Свой остров. Улыбка и слёзы

Мотор как-то сурово гудел, словно пытался увеличить свои силы и ещё мощней крутить все свои внутренности. Цель движения – преодоление и неважно, что конкретно надо преодолеть, главное постоянно находиться в состоянии борьбы.
Колёса не просто крутились, нет, они отталкивались от поверхности асфальта, и создавалось впечатление бега лошади по пересечённой местности. Подумалось:
- А ведь Умник решил измерять мощность двигателя в лошадиных силах. Вот и скачет этот механизм, по-другому это действие никак не назвать.
Вне автомобиля пейзаж выглядел убогим и каким-то жалким. То ли дело внутри: тут тебе самая современная система определения всего и везде, самые настоящие кожаные кресла, автоматическая коробка передач, последняя из новинок на рынке всяческих автомобильных штучек – звуковая стерео система и множество ручек и кнопок, до которых лучше не дотрагиваться. Музыка лилась из динамиков необыкновенная и уносила сознание вперёд самой машины, заставляя забыть о времени и о месте нахождения. Над горизонтом висели кучевые облака, беременные дождём  готовые вот-вот разрешиться очередным ливнем. Это не волновало, и не надо было прятаться от стихии, в кабине было уютно, тепло и спокойно.
Водитель внушал доверие ещё больше, чем весь агрегат. Он был импозантен, а его манера управления этаким чудесным автомобилем вызывала восхищение и удивительное желание продолжать до бесконечности поездку. Действия все были выверены до мелочей и ничего лишнего, взгляд был сосредоточен, с виду Он вообще ничего не слышал, есть только Он, машина и дорога. Иногда становилось даже обидно, а может он и не замечает меня?
А я не смотрела на дорогу и уж точно не слышала музыку, я вообще не замечала ничего вокруг.
- Так бы ехать и ехать, лишь бы Он был рядом, - невольно комок подкатил к самому горлу и глаза сами по себе заморгали.
В это мгновение водитель произнёс:
- Что случилось?
Не нашлось слов, была застигнута врасплох.
- А ты разве смотрел на меня?
- Зачем мне смотреть, я итак знаю.
Ничего не ответила, а только стала ещё пристальней всматриваться в родное лицо.
Волевой подбородок, тонкие красивые губы, бездонные карие глаза и в уголках глаз лукавые морщинки, которые не портили лицо, а наоборот предавали некую несерьёзность и располагали к нему ещё больше. С годами эти морщинки становились глубже, я каждую из них знала, и сотни раз, украдкой рассматривала.
Его невозмутимый вид внушал вселенское спокойствие и уверенность в самое лучшее, что только может произойти с человеком, живущим на неспокойной Земле.
Машина продолжала отталкивать асфальт, и уже появились огни города. Смеркалось. Завтра Он уедет и, когда увижу снова, никто не знает.
Так и живём, наверное, странно живём. Редко встречаемся, редко разговариваем, редко куда-то ходим вместе, короче всё очень редко, но иногда несколько минут, проведённые вместе, могут заменить годы и десятилетия совместной ежедневной жизни двух людей. Расстояние тоже не имеет значения, мы можем находиться и в одном городе, но встречаться раз в пять или шесть месяцев.
Скорей всего такое общение покажется странным и непонятным многим, но на это можно возразить коротко:
- А разве несколько минут – это мало?
У железнодорожного переезда машина затормозила, правила дорожного движения свято выполнялись при любых обстоятельствах. У Него выдалась свободная минутка, и Он пристально и даже строго посмотрел на меня.
- Ничего, у меня всё нормально, - попыталась успокоить Его.
- Так я и поверил! Давай говори!
- Что говорить-то? У меня, как обычно…
- Да, я в телефонной трубке, только по первым твоим словам всегда точно знаю, случилось что-то или действительно всё хорошо. Не тяни, скоро приедем и, не будет времени, говори сейчас.
Отвернулась к дверце, откинулась на сидении, слёзы какими-то стремительными и нескончаемыми потоками покатились вниз. Каждая была увесистая и плюхалась на колени с высоты, при этом издавая шум от удара о поверхность.
- Ну, вот приехали. Ладно, опаздывать, так опаздывать.
Он свернул с шоссе на небольшую стоянку и заглушил двигатель. Наступила тишина, да такая, что слышались не только падающие капли слёз, но и удары сердца, только разобрать было трудно, чьё именно сердце так стучит.
Он достал из кармана платок, стал вытирать слёзы и интенсивно тереть мой нос.
Уж, что, а платок я не ожидала у Него увидеть, это меня чуть отвлекло и как-то успокоило.
- А теперь рассказывай,-  уверенно и спокойно произнёс Он.
Так было в детстве, когда возникали проблемы или что-то не получалось, то папа усаживал рядом с собой  и начинал расспрашивать и вести со мной многочасовую беседу. Я всегда, именно папе, доверяла свои детские тайны, отец слушал, улыбался и находил нужные слова, чтобы я успокоилась.
Вот и сейчас я сразу вспомнила те наши разговоры и от этого разревелась навзрыд и очень громко.
- Ну, вот поговорили. Сморкайся, я тебе говорю! Пить хочешь?- откуда-то Он достал бутылку минеральной воды.
- Угу, хочу.
Вода была холодная и пила маленькими глотками, вздохнула и почувствовала, что ужасно хочу спать, почувствовала всю, накопившуюся за долгие дни без Него, усталость. Поняла, что говорить связно сейчас не смогу и посмотрела на него всё ещё мокрыми глазами. А глаза просили об одном, они просили вообще ничего не спрашивать, а дать разрешение молчать.
- Ладно, я всё понял. Ты давай спи, там куртку мою возьми на заднем сидении, поедешь со мной, вечером тебя домой отвезу, пока буду на встрече, хорошенько выспишься.
И действительно Он ничего больше не спрашивал, помог укрыться Его курткой, а машина вырулила на асфальт и мы поехали дальше.
Музыка не мешала, Он молчал, но часто смотрел на меня, а потом я уснула и ничего не слышала и не знала, где мы были и долго ли.
Сон был какой-то глубокий и болезненный. Сначала искала свою квартиру. Много разных полуразрушенных домов, похожих на те, которые показывают в фильмах о войне. Стены, подвалы, арматура и кругом дым или туман. Никого рядом, но я громко кричала:
- Где вы? Где же вы?
Я искала кого-то, мне необходимо было найти. Потом вдруг обрушилась лестница, по которой можно было перейти с одного этажа на другой. Но попасть на следующий этаж было необходимо. Волнение, суета, оглядывалась назад, но там тоже всё валилось и рушилось. Единственным спасением был кусок арматуры, который торчал из стены и тянулся вверх. Сзади вдруг послышались голоса, за мной кто-то тоже поднимался и тоже хотел попасть на следующий этаж. Я была первая, но решилась и пошла. Господи, опять этот подъём!
Вот уже сколько лет я во сне никак не закончу обучение в вузе и никак не получу диплом, хотя давным-давно я и окончила и получила. Вот также многие годы я иду, ищу своё жилище и поднимаюсь в каких-то экстремальных условиях вверх. Эти сны меня измучили и всегда по утрам, я просыпалась с головной болью.
На этот раз благополучно начался мой подъём, но прут арматуры стал вдруг мягким и начал тянуться. Он в моих руках словно растворялся и я отчётливо понимала, что падение неизбежно. Обречённость и нежелание сопротивляться уже хотели окончательно сковать мои движения, как вдруг в этих развалинах я увидела дверь и схватилась за ручку. Ручка заскрипела, и гвозди просто вывалились из деревянного полотна. Падение, оно сейчас произойдёт! Хотелось зажмурить глаза.
Но рядом ведь были те, другие, они, же шли за мной, а как они? Я оглянулась назад, но там было небо и - никого.
- Почему небо внизу? – я спросила это вслух.
- Просыпайся мы уже приехали. Упала?
- Нет…
- И никогда не упадёшь. Ведь ты же пошла вперёд, так?
- Да, пошла, но я давно иду. Я много лет иду и всегда во сне, и всегда так страшно, что, наверное, кричу вслух.
- Ты и сейчас кричала. Больше не будешь, поняла?
- Хотелось бы.  А почему не буду?
- Я рядом с тобой. Даже, когда меня нет, я всё равно рядом с тобой. Ничего, никогда не бойся.
Как-то странно, но забыла повод, из-за которого так ревела. Молча, смотрела на Него, и захотелось есть. Сама не зная почему, но я улыбнулась.