Чистое счастье. Глава 8

  Муром произвёл на ребят самое приятное впечатление. Небольшой (в сравнении с Москвой уж точно) город словно сошёл с картины, изображающей старинное время. Со множеством маленьких церквушек, парками и скверами. Как ни странно, но даже стандартные серые многоэтажки, от которых обычно уставали глаза, здесь органично вписались в облик города.


  Проводница Галина успела сделать для ребят и ещё одно неоценимо доброе дело. Она дала юноше и девушке адрес своей мамы, чтобы подросткам не пришлось маяться с поиском жилья.
 -Ребята, вы же ведь без денег. Так возьмите записку эту, здесь адрес мамы моей. Я с ней уже созвонилась. Она вас с радостью к себе пустит. Просто так, бесплатно.
 -Ой, спасибо Вам, - ребята дружно смутились; щёки Оли зарделись ярким румянцем. - Вы для нас и так добро сделали - согласились без билетов и без денег в поезд пустить и это ещё. Надеемся, встретимся когда-нибудь, и мы сможем Вас отблагодарить.
 -Не нужно, помолитесь только за нас. Я не за себя переживаю, сынишку жалко. Он отца очень любит...
 -Помолимся, обещаем.


  ...Немного побродив по извилистым улочкам, подростки оказались перед низеньким, выкрашенным в голубой цвет домом с коричневой крышей. Он словно притаился за пятиэтажками. Стас сверил адрес и постучал в калитку. Отворила ему сухонькая невысокая бабушка в голубом платочке. У старушки был до того ласковый взгляд, что у подростка защемило сердце. Он вспомнил монахиню Анну - свою недавно умершую бабушку. Мальчик видел её всего несколько раз в раннем детстве и знал о ней только по родительским рассказам, но очень любил.
 -Здравствуйте, можно нам...
 -Вы - Стас и Оля, да? Мне дочка звонила, сказала про вас. Проходите, живите столько, сколько надо. Я только рада буду. А то всё одна, дети мои по разным городам давно живут. Мужа схоронила уже лет десять назад, младшему сыну только шестнадцать было...
 -Спасибо. Простите, а как Ваше имя?
 -Зовите меня бабушка Катя. По-другому не надо. Особенно не люблю, когда пытаются по имени-отчеству называть, - тут во взгляде старушки мелькнула весёлая искорка.


  Ребята, увлекаемые бабушкой, вошли в дом, миновали сени, гостиную и неожиданно увидели совсем маленькую комнатку, в которой неярко горела лампадка. Старушка пропустила подростков вперёд и раздвинула шторы. В комнате стало светло, и Оля увидела...глаза. Потом она уже разглядела и лики, и одежды, и кресты, даже какие-то сюжеты с пейзажами на больших старинных темных и маленьких бумажных иконах. Но первое время она видела только глаза. Они были такими глубокими, так неуловимо манили к себе или, точнее, в себя, что она просто застыла на месте и так стояла, не в силах пошевелиться… Если бы кто угодно в этот момент спросил у неё, сколько это продолжалось – миг или час, она бы не знала, что ответить!


  Стас в эти мгновения, опустившись на колени, молился перед довольно большим образом. На нём был изображён в полный рост невысокий человек в красном плаще, накинутом поверх дореволюционной военной одежды, с царским венцом и крестом в руках. Рядом с ним стояла женщина, четыре девушки и мальчик лет четырнадцати. День рождения Стаса совпадал с празднованием прославления Царской Семьи, и возможно именно поэтому мальчик очень почитал страстотерпцев. Оля тоже перевела взгляд на икону и наморщила брови, пытаясь что-то вспомнить.
 -Кто это? - отчего-то шёпотом спросила девушка, тронув Стаса за рукав. -Мне кажется, я уже где-то видела их. Только на том изображении одежда была другая. И без крестов...
 -Да. В учебнике по истории был портрет.
 -Я вспомнила! Этот человек-Царь, а остальные-его семья.
 -Ты права, - юноша просветлел лицом.


  Девушка, последовав примеру Стаса, опустилась на колени. Не понимая, что это с ней, Оля смотрела в эти лица, не в силах отвести от них взгляда. Она не знала, что такое молитва. Она не умела молиться. Креститься и то не знала как. И, тем не менее, вдруг почувствовала, что между ней и изображенными на этих иконах установилась какая-то необычайно прочная - до сладостного томления в сердце - связь. Казалось, скажи она им только слово, и они тут же ответят ей. Придут на любую помощь. Сделают все, что он ни попросит. И тогда девушка произнесла, возможно, вслух, а может, эти слова звучали лишь в её сердце: "Я очень люблю своего папу и Стаса. И хочу быть с ними всегда-всегда. Чтобы папа вернулся домой. Я даже не знаю, могу ли просить о таком, но других путей я не знаю..."