кусочек тепла

Всем хочется тепла. Особенно зимой. Особенно когда совсем один. Один.
На самом деле я не один. Я живу в второразрядной гостинице и занимаюсь уборкой. Уборщик.
С утра до позднего вечера снуют туда-сюда люди. Селятся, выселяются, смотрят внизу в общей гостиной матчи, пьют чай и кофе… Но никому нет до меня дела и не было. Уже два года.
Два тяжких года, в которых не было ни одного дня что бы я не проклинал свою трусость.

На третий этаж поселились новые постояльцы. Точнее, постоялицы. Девки, проститутки. В тридцать втором точно, румынки, шумные и беспардонные, а вот из тридцать первого я не видел ни разу.
Один раз, когда в эту крысиную нору селились шлюхи я имел несчастье завалиться к ним с уборкой днем. Это было ужасно: хихикали как дуры, рассекали в нижнем белье и лезли руками под одежду, еле допылесосил и убежал, потом мылся. Теперь я опытный пойду вечером, когда они уйдут на «промысел».
Тридцать второй я убрал без проблем. А вот в тридцать первом вдруг заел замок. Я хотел было идти за Ахметом, управляющим, когда дверь неожиданно распахнулась, не ожидал я что кто то есть в номере
- temizlik? (уборка?)  - что я еще мог сказать?
Девушка, открывшая дверь, только улыбнулась и сделала приглашающий жест рукой.
Тридцать первый двухместный и девушек было двое. И они отличались от тех, других потому что молчали, потому что сели поджав ноги на одну кровать, потому что не лезли к нему, потому что одна читала толстую книгу в зеленой обложке, а вторая грела руки о большую кружку с чем то горячим и задумчиво смотрела в окно.
Когда я закончил спокойно пылесосить, одна из них сказала по-русски
- вам, наверно денег надо? Сколько? – я знаю русский, за эти два года тут много было русских, выучил – доллара хватит? – девушка отложила книгу и полезла в сумку за кошельком
- Нет, спасибо – и ушел.
Два дня после я встретил их утром на лестнице, одна чуть не упала, я её подхватил, за что получил «спасибо» на русском и искреннюю улыбку , а вечером, когда они шли с кульком снеди, и я уловил запах пирога из локанты напротив, мой желудок вспомнил, что толком так и не поел. И громко напомнил о себе. Девушки оглянулись, обменялись взглядами и та, которая с книжкой была, сказала
- Приходи чай пить! Придешь?
- Приду – я не поверил сам себе, что сказал это.
В моей комнатке на чердаке было холодно. Я метался из угла в угол, не решаясь спустится на третий этаж. Я трус, я давно это знаю, уже два года знаю.
Но я все же решился.
Переоделся, нашел немного сладостей из той еды, что еще оставалась и спустился на третий.
- Пирог почти остыл, что же ты так долго – мягко упрекнула одна из девушек
- О, ты принарядился – заметила другая – это было не обязательно, мы то по домашнему – и пододвинула мне пакет с пирогом и большую кружку с чаем
Они спокойно сидели рядом, ждали пока я утолю первый голод, а потом они налили еще себе чаю, вскипятив его кипятильником в большой чашке в два приема
- Как тебя звать?
- Эдо
- не слышала тут таких имен…
- А я босниец, тут два года
- Я – Лена, а это Катя – представила себя и подругу книголюбка
Я с ними просидел весь вечер, болтая о всякой ерунде и поймал себя на мысли, что мне хорошо как никогда. Музыкой прозвучало приглашение на завтра, когда я уже открыл дверь уходя.
И я пришел, нет не кушать, просто посидеть
И на завтра пришел
А послезавтра их не оказалось в номере и я почувствовал себя преданным, выброшенным за ненадобностью.
Вечером встретив на лестнице, хотел пройти не поздаровавшись, но Лена не позволила, сказав, опустив глаза
- Прости, неожиданно получилось, не успели предупредить…
Я умчался на свой чердак, что бы никто не увидел моих слез… Хотя что стесняться, я трус, мне можно, трусы не мужчины, а скорей бабы.
И я пришел вечером в тридцать первый.
Лена была одна и мне стало неловко
- Ну что же ты, не стесняйся, мне очень тоскливо без Катьки, у нее сегодня свидание со своим … со своим парнем
Я постеснялся сесть на кровать Кати и уселся на пол, отметив про себя, что надо будет опять пылесосить этот номер.
Вдруг я почувствовал руку Лены у себя на голове. Она трогала мои волосы, пропуская их между пальцами… и я вспомнил, что рожден все же мужчиной, это только недавно я стал, тем кем стал…
Мы снова говорили о ерунде, а она все перебирала мою давно не знавшую стрижки, шевелюру… как говорили… говорила она, а я с трудом мог вытолкать редкие слова…
А потом я позорно испачкал свое белье и сбежал. Как всегда.
Я думал она не захочет со мной здороваться на завтра, думал будет смеяться.
Нет. Она поздоровалась и в её глазах я не увидел насмешки.
Я пришел и принес кофе. Лена снова была одна и она так радовалась этой чашке, что я как дурак пообещал что принесу еще утром. Управляющей этой крысиной норой позволяет персоналу пить кофе бесплатно, а постояльцам только за деньги, но я ему же ничего не скажу.
Она снова зарылась пальцами в мои волосы на затылке, а я не выдержал и всхлипнул
- Эдо, ты что? – наклонилась заглядывая мне в глаза. Как она пахнет!...
- Все хорошо, правда – как я смог выдавить из себя эти слова, не знаю, горло опять перехватило – я пойду…
- Ну вот, только пришел, уже убегаешь… - в голосе явное разочарование. Ей нравится мое скучное общество?
- Хорошо, я останусь… - что уж, белье уже испачкано
- Садись ко мне, рядом – я сел на краешек кровати. Лена за спиной завозилась и я с удивлением увидел, что по обе стороны от меня оказались её ножки в голубых носочках и уже обе руки оказались у меня в волосах – Прости, я не могу удержаться, у тебя такие волосы – обдавая теплым дыханием сказала она мне в затылок.
И меня скрутило и выбросило из пространства и времени. Я потерял контроль. Я заговорил. Я говорил то, что никому и никогда, что копилось эти чертовы два года, мешая может три, а может и четыре языка сразу. Понимала ли она сумбур моей речи? Понимала, потому, что когда я останавливался перевести дыхание, она спрашивала «А друг?» или «А что мама?» и меня несло дальше и дальше…
Я плакал
Я опозорился дальше некуда
А она… она продолжала теребить прядки и лишь иногда останавливалась, что бы поцеловать мой затылок или погладить плечи.
Когда моя истерика кончилась, Лена подала мне упаковку платочков и тихо так сказала
- Ты не должен винить себя ни в чем. Это не ты затеял эту войну. И не твоя вина, что ты как все люди хочешь жить… Эдо, то что тебе повезло, а твоему другу нет, в этом тоже нет твоей вины, ведь ты же не вырвал у него этот шанс? И не ты его убил… так что зря ты себя по напрасну терзаешь…
Она такая маленькая по сравнению со мной
Мне хочется её поцеловать. Я осмелюсь. Я целую её, а она принимает поцелуй и отвечает…
- Лена… у меня нет денег – с трудом сглатываю
- Дурак! – фыркает она и расстегивает мои джинсы…
Утром я проснулся как всегда, и не сразу понял, где я нахожусь… Кофе, я обещал кофе! Не забыть бы…

Лена и Катя уехали через три недели. Я плакал у себя на чердаке.
Как человек, потерявший свой маленький кусочек тепла.
Весной поеду на Родину…