Судьба двух. Глава 8

Глава 8. Джейн
В это утро Джейн после пробуждения еще долго лежала и бездумно смотрела в потолок. Потолок был побелен, и ничего решительно интересного в нем не было, кроме деловито плетущего свою паутину маленького паучка.
Вчера уехал ее Майкл. Уехал по пыльной степной дороге под лучами жаркого, не по-вечернему злого солнца, вместе еще с сотней ополченцев; с ним были Грегори и Оливер, но в ее воображении он ушел в черную, бездонную пустоту и ушел совсем один. Там же война, смерть, боль. Сердце сжала стальная рука, дыхание перехватило: суждено ли им еще увидится? Не может же в мире быть такая вопиющая несправедливость, не может же судьба отобрать у нее, Джейн, любимого, практически сразу после того, как она его нашла.
Ладно, хватит хандрить, сказала себе Джейн, впереди еще один нелегкий день.  Сегодня доктор Роберто Лоредо-Диас будет показывать, как обрабатывать и зашивать раны от шрапнели, и нельзя дать плохим мыслям помешать такой важной учебе.
Обучались они на открытом воздухе: полковник любезно предложил хирургу выбирать любое место в его поместье под эти важные уроки, и Лоредо-Диас остановил свой выбор на беседке на берегу озера, справедливо решив, что тень от деревьев и свежесть озера будут способствовать лучшему усвоению материала. А еще можно было окунуться в озере, остудив голову, смыв неизменно набегавшую после пары часов учебы усталость, практически не прерывая уроков.
Джейн разбудила Лиз, они вместе наскоро умылись внизу, в подсобном помещении, не дожидаясь, пока рабы принесут воду им в комнату, и побежали к озеру. Хотя до начала каждодневных импровизированных уроков оставалось еще достаточно времени, все девушки, на данный момент хотевшие стать сестрами спасения  в предстоящей бойне, уже собрались. Их было семеро. Джейн и Лиз первыми записались в ученицы. Через несколько дней к доктору подошли три скромненькие, глупенькие и миниатюрные сестрички, дочери плантатора с дальнего юга, Мэри, Вари и Нэсси Джойл. Они были очень похожи друг на друга, узкоглазые, с носами картошкой, маленькие и не имевшие хоть каких либо выдающихся форм. Можно представить, какими были их родители.
На следующий день после сестер к ним присоединились еще две подружки: Аманда Сейл и Ирвинг Грот. Аманда была типичной светской львицей из богатой семьи, красивая блондинка со взглядом ястреба. Что ее привело сюда, оставалось загадкой. Ирвинг же наоборот, была намного скромнее, в тоже время веселее, и не имела того гонора, чаше всего присущего детям из богатых семей. Зато руки она имела золотые, как в последствие выяснилось, за что заимела жгучую зависть от подружки Аманды.
Самой крайней и самой неожиданной ученицей стала чернокожая служанка Кэтрин. Как она попала в эту группу, было не совсем ясно. Молчаливая, какая-то странная, она не привлекала к себе совершенно никакого внимания, только изредка исподлобья смотрела на остальных девушек.
В день начала занятий доктор Лоредо-Диас обвел скептическим взглядом всех будущих медсестер:
 - Это и все? Ну ладно, если кому-то еще захочется, придут позже. Никого выгонять не станем. Сдается мне, еще прибудут, но уже в принудительном порядке. Много медсестер понадобиться, ох, как много…. Ну что – начнем.
И они начали. С раннего утра и до позднего вечера. Колотые раны, резанные раны, огнестрельные раны, открытые переломы, закрытые переломы, вывихи, сотрясения, ампутация. Перевязка, штопанье, укладка, промывание. Утешение, ругание, отпускание грехов.  Чем больше они узнавали, тем больше ужасались жестокости войны. Как же много человечество придумало способов убийства себе подобных, и как мало способов спасения.
Роберто Лоредо-Диас был выдающимся хирургом Испании, да и всего мира, пожалуй. Он писал научные работы, защищал диссертации, участвуя для своей работы практически во всех войнах и локальных конфликтах континента.  В Америку его занесло в первый раз. Полковник Равен успел раньше заманить этого замечательного доктора, и янки теперь кусали губы от досады. А Лоредо-Диасу было все равно, за кого выступать, он был помешан на своей работе. Чем страшнее рана, тем с большим удовольствием он брался за нее. Он в предвкушении потирал раки, ожидая предстоящей бойни, но и своим ученицам спуску не давал. Он привез с собой специально разработанный за бешеные деньги манекен, на котором девушки учились медсестринскому делу.
У Джейн получалось все просто замечательно, и доктор часто хвалил ее за успехи. Редко чего она не понимала, каким-то внутренним чувством зная, что и когда нужно сделать. Руки сами как будто жили свой жизнью, сами запоминали, что показывал доктор, и делали все без участия разума, позволяя тому думать на отвлеченные темы. Это было странно и необычно, и больше походило не на тонкое медицинское ремесло-искусство, а на несложную работу в поле. Несколько раз Джейн поправляла даже доктора, говоря ему, как лучше, по ее мнению, сделать, и доктор смотрел на Джейн удивленными глазами, признавая, что она права. Однажды он сказал:
- Тебя ждет великое будущее, Джейн. Не потеряй своего таланта.
Но Джейн не единственная была такая. Кэтрин тоже все схватывала на лету. Конечно, у Кэтрин не все получалось так просто как у Джейн, но доктор хвалил и ее. Чернокожая девушка редко поднимала взгляд, но делал все быстро и умело, как будто ей кто-то подсказывал, направлял, нашептывал на ушко. Казалось, все то, что они будут делать на войне, радовало ее, в отличие от Джейн, которая все предстоящее воспринимала как необходимое, но тяжелое и неприятное ремесло. Вот по поводу этого и предупреждал ее доктор: Кэтрин со своим отношение к учебе намного больше импонировала ему.
Еще очень неплохо получалось у Ирвинг. Он все делала старательно, не всегда правильно, но путем методичного повторения добивалась необходимого результата. С детства родители учили ее браться за дело со всей старательностью и усердием, и медсестреннское ремесло не стало исключением..
 Аманда и Лиз в силу особенностей своего характера, достаточно долго понимали преподаваемые уроки. С детства не приученные к труду и учебе, они не знали, как нужно сосредотачиваться и вникать, что бы не только заучить, но запомнить и понять. Это их сильно раздражало, но ничего поделать они не могли. Лишь упорство и гордость не позволяли им уйти. Пройдет еще немало времени, пока они научаться трудиться.
Что касается сестер Джоул, то это был кошмар. Уже некоторое время доктор не скрывал раздражения, когда после долгого и, чего скрывать, тяжелого и неоднократного, объяснения материала, подробного примера на манекене, одна из сестер все равно допускала грубейшие ошибки. Другое дело, что данный факт совсем не огорчал их, они привыкли относиться к жизни философски, в меру их недалекого ума.

-  Доброе утро, Лиз, Джейн!
-  Привет, Аманда. Привет девчонки.
Девушки уже расселись вокруг столика в беседке, и Лиз с Джейн тоже сели за свои места. Никто их никогда не рассаживал, и садились все как кому удобнее, но негласное распределение мест все же состоялось в первый же день. Сестрички Джойл сидели напротив входа за противоположной стороной стола и что-то меж собой обсуждали. Кэтрин, как обычно молча, расположилась по правую сторону от Мэри и  отсутствующе смотрела в пол, совершенно не интересуясь происходящим вокруг.  Рядом с ней сидела Джейн, потом Лиз. Напротив них были места Аманды и Ирвинг.  Место у входа обычно занимал доктор. Он укладывал на стол манекен и другой учебный инвентарь, и стоя показывал то или иное действие. Затем девушки по очереди вставали на его место и повторяли урок.
- Как спалось?  - Спросила Джейн у Аманды. За некоторое время учебы девушки успели более или менее подружиться. Аманда считала достойными общения лишь Лиз, Джейн и Ирвинг, хотя и посматривала на них немного свысока. Сестричек она презирала, а Кэтрин не замечала вообще.
- Вроде нормально. Совсем ничего не снилось, но я, кажется, выспалась. А вы?
- Не знаю, как Лиз, но я спала плохо. Ворочалась, просыпалась время от времени.
- Да и я так же. Мы вчера парней проводили. – Грустно вздохнула Лиз.
- О! Я тоже видела. Там целая рота ушла. Ваши знакомые в ней были? – Ирвинг вопросительно взглянула на Лиз.
Если бы знакомые, подумала Джейн. Любимые…
- Да. Там мой сосед по плантации, Оливер и его друзья, Майкл и Грегори Равены.  Мы с ними немножко знакомы.- Лиз, по-видимому, не стала говорить все правды.
- Ух ты, у вас в знакомцах хозяева поместья и их друзья. Оливер такой милый. Вот бы с ним познакомится. Лиз, ты не можешь устроить, когда они вернуться? – Мечтательно закатила глаза Аманда.
- Вряд ли, Аманда, им будет до тебя. – Немного резко ответила Лиз. На мгновение огонек вспыхнул у нее в глазах. Джейн про себя улыбнулась, ох, женщины. Она, например, была уверена, что Майкл, кроме как на меня, ни на кого не взглянет больше. А Лиз, по-моему, в чем-то сомневается. По мнению Джейн, совершенно напрсно.
- Девчонки, а вы были –то на балу. – Вдруг обратилась к ним Нэсси Джоул.
Аманда лишь холодно взглянула на нее.
- Ну, да. И я, и Аманда, и Лиз с Джейн там были. – Ирвинг ответила за всех. В отличие от Аманды, она не страдала предрассудками.
- Расскажите, пожалуйста. Мы приехали на два дня позже, хотя так спешили. Так спешили.
- Ох, это было что-то…
И девушки принялись, перебивая друг друга, рассказывать о замечательном балу у полковника Равена. Даже Аманда рассказывала про бал, правда, обращаясь исключительно к Лиз и Ирвинг.  В разговоре не принимали участие только Джейн и Кэтрин. Джейн украдкой бросила взгляд на чернокожую служанку: та, казалось, совершенно не испытывала интереса к разговору  и, как обычно, смотрела в пол. Какая-то она странная.
Джейн первая увидела приближение доктора.
- Девчонки, доктор идет.
- О-о-о! – Сестры Джойл сразу прервали разговор, и влюблено вздохнув, уставились на хирурга.
Уж насколько воспитана была Джейн, но  не смогла полностью подавить раздражение к этим глупым созданиям. Сейчас надо думать об учебе, а не о любви или влюбленности, хотя сердце болезненно сжималось при мысли о Майкле.
- Здравствуйте, милые дамы. Готовы к сегодняшнему уроку?
Роберто Лоредо-Диас был сорокалетним жгучим красавцем-брюнетом. Он имел смуглую кожу, как и все испанцы и был так же горяч и импульсивен. Другое дело, он редко давал выход своему темпераменту на занятиях или когда занимался свои делом. Умные глаза сразу выдавали в нем просвещенного человека, а ухоженные длинные пальцы – знатока тонкого искусства: пианиста, ювелира или… хирурга. Не мудрено, что такие девушки, как сестры Джоул, да и Аманда с Ирвинг тоже, скорее всего, моментально влюбились в такого мужчину.
- Ну что ж, приступим.
Рабы, пришедшее вслед за доктором, выложили на стол манекен и сегодняшний инвентарь, хирургические иголку и нитки, маленькие железные шарики – шрапнель, спирт, скальпель, и доктор начал урок.
Несколько раз показав и подробно рассказав, что нужно делать при ранениях шрапнелью, доктор начал по очереди вызывать к себе девушек. У Джейн как всегда, все получилось с первого раза, да и настолько хорошо, что Лоредо-Диас восхищенно поцокал языком:
- Милая Джейн, не перестаю восхищаться вашим талантом.
Мэри Джойл сразу бросила злобный взгляд на Джейн, хотя той было все равно, что про нее думают. Главное, что у нее получилась, и быть может, она когда-нибудь спасет чью-то жизнь, может быть, даже своего Майкла.
Все остальные девушки тоже попробовали, и у всех более или менее получилось. Не с первого раза конечно, но все же. Кроме, как всегда, сестер Джойл. С ними доктор провозился до обеда, заметно злясь.
- У, какие глупенькие дамы, у…- Вполголоса бормотал доктор, а сестрички все смотрели на него влюбленными глазами, почти не замечая, что он им рассказывал. Наконец-то Роберто Лоредо-Диас справился и с ними, и отпустил девушек на обед.

После обеда он еще раз показал всем, что нужно делать, и отлучился, пообещав прийти позже и проверить каждую. Если они плохо усвоят урок, придется завтра опять все повторять.
И девушки приступили к отработке навыка, по очереди мучая бедный манекен. Все старались, даже сестры Джойл: любимого доктора не было рядом, что бы на него смотреть, и все их усердие было направлено на урок.
- Джейн, помоги, пожалуйста. – Неожиданно обратилась к Джейн Кэтрин. В этот раз почему-то у нее не получалось. Тогда, при докторе, она допустила несколько явных ошибок, и теперь вот опять.
- Кэтрин? – Удивленно посмотрела на нее Лиз. – Да ладно?
Не то, что бы Кэтрин презирали или не любили, но все же она была чернокожей служанкой, и не девушки не привыкли к тому, что рабы разговаривают, и тем более что-то просят у хозяев. Поэтому они все немало удивились.
- Джейн, ты что? Ты не видишь, кто это? – Спросила Аманда, как всегда, дав волю своему презрению.
- Да ладно вам, - Джейн пожала плечами. – Почему бы и нет. Одно дело делаем.
Она обернулась к Кэтрин:
- Ну что ж, смотри, вот так это делается…
Доктор пришел через несколько часов, проверил, как и обещал, и остался доволен приобретенными девушками навыками. После Кэтрин Джейн пришлось несколько раз объяснять и другим. В этот раз все остались довольны: Джейн смогла еще лучше усвоить урок, и у других девушек все получилось.
Когда они расходились на ужин, Кэтрин подошла к Джейн, взяла ее за руку и прошептала:
- Спасибо.
Затем она, больше ничего не сказав, развернулась и пошла к домикам рабов.
Милая она, хоть и странная немного, подумал Джейн.
Когда девушки ужинали, к ним спустилась личная служанка хозяйки поместья и оповестила, что миссис Равен хочет видеть мисс Джейн у себя в покаях.
На вопросительный взгляд Лиз Джейн только пожала плечами, встала из-за стола и двинулась вслед за рабыней.
Миссис Равен ожидала Джейн, сидя в роскошном кресле в своих покоях. Когда служанка, поклонившись, ушла в другую комнату, Джейн осталась одна перед этой властной и очень влиятельной женщиной, на которой в данные момент осталось все поместье.
Лорейн Равен была высокой, статной женщиной, даже к  пятидесяти годам не растерявшей былой красоты. Идеальная опора для мужа, сильная и  властная, она управлялась хозяйством железной рукой, пока муж воевал. О миссис Равен в поместье ходили легенды, мужчины преклонялись перед ней, женщины завидовали, а рабы боялись, уважали и любили ее.
Сейчас Джейн немного робела, строя совершенно разные предположения, не зная, для чего хозяйка поместья вызвала ее.
- Присаживайся, милая. – Миссис Равен указа рукой на соседнее кресло. – Ты наверное, устала очень за сегодняшний день. Я знаю, как вам там нелегко.
- Мистер Лоредо-Диас учит нас правильно. Что бы все запомнить, надо много трудиться.
- Ты привычна к труду. Я немного знаю твою семью, и политика твоего отца  мне не совсем понятна. Но ладно, мы не об этом. – Миссис Равен немного помолчала. Молчала и Джейн. – Доктор Лоредо-Диас очень хорошо о тебе отзывался. Сказал, что у  тебя талант.
- У меня многое получается, и я благодарна господу за это; я надеюсь, в будущем я смогу кому-нибудь помочь.
Миссис Равен опять помолчала.
- Знаешь, я очень люблю Майкла. Он мне как сын. И мистер Алекс его любит. – Она вдруг пристально посмотрела на Джейн. – Ты будешь ждать его?
Джейн даже не удивилась тому, что миссис Равен знает об их с Майклом отношениях.
- Всю жизнь, если потребуется! – Джейн даже не раздумывала над ответом, не скрывая своих чувств.
Уголки губ предательски задрожали, а на глаза навернулись слезы.
- Джейн, моя милая Джейн, если бы ты знала, как я за них боюсь. Я устала ждать, что мой муж когда-нибудь не вернется домой, а теперь и они….
Джейн вдруг  внезапном порывом встала на колени перед миссис Равен и обняла ее. Лорейн не оттолкнула эту юную, влюбленную и снедаемую тоской девушку.
- Я тоже очень, безумно боюсь. Я только его нашла. Зачем эта война, зачем это все. – Бормотала Джейн.  Слезы хлынули уже безудержным потоком.
- Ну, милая, не плачь.- Миссис Равен гладила Джейн по волосам, и руки ее дрожали. -  Мы их дождемся….

В этот раз мыслей в голове Джейн было столько, что она не нашла сил, что бы все их обдумать, и просто-напросто отключилась. И снился ей странный сон.
Она лежит, раскинувшись по простыне, в соседней кровати спокойно сопит Лиз.
- Джейн?
Она смотрит на гобелен, и рисунок странно меняется. Рыцарь теперь стоит посреди бескрайнего поля, у ног его поверженный дракон. Он смотрит прямо на Джейн. Черт лица его почему-то не разобрать, но голос слышно прекрасно.
- Опасайся ее, не слушай, не смотри, не говори. Она ведьма. Она очень опасна, и она замыслила зло.
- Кого, кого опасаться? – Джейн даже встает с кровати.
Рыцарь вдруг медленно обводит взглядом комнату, затем оборачивается и пристально всматривается вдаль, за край своего гобелена.
- Черт! Она здесь. Мне пора, не справится, слишком сильна.
Рыцарь прикладывает палец к губам, и растворяется, оставляя дракона одного.
- Вот как. – Только и может сказать Джейн.