05/1424

Часть вторая. Капитан

Глава третья. Капитан
Полевой аэродром, лето, 1957 года

   Занятия с курсантами подходили к концу. Иван нетерпеливо поглядывал на часы. У него было назначено свидание с официанткой из лётной столовой Галочкой. Капитан, конечно, помнил, что в Орске у него жена с дочкой, но почему бы и не поразвлечься. Тем более, что барышня сама очень даже не против. Ну, вот, наконец, можно произнести заветные слова:
 - Занятие окончено, встать, смирно, вольно.
 - Товарищ капитан, разрешите обратиться, - раздалось от первого стола.
   «Началось», - подумал Иван, вслух же произнёс:
 - Я Вас слушаю, товарищ курсант, все остальные свободны.
   Вникнув в суть вопроса, Иван развернул схемы. «Прощай, Галочка», - подумалось ему. Вдумчивый, худощавый курсантик, как его там, а – Женька – постоянно забрасывал всех вопросами. И просто так не отделаешься. Не далее, как вчера, комполка вызывал капитана и отчитывал за «формальное отношение к обучению курсантов» - вот так и выразился. Интересно, какая сволочь настучала, что Иван несколько занятий закончил раньше?
   Когда в Орск перевели Кировобадское летное училище, ставшее вскоре Орским, Иван обрадовался, появилась возможность служить недалеко от дома. Однако кое-чего капитан не учёл. Пообщавшись с курсантами, понял – педагогическим талантом его бог обделил. Ивану было намного проще сделать самому, чем научить других. Пробовал как-то пожаловаться жене, но та, довольная переездом в Орск, отмахнулась:
 - Ничего, научишься, привыкнешь. И даже мысль выбрось куда-нибудь переводиться. Хватит, намыкались по гарнизонам!
   Объясняя курсанту Женьке принцип работы двигателей, Иван понял, что парнишка вовсе не зануда и ему действительно интересно. Мало-помалу он и сам увлёкся. Курсант задавал вопросы, Иван отвечал. Два часа пролетело незаметно. Иван спохватился, вот это они позанимались:
 - Всё, товарищ курсант, остальное на следующем занятии.
   Капитан выскочил из учебной комнаты, вдруг всё-таки удастся свидание. Он шёл быстрым шагом, на ходу придумывая оправдания, когда увидел идущую навстречу Галочку. Девушка, задрав нос, вышагивала под ручку с одним из курсантов.
   Когда пара прошла мимо, капитан посмотрел вслед и сплюнул.
 - Вот ведь зараза, - от души произнёс он.
   И тут вспомнилась бабушка. Она бы сказала, покачивая головой:
 «Чо ругашься-то? Эх, Ваня, Ваня!»

Глава четвёртая. Живущие на золоте.
Посёлок Прииск-Кумак, лето 1940 года

   - Эх, Ваня, Ваня, опять бумагу да клей зазря переводишь? – бабушка стояла, покачивая головой.
 - И ничо, баба Мотя, не зазря. Это модель планера. А когда я вырасту, стану лётчиком! – Ваня обиженно поджал губы.
 - Э, Федул – губы надул. Чо обиделся-то? Може и будешь лётчиком. А щас сбегай в сельпо, там ситец обещали привезти. Так вот и глянь, привезли, аль нет, - примирительно сказала бабушка.
   Мальчик бережно разместил модель на буфете и уже собрался идти, когда бабушка сказала:
 - Батя-то твой сёдни  по делам конторы в Оренбург укатил.
 - Ну, баба Мотя, какая ты. Никак не запомнишь: не Оренбург, а Чкалов. В честь знаменитого лётчика-героя Валерия Чкалова. Сколько ж тебя учить-то? – произнёс Ваня.
   Бабушка пожала плечами:
 - А по мне, что Оренбург, что Чкалов. Хрен редьки-то не слаще.
   Тут дверь распахнулась и в дом ввалилась соседка бабка Мирониха. Соседка тяжело опустилась на табуретку и, отдышавшись, сказала:
 - Ох, Мотя, чо случилось-то. Сёмку-Корейца арестовали.
 - Украл чего? – спросила бабушка. Сёмку-Корейца – дюжего рыжего мужика с непонятно откуда взявшейся кличкой, баба Мотя здорово недолюбливала.
 - И, сроду не догадашься! – Мирониха посудачить любила. – Помнишь, прошлогодь милицейского убили, да двух старателей? А ещё на обозы с золотом нападали? Так вот, этот лиходей Кореец и есть. Жена ему помогала, вместе их и взяли. А сынка ихнего, совсем ещё малой, в детдом отправили.
  Соседки вместе поохали, поахали, а потом бабушка спросила:
 - Ты не знашь, в сельпо чо завезли?
 - Не, ничо, - ответила Мирониха. – Вон в колхозах, на трудодни можно много чево отоварить. А тут на прииске – на золоте живём, а чёрствый хлеб жуём.
 - Да, грехи наши тяжкие, - произнесла бабушка и, увидев, что внук опять занялся моделью, потихоньку перекрестилась. Зять с дочерью – оба коммунисты, в гражданскую подпольщики – были ярыми атеистами. Так что иконки свои баба Мотя спрятала в сундук. Раньше в церковь изредка ходила, иногда в Орск выбиралась – уж больно там обитель была хороша. Да вот беда, последнее время много церквей порушили. А в Орске обитель-то по кирпичикам разобрали. Говорят из того кирпича клуб построили в старом городе, «Октябрь» назвали.
   Вошла мама – учётчик на прииске. Мирониха ей всё подробно рассказала, а потом спохватилась:
 - Чо это я здеся рассиживаю, пол посёлка новость не слыхало, пойду, расскажу.
   Подхватив широкие юбки, соседка выбежала из дома.

Продолжение: http://www.proza.ru/2013/01/05/1734