Последний полёт. Часть пятая. Стрелок-радист

Начало:  http://www.proza.ru/2013/01/05/1975

Часть пятая. Стрелок-радист

Глава девятая. Сибиряк
Полевой аэродром, лето 1957 года

   В отличие от Женьки и Тараса, стрелок-радист из их экипажа спал крепко, можно сказать: без задних ног. Он тяжело переносил жару, выматываясь к ночи до такой степени, что добредая до кровати, отключался мгновенно. Прошедший днём дождь, особой свежести не принёс.
   Жителю таёжного посёлка дико было видеть голую степь со скудной растительностью. Весной Костя прибыл в Орск из Канска, где закончил 22-ю школу воздушных стрелков-радистов. Он сразу попал на наводнение. На лодках вместе с другими солдатами-срочниками и кадровыми военными помогал жителям выбраться из затопленных районов. Костя никак не мог предположить, что после такой весны наступит жаркое засушливое лето. Вот тут-то парень и вспомнил все достоинства родной тайги.
 - Тебя послушать, так у вас и комары лучше, - заявил как-то Женька, прихлопывая вредное насекомое на шее.
 - Да разве ж у вас комары? – усмехался Костя. – Вот у нас в Сибири комары да гнус такие, что привяжи голого человека к сосне и оставь на сутки – до скелета сожрут!
   Слушая Костины рассказы, степные жители даже не знали верить или нет: и белке-то он в глаз с одного выстрела попадает, и на медведя с дядей ходил, и от волков отбивался, когда как-то зимой с дедом на подводе в Томск ездил. Может, правду говорил. На фантазёра парень похож не был.
   Высокий широкоплечий добродушный сибиряк быстро располагал к себе окружающих. А комполка – полковник, боевой лётчик Николай Николаевич, сам выходец из Сибири – явно к Косте благоволил. Даже как-то сказал:
 - Ты, земляк, когда срок службы закончится, на сверхсрочную оставайся. Нам такие радисты всегда нужны.
   И правда, из всех стрелков-радистов Костя был лучшим. Когда комиссия приезжала из штаба округа, его тоже отметили. Но парень не загордился, оставался таким же добродушным и общительным.
   Когда его в армию провожали, дед наказ дал:
 - Мотри, Констенктин, не посрами деда-красного партизана и тятеньку – героя! Не посрами земли Сибирской!
   Отец Кости в составе сибирской дивизии защищал столицу от фашистов в ноябре 1941-го. Он погиб в апреле сорок пятого. Отец с дедом у Кости были герои – ими можно было гордиться. А вот мама… Даже на проводах сына она напилась так, что перед соседями было стыдно. И ведь не всегда она была такой. Костя хорошо помнил маму весёлой, задорной, красивой. Даже смерть отца не смогла её сломить. Сломил лагерь, куда мама, редактор одной из Томских газет, отправилась из-за анонимного доноса вскоре после войны.

Глава десятая. Под шум тайги
Посёлок Тегульдет, Томской области, лето 1953 – лето 1954 года

   Костик с друзьями возвращался с Чулыма. Лето было холодным, но мальчишки всё равно ходили купаться – закалялись. На крыльце дома встретил дед. Он был в очках с резиночкой на дужках и держал в подрагивающих руках какое-то письмо.
 - От мамы, - догадался мальчик.
 - Да вот, Констенктин, маменька твоя возвращается. Ребилитировали её значица. Донос-то ложным оказался – штоб того выродка, што его написал черти в аду на сковородках жарили. Шутка ли – шесть годков из жизни выкинуто, - дед утёр слезу.
 - Да что ты, деда, радоваться надо, а он плачет, - внук, давно обогнавший в росте деда, обнял старика за плечи.
 - Дык, я и радуюсь! – отозвался дед.
   Возвращение оказалось вовсе не таким, как ожидалось деду с внуком. Ещё при первом застолье, собранным дедом, они увидели, как много пьёт их долгожданная гостья. Это была не та мама, которую Костик помнил – это была вульгарная, неряшливая женщина, смолящая одну за другой папиросы и льющая пьяные слёзы.
   После того, как гости ушли и мать, наконец, угомонилась и уснула, Костик поделился с дедом своими огорчениями:
   - Я так ждал маму, а она на меня и не глядела. Так, по голове погладила, как маленького и отстранилась, будто я чужой ей!
   Дед вздохнул:
 - Ты, Костюшка, не суди. Много, видать, ей бедной перенесть пришлось. Вот поживёт, оклемается, да и пойдёт всё по-прежнему.
   Хотя дед сам не особо-то верил в то, о чём говорил. Он хотел утешить внука, для которого встреча с такой матерью стала настоящим потрясением…

   - Костя, можно тебя на минутку, - дочка почтальонки тёти Лиды Танечка теребила парнишку за рукав.
   Костя неохотно последовал за ней. Он договаривался с охотником дядей Сашей, чтоб тот взял на охоту, почти уговорил, а тут – Танюшка.
 - Костик, - тихонько сказала девочка, - ты иди, забери свою маму. Она там, на почте буянит, на бабулек драться кидается. Беги, пока милицию не вызвали.
   Костик побежал к почте, махнув дяде Саше рукой. Кабы мать там действительно дел не натворила. Дядя Петя, участковый сельский и так ей сколь поблажек делал – деда с Костиком жалел.
   Костик вёл домой упирающуюся мать. Щёки горели от стыда перед односельчанами. Перед домом мать развезло и пришлось тащить её на себе. Дед выскочил помочь. Вдвоём они дотащили пьянчужку до кровати. Костя, глядя на неё, в сердцах сказал:
 - Да хоть бы ты вообще не возвращалась!
   Дед ахнул:
 - Костюшка, да разе ж можно? Это ж мама тебе.
   Костя мрачно ответил:
 - И мне мама, и тебе – дочь. А она-то об этом помнит? Ты дед лучше деньги припрятывай – пропьёт.
 - Не боись, внучок, я – старый партизан, - хорохорился старик.
 - А на чью пенсию она пьянствует? – поинтересовался внук.
 - Дык, я сам ей малёхо денежок дал, - виновато признался дед.
 - Эх, деда, деда, - вздохнул внук. – Вот я учиться поеду в техникум, потом в армию – как вы тут без меня?
 - Ничо, Констенктин, справимся, - заверил дед.

Продолжение:  http://www.proza.ru/2013/01/06/972