Сивая кобыла

Молодая женщина, врач психиатр, пытается изменить существующую косную систему российской психиатрии и конфликтует с директором клиники, с властями, в результате чего оказывается пациентом собственного отделения, но ее друзья и возлюбленный готовы на все ради спасения героини…   

горизонтальный сериал
криминальная драма

Идея и синопсис

Мало кто знает, что по количеству коек стационаров, по количеству психбольных, мы почти впереди планеты всей. Во всем мире давно произошла революция в отношениях к психбольным, в Швейцарии вообще нет спецклиник, остались только отделения при обычных больницах. В Штатах, после увлечения идеей - болен каждый пятый - вернулись к здравому смыслу, теперь там койко-мест в пять раз меньше чем у нас.
Словом, тема важна, а фильмов о психиатрах и их судьбах слишком мало. Понятно, что рассказывая о судьбе врача-психиатра,  живущего в областном городке, мы рассказываем о жизни, о нашем обществе и доносим до зрителя идеи, который нас волнуют. Власть, взятки, кумовство,  мораль, совесть, вечные ценности...
Стоит почитать о карательной медицине, (хотя бы В.Новодворскую), чтобы понять, как медленно у нас меняется жизнь. Уже нет КГБ, нет диссидентов, а человек, попавший под диагноз, по-прежнему бесправен и бессилен. Есть традиция. Корпоративная этика - страшная вещь. Бороться с врачами и диагнозами могут лишь Дон-Кихоты. Вот о таком герое, бунтаре и наивном оптимисте наша история.
Итак: Главный герой - Ирина Леонидовна молодой специалист, кандидат наук, 28 лет, психиатр. Замужем, детей нет. Что не совсем здорово. Отсюда один из ее недостатков. Она страстно (она вообще слишком темпераментна) любит детей и ужасно боится их, особенно грудных.
Она работает в стационаре, в психушке, и, несмотря на молодость, так уж сложились обстоятельства, становится завотделением. Молодость и горячность приводит ее к конфронтации с главврачом. Желая проучить строптивицу, главврач передает ей дело одного пациента, бизнесмена, просит поставить диагноз. Ирина узнает, что в постановке диагноза заинтересована жена бизнесмена, что она сунула главному взятку. Поэтому молодая завотделение выписывает пациента, признавая его вменяемым. (перевертыш - честный поступок приводит к трагедии). Бизнесмен, выйдя из больницы, расправляется с женой, она попадает в реанимацию. Эта трагедия на совести Ирины. В это же время, по трагичной случайности, гибнет муж Ирины, военный летчик. Ирина считает, что это наказание судьбы за ее отношение к людям, и после размолвки с главврачом увольняется из больницы.
Смерть мужа, депрессия, случайная встреча на кладбище с подругой по несчастью... всплывшая измена мужа, все толкает Ирину к самоубийству. Она готова совершить это вместе с девушкой, которую встретила у могилы, но оказалось, что это ловушка. Девушка - любовница мужа, она ждет самоубийства Ирины, мстит сопернице. Эти события окончательно ломают судьбу нашей героини. Она долгое время остается вне профессии, пытаясь кое-как наладить быт и устроить свою жизнь. Но в итоге снова возвращается к психиатрии. Подменяя коллегу, временно работает судебным экспертом и снова втягивается в конфликт с властью. На этот раз ей приходится противостоять чудовищному медицинскому эксперименту, который проводится на заключенных с ведома администрации. Пытаясь разоблачить преступления сотрудников исправительной системы, Ирина Леонидовна обращается за помощью к губернатору. И… оказывается в психушке.  Теперь уже в качестве пациента. Похоже, ей не выбраться на волю, она списана… устранена.   
Но у Ирины все еще остались друзья, это бывшие друзья ее покойного супруга и новый обожатель, бизнесмен с криминальным прошлым. Они не намерены мириться с произволом властей и готовы освободить героиню, применяя любые средства, в том числе преступая закон. Губернатор готов отыскать преступную группу и наказать освободителей Ирины.
Но… но он гибнет во время покушения. Власть переходит в руки его соперника. И это дает Ирине возможность вернуться в жизнь. Ей симпатизирует местный олигарх, в руках которого сосредоточены финансовые рычаги власти, именно он надеется использовать героиню, ведь о ее принципиальности и упрямстве ходят легенды. Привлекая Ирину в свою команду, олигарх помогает ей восстановиться как профессионалу, выигрывает выборы, продвигает во власть. Сместив главврача больницы, Ирина занимает его место, и слишком поздно замечает, что стала игрушкой в руках нечистоплотного интригана. С ее помощью осуществляется крупная афера по распилу дотаций из центра, а прикрываются эти делишки ее именем. Выступить открыто против махинаторов Ирина не может, это уничтожит ее семью, но и молчать нельзя. Поэтому впервые наша героиня отвечает врагам их же методами, провоцирует свару в лагере махинаторов и благополучно исчезает во время вспыхнувшей криминальной войны. Она скрывается. Она вне политики. Она живет скромным семейным счастьем. Она получила свой кусочек счастья… и снова слишком поздно осознает, что теперь уже не способна смириться с этой скромной ролью. Ей тесно в рамках медвежьего угла. Ей мало любви и детей… она намерена вернуться и бороться.

Конец

СИВАЯ КОБЫЛА
первая  серия


ИЗ ЗТМ

ТИЗЕР

ИНТ. ОБЛПСИХБОЛЬНИЦА - ОТДЕЛЕНИЕ ХРОНИКОВ - УТРО

ИРИНА Леонидовна, молодая полноватая женщина, под 30, шелестя полами фирменного белого халата, быстро, едва не бегом, шагает по длинному больничному коридору. Впереди шлепает санитар СЕМА - коренастый мужик с бочкообразной грудной клеткой плавно переходящей в тугое пузо.

Двери некоторых палат распахнуты, но больные не рискуют переступать порог. Они пятятся под строгим взглядом санитара.

У одной из дверей вертятся растерянные медсестры, молодая ЛИКА и полная медлительная ДАРЬЯ (за сорок). Лика стискивает шланг с длинным клизменным носиком.

ДАРЬЯ
Ирина Леонидовна, он проглотил градусник. Схрумал как кролик!

Ирина входит в палату. В ней восемь коек.
На одной петушится, оседлав подушку, герой – МОРЯЧОК в тельняшке. Коричневый халат висит на спинке кровати. Губы Морячка испачканы кровью, но во взгляде торжество.

МОРЯЧОК
                (глотая слоги)
Я сказал - переведи в обычную палату? Сказал. Сдохну! А в хрониках не буду.

Ирина укоризненно качает головой.
Сема стискивает короткую дубинку, хотя Морячок выглядит поздоровее дебелого санитара. Ирина подбадривает испуганную Лику, пожимая ей руку. Останавливает Сему, который рвется в бой.

ИРИНА
Сдохнуть тебе не дадим, Виталик. Не мечтай. Жрать градусники –  тупость. Двоечник. Пары ртути – ядовиты. Ядовиты, понимаешь? А ты что творишь?

Ирина подходит к взъерошенному Морячку, гладит его по голове, как школьника. Тот отвечает недовольным уклоном, вращая головой как боксер.

МОРЯЧОК
Вены порежу. Я сказал. Не буду в хрониках.

Сема все же протискивается вперед, хватает Морячка за плечо. Нависает над ним, клацая желтыми клыками над ухом.

СЕМА
Сейчас привяжу, и закачаю клизму. Литров на пять. Ты понял? Понял?

Ирина настойчиво оттаскивает санитара, подмигивает ему, сестры помогают ей, что-то шепчут Семе.

ИРИНА
Не надо ему клизмы.
(Морячку)
Да, Виталя? Он сейчас сполоснется. Примет таблетки. А через две недели переведу, обещаю. В свое отделение… и на выписку.

Сема все же выталкивает Морячка в коридор, бросив ему мятое полотенце. Следом выходят медики.

ЛИКА
Он запомнит, Ирина Леонидовна. Они  не забывают. Три недели и он устроит нам… Полундру!

Ирина внимательно смотрит на девушку и отвечает также тихо, шепотом, чтоб не слышали даже свои, ругающие Морячка в коридоре.

ИРИНА
Я не лгу, Лика. Переведу, а там - на амбулаторное. Но выкинь его из головы. Слышишь? Вы не пара, понимаешь? Тебе учиться надо.

Лика воровато оглядывается.

ЛИКА
(шепчет)
Легко сказать, выкинь. Он такой… славный. Как ребенок. Вы же снимете диагноз? Нет?

Ирина, оглянувшись на санитара, кивает в сторону ванной.

ИРИНА
Сниму. Хотя он болен. Серьезно болен, Лика. Эта дурь с градусником… Ему бы скорую и в больницу. Так ведь - сбежит. И как дальше, бомжом? Без документов? Работы не найти.

Ирина взволнованно машет рукой и отсылает Лику на помощь коллегам. Уходит по коридору, зло прикусив губу.

КОНЕЦ ТИЗЕРА

НАЧАЛЬНЫЕ ТИТРЫ СЕРИИ


ИНТ. - КАБИНЕТ ГЛАВВРАЧА - УТРО

В кабинете чрезмерно полный хозяин, ГЕОРГИЙ-ВАНЫЧ, едва втиснувший тугие ляжки в свое кресло, и посетительница, моложавая женщина под тридцать, присевшая у стола, напротив.

Женщина одета дорого, со вкусом, старается выглядеть солидной ДАМОЙ, но заметно волнуется, неуверенно открывает кожаную сумочку. Достает конверт, идеально чистый, вздувшийся - угадываются купюры. С заискивающей улыбкой передает его врачу.

ГЕОРГИЙ-ВАНЫЧ
Господи! Ну зачем? Я вам сочувствую! Я все понимаю, но это лишнее. Мы сделаем все возможное.

Главврач укоризненно смотрит на посетительницу, но не спешит вернуть конверт, скользнувший по оргстеклу к его пухлым ладоням. Дама нервно возится с замком богатой сумки, оправдывается.

ДАМА
Вы не представляете, что он вытворяет! Он садист, понимаете? Всюду! На работе, в маркете, в кафе! Тратит деньги и радуется, что можно издеваться! Над лакеями! Умоляю… поставьте ему диагноз! Умоляю, доктор!

В коридоре звучат шаги, стук женских каблучков усиливается и главврач, сохраняя подобие улыбки, движением фокусника сметает конверт в выдвинутый ящик. В дверь стучат пару раз, для приличия, потом она мягко распахивается. В кабинет входит Ирина. Заметив Даму, удивленно поворачивается к хозяину кабинета.

ИРИНА
Ой, вы заняты? Подождать?

Взгляд Ирины ловит возню Дамы с замком сумочки, подмечает торчащий уголок выдвинутого ящика, в ее глазах мелькает огонек догадки, и она отводит взгляд от злосчастной сумочки.

Главврач приподнимается, незаметно задвигает животом ящик, маскируя свое движение под жест радушия, кивает Ирине.   

ГЕОРГИЙ-ВАНЫЧ
Присядь, Ирин-нидовна, присядь. Это Таисия Викторовна, жена нашего нового пациента. Его готовят… в приемном.

Ирина машинально кивает Даме.

ИРИНА
Здрасьте… а как… он что, давно болен? Стоял на учете? Не-ет?

Обменявшись оценивающими взглядами с Дамой, Ирина садится к столу, и, не скрывая недовольства, возражает:

ИРИНА
Георгий-Ваныч, ну сколько можно? Острые к нам, хроники к нам, по суду тоже к нам! Вон морячок градусник заглотил! Просится назад…

Главврач морщится, с укором указывает на съежившуюся посетительницу, урезонивает Ирину.

ГЕОРГИЙ-ВАНЫЧ
Ириночка, давайте не сейчас… И вообще, кто кричал, «пора сокращать койко-места? Двадцать процентов? И будет счастье?» Не вы? Нет?

Ирина возмущенно вскидывает руки, жестикулирует, принимается горячо спорить с главврачом, не замечая насмешливой улыбки, тронувшей уголки губ Георгия-Ваныча.

ИРИНА
Да, кричала! Да! В Америке двадцать коек на сто тысяч жителей, а у нас стодвадцать! Это же факты! Мы что, страна идиотов? И заметьте, дело вовсе не в финансах! Просто надо отделить мух от котлет! 

Главврач подмигивает Даме, шутливо поднимает руки, капитулируя перед напором молодости, и мягко, передвигает по столу историю болезни нового пациента, заставляя Ирину принять ее.

ГЕОРГИЙ-ВАНЫЧ
Вы еще Швейцарию вспомните! Или Рене Базальи. Господи! Ну не Америка у нас, не Америка. Пятьдесят баксов – санитару! В час! А тут циклодол не достать!

Он решительно встает, поправляет расстегнутый халат, и недвусмысленно указывает на дверь. Уловив момент, подмигивает Даме, поднимает большой палец, мол, Ирина - отличный врач.

ГЕОРГИЙ-ВАНЫЧ
Все, все, давай без шума… хочешь навести порядок, наводи! Молодая, талантливая, в толстых журналах публикуешься. Тебе и бубен в руки! Шамань… Договорились?

Ирина неохотно берет папку, но все же наносит ответный удар.

ИРИНА
Издеваетесь? При чем тут  журнал? Это не хроник. Зачем в мое отделение? Потом будете кричать, что я никудышний диагност.

Главврач продолжает беззаботно посмеиваться, выпроваживая гостей. И только пристальный взгляд заметит в его глазах искры холодного недовольства.

ГЕОРГИЙ-ВАНЫЧ
Кричать? Помилуй бог, голубушка. На такую красавицу, умницу… ты же наша смена, надежа и опора, так-скать. 

ИНТ. - КАБИНЕТ ИРИНЫ - ДЕНЬ

Ирина бегло читает историю болезни. Посматривает на Даму. Посетительница ерзает, заметив строгий скептический взгляд.

ИРИНА
Это правда? Ножом? Давайте честно. Грозил? Но не бил?

Дама явно расстроенна, она замечает сомнения Ирины, но деваться некуда, приходится откровенничать с молодым врачом.

ДАМА
Бил! Клянусь, подушку порезал. Закрылась. Вызвала скорую, милицию! Он грозил, что убьет, если не открою. Ментов купил, орал, что всех купит! Для него все – мразь…

Ирина вздыхает. Смотрит на Даму со свойственной для опытных врачей высокомерной снисходительностью.



ИРИНА
Давайте разберемся. Он не  хроник. Не стоял на учете, не лечился. Ну как я могу поставить диагноз?

Дама подается к Ирине, с мольбой тянет руку, словно просит выдать ей этот самый диагноз. Но Ирина мотает головой.

ИРИНА
Поймите, шизофрения и психопатия разные вещи. Если он психопат, надо подавать в суд! Держать в палате хулигана – тоже преступление! Словом… я ничего вам не обещаю. Полежит, посмотрим, что и как.

Недовольно поджав губы Дама встает, бегло кивает Ирине, быстро покидает кабинет. Сапоги на высоких шпильках уже звонко клацают по плитам коридора.
Ирина закрывает историю болезни, некоторое время сидит размышляя, потом поднимает трубку пожелтевшего совдеповского телефона, без диска, без цифровой панели.

ИРИНА
Новенького привели? Нет? Ясно, ясно… да, жду.

ИНТ. - КОРИДОР ОТДЕЛЕНИЯ - ДЕНЬ

Ирина идет по коридору. Двери в палаты закрыты. Но вместо вертикального прямоугольника со стеклом в дверях прочная металлическая сетка. Обитатели палат отлично видны. Кто спит, натянув одеяло повыше, кто, раскачиваясь, сидит на кровати, кто общается с незримым собеседником. 

Обрывки фраз доносятся до Ирины, возгласы, споры.

ГОЛОС 1
Сына, позовите сына! Ироды! Сына!

ГОЛОС 2
Яша добрый… дай курнуть? Яша? Дай!

ГОЛОС 3
Не ты прикинь! Дрочит! Аж одеяло прыгает! Ах ты пидар! Гусей душим?

Ирина останавливается. Делает шаг назад. Так и есть. В палате драка. Молодой БРЮНЕТ вскочил на койку и месит ногами рыжего паренька, тот стонет, кутается в одеяло. Скулит.

Ирина вставляет ключ в замок. Быстро открывает дверь. Сема торопится к ней, машет руками, предостерегая. Но Ирина, не мешкая, врывается внутрь, уверенно требует:

ИРИНА
Прекратить! Сей-час-же! Вон из палаты! Вышел в коридор! Все, все! Успокоились!

Ирина выходит вслед за драчуном, закрывает дверь.
Сема, човгая по плиткам подошвами пожелтевших от старости кроссовок, подбегает к Брюнету, но Ирина жестом отпускает его, уводит драчуна к себе. 

ИНТ. - КАБИНЕТ ИРИНЫ - ДЕНЬ

Брюнет – сухой, прыщавый парень, улыбчивый, дерганый, с юношескими усиками, еще не тронутыми бритвой – стоит в дверях, старается скрыть страх.
Ирина садится на свое место, жестом указывая герою на стул.

ИРИНА
У тебя мозги есть? Или ты в палатах совсем заблудился?

Ирина недовольно расматривает провинившегося. Тот хорохорится, криво улыбаясь, покусывает когти.

ИРИНА
На зону захотел? Обратно в тюрягу? Я тебя спрашиваю? Чего добиваешься?

Брюнет хихикает, пожимает плечами.

БРЮНЕТ
А чьо т-кого? Он же педик… дрочил на мальца! Зырит и дрочит… не-е, в натуре! При чем тут тюряга?

Ирина жестом останавливает поток слов, внушительно поднимает палец, произносит.

ИРИНА
Забудь эти блатные шутки! Усвоил? Здесь больница. Еще раз поднимешь  руку, вылетишь обратно. На нары.  Приступ миновал, купировали, всё.

Ирина встает, для вида роется в шкафу с документами, бормочет.


ИРИНА
Папку в огонь, нет диагноза. И ту-ту в столыпине! Боец нашелся! Мать на коленях стоит, спасите мальчика. А он зубами клацает!

Брюнет нервно ерзает на стуле, оглядывается, невнятно мычит.

БРЮНЕТ
Так он сам… я чьо? Мне фиолет-тово…

Ирина шумно закрывает дверцу. Подходит к столу. Сверлит пациента гипнотическим взглядом, сжимая историю болезни.

ИРИНА
Мать жалею. Запомни! Слышишь? Мать. Но если еще хоть раз услышу, что ты  бил… да просто рядом стоял…

Брюнет вскакивает, пятится к двери, видно он рад, что легко отделался. Спешит скрыться.

ИРИНА
Завтра драишь коридор! Дарья даст швабру… и чтоб блестело! А то распустились! Передачку небось не делишь на всех, сам вареники трескаешь! Из термоса. А туда же, по-понятиям! Блатной.

Ирина открывает дверь, выпускает Брюнета в коридор, и тот быстро отступает к своей палате. Сема, на ходу перебирая ключи, идет навстречу.

СЕМА
Я пущу, Ириночка.

Ирина кивает, но не успевает к палате, ее останавливает звонок на сотовый. Ирина с ловкостью иллюзиониста достает трубку из под халата, прикладывает к уху, спешит к дверям и выбегает на лестничную площадку.

ИРИНА
Алло, алло? Алик, это ты, Алик! Не отключайся, я уже бегу… Алик!

НАТ. - ПЯТАЧОК У ВХОДА В ЗДАНИЕ - ВЕЧЕР

Ирина быстро ходит по утоптанному санитарами пятачку, разговаривает с мужем. Она рассеянно глядит на окурки, на перекошенную урну, на лопнувшие плиты, которыми вымощена дорожка к зданию.

ИРИНА
Алик, когда вернетесь? Ждем, ждем, уже все сроки прошли. Я понимаю, что у вас тепло! Кончай свои шуточки… мир путешествий.

Ирина на миг останавливается, глядит на санитара, что вышел было перекурить, но заметив Ирину попятился, и переспрашивает.

ИРИНА
Женька? При посадке… Инвалидность? 
Как же это? У них же сын, да? Ну, да, я помню, «Илин палавозик», ну как же так? Обе ноги…

Санитар растерянно мотает головой, но Ирина отмахивается от него, сглатывает ком, и идет к углу здания, к мокрой скамейке, опустившей столбы-опоры в темную лужицу. Санитар быстро прикурив, прикрыв сигарету рукавом, скрывается в предбаннике.

По горбатой асфальтовой дорожке, меж тополей и невысоких лип, шагают два санитара, сопровождая новенького. Ведут к дверям отделения. НОВЕНЬКИЙ в мятом коричневом халате, из под которого выглядывают застиранные пижамные шаровары и неуместные дорогие  туфли.

Ирине пришлось расстегнуть кнопки халата, чтобы спрятать трубку. Ветерок вздернул полы, охватил ее талию, привлекая внимание мужчин, и Новенький многозначительно хмыкнув, заявил.

НОВЕНЬКИЙ
А ничего у вас сестрички… можно и полежать. Полечиться. Да?

Санитары при виде Ирины комкают улыбки. Дергают новенького, подталкивают его к дверям.
Ирина, входя вслед за ними, застегивает халат и негромко, совершенно убитым тоном, распоряжается.

ИРИНА
Давайте на второй, ко мне.

Поднимаясь по ступеням, Новенький удивленно оборачивается.

НОВЕНЬКИЙ
Так вы доктор? Извините. Отлично выглядите, шляп-снял-пы, да нет.
 
ИНТ. - КАБИНЕТ ИРИНЫ - ВЕЧЕР

Ирина кивает Новенькому на свободный стул с выгоревшей обивкой, усаживается, и подает Семе условный знак, после которого он выходит, оставляя дверь открытой. Щель махонькая, но звуки с этажа все же доносятся до собеседников.

ИРИНА
Что ж, будем знакомы. Ирина Леонидовна. Ваш врач.

Новенький кивает, галантно прижимая руки к груди, произносит:

НОВЕНЬКИЙ
Константин… давайте на ты, доктор?

Ирина машинально мотает головой, бесцветно отвечает.

ИРИНА
На ты не принято. Разве что здесь. Если это поможет делу… Вопрос. Ты действительно бил жену ножом?

ИНТ. - КОРИДОР ОТДЕЛЕНИЯ ХРОНИКОВ - ВЕЧЕР

Сема стоит в двух шагах от двери кабинета, подмигивает Лике, которая сопровождает нескольких «дуриков» в ватниках. Больные несут обед в эмалированых ведрах, их растоптанная обувь оставляет на полу мокрые следы. Несколько капель борща также скатываются на плитки.

СЕМА
Что там? Оладьи? Лика?

Лика кивает и улыбается, заметив как Сема ведет носом, сопровождая процессию жадным причмокиванием. БЕЗЗУБЫЙ хроник с двумя ведрами ответно лыбится.

БЕЗЗУБЫЙ
Оладки, павидла! Глотнул и не видна. Да, Сема? Нам бы сметаны, да молока, шоб стояк как у быка!

В дверях палат броуновское движение, все выглядывают, интересуются обедом. Сестры разгоняют больных, но те вновь открывают двери, переговариваются. Обед – событие.

ИНТ. - КАБИНЕТ ИРИНЫ - ВЕЧЕР

Новенький сидит, устало облокотясь на стол.
На пальце левой руки печатка с темным камнем. Место где были  часы, выделяется – оно значительно светлей, Новенький успел побывать на море, загар свежий, хотя и не слишком темный.

ИРИНА
Нет, я понять не могу… поднять руку на женщину да еще хватать нож.

Новенький отмахивается, словно Ирина сказала глупость.

НОВЕНЬКИЙ
Да какой нож… так, попугать суку! Она мне все нервы вымотала!  Не поверишь, чисто – анекдот.
Если все невесты ангелы, откуда берутся стервозные жены? В дом вошел и поехали… слово за слово, бормашина отдыхает. Упрямая сука! Вынеси елку, вынеси елку… май на дворе, а она с елкой!

Заметив, что шутка не достигла цели, Новенький говорит серьезно,  проскальзывает привычный повелительный тон.

НОВЕНЬКИЙ
Видит, что меня колотит… и назло! Назло! Сама копейки не заработала! Только транжирит! Размечталась… Развод - раздел! А что я людям скажу? Фирму закрыть? Перетопчется.

Ирина останавливает собеседника, отодвигает бумаги. Говорит с виноватой улыбкой.

ИРИНА
Это – быт. Я врач. Не адвокат. Вы о себе расскажите… головные боли не мучают? Травмы были? Чем занимались? Боксом?

Новенький вальяжно откидывается на спинку, подмигивает Ирине. 

НОВЕНЬКИЙ
Да откуда? Ни мининигита, ни простатита! Эта тварь сунула бригаде, чтоб меня укатать! Менты меня знают, отказались. Так она подмазала ваших… голод не тетка! А тебе не предлагала? Признайся?

НАТ. - ТЕРРИТОРИЯ БОЛЬНИЦЫ - ВЕЧЕР

Вечер. Закатное солнце над близким лесом. Кутаясь в китайский пуховик, Ирина идет к воротам больницы. Ворота открываются, пропускают светлый микроавтобус, тот минует барьер на воротах, и неуверенно фыркнув, останавливается.

Из кабины выпрыгивает Виталик Палыч, высокий мужчина за тридцать    с благородными залысинами спереди, при бороде, глаза скрыты тонированными очками. Он радостно улыбается Ирине, широко разводя руки, словно готов заключить ее в объятия. При этом роняет перчатки, и чертыхается.

ВИТАЛИЙ ПАЛЫЧ
Вот черт, сглазила! Ирина! Душа моя! Сколь не виделись? Фея грез!

Подняв перчатки, Виталий Палыч протирает их о пухлую папку, видимо историю болезни, продолжая балагурить.

ВИТАЛИЙ ПАЛЫЧ
Спешишь? Домой? Пять минут, Ириш. Сдам своего дурика, и домчу. Кстати, пригласи на чай, кол-лега? Ты же одна… о-ох, загуляем!

Ирина улыбнувшись, заглядывает в салон. Но шторка за спиной водителя опущена, пациета не видно.

ИРИНА
Опоздал Палыч, опоздал. Мой звонил, скоро летят. Не суждено нам согрешить. А у тебя снова Чикотило?

Виталий Палыч старательно изображает расстройство, паясничает, хотя взгляд остается цепким.

ВИТАЛИЙ ПАЛЫЧ
Ты разбила мое сердце. Пойду сдавать дурика. Прикинь, два оболтуса нашли на чердаке бердану. Пульнули наугад, хохмачи! И первым же выстрелом – в ногу начальника ГАИ. Представь! Во, закон подлости.

Ирина недоверчиво качает головой.
Виталий Палыч божится, прижимая папку с болезнью к груди.

ВИТАЛИЙ ПАЛЫЧ
Кроме шуток! Вон сидит террорист… так ты подождешь, Ира? Я мигом…

ИНТ. - САЛОН МИКРОАВТОБУСА - ВЕЧЕР

Палыч и Ирина сидят в салоне, отрезанные от всего мира вечерними сумерками, тонированными стеклами, клеенчатой шторкой водителя, переговариваются, стараясь перекричать гул двигателя.

ВИТАЛИЙ ПАЛЫЧ
Завотделением в двадцать восемь, эт – не баран начихал! Говорят в Москву звали? После публикации? 

ИРИНА
Прекрати. Ты скоро защищаешься? Шел бы к нам… помог. Ужасно тяжело одной. Главному все хиханьки… Сам знаешь, пол отделения надо выпускать! Вон шахтер двенадцать лет «лечится»… руку оторвало. Попал на пару месяцев и прописался… 

Виталий Палыч склоняется к Ирине, подпрыгивая на сиденьи, скупо жестикулирует, ему приходится все время держаться за спинку переднего кресла.

ВИТАЛИЙ ПАЛЫЧ
Такая страна. Такие законы. А куда его? Мало бомжей, Ириш? Раз нет опекуна – куда?

Ирина снова горячится, не замечая, что рука Палыча нежно опустилась на ее колено.

ИРИНА
Ну правильно, на чужую беду руками разведу. А потом возмущаемся, что о нас пишут! Карательная медицина!

Заметив руку Виталия Палыча, Ирина снимает ее с колена, и укоризненно склоняет голову. Тот смеется. Отвечает с намеком.

ВИТАЛИЙ ПАЛЫЧ
Строга ты мать! Строга! Ну так пристрой его, вон скоко баб маются без мужика! Там-то у него все на месте. Изголодался поди. А рука, что? Когда темно, все кошки черные. Главное, не импотент…

Ирина, уловив в словах Виталия откровенное признание, отодвигается. Кратко роняет.

ИРИНА
Я подумаю. Может ты и прав. Без семьи тяжко… тебе бы жениться, Палыч. Сам говоришь, баб хватает.

Ирина прижимает лицо к стеклу, присматривается и торопливо дергает шторку, привлекая внимание водителя.

ИРИНА
Остановите, але-але! У киоска, да?

Она протискивает мимо Виталия Палыча, тот извиняясь пожимает ей руку, ворчит.

ВИТАЛИЙ ПАЛЫЧ
Эх, почему я не полковник? Звали же в госпиталь… так нет!

Ирина машет ему рукой, выпрыгнув из микроавтобуса.

ИРИНА
О чем ты, Палыч? Два психа в одной банке? Хороша семья!

НАТ. - ЗАГОРОДНАЯ ЛЕСОПИЛКА - УТРО

Утопая по щиколотки в грязи, Ирина стоит у ворот, за ними ангар лесопилки, горы дерева, бруса, пирамидки опилок. Женщина в заячьей телогрейке, провожатая, зло отвечает Ирине.

ЖЕНЩИНА
Вон Санек в город рулит. Езжай, врач! С работой туго! Одно лишнее слово, и сократит как класс! Езжай, автобус-то не скоро!

Она быстро уходит, оставляя в грязи четкие отпечатки сапог.  Парень в кожанке, САНЕК, уже рядом, окидывает Ирину насмешливым взглядом, спрашивает.

САНЕК
Чьо, пролет? Не взяли агентом? У нас сбыт налажен… ток успевай пилить! Так тебе в город? Дамочка?

ИНТ. - САЛОН «ВОЛГИ» - ДЕНЬ

Ирина сидит рядом с водителем, острожно расспрашивает его.

ИРИНА
Говорят у вас хозяин зверь. Не боишься калымить?

Санек скалит крепкие прокуренные зубы, отвечает посмеиваясь.

САНЕК
Зверь? Был! Да спекся! Жена в дурку отвезла! Тама страсти! Аргентина.

Нахально обогнав тягач с прицепом, Санек шутливо помигивает аварийной сигналкой, и улыбается, косясь в зеркальце. Потом продолжает болтать.


САНЕК
Сменщик на нее запал! Я грю, Гриша, он же тея покоцает! Или бандосов натравит… порвут! Не-е, не слышит! Любовь! Зла! Она старше, вцепилась, как клещ в гриву…

Подыгрывая Сане, Ирина изумленно охает, качает головой.

ИРИНА
Да? А я думала сплетни. С зависти чего не наплетут. Признайся, треп?

Санек оскорбленно взирает на Ирину. Хмыкает.

САНЕК
Да чему завидовать? Она ж барыня… из тех, что берут в рот, но только вилкой! Фифа, натуральная. Да они и счас вместе. В мотеле. Отвечаю! Спорим на литр! Отвезу.

Ирина молча открывает сумочку. Достает портмане. Две сотни переходят к новому хозяину… Санек кивает, тормозит, разворачивает машину. В глазах азартный блеск.

Сувенир – крохотные боксерские перчатки – раскачиваются на тонкой нитке под зеркалом. Заметив взгляд Ирины, Санек изрекает.

САНЕК
Жизнь – бальшой рынг! Так-то.

НАТ. - ПЛОЩАДКА У ЗАГОРОДНОГО РЕСТОРАН - ДЕНЬ

У ресторана крытого серой декоративной соломой, пусто. Сиротливо торчит одинокий «опель», да бардовый джип, к которому подруливает Санек. Он выпрыгивает из салона и подмигивает Ирине.

САНЕК
Все. Тут они, в домике… не веришь, поищи. Только без меня, я поехал.

Ирина оглядывает примыкающие к ресторану бревенчатые избушки. Шесть стильных домиков позволяют любителям уединения пировать без свидетелей.

ИРИНА
Развернись… я мигом. Одним глазком?

Она быстро идет к дальнему домику, возле которого заметны следы на влажной почве, у крыльца.
Санек тут же возвращается за руль, торопится развернуться.

На крыльцо ресторана выходит ОФИЦИАНТ, с недоумением смотрит вслед Ирине, кричит.

ОФИЦИАНТ
Эй, вы куда? Там занято!

Ирина рывком открывает дверь. Заглядывает внутрь.
Скамья у окна действительно занята. Незнакомый парень обнимает женщину, смотрит на Ирину заторможенно, сквозь пелену страсти. Его руки ласкают обнаженную грудь Дамы, лифчик и свитерок скатаны в шарфик под горлом. 

ИРИНА
Ой, извините… ради бога.

Она быстро идет обратно, старается не встречаться взглядом с Официантом, тот возмущенно крутит пальцем у виска. Тихо матерится. Из домика опрометью выскакивает Дама, обхватив себя руками, скрывая взъерошенную одежду, бежит за Ириной, кричит:

ДАМА
Стой! Ищейка! Что, довольна?! Быстро же он тебя склеил!

Ирина не отвечает, обходит Официанта, сбегает по деревянному настилу к парковке. Дама скользит на каблучках, но все же догоняет Ирину, дергает за руку.

ДАМА
Что, скажешь нет? Отрабатываешь? На задних лапках? Нашла кому служить?

Ирина вырывает руку, отвечает устало и так тихо, что Санек тянется к радио, выключает его, чтоб слышать спор.

ИРИНА
Мне нужна правда, понимаете? Только и всего… ради бога, ваши разборки меня не касаются. Успокойтесь.

Дама нервничает, забывшись, запускает руки под свитерок, поправляет лифчик. Кивает в сторону Санька.

ДАМА
Правда? От него? Хочешь знать правду? Да, я просила диагноз! Да! Чтоб уйти, чтоб избавиться… он же садист! У него ни одного друга, ни души, только партнеры!

Из домика торопливо выходит ЛЮБОВНИК Дамы, идет к спорящим, осторожно держит на сгибе локтя шубку Дамы. Та торопится, хватает Ирину за руку.

ДАМА
Умоляю! Будь человеком, подпиши диагноз! Он убьет меня. Он вампир… я вышла замуж и в первый же вечер он устроил концерт! Сидел в ресторане и бил посуду, а официанты ползали, собирали. Десять баксов за рюмку. Просадил три сотни и был счастлив! Для него - все лакеи!

Ирина закрывает лицо, садится в машину, коротко отвечает Даме:

ИРИНА
Это не по моей части. В милицию, к прокурору, только не к нам. Поехали, поехали!

Санек охотно подгазовывает, и, закрыв дверь, трогается с места.

ИНТ. - ОТДЕЛЕНИЕ ХРОНИКОВ - УТРО

Лика выходит из кабинета Ирины. Хозяйка закрывает дверь, тихо говорит сестре, стараясь не привлекать внимание персонала.

ИРИНА
Тебе институт вытянуть. А он в лучшем случае вернется в совхоз. И пойдет… от пьянки до пьянки. По наклонной. «Рубаха парень».

Они направляются к выходу на этажи. В конце коридора столпотворение, несколько больных с полотенцами ждут своей очереди. Дверь в ванную распахнута, шумит вода. Полная Дарья ведет резвого хроника к его палате, вытирая волосы. Тот отбивается. Смеется как ребенок.

ЛИКА
А вы своего как выбирали? Трезво, мудро, да? Что-то не верится.

Ирина смеется, вспоминая свое, но не успевает ответить. К ней шатко ковыляет топтун с робкой улыбкой на губах. Он вертит в руках кисточку, неуверенно останавливается в двух шагах. ХУДОЖНИК переминается, словно ему позарез в туалет.

ХУДОЖНИК
Доктор, мож-ж я полежу? Спать хочу… смертельно. Знаю, что не засну, а тянет! Вечером дорисую…

Ирина многозначительно поглядывает на Лику, кивая Художнику.

ИРИНА
Можно, Пантелеев, можно. Только сверни все, не оставляй краски.

Художник шатко поворачивается, уходит. Ступает неуверенно, словно пол под ним раскачивается.
Ирина приподнимает руку, привлекая внимание Лики, торопится высказать замечание.

ИРИНА
Галоперидол срежь. Два дня пропустим. Потом я прикину дозу… да? Куда это годится, его колбасит!

Они отпирают дверь на лестничные марши, но даже вдали от ванной их догоняет крик Семы.

СЕМА
Сядь, сядь, уро-од! Не делай мне  морэ! Я не нанимался убирать, слышь! И ва-ще не пей мыльную воду!

Опечаленная Лика отводит взгляд, кивает в сторону ванной.

ЛИКА
Сема совсем озверел. Сегодня старик в пятой обоссался. Так он заставил малолеток убирать. Те старика запинали. Туалет обхаркал кровью.

Ирина ждет пока Лика справится с замком, расстроенно роняет.

ИРИНА
Сема? Снова за свое? А еще премию требует… ветеран!

ИНТ. - СТОЛОВАЯ БОЛЬНИЦЫ - ДЕНЬ

Зал для медперсонала маленький, но уютный. Всего четыре стола. Ирина и Лика вынуждены подсесть к главврачу. Тот на миг прекращает есть, кивает Ирине, Лике, и говорит собеседнице, СЕДОЙ ЖЕНЩИНЕ с короткой стрижкой, сидящей за соседним столом.

ГЕОРГИЙ-ВАНЫЧ
Ирина хочет койко-места сократить. Чтоб по науке. А я говорю, извини. Им свобода, нам безработица. И куда? У нас не проживашь на психоанализе. Никто не признается, мол, док, у меня заворот шариков…

Следует кивок в сторону Ирины.

ГЕОРГИЙ-ВАНЫЧ
Вон - приняла героя. Предприниматель! Взял нож и давай  гонять супругу! Отвел душу, и снова мил-чеек! Нет?

Ирина пожимает плечами, всем своим видом показывая, что не хотела затевать спор, но вынуждена защищаться.
Лика потупившись помешивает борщ. Седая соседка внимает Ирине.

ИРИНА
Ну, насчет ножа, вопрос спорный. Милиция не взяла… свидетелей нет. А по поводу расстройства: он не хроник. Не шизофреник. Никакого маниакально-депрессивного… и вообще почему я должна ставить диагноз?

Главврач удивленно откидывается на спинку стула.

ГЕОРГИЙ-ВАНЫЧ
А что, пусть режет своих… близких? Будем ждать пока на улицу с утюгом выскочит?

ИНТ. - ПАЛАТА-КАМЕРА СУДЕБНОЙ ЭКСПЕРТИЗЫ - ВЕЧЕР

Палата заметно отличается от обычных. Стекло прикрыто выступающим внутрь «намордником», снаружи вторая решетка, более основательная. Дверь с волчком щедро покрыта белилами.   

Койки стоят притык, в три ряда. Проход узок, на ширину плеч, больные валяются поверх покрывал, переговариваются, дремлют. Всего - восемнадцать человек. Шестеро сидят в уголке, справа от окна, играют в карты.

Молодой БАКЛАН поучает новичка, хлещет его колодой по носу, приговаривая.

БАКЛАН
Не умеешь, не берись, а взялся, не обосрись! Дыши, пока я добрый.

В другом углу небритый СИММУЛЯНТ с воровато бегающим взглядом, прикрываясь простыней, шепчет соседу.

СИММУЛЯНТ
Мне брат, кранты. Или закошу, или пятнашка! Так что, не в падлу, брат, как поведут в баньку… потри меня, типа совсем голимый, усек?

СОСЕД таращится на укрытого шептуна, тихо отвечает.

СОСЕД
Да не вопрос… потру. А чего  шепотом? Санитара нет.

Симмулянт снисходительно усмехается, и вспомнив роль, подтягивает простынь повыше.

СИММУЛЯНТ
Ну ты лось… тут же микрофоны. Всюду! Как грязи.

Картежники завершив игру расходятся, но Баклан не выдерживает, задевает робкого Новичка. Он мается скукой, но старается придать своим действиям вид урока.

БАКЛАН
Слышь, Стрелок. Скоро на кичу… а там порядки пацанские. Вот к примеру, спросят тя – кто в хате хозяин? Не ответил, шелобан!
Давай, телись. Кто хозяин?

Новичок, плохо соображающий о чем речь, пожимает плечами.
Баклан легонько выписывает ему щелбан. Красуется.

БАКЛАН
Хозяин – паук. А старший – смотрящий. Ты запоминай, а то пропадешь. Или вот еще…

Баклан толкает Новика к батарее парового отопления. Приседает, проводит ложкой по граням, подмигивая соседям.

БАКЛАН
Сыграй нам на гармошке, уважь пацанов! Давай, давай, шевели поршнями!

Игра явно раззадорила учителя, и он уже выдает щелбаны – но в воздух - рядом со лбом опешившего Новичка. Тот тупо таращится на батарею, не находя слов. Соседи глазеют молча. Кое-кто посмеивается.

БАКЛАН
Что, шелобан?! Подставляй лоб, сохатый! Отвечать надо – раздвинь меха. Усек?

Наставник склоняется к жертве и смачно бьет ложкой по лбу.



НАТ. - ПРОГУЛОЧНЫЙ ДВОРИК У КОРПУСА ХРОНИКОВ - ДЕНЬ

Солнечный апрельский день. Мелкие островки - остатки снега - черны, льдисты, роняют скупые слезы на пыльный грунт. Больные гуляют по дворику, утаптывают влажную землю, некоторые сбросили халаты, загорают в расхристаных бельевых рубахах.

На лавочке за высокой сеткой присела Ирина и Новенький. Санитар – высокий, сутулый, с крупным носом, напоминает АИСТА, крутится у ворот, высоко поднимая ноги в безразмерных башмаках. Шнурки болтаются, змеятся по влажной земле.

ИРИНА
Две недели, самое малое. Раньше просто не могу, не имею права. К тому же, Константин, время все лечит. Остынете, увидите все в другом свете.

Умиротворящий тон Ирины совершенно не действует на пациента, он наливается кровью, впивается руками в планку скамейки.

НОВЕНЬКИЙ
Да ты очумела? Две недели в  богадельне? У меня бизнес! Я на бабки влетаю! Слышь?! На бабки!

Санитар услышав крик Новенького, подходит ближе к воротам, вопросительно поглядывая на Ирину. Та пытается успокоить больного, жестом удерживая санитара от активных действий.

ИРИНА
Как говорится - баш на баш. Те же пятнадцать суток. Есть вещи в которых мы не властны… болезнь, смерть.

Ирина пожимает руку взволнованному пациенту, цитирует Хаяма.

ИРИНА
Вчера на крышу шахского дворца
Сел ворон. Череп шаха гордеца
Держал он в клюве и кричал истошно:
Трубите шаху славу без конца!
 
Но Константин резко отталкивает руку Ирины, встает, и нависая над ней, злобно орет.

НОВЕНЬКИЙ
Чьо ты мне мозки паришь? Какая нах-х болезнь?! Я больной?! Я-а?! Да ты охренела, сука!

Санитар рывком открывает ворота, выскакивает из дворика, грозно бросает через плечо.

АИСТ
Гулять во дворе-э! Стоять!

Ирина, острожно вытирает лицо, на которое попали брызги, поднимается, примиряющим жестом поднимает руку, но Новенький уже набрал обороты. Толкает Ирину, заставляя ее плюхнуться на лавочку.

НОВЕНЬКИЙ
Сговорилась! С этой стервой?! Спелась?! Сколько она тебе сунула, а? Думаешь, не узнаю?! Закопаю, твари! Выписывай, сказал!

Санитар, не обращая внимания на Ирину, кидается на Новенького. Виснет на плече. Сползает на землю, срывая расстегнутый халат. Новенький легко отбрасывает его, бьет с разворота, но кулак скользит по голове, превращая ухо санитара в рдеющий вареник.

Ирина достает трубку, отворачивается, быстро набирает номер.
Из распахнутых ворот прогулочного дворика слышатся крики хроников. Один возбужденно подпрыгивает, другой царапает себе лицо. Виталя Морячок выскакивает наружу.
Новенький хватает Ирину за плечо, разворачивает к себе.

НОВЕНЬКИЙ
Твоя подляна не прокатит! Ответишь, сука! Сдам братве! За бабло, порежут нах-х… размечталась, две недели!

Морячок обхватывает Новенького сзади, стягивает как обручем, и приклеившись к спине, бормочет на ухо.

МОРЯЧОК
Нет-тронь окто-ра! Не-ронь…

Санитар уже успел подняться, и бросается на помощь морячку, наработанно душит больного «психа», зажав шею в замок.
Ирина, высоко поднимая руки, идет к дворику.

ИРИНА
Все, все, успокоились. Все!

Санитар и Морячок волокут посиневшего Новенького к зданию.

АИСТ
Ну, ты шиза! Ну, экспонат! На пол года ляжешь, ты по-ал?

НАТ. - БЕСЕДКА У ГЛАВНОГО КОРПУСА БОЛЬНИЦЫ - УТРО

Перед Ириной два СТУДЕНТА, высокие худые парни в коротких куртках. Слушают внимательно, хотя и настроенны слишком легкомысленно, посмеиваются.

ИРИНА
Это конечно против правил, но я согласна. Ставка на двоих. Условие, не путать смены, никаких забыл, опоздал, проспал.

Двери парадного открываются, выкатывается толстячок главврач, неторопливо идет к беседке. Ирина кисло морщится.

ИРИНА
Это наш главный. Словом, сами увидите. Здесь дедовщина… санитары распустились. Для них больной - не человек. А всякая шваль, дураков-то везде хватает, перенимают… начинаются в ухо, в рыло! Дурдом!

Главврач подходит к беседующим, громко вопрошает.

ГЕОРГИЙ-ВАНЫЧ
Пополнение? Студенты?

Ребята кивают, мнутся. Ирина бегло пожимает им руки, прощаясь. Они явно рады завершению инструктажа, быстро покидают беседку, бегут к воротам. Вдали катит рейсовый автобус и звук мотора хорошо слышен. На территории больницы тихо.

ГЕОРГИЙ-ВАНЫЧ
Не боишься? У них девки в голове, да красивая жизнь… а тут мочу подотри, привяжи слюнявого.

Ирина зябко передергивает плечами, коротко отвечает.

ИРИНА
Боюсь. А что делать? Санитары держиморды какие-то. Порядки камерные, чуть что, по шее!

Главврач, хохотнув для приличия, разводит руками.

ГЕОРГИЙ-ВАНЫЧ
А тебя кто спас? Слыхал, бизнесмен кусаться начал? Не обидно? Здоров?

Ирина вынужденно задержавшись, неохотно отвечает на вопросы главврача.

ИРИНА
Обидно. Но это не психоз. Распущенность и только.

Главврач поворачивается к Ирине спиной, разводит руками, показывая свое владение, говорит с нотками грусти.

ГЕОРГИЙ-ВАНЫЧ
Тебе обидно. А мне? Нахватал за восемнадцать лет.
И что будешь делать с придурком?

Ирина вздыхает, говорит в спину.

ИРИНА
Вот это и есть старая школа. Что нам делать с придурком? А надо бы иначе. Чем помочь больному?
Выпишу. Пусть успокоится…

Главный оборачивается, Ирина жестами показывает, что замерзла, торопливо уходит. Вслед ей доносится.

ГЛАВНЫЙ
Успокоится, а если нет? Лучше сдай  в третье. На пару недель. Подумай.

ИНТ. - ПАЛАТА-КАМЕРА СУДЕБНОЙ ЭКСПЕРТИЗЫ - ДЕНЬ

Все пациентиы стоят смирно, в палате хозяйничают менты. Проверяют содержимое тумбочек, прощупывают матрасы. СТАРШИЙ ЛЕЙТЕНАНТ внимательно следит за подчиненными, которые завершают шмон и сходятся в центре последнего ряда коек.

СЕРЖАНТ
Пусто. Голяк… может на себе?

Старший лейтенант проходит вдоль стоящих пациентов, взгляд грозен, пытлив, выискивает слабое звено. Останавливается у Новичка. Кричит.

СТАРШИЙ ЛЕЙТЕНАНТ
Стоять! Куда сунули стиры? А?

Новичок пытается выдержать взгляд мента, но не справляется, опускает голову.
Старший лейтенант подмигивает Сержанту. Похлопывает робкого Новичка по плечу. Весело заявляет.

СТАРШИЙ ЛЕЙТЕНАНТ
А вот они! Молоток сержант! Нарыл!

Новичок машинально вскидывает голову, находит взглядом окно, и тупо таращится на него.
Старший лейтенант указывает сержанту на окно.

СТАРШИЙ ЛЕЙТЕНАНТ
Там они, там! Выгляни, может на нитке висят. Голь на выдумки хитра…

По рядам пациентов проносится тихий вздох сожаления, разочарования. Баклан тихо матерится, с ненавистью косится на Новичка.

Сержант вскочив на решетку, отрывает приклеенные за окном карты. Пару штук падают на пол, но сержант не обращает внимания. Несет добычу командиру. Старший лейтенант уже развернулся и потопал к выходу. Замыкающий мент довольно посмеивается, салютует пациентам и дверь закрывается.

Баклан первым подбегает к Новичку. Тот не успевает произнести и слова, как получает удар в живот, куклой валится на пол. Взбешенный Баклан топчет его, норовя вонзить пятку в глаз, скупо ругается.    
 
БАКЛАН
Сдохни, пад-ла! Сдох-ни!

ИНТ. - КАБИНЕТ ИРИНЫ - ДЕНЬ

В кабинет робко входит новенький санитар, Студент 1. Ирина указывает ему на стул, отворачивается к окну, завершает разговор по сотовому.

ИРИНА
…там свои порядки, милиция, я для них никто. Увы, клиника не моя, а государственная. Все, все, Федосеевна. Поговорим дома, жду.

Отключив трубку, Ирина некоторое время стоит у окна, потом вздыхает, передергивает плечами, сбрасывая с себя осадок  неприятного разговора и подходит к столу.

ИРИНА
Отведешь бизнесмена в приемное. Там уже ждут. Шофер, лимузин… Здесь  рецепт, пусть принимает. А впрочем, это его дело.

Ирина подает санитару розовую папку с бумагами. Указывает взглядом на окно. Санитар охотно берет папку, встает.



СТУДЕНТ 1
Это Константин? Да? Он нас достал со своей выпиской! Прям опальный олигарх. Козни врагов. Монтекристо.

Ирина молча кивает. Студент 1 выходит.

ИНТ. - ПАЛАТА-КАМЕРА СУДЕБНОЙ ЭКСПЕРТИЗЫ - ВЕЧЕР

Ужин. Пациенты сидят на койках, подстелив в качестве скатерти вафельные замызганные полотенца, ужинают. Дверь в палату-камеру распахнута. На пороге ДЕЖУРНАЯ, крепкая, статная, бойкая.
Она замечает Новичка, что бредет к своей койке от бочки-параши.

Новичок громко стонет, спотыкается, падает у койки. Дергается. Замирает. Его шаровары выглядят отвратно, они мокры, то ли от поноса, то ли от крови.

ДЕЖУРНАЯ
Эй, придурок, кончай косить. Я не дохтур. Ты что, глухой? Поднимите его. На койку… чтоб видно было.

Два соседа неохотно отрываются от чая, а остальное уже съедено, склоняются над парнем, брезгливо примеряются, кладут кое-как на койку.
Они совершенно равнодушно глядят на избитого «опущенного».

Дежурная стоит у порога, ждет. Ей возвращают кружки, миски. Баклан, проходя мимо Новичка, громко хохмит.

БАКЛАН
А он уже напился… параша бальшая, да, пассажир?

Новичок едва слышно стонет.
Дежурная с недоверием глядит в его сторону, фыркает.

ДЕЖУРНАЯ
Он у вас, что, совсем уже… хватит дурковать. Какой врач, уже вечер? Мозги включи, хворый.

Она крутит в сторону симмулянта ядреные дули, чем вызывает смех у нескольких больных, остальные с трудом сохраняют невозмутимость. «Косят».

Дверь в палату закрывается.
При взгляде на Новичка становится ясно, что он серьезно травмирован. Из уха течет розовая слизь, пятнает подушку… тело подрагивает, дыхание неравномерное, прерывистое.


ИНТ. - КВАРТИРА ИРИНЫ - ВЕЧЕР

На кухне у стола с чаем сидят гости Ирины, СВЕКРОВЬ - полная интеллигентная женщина с мелкими, кошачьими, чертами лица и ПРОСИТЕЛЬНИЦА – заплаканная женщина одетая во все мрачное.

Чашки пусты, вафельный торт порезан, но почти не тронут, коробка шоколадных конфет сдвинута на свободное место. Сверкает девственной упаковкой.

ИРИНА
Не обижайтесь. Я обязательно узнаю, и позвоню. Но просить, или как-то повлиять на заключение не могу.  Это судебное отделение. Свой монастырь.

Просительница поворачивается к Свекрови, с мольбой глядит на нее, и говорит, обращаясь к ней, страшась смотреть на Ирину.

ПРОСИТЕЛЬНИЦА
Да я понимаю. Но ведь сынок не виноват. Он сидел рядом. А вышло…

Свекровь – Федосеевна - вздыхает, осуждающе качает головой, похлопывает Просительницу по руке.

СВЕКРОВЬ
А все же похлопочи, Ира, позвони, поспрашивай. Тебе скажут, не то что ей. Передачу запретили! Порядки! Если надо кому сунуть…

Ирина слушает Свекровь совершенно спокойно, но едва разговор заходит о взятках, прерывает ее.

ИРИНА
Здесь я не помощник. Вы что? Нет, как вы себе это представляете? Даже не просите. 

ИНТ. - ОСОБНЯК КОНСТАНТИНА - ВЕЧЕР

Константин выходит из ванной, яростно растирая грудь необьятным махровым полотенцем. Он наг, крепок, бодр. Идет к комнате, красуясь, оставляя на паркете влажные следы.

Дама сидит у журнального столика, под авангардной мазней с эротическим содержанием, нервно крутит дистанционку. Выключив телевизор, говорит в спину супругу.



ДАМА
Костя, я жду. Нам нужно серьезно поговорить.

Из комнаты доносится беззаботный смешок Константина, шелест костюмов, скрип вешалок в шкафу.

НОВЕНЬКИЙ
Мая птаха хочит в люл-лю? Соскучилась, а?

Отбросив дистанционку, Дама встает, делает несколько возбужденных шагов к спальне, но останавливается, когда на пороге появляется муж в тонких трусиках и растегнутой спортивке.

ДАМА
Прекрати издеваться. Я требую развода! Хватит относиться ко мне, как к половой тряпке…

Константин, танцуя, приближается к Даме одетой в строгий костюм, и та вынужденна отступать, уворачиваясь от его рук.

НОВЕНЬКИЙ
По поводу пола, не по адресу. Ты женщина, и весьма аппетитная. По поводу тряпки – у каждого свой характер. Ты мягкая, рыхлая, сочная… иди сюда.

Константин все же хватает ее руку и легко опрокидывает на широкий диван, Дама отбивается, и войдя в раж, наносит мужу царапины, скользнув когтями по шее. Тот отшатывается, отпускает супругу. Спешит к зеркалу, встроенному в бар.

Пока он рассматривает наливающиеся царапины, она частит, спешит оправдаться.

ДАМА
Извини, Костя, ты сам начал… я просто хочу уйти. Навсегда. Давай мирно, через адвоката.

Константин, рассвирепев, несется к ней, сминая пышный ковер, хватает жену за волосы и тащит в комнату. Она визжит, спотыкается, теряет туфельку, падает. Едет по по ковру, юбка наперекос, в темных колготах, на колене, дыра.

НОВЕНЬКИЙ
Я тебе устрою развод! Деньги пополам, да? А ты думала своими куриными мозгами…

Константин швыряет жену на злосчастный диван, тот скрипит, сдвигается, становится доступна взгляду полоска пыли на паркете. Дама вскакивает, нелепо отбивается подхватив туфельку с острой шпилькой.

ДАМА
Ненавижу! И жить не буду! Убей меня, убей! Деньги отца… моего отца! Но мне плевать! На них!

Досказать Дама не успевает. Попадает каблуком по пальцам Константину. Тот отдергивает руку, морщится, и заметив в глазах жены торжество, наносит ответный удар… Дама кувыркается через журнальный столик… рассыпаются газеты, катится ваза, фрукты.

НОВЕНЬКИЙ
С-час! Бу-ут тебе и адвокат, и чашечка кофе… с шампанским.

ИНТ. - КВАРТИРА ИРИНЫ - ВЕЧЕР

Свекровь не скрывая недовольства поджимает губы, долго и старательно разглаживает полотенце, лежащее рядом, потом прокашливается и для порядка спрашивает.

СВЕКРОВЬ
Ты говорила, Алик скоро будет?  Послушай, сделай доброе дело. У него отпуск, а ты в работе… 

При этом она смотрит на свою спутницу, поглаживая ее руку, показывая, что разговор завершен и остались формальности.

СВЕКРОВЬ
Уговори Алика отлежаться на даче. Отоспится. Поработает на грядках… свежий воздух, тишина.

Ирина молчит, переваривает сказанное. Свекровь угадывает по взгляду, что затронула больную тему, торопливо добавляет.

СВЕКРОВЬ
Ты вся в делах. Может это современно, не знаю. На уме  карьера. Котлеты приготовить – подвиг. Он все равно останется один. И пойдет – пиво, пьянки…

Ирина жестом предлагает гостям чай, притрагивается к чайнику, но Просительница испуганно отмахивается и Свекровь отодвигает чашку.


ИРИНА
Какая карьера? Я без году неделя в завах. Просто мы еще не говорили об отпуске… как я могу решать без мужа? Хотели поехать на Каспий…

Свекровь встает, помогает подняться спутнице. Ирина молча отступает, пропуская их в коридор.
Свекровь говорит с натянутой улыбкой, все еще стараясь соблюсти правила хорошего тона.

СВЕКРОВЬ
Слыхали… И ребенка хотели, и море хотели, а толку. Внука нет. Алик приедет усталый, а здесь как в палате, от одних книг свихнуться можно. Как он здесь живет?

Проходя мимо стеллажа с книгами по психиатрии, психологии и прочими «талмудами», Свекровь ведет рукой, указывая спутнице на сокровища Ирины. Покладистая спутница с готовностью кивает,  собрание мудрости ее пугает.

Ирина не выдерживает, отвечает довольно резко.

ИРИНА
Здесь все же его дом… а не интернат. Не правда ли?

Свекровь отшатывается от Ирины, глаза ее мечут молнии. Она быстро выходит в коридор, бормоча на ходу.

СВЕКРОВЬ
Ты меня? Интернатом? Попрекаешь? Да что ты знаешь? Слыхала? Она меня… да ноги моей здесь не будет!

Женщины выходят из квартиры, дверь мягко возвращается на место, чиркая обивкой о серый английский замок. Ирина спускает язычок и тихо шепчет.

ИРИНА
Хотелось бы верить.

После чего устало возвращается на кухню.
Слышится шум воды. Ирина моет посуду, приговаривая.

ИРИНА
Отпуск на грядках… Внук в капусте, все дико логично. 



НАТ. - ДОРОГА ПРИМЫКАЮЩАЯ К ОСОБНЯКУ КОНСТАНТИНА - ВЕЧЕР

По дороге катит серый устало осевший «жигуль». Он паркуется у ворот особняка. Из кабины вылазит высокий симпатичный парень, любовник Дамы, нерешительно поглядывает на часы, шагает к дому по розовой мощеной дорожке.

Он не успевает пройти и десяти шагов, как на втором этаже с треском распахивается балконная дверь, на узкий декоративный балкончик вылетает Дама. Ее лицо залито кровью. Она шарит руками, пытается ухватиться за перила.

Но следом за ней на балкон выскакивает Константин, тянет руку с ножом к изуродованному лицу жены.

НОВЕНЬКИЙ
Я тебя разукрашу, тварь! Чтоб по…

Дама шарахается прочь, мигом переваливается через перила, кулем грохается на красивую брусчатку… лежит мертво. Слышно лишь клекочущее дыхание…      Любовник бросается к телу.

Константин смотрит сверху на поломанное тело жены, на кровь, переводит взгляд на Любовника, в глазах мелькает искра удивления.

ЛЮБОВНИК
Ты рехнулся? Гад?! Шизик!

Константин смотрит на свои окровавленные руки, отступает в комнату, явно не зная куда день нож…

ИНТ. - КВАРТИРЫ ИРИНЫ - УТРО

В спальне светло. Легкие зеленые шторы не сдерживают поток солнца, он пробивается в щели, отражается, оживляет старую мебель, пуская зайчики на потолок. Ирина поднимается. Смачно потягивается, поправляя сбившуюся простенькую ночнушку, шарит по прикроватному коврику в поисках тапочек.

Взглянув на будильник, она поневоле качает головой. Уже пол девятого. Спешит в ванную. Слышен шум воды. Звенит телефон. Но Ирина не успевает. Она выскакивает из ванной в колготках, с зубной щеткой в руке, без лифчика… крутится в дверях, махнув рукой на умолкший телефон, возвращается в ванную.

НАТ. - ДВОР У ДОМА ИРИНЫ - УТРО

Ирина весело сбегает по ступеням. Выходит во двор. К подъезду подкатывает «шестерка», подруги машут Ирине и она садится на переднее кресло, рядом с водителем. РЫЖАЯ, сексапильная женщина с ярко накрашенными губами, с таким же пылающим маникюром, что-то говорит, газует. Обогнув дом, машина скрывается…

НАТ. - БОЛЬНИЧНЫЙ ДВОРИК - УТРО

Во дворе, под окнами трехэтажной больницы суетятся подруги. Они машут цветами, переговариваются. Ирина стоит плотно прижимаясь к Рыжей. Рядом всячески изображают радость близняшки – ОЛЬГА и ВИКА, полные шумные смешливые.

За окном отделения мужчина с перевязанной рукой, петля через шею, и его жена, осторожно обнимающая супруга.
Они отходят от окна. Пропадают в глубине палаты.

РЫЖАЯ
И ничего страшного… ходить-то может. Работу найдет. Сторожем на какой-то стоянке можно. Нет? И пенсия… лишь бы не запил.

Близняшки охотно кивают, поддерживая Рыжую. Ирина молча вздыхает.

ИРИНА
Алик сказал – скоро. На днях…

Подруги медленно направляются к центральному входу. Там лавочки. Черная после зимы клумба. У ограды дежурит частник с зеленым огоньком. Дверца распахнута, на сиденье «Эксмо» - Корецкий…

ОЛЬГА
Девочки, а давайте устроим нашим что-то такое! Ну, чтоб запомнилось!

Сестра торопится пояснить, подхватывает, останавливая Рыжую, похоже именно Рыжая лидер в этой комапании.

ВИКА
Профилакторий химкомбината пустует. Там здорово. Лес, река… хоромы.

Рыжая весело тычет пальцем в грудь Ольги, поддакивает:

РЫЖАЯ
Вот-вот, трахайся хоть всю ночь! А детей куда, квочки? Мамаша выдержит? Пару суток?

Ирина не успевает высказать свое отношение к идее, звонит сотовый и она вынуждена отойти, поспешно прижимая трубку к уху.

ИРИНА
Алло? Ах, Герман? Да ничего, ничего, я слушаю. Умерла? По-онятно. Сейчас дозвонюсь, примут.

Подруги стоят у скамьи, с подозрением глядят на Ирину. Та вынуждена жестами показать, что возникли некие обстоятельства… приходится звонить, утрясать.

ИРИНА
Старушка умерла. Там молодые дежурят, первая смена. С-час, один звонок… чтоб забрали тело.

ИНТ. - БОЛЬНИЧНЫЙ КОРИДОР ОТДЕЛЕНИЯ ХРОНИКОВ - УТРО

Молодые санитары – Студенты – стоят у входа в женский закуток. Две палаты в торце скрыты за сплошным фанерным щитом, дверь открыта, ночная СЕСТРА – под тридцать, ни грамма косметики, с неправильным прикусом, подбородок вперед  – робко пятится, пропуская помощников в запретную зону.

СЕСТРА
А носилки? Или вы на руках? Она легкая совсем.

Студенты переглядываются. Один стучит себя по виску согнутым пальцем. Другой быстро выходит, переступая через высокий порог крохотного женского отдела хроников.

СТУДЕНТ 1
Счас… они в углу, там пыли-и!

Сестра указывает оставшемуся помощнику на дверь палаты, спешит выговориться, одновременно отсылая женщин. Две любопытных особы все же выглядывают, кокетничают, поглядывая на Студента 2.

СЕСТРА
Я с вечера ее укрыла, а утром – холодная… вот как клеенка. А кому звонить? В приемном не чешутся…

ИНТ. - ПАЛАТА В ЖЕНСКОМ УГОЛКЕ - ДЕНЬ

В палате полутьма. Окна скрыты деревьями, выходят на теневую сторону здания.
Студенты стоят у порога с носилками. Присматриваются.

Шесть коек. На одной кривляется пожилая хроничка, стриженная под горшок. На другой лежит высоко вздернув нос пожелтевшая покойница. Остальные койки кое-как заправлены. Пусты.

Студенты, стараясь изъясняться жестами, раздвигают койки, втискивают в просвет носилки. Пробираются к ПОКОЙНИЦЕ. Один в головах, другой тянется к ногам.  За дверью палаты слышен голос Сестры, разгоняющей дам с избыточной тягой к любви.

СЕСТРА
Успокойся, Марина. Ну чьо ты сиськами светишь? Уйди. Они спешат… 

Студенты переглядываются. Один ведет отсчет, пальцами. На три наклоняется, подхватывает ноги вместе с  простынью.
В это время старушка Покойница открывает глаза и мутно глядит на Студентов. Заполошно орет.

ПОКОЙНИЦА
А-а! А-а-а! Хто тут?

Студенты отлетают от нее, словно их шибануло током.
Старушка натягивает одеяло, прикрывая костлявые ноги. Хроничка на угловой койке повизгивает, и от испуга, и за компанию.

Один из студентов останавливается, упираясь спиной в стену. Второй падает на ближнюю койку, проваливается на старых пружинах. Качается, барахтается, путается в покрывале.
Вдруг глаза его выкатываются из орбит, рот немо хватает воздух.

СТУДЕНТ 1
Ох! Охре-неть! О-ба…

Он завершает борьбу с продавленой койкой, скатывается на колени, дико повизгивая ползет к выходу. За ним фатой тянется покрывало. На койке, провалившись в панцирной сетке чуть не до пола, лежит синеватый труп с распахнутым ртом.

Его накрыли, и тело утонуло в продавленной сетке. Койка казалась пустой.    Студент 2 обретает голос и, поднимаясь на ноги, орет:

СТУДЕНТ 2
А-а-а-тас!

В палату заглядывает Сестра. Не может понять, что произошло.

СТУДЕНТ 1
Она ожила! Во-а!

Он указывает на ожившую Покойницу. Он еще не смекнул, что труп рядом. Сестра пропускает обалдевшего Студента 2 в коридор, и пожимает плечами.

СЕСТРА
Кто ожила? Вы ж не ту берете. Вон покойница… мертвее не бывает.

Студент 1 тупо глядит на обнаруженный труп. Потом до него начинает доходить суть ошибки и он истерично ржет.
Студент 2 заглядывает в палату и заикаясь сообщает.


СТУДЕНТ 2
Я счас. Я это… п-п-ерекурю. К-кстати, у те-я есть нашатырь? А?

СТУДЕНТ 2
Некрофил. Извращенец. На мертвую… полез! Не, ты прикинь, Герман…

Сестра водит глазами с одного санитара на второго, потом негромко подбивает черту.

СЕСТРА
Дурдом.
 
НАТ. - ДВОР У ДОМА ИРИНЫ - ВЕЧЕР

Ирина устало идет к подъезду. Тропинка пролегает мимо старых запущенных деревьев, мимо раскуроченной скамейки. Выбравшись на асфальт, Ирина видит стоящий у подъезда темный армейский «уазик». Она невольно ускоряет шаг, последние пару метров бежит…

Дверца машины открывается. Из нее выбирается незнакомый ПОДПОЛКОВНИК. Фуражка с высокой тульей в руке. Он присматривается к Ирине и спрашивает, указывая на дом.

ПОДПОЛКОВНИК
Простите. Вы жена Алика? Ирина?

Ирина улыбается. Машинально кивает. Потом переводит взгляд на машину. Шофер, сержант, резко отворачивается и тупо смотрит перед собой, на стекло, на вечерние сумерки… нервно сглатывает.
Подполковник чинно укладывает фуражку на руку, придерживая козырек, выпрямляется и что-то говорит.

Он стоит перед Ириной по стойке смирно, фуражка упирается в сгиб локтя, коротко рапортует о смерти Алика, присматриваясь к ее лицу. Ирина слышит лишь фрагменты, волны безмолвия уносят слова.

ПОДПОЛКОВНИК
Ваш муж, Алексей… погиб…
Совершая перелет… командование части… создана комиссия…
Вам плохо? Ирина?

Ирина отворачивается от посланца смерти и быстро уходит, машинально мотая головой.

ИРИНА
Нет, нет, нет… он должен вернуться!

Когда она скрывается в подъезде, Подполковник оборачивается к машине и растеряно спрашивает водителя.

ПОДПОЛКОВНИК
И что теперь? Черт! Может скорую, а? Вот же служба… вот же повезло!

НАТ. - ТЕРРИТОРИЯ БОЛЬНИЦЫ - УТРО

Виталий Палыч в расстегнутой ветровке выходит из центрального здания психбольницы. Несет документы, бумаги. Ирина, миновав ворота, видит старого приятеля, на миг останавливается. Крадется, пытаясь обойти микроавтобус. Она в трауре, с темной шелковой косынкой на волосах.

Палыч, обернувшись, замечает Ирину, идет к ней, думая о своем, не замечает ее наряд. Задние дверцы бусика прикрыты, но скозь стекло видно содержимое салона. Тело под клеенкой, ручки носилок. В ответ на взгляд Ирины, Палыч роняет.

ВИТАЛИЙ ПАЛЫЧ
Забили парня. Замордовали блатные. Ему шестнадцать всего…

Ирина прикусывает губу, из глаз градом слезы. 
Коллега пристально смотрит на нее, замечает траур.

ВИТАЛИЙ ПАЛЫЧ
Не понял. А ты чего? Он тебе кто? Родственник? На киселе?

Ирина вздыхает, проводит по лицу пальцами, снимая напряжение, отвечает туслым убитым голосом.

ИРИНА
Свекровь просила похлопотать. Учила его. Там мать убивается, что в тюрьму, что на пять лет.

Виталий Палыч кивает на косынку, на траур.

ВИТАЛИЙ ПАЛЫЧ
А это что? Ты что, Ириш?

Ирина вытирает глаза. Пытается привести себя в порядок. Ровным бесцветным голосом сообщает.

ИРИНА
Алика разбился. Вчера вечером… перелетели, пригнали «сушки». Он при посадке…  поспешил…

Виталий Палыч сдавленно кашляет, потом говорит нервно, торопливо, робко протягивая руку к Ирине, но так и не решаясь коснуться. 


ВИТАЛИЙ ПАЛЫЧ
Вчера? Алик?
А я уже диагноз поставил… должны были на пару месяцев кинуть в третье, а там…  И главное, с вечера лежал пластом. Сестра, корова тельная, не подошла! «Я одна, а их ско-ко!»

Ирина и Виталий умолкают, следят за сверкающей «волгой», что подкатывает к центральному входу, тормозит, и выпустив главврача, начинает маневрировать, разворачиваясь на узком пятачке.

Когда «волга» проезжает мимо бусика Ирина узнает водителя. Это балагур Санек. По ее взгляду заметно, что она вспомнила автомобиль. Главный важно разминает плечи, стоя у входа в вестибюль. Приветливо салютует Палычу, медленно бредет к ним.

ИРИНА
Ну вот… так они и жили.

ВИТАЛИЙ ПАЛЫЧ
Возьми отгулы, положено…

Ирина, укоризненно глянув на коллегу, кивает в ответ на приветствие главврача. Тот пожимает руку Палыча, и стремительно атакует Ирину.

ГЕОРГИЙ ВАНЫЧ
Выписала Константина? Досрочно? А теперь…

Виталий Палыч дергает главврача за руку, указывает взглядом на траурное одеяние Ирины. Тот умолкает. Потом тихо спрашивает.

ГЕОРГИЙ ВАНЫЧ
Что случилось? Ирина? У вас…

Ирина кивает, отворачивается, стараясь скрыть лицо, отвечает сквозь слезы.

ИРИНА
Я потом зайду… муж у меня, муж. Похороны. Извините, я позже…
 
Она быстро уходит к отделению хроников.
Главврач поворачивается к Палычу. Молча разводит руками.
Тот поспешно садится в кабину бусика, ворчит.




ВИТАЛИЙ ПАЛЫЧ
Да, веселуха. Кстати, спасибо за подарок. Вон, под клеенкой. Ваши постарались… а сестра, ни бэ, ни мэ. Лишь бы смена сдана.

Главврач с недоумением поворачивается к Палычу. Тот нервно  захлопывает дверцу. Бусик плавно трогается.

НАТ. - ТЕРРИТОРИЯ ПСИХБОЛЬНИЦЫ - УТРО

Ирина в темном костюме, скрывая волосы черной шелковой косынкой, идет к отделению хроников. Но в десятке метров от корпуса ее ждут Студенты, санитары.

ИРИНА
Ждали? Меня? Что случилось?

Парни переглядываются. Студент 1 отвечает, неохотно выдвигается вперед, прикрывая друга.

СТУДЕНТ 1
Мы уходим, Ирин-нидовна. Не получилось из нас санитаров.

Ирина прикладывает руку к виску, словно ее терзает головная боль. Раздраженно спрашивает.

ИРИНА
Почему? У вас-то что?

Студент 2 все же протискивается вперед и зло заявляет.

СТУДЕНТ 2
Да потому, что человек не выдержит! Сказали вязать, вяжи, сказали серу, давай серу! Вон старика в три точки жахнули… он сына звал! А Верочка устамши. Спать мешает!

Студент 1 одергивает товарища и тот умолкает не договорив. Ирина печально кивает, неслышно роняет.

ИРИНА
Ясно…

И уходит к отделению. Студенты с недоумением переглядываются.

ИНТ. КАБИНЕТ ИРИНЫ ДЕНЬ

Ирина сидит у стола, смотрит в одну точку.
Руки замерли, губы стиснуты. Для вида на столе бумаги, раскрытая папка. Но Ирина не трогает документы, сидит неподвижно.
Раздается стук в дверь, показывается голова Аиста.

АИСТ
Ирин-нидовна, тут Костю вернули. Куда его?

Ирина поворачивается к санитару и тупо глядит на него, она явно не может понять сказанное. Санитар мнется, но все же повторяет.

АИСТ
Ну Константина. Он вчера начудил.  Жену приголубил малость. Любишь как душу, тряси как грушу!

Не дождавшись разрешения в кабинет протискивается Новенький. Он улыбается Ирине, виновато склоняет голову, как застенчивый школьник. Для вида ковыряет пол носком туфли.

НОВЕНЬКИЙ
Ириночка, принимайте. Сорвался с резьбы. Довела меня эта стерва… мне бы какой-то диагноз. Только не шизу! Что-нить попроще… а?

ИРИНА
Довела? Диагноз? Стоп, стоп, все сначала и помедленней. Голова ватная. Что значит - сорвался?
 
ИНТ. - КАБИНЕТ ГЛАВВРАЧА - УТРО

Постучав в кабинет заглядывает Ирина. Она в темном косюме, волосы стянуты дымчатой шелковой косынкой.

ИРИНА
Можно?

Главный кивает. Ирина входит в кабинет и бросает на стол историю болезни. Листок с заявлением отлетает в сторону. Ирина садится.
Главврач смотрит на нее, ждет объяснений.
Ирина подталкивает папку и свое заявление к нему.

ИРИНА
Я сдала Константина… только что. Позвонила прокурору, и… Пусть открывают дело, пусть разбираются. Он здоров!

Главный в волнении приподнимается, хмурится, но быстро справляется с гневом, произносит лишь одну резкую фразу.

ГЕОРГИЙ-ВАНЫЧ
Сдала? Что за дичь?!
Ириночка, я все понимаю, горе, нервы, но все-таки надо немного думать! Он супругу порезал!

Ирина закрывает лицо руками, словно слова главврача приносят ей боль, и шепчет сквозь пальцы.

ИРИНА
Значит пусть сидит. В тюрьме! Он адекватен. Пусть отвечает… сумел жену изуродовать. Она в реанимации! Прогноз скверный…

Главврач берет папку, прижимает краем тяжелого письменного прибора. Достает сотовый. Вертит его в руках, говорит с Ириной неохотно, не скрывая раздражения.

ГЕОРГИЙ-ВАНЫЧ
Вот как? Чистим перышки? Мы святые?  Кто порол горячку? Кто выписал? А ведь я предлагал, подержи пару недель, присмотрись…
Нет, «карательная медицина».

Главврач встает, обходит стол, с улыбкой наполняет стакан водой, подает Ирине, у которой на ресницах слезы.

ГЕОРГИЙ-ВАНЫЧ
Карательная… ну и что? Толпе, всем этим умникам, нужен отец. Кого наказать, кому сунуть пряник. Люди не могут без бога, царя, премьера… не могут!

Ирина встает, отстраняя руку главного, словно опасается замараться. Идет к дверям. Говорит не глядя на главврача, не поворачивая головы.

ИРИНА
Удобная сказка. Пряник, щедрый папочка. Всем угодил, да? И вашим и нашим? Конвертик-то взял. У Таисии… и Костя сунул, да? Да-а!   

Главврач удивленно шевелит бровями, не находит слов, сохраняя скептическую улыбку всезнайки.





ИРИНА
Вот, что значит опыт. Сумел. Подставил меня, как дуру… доверие, диагноз. Знал, что не подмахну…

Ирина неестественно зло смеется. Обрачивается к главврачу.

ИРИНА
Георгий-Ваныч, а ты деньги вернул? Таисии? Нет? Ну и правильно. На тот свет не заберет…    Не стыдно? Отец народов?

Георгий-Ваныч спокойно подходит к Ирине, с улыбкой шепчет:

ГЕОРГИЙ-ВАНЫЧ
Ирочка, забудь все. Это нервы, милая. Похороны, утрата… возьми отпуск – недели хватит?

Ирина с ненавистью гладит на собеседника. Но Георгий Ваныч не обращает внимания на ее жгучие взгляды. Умиротворяюще журчит, в тоне доверительной беседы с любимым учеником.

ГЕОРГИЙ ВАНЫЧ
Ну куда ты пойдешь? Куда? Тебе на конференцию ехать, заявлена от области. Что, все бросишь? Назло кондуктору? Работу, диссертацию? 

Ирина печально улыбается. Берется за дверную ручку, отвечает отрывисто, спеша выйти из кабинета.

ИРИНА
Я увольняюсь. Заявление на столе. Эх, посадить бы вас. Всех…

Дверь закрывается.
Главврач наконец набирает номер, нервничает, ошибается, возвращается к столу, прикрывает экран от света. Снова тычет пухлым пальцем в крохотные кнопки.

ИНТ. - ЗАЛ ДОМА ОФИЦЕРОВ - ВЕЧЕР

В зал, по темным ковровым дорожкам, указывающим путь к гробу, медленно проникают люди. Кто несет цветы, кто шагает, испуганно глазея на замерших у красного гроба офицеров, на венки, на портрет Алика, на посеревшую Ирину, устало склонившую голову.

Они шелестят мимо, сдерживая дыхание, стараясь пройти беззвучно, и в странной тишине слышен лишь сдавленный всхлип Свекрови. Она трет покрасневший нос куцым платком, ерзает на мягком кресле, не решаясь опереться на опрокинутую спинку.

К родственникам подходит Рыжая. Она в темном костюме, черные колготки обтягивают ее стройные ноги, когда она склоняется к свекрови, ее бедра привлекают внимание проходящих мужчин…
Спустя мгновенье, танцуя на носках мимо караула, Рыжая шепчет офицерам.

РЫЖАЯ
Пятнадцать минут. Смена.

Ее муж едва заметно прикрывает веки, показывая, что понял.
Ирина вздыхает… она тоже слышала сказанное.

НАТ. - КВАРТИРА ИРИНЫ - НОЧЬ

Стол еще не убран после поминок. Суетится Рыжая, ловко сортируют тарелки сестры близняшки, Ирина машинально снует с кухни в комнату, помогает подругам. Но взгляд слепой, без мысли, без чувств… темный взгляд раздавленного горем человека.

Рыжая останавливается возле Ирины, та поправляет дрожащий фитилек у портрета Алика. Свеча уже догорает, стеарин залил блюдце.

РЫЖАЯ
Тебе когда на работу? Пару дней есть? Ириш?

Ирина отдергивает руку, обожглась общипывая фитилек, морщится и говорит виновато улыбаясь.

ИРИНА
Больно. Мужа нет, а мне пальчик больнее… сука я, да? Своя рубашка ближе!

Она встречает взгляд Рыжей, морщит лоб, отвечает равнодушно, как о чем-то неважном.

ИРИНА
Какая работа? Я уволилась. Хотела пойти к прокурору… Только зачем? За-чем?

Дверь в комнату широко раскрыта, поэтому женщины хорошо слышат шаги с коридора, кто-то уверенно входит квартиру, топает на кухню, потом шаги возвращаются. На пороге стоит Любовник Дамы. Осматривает комнату. Узнает Ирину…

Рыжая с удивлением смотрит на незнакомца, потом переглядывается с подругами, но близняшки молчат, не понимая кто это.
Любовник мотает головой в сторону портрета с черной рамкой. Говорит, не сводя глаз с лица Ирины.




ЛЮБОВНИК
Хотел тебя отблаг-дрить. Зараза! Да бог не фраер! Он все видит. Ты свое получила…

Выдавив кривую улыбку Любовник посылает Ирине прощальный салют, пятится, выходит в коридор. Одна из сестер толкает его в спину, слышно как он протирает стенку, шатается, но духарится.

ЛЮБОВНИК
Да ушел я, ушел! Не напрягайся…

Ирина молча рыдает, слезы катятся сами по себе, Ирина словно и не замечает этого, лишь рот приоткрыт, да дыхание становится прерывистым.

РЫЖАЯ
Это что за шизик? Идиот какой-то! Что, по работе? Кому-то не угодила?

Ирина прижимается к плечу Рыжей, невнятно стонет.

ИРИНА
Он прав-ду ска-зал! Все прав-да… все. Оспо-ди… кая-же-я дрянь! Принци-ипы! Дура-а! Сама виновата! Я! Сама! Слышишь? Накли-кала!

ИНТ. - КВАРТИРА ИРИНЫ - УТРО

На кухне чисто. На столе стопка посуды, прикрытая полотенцем, столовые приборы в глубокой миске. Ирина в ночнушке, пьет кофе, пристроившись на уголке. Смотрит во двор.
Там тихо. Сосед выгуливает шнауцера. Пес метит старую скамью…

Ирина встает, моет чашку, вертит ее в руках, не зная куда пристроить. Возвращает на стол. Выходит…

НАТ. - ТЕРРИТОРИЯ БОЛЬНИЦЫ - УТРО

Ирина идет от главного корпуса к отделению хроников. Смотрит под ноги, не замечает, что у входа Сема перекуривает с Константином, тянет его в отделение. Но Новенький заметил Ирину, упирается, смеется. Сема прекращает свои попытки, вертит в руках погасшую сигарету. Прикуривает.

Ирина подходит к крыльцу. Замечает курильщиков. С недоумением глядит на Константина. Тот выпячивает грудь, хорохорится.

НОВЕНЬКИЙ
Наше вам с кисточкой, Ирин-нидовна. Вернулись? А мы так скучали… не поверите. Да, Сема?

Ирина переводит взгляд на санитара. Тот криво улыбается, зло сверкает глазами, выпаливает, опережая упреки Ирины:

СЕМА
Может кто и скучал. Ток не я. Она мне никто. И звать никак. Уволилась, и скатертью в… в руки, чтоб голова не качалась!

Ирина молча проходит мимо Семы, открывает дверь, скрывается в здании.
Константин затаптывает окурок, примиряюще вскидывает руки, обращаясь к Семе.

НОВЕНЬКИЙ
Извини. Не утерпел. Эта сука меня в тюрягу сдала… деловая колбаса! Вмазать бы, чтоб помнила.

Сема тянется к дверям, видно он все еще опасается нагоняя, подталкивает Константина.

СЕМА
У нее и так… Муж… Летчик. Идем от греха.   
 
ИНТ. - КАБИНЕТ ИРИНЫ - УТРО

Ирина стоит у дверей, смотрит на главврача, занявшего ее место. Тот протягивает Ирине документы, профессионально скалится.

ГЕОРГИЙ-ВАНЫЧ
Не передумала, Ириночка? С работой сейчас туго… если что, приходи. Может и найдем ставку. Я зла не держу. Молодая. Все такими были.

Ирина подходит к столу, берет документы. Кивает.

ИРИНА
Издеваетесь? Убийцу отмазали? Взяли под свое крылышко? Падре? Деньги не пахнут? Все схвачено, да? Мир, дружба, понимание…

Она устало вздыхает, возвращается к дверям. Оборачивается.
Главврач встает, благодушно протягивает руку, подталкивая Ирину к откровенности.

ГЕОРГИЙ-ВАНЫЧ
Ну выскажись, выскажись, может полегчает.

Ирина кивнув, отвечает.

ИРИНА
Все такими были?  Перед собой прежним, не совестно?
А вы никогда не думали, что бог все-таки есть?

Ирина с омерзением морщится, указывает главврачу на его расплывшуюся фигуру, на пузо, распирающее халат.
Вздыхает, тянется к дверной ручке.

ИРИНА
Что вы купите на эти деньги? Здоровье? Счастье? Жену? Что?

Когда она выходит, главврач стоит у стола, сохраняя скромную улыбку снисхождения, но глаза выдают его истинное отношение…
Едва дверь закрывается, главный фыркает, расстегивает халат, пытается втянуть брюхо, зло шепчет.

ГЕОРГИЙ-ВАНЫЧ
Идиотка. Сопля зеленая.
Еще на коленях приползешь…

НАТ. – КЛАДБИЩЕ - ДЕНЬ

Ирина пробирается по тропе к свежему могильному холму. Уголок кладбища рыжеет множеством могил, что еще не успели покрыть камнями. Тут лишь кресты, дерево обелисков, скромные фото в пленке или на керамике.

Останавливается у могилы Алика. Портрет скрыт венками, на уголках траурная лента. Свеча. Хлеб, конфеты, граненая стопка.
Ирина стоит на влажной земле, начинается робкий дождь.  Но Ирина не обращает внимания на мелкие капли. Шепчет.

ИРИНА
Я сегодня тебя предаю.
Ухожу, уезжаю, бросаю.
Влажный ветер апреля глотаю...
У окна в бесконечность стою.
Я теперь никуда не спешу.
Не со мной это все. Не со мною!
Бьюсь как рыба о лед головою,
Удивляясь, зачем я дышу?



По портрету скатываются первые крупные капли. Ирина качает головой, пытаясь отогнать слезы, но те пробивают дорогу, стекают по носу, дрожат на губах. Ирина смотрит на портрет.

Фоном идет песня. Текст.

Я тебя навсегда предаю.
В тесном доме навек оставляю.
Горсть земли, содрогаясь, роняю.
На коленях, шатаясь, стою.
Я теперь никуда не спешу.
Кобылица уже... без жоккея!
О наградах, призах, не жалею.
Вдоль трибуны бесцельно кружу.

Внутривенное чувство вины,
Злой упрек подсознанья - ты жива!
Я судьбу ненавижу за лживость!
Как солдаты дороги войны.
Накатила весна невпопад,
Ветер пьян от черемухи нежной...
Наши Вера, Любовь и Надежда
Под сухими венками лежат...

НАТ. - ДРУГОЙ СЕКТОР КЛАДБИЩА - ДЕНЬ

Девушка в темном траурном одеянии стоит прижимаясь к высокому могильному камню, то ли протирая его, то ли рассматривая надпись… когда она подносит к лицу руку, в ней мелькает не губка, а вишневый театральный бинокль.

Девушка находит что-то важное вдали, присматривается.
Бинокль позволяет ей следить за Ириной, стоящей у деревянного обелиска.
Когда Ирина, прощально кивнув портрету, отворачивается, девушка торопливо прячет бинокль в стильную сумочку и тоже спешит прочь по присыпанной песком дорожке… 

В ЗТМ
 
КОНЕЦ ПЕРВОЙ СЕРИИ

2009 год