Северная ведьма Гл. 23 Пора белых ночей

   В Мурманск  пришли белые ночи. Тамара в прошлом году не застала их, и теперь с изумлением наблюдала за кружащим над горизонтом солнцем, за розовыми ночными туманами над Кольским заливом. Хотя, это только считалось, что время ночное, а на самом деле в эти часы было светло и, как обычно, тихо. Над свинцовой водой залива бесшумно плели воздушные узоры чайки. Над трубой, бегущего через залив в сторону Абрам-Мыса катера, встает облачко пара и через пару секунд  в тишине слышен хриплый свисток, а еще через секунду отраженное от противоположного берега эхо повторяет его тоскливо, протяжно. Красивое, завораживающее зрелище проснувшейся и не засыпающей после долгого зимнего сна, бодрствующей природы удивляет, но не радует Тамару. Ей, действительно тоскливо, грустно и неуютно. Южанка ждет от лета солнца высоко над головой, зноя и тенистых деревьев, легкого платьица на коричневом загаре и непременного купания в реке или море. И обязательно пляж, компания друзей, лимонад, мороженое. Неплохо бы немного вина. А ночь должна быть бархатно черной, с крупными яркими звездами над головой, ну, … пусть немного душной. Одним словом, летом должно быть - лето!
   Зима, полярная ночь, северное сияние утомили Тамару, и полярный день не принес облегчения. Её не покидало ожидание каких-то изменений, событий, которые принесли бы в их с Игорем жизнь что-то новое, радостное. Она, например, не раз заговаривала с ним о поездке если не к морю, то, хотя бы в Ростов, к её родителям. Ведь должен же быть у них отпуск? Но Игорь отшучивался, отмалчивался, всячески уходил от прямого ответа. У него были свои планы, об этом Тамара догадывалась, но до поры не настаивала на их раскрытии. Игорь к ней относился очень хорошо, был внимателен и даже нежен, как будто у них затянулся медовый месяц. И Тамара ждала.

   Конец рабочего дня, Тамара вышла на улицу  и, щурясь на яркое низкое солнце в конце проспекта, пошла в сторону дома. Шла неспеша, знала, что Игорь ушел на сутки, и дома никого нет. Она, наконец, решила поговорить с мужем о том, как они будут жить дальше, какие у него планы на отпуск, не передумал ли он поступать в институт. Она даже не знает, подал он в институт документы или нет. Вот так и шла, обдумывая как разговорить Игоря.
   Открыла входную дверь и услышала разговор мужчин на кухне. Игорь дома? Действительно, на кухне с незнакомым солидным мужчиной, в сигаретном дыму, за столом с початой бутылкой и скупой закуской сидел Игорь. Тамара не стала разбираться, в чем дело, открыла банку огурцов, соорудила несколько бутербродов и помыла тарелки. Выяснилось, что бутылка, стоящая на столе - не первая, первая лежала под столом. Тронутая нечаянно чьей-то ногой, покатилась, загремев, и вызвала смущенный взгляд Игоря. Тамара за стол не села, несмотря на радушное предложение мужчинами свободного стула, ушла в комнату и ждала, когда закончится неожиданное застолье. С облегчением услышала, что гость прощается в прихожей, мужчины неверными, но громкими голосами убеждают друг друга, что они обо всем договорились, что все всем ясно, и завтра же, все, о чем они договорились, будет решено.
   За гостем закрылась дверь, и  Игорь постоял, качаясь, в маленькой прихожей, толкаясь плечом в стенку, перебрался в комнату, и тяжело опустился на диван. Он сидел и пьяно улыбался.  Пил он, по местным меркам, мало и, конечно, не привык к значительным приемам «на грудь». Попытаться сейчас выведать у него что-либо, было бы пустым занятием. Тамара помогла ему раздеться и уложила ослабевшего и тяжелого в постель. Сама пристроилась рядом и ночь, без преувеличения, не спала. Игорь спал то обморочно тихо, запрокинув голову и, казалось, что он не дышит, то вдруг начинал что-то бормотать. Под утро затих, лёжа на животе, свесив с дивана руку, иногда тихо всхрапывая.  Тамара никогда его таким не видела, он никогда так не пил.
   Утром сама сварила ему кофе. Покрепче.  Убедилась, что он пришел в себя, не стала ни о чем расспрашивать и ушла на работу. Игорь виновато улыбался, отмалчивался, но успел сказать, что вечером  кое-что  ей расскажет. Тамара вышла из дома и пожалела, что не расспросила. Заинтриговал разбойник. Весь день из головы не выходило это его обещание.
  К новой жизни с Игорем в Мурманске, вдали от родного города, вдали от родителей, подруг, Тамара все никак не могла привыкнуть.  Уезжая к Игорю, она взяла в финансовом техникуме, где училась на последнем курсе, академический отпуск. И теперь не знала, как ей быть дальше. Возвращаться, оканчивать техникум – не могло быть и речи. Да и сама специальность ей не по душе была. Но на работу устроилась в магазин, именно имея на руках справку о том, что является студенткой финансового техникума. А ведь она всегда  мечтала о медицинском институте. С детства мечтала быть врачом. Лечила кукол, лечила кошек и собак. Виля, между прочим, одобрял её планы. Он даже называл её «сестричкой». Медицинской, разумеется.
   Эх, Виля, Виля, не суждено ей, скорее всего, надеть белый халат, пройти с гордо поднятой головой по коридорам большой, известной на всю страну больнице. Чтобы за спиной шепот: «Это она!?» «Ну конечно, это Тамара Владимировна, та самая!». А у неё, на шее из-под халата черные перламутровые бусы, тончайшего кружева воротничок блузки и на ногах черные лодочки. Да, белый халат и черные лодочки. Она не знает, почему это именно так ей видится…, может быть, где–то видела? И еще, она забыла – на шее фонендоскоп! Он так красиво смотрится - черный на белом халате. Его еще так носят – металлические дужки обнимают шею, а сама «чашечка», Тамара не знает, как она называется, в кармашек на груди положена. Или так мужчины носят? Да нет..
-   Девушка, а что у вас веселенького есть?
   Тамара с досадой поворачивается на голос. По другую сторону прилавка стоят парень с девушкой. Парень заметно покачивается и глупо улыбается, девушка держит его обеими руками под руку и пытается сосредоточить взгляд на Тамаре. О-о, да она тоже пьяная! А на голове у неё что? Когда она последний раз голову то мыла? И туда же. Музыку ей веселую подавай. Вот тебе и белый халат, черные лодочки…
-   Что вы на меня смотрите? Я вас спрашиваю, что у вас хорошего есть? Петь, чё мы хотели?
-   Мы хотели танцевать! – парень притопывает, чуть приседая, и хохочет на весь магазин.
-   Э, эй, я сейчас милицию вызову!
   Из-за соседнего прилавка Татьяна грозит парочке кулаком. Она уже заметила их и видит, что Тамара не знает, что делать. Несколько покупателей, что стояли у прилавков, отошли от желающих танцевать, и те оказались как бы в кругу зрителей. Парню это, видимо, понравилось и он, расставив руки с растопыренными пальцами, неожиданно закружился, подпевая себе что-то невразумительное: «Ла-ла-ла». Девица уперла руки в бока и сердито уставилась на Татьяну.
-   Чё ты сказала? Я тебе вызову! Я сама…  милицию вызову, поняла… ! Мы с морей пришли… и гуляем. Поняла? – делает ударение на последнем «а», - имеем права!
   Через каждое слово девица вставляет отборную матерщину. Понятно, что её ничего не сдерживает и ничего не интересует. Ей надо музыку, ей надо гулять и веселиться. А тут какие-то мымры её учить будут? Милицию вызывать?
-   Тамара, не стой как истукан, иди в бухгалтерию, звони в милицию. Иди, иди, я с ними сама…
   Тамара юркнула в двери служебных помещений и заглянула в бухгалтерию.
-   Что там у вас? – не поднимая головы, спросила бухгалтер.
-   Скандалят там, Таня сказала в милицию позвонить.
-   Щас. Буду я вам милицию сюда без дела вызывать, - поднялась со стула бухгалтерша, - пошли Ивановна, разберемся, - позвала она сидящую в другом конце комнаты товароведа.
   Женщины вышли в торговый зал. Тамара села на стул у двери. Идти никуда не хотелось, и делать ничего не хотелось. Хотелось встать и уйти, и пойти домой. «Домой?» подумала Тамара. Снимаемая у знакомого, или дальнего родственника Игоря квартира никак не воспринималась Тамарой, как дом. Хозяин уехал на два года куда-то за границу, в какой-то Лас-Пальмас и работает там, в порту, суда наши рыболовные ремонтирует. Недавно как будто писал Игорю, что срок его договора, скорее всего, продлиться еще на два-три года. И что они могут жить спокойно, поддерживать порядок в квартире, и никакой оплаты он с них не требует, кроме коммунальных платежей. Чего еще можно желать? Морская молодежь живет в Доме Межрейсового Отдыха, снимает комнатки в бараках в окрестностях Мурманска, и никто не жалуется.  А  Игорь с Тамарой живут в этой квартире, можно сказать, как короли, и все равно Тамара не чувствует себя в ней как дома. Я ведь женщина, думает Тамара, я хочу быть хозяйкой. Ну что тут не ясного? Как он этого не понимает? Мы ведь говорили уже о том, что хотим ребенка. Но как она родит малыша, если завтра вдруг надо будет съезжать с квартиры? И что? Все бросать и ехать к маме? Помогай, мол, растить внука? Или внучку? На сердце стало вдруг и тепло и одновременно горько. Так. Только не плакать. Встала и пошла за прилавок. Надо доработать и спокойно идти домой. И, наконец, серьёзно поговорить с Игорем.
    События в торговом зале шли к благополучному завершению. Подоспела уборщица Люба, и они вдвоем с сердитой девицей вели её кавалера к выходу. Чудак, по-видимому, переусердствовал в кружении и упал, о чем свидетельствовали его спина и брюки, облепленные грязными опилками, разбросанными уборщицей по полу. Вдобавок кружение окончательно лишило его ориентации. Танцора качало, ноги подгибались, и он пытался присесть. Из-за прилавка бухгалтер с товароведом выдавали полезные советы парочке, вполне дружелюбного характера, но очень громко, по-хозяйски. Это рассмешило Тамару, настроение улучшилось. Постепенно она отвлеклась, и незаметно рабочий день закончился.
   Пришла в пустую квартиру – Игоря дома не было. Делать ничего не хотелось, даже ужинать самой не хотелось. Она так настроилась на разговор с Игорем, и вот. Когда он придет? Включила телевизор, села в кресло. Не высказанные Игорю мысли теснились в голове. Она постоянно, как бы, находилась с ним в диалоге. Вот и сейчас, взгляд невольно замечал то, что наболело, что не давало возможности почувствовать себя полноценной женой, хозяйкой, женщиной. Чужая квартира, чужие вещи, невозможность создать домашний уют по собственному разумению. Она сидела в кресле, которое сама бы никогда не купила, смотрела телевизор, который должен был стоять у окна, и не на старой тумбочке, а на ножках. Она уже видела такие в магазине – на ножках. Если бы это была её квартира, она бы все, буквально все переставила бы на другие места, а некоторые вещи бы выбросила. Они чужие. Как хотелось ей вешать свои занавески на окна, стелить свои коврики, скатерти. И, если бы вы знали, как надоело ей ложиться в чужую кровать, на чужие простыни. Если бы это продолжалось несколько дней, ну месяц…, но год! Это, в конце концов, противно! Я же женщина, в очередной раз стучало в голове.
   Игорь пришел поздно, тихо открыл дверь своим ключом. Тамара все-таки заснула в кресле и, когда открыла газа, Игорь сидел на корточках перед ней и поглаживал её колени.
-   Том-томыч, просыпайся. Я постель разобрал, давай отнесу тебя. Устала?
-   Игоречек! Как я по тебе соскучилась!
   В Тамаре вдруг проснулась такая нежность к Игорю, ей стало вдруг в одночасье ясно, что ближе него у неё здесь никого нет. И нет у неё никаких собственных проблем, только общие, с мужем. Вот об этом они с Игорем и поговорят. Как она раньше этого не понимала! Тамара потянулась к нему, обняла за шею и прижалась всем телом. От Игоря слегка пахло спиртным, слегка одеколоном, но, в общем, пахло уже привычным, ставшим родным запахом. Уже поздно ночью, в постели, положив голову на плечо Игоря, Тамара заговорила о наболевшем.
-   Игорек, я домой хочу.
-   Том, ты о чем? Ты дома.
-   Игоречек, ну какой это дом? Здесь все чужое…, я так не могу…,  и не хочу. Я устала от этого.
-   Вот так дела! – Игорь облокотился на подушку, удивленно глядя на Тамару, - это что-то новое! Мы здесь живем с тобой, и еще долго, думаю, будем жить, пока свою квартиру не получим. А эта будет в нашем распоряжении еще не один год. Ну, что ты? Мы же с тобой об этом не раз говорили.
-   Мы никогда об этом серьёзно не говорили.
    Тамара попыталась обнять Игоря, но тот отстранился, нахмурился и смотрел в окно. Стену верхнего этажа соседнего здания высветили розовые пятна лучей низкого солнца, выглядывающего из-за сопок. Неяркий свет долгих вечерних закатов, постепенно передающий свои краски такой же долгой утренней заре. Полярный день, долгие зори, за три года работы в заполярье для Игоря стали уже привычными, с нетерпением ожидаемыми днями и ночами. Он любовался ими, любовался окружающими Мурманск сопками в весенних цветах, и белоснежными чайками, кружащими над заливом.
   За эти недолгие годы Игорь успел привыкнуть к местным условиям, погоде, к особому укладу жизни, и даже гордился принадлежностью к этому заполярному краю. Ведь он теперь жил на краю земли, в необычных, полных романтики и трудностей местах. Его окружали настоящие мужчины, прекрасные, отзывчивые люди. В прошлом году он решился, привез сюда Тамару. После их скоротечного романа в Ростове, на последнем курсе, он уехал по распределению в Мурманск и, как ему показалось, забыл о ней. Ну, был романчик с девчонкой, у всех были курсантские увлечения. И не думал он, что уже через пару месяцев он будет вспоминать о ней, как о самой лучшей из девушек. Первые два года он ходил в море на СРТ, средних рыболовных траулерах, небольших судах-трудягах. Уже через два рейса, в которых он был третьим помощником капитана, Игорь пошел на повышение – стал вторым помощником. Рейсы были удачными, заработки приличными, и у Игоря завелись денежки. Во всяком случае, уходя в следующий рейс, он оставлял приличную сумму на сберкнижке. Дальний родственник, который в свое время и предложил ему выбрать при распределении Мурманск, сдал ему небольшую, двухкомнатную благоустроенную квартиру почти в центре города, а сам уехал работать за границу. На далеких Канарских островах в курортном порту Лас-Пальмас организовывалась база для ремонта наших промысловых судов, работающих на отдаленных промыслах. Там и обосновался благодетель Игоря. Он же и посоветовал молодому родственнику основательно стать на якорь - жениться. «Чтобы было кому денежки твои тратить», шутил. И жениться советовал на местной. У самого жена была из Молдавии, так она и года здесь не прожила. Как холода начались, а муж в море ушел, она быстренько вещи собрала и только её и видели. Муж искать её не стал, но выводы сделал. Не путайся с южанками, говорил Игорю,  не приживаются они здесь. Не послушал Игорек – привез. Не понравилось случайных женщин в квартиру водить, а Тамара вспоминалась всё чаще и чаще. Поехал в Ростов, убедил, уговорил, сказал, по-видимому те слова, которых не нашел Виля. И Тамара приехала. Сказалось то, что Игорь все слова и обещания говорил искренне, не кривил душой. Тамара, за те годы, что они не виделись, еще больше похорошела, из девчонки превратилась в зрелую, красивую девушку. Она была хороша донской, казачьей красотой. Кареглазая, смуглая с волнистыми темными волосами, стройная, но не худенькая. Игорь замечал, как ей вслед смотрят мужчины. Было это и приятно и беспокойно.   
   Приехали в Мурманск. Игорь до последнего дня отгулял взятый отпуск, проводя с молодой женой каждую свободную минуту, а потом пошел в отдел кадров и попросил, хотя бы временно, работу на берегу. Ему предложили компромисс – капитаном на буксир в рыбном порту. И вот, он уже больше года исправно толкает, таскает по акватории порта суда, пришедшие с моря, уходящие в море, или просто неспособные самостоятельно переместиться в малом водном пространстве. Он на хорошем счету, его никто не трогает с новыми предложениями, и сам он никуда, пока, не планировал переходить. Но вот, появление в Мурманске Виктора Мороза посеяло тревогу в душе Игоря. Он ближе познакомился с Виктором, как будто выяснил, что тот нормальный парень, на мелкие пакости не способен, узнал о его Варе, но на душе покоя не было. В ту новогоднюю ночь он видел взгляд жены, останавливавшийся на Викторе. И взгляд этот был для Игоря болью. И несколько дней назад он неожиданно для себя принял решение. Все. Хватит за бабью юбку держаться. Надо в море уходить. Надолго. А приду с морей – посмотрю, что дальше делать, как жить. Во всяком случае, станет ясно, какова из Тамары жена моряка.
  И стоило ему к такому заключению прийти, как события завертелись сами собой. В управлении, куда он заглянул совершенно случайно к нему подошел знакомый, приятель его дяди. Слово за слово, и этот человек предлагает ему идти вторым помощником на плавбазу, которую через пару недель северным путем погонят на Дальний восток. Этот дядин знакомый - капитан этой базы, он комплектует сейчас экипаж, и ему серьезные люди посоветовали Игоря в помощники взять. Иван Иванович, так незатейливо звали дядиного знакомого, в первые же минуты встречи так и сказал, мол, что штурмана, которых он знает – в море, на промысле,  незнакомых брать нет желания, а твоего дядю я хорошо знаю, думаю, ты его не подведешь. Мало того, они оказались из одних мест, земляки, пензенские. Разговор переместился на кухню Игоря, и продолжился под водочку, с воспоминаниями родных мест, общих знакомых. Вот кого застала Тамара в памятный вечер.
   Игорь молчал до последнего, ничего не рассказывал Тамаре. Ну, чтож, пришло время. Поговорим. Игорь лег на спину, закинув руки за голову.
-   Я обещал тебе кое-что рассказать, - он смотрел в потолок.
-   Рассказывай, - со скрытой тревогой попыталась улыбнуться Тамара.
-   Я в море ухожу.
   Сказал и замолчал. Тамара перестала улыбаться. Теперь уже не тревога, теперь недоумение было у неё в глазах.
-   И это все, что ты мне хочешь сказать?
-   Конечно нет. Но это самое главное. Остальное мы сейчас с тобой обсудим.
-   Подожди, - Тамара села на кровати, скрестив ноги, - что мы с тобой обсудим?  Когда это ты решил? А где планы поступить в институт? Где твои обещания не оставлять меня одну надолго? А как насчет того, что я хотела в Ростов съездить? Я матери писала.
-   Что ты писала?
-   Что мы этим летом приедем…, возможно…
-   А почему ты без меня это решила? Когда это мы собирались с тобой ехать в Ростов? Что-то я не помню. С каких пор ты сама решаешь… без меня?
-   Подожди, подожди! А почему ты можешь без меня решать, что тебе делать…, идти в море или не идти? Это ведь не одного тебя касается!
-   Томка! Ты в своем уме? Я мужчина! Или у нас ты глава семьи?
-   Игорь! Причем здесь глава семьи? Мы с тобой живем вдвоем. Нас двое, ты и я. Мы друг от друга зависим.
   У Тамары глаза поплыли слезами. Но она вдруг шмыгнула носом, махнула на Игоря рукой и села на кровати, спустив ноги на свою сторону.
-   Мужчина он. Привез в чужой город, а сам – в море. У меня никого здесь нет. Ни родных, ни близких. Друзей настоящих нет. Это как? Это для тебя что-то значит? Сколько разговоров было о том, что ты поступишь в институт, будешь работать на берегу? Я их начинала? Я все это планировала? Я техникум в Ростове бросила…, и что? Теперь мой удел сидеть в пустой квартире и ждать тебя месяцами? Так?
-   Томка! Ты послушай себя. Что ты мелешь? Одна, одна! Да здесь, в Мурманске сотни…, если не тысячи таких женщин…, и сами, и с детьми остаются, а мужья в море ходят. Здесь жизнь такая. Ты что, девочка маленькая? Сопли распустила. А как же ты хотела? Ты же за моряка выходила…, о чем ты думала?
-   Ой! Игорек! Вот ты как заговорил?
   Это была первая настоящая ссора между ними. Оба не ожидали того, что случилось. Игорь был уверен, что он поставит в известность Тамару о том, что идет в море, и они начнут готовить его в рейс. Ну, небольшое непонимание он еще допускал, ну…, допускал, что Тамара недовольна будет его уходом в море. Но чтобы так! Нет, он ничего менять не будет. Девчонка! Теперь точно, надо дать ей урок. Пора становиться женой моряка.
   А Тамара была просто потрясена всем, что услышала. Она так была уверена, что Игорь влюблен в неё по уши, что никогда не оставит одну. Что вот, она уговорит его уйти в отпуск, и они поедут в Ростов, проведут там летний месяц, отдохнут от полярных зим и заполярных холодов. Она столько убедительных слов приготовила, а они даже не понадобились. Он все сразу разрушил этим своим решением. Этого невозможно было даже представить. Нет, она просто не понимала, как это она останется одна на несколько месяцев. И что она будет делать одна в этой квартире? Она сидела на краю кровати, обхватив голову руками, опершись на колени локтями. Её постепенно охватывал ужас. Она начинала понимать, что все, что сказал Игорь – это серьёзно, и что он ничего менять не будет.
-   И когда же ты собираешься уходить в это самое…, море? – непонятно откуда взявшимся спокойным тоном спросила. Только голос вдруг охрип.
   Игорь так же лежал на спине, закинув за голову руки. На этот голос он невольно повернулся, с удивлением глядя на её скорченную спину, тронул рукой.
-   Э, ты чего? Том, а ну глянь на меня.
   Тамара медленно распрямилась, вытерла детским жестом нос и повернулась к мужу.
-   Да, мой повелитель, гляжу на вас, мой повелитель. Что еще? Или, может быть, ты все-таки ответишь мне? Когда уходить собираешься? Когда прикажешь вещички собрать?
-   Вот это да! Томыч! Ты прекрасна в гневе! – он даже на локтях привстал.
-   А ты не ухмыляйся. Я серьезно спрашиваю - когда отход?
-   Нет, серьёзно. Я тебя никогда такой не видел.
-   Вот и плохо. Надо было раньше тебе зубы показать. А то ты забыл, что донскую казачку в жены взял. А мы такие…
   Произошла удивительная вещь. Тамара взяла себя в руки, и в голове у неё  неожиданно родился план дальнейших действий. Впредь она будет следовать ему, этому плану. Слишком велика была обида, и очень неожиданна. Она сказала себе: Игорь меня предал, я осталась одна в чужом городе, и буду сама решать, что мне делать и когда. А он пусть идет в свое море.  А сейчас надо успокоиться. Игорь, совсем недавно казавшийся ей самым близким и родным, отдалился, превратился в чужого человека. Получается так, что он не думал о ней, не интересовался её мыслями, а думал только о себе. Вот из этого надо исходить. А пока…, он её муж и она будет делать все, что он считает нужным. Но дальше..., она сама решит, как ей поступать.
   Игорь ушел в море буквально через несколько дней, вторым помощником капитана. Уже на следующий день после этого разговора он с головой окунулся в работу, практически не ночевал дома, забегал только для того, чтобы забрать вещи, которые не взял с собой сразу.  С этим рейсом никто не тянул резину, уходить надо было срочно. Плавбаза, которую их команда должна была перегнать на Дальний Восток, в порт Владивосток, уже этой зимой должна будет работать в том регионе. Так спланировали в министерстве, и решение свыше никто не посмел бы затягивать. За летнее, светлое время они должны были пройти северным морским путем и опуститься до Курил. Тем более, их поставили в уже сформировавшийся караван с ледоколом, значит, график их отхода уже зависел от графика каравана. За день до отхода их вывели на рейд и уже не возвращали к причалу.
   Провожать мужа Тамара ходила к нему на борт на рейдовом катере. Попрощались наскоро, Игорь все время был занят, убегал куда-то из каюты, его постоянно вызывали, и, в конце концов, он посадил Тамару на отходящий от борта катер и отправил домой. Тамара помахала ему с катера рукой и отвернулась в сторону приближающегося порта. Мурманск прятался от неё за частоколом портовых кранов, мачтами судов, и видны были только окраины, что вползали на сопки, розовели в лучах низкого солнца крышами и белыми стенами новостроек. Она осталась одна в этом чужом для неё городе, над которым полыхали не проходящие зори.
   А уже через месяц она уволилась из магазина и уехала в Ростов-на-Дону к родителям. Им она перед этим написала, что приедет на лето. Ответа не дождалась, с трудом купила билет и уехала. Был неприятный разговор с Татьяной. То, что Тамара ехала в Ростов, Татьяна, как она сказала, могла понять. Но то, что Тамара уволилась, Татьяна принять не могла. Она ничего не поняла и невнятные пояснения подруги её  буквально взбесили. Тамара первый раз слышала, как Татьяна матерится. И та, действительно, не выбирала выражений. Она так и сказала:
-   Я, так понимаю, мы больше не увидимся? Так слушай, что я тебе скажу…
-   Ну, почему? Я, возможно, приеду. Игорь ведь когда-нибудь вернется.
-   Что-о? Когда-нибудь? А ты, твою мать…, только сейчас поняла, что они когда-нибудь возвращаются? Он вернется, куда же ему деваться, а вот ты…, сомневаюсь я, что когда-нибудь ещё тебя увижу. Да ты знаешь, что мы, жены, как якоря у них, мужиков. Пока якорь есть, их никуда не унесет. Якорь потерял - все…, понесло по морям океанам…, пока где нибудь об скалу не грохнет. Это я тебе так, чтобы понятнее было. Или не понятно?
-   Тань, а почему ты решила, что лучше меня жизнь знаешь? С чего ты взяла, что учить меня можешь. Ты в порту выросла, среди моряков. У вас здесь своя жизнь, а я выросла в другом месте, и у нас свои правила и привычки. Вот ты сейчас скажешь, что я должна была понимать, что за моряка замуж выхожу, да? Или все на свете женщины – будущие жены моряков? А Игорь? Он должен был понимать, как я жила, и чего хочу? Или это не обязательно?
-   Ты, может быть, удивишься, но я тебе скажу – да! Не обязательно! Он муж-чи-на! Тебе, мать… перемать…, в детстве не говорили, что ты будешь женщиной? И что ты выйдешь, в конце концов, замуж? Слышишь – замуж!  И это никак, например, моё самолюбие не ущемляет. Потому, что когда говорят о семье, то в первую очередь имеют в виду мужчину, кто он и чем занимается. И как семью содержит. А для этого он должен все решать. А я, если я женщина умная, всегда найду, как его направить куда надо. Если он сам дорожки не видит. Ясно тебе?
-   Ничего мне не ясно. Я-то дура думала, что между мужчиной и женщиной любовь правит, а ты о каких-то дорожках, направлении. Все, Тань, проехали, не трудись. Ученица у тебя глупая…, и упрямая. Я не только не понимаю тебя, но и не хочу понимать. Ясно?
   Перекинулись еще несколькими словами и, не попрощавшись, Тамара вышла из магазина. Ладошкой только в дверях «до свиданья» помахала.
   Собиралась спокойно и тщательно. Не объяснит, что ею руководило, но она не взяла с собой ни одной вещи, из тех, что они здесь с Игорем купили. Оставила в ящике, на обычном месте деньги, что ей Игорь оставил, взяла только свои, заработанные.
   Уже на вокзале случилась еще одна встреча. Тамара поставила у входа в вокзал чемодан и сумку, распрямилась, чтобы отдохнуть и увидела подъезжающую прямо к ней новенькую белоснежную машину. Из неё вышла Варя, подошла  и подала руку.
-   Уезжаешь?
-   Да, - ответила Тамара, при этом понимая, что вкладывает в смысл вопроса Варя, - тоже осуждаешь? Или рада?
-   А за что мне тебя осуждать? – сделала вид, что второго вопроса не слышала, - нет, девочка, я тебе желаю счастья и удачи. Я ведь знаю, тебя ждет другая жизнь. Ты чуть было мимо судьбы не прошла.
   Тамара удивленно подняла брови. А Варя обняла её и поцеловала в щеку. Повернулась и пошла к машине. Уже захлопнув дверь, опустила стекло и сказала тихо, но Тамара услышала.
-   Игорь больше никогда, никого не встретит. Он тебя любит.
   Зашуршав шинами, машина развернулась и уехала. А Тамара удивленно смотрела ей вслед. «Ну и дама Виктору досталась», подумала, «одни загадки». В поезде проснулась, а за окном темно. Ночь. «Закончились белые ночи» - вздохнула, но облегчения не почувствовала.

Продолжение   http://proza.ru/2013/01/06/689