С. Моэм. Счастливый человек

Распоряжаться жизнями других людей очень опасно и,  меня всегда удивляла уверенность политиков, реформаторов и всех им подобных, готовых навязать своим собратьям эталоны, которые непременно отразятся на их манерах, привычках и взглядах. Я всегда сомневался давать советы. Как может кто-то советовать другому человеку как поступать, если он не знает того другого так же, как знает себя самого? Небеса не дадут мне соврать, что я знаю достаточно мало о себе: и я тем более не знаю ничего о других. Мы можем только догадываться о мыслях и эмоциях наших соседей. Каждый из нас это заключенный в своей уединенной башне, и каждый общается с такими же заключенными, составляющими человечество, благодаря условным знакам, которые не имеют совершенно одинакового значения для него и других людей. И жизнь, к сожалению, такова, что прожить её ты можешь единожды: ошибки, зачастую, непоправимы. И кто тогда я такой, что могу указывать одному или другому как он должен прожить свою жизнь? Жизнь это не легкий труд и я нахожу достаточно сложным назвать себя абсолютно законченным и полностью сформировавшимся индивидуумом. Меня никогда не привлекала идея учить своего соседа тому, что ему следует делать со своей жизнью. Но существуют люди, которые барахтаются в своей жизни, и путь перед ними лежит запутанный и рискованный, и иногда все же, хотя и не по собственному желанию, мне приходилось управлять судьбой. Иногда люди говорили мне: «Что я буду делать со своей жизнью?» и в этот момент, я видел себя на мгновение окутанным темной мантией богини Судьбы.

Но однажды, я знаю это точно, я дал хороший совет.

Я был молод и жил в современных апартаментах в Лондоне недалеко от железнодорожной станции Виктория. В один из послеполуденных часов, когда я начал думать, что поработал на сегодня достаточно, я услышал звонок в дверь. Я открыл и обнаружил совершенно незнакомого мне человека. Он спросил мое имя. Я ответил. Он поинтересовался, может ли он войти.

- Конечно.

Я провел его в гостиную и предложил ему присесть. Он казался слегка смущенным. Я угостил его сигарой, но ему было трудно зажечь её, чтобы не выпустить при этом из рук своей шляпы. Когда он все-таки совершил этот подвиг, я предложил ему, что не лучше было бы положить его шляпу на стул. Он быстро сделал это, но в тот же самый момент уронил свой зонт.

- Я надеюсь, вы не возражаете, что я пришел увидеть вас так неожиданно, - сказал он, - Меня зовут Стивенс и я доктор. Полагаю, вы тоже доктор?

- Да, но я не практикую.

- Нет, я знаю. Я недавно прочел вашу книгу об Испании и хотел бы спросить вас об этом.
- Боюсь, это не очень хорошая книга.

- Но факт остается фактом: вы знаете кое-что об Испании, и я не нахожу никого другого, кто бы знал. Вот я и подумал, что, возможно, вы были бы не против поделиться со мной некоторой информацией.

- Я буду очень рад.

На мгновение он замолчал. С отсутствующим видом он взял свою шляпу и, держа её в одной руке, теребил другой. Я предполагал, что это придавало ему уверенности.

- Я надеюсь, вы не будете считать это очень странным, когда совершенный незнакомец разговаривает с вами вот так.

На его лице показалась извиняющаяся улыбка.

- Я не собираюсь рассказывать вам свою историю жизни.

Когда люди говорят мне это, я всегда знаю, что это именно то, что они собираются сделать. Я не возражаю. На самом деле, мне это даже нравится.

- Я воспитывался двумя старыми тетками. Я никогда нигде не бывал. Я не сделал ничего примечательного. Я женат шесть лет. Не имею детей. Я военный врач в Кембервильском госпитале. И я не могу терпеть это сколько-нибудь еще.

В его коротких отрывистых предложениях было что-то поразительное. Они имели оттенок убедительности. В самом начале я одарил его не более чем мимолетным любопытным взглядом, но теперь я смотрел на него с большим интересом. Он был низеньким человеком, коренастым и крепким, лет, думаю тридцати, с круглым красным лицом, на котором блестели маленькие темные и очень яркие глаза. Его черные волосы были коротко подстрижены на его пулевидной формы голове. Он был одет в голубой костюм, изрядно поношенный. Вытянутые колени и мешковатые карманы неопрятно раздувались в стороны.

- Вы знаете, какие обязанности у военного врача в госпитале. Сегодняшний день очень похож на следующий. И это все, что я могу ожидать всю свою оставшуюся жизнь. Вы думаете, оно стоит того?

- Но это ваш хлеб,- ответил я.

- Да, я знаю. Деньги там не плохие.

- Тогда я совсем не понимаю, почему вы пришли ко мне.

- Ну, я хочу узнать, как вы думаете, есть ли какая-либо возможность для английского доктора в Испании?

- Почему Испания?

- Я не знаю. Я всегда любил эту страну.

- Но знаете ли, это ведь не как в Кармен.

- Но там отличная солнечная погода и хорошее вино, и краски, и воздух, которым ты можешь дышать. Позвольте мне сказать то, что придется все равно сказать. Я случайно узнал, что в Севильи нет английского доктора. Как вы думаете, смог бы я там зарабатывать себе на жизнь? Сумасшествие ли это оставить хорошую стабильную работу ради неизвестности?

- А что ваша жена думает об этом?

- Она согласна.

- Это большой риск.

- Я знаю. Но если вы скажите мне поступить именно так, я сделаю. Если скажите мне остаться, я останусь.

Он пристально смотрел на меня своими блестящими глазами, и я знал, что он имеет ввиду. Я немного подумал.

- На кону ваше будущее: вы сами должны решить для себя. Но вот, что я могу вам сказать: если вы не ищете денег и готовы довольствоваться только теми средствами, которые позволят вам лишь сводить концы с концами, тогда поезжайте. Вы проживете чудесную жизнь.
Он покинул меня, я же думал о нем еще день или два, и потом забыл. Этот эпизод совершенно выскользнул из моей памяти.

Много лет спустя, не менее пятнадцати, мне довелось посетить Севилью и при этом немного захворать. В отеле я спросил у швейцара, есть ли в городе английский доктор. Он ответил утвердительно и дал мне адрес. Я взял коляску и когда я подъезжал к дому, невысокий полный человек вышел на крыльцо. Он заколебался, увидев меня.

- Вы пришли повидаться со мной? - спросил он, - Я английский доктор.

Я объяснил ему цель своего визита, и он пригласил меня войти. Он жил в обычном испанском доме, с патио 1, и примыкающим к нему, кабинетом доктора, заваленным беспорядочно бумагами, книгами, медицинскими приборами и всяким хламом. Вид всего этого мог бы обескуражить брезгливого пациента. Мы пообщались по делу, и я спросил доктора о вознаграждении. Он покачал головой и улыбнулся.

- Нет никакого вознаграждения.

- С какой это стати нет?

- Разве вы не помните меня? Из-за чего, вы думаете, я здесь? Из-за того, что вы сказали мне. Вы изменили всю мою жизнь. Я Стивенс.

Я не имел ни малейшего понятия, о чем он говорил. Он напомнил мне наш с ним разговор, повторил мне то, что я сказал ему, и постепенно смутные воспоминания вспылили в моей голове.

- Я думал, увижу ли вас еще когда-нибудь снова, - сказал он, - Я думал, будет ли у меня возможность поблагодарить вас за то, что вы сделали для меня.

- Все вышло удачно?

Я посмотрел на него. Он был очень тучным и лысым, но его глаза весело сверкали и его полное, красное лицо производило впечатление абсолютной дружелюбности. Одежда, в которую он был одет, ужасно поношенная, сшита была, очевидно, испанским портным и его шляпа представляла собой широкополое сомбреро какого-то испанца. Он смотрел на меня, как на бутылку вина, в котором хорошо разбирался. У него была рассеянная, хотя и вполне приятная внешность. Но вы, должно быть, засомневались бы позволить ему вырезать аппендикс, но не могли бы вообразить более чудесного человека, чтобы выпить с ним бокал вина.

- Вы непременно были женаты, не так ли?

- Да. Но моей жене не понравилась Испания, и она вернулась обратно в Кембервиль, там ей намного уютнее.

- О, я сожалею.

В его глазах и на лице блеснула улыбка выпившего человека. Он и в самом деле имел что-то от Силенуса 2.

- Жизнь полна возмещений, - пробормотал он.

Он едва ли договорил, как в комнату вошла испанка, уже не молодая, но все еще дерзки и чувственно красивая. Она разговаривала с ним на испанском языке, но я не мог не ощутить, что она была хозяйкой дома.

На пороге, когда он провожал меня, он заговорил:

- Вы сказали мне, когда я видел вас в последний раз, что если я приеду сюда, я буду зарабатывать столько денег, скольких мне будет хватать, чтобы сводить концы с концами, но для меня это будет чудесная жизнь. Что же, я хочу вам сказать, что вы были правы. Бедный я сейчас и бедным я буду всегда, но, ей-богу, я насаждаюсь этим. Я бы не променял эту жизнь, что я имею сейчас ни на одну королевскую в мире.


1. Патио - открытый внутренний дворик жилого помещения, с разных сторон окруженный стенами, галереями, воротами, решёткой и т. д.
2. Силенус – греческий мифологический герой, наставник и товарищ Диониса, бога вина.