Паспорт для Монтекриста, или Мы не сеем и не пашем

(миниатюра из серии «Разговоры в предбаннике»)

Сегодня суббота, наш законный банный день - и поэтому вся наша дружная компания, намывшись и напарившись, с красными мордами и такими же ж.пами выползла из моечной и, выставив на стол в предбаннике закуски и бутылки, уселась вокруг, ожидая и предвкушая. Налили по первой, выпили, довольно крякнули, дружно захрустели квашеной капусткой и солёными огурчиками. Красота! Век бы так жить!
- Давай, Левитан, излагай, - милостиво разрешил Мишка Серёге. Серёга – наш главный банный информатор, потому что год назад приобрёл персональный компьютер и теперь всё свободное время не вылезает из Интернета, через который и узнает всевозможные новости. В одной телепередаче ведущий назвал таких, как он, путешественниками по просторам он-лайна. Этот ведущий – идиот. Он плохо кончит, и, судя по его постоянно улыбающемуся бессмысленному взгляду, сие произойдёт в самые ближайшие сроки.
- Новость недели: Депардье получил российское гражданство, - сказал Серега.
- Куда получил? – не понял Мишка. - В смысле, чего?
- Гражданство. Теперь он – полноценный российский гражданин. С паспортом.
- Накой? – никак не мог въехать в тему Мишка. С ним такое бывает: нет, чтобы сначала спросить, кто такой этот Депардье, а он сразу «почему», «отчего», «за каким…» и «накой». На той! На ней на самой! Прямо не слезая!
- А что это за…, - спросил вместо него Саня и вместо точек, которые я поставил здесь в тексте, произнёс обычное грубое слово, относящееся к интимной мужской анатомии, -…бычачий?
- Не бычачий, а артист французский, - спокойно пояснил Серёга. Он уже привык  к периодически проявляемой дремучести своих благородных собеседников, поэтому так спокойно на их наивные вопросы и реагирует.
- Французский?  - удивился Саня, этот самый простодушный во всей нашей славной компании человек, яростный противник насилия в быте и, одновременно, такой же яростный матершинник. – А чего ему в своей Французии не живётся?
- Там налоги очень большие, - пояснил Серега (всё знает! Абсолютно всё! Телеграфное Агентство Советского Союза, а не обычный жэковский слесарь-сантехник третьего разряда!).
- А он их платить не хочет.
- А у нас, значит, ему платить будет не в падлО? – сформулировал Саня в духе блатной романтики (да, он к тому же и романтик: по малолетству отсидел три года  за участие в вооружённом грабеже. Ничего страшного. С кем не бывает. И на старуху бывает проруха. От сумы и от тюрьмы не зарекайся… Ну, и так далее.).
- Конечно, - согласился наш «путешественник по он-лайну». - У нас налоги - тринадцать процентов, а у них, в Бургундии – семьдесят пять.
- Ни.., - и Саня повторил простонародное название интимного мужского органа, - …себе! Это ж без порток будешь бегать с такими французскими налогами! Они там чего, ох.., - он повторил слово третий раз, уже в глагольной интерпретации, -.. совсем?
- Это только для богатеев семьдесят пять, - успокоил его Серега. – Которые миллионеры.
- А этот х.., - и слово было произнесено в четвёртый раз, уже именем существительным-... чего? Миллионьщик?
- Да уже у него наверняка денег побольше, чем у тебя! – впервые за всё время этой увлекательнейшей дискуссии открыл рот Витька-старший. Он вообще очень серьёзный мужик. Он в то время, когда все здесь горлопанят, пиво пьёт и селёдку кушает. И правильно, между прочим, делает. Главное в нашей жизни что? Насытиться. А горлопанить с сытым брюхом куда как приятнее и вообще веселее.
- У него виноградники по всему миру,  - пояснил Серёга. – Вот он и жирует.
- Погоди. Это не тот, который «Фантомас разбушевался»? – вдруг озарило Мишку. – Симпотный такой. На «мэ» называется.
- На какое ещё «мэ»? – не понял Серёга и не упустил случая подкольнуть. – На «мэ» ты называешься. И не подумай, что Миша.., - но увидев, как у того сразу потемнели глаза и обидчиво задрожали щёки, тут же поправился. – Это ты про Жана Марэ, что ли, говоришь? На «мэ»… Не, это не тот! Марэ, между прочим, с режиссёром сожительствовал, а у этого нос больше чем мой кулак, и его другой режиссёр, уже наш, который «Место встречи изменить нельзя», пьяницей обозвал.
- Кого? Кто сожительствует?
- Нет! Который с носом как кулак, и который теперь наш гражданин!
- Значит, он ни с кем не сожительствует? – опять переклинило в Мишкиных мозгах. - Он всего только только квасит?
- А чего ему не квасить? – пришёл на помощь Серёге Саня. – У него ж – Серёга сам сказал – виноградников не счесть. А виноград это чего? Это вино, то есть. Алкоголь. Так что у него получается квасить всё равно, что на халяву. Кто ж откажется!
- Он ещё Монтекристу играл, - вспомнил Витька-младший. Он тоже молчун, тоже пиво с селёдкой уважает, когда другие языки чешут.
- Фу ты,  ну ты! – рассердился Мишка. – Вот я и говорю: этот, который с режиссёром, он самый Монтекристо и есть! На букву «мэ»!
- Да нет, не этот! – опять принялся объяснять Серёга. - Этот тоже Монтекристу играл! Когда он в начале каждой серии с крестом из океана выныривает!
- А этот, который с режиссёром?
- А он не выныривал! Его вместо этого выныривания режиссёр ублажал! Тут уж надо чего-нить одно: или выныривай, или другу милому подставляйся!
- Чего вы как бабы базарные, – поморщился Витька-старший. – Вы чего, им свечку, что ли, держали? А может, он его  принуждал? Совершал, так сказать, насилие!
- Да кто их, этих артистов-куплетистов, знает, - вынужден был согласиться с ним Мишка. – У них ведь всё не как у людей…
- А всё-таки как несправедливо жизнь устроена, - сменил пластинку Витька-младший, потому что все уже окончательно запутались во всех  этих графьях- монтекристах, мировых виноградниках и друзьях-гомосеках. – Ну, вроде бы, что такое артист? Ничего! Не пахать, не сеять, ни на заводе вламывать или  в поле ломаться! Только по сцене скакать, «зайку мою» наяривать да в дурацких кинах сниматься, от которых тоже в брюхе сытней не будет – а зато как живут! Денег у них навалом, баб вокруг – хороводы, нос всё время в табаке, и везде наливают за совершенно за бесплатно! А тут на этом грёбаном заводе ишачишь как последний стахановец - и чего? Сунут тебе в получку двадцатник и радуйся, Витя, что хоть это-то получил!
- А на таких дураках, как мы, всё и держится, - утешил его Мишка. – Если бы не мы, то и эти артисты-куплетисты никому и задаром были бы не нужны. Так что, Витя,  утешайся тем, что мы-то без них запросто проживём, а вот они без нас – хрен наны. И хватит о них, бесполезных! Наливай, Серёга!