Голубиная охота
Чем дальше мы отходим от детства, тем резче оно всплывает в нашей памяти.
Мне девять лет. Август. Скоро в школу. На улице слышится тарахтение мотоцикла. Около нашей хаты звук затихает. Входит дядя, перепоясанный патронташем и с ружьем на плече. Высокий, смуглый, элегантный. Носит тонкие усики - Аля Де Франсе. Друзья зовут его - Француз.На первый взгляд он производит впечатление очень изысканного человека. В свои тридцать два года он немножко ветреный. А может и ни немножко.
- Санчо! - Кричит он на всю комнату. - На охоту хочешь? – Как выброшенный пружиной, взлетаю с кровати. Целуя и обнимая маму, пристально – просяще гляжу ей в глаза.
- -Ладно. Езжай. Хитруля. Только не балуйся там. Был бы ты до работы такой падкий, как до охоты. – Мама, в свои тридцать шесть, до сих пор не поняла, что между работой и развлечением две огромные разницы. Последние слова я уже не слышу, так как удобно расположился на сиденье «Ковровца». Сердце выскакивает из груди от радости. Дядя заводит мотоцикл, и мы выезжаем в поля за станицу.
Пахнет скошенной соломой, поспевающей кукурузой.От тополей доносится запах липкой смолы. Всё это вместе с запахами полыни, чабреца, мяты и камыша создаёт свой особый аромат, который всегда наплывает при воспоминании о нашей Малой Родине. Небо солнечное. Изредка солнце закрывают огромные пушистые облака, обдавая нас прохладой. На полях с подсолнечником голуби попадаются чаще всего. Они сидят рядами на проводах линий высоковольтных передач. Одна беда. Стоит дяде остановиться и притронуться к ружью, как вся стая снимается и быстро улетает. После нескольких неудачных попыток дядя, почесав макушку, изучающе смотрит на меня.
– Санчо! Хочешь пострадать за Родину? Я тебе потом героя присвою. Звезду из буряка вырежу и на пузо повешу.- Высокопарно обращается он ко мне. Дядя обожает высокий слог. За свои девять лет я достаточно изучил его характер.
Дядя любил прикалываться. Не зная, что он решил выкинуть в этот раз, на всякий случай просчитываю свои варианты: - Ружье пока разряжено. Так,что заставить, не получится. Рядом густое поле подсолнечника и не менее густая лесополоса.Есть где спрятаться. -
В отсутствии посторонних мы обращались между собой на особом жаргоне. В частности он называл меня:-Санчо Ламанческий-, а я обращался к нему на ты, и величал «Вица».
Такова была его прихоть.
Став в позу блатного, выдвинув подбородок вперед и выкинув руки ладошками вверх, цежу сквозь зубы:
- Обломайся старый хрыч! Че, те надо Вица?- Дядя, поняв моё душевное состояние - успокаивает:
- Не бзди Санчо! Твоя шкурка ценится только зимой. А до зимы носи – я разрешаю. Пока садись за руль. Езжай тихонько под проводами. Я попробую этих перепуганных голубей снимать на ходу.-
В тот же миг, я с радостью уселся на место водителя и вцепился в руль. На мотоцикле ездить, с дядиной помощью, я начал ещё год назад. Одна беда, не доставал ногами до земли. При троганье с места и остановке, кто-то должен был держать мотоцикл за багажник, что бы я ни упал. С помощью дяди трогаемся. Я,весь такой счастливый, рулю по грунтовой тропинке между лесополосой и полем.
Впереди на проводах целая туча крупных голубей. Дядя отодвигается на багажник. Снимает ружьё. Укладывает его мне на плечо. Концы стволов, сантиметрах в сорока впереди моего носа. Только хотел возмутиться. В этот миг изрыгается дуплетный выстрел. Из стволов - страшный грохот и сноп огня.
Вознеслись. Кто куда - непонятно. Очень мерзкий запах от пороха или от дядиных штанов промелькнувших, вместе с ним, над моей головой. Вскакиваю. Дядя, оставляя борозды в пыли, продолжает сунуться по земле, матерясь и проклиная судьбу. Мотоцикл с ружьем, где то в подсолнухах. Покрутив головой, дядя поднимается и спрашивает:
- Пересчитал голубей, которых я сшиб?-
- Дурак и не лечишься! В ярости кричу я.- Дядя выламывает длинный стебель подсолнечника.
–Лечишься,лечишься,кричу я примиряюще.- Дядя хохочет.
- Моя школа!Быстро соображаешь. – Восхищенно говорит он и мы идем искать подстреленных птиц.
Собрав полтора десятка голубей, собираемся домой.
По пути наворовали огромный мешок свеклы и кукурузы, для хозяйства. Домой едем через хутор. В центре хутора правление колхоза. На ступеньки вышло подышать всё колхозное начальство. Как раз против них мешок развязывается и почти всё наворованное высыпается. Хорошо хоть номер такой грязный, что не разобрать. Дядя матерится, на чем свет стоит, и накручивает ручку газа. Мотоцикл начинает чихать и дергаться – кончается бензин.
- Дотяни родненький! Я тебя в стоп сигнальчик поцелую. – Жалостливо просит дядя.
Кое- как добрались домой.
– Дядя! Целуй мотоцикл в стоп сигнальчик . – Требую я.
- Пусть он меня теперь целует в стоп сигнальчик . – Говорит дядя и взяв мешки с голубями и оставшейся свёклой с кукурузой уходит во двор.
Немного не доходя до веранды он бросает мешки на землю. Поворачивается ко мне. Прищурив глаза расстегивает ремень и шипит:
- Так,что ты мне сказал на поле? - Лечишься, лечишься!Выходит, что я все таки дурак и продолжаю лечиться? Ну я тебя сейчас!
Не угадал дядя.Я как всегда наготове.Убегаю быстрее ветра. Только он меня и видел.
Свидетельство о публикации №213010802145
Воспоминания всегда дороги и интересны.
Буквочку вставь в "веранды" (последние 5 строк).
Приглашаю принять усастие - http://www.proza.ru/2013/11/23/16
Заждалась!
Мирика Родионова 01.12.2013 20:22 Заявить о нарушении
Александр Оленцов 01.12.2013 22:44 Заявить о нарушении