Здравствуй, Баку! Эпилог

Краткое сообщение для пламенно убежденных и вяло сочувствующих: реатрибуция свершилась!

Научный совет и уважаемая комиссия признали  достоверными доводы о географии этюдов Жигимонта. А некоторые сомнения и недоверие только прибавили живости неспешному, родом из прошлого века, сюжету.

Вообще – это одна из тех мимолетных историй, которые жизнь дарит лично тебе. А ты волен лелеять её тайно или немножко поделиться: с другом, соседом. Если повезет, - с родственником. И тут сюжет вскрывается, как отогревшийся бутон. И оказывается, что этюда не два, а уже, как минимум, три. И в фондохранилище музея (где, так и чудится: царь Кащей над златом чахнет) спрятался, прижат к защитной решетке – вот он!  – еще один «Этюд с башней» из той же серии. И на нем – фрагмент облюбованной  крепости и Джума-мечеть, и фигура женщины под покрывалом.

И можно взять инвентарную карту и вывести разборчивым почерком: «Городской пейзаж. Общий колорит золотисто-охристый. Улица, восходящая от левого нижнего угла картины… Яркие пятна белья, реющего на морском ветру…». Так сушили бельё на бакинских улочках в начале 1970-х. Впрочем, слова «морской ветер»  –  вовсе не для инвентарной карты. Запах к ней не пришпилишь.
ФИО художника: Петр Иванович Жигимонт.
Диорама «Форсирование Днепра», реставрация Бородинской панорамы Ф. Рубо –  это было позади;  впереди –  создание крупнейшей в Европе панорамы «Сталинградская битва» в составе  коллектива студии грековцев и эмиграция на «территорию бывшего врага».

 А в начале 1970-х заслуженный художник РСФСР Петр Иванович Жигимонт писал свои пленэрные этюды на бакинских улочках с рыночной аркадой, с Девичьей башней и морским ветром, чтобы время свернуло их в свой улиточный домик и сохранило, утешая меня в момент ностальгической ломки и придавая всему вид обманчивой осмысленности.

«Бакинские улочки»  – так будет теперь называться эта серия. Я хотела бы поместить здесь современные фотографии этих мест. Однако, их и так полно в интернете. ЮНЕСКО недаром включила их в свой список охраняемых красот.

Занимаясь же реатрибуцией  этюдов П.И. Жигимонта, я узнала, что именно здесь место гибели апостола Варфоломея – того самого, из числа двенадцати. Но это уже, действительно, другая история.