Палата

Безумие как гравитация - нужно лишь слегка подтолкнуть.
    Лекарство уже начало действовать. Руки и ноги стали тяжелыми. Казалось, что они уже стали частью железной кровати и поднять их не представляется возможным. Во всё тело впились кожаные, ограничивающие движения, ремни. Глаза невольно закрывались. Под тёмными веками плясали белые зайчики. По телу прокатилась волна судороги и онемения. И темно...   
    ________________________________________
    Палата была стандартной. Но старой и заброшенной. Белый потолок, пол, плитка на стенах и предметы обихода. Стены покрыты зелёной плесенью, а кое-где и мхом. В потолке была прореха с торчащими из её краёв кусками ржавой арматуры. Через эту дыру в помещение стекала вода.
    В углу стояла металлическая раковина. О её дно, резонируя, стучали капли воды.  Кап. Кап.. Потолок белый с желтизной. По штукатурке ползли маленькие тёмные «молнии» трещин. Помещение было плохо освещённым. Горела только одна лампа из четырёх, тусклым сиреневатым  светом, и то с переменным успехом. С глухим треском она, то включалась,  то выключалась. Скрипели на ветру створки окна. Рама с потрескавшейся краской примяла под собой серую штору, развивающуюся в воздухе. В центре палаты на полу лежал перевёрнутый столик на колёсиках, а возле него разбросаны хирургические инструменты. Слева стоял штатив с опустевшей капельницей. На полу среди мутных луж разбросаны бумаги. Позади столика стояла железная, поржавевшая кровать.  На кровати, на грязно-зелёной простыне лежало тело человека. Он лежал, не шевелясь, не подавая признаков жизни. Всё тело вытянуто как струна и перетянуто поперек тугими ремнями. Руки спрятаны в рукава смирительной рубашки и заведены за спину. Его худощавое лицо было как маска – неживое и бледное. Впалые щеки, широкие скулы и глубокая морщина на переносице. Губы тонкие, узкие, бледные, сине-розовые. Тёмные, спутанные волосы, едва достававшие до плеч, прилипли к его мертвенному лицу. Глаза были закрыты, было видно, как под веками бегают выпуклые глазные яблоки. Значит живой...
    Кап. Кап. Кап... Эхо от капель заполняло комнату, с каждым ударом всё громче и громче. Свет, уже привычно, на секунду погас, а когда включился больной на кровати лежал с открытыми, налитыми кровью, выпученными глазами. Они в свете лампы горели совсем странно, даже слегка безумно. Взгляд его метался из стороны, в сторону пытаясь что-то уловить. Уловил. Его взгляд остановился на ней. Серые глаза поблёскивали на свету. В них был запечатан страх, ужас и ещё что-то пугающее, что он увидел перед отключкой.  По его телу прошла мелкая дрожь. Губы беззвучно шевелились. Под ним жалобно заскрипели ржавые крепления кровати. Наравне с водой комнату заполнили звуки тихого шепота и с каждым вздохом человека, он становился громче. Видимо лекарство ещё не растворилось в его теле, и сейчас терзает его нездоровое сознание галлюцинациями.  Его начало трясти так, что кровать начала нервно дёргаться на месте. Он не сводил взгляда с неё. Его шелестящий голос нарастал, заглушал воду и ветер. Теперь можно было расслышать отдельные слова.
    - Ты!.. Нарко-отик... УБИЙЦА-А-А!!
    После этих слов он мгновенно замер, прекратив движение и несвязную речь. С минуту он пролежал неподвижно.
    Воцарилась тишина, тёмная, вязкая, обволакивающая. Словно вакуум. Ничего не было слышно. Разом стихли звуки ветра и воды. Глухое безмолвие разорвал треск электрического разряда, и звон стекла. Исчез последний луч чистого разума. Свет погас. Сквозь плотную серую тюль пробивался свет бледной луны, отбрасывая на пол перед окном  молочный прямоугольник. И снова тишина. Из угла, где лежал больной, послышался надрывный всхлип и учащённое дыханье. Она подошла ближе. Тени на его лице сделали его ещё более мертвенным и пугающим. Из его рта медленно стекала вязкая струйка слюны. Он смотрел куда-то поверх девушки, в пустоту. Его снова затрясло. Сухие, тонкие губы растянулись в хищном оскале, обнажая его желтые зубы. Он смеялся. Душераздирающий смех. Смех сумасшедшего. Он словно смычком задевает нервные струны, заставляет вжаться в себя изнутри. Страх. Он проникает в тело через уши, медленно, задевая все нервы, спускается вниз. И вот, ты уже не успеваешь заметить, как он поселяется где-то в районе живота. И растёт. РАСТЁТ. Дыхание перехватывает, в горле сухо. Каждый вырвавшийся сдавленный звук ножом режет горло. И ты понимаешь, что не можешь кричать, звать на помощь... Она попятилась назад, к выходу. Смех его волнами проходил через всё помещение, все предметы. Она выбежала в коридор. Серый, обшарпанный, захламлённый. Он петлял из стороны в сторону, и, казалось, вот-вот будет дверь из этого лабиринта. Но его всё не было... А смех всё догонял, оглушал. Проникал, заставляя страх закипать, распространятся по всему телу, заполняя всё без остатка.
    На бегу из равновесия её выбил сильный толчок в спину. По направлению удара девушка полетела вперёд, но вдруг её что-то резко одёрнуло назад, быстро, разворачивая к себе. Схватило... Неведомая сила ломала, скручивала, выворачивала наизнанку. Хватка сжималась сильнее, давила на всё тело. Потом всё побелело перед глазами. Послышался громкий хруст, треск. Кости крошило, выдавливало из тела. Оглушительные плески крови из ран. Она брызгала в стороны, окрашивала бледные стены в алый цвет. На полу было «море». Нестерпимая боль нарастала. Тело будто комкали. Сворачивали в маленький игрушечный мячик. Последний выдох... Тело девушки превратилось в перемолотый кровавый шарик, который неумолимо пожирала плоская, вертикальная воронка. Чёрно-белая, она слегка светилась. Поглощала. А смех всё не прекращался. Он звуковой волной пролетал мимо, врезался в стены и отскакивал от них. Усиливался, смешивался, оглушал. Вспышка и резкое погружение во тьму. Всё...

    ________________________________________
    Вскочив на кровати, она быстро ощупала себя. «Сон? Это всего лишь ночной кошмар…» На глазах были слёзы. В горле пересохло. Что-то не так... Осматривая руки, девушка заметила, что одна как-то неестественно выгнута. Каждый палец был в синяках и перевернут тыльной стороной вниз. Снова послышался хруст. Затем резкая боль. Перед ней была воронка. Та самая, чёрно-белая, из сна. Она висела над кроватью на уровне её лица. Она засасывала. Она затянула сначала одну руку до самого локтя. Снова хрустнули кости. Она потянула руку обратно, но извлечь её не получилось. Послышался смех того сумасшедшего из сна. Всё тело снова сжимало и сворачивало в клубок. Боль была уже не столь ощутима. Девушка попыталась ещё раз вырваться из цепких объятий, но тщетно.  Кровь быстро покидала сломанное тело. «Холодно…». Глаза уже ничего не видели, ибо превратились они в такой же «фарш», что и остальные части, некогда целого организма. Воронка издала последние чавкающие звуки и исчезла. Снова тишина…
    ________________________________________
    Свет ударил в глаза. Чуть разомкнув слипшиеся веки, он уставился в потолок. Белая с жёлтым оттенком штукатурка, покрытая трещинами.  Свет погас, но через секунду со щелчком зажёгся. Это была палата. Та самая. Он пошевелил затёкшей рукой. Она оказалась завёрнутой за спину. В длинном рукаве, как и вторая рука. Тело ныло от боли, голова гудела, мысли путались. Ноги ещё не слушались отчасти от того, что были пристёгнуты ремнями к старой кровати.
    «Где я?! Чёртовы доктора!». 
    К горлу подкатился ком не дававший дышать полной грудью.
    «Так это был Я?!»
    Его затрясло. Началась истерика. Он бился всем телом о кровать, пытался закричать, но ничего не удавалось. Глаза закатились. Слюна обильно вытекала из его рта. Слёзы градом лились по щекам, склеивая опавшие на лицо волосы. Ещё минут пять он заходился в рыданиях, а потом всё стихло. Кап. Кап... Он начал тихо подвывать. Завывания его постепенно становились громче, а после и вовсе перешли в полноценный, утробный вой. Нечеловеческий. Спустя несколько минут он стих. Просто хватал ртом воздух, как рыба. Через некоторое время его снова затрясло. Кровать шаталась и противно скрипела. Он смеялся. Смех его, то убывал, то нарастал, а потом стремительно перешёл в истерический хохот с брызгами слюны и клацаньем челюсти. Громче. Тело билось в неудержимых конвульсиях. Громче! Он не мог остановиться. ГРОМЧЕ! Это смех сумасшедшего. Он, слепой, с закатанными глазами, резко вскакивает на кровати, рвет верхние два ремня и, наклонившись вперёд, с визжанием,  истерически орёт во всю глотку:
    - УБИЙЦА-А-А!!!
17.12.11г