Несвободная свобода-9

«Может, всему виной эти мои вечные сомнения... Кто бы только знал, какой ценой даются мне решения. Каждый раз это такая мука преодоления вариантности развития событий, плюс ещё подстраховка на случай... Вот у Келейника. Никаких тебе мучений. Всё ясно, всё просто, и незачем всякой ерундой голову забивать. Вот где его сила. Вся сила в глупости человеческой, оказывается. А сомневающийся слаб... Точно слаб. Вот она - моя "голова в плечи"», - снова вспомнил Правитель неприятный инцидент.

«Зато я всё знаю про кнопки, мой дружок. Дело делают люди, а у людей есть кнопочки, какую нажмёшь – такая и отзовётся. Это вернее всяких планируемых комбинаций. А ты, дружочек мой, ничего про кнопки не знаешь... Как бы ты в себе ни был уверен, а висишь, дитё моё, на волосочке...»

Мысль про кнопки была Правителю приятна. Он хорошо знал про своё главное секретное оружие, которое часто скрывал и ни перед кем этим не бахвалился. А чтобы ещё больше его замаскировать, временами разыгрывал целый спектакль перед своими подчинёнными, дабы показать свою беспомощность в знании людей. Это нередко помогало ему заодно свалить и собственную вину на какого-нибудь ни в чём неповинного исполнителя: "Ах, как я мог так промахнуться! А ведь как я ему верил! Ну, прямо верил, как себе"».

Расправиться с Келейником Правитель, безусловно, мог одним поворотом головы, но его мучили два вопроса: во-первых, он до конца не решил, может ли ему пригодиться такая вот "Келейничья борзость" (а она могла оказаться полезной). И во-вторых, где ему взять равноценную замену, и где гарантия, что равноценная замена не окажется с таким же вот свойством.
Перевоспитывать Келейника Правитель не собирался. Он отлично знал, что человека перевоспитать невозможно, но можно заставить хорошо притворяться (и то не каждого).

А ничего такого не подозревавший Келейник смотрел в стекло иллюминатора, как самолёт заходит на посадку, и облегчённо вздыхал, что дождя всё-таки в аэропорту нет.

(Продолжение следует.)