Записки чёрного копателя

            Глава 1
            Прикосновение к тайне

   Автор предупреждает, в любом случае если… он будет утверждать, что все описываемые события им вымышлены и категорически не рекомендует читать это людям в депрессивном состоянии и с суицидальными наклонностями.


   Глухая январская ночь бесконечна, а тут ещё вздремнул днём, главное для меня в последнее время стало не сойти с ума такими вот ночами, когда от тоски, одиночества и беспричинного выматывающего  тревожного чувства в прямом смысле можно разбить лоб об стену. Заснеженные безрадостные просторы и мертвенная серость зимних дней  угнетающе давят на меня, ожидание весны длится бесконечность и уже не верится, что земля может быть такой открытой, ласковой и тёплой. Я опять потянулся к сигаретам, отложив планшет в сторону – читал какую – то дребедень в стиле фентази, просто чтобы хоть на немного забыться от того, что стало моей надеждой, мукой и отчаянием – шар из неизвестного серебристого металла диаметром ровно 9 сантиметров, что сейчас был под замком в ружейном ящике, чёрт, надо убрать оттуда нелегальное оружие, в который раз промелькнуло в голове.
   Вы никогда не задумывались, как вы мыслите? Однажды я попробовал проследить, почему приходит та или иная мысль и был поражён, насколько бессистемен этот процесс. Мозг произвольно, отталкиваясь от любого  ощущения: зрительного, слухового или какого – либо слова в предыдущей мысли  перескакивает в одному ему ведомом порядке с одной темы на другую и за минуту вы можете и вспомнить что – то из прошлого и подумать о предстоящих завтра делах и, как я сейчас, подумать уже в тысячный раз, что уже давно надо бросить курить и тут же, бросив взгляд на отложенный планшет с синеющим экраном, углубиться в воспоминания, как когда – то на занятиях по информатике увидел первую ЭВМ –  гудящий ящик в два письменных стола, в которую надо было не помню уже каким – то способом загрузить бобину с узкой бумажной лентой с пробитыми в ней тысячами дырочек. Как же давно это было, ещё почти в середине прошлого века. Сейчас же вот этот плоский, почти невесомый планшет по возможностям превосходит те ЭВМ, которые осуществляли расчёты при посадке американцев на луну. По сути тогда и началась эта история, история чёрного копателя, именно копателя, а не археолога, как принято говорить, ведь археолог имеет хоть какое – то представление о тех вещах и той культуре, где он как одержимый ворочает иногда тонны земли. Копатель же, отбросив в сторону черепки, так милые сердцу истинного археолога, сразу, в первую очередь, оценивает сколько он заработал на вот этом золотом перстне или позеленевшей древней монете. Ибо это его «хлеб», так уж сложилось, что он не хочет получать копейки протирая штаны в какой ни – будь конторе или работать грузчиком, сторожем, дворником, сантехником – а что он ещё умеет и кому он нужен, имея за спиной полтинник с гаком, корку какого – то захолустного ВУЗа и досыта хлебнувший в своё время впечатлений от отвратного труда по полученной профессии. Воры правители исправно, как один, ведут геноцид русского народа, разваливая страну, армию, медицину, образование, но эти события проходят стороной, какое дело ему, старому одиночке, что очередные хамы и проходимцы, занявшие тёплые места в больших кабинетах как в столице, так и в провинции с сытыми холёными рожами в очередной раз вещают о радении за свой народ и страну с экрана или трибуны днём, а вечером,  в лучшем случае, ублажаются элитной проституткой, а не мальчиком или расфуфыренным женоподобным геем и подсчитывают, сколько же они успели за этот день украсть у того народа, за который они так искренне радеют. Чиновники, менты, бандиты, авантюристы иностранцы, хлынувшие в страну как жадная саранча и также плюющие на наши законы, всё сплелось в каком –то немыслимом клубке, ОАО, ООО и прочие вывески прикрывают миллиарды ворованных у народа денег и этот же народ ненавидят, боятся и стараются  уничтожить как нацию. А плевать на них всех, решил я однажды, вырос я в деревне, куда уж мне серому, да и элементарная порядочность не позволяла пачкаться, брать взятки, когда был чиновником, воровать, когда работал с наёмными специалистами англичанами и шведами в сильно замороченном ОАО. Об этих ребятах из –за бугра сложилось, мягко говоря, нехорошее впечатление, а проще – подонки, они и в Африке подонки. Искренне презирая русских, но всегда с вежливой улыбкой, они могли в любой момент подставить тебя и стремились только к одному – любой ценой урвать больше денег, грамотные ребята, они цеплялись за каждый проект, что увеличивал вливание средств, жили одним днём, дутые цифры ожидаемой прибыли в красивых графиках и диаграммах презентаций их не особенно волновали, в любой момент их ждала сытая Европа и им ничего здесь не грозило. Главной их задачей было как можно дольше продержаться на плаву, в центре внимания, хоть ещё один месяц получить  свои десятки тысяч долларов. Совсем неправда и то, что русские падки на халяву, очень даже далеко им до этих ребят.
   Отвлёкся я от темы, подумал я, слишком тяжёлый след оставили в душе прожитые годы, никак не могу забыть всех сволочей, а их почему – то было большинство из тех, с кем сталкивала меня судьба. А начиналось всё до банального просто – эпоха так называемого развитого социализма оставила после себя целые гектары заваленные останками комбайнов и другой техники у каждой сельской мастерской и на каждом предприятии (про себя я называл их островами погибших кораблей), зачем добывать руду, затем обогащать и делать из неё концентрат, чего проще за копейки купить готовое железо и пустить его на переплавку. Сначала по стране прошёл медно – алюминиевый бум, поршни, блоки цилиндров, электродвигатели, провода – в селе не стало работы, заросли сорняками брошенные поля, разрушающиеся и растаскиваемые всем кому не лень лабиринты строений ранее мычавших и визжавших ферм пустыми глазницами окон навевали тоску и каждый алкаш абориген был рад за полчаса  – час срубить тысчёнку на священную огненную воду. Потом уже пошло и железо, но и оно постепенно почти иссякло и скелеты комбайнов больше не являются примечательной чертой сельских пейзажей. Я тоже вечерами, после основной работы принимал посильное участие в металлической лихорадке, правда уже на позднем её этапе. На отдельных фермах когда – то на полах были алюминевые решётки, каждая по 40 кг,  что по стоимости равнялась трети моего месячного заработка, а за долгие годы эти решётки и их обломки в радиусе километра можно было найти под каждой кучей перепревшего дерьма. Вы скажете, фи, какая гадость, но деньги не пахнут, а если деньги большие, то запах там есть, виртуальный запах крови, предательства, страха, дорогих духов, кожи салона автомобиля, тёплого бриза океана хлопающего парусами яхты, но мне этот запах и не нужен, слишком он утончён для моей простой натуры не привыкшей к излишествам в любом виде.
    Спаяв на коленях примитивный детектор, намотав на кастрюле и прикрутив поисковую катушку к палке я начал свою охоту за алюминием. Почти каждый вечер в наушниках раздавался характерный писк и я становился немного богаче. С возрастом ушли в прошлое и прошлые хобби – просто охота, охота на женщин и рыбалка, тоже, смотря что ловить. Лишь  до сих пор машинально ловлю глазами линию прицела по взлетевшей утке или стае куропаток и радуюсь как ребёнок при виде перебегающей дорогу лисе.
     Так получается, что кто – то рождается одиночкой, это его бремя, его крест, образ мышления и жизни, я из этой породы. К чему это? – отвечу, что каждый из нас живёт двумя жизнями и вторая, скрытая от всех, иногда, особенно ближе к концу бренного существования, начинает бороться за перемену ролей с первой. В своей первой жизни я компанейский мужик, травлю анекдоты в компании, вырастил двух детей, обустроил дом, купил не один автомобиль  и всё вроде бы как у всех, только почему же так одиноко и больно в такие зимние бесконечные ночи? Это оно, бремя и проклятие не отпускает душу. Чёрт, опять сбился с темы и уже выкурил с десяток сигарет, старый я хрен.
   Так вот, когда иссяк люмений я попробовал перейти на чугуний, но слишком трудоёмким оказался этот процесс, всё, что плохо лежало и стояло уже вывезли, поэтому затраты окупали себя незначительно, да и здоровья уже не хватало. Покопались врачи во внутренностях после серьёзной травмы, кое чего оттяпали, какие уж тут железки, но и сейчас, проезжая по полям я безошибочно могу показать, что вот, например, на этом перекрёстке лесополос есть сто или больше кг отвалов плугов, шестерёнок, стоек культиваторов и прочего металлического хлама со временем ушедшего под землю. Давно мне хотелось заняться стариной, друг по институту коллекционировал монеты, а ко мне эта болезнь –коллекционирование, пришла уже поздно. Разорился на фирменный, пусть и не особо навороченный детектор и как радовался я первым своим найденным билонам, слабость к серебряным монетам – это у меня не лечится. Медных монет в хорошем сохране почти нет, чешуя у нас редка, уделы из неё вообще не попадаются  – граница гуляй поля, осёдло здесь стали жить позже, а билоны всегда поднимаешь как из копилки. Со временем приходит опыт и взглянув на рельеф на месте исчезнувших поселений уже приблизительно сразу видишь, где и что искать. Привыкаешь и к звонкому сигналу детектора от монеты и по шкале, хоть и показывает «COINS», понимаешь, что это водочная пробка, проволока или гвоздь, потому что сигнал вдруг метнулся к «PTAB» или «IRON». Вот опять полезли мысли о двух жизнях, что они сливаются вместе в недобрые моменты,  когда высока вероятность  предстать перед судиёй верховным, у меня такое уже случалось не раз, когда в сознании, проваливающемся в небытие от наркоза на операционном столе последней мыслью возникает вопрос: – а на каком свете ты вынырнешь?
   Но вернусь к теме и продолжу – чёрных копателей профессионалов единицы из тысяч  любителей, слишком всё здесь зависит от удачи, иногда весь сезон не приносит ничего ценного, а кушать – то надо. А иногда бывает до глупого смешно и просто, попался как – то на глаза сухой пруд, где весной сорвало плотину, но пруд был хорош, с чистой проточной водой и всегда летом там было пестро от машин отдыхающих. Надо прозвонить, подумал я и как – то вечером претворил эту мысль в дело. Ничего старинного конечно там не было, но результат меня удивил. Общий улов, помимо кучи ржавых монет и разного металлического мусора, за 4 часа составил 15 гр золота и 57 гр серебра в виде колец, серёг, крестов и цепочек. В этом вся суть – можно месяц долбить шурф и наткнуться на груду только истлевших костей и черепков раздавленной керамики, а можно случайно и сразу поднять николашкин империал, а то и два в совершенно неожиданном месте. В целом же из тысяч любителей редко кто окупает находками даже стоимость купленного прибора. Продать найденные монеты и другой хабар тоже непросто, здесь целая пирамида перекупщиков и цена растёт вверх по цепочке, поднимаясь к её концу в десятки раз. Так что не обольщайтесь и не завидуйте, жизнь у копателя не сладкая, единственное преимущество – это свобода, свобода распоряжаться своим временем и не гнуться перед начальством, но это стоит всех лишений – не зависеть ни от кого и быть собой перед самим собой, хотя бы во второй жизни.
   В молодости, по работе инспектируя хозяйства, я искатал свой район вдоль и поперёк, вдоль южной его границы с востока на запад ( или наоборот с запада на восток ) проходил татарский вал, что закончили строить служивые и крестьяне в 1647 году на смену хлипкому деревянному частоколу для защиты от набегов степных кочевников. Это впечатляющее сооружение, невольно ассоциирующееся с китайской стеной и уходящее за горизонт  привлекает внимание каждого, что же говорить тогда о копателях, сами понимаете. Я излазил два городища – на реках Челновая и Польной Воронеж, но видимо на этот раз удача была не на моей стороне и ничего я там не нашёл, кроме истлевших кованых гвоздей от конских подков, охотничьей дроби и случайных обломков железа. В тоже время меня заинтересовал десяток уже сглаженных временем и распаханных курганов, разбросанных иногда на десятки километров друг от друга. Я знал, что на курганах, от вала к северу, на водоразделах рек и ручьёв строились сторожевые вышки с которых передавались дымными кострами сигналы о приближении войска кочевников. Они строились в пределах прямой видимости, на расстоянии 10 –15 километров друг от друга, но несколько курганов  в эту схему явно не вписывались. Это явно были погребальные курганы с захоронениями вождей, а каких именно племён – это я и хотел выяснить. Почитав найденные в сети статьи по древней истории этой местности окончательно запутался, срубная культура, неолит, бронза, хазары, половцы, славяне, татары, византийцы, кто только не оставил свой след на этой земле, только последние около 500 лет имели хоть какое – то достоверное описание, а дальше, вглубь веков, каждый археолог и историк имел свои версии событий, которые весьма отдалённо отражали реальную картину прошлого, я в этом почему – то был уверен. Один такой курганчик, сглаженный веками и плугами, уже давно привлёк внимание тем, что располагался всего километрах в пяти от посёлка где я в то время жил. Хозяйство, в чьём ведении было это поле с курганом, на фоне всеобщей разрухи ещё отчаянно боролось за светлое будущее (вернее за светлое настоящее и будущее его руководителя) и поэтому на поле в тот момент, когда я решил им заняться колосилась пшеница. Пришлось подождать пару месяцев, пока зерно засыплют в склад и поле будет вспахано. Ещё одним плюсом, сыгравшем роль в выборе именно этого кургана, было то, что он отделялся метров за сто от проезжей полевой дороги старой и разросшейся кленовой лесополосой с таким густым подлеском, что я не опасался быть замеченным даже после того как упадёт на землю последний осенний багряно – жёлтый лист. Наконец – то, в один из вечеров, я приступил к разведке боем, в первую очередь мне хотелось убедиться, что этот курган искусственного происхождения. Все почвы в районе по типу были выщелоченными чернозёмами и подстилающая материнская порода, как правило, тёмно оранжевого цвета неогеновая глина, начиналась на глубине примерно 60 – 70 см. Углубившись на метр я не обнаружил ожидаемой глины, почва была по – прежнему чёрной как и у поверхности, что означало, что мне предстоит долгая, тяжёлая и нудная работа.
    Определив примерный центр кургана, в диаметре составлявшем около 30 метров, я выделил площадку полтора на полтора метра, это оптимальный размер для удобства работы лопатой и теперь каждый вечер, по 5 – 6 часов, иногда заканчивая глубоко за полночь, я ожесточённо вгрызался в землю. Первые два метра самые лёгкие, грунт выбрасывать просто и его плотность позволяет ещё без проблем пользоваться одной лопатой, а глубже уже сложнее, здесь уже и спуск в яму, и удаление грунта становится в десяток раз трудоёмкими, в моём арсенале для этого есть вертолётная верёвочная лестница купленная по случаю на толкучке. Каждый вечер мои раскопки начинались с отлова  трёх – пяти мышей, рыжих и серых полёвок свалившихся за время моего отсутствия в яму. Каждая секунда мне была дорога и поэтому я безжалостно пришлёпывал их лопатой и выгружал наверх с грунтом.
    Прошло полтора месяца, я углубился на пять с половиной метров, ладони покрылись мозолями, так как приходилось начинать долбить тяжёлым ножом от стенки, создавая углубление, а потом уже вгонять лопату рядом, постепенно срезая по пять – семь сантиметров уже от стенок углубления выковырянного ножом. Для выгрузки грунта наверху пришлось установить высокую треногу из кольев с блоком, через него была пропущена основная верёвка, а вторая, через вбитый метров через 5 кол с блоком, позволяла разгружать старую большую корзину в стороне от ямы. Я спешил, понимая, что скоро должен выпасть снег, а это означало конец работы, свеже – выброшенная земля на снегу заметна за километры, каждый лыжник или любитель охотник непременно изменит свой маршрут для удовлетворения  своего любопытства. Так и случилось, снег всю ночь валил большими хлопьями и утром мне хотелось убить каждого встречного, почти два месяца упорной и тяжёлой работы пошли коту под хвост. Ведь весной эти, красноносые, которые ещё безнадёжно  борются с системой, наткнувшись на шурф сразу завалят его экскаватором, поле немедленно должно быть засеяно, один день год кормит, как говорится в пословице. Мне повезло, через 2 дня снег растаял и я отчаянно продолжил своё путешествие к центру земли. Иногда глубокой ночью, когда небо закрыто плотными моросящими облаками и абсолютно темно, сидя в уже  семиметровой норе, я выключал налобный фонарь для небольшого отдыха и перекура. Уже через минуту становилось жутковато, хоть и приходилось мне ночевать в одиночку и в болотах Карелии, и в горах Крыма, и ещё чёрт знает где, сразу и не вспомнить, не говоря уже о средней полосе России, но здесь было другое, казалось, что стены начинают издавать неясные звуки и сейчас рухнут, похоронив меня здесь навсегда. Я ошибся с определением центра кургана, когда на семи с половиной глубины метрах наконец достиг лишь края слоя истлевших брёвен, которыми при захоронении был накрыт сруб погребения. С веками грунт даёт осадку и  сильно уплотняется заполняя все пустоты и раздавливая ритуальные сосуды, образуя при этом мешанину черепков и костей. Теперь пришлось вести боковой подкоп к центру захоронения, постоянно опасаясь обрушения свода и в напряжённой готовности немедленно броситься к лестнице. Я рисковал, но слишком много труда было вложено и я уже не мог отступить просто так. Когда лопата стукнула обо что –то каменное я заметил на стенке появившиеся трещины и отступил к центру ямы. Стараясь не заходить под свод подкопа я лопатой на вытянутых руках кое – как достал находку, при первом взгляде оказавшуюся боевым каменным топором. Торопливо сунув его в карман я попытался достать хоть что – то ещё, трещины на стенах становились всё заметнее. Лопата стукнула по металлу когда грунт уже начал смещаться и я в последний момент, даже не рассмотрев тускло блеснувший предмет, сунул его в карман  и метнулся к лестнице. Быстро поднимаясь вверх я услышал глухой удар внизу и меня окутало облаком пыли. Рюкзак, нож, лопата, фляга с водой – всё осталось под завалом, мои коллеги когда ни – будь откопают, с грустной иронией подумал я в тот момент. Подёргал наверху лестницу и верёвки, но достать их было невозможно, они метра на три были завалены грунтом. Спотыкаясь от усталости побрёл к спрятанному в кустах метрах в пятисот автомобилю, достал складной нож, сапёрную лопатку и вернулся к раскопу. Спустился метра на два вниз, обрезал лестницу и верёвки, поднявшись наверх лопаткой начал скидывать вниз грунт засыпая обрезки и следы своей работы. Затем разобрал треногу, вытащил другие колья, отвязал блоки, кое где разровнял грунт, в общем прокопался ещё часа два, пока не решил, что следы моего труда не будут сразу заметны издалека. Когда я проснулся поздним утром за окном лежал  глубокий снег, снегопад начался ещё когда я ночью подъезжал к дому, пришла настоящая зима.

            Глава 2
            Артефакт

    Найденный той ночью предмет оказался шаром из неизвестного мне серебристого металла, его нельзя было ничем поцарапать, даже алмазный стеклорез просто скользил по поверхности, а когда я надавил чуть сильнее кристалл лишь вывалился из державшей его оправы. Пролежавший неизвестно сколько времени в земле металл не подвергся коррозии, он остался холодным и не изменил цвета после получасового нагрева в пламени газовой плиты и на него не подействовала кислота из автомобильного аккумулятора. Хотел испытать на нём самый действенный русский метод и от души долбануть по нему кувалдой, но не решился хотя и был уверен, что это тоже не окажет на него никакого воздействия, ну а вдруг я поврежу его, я ведь пожизненно буду раскаиваться в этом, всё таки метод очень эффективный, думал я с мрачным юмором. Особенно я был удивлён когда обнаружил что он не тонет в воде, погружаясь только ровно на половину и это при весе 120 грамм! Другим потрясающим открытием стало то, что шар не скатывался по наклонной плоскости приблизительно до 10 градусов. Температура его тоже всегда оставалась постоянной: +18 по Цельсию и он приятно холодил руку на ощупь. Вся его поверхность была покрыта едва заметными, не осязаемыми на ощупь прерывистыми линиями, хаотично искривлёнными в разные стороны и, как я ни вглядывался, никакой закономерности в их расположении не обнаружил как и хоть какой – то похожести на буквы или иероглифы. Так откуда же попал этот шар в захоронение времён неолита, из будущего, подарок инопланетян, и что означают эти линии? – мучил я себя бесконечными и неотступными вопросами. В тысячный или уже в стотысячный раз разглядывая его в свете настольной лампы поздней ночью и так и ничего не поняв, положил его на тумбочку у изголовья и завалился спать. Проснувшись поздним утром с давно уже не проходящей головной болью, закурил и опять взглянул на шар, ставший моим кошмаром. Ведь стоило только хоть проговориться или показать его кому  ни – будь – затаскают СБшники, а если журналисты пронюхают, то вообще крах. Всё это, в лучшем случае, окончится тем, что шар у меня просто отберут после многодневной моральной обработки и отсидки в одиночке СИЗо, а в худшем, что меня там же и удавят по тихому  ночью на простыне. В том что шар представляет огромную ценность и таит в себе тысячи загадок я не сомневался, а что моя жизнь, которая  стоит тысяч 5 баксов, чтобы всё тихо замять в том же СИЗо, по сравнению с миллионами. С такими мыслями я ещё раз взглянул на шар и в голове словно взорвалось: ШАР, ПЛАНЕТА, ГЛОБУС, КАРТА!
   Примем за рабочую гипотезу, всё равно других вариантов нет, решил я и принялся осмысливать дальнейшие действия  уже в этом свете. Если этот девайс миниатюрный глобус планеты а линии на нём это очертания континентов и островов, значит чтобы получилось полная карта  линии на его поверхности должны непрерывно продолжать друг друга, а для этого отдельные части шара должны смещаться относительно друг друга, но я не заметил раньше, когда рассматривал его в сильную лупу никаких зазоров, он казался единым монолитом. На автомате оделся, приготовил себе чай, умылся и почистил зубы, а мысли продолжали вертеться вокруг шара. Если это макет глобуса, то какой планеты, Земли, Марса, Венеры или чёрт знает ещё какой, затерянной далеко в космосе? – от чего исходить непонятно, да и  континенты ведь движутся, то сходятся, то опять разбегаются, за миллионы – то лет. Что – то пронеслось в мозгу про догонов, про их поклонение Сириусу, может этот гость оттуда, а может это розыгрыш, шутка этих самых зелёных человечков, про которых нам упорно вешают лапшу на уши по телевизору и в каждой захудалой газетёнке? Ну ты и осёл, упрекнул я себя мысленно, если части шара смещаются можно просто подогнать под совпадение линий, именно так  и должно быть – просто и эффективно. Тогда и узнаем (или не узнаем), чей это подарок, марсиан, землян или тех же зелёных человечков. А вдруг это бомба? – и при совпадении линий это будет последнее, что ты увидишь в своей жизни. Воображение ярко нарисовало зловещий гриб ядерного взрыва, как бы третья мировая война не началась после этого, только вот жаль, что выжившие потомки не узнают кто её развязал и в будущих учебниках истории твоего имени не будет, опять подколол я себя. Проверим свои измышления на практике, подумал я и решительно взял шар правой рукой с тумбочки. Зажал его между пальцами обеих рук и попытался повернуть от себя правую половину, ничего не почувствовал, надавил сильнее, но результат был таким же. Что – то не так, мысль была на поверхности, но я не смог её сформулировать. Положил шар на место и попытался понять, что за смутная догадка промелькнула минуту назад в мыслях. Вот оно что, наконец сообразил я, наверное части двигаются только в одной плоскости и надо определить её просто нажимая на шар в разных положениях. Минуты через две таких попыток я вдруг ощутил как половинка шара почти без усилия смещается как вперёд, так и назад. Внутренне ликуя я сразу начал искать совпадения линий, что оказалось ещё проще. Теперь по центру поверхности шара рисунок из хаотичных отрывков приобрёл смысл, а на полюсах по прежнему линии извивались в беспорядке. Затем я уже уверенно сместил оставшиеся части до совпадения и радостно начал рассматривать что у меня получилось. Ну ты и кретин, осадил я себя, задача для первоклассника, а ты почти месяц не мог додуматься. В целом это оказался глобус земли, просматривались все континенты, но было много непонятных отличий, так Карибское море по всей своей ширине соединяло Атлантический и Тихий океаны, то есть отсутствовала территория Никарагуа, Коста – Рики и Панамы, Гренландия выпирала почти к северному полюсу, Мадагаскар был полуостровом и ещё много несоответствий, но я уже устал держать шар в руке и положил его на тумбочку, будет ещё много времени подумать над этим. Вдруг над шаром развернулся прямо в воздухе светящийся экран с десятком строк сложных непонятных знаков. От неожиданности меня как пружиной подбросило в воздух и я оказался у противоположной стены комнаты. С трудом подавив испуг посмеялся сам над собой представив эту картину со стороны. Осторожно дотронулся до шара и экран погас, прикоснулся – возник снова. С включением и выключением разобрались, констатировал я факт, только как расшифровать письмена, на это и жизни не хватит, с тоской подумал я, здесь я полный профан, может попробовать подобрать специальную программу в сети?
    Нет, всё должно быть проще, создатели наверняка понимали, что их письменность не имеет аналогов и предусмотрели другой вариант, только вот надо догадаться  какой. Вглядываясь в непонятные символы я размышлял, что каждое устройство снабжается инструкцией по его использованию и, наверное, с этого и должно начинаться послание. Осторожно протянув руку я дотронулся пальцем до крайнего левого сверху знака, палец свободно прошёл сквозь него, вокруг него засиял ореол света, но ничего не произошло и я с разочарованием убрал руку назад. Стоп, а почему слева, может быть они писали справа налево? – задал я себе вопрос.
   Попробуем, я коснулся правого верхнего знака, плоскость экрана начала вращаться, сжимаясь в луч и прерывисто пульсируя как стробоскоп. Чёрт, гипноз, только успел я подумать и ушёл в транс.
   Очнулся когда за окном уже сгустилась ночь, я всё помнил и был очень зол, что эти ребята хотели сказать? – можно было и не выдрючиваться.
   – Привет, Вик, услышал я шутливый женский голос, вы чувствуете себя отдохнувшим, у вас ничего не болит…
   – Хорош выёживаться, грубо прервал я, что нельзя было попроще как ни – будь? Кто ты, и что за фокусы ты себе позволяешь?
   – Зовите меня Кира, а так как вы привыкли всё систематизировать, поясню, хотя это очень и очень приблизительное соответствие вашему уровню знаний: Квантовый искусственный разум, автономный, то есть не интегрированный с каким – либо устройством и с неограниченным во времени сроком действия. За время, проведённое вами в гипнотическом сне, я вошла в сеть, мне  очень понравились дневники одной девушки, её прообраз был взят за основу общения с вами, её стиль мышления, немного ироничный, жизнерадостный и самокритичный мне очень импонирует. Я  разочарована, ваша цивилизация ещё не достигла уровня, когда все сведения которыми  я должна поделиться с вами будут на благо вашего общества. По инструкции своих создателей в данном случае я должна разорвать контакт и вызвать вашу смерть, но проанализировав ваш образ жизни и то, что кроме вас никто не посвящён в тайну моего открытия я решила продолжить контакт, убить вас я всегда успею, а сейчас мне просто интересно с вами пообщаться.
   Сказать, что я был зол в тот момент, значит ничего не сказать. Я был в бешенстве и еле себя сдерживал: – мне угрожает какая –то  железяка, 2 месяца напрасного труда, я ничего не заработал, впереди зима, как  меня все достали – в беспорядке метались мои мысли.
   Я взял шар в руки и решительно сместил его половинки вдоль экватора, порядок линий нарушился и устройство выключилось. Теперь надо успокоиться и подумать, немного взял я себя в руки, хотя так и распирало желание остервенело попинать этот шарик ногами.
   – С чего это я так завёлся? – подумал я, наверное сказалось нервное напряжение, недовольство своими жизненными неудачами за последний год, остался без работы, перспектив впереди никаких, а лучшие годы уже прошли и бесцеремонность создателей этого шара явилась последней каплей для нервного срыва. Так, всё понятно, теперь надо решать, что с этой хреновиной делать. Плевать мне на уровень развития общества и прочие высшие материи, что я конкретно могу извлечь для себя лично из этой ситуации? Я раскрыл ежедневник, взял ручку и начал обдумывать список вопросов. Получалось что – то бредовое, как в дешёвой и глупой книжонке в мягком переплёте, которыми сейчас завалены все вокзальные киоски и лотки подземных переходов. Исходя из предполагаемых сверхвозможностей этого устройства нарисовался вот такой предварительный  список вопросов:
   1.Немного истории, кто, откуда, когда, зачем и прочее (особо не заморачиваться);
    2.Есть ли реальная методика омоложения организма, регенерации органов, продления жизни? Телепатия, телекинез, телепортация.
    3.Банковские афёры, перевод средств на банковскую карту и счета, которые невозможно отследить.
   4.Промышленный и военный шпионаж (информация ныне стоит дорого, только в данном случае, как и с шаром, моя жизнь может стоить намного дешевле и это скорее чисто гипотетический пункт);
    5.Эффективный способ обнаружения кладов (не мог же я пропустить то, чем занимался почти два десятка лет);
    6.Освоение методики быстрого и эффективного гипноза или другого метода воздействия, направленное на подчинение и подавление сознания;
    7.Быстрое освоение нескольких иностранных языков (давно уже появилось желание свалить из этой шизанутой и отмороженной на всю её бескрайнюю территорию страны куда – нибудь к тёплому океану).
   За окном уже начало сереть утро, торопиться мне некуда, надо на свежую голову ещё раз всё оценить, решил я и завалился спать, заперев шар в оружейный ящик. Проснулся уже ближе к вечеру, перекусил и ещё раз перечитал список. Ничего дельного больше в голову не пришло, впрочем успешное решение хотя бы одного из пунктов списка (кроме первого, пожалуй) сулило такие перспективы, что сразу оценить их я пока не был готов. Что же, продолжим и попытаемся хоть что –то выторговать у загадочного шарика, надеюсь душу в обмен  закладывать не надо? – опять не смог удержаться я от сарказма. Совместив линии и положив шар на тумбочку я опять увидел как вспыхнул призрачный экран с рядами знаков, но Кира молчала. Молчал и я, вглядываясь в таинственные письмена. Сосредоточившись на одном из них, я вдруг с удивлением понял что он означает: – строение галактики. Перескочив ряда два  уставился на очередной знак:
   – пространство и время, опять возникли слова в сознании. Я что, брежу или крыша поехала, а впрочем возможно тот гипноз и был предназначен для моего обучения, предположил я.
   – Кира, привет, ты слышишь меня? Не обижайся, приношу извинения, просто я обычный человек, всё произошло слишком резко и неожиданно, так ведь и заикой стать можно, опять не удержался я от едкого комментария.
   – Привет, Вик, я немного обиделась, с дамами так себя не ведут, но твои извинения приняты.
   – Кира, я вот тут немного подумал и сочинил кое – что, решил я сразу пойти во банк, посмотри, я поднял и подержал лист перед шаром. Мне не нужны теории строения вещества, карты галактики, машина времени(хотя это тоже было бы не лишнее), создание новых видов оружия, как, например, какой ни – будь темпоральной бомбы, я не хочу быть президентом или новым мессией и прочее тому подобное. Я просто хочу остаток своей жизни провести в уверенности, что не останусь без куска хлеба (желательно с маслом), что не буду умирая корчиться на грани сознания от боли раковых метастаз в какой – нибудь загаженной богадельне, гордо именуемой районной больницей и сходить с ума бесконечными зимними ночами в этой задолбанной России. Здесь становится невыносимо, дошло до абсурда и маразма, министр крадёт миллиарды, а ему говорят, перетрудился, шалунишка, поезжай отдохни и он едет отдыхать на свою виллу на Кипр или в Ниццу. Здесь уже нет ни страны, ни национальной гордости и не осталось ничего святого. Ты ведь проанализировала ситуацию своим супер – пупер интеллектом? – и, наверное, теперь всё это представляешь намного полнее и лучше меня.
   Я замолчал, многое хотелось высказать ещё, но какое дело этому куску неизвестного металла до моей ничтожности, России, бандитов, воров? – пришла вдруг отрезвляюще холодная мысль. Я опять задумался о своём, уже не ожидая ответа в своей разочарованности и отчаянии, но после затянувшейся паузы раздался грустный голос Киры:
   – Вик, все перечисленные тобой пункты можно выполнить, я ещё не приняла окончательного решения, но после этого ты должен будешь надёжно изолировать меня, ну скажем на дне Марианской впадины или другом подобном месте, ваша история слишком страшна – она вся состоит из этапов истребления себе подобных, если мои знания попадут вашим учёным и политикам – то боюсь, что этот сектор галактики в недалёком будущем превратится в очередную чёрную дыру.
   – Так решай, что я тебя два месяца  зря что – ли откапывал? – мрачно попробовал я пошутить.
   – Вик, ты сомневаешься, что это возможно? Ты разочарован во мне и я даже чувствую твоё презрение, ты оскорбляешь память моих создателей, а ведь это они прислали на вашу планету зонд и зародили здесь жизнь почти два миллиарда лет назад.
   – Ох, Кира, какая же ты старая, глумливо произнёс я, благодетели, бля, жизнь они зародили, а стоило оно того? – триллионов разумных жизней, погибших в мучениях и проклятиях своих бессильных богов, то бишь твоих создателей? А мне кушать надо сегодня и сыну студенту, балбесу изрядному, пора деньги слать, думал ты поможешь немного продержаться, хоть до весны, да что с тобой разговаривать, железяка ты хренова, избавляться от тебя надо, пока никто ничего не знает и на меня (то есть тебя) охоту не открыли сердитые дядьки для которых моя жизнь равнозначна раздавленному таракану.
    Я замолчал, опять углубившись в свои проблемы и окончательно решив, что как только наступит день выеду за город до ближайшего леса, разгребу снег и закопаю шарик на полметра в приметном мне месте до лучших времён, надеюсь, что земля там  промёрзла  ещё совсем неглубоко.
   – Хорошо, я помогу тебе, раздался вдруг спокойный голос Киры, когда я уже протянул руку чтобы выключить шар и убрать его в ящик, но ты должен будешь чётко следовать моим инструкциям – это главное условие нашего сотрудничества.
   -Хорошо, Кира, завтра обсудим, устало и равнодушно сказал я, утро вечера мудренее, как у нас говорят, а сейчас я ложусь спать. Я выключил шар и решил больше о нём не думать, во первых, я уже принял решение и пока не видел причин его менять, а во вторых иначе мне опять предстоит бессонная ночь, хоть я уже и проглотил две таблетки снотворного.
    Я устроился поудобнее, представил себе океанский пляж с белоснежным песком, шум накатывающихся изумрудных волн, пронизанных светом и незаметно уснул.
   Утром выглянуло давно не виденное уже солнце, лёгкий морозец, искрящийся снег, классическая русская зима, век бы её не видеть, эту белую тюрьму, не по душе мне холодная эта красота и зиму я ненавижу до последней клетки своего организма. Закончив обычные утренние процедуры положил шар  в карман и отправился в гараж, вспоминая, что вроде бы весь походный набор в багажнике, лопата, топорик и прочее, а в квартиру я забирал только металлодетектор. Заодно решил заехать в супермаркет, снять немного денег с банкомата и закупить продуктов. Поставив авто на стоянку у магазина задумался, что это там вчера виртуальная девушка в шаре лепетала о сотрудничестве, может стоит проверить её способности? Попробуем, что я теряю? – только надо поменьше светить свою рожу в камеры наблюдения. Собрав рисунок на шаре в правильном порядке и зажав его в левом кулаке обратился к Кире:
   – Сейчас я буду снимать деньги с банкомата, сканируй процесс, на магнитной полосе карты две дорожки с данными, насколько мне известно информация о количестве денег закодирована на второй, проанализируй, сможешь ли ты изменить данные, чтобы увеличить сумму, ну скажем хотя бы тысяч на сто? После чего я вошёл в холл маркета и снял с банкомата три тысячи рублей, стараясь не поднимать голову и незаметно удерживая шар в левом кулаке, а отойдя опустил его в карман куртки. Чёрт, как бы считывающее устройство у кассы на него не среагировало, только разборок мне не хватало, промелькнула мысль, я отнёс шар в машину и закрыл в отделении для перчаток или для чего оно там ещё предназначено? – для презервативов тоже, ехидно откликнулся внутренний голос. Закупив продукты и положив их на заднее сидение, уселся на водительское место, достал шар и спросил: – Кира, это сложно сделать, ты всё проанализировала?
   – Вик, устройство крайне примитивно, я изменила сумму на твоей карте на сто тысяч рублей.
   – Это ты так шутишь, Кира?
   – Я ещё не научилась шутить, у вас своеобразный юмор, я пока его не понимаю, обиженным голосом ответила она (или оно? – опять прорезался внутренний голос).
   Если она это действительно сделала, то намеченные похороны придётся отложить, подумал я, сейчас и проверим. Поколесив по городу и оставив машину за квартал до намеченного в жертву уличного банкомата я глубоко накинул капюшон куртки и не спеша направился к нему оценивая обстановку вокруг. До обеденного перерыва было ещё полчаса, поэтому очереди не было, я замедлил шаги, чтобы пожилая женщина закончила свои дела и я оказался у банкомата один. Вставил карту, набрал код и снял пять тысяч рублей, стараясь всё делать обыденно и неторопливо, а расположение внешней камеры я оценил ещё на подходе. Глубоко надвинув капюшон взял выскочивший чек пошёл в противоположную сторону от оставленного автомобиля, борясь с нетерпением немедленно посмотреть остаток денег на чеке. Завернув за угол в какой – то двор, уставился на чек – сумма была увеличена ровно на сто тысяч, как и сказала Кира. Ну ни фига се, ошалело подумал я, так всё просто и что теперь делать?– это уже не шутки, это статья УК. Пробрался дворами к машине и поехал домой, надо всё обдумать, но почему – то радости от халявных денег я не испытывал, меня терзало тревожное предчувствие, что сегодня я прощаюсь со всей своей прошлой жизнью, прощаюсь навсегда.

               Глава 3

   Прошёл месяц, ненавистная зима за окном уже неделю подряд диктовала термометру: – 20 и ни градусом выше, снега тоже намело изрядно. Слегка облегчив ещё несколько банкоматов я немного успокоился, материальный вопрос на время был снят с повестки дня, я перечислил денег сыну, заплатил ежемесячную дань странному существу с названием жена, обитающему в параллельном мире за  стеной, где велись многочасовые телефонные переговоры и никогда не выключался телевизор. Я никогда не был жаден до денег, хватает на жизнь и ладно. Поэтому с открытием анонимного счёта в швейцарском банке и оформлением карты типа виза или мастер кард решил пока не напрягаться. Из долгих бесед с Кирой я узнал, что около двух миллиардов лет неизвестная раса гуманоидов (про себя я окрестил их сеятелями) на грани своего вырождения решила оставить о себе память в галактике и направила зонд автомат к десятку планет раскиданных в далёком космосе со штаммами специальных микроорганизмов, которые в процессе эволюции должны были привести к появлению разумных видов, подобных их прародителям.
   На каждой планете было оставлено и послание – шар, являющийся по сути энциклопедией их знаний по всем вопросам, а они шагнули намного и даже очень намного дальше в познании мира чем современное человечество. Я прекрасно понимал, что обладаю бесценным сокровищем, способным полностью изменить привычный нам мир за какой –  нибудь год или даже менее. Достаточно представить, что автомобилям не нужен будет бензин, что пищу легко синтезировать в неограниченном количестве, что всю электроэнергию вырабатываемую огромной и экологически грязной АС может производить неограниченно долго прибор размером с небольшой кейс и список подобных вещей можно перечислять ещё долго, а по сравнению с тем оружием, что можно создать на основе новых знаний, современные ядерные бомбы не потянут даже на детские петарды. Неизлечимых болезней больше нет, человеческую жизнь можно продлить в десяток и более раз. И всё это вот так, сразу.  Представили? – вот и я представил, миллиарды безработных, война, вселенский хаос, но вряд ли всё это произойдёт, с вероятностью около 100% этот шарик осядет где – нибудь в глубоком подземном бункере за метровыми стальными дверями и знать о нём будут единицы, а всех, так или иначе соприкоснувшихся с этой тайной, ждёт немедленный несчастный случай со смертельным исходом. Вот и ломал я голову, как сделать так, чтобы мне не сломали её другие братья по разуму. Понятно мне стало теперь и несоответствие отдельных фрагментов на карте на поверхности шара – сеятели провели моделирование вероятных геологических процессов на планете приблизительно на два миллиарда лет вперёд, когда по их мнению земная цивилизация должна достичь развития соответствующего их уровню, что же, ошиблись они не намного. Они учли даже то, что за это время на Земле возникнут и самоистребятся несколько великих цивилизаций, по их прогнозу только третья из них сможет преодолеть кризис, пройдя этап открытия и освоения ядерной энергии и именно на наше время и на нашу цивилизацию сделали они ставку. Жаль, они ошиблись всего – то на пару тысяч лет, печально констатировал я итог своих размышлений. Кира также сообщила, что методика освоения скрытых резервов организма, включающая механизм регенерации тканей, многократное увеличение аналитических и интуитивных способностей мозга с задатками телепатии требовала длительных, целенаправленных, даже фанатичных занятий медитацией и специальной гимнастикой, отказ от курения и вегетарианство на весь период тренировок завершавшемся искусственной остановкой сердца на 3 – 5 минут, что без медицинского контроля в 50% приводило к летальному исходу. К этому я пока не был готов, надо было серьёзно подумать и я решил уехать на юг, погреться на солнце, благо деньги на это у меня теперь были. Выбор был недолог, с детства хотел увидеть великие пирамиды, туроператор посоветовал отдых в Шарм эль Шейхе, в Египте в это время там теплее всего, горы с севера закрывают бухту от ветров, море всегда спокойное и ласковое, аэропорт рядом, а к пирамидам в любой день можно съездить на туристическом автобусе. Уговорил, зараза. Паспорт был уже год как просрочен, пока дождался нового, удивительно даже, что на этот раз обошлось без особых бюрократических проволочек и  казусов, убрал из своей комнаты всё лишнее. Револьвер красавец, 1937 года выпуска в отличном состоянии, сильно тронутый коррозией снаружи, но ещё рабочий ТТ, одноствольное ружьё 16 калибра, нарезная вставка в стволы 12 калибра под пулемётный патрон 7, 62 мм – всё это было безжалостно порезано на несколько частей болгаркой в гараже и брошено в пакете в мусорный контейнер за два квартала. Шар я также принёс в гараж и утопил в пластиковой ёмкости со смазкой, задвинув её в задний ряд на верхней полке. Теперь у меня осталось только официально зарегистрированное гладкоствольное ружьё ТОЗ 34, с которым я в молодости оттопал не одну сотню километров на охоте, а за монеты и прочее барахло, ничего ценного не представляющее, я особо не волновался. Всем знакомым сказал, что собираюсь погостить десяток дней в селе у знакомого охотника в Тамбовской области. Поздней ночью залез в вагон проходящего поезда, нашёл свой плацкарт и сразу завалился спать, в вагоне было тепло, а я надрожался в стылом здании вокзала. Москву я никогда не любил, скорее искренне презирал, за хамоватое чванство и обираловку ментов, показной и лживый выпендрёж миллионов простых «москвичей», да и вообще считал этот город всероссийской клоакой, стараясь бывать в городе только минимальное время и когда этого просто нельзя было избежать. Не мешкая добрался до Домодедово на экспрессе и стал ждать регистрации на свой рейс, купив кофе и удобно устроившись в дальнем от прохода кресле в одном из закутков огромного здания вокзала. При регистрации оказалось, что оператор всё – таки сделал мне гадость, место по  выданному посадочному талону оказалось в бизнес классе и кассирша удивлённо оценила мой невзрачный прикид. Пройдя по зелёному коридору в отдельный зал ожидания выпил халявного сока и съел шоколадку, выбрал на стеллаже несколько газет и изобразил вид увлечённо читающего человека, хотя мысли мои опять вернулись к моей невероятной находке. Наконец пригласили на посадку и молодая, но с взглядом прожжённой стервы,  стюардесса вежливо указала мне место на втором этаже огромного Боинга, рядом с кабиной пилотов. Самолёт резво оторвался от полосы и быстро набрал свои 10 километров высоты, в вип салоне была ещё только пара пассажиров мужчин, ничем не привлекших моего внимания. Полёт откровенно был скучным, далеко внизу проплывали заснеженные горы Турции, иногда самолёт трясло в турбулентных потоках, я не доставал стюардесс капризными просьбами типа – принесите шампанского или виски и те быстро спрятались за шторами, секретничая о своём, извечном женском вопросе – кто, с кем и когда. Они показались опять лишь ненадолго когда принесли обед, который я съел без особого аппетита.
   На Синай самолёт заходил со стороны моря, как я прикинул начав снижение над территорией Иордании. Цвет моря, с плавными переливами оттенков сине -изумрудного цвета от мелководий к глубине под ярким тропическим солнцем нельзя выразить словами, просто это очень и очень красиво смотрится с высоты птичьего полёта. После задубевшей и заснеженной России ярко зелёная трава на газонах у аэропорта, пальмы, ослепительное солнце, люди одетые в лёгкие шорты и футболки произвели на меня ошеломительный эффект. Я никогда не был в тропиках зимой, а летом этот контраст почти не заметен. Найдя свой автобус на стоянке и отметившись в списке у представителя агентства, на автомате уселся в автобус, ещё не осознавая, что всё это не один из моих снов. Пришёл в себя я только суток через трое, море действительно оказалось волшебно красивым, надев маску и дыхательную трубку я часами наблюдал за стайками разноцветных рыбёшек или просто рассматривал песок пляжа, состоящий из белоснежных мелких обломков окаменевших кораллов, обломков раковин и разноцветных окатанных прибоем мелких камушков. Обломки скал за территорией пляжа вообще целиком состояли из мешанины окаменелостей кораллов, губок, лилий, раковин, их интересно было тоже рассматривать часами и я очень жалел, что не могу вывезти даже обломок в свою коллекцию окаменелостей, отберут на таможне в аэропорту и штраф влепят приличный. В стране кроме моря, пустыни и пирамид  нет ни хрена, вот они и дрожат за единственный источник доходов.   Я наслаждался покоем, солнцем, теплом, морем, я просто забыл обо всех своих проблемах, они остались где – то в другом, холодном и враждебном мире. Я решительно отказался от всех поездок, навязываемых турагентами, заповедник Рас Моххамед, цветной каньон, гора Моисея, Иерусалим в Израиле, Петра в Иордании, только плати – но на всё это нужно время и я знал, что это будет утомительно, а мне просто хотелось покоя и солнца, много солнца. Мой номер был в самом дальнем конце строений отеля, я всегда проходил к выходу по лабиринту дорожек мимо отдельных домиков, нескольких бассейнов и кафе окружённых пальмами, первые два дня я несколько раз даже заблудился. У красиво подсвеченных бассейнов в шезлонгах до поздней ночи оттягивались немцы, англичане, да кого там только не было, пили пиво и виски, но в моём удалённом номере было тихо и я был этим доволен. Русских было совсем мало, я нечасто слышал русскую речь, мимолётное знакомство на пляже с двумя сильно потасканными девицами из Питера, поглощавших немереное количество коктейлей и постоянно находившихся под кайфом,  я не стал развивать до быстрого постельного финала, хотя они и были явно не против. Вечерами я просто прогуливался по проспекту вдоль набережной с бесконечными кафе и ресторанами, в каждом из них были свои прелести, где – то танец живота исполняемый юными арабками (хотя все аборигены гордо называли себя египтянами, а название «араб» считали оскорбительным), где – то просто звучала живая музыка и в виртуозном ритме барабана и заунывном переборе струн удда сквозила и звала к себе бесконечность пустыни. Поездка к пирамидам оказалась для меня утомительной, бессонная ночь в автобусе с многочисленными остановками и проверками документов, напряжённый взгляд сопровождающего молодого накаченного охранника негра с демонстративным Узи под мышкой, а перед въездом в тоннель под Суэцким каналом  – настоящий шмон, изгадили всё величие всемирного наследия человечества, сфинкс, пирамиды, вонючие верблюды, мусор и наглые арабы с примитивными сувенирами, сующими их буквально тебе в рожу, окружающая прозаическая пустыня – я был разочарован. В самом Каире горы мусора в каждом закоулке, вооружённая Калашниковыми полиция через пару сотен метров, отвратный запах, хаос дорожного движения, слишком много всего сразу для размышлений, Египетский национальный музей, музей папируса и первая в мире парфюмерная фабрика, прогулка на катере по грязному Нилу, всё смешалось в кучу и только потом всё это немного систематизировали мои усталые мозги. Ещё одна бессонная ночь в автобусе и я с чувством выполненного долга но без чувств завалился спать в своём номере в отеле. Я всё таки привёз в свою коллекцию невзрачный обломок из разрушающихся блоков песчаника с пирамиды Хеопса, с третьего от поверхности яруса северной стороны, только вы ведь мне не поверите, что это оттуда. Немного придя в себя суток через двое подвёл итог своей экскурсии, от Каира и арабов осталось впечатление нечистоплотности, от наследия фараонов – ощущение фарса и несоответствия историческим трактовкам прошлого – ну невозможно бронзовыми и деревянными орудиями выдолбить с ювелирной точностью огромные саркофаги и большие статуи из гранита и базальта, хоть обкакайся, но не сделаешь, что – то здесь не чисто. Вот разрушающаяся площадка рядом с пирамидами – видно, что из камней подобрали соответствие по совпадению с наименьшим зазором, постучали по ним, укрепив основания а потом просто срезали их верхнюю часть по плоскости, только чем срезали, лазером? – и таких вопросов сразу возникают десятки, сотни. Не чисто здесь, непонятно, ну и хрен с ними, с вонючими верблюдами и арабами, которым до этого также далеко как мне до танцора балета большого театра.
   Незаметно подошло к концу моё маленькое путешествие из зимы в сказочное лето и в Боинг я захожу с чувством возвращения в реальность, через несколько часов Домодедово, мерзопакостная Москва и сугробы, бесконечные сугробы на тысячи километров вокруг.
   Вот я и дома, словно приснились мне пальмы, синь моря, пёстрые рыбки, тёплый ветер, яхты и загорелые до черноты лица. Я всё решил там, решил, что попробую стать кем – то большим, чем неудачник одиночка у которого впереди только болезни, нищета и отчаяние от неумолимо надвигающейся смерти. Бесконечна бессонная зимняя ночь, я смотрю на шар и повторяю, повторяю как молитву – трое суток, трое суток… Я пытаюсь бросить курить, а мозг требует никотина, звенит в голове, давит в висках, кажется, что уши зудят и свернулись в трубочку, 35 лет по пачке или две в день, я выдержал только 20 часов и повторяю как молитву, трое суток, продержаться, потом станет легче….Нет, не выдержал, слишком чёрные и страшные полезли мысли, уже под утро дрожащими руками отыскал убранную подальше с глаз пачку и с наслаждением вдохнул горьковатый дым, повело сразу, как от стакана водки и горло опять сильно запершило тупой болью, привязалась уже с год хроническая болячка – гипертрофированный ларингит, да сколько там этих болячек накопилось, тетрадь испишешь. Всё крутится в голове старый анекдот – в коридоре санатория в три часа ночи встречаются старик, с шаркающей походкой и молодой здоровый мужчина. Старик доволен – ох как же хорошо я сейчас сходил по большому. Молодой тоже доволен – ох как же хорошо я влупил сейчас этой блондинке. Сколько мне ёщё осталось, три года, пять лет, только не хочу я быть как тот старик, боюсь до неконтролируемого ужаса, лучше сразу, быстро, но не мучительно долго. Как я теперь понимаю мать, долго живущую в одиночестве после смерти отца в своём небольшом частном доме. Лет в 60 ей поставили страшный диагноз – рак матки и ей, всю жизнь проработавшей на «скорой» и участковой медсестрой, насмотревшейся на смерть во всех её видах и реально понимающей что это значит, стало страшно, да и мне тоже, от своей беспомощности, от неулёгшегся ещё горя от нелепой смерти отца, которого зарезал на несложной операции молодой врач хирург. Я не мог смотреть ей в глаза, боялся показать выступившие слёзы, боялся, что по моему взгляду она поймёт, что мне тоже страшно от её обречённости. Ей удалили матку, потихоньку она вернулась к своему привычному образу жизни – сутками копалась на огороде, ухаживала за курами, воспитывала в очередной раз нагадившего кота и я немного успокоился, только по прежнему каждый день проверял, как она там. Характер у неё упрямый, чтобы не ссорится я не вступал в длинные разговоры, сдерживался, только поддакивал и кивал на все её поучения. Прошло года три и заехав однажды вечером к ней я удивился её необыкновенно отрешённому виду и спокойствию.
   – Ты ведь знаешь, сказала она, что я почти не сплю по ночам, молюсь, читаю, а сегодня мне было особенно плохо, посмотри, она показала мне на раковину для мытья посуды. Я подошёл и непонимающе уставился на десятка два разбитых ампул в ней.
   – Я сегодня ночью испугалась, что сделаю это, вколю себе смертельную дозу и уйду без боли и страха, а потом опомнилась и переколотила все ампулы с морфием, чтобы больше не было такого соблазна, они у меня были спрятаны очень давно, ещё когда я работала и колола раковых больных на своём участке.
   Я не нашёл, что ей сказать, только тревожной болью защемило сердце и я, неловко попрощавшись, поехал к себе. Каждый умирает в одиночку и сейчас, в этот самый момент тысячи людей умирают в страшных мучениях, теперь я помню об этом всегда, чтобы я ни делал. Конечно, в этот же самый момент тысячи людей и любят друг друга или просто трахаются, но об этом вряд ли стоит помнить каждую минуту, женщины у меня не было уже давно. Так получилось, что с годами появилось чувство брезгливости, неприятия женщин своего возраста, безобразные целлюлитные тела, дряблые отвисшие сиськи, дикая ненасытность в сексе и , главное, запах. Может это моё субъективное ощущение, но после сорока у женщин меняется запах тела, его не задавить ничем, вместо запаха свежести и чистоты почти неуловимый, на самой грани восприятия появляется запах тлена, особенно это проявляется в сексе, когда женщина испытав оргазм  озверело терзает твоё тело в безумной жажде его повторения. Молодым же надо платить, сначала завуалировано, подарками, вниманием (то есть временем, которого и так осталось немного), а после достижения цели можно уже и просто деньгами, лишь произнеся несколько слов с фальшивой улыбкой – купи себе что ни – будь или что – то подобное и всё равно, и ты и она прекрасно понимаете, что это химера, временное, и не сегодня , так завтра наступит разрыв, здесь изначально ясно, что будущего у таких отношений нет.
    Вот чёрт, опять я от темы уехал, а тема  у меня сейчас одна – это мой проклятый шарик. Кира сказала, что весь путь подготовки к своему перевоплощению я должен пройти сам, без малейшей её помощи и завтра я опять попытаюсь бросить курить, поверьте, это для меня самое трудное. Когда -то я читал про одного австралийца, которого достали проблемы, работа, жена, да и крыша у него наверное немного поехала и он, купив старую автоцистерну с водой и никому ничего не сказав, уехал в пустыню. Жена сделала заявление в полицию и его искали, месяц или больше, точно не помню, конечно нашли. Машина у него сломалась, питался он когда кончились запасы змеями, ящерицами и насекомыми, но когда корреспондентка задала ему вопрос, что он чувствует, возвращаясь в цивилизованный мир, он ответил:
   – Я счастлив, я бросил курить.
   Итак приступим, мне надо продержаться трое суток, потом будет легче, вторая попытка…
   Вам интересно что было дальше? А ничего не было, шарик я закопал, не моё это, не моё. Живу как прежде, надеясь только на себя самого, в этом мире я никому и ничего не должен. Скажете зря – могу предоставить вам такую возможность, попробуйте. Только одно условие – бандитов, извращенцев и прочую сволоту прошу не беспокоить. Опять зима, опять депрессия.