Марина - значит морская. Глава 4

               

Марина плохо спала. Отец пришел глубоко за полночь. Явно пьяный, хотя с порога начал отрицать и говорить, что не брал в рот ни капли. Потом неожиданно согласился:
— Ну, выпил немного, что такого? Ты, кстати, почему еще не в постели?
— Тебя дожидаюсь.
— Не надо меня дожидаться. Я — взрослый мужчина, а не ребенок. Быстро спать!

Марина закрыла дверь, стала раздеваться. Она знала, что отец, когда выпьет становиться грубым, раздражительным, но уже завтра будет виновато улыбаться, просить прощения и клясться, что это больше не повторится. Тем не менее, она полночи не могла уснуть и все ворочалась с боку на бок.

Наутро, когда ей позвонила Римма и предложила встретиться, она еще не знала, что на веранде гостевого домика Риммы ее будет ждать еще один неприятный сюрприз.

Помятая, не совсем отрезвевшая после вчерашнего вечера, с сигаретой в зубах, Светлана Инина, увидев Марину, скривила и без того кривое лицо.
— О! Кого я вижу?! Наша мамзель! Какими судьбами? Рим, она что, с тобой математикой занимается?
— И по остальным предметам тоже, — выпалила Римма недовольно и, проводив Марину в комнату, шепнула:
— Посиди пока здесь, она скоро уйдет.
Возвратившись на веранду, она строго сказала:
— Свет, кончай дымить, смотри, все табаком провоняло.
Светлана неохотно затушила сигарету.
— Слышь, а ты что…, с детьми теперь дружишь? Она ж, — совсем ребенок…
— По крайней мере, не дымит как паровоз.
Светлана, как ни в чем не бывало, продолжила прерванный рассказ.
Марина, сама того не желая, услышала душещипательную историю о том, как чудесно живется Светлане в городе, как холит и лелеет ее любимый мужчина, как любит  и заваливает подарками, и все в том же духе. Наконец, терпенье у Риммы лопнуло.
— Ты на автобус не опоздаешь? — спросила она, не скрывая раздражения.
— И то, правда. Что-то я заболталась, — она тяжело поднялась, — по дороге пивка куплю, башка раскалывается.
Открыв дверь, она кинула через плечо Марине:
— Слышь, красотка, ты в этой дыре не задерживайся. Как школу закончишь, подавайся в город. С такими внешними данными — устроишься, где угодно.
Проводив подругу до ворот, Римма вернулась, вошла в комнату.
— Ты не представляешь, как она мне надоела! Завалилась под утро, спать не дала, Выпросила водки,  у меня там оставалось после компресса, — я налила, она кричит: «Дай еще!». Будила, орала, потом уснула прямо на стуле. Я ее спрашиваю: «Ты где ночевала?», а она: «Я что, помню, что ли?» Ее вчера, пьяную, мужики увели. Ох, наверное, позабавились.
— Что ж, ты ее не проводила?
— Да она пьяная — неуправляема! Послала меня, я и пошла. Сейчас даже не представляю, как я сидела с ней за одной партой!
— Она что, школу бросила?
— Ну, видишь, нашла себе в городе ухажера, не знаю, врет, нет?
— А ей сколько лет?
— Семнадцать, что ли, а на вид все двадцать. В любом случае, в классе, за одну парту я с ней больше не сяду. Мы теперь с тобой вместе будем сидеть. Договорились?
— Ладно.
Девочки отправились на озеро и уже почти пришли, но тут небо потемнело,  неожиданно начался сильный дождь. Пришлось спасаться от дождя бегством.
Перед домом Рима свернула на незаметную тропинку, между двумя участками. Со словами «здесь ближе» она потащила Марину за руку. В конце забора она повернула секретную доску, и девочки оказались во дворе Риммы, прямо у гостевого домика.
— Ух, ты,— удивилась Марина, — к тебе, значит, можно попасть и не через главный вход?
— Об этом знают только очень близкие подруги. А ты для меня, — она поцеловала девушку в щеку, — стала самая близкая.
Римма продемонстрировала подруге еще один потайной вход в ее жилище.
— Бывший собачий лаз. Раньше у нас песик жил, — пояснила она, — для него и придуман этот вход.
Римма надавила на прямоугольную дверцу и легко нырнула вовнутрь. Марина последовала за ней.
— Я пользуюсь этим входом, когда не хочу, чтобы родители знали: дома я или нет.
Девчонки посмотрели друг на друга и рассмеялись. Промокшие до нитки, они имели такой смешной вид, что удержаться от смеха оказалось выше их сил.
Римма стала снимать мокрую одежду, потом посмотрела на подругу и удивленно сказала:
— Ты что стоишь, раздевайся.
  Марина медлила:
— Мне неудобно.
— Неудобно? Ты что, меня стесняешься? Мы же с тобой женщины, а женщины не должны стесняться друг друга, женщины должны друг друга выручать. Так говорит моя мама, и я с ней согласна.

Развесив одежду на веревке в ванной комнате, Римма, совершенно голая, прошла в душ и принялась настраивать воду. Марине ничего не оставалось, как последовать ее примеру. Стыдливо прикрываясь ладонями, она отошла с дальний угол и стала ждать, когда ее подруга закончит. Римма выглянула и изумленно вскинула брови.
— Ты что, так и собираешься там стоять, пока не окоченеешь? Иди скорей сюда.
Неуверенным шагом Марина вошла в душевую кабинку.
Римма сразу направила струю воды ей на живот.
— Не горячо? 
Марина не ответила. Она, не отрываясь, смотрела на грудь подруги. Упругие, раскосые полушария Риммы, очень гармонично смотрелись на ее пухленьком теле и уж, конечно, не шли ни в какое сравнение с нулевым номером Марины.
— Мне так стыдно, — призналась девушка, — у меня… здесь… почти ничего нет.
— Нашла из-за чего переживать, — возразила Римма, — у тебя грудь не развивалась, потому что не было месячных, а теперь дело пойдет, успевай только лифчики менять.
— Ты думаешь?
— Конечно, у меня было то же самое.
 Римма надела мочалку-рукавичку, намылила мылом, поинтересовалась:
— Ты помнишь, когда последний раз тебя мыла мама?
—  Лет в семь.
— Тогда разреши мне за тобой поухаживать. Ты будешь — моя дочка, я — твоя мама.
— Для мамы, ты слишком молодая.
— Значит, я буду молодая мама.
Она начала намыливать тело Марины, приговаривая:
— Помоем доченьке грудочки, они такие маленькие, но скоро вырастут; намылим животик, теперь спинку и про попку не забудем! Доченька такая нежная, такая славная, недотрога, да и только.
Марина закрыла глаза и затаила дыхание. Римма продолжала мыть подругу, повторяя: какая же ее девочка красивая, какая стройная, какая умная, и Марине, в какой-то момент показалось, что она и вправду перенеслась в детство, когда было все легко и просто, когда не нужно ни о чем думать, не нужно спешить. Все сделает мама: и приготовит, и накормит, и спать уложит, а случись что — обязательно придет на помощь.
Марина встала под душ. Теплые струи воды возвратили ей  ощущение свежести.
Римма протянула ей большое полотенце.
— На, вытирайся, я скоро.

Заглянув в комнату, Марина обнаружила, что дождь давно закончился. Она присела на край кровати, продолжая вытирать волосы, потом, почувствовав слабость во всем теле, прилегла. Глаза закрылись сами собой. В ванной журчала вода, Римма мурлыкала что-то себе под нос, за окном весело щебетали птички. Марина поняла, что засыпает, но сопротивляться уже не могла. Ей привиделось озеро, она лежит на подстилочке, а рядом… Кто это? Неужели — Кирилл? Но что он здесь делает? Ведь у него и так много поклонниц? Почему он наклоняется к ней, почему целует? Прямо в губы! Один раз, второй, третий! Она чувствует поцелуи на щеках, на лбу и даже на глазах. Небольшая передышка и вновь ее целуют в губы.
Испугавшись, Марина открыла глаза. Прямо перед ней лицо Риммы.
— Ты спала такая красивая! Я просто не смогла удержаться. Так захотелось прикоснуться к такой красоте!
Она вновь нагнулась, и вновь поцеловала подругу.
— Римм, ты с ума сошла? Меня так даже мама не целовала.
— Вот видишь, значит, я люблю тебя больше чем твоя мама! А ты?
— Что?
— Ты меня любишь?
Марина задумалась, потом сказала:
— И я тебя люблю. Ведь ты — моя лучшая подруга! Ты помогла мне в трудную минуту, поддержала, объяснила, и я тебе за это очень благодарна.
— А я благодарна тебе за то, что ты пришла ко мне, и, значит, мы теперь подруги навек!
Она обошла кровать и легла с другой стороны.
— Вещи еще сырые. Давай немного отдохнем. Я из-за Светки совершенно  не выспалась, да и ты, смотрю, спишь на ходу.
— Я отца ждала до двух ночи.
— О! Значит, женщина у него все-таки есть!
Марина хотела накрыться простыней, но на ней лежала Римма и, кажется, уже засыпала. Девушка опять закрыла глаза и, уже через четверть часа досматривала прерванный сон. Только на этот раз красивый парень Кирилл куда-то исчез, вместо него появились какие-то нехорошие люди, — так она чувствовала во сне, от них исходила явная угроза и она побежала. Рядом с ней бежала девушка. Кто это? Римма? Нет, это Светка. «Беги отсюда, беги, — кричала она, — тебе нечего делать в этой дыре!» За спиной слышался женский голос: «Девочки, девочки!»

Марина открыла глаза. Перед ней стояла женщина и пыталась их разбудить.
— Девочки, девочки, Римма, просыпайтесь!
«Это же Риммина мама», — дошло до нее, наконец, и тут, — «о, ужас…», — она вспомнила, что лежит совершенно голая, благо, что Римма во сне закинула на нее ногу.
— Доча, просыпайся, проспишь все на свете.
Прямо над ухом Марина услышала сонный голос подруги:
— Мам, отстань, дай поспать.
Марина лежала — ни жива, ни мертва, и от стыда не могла произнести ни слова!
Чего нельзя было сказать о Римме. Открыв глаза, она с раздражением выпалила:
— Мам, ты, что не видишь, мы спим?
— Я вижу, что вы спите, но почему — голые?
Марина затаила дыхание, но Римма как ни в чем ни бывало, ответила:
— Неужели так трудно догадаться? Мы попали под дождь, промокли, наша одежда сохнет.
Она, наконец, сняла свою ногу, перекатилась на спину. Марина быстро поднялась и села на край кровати.
— Мам, ты почему не постучала?
— Я стучала, но вы же спите.
— Вот и подождала бы, пока не проснемся!
— Пришлось бы ждать до утра. Кстати, познакомь меня со своей новой подругой.
— Новой?! Мам, ну ты даешь! Ты что, Маринку Надеждину не узнала?!
Женщина присмотрелась и всплеснула руками.
— Господи! Мариночка? Не может быть! А я тебя и в правду не признала. Какая же ты стала взрослая, какая красивая! Ты же к нам заходила совсем маленькая.
— Была маленькая, стала большая, — пробурчала Римма, вставая с кровати, и отправляясь в ванную за одеждой.
Марина боялась пошевелиться. Женщина, видимо, поняла это и направилась к выходу.
— Римм, я испекла твой любимый кекс, — сообщила она в дверях, — одевайтесь, выходите во двор, попьем чаю, есть кофе, сок.  Я вас жду!
Как только дверь закрылась, Марина побежала в ванную, стала спешно одеваться, повторяя: «Как неудобно, как неудобно...».
— Перестань, — отозвалась Римма, — ты разве еще не поняла, что у нас с мамой все просто, мы как подруги.   
Через десять минут девушки вышли из домика. Во дворе, за столом, с большой чашкой в руке сидел мужчина, папа Риммы, завидев Марину, он так удивился, что забыл сделать очередной глоток. Подошла мама с чайником.
— Помнишь Марину Надеждину? — обратилась она к мужу — Смотри, как девочка выросла, как расцвела!
— Марина?! — Мужчина, наконец, очнулся. — Я глазам не верю! Ты же была совсем маленькая. Вот такая, бегала возле школы, помнишь, вы с Римкой все еще в салочки играли?   
— Что вы все заладили: маленькая, маленькая, — пробурчала Римма, усаживаясь за стол, — вы разве не знаете, что человеку свойственно расти?
Она усадила подругу рядом с собой, передала большой кусок кекса, взяла и себе.
Мужчина кинулся наливать девушкам чай.
— А меня ты помнишь? — Спросил он.  — Я же вас с Римкой постоянно на машине катал.
— Конечно, помню. Я вашу машину часто вижу в поселке.
— Нет, ну надо же, просто настоящая красавица!
— Слушай, – вмешалась жена, — успокойся! Отстань от девочки. Пей чаек и помалкивай. Смотрите, как оживился! Кот мартовский, ни одну юбку не пропустит! Даже на подругу дочери уставился.
— Подожди, — отмахнулся он от жены и обратился к Марине, — я что-то ничего не пойму. Где же ты была все это время, почему не заходила?
— Почему-почему, — передразнила Римма, — потому, что сильно увлекалась учебой. Она ведь у нас — круглая отличница!
— Не может быть! Правда, Марин, ты — круглая отличница?
Марина скромно кивнула.
— Нет, не верю! Хоть одна четверка есть? Может, по физкультуре?
— Ты что, пап, она же ходит в наш бассейн, занимается прыжками в воду!
— Вот как! И с какой высоты прыгаешь?
— В основном, с трамплина, но и с десяти метров тоже приходилось.
— С десяти?! И не страшно?
— Сначала страшно, потом привыкаешь. Правда, я из этой секции уже ушла. Слишком много уроков.

С большой корзиной фруктов к столу подошла мама. Обращаясь к дочери, сказала:
— Вот, с этой девочкой ты должна дружить. А то, завела себе подруг: Светка, Верка Иванова. Тетки взрослые, да и только. Чему у них можно научиться? Пиво сосать, да на танцульках ногами дрыгать? Я их просто видеть не могу!
— Успокойся, мам! Светка, теперь в городе живет, с мужиком.
— О! Этим и должно было закончиться!
— Может, девочка полюбила! – вмешался отец.
— Ага! Полюбила! В пятнадцать лет!
— Мам, ей уже почти семнадцать.
— Вот именно, почти…, — ответила женщина, протягивая Марине спелую грушу.
 — Ей еще семнадцати нет, а она уже с мужиком живет, — и другим тоном, — попробуй, Мариночка, из нашего сада.
— Спасибо!
— Не пойму я что-то, — подал голос мужчина, — отличница, спортсменка, а собралась дружить с нашей троечницей?
— Ну, па! У меня четверки тоже есть.
— По поведению? И то, наверное, с большой натяжкой.
— У Маринки месячные начались. А спросить не у кого. Вот она ко мне и пришла.
Марина в ужасе посмотрела на подругу. Как она может…, при отце говорить о таких интимных вещах?! Однако, мужчина, как ни в чем не бывало, воскликнул:
— О! Ты стала девушкой! Поздравляю!
— Ты что девочку в краску вводишь? — осадила его жена. — Нет других тем для разговора? — И к Марине, — а что же мама тебе ничего не объяснила?
— Представляете! — воскликнула Римма. — Она живет с отцом, сама готовит, сама убирает, с ума сойти!
— А мама? — осторожно спросила женщина.
— Мама работает за границей, корреспондентом.
— А с отцом, что, развелись?
— Нет, пока еще…
— Ну, ничего, в жизни все бывает. А мама тебя навещает?
— Она часто звонит.
— Ты, наверное, к ней в гости собираешься? Она — где? В Польше, в Болгарии?
— В Канаде.
  Мужчина присвистнул.
— Ничего себе…, далековато!
— Мариночка, — в голосе женщины появились материнские нотки, —  приходи к нам, будем вместе обедать, чай пить.
— Мам, ты что, не поняла? Она же должна отца кормить. Он продукты возит, а она готовит.
— А с отцом у вас, какие отношения? — спросила женщина.
— Хорошие, даже очень. Он меня любит.
— Еще бы не любить, — пробурчал муж, — такую девушку: и готовит, и убирает, и  отличница!
— И спортсменка! — вставила Римма, доедая третий кусок кекса.
— Доча, остановись, поешь лучше фруктов.
— Все, последний, мам.
Марина заторопилась домой.
— Спасибо, все очень вкусно.
— Приходи к нам, не забывай, — сказала женщина, почти умоляюще.
Прощаясь возле ворот, Римма, между прочим, упомянула:
— Вчера в клубе, Макс мне всю душу вытянул: дай, говорит телефон Марины, дай и все.
— А ты? Дала? – спросила девушка, с плохо скрываемой радостью.
— Вот я и хотела узнать: хочешь ли ты с ним встречаться, или передумала?
Хочет ли она? Конечно, хочет! Ведь в ее жизни не было ни одного свидания, но сказать об этом напрямую, неудобно.
— А ты, как считаешь? — спросила она уклончиво.
— Нет-нет. Ты решай сама, а то потом скажешь, что я тебе насоветовала.
— Ну, хорошо, – проговорила Марина, глядя в сторону, — пусть позвонит. Мне просто интересно, что он скажет?
— Ну, пусть позвонит, — повторила Римма с улыбкой.


Глава 5: http://www.proza.ru/2013/01/07/104